Текст книги "Изумрудный король (СИ)"

Автор книги: Рябова Марина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Наконец асу удалось прорваться к двери, Дюк похлопал его по плечу как старого друга, и они прошли в клуб, недовольная толпа сопела им в спину, а уже через миг они оказались в «Изумрудном царстве», где царило распутство. Стриптизёрши выделывали на шестах какие-то невообразимые вещи, таких девиц бы в армию Асгарда, неплохие валькирии вышли бы с такими навыками.

Дюк и Тор равнодушно прошли мимо изгаляющихся девиц. Одинсон коротко глянул на сцену, музыка, которую исполняли, была ему знакома, и даже слова композиции где-то он уже слышал. Рейнольд махнул рукой, указывая направление к бару, и куда-то удалился, затерявшись среди клиентов. Одинсон увидел опирающегося на барную стойку брата, хотел было сдержать улыбку, но не стал, губы неминуемо его выдадут. На краткий миг Лафейсон застал его врасплох, сегодня он выглядел так же как в темнице Асгарда. Узкие чёрные брюки, белая шёлковая рубашка, высокие сапоги. Только в этот раз его образ доведён до ума. В дополнение к изящному виду дьявола-обольстителя на белой рубашке красовались чёрные кожаные подтяжки, изящные руки скрывали тонкие кружевные перчатки.

– Привет, – чуть хрипло бросил Тор, скользя жадным взглядом по изящному телу брата. – Кажется, я снова не попал с прикидом.

Локи отчего-то рассмеялся и, оттолкнувшись от барной стойки, заговорил:

– Сойдёт, – даёт оценку маг, и Тору вовсе не обидно, ему нравится, когда Локи скользит по нему взглядом, когда он расслаблен и выглядит отдохнувшим, даже помолодевшим. Жизнь в Мидгарде благоприятно повлияла на него, или это всё власть, которая портит? Впрочем, абсолютной властью он обладал только в пределах своего клуба, но ему и этого было достаточно на данный момент, чтобы удовлетворить жажду величия. – Выпьешь что-нибудь?

– Лучше не надо, – покачал головой Тор.

– Как хочешь, – пожал плечами Лафейсон, поманил к себе указательным пальцем, любовник послушно шагнул к нему. Маг всё-таки застал Тора врасплох, схватил его за край куртки, почувствовав пальцами связку ключей, Одинсон не дёрнулся от него, наоборот, когда Лофт потянул к себе, он подошёл ближе и прижал любовника поясницей к барной стойке, сталь в его глазах становилась мягкой и податливой. Локи отдал приказ. – Поцелуй меня.

Громовержец поступил так, как велело ему сердце, наплевав на увещевания разума и здравого смысла, он обхватил Локи за шею и впился в его губы требовательным, жадным поцелуем. Маг запустил ладони в светлые волосы, горячо отвечал на поцелуй, притираясь к бёдрам Дона. Чёрта с два, это Тор! Локи уверился в этом, когда они расстались в прошлый раз. Не может так себя вести посторонний мужик, к тому же Лафейсон просто чувствовал – это брат. Слишком правильные у него руки.

Вдоволь насладившись покорностью Дона, его ртом и близостью, маг вдруг оторвался от губ любовника и заглянул ему в глаза, намереваясь раскрыть обман и добиться ответов.

Одинсон облизнул губы и улыбнулся так не по-Торовски, словно вовсе не играл мидгардца с тёмным прошлым, а был им. Дон порывисто приблизился к нему и зашептал на ухо.

– Я бы трахнул тебя прямо здесь, – Дон хрипло засмеялся на ухо Лафейсону, не позволяя ему усомниться в том, что сказал. – Только, боюсь, твой Дюк меня пристрелит и не поморщится.

Лофт засмеялся, в который раз искренне.

– Это уж точно.

Дон поспешно отстранился, на губах его играла счастливая улыбка мудреца, обретшего истину.

Любовники, не сговариваясь, двинулись в сторону лестницы, поднялись на второй этаж и скрылись в апартаментах Локи, оба вели себя так, словно вообще не знакомы, но, стоило только им оказаться в зелёном холле, раздался щелчок закрывшейся двери, и Дона бесцеремонно притиснули к стене. Лафейсон повелительно целовал любовника в губы, он оглаживал скрытое одеждой крепкое тело и не мог остановиться, просто не хотел. Они еле-еле осилили переход в спальню, где набросились друг на друга словно в последний раз. Никаких вопросов со стороны Дона и рекомендаций от Локи. Тор знал как нужно, просто каким-то неведомым образом он знал и всё, ётуну больше и не надо.

Пару часов спустя они лежали в постели, уставшие и измотанные: Дон устроился на спине, рассеянно разглядывал потолок, Локи умостился рядом, устроив свою голову на груди любовника, обнимал рукой и даже собственнически забросил на него ногу. Лафейсон ощущал непередаваемое спокойствие и умиротворение.

– Ты использовал мазь? – неожиданно разрушил тишину Дональд, Локи в ответ засмеялся, чуть приподнялся и заглянул любовнику в глаза, он хотел увидеть тёмное грозовое небо, а не безжизненную сталь.

– Я использовал магию, – ухмыльнулся Лафейсон, ни одна мышца на лице Дона не дрогнула, не сменилось выражение его глаз, он просто выжидающе молчал в ответ, а Локи всё смотрел на него, смотрел и, когда не дождался реакции, продолжил. – Магия питает меня и восстанавливает. Ну, хватит молчать, я всё понял, Тор, ты, конечно, постарался на славу, но я не дурак.

Тор шумно сглотнул и опустил глаза, ему показалось странным, что брат до сих пор лежит в постели, наложив на него руки и ноги, ещё не вспылил и не вскочил, обливая его грязью и своим презрением.

– Ты обманул меня, – продолжал Локи с каким-то затаенным восхищением. – Не в первый раз уже, кстати. Давно ты в Мидгарде?

– Я прибыл через месяц после твоего ухода, – отозвался Тор напряжённо, поднял глаза на брата, тот не выглядел враждебно. – Нашёл тебя, но не знал, как подступиться.

– Выждал момент, а у тебя выдержка – позавидовать можно, – съязвил Локи. – Я думал, ты явишься раньше, разгромишь тут всё до основания, и уже отчасти успокоился, когда ты не пришёл.

Локи вздохнул и опустил голову на грудь брата, пощекотал кончиками пальцев его бок, напряжение в теле Тора понемногу спадало. Тору же хотелось продлить этот момент комфортного молчания, если они продолжат, неизвестно чем закончится этот разговор.

– Захаживали твои дружки Мстители, – между делом продолжал Локи, он явно не собирался молчать, хотя в его голосе не было агрессии или претензий, он чувствовал себя уверенно на своей территории, испытывал лёгкость и расслабленность.

– Я с ними не связывался, они не знают, что я в Мидгарде, – поспешно сообщил Тор, опасаясь недовольства со стороны мага, но Лафейсон не упрекал, просто информировал.

– Они меня не вычислили или сделали вид, что не вычислили, давно уже не заходили, впрочем, мне всё равно, – Локи потёрся щекой о горячую грудь Одинсона. – Как ты нашёл меня?

– По наитию, – просто ответил громовержец, умолчав о камне удачи, не исключено, что Локи узнает и об этом. – Отец передал мне твоё сообщение.

– Тор…

– Не надо ничего говорить, ладно? – перебил Тор и поцеловал Локи в чёрную макушку. – У тебя есть тайны, и я способен мириться с ними.

– Зачем ты пришёл? – Локи сглотнул ком в горле, ему пришлось бы рано или поздно задать этот вопрос. Какой ответ он услышит, правдоподобный или же нет?

– Я пришёл не «зачем», а «потому что», – спокойно и уверенно отозвался Тор. Владелец клуба медленно приподнялся, отрываясь от горячей груди, на него всё ещё смотрело лицо Дональда. – Потому что ты мне нужен.

– Ты не мог просто так взять и покинуть Асгард, когда Один вернулся, – покачал головой маг, здесь явно был подвох.

– Отец приказал найти тебя, не трогать, не возвращать, а у меня появился повод сбежать к тебе, – простодушно поведал Одинсон. – Я не знаю, что он задумал, но я нутром чую, он что-то скрывает, это как-то связано с тобой.

– Вот как? – Лофт отвёл взгляд, сделался задумчивым. – Сам великий Один-всеотец желает быть в курсе моего местоположения, интересно.

– Он не знает, где ты находишься, Хеймдаль тебя не видит, – поспешил обнадёжить Тор. – Я не докладывался и не собираюсь. Но мне кажется, всё это как-то связано с камнями бесконечности.

– Значит, ты скучал и нашёл веский повод, не прогневав папочку, найти меня в Мидгарде, – Локи говорил так, словно хотел задеть, того гляди, польются змеиные речи, но нет, маг просто откатился, лёг на спину и тоже уставился в потолок, а Тор, напротив, перевернулся на бок, подпёр рукой голову и жадно скользил взглядом по задумчивому лицу мага. – Так хотелось меня трахнуть?

– Представить не можешь как хотелось, – выпалил Одинсон, Локи подложил руки под голову и скосил на него хитрые глаза, губы змеились улыбкой. – Но дело не только в этом, ты ведь тоже испытываешь ко мне влечение, я чувствую это.

Громовержец боялся вступать на эту опасную землю. Он не мог знать того, что маг чувствует, но то, что ему нужен именно Тор, казалось очевидным. В противном случае он не выкрикивал бы его имя каждый раз, даже когда думал, что с ним Дональд Блейк. Лофт смотрел на него задумчиво.

– Знаешь, я думал, ты не станешь терять время в Асгарде, тебе стоило присмотреться к Сиф, утешиться в её объятиях, назвать её царицей, поработать над продолжением рода, а Одина наконец отправить на пенсию и дать старику как следует отдохнуть, ты знаешь, пенсия у смертных – это заслуженный отдых в старости, – Локи говорил совершенно серьёзно, хотя его глаза смеялись. – Ты ведь Тор, правильный и непоколебимый. На худой конец замути уже с этой девицей, Джейн Фостер, Сиф немного подождёт.

– Зачем ты говоришь мне всё это? – Тор не злился, просто устало вздохнул.

– Твой разум сам должен был подсказать тебе такое развитие событий, – объяснял Локи, удивительное дело, как он мог так просто говорить об этом, сверкая своим обнажённым телом, после того, как они занимались любовью.

– Джейн – хороший человек, а Сиф – моя верная подруга, но я не нуждаюсь ни в одной из них так, как в тебе, в Асгарде я спасал Джейн от Эфира, но не потому, что влюблён в неё, она хорошая, и если бы ты просто мог трезво взглянуть на эту ситуацию, понял бы, о чём я говорю, – возразил Одинсон. – К тебе я отношусь иначе, неужели ты не видишь?

– Знаешь, проще, когда ты Дон, – ухмыльнулся Лафейсон.

– Потому что ты можешь приказать мне убраться? – резко полюбопытствовал Одинсон. – Если скажешь, я уйду, только ты, я прошу тебя, не исчезай из-за меня, твоё царство – твои правила, я не стану лезть тебе в душу, сделаю что скажешь, только не уходи.

– Не поэтому, Тор, – отрицательно покачал головой Локи. – Проще было, потому что Дону не надо было объяснять, что меня нельзя любить, мне нельзя доверять, нельзя удержать. Дональд понимал это без слов, а тебе понять не дано.

От волнения у Тора перехватило горло, он не знал что сказать, как объяснить брату, что творится у него на душе. Тор немедленно перевернулся, поднялся с постели и молча подошёл к банкетке, стал натягивать джинсы, Лафейсон встрепенулся, сел в постели, удивленно моргнул, наблюдая, как брат молча натягивает одежду, маг открыл было рот, но Тор опередил его.

– Не беспокойся, я ухожу, – Тор не поднимал глаз, смотрел вниз, отчего-то он точно знал, что больше не увидит Локи. Снова сбежит и глазом не моргнёт, Лофта невозможно удержать, коль скоро он намерен затеряться в однородной толпе. Тор чувствовал нервозность брата, хотя и не смотрел на него. – Если понадоблюсь тебе, звони, но я почему-то уверен, что я тебе даром не сдался.

Когда дверь за Тором закрылась, нет, не хлопнула, как ожидал маг, а просто тихо, мягко закрылась, Локи смотрел брату вслед, сцепив зубы, оскалившись как разъяренный волк, он расслышал щелчок второй двери в холле и стиснул кулаки, а через миг лампочки в светильниках полопались, полетели осколки, сами лампы взлетели и врезались в шкаф, оставляя вмятины, свет погас. Локи взмахнул рукой, создавая иллюзорный свет, и тут же погасил. Они поссорились так банально, выясняя отношения. Локи задался вопросом: «А у них есть отношения?»

Наверное, всё же есть, если Тор рванул в Мидгард, оставив Одина разгребать руины после Рагнарёка, если они занимаются сексом и без слов знают, чего хотят друг от друга, если руки у Тора такие правильные. Полноценных отношений у Локи никогда не было, но он ревновал Тора, даже если делал равнодушный вид, он злился на него, и, что греха таить, он его желал. Должно быть, это и есть отношения, если бы их ничто не связывало, Локи не злился бы сейчас, когда брат ушел, оставив его в одиночестве. Их отношения никогда не были простыми, а сейчас вообще творилось нечто невообразимое.

Оказавшись за пределами апартаментов Локи, Тор немедленно вытащил из кармана проклятый камень, спускаясь по лестнице со второго этажа, Одинсон сжал его с такой силой, что тот раскрошился. Покидая «Изумрудное царство», громовержец был в ярости, его переполняло отчаянье. Он не нужен Локи, маг играючи выжигал его сердце своими словами и действиями. Брат сбежал, чтобы стать свободным, а Одинсон притащился за ним, чтобы отнять его свободу.

Теперь громовержец не знал, что ему вообще делать. Он не хотел возвращаться в Асгард, но и в Мидгарде остаться не мог. Одинсон просто решил подождать какое-то время, может, месяц? Он дал себе обещание больше не использовать желтый камень, не подслушивать Локи, не пытать удачу, чтобы встретиться с ним. Если Локи так и не позвонит, он вернётся в Асгард, доложит всеотцу, что нашёл брата, но не откроет местоположения. Затем вернётся на Землю, оправдав свой побег какой-нибудь благородной целью, заявится к Мстителям, вряд ли кто-то откажется от помощи бога грома в каком-нибудь важном вопросе, связанном с национальной безопасностью.

***

На следующий день Тор разобрался с барахлом Блейка, выкинул половину, ему-то всё это больше не пригодится, а так и Одинсону дело, и дом разгрузил. Громовержец не хотел планировать, как всё пойдёт, достигнут они с братом хоть какого-то взаимопонимания или нет. Одно не давало Тору покоя, может, проблема в нём самом? Он всё делает не так? Он эгоист? Думает только о себе и своём удовольствии, преследует как одержимый Локи, думает, что проявляет любовь и заботу, а брату всё это просто не нужно? Может, и правильно будет убраться из жизни Локи? Но куда? Кому он нужен, и кто нужен ему? Локи, вот кто ему нужен, но его не подчинить, даже не приручить, всё равно сбежит, всё равно. Изумрудный король – несбыточная мечта.

«Просто смирись, Тор. Ничего не получится! – повторял себе Одинсон. – Оставь изумрудного короля в покое, пусть правит своим государством. Не жди звонка, всё равно он не позвонит! Это и будет проявлением истинной любви, Локи оценит».

На следующее утро Тор отключил телефонный аппарат. Так будет лучше для Локи, пусть думает, что Одинсон исчез. Через пару дней он покинет Мидгард и больше не станет вмешиваться в жизнь ётуна. Весь день Тор слушал старый радиоприёмник, музыка у землян была разная и своеобразная, грустная и весёлая, мелодичная и тяжёлая, Одинсону нравилось.

Ночью Тору снились кошмары: Локи гнал его из своей жизни. Пробудившись, Одинсон не помнил, что Лафейсон кричал ему, указывая на выход из клуба, не стесняясь обслуги и клиентов, но ярость мага искрилась и больно обжигала. Утром громовержец поднялся с постели с головной болью, натянул одежду, предусмотрительно отключил холодильник, накрыл кровать, диван и кресла в небольшой гостиной покрывалами, как делали смертные, когда продавали дом и переезжали. Может, однажды тело Блейка опознают, займутся его собственностью, решат продать, и дом снова оживет, станет обитаем.

Тор завернул в небольшую тряпицу магические камни, связал узлом, ещё раз окинул дом добродушным взглядом, словно прощался с другом, и вышел вон, захлопнув за собой дверь, сунул камни в карман и, спустившись по лестнице, пошагал прочь. Тор знал одно местечко в подворотне поблизости, откуда можно было телепортироваться в Асгард. Руническая пиктограмма, какую после своего воздействия оставляет луч Бифрёста, будет не заметна на тёмном асфальтовом покрытии, подозрений не вызовет.

Одинсон остановился, осмотрелся, поднял голову, открыл рот.

– Подожди! – резкий окрик заставил Тора обернуться, Локи стоял метрах в десяти, пока Тор удивлённо разглядывал брата. Откуда он взялся? Почему он здесь? Одинсон нахмурился, Локи торопливо подходил ближе.

– Я ухожу, больше не потревожу тебя, – быстро отрапортовал Одинсон, в последний раз разглядывая Лофта, изящную фигуру, бледное красивое лицо, чёрный шёлк его волос, маг как всегда безупречен, дорогой чёрный костюм смотрится на нём как панихидное одеяние смертных, – Один о твоём местонахождении ничего не узнает, даю слово, и не обману, если не веришь, можешь сменить адрес или ещё что.

Локи казалось, не слушал, он шагал динамично, словно боялся опоздать, и, оказавшись в непосредственной близости, схватил Тора за грудки, прижавшись всем своим гибким телом, ошеломил брата поцелуем. Тор честно хотел отстраниться, но губы уже впитывали чужой жар, охотно впустили змеиный язык искусителя, руки обхватили за талию, прижимая к себе. Неожиданно оторвавшись от губ брата, Локи порывисто обнял Тора, прижался к нему, вжимаясь лицом в сильную шею.

– Останься, – едва справляясь с волнением, выдавил Локи, горло сжимало тисками.

Локи потребовалось немного времени, чтобы разобраться в себе, хотя и так было очевидно, он скучал по брату, нуждался в любовнике и друге. Вот только обычно ётун просто отрицал сей факт, а сейчас, когда все эти три роли вдруг сыграл Тор, показал, что способен быть рассудительным и распутным, добряком и в некотором роде злодеем, Лафейсон вдруг понял – брат многогранен, он может видеть оттенки палитры жизни, не ограничиваясь невозможным. Это значит, что Тор начал понимать, мир устроен вовсе не так, как ему хочется, мир не подчиняется его воле, как и люди, и боги.

– Зачем? – хрипло спросил Тор, перебирая чёрные пряди кончиками пальцев, сердце колотилось как бешеное. Локи остановил, он пришёл, значит, Тор ему нужен.

– Не «зачем», а «потому что», – Локи прижался губами к уху Одинсона. – Я люблю тебя, вот почему.

– Я тоже тебя люблю, – отозвался Одинсон, улыбаясь и прижимая брата к себе ещё крепче.

– Ты останешься? – требовал ответа Локи, хотя и знал, судя по силе объятий, Тор не уйдёт.

– Останусь, останусь, мой маленький, – игриво прошептал громовержец, ловя себя на мысли, что его сердце снова ожило и забилось в груди, и жизнь снова заиграла яркими красками. Маг не запротестовал такой фамильярности, кажется, сдавленно всхлипнул и поцеловал Тора в шею. Было так комфортно и хорошо обнимать Локи и чувствовать его объятия, но маг неожиданно отстранился, громовержец ослабил хватку.

– Только ты должен знать кое-что, – Локи сглотнул ком в горле, отвёл взгляд.

– Знать что? – осторожно поинтересовался Одинсон, маг неожиданно сник.

– Я не должен этого говорить, если уж Один промолчал, но я скажу.

Громовержец быстро понял, что Локи шутить не намерен, если речь об отце. И, хотя подворотня – это не самое лучшее место для разговора, Тор отдалённо догадывался, что их беседу никто не прервёт, скорее всего, Лафейсон защищает себя каким-то магическим способом, скрывал себя от взгляда Хеймдаля и других опасностей.

– Грядёт конец миров, – сказал Локи без шуток и ужимок. – И в этой битве победит тот, у кого будет безупречная стратегия. Один знает, он чувствует, как энергия войны сгущается и пульсирует, это будет вовсе не то же самое, как твоё сражение за Нью-Йорк, то будет вселенский масштаб, силы твоих дружков окажется ничтожно мало, потребуется гораздо больше.

– Камни бесконечности, – Тор покивал, понимая, к чему ведёт брат, но почему он заговорил об этом сейчас? – Если титан их получит – он победит.

– Иногда единственное оружие против такой силы как Танос – это позволить ему думать, что он уже победил, что мир в его руках, – осторожно поправил Локи. – Когда враг считает, что победа в кармане, он расслабляется, и тогда можно ударить.

Тор замер. Много чего он не понимал в этом мире, к некоторым вещам он относился по-своему, со свойственной ему горячностью и прямотой, считал необходимым вести бой честно, но сейчас он вдруг понял, что у Локи на этот счёт своё мнение. Какая честь в том, чтобы позволить поработить все девять миров только из необходимости отстоять свои воинские принципы?

– Ты будешь биться на его стороне, – спокойно отозвался Одинсон, словно провидец, безучастный к будущему. – Так ведь?

Локи только коротко положительно кивнул.

– Чтобы дать вам шанс, – добавил маг. – И мой путь будет устлан мертвецами, что бы я ни делал, это замкнутый круг. Но я не об этом. Я знаю, придёт момент, когда ты решишь, что я действительно предал, что больше не на твоей стороне, тогда вспомни этот момент. Будь мудрее, ищи в моих словах и действиях подсказку, я всегда дам тебе знать, как выбраться, как спастись. Но если ты перестанешь в меня верить, ты не заметишь моей подсказки, тогда и я буду обречен.

Руки у Тора ослабли, он больше не удерживал. С этого момента ему следовало принять решение, довериться или нет. Казалось, Локи делал все, чтобы отдалить его от себя, но в то же время в его взгляде мерцала и затухала надежда на несбыточное.

– Хочешь уйти теперь? – Локи старался вести себя спокойно, он сам начал этот разговор и был бы дураком, если бы не предположил, как обернётся для него это откровение. – Я пойму, но моих слов это не изменит, твой уход ничего не изменит, Тор. В этой войне я буду лавировать, и тебе я всегда помогу.

Тор судорожно выдохнул, а Локи отстранился на шаг, и, наверное, земля разошлась бы под их ногами от напряжения, что братья испытывали в этот момент.

– Ответь мне, Локи, – уверенно начал Одинсон, поймав взгляд мага и удерживая его. – Если мы победим, если нам удастся… когда всё уляжется и снова войдёт в привычное русло, ты будешь со мной? Только ответь честно, я очень тебя прошу. Ты хоть на миг рассматриваешь, что у нас есть будущее?

– Сам-то захочешь быть со мной? – кривит губы маг, он знает наперёд, каким его увидит Тор, – разрушителем и убийцей. – Я и прежде творил ужасные вещи, представляешь, чего мне будет стоить завоевать снова доверие Таноса? Тебе-то я буду нужен после всего?

– Я задал тебе вопрос, – Тор сжал кулаки, он стоял на своём, в этот раз он не даст себя обдурить. – Не увиливай, если бы да кабы. Скажи, у нас есть будущее? Хочешь быть со мной в этом будущем?

– Хочу, – честно ответил Локи. – Но…

– Нет никаких «но», – буркнул Тор, отрицая недоверчивость брата. – Есть мы, мы сейчас, мы завтра, мы после войны. Для меня всё очевидно, и для тебя должно быть.

– Хорошо, – кивнул Локи. – Я честен с тобой.

– Я знаю, – искренне улыбнулся Одинсон. – Я это чувствую.

– Пойдём ко мне, – предложил маг, торопливо поднял руку и провёл по волосам брата, те в миг вытянулись, рассыпались по плечам, Тор нахмурился. – Мне нравится, когда они длинные.

«Мне нравится, когда они длинные, – мысленно повторил за братом Тор. – Значит ли это, что я дорог тебе Локи, по-настоящему дорог?»

Сердцем Тор чувствовал, что нужен брату, а разумом… впрочем, когда это разум мог оценить всю широту и глубину эмоций? Да, Локи предаст его, вырвет трепещущее сердце из груди и разобьёт его без угрызений совести, но однажды брат соберёт все осколки, даже самые мелкие, соединит их, вдохнёт в мёртвую плоть жизнь и заставит глупое сердце биться снова отчаянно. И тогда Локи останется с ним навсегда.

========== Глава 5 ==========

У них было полгода на то, чтобы насладиться жизнью. И это были самые лучшие шесть месяцев в жизни Тора. Локи не просто позволял быть рядом, он принимал Тора как брата и любовника, уважал как друга, и за всё это время умудрился съязвить всего-то десяток раз; он не лгал, не изворачивался, вообще изменился до неузнаваемости, словно подменили, хотя в постели оставался по-прежнему горячим и отзывчивым. Дюк смотрел на нового друга босса с подозрением. Камень, помогающий Одинсону скрывать своё лицо иллюзорной маской, в порыве злости был варварски стёрт в порошок. Локи представил его как Тора Одинсона, и теперь громовержец привычно слышал своё имя из уст мага. Больше никаких иллюзий.

Говорят, когда человек счастлив, время для него летит незаметно, – так оно и есть. И вечности будет мало, чтобы насладиться идиллией, какая была между братьями, они не спорили, не ругались, а целовались, обнимались и занимались любовью.

Всё переменилось, когда Один призвал Тора в Асгард. Целуя Локи на прощание в то утро, громовержец ещё не знал, что это их последний поцелуй перед долгой разлукой.

Прибыв в Асгард, Тор хотел сообщить отцу, что Локи в Мидгарде, но укрытие его скрыто от глаз. Однако Один заговорил первым, сообщил, что в Свартальвахейме началось какое-то движение, собираются воины, и норны известили его о начале конца. Богу грома надлежит собрать воинов и отправиться выяснить причину сбора иноземцев. Всеотец подозревал, что тёмные альвы и цверги в этой войне будут против асов в их желании противостоять хаосу. По времени Одинсон не успевал предупредить Локи о том, что задержится дольше, чем ожидалось, и отбыл по приказу отца для выяснения ситуации. Тор и его воины не вмешивались, только наблюдали из укрытия, у Локи громовержец научился терпению и рассудительности и за ожидание был вознаграждён, асы увидели странную картину: альвы и цверги обменивались каким-то оружием или чем-то небольшим, помещённым в сферу. Тор слишком поздно понял, что это мог быть один из камней бесконечности, который враги намерены преподнести Таносу в дар. Асы напали поздно, альвы с артефактом испарились, словно и не было, цверги в частности поспешили отступить. Громовержец доложил отцу о своих опасениях, тот воспринял новость спокойно, даже с некоторым равнодушием.

А затем и совершенно обескуражил Тора своим заявлением:

– Ётунхейм примет нашу сторону в этой войне, – сообщил Один со знанием дела.

Громовержец не поверил своим ушам.

– С чего вдруг? – развёл руками Тор. – Ётуны никогда не примут нашу сторону!

– Некто заверил меня в обратном и был весьма убедителен и красноречив, – расплывчато отозвался всеотец, в тронном зале сын и отец остались наедине, но верховный ас умалчивает о том, кто пообещал ему кота в мешке. Кто явился к нему столь неожиданно и успел переговорить с царём в отсутствие Тора? – Просто будь готов, что они придут к тебе на помощь, но не раньше, чем смертные соберут своих героев, два камня бесконечности находятся в Мидгарде у существа, созданного с помощью научных средств, а другой – в руках мага. Смертные знают о грядущей войне?

– Я сообщу им немедленно, у смертных есть средства для сдерживания, я думаю, не лишним будут любые силы.

– Верно думаешь, – покивал отец. – Отправляйся, держи меня в курсе, если альвы и цверги готовятся присягнуть Титану, и нам пора собирать войско.

Отправляясь обратно в Мидгард, Тор чувствовал сердцем, отец всё очевидней скрывает от него какую-то информацию. Одинсон хотел переговорить с Локи, но, вернувшись в клуб ближе к восьми вечера, был встречен Дюком. Рейнольд сообщил о решении Локи, передал ему, своему помощнику, все юридические права на управление клубом на неопределённый срок, а для Одинсона оставил записку в чистом белом конверте без пометок. Тор забрал конверт дрожащей рукой, вскрыл его и торопливо прочитал послание, на клочке белой бумаги было написано ровным почерком брата: «Время пришло. Я люблю тебя». В первую минуту воин решил, что это шутка, но уже через миг понял, что нет. Если брат ушёл сейчас, значит, игра началась, инопланетные волнения тому свидетельство.

Поначалу, как Локи и обещал, он отправлял короткие сообщения Тору, но сам не появился ни разу, даже иллюзии не отправлял, только мелкие записки, начерченные руническими символами. Записки брата всегда попадали в руки Тора, да и кто бы из смертных понял рунопись. Герои-мидгардцы не подозревали о сговоре братьев, не знали даже об участии Локи в этой войне, свято полагая, что мага посадили в охраняемую тюрьму в далёком Асгарде, но это продолжалось до поры до времени. До тех самых пор, пока в одной из битв Локи не появился собственной персоной в рядах приспешников Таноса: самоуверенный, безумный, наглый и чужой.

Полем битвы стал Нью-Йорк. Снова. Земляне успели собрать свои силы, около сотни воинов, обладавших экстраординарными способностями, выступили против многотысячной рати Титана, сам он не явился, а нападением командовал его верный слуга, – странно, что не Локи, впрочем, он тоже успел попортить Мстителям в их широком составе много крови. Казалось, он наслаждался каждой секундой, каждой жертвой на своём счету, он мстительно продвигался в сторону Тора, и многим показалось, что Лафейсон жаждет убить брата в этот день, коль скоро не удалось доселе. Неизвестно, удалось ли без поддержки сдержать наступление, никто не узнает, что могло случиться, если бы не подмога.

Вспышки радужного моста мерцали то здесь, то там. На миг Одинсон решил, что отец отправил им в помощь асов, но вышло иначе, на землю смертных ступили инеистые великаны. Тони, чертыхаясь, хотел было приказать отбиваться и от этих, но Тор его остановил. И с чего он только взял, что ётуны пришли помочь? Только из-за слов отца? Он сам ни на секунду не верил в это. Однако на поле битвы приоритеты были расставлены верно, великаны устремились в атаку против войска Таноса. Но что удивило Тора больше всего прочего, так это оснащение ётунов, предводитель инеистых великанов не выпускал из рук ледяной ларец из сокровищницы всеотца. Может ли быть, что Один сам отдал ларец великанам и заключил с ними перемирие?

Битва закончилась ничьей, было много пострадавших и убитых с обеих сторон, Нью-Йорк понёс огромные потери. Тор едва успел зацепить взглядом торопливо исчезнувшую с поля боя фигуру брата, что обернулся к нему спиной, и, хотя Тор был в значительном отдалении, он рассмотрел, как брат торопливо, но отчётливо показывает ему цифру – четыре пальца. Если Тор правильно его понял, Танос уже имеет четыре камня, не потому ли он так открыто выступил против мидгардцев, чтобы заполучить камни разума и времени? Сегодня захватчики с позором бежали, те, кто уцелел, но что-то подсказывало Тору, Танос не заставит себя ждать, он нападёт снова, они получили лишь короткую передышку. После победы Старк не оставил без внимания вмешательство Локи, ссора среди мстителей была знатная, в основном Тони орал на Одинсона, а тот отмалчивался. Одинсону казалось, что жертвы Локи на его совести, их кровь на его руках, впрочем, у аса нет времени думать об этом. Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, Тор спокойно сообщает мстителям, что у Таноса на руках четыре камня бесконечности.

И что, интересно знать, Локи хотел этим сказать? Они на всех парах мчатся к глобальной катастрофе? Громовержец не знал как реагировать.

– Что?! – заорал Старк, его несдержанность и нервозность можно было понять, в этой битве погибли люди, которых он знал и набирал для сопротивления, он был ответствен за их жизни. – Каким образом? Откуда тебе знать?