Текст книги "Красота – оружие"
Автор книги: Рут Валентайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Мюриэл поднялась из-за стола.
– То, что вы мне рассказали, очень интересно, но в данный момент у меня нет никаких доказательств, подтверждающих истинность ваших слов.
– Понимаю.
– И вот что еще. Я в дороге более суток и почти не спала. У меня раскалывается голова. Боюсь, сейчас ваша аргументация останется для меня китайской грамотой.
Мюриэл потянулась, став похожей на кошечку, которую так и тянет погладить. Вот только сделать это Мэтт не мог из-за проклятых наручников.
– Если то, что вы говорите, соответствует действительности, то уже в понедельник мы сможем проверить отпечатки пальцев и установить истину. В данный момент, как вы понимаете, такой возможности у нас нет. – Она потерла виски и, взглянув на него, виновато добавила: – Мне вправду очень жаль, Мэтт.
Он постарался удержать ее взгляд.
– Но вы верите мне, Мюриэл.
Верила ли она ему? Ей хотелось ему верить. Но ведь доверие рождается постепенно, не правда ли? Оно не возникает в один день, а строится потихоньку, кирпичик за кирпичиком, как прочный, надежный фундамент отношений между людьми. Без доверия все остальное зыбко и неустойчиво. Да, за те несколько часов, которые они провели вместе, Мэтт не сделал ничего такого, что заставило бы Мюриэл усомниться в правдивости его слов, но этого слишком мало. В бизнесе, которым занималась Мюриэл, доверие было синонимом веских и тщательно проверенных фактов.
Она колебалась всего лишь мгновение, но Мэтту хватило и этого. Он вовсе не собирался подталкивать Мюриэл к опрометчивому решению. Достаточно и того, что ее уверенность в его виновности уже не так тверда.
– Вопрос не в том, верю ли я вам или нет. У меня есть определенные обязательства, и я не могу вас отпустить. Давайте потерпим еще сутки, а в Остине решим этот вопрос окончательно.
Мэтт снова ощутил прилив безнадежного отчаяния.
– Значит, наручники останутся?
– Да.
– Вы не хотите рисковать?
– В моей работе хватает риска.
– Вам это нравится?
Мюриэл грустно улыбнулась и покачала головой.
– Нет. Мне кажется, что рисковать любят только те, кто ощущает свою ущербность и стремится компенсировать неуверенность в себе безрассудными поступками.
Мюриэл взяла мусорную корзину и смахнула с нее со стола остатки пиршества.
– А теперь давайте готовиться ко сну. Вам придется посидеть прикованным, пока я приму душ.
– Хорошая идея, но если уж вы так боитесь, что я сбегу, то возьмите меня с собой, в ванную, – предложил Мэтт, глядя на нее невинными глазами.
– Нет, мистер Карриган, я лучше включу вам телевизор.
Он притворно надулся.
– Дело ваше, но предупреждаю – я не из тех, кого безопасно оставлять без присмотра.
6
Приковав пленника к кровати и пообещав скоро вернуться, Мюриэл поспешила в ванную.
Стоя под горячими струями воды, она размышляла, не совершила ли ошибку, оставив Мэтта Карригана одного. Если он преступник, то, несомненно, попытается как-то освободиться, хотя, что может сделать человек, чьи способности передвигаться почти сведены к нулю? Кроме того, Мэтт показал себя разумным и законопослушным гражданином, вполне заслуживающим небольшого послабления.
Анализируя его поведение, Мюриэл вынуждена была признать, что оно не укладывалось в привычные для правонарушителей нормы. Преступник, воспользовавшийся освобождением под залог, чтобы сбежать от правосудия, вел бы себя иначе. А ведь в Остине Мэтта ждал не просто суд, но и встреча с другими обвиняемыми, против которых он пообещал дать показания.
Мюриэл ожесточенно терла кожу губкой, а мысли ее снова и снова возвращались к Мэтту Карригану. Если он сказал правду, если документы у него действительно были украдены, если он ни в чем не виноват, то каково ему сейчас?
И, если рассказ Мэтта подтвердится, как она потом посмотрит в глаза невиновному человеку? Ему испортили отпуск, его провезли в наручниках через весь Техас, его унизили... И после этого отделаться формальными извинениями?
Она выключила воду и подошла к большому зеркалу, занимавшему больше половицы стены ванной.
– У тебя нет другого варианта, – глядя в глаза своему отражению, сказала Мюриэл.
Что бы там ни подсказывал инстинкт, что бы ни нашептывали чувства, она должна до конца исполнять свои обязанности. Если в понедельник невиновность Мэтта Карригана подтвердится, у нее хватит сил извиниться перед ним. Можно будет даже угостить его ланчем. Если же окажется, что Мэтт преступник, то ей не придется раскаиваться в излишней доверчивости.
Вздохнув, Мюриэл выключила воду, вышла из кабинки и торопливо вытерлась большим махровым полотенцем, потом натянула чистые трусики, легкие шорты и тенниску, в которой всегда спала, когда ночевала в мотелях. Надев кобуру и спрятав ключи в карманчик на поясе шортов, она почистила зубы, провела щеткой по влажным волосам и сложила грязную одежду в целлофановый пакет. Мюриэл открыла дверь ванной и вышла в комнату, сопровождаемая теплой волной пара.
Мэтт сидел на кровати в неудобной позе, прикованный наручниками к изголовью, и таращился на экран телевизора. Услышав шаги, Мэтт повернулся и с любопытством посмотрел на Мюриэл. Оглядев ее с головы до ног, Мэтт прищелкнул языком и одобрительно сказал:
– А душ явно пошел вам на пользу. Вы выглядите посвежевшей.
Мюриэл смутилась, но постаралась не выказать это. Она подошла к шкафу, достала сумку и положила в нее пакет с грязной одеждой.
– Горячий душ – это как раз то, чего мне не хватало, – призналась она.
Ах, если бы ей не хватало только этого!
– А я не имею права принять душ?
Прежде чем ответить, Мюриэл мысленно смоделировала возможные варианты развития ситуации. Ванная была небольшая и не имела окон. Не было в ней и предметов, которые могли бы быть использованы в качестве оружия.
– Я предоставлю вам такое право, но рассчитываю на вашу скромность и умеренность.
Мэтт широко улыбнулся и подмигнул ей.
– Моя скромность зависит от вашей.
Теплая волна возбуждения прокатилась по телу Мюриэл от одного лишь звука его низкого, с хрипотцой голоса. Тем не менее, Мюриэл решительно шагнула к кровати и остановилась в полуметре от нее.
– Не забывайте, мистер Карриган, что я коп, пусть и бывший. В нашей работе нет места скромности. – Она сказала это твердо и глядя ему в глаза, стараясь не думать о том, как отреагирует на обнаженного мужчину. – Знаете, однажды мы с напарником преследовали подозреваемого и оказались на нудистском пляже. Так что я смогла познакомиться со всеми мужскими достопримечательностями. С самыми разнообразными. После того случая я уже вряд ли увижу нечто такое, чего не видела раньше.
– Ух. – Мэтт обиженно засопел, хотя прыгавшие в голубых глазах чертики выдавали притворство. – Да уж, вы знаете, как поставить парня на место.
Мюриэл невольно рассмеялась.
– Давайте договоримся: я разрешу вам воспользоваться душевой, если вы не станете возражать против публики в моем лице. Ну и, разумеется, некоторых ограничений.
– Конечно, как же без ограничений, – пробормотал Мэтт.
– Я сниму с вас наручники, так что вы сможете свободно пользоваться обеими руками, но... – Мюриэл сделала паузу, – вам придется раздеться здесь, до трусов.
– Хм, а если я их не ношу?
Ей удалось сохранить бесстрастное выражение лица и отделаться равнодушной гримасой.
– Что ж, тогда раздевайтесь догола.
Мэтт ухмыльнулся.
– Просто я вас проверяю.
Мюриэл так и не поняла, есть ли на нем трусы или нет. А если их действительно нет?
Что тогда? Она сглотнула подступивший к горлу комок.
– Я принесу вам одежду и туалетные принадлежности. Но время пребывания в душе будет ограничено. Пять минут.
– Эй, так не пойдет! – запротестовал Мэтт. – Вы провели там больше времени.
– Командует тот, у кого сила, мистер Карриган. – Мюриэл твердо посмотрела в глаза своему пленнику. – Либо так, либо никак. Решайте.
– Ладно, согласен, – буркнул Мэтт.
– И не закрывайте полностью дверь, пусть будет приоткрыта. Все время. – Мюриэл поняла, что победила, а потому позволила себе немного смягчить тон. – Мои правила не подлежат обсуждению. Я согласна дать вам немного свободы, но только при условии вашего строгого подчинения моим распоряжениям. В противном случае пеняйте на себя. Одно неверное движение...
– Да, знаю, знаю! – перебил он ее. – Вы всадите в меня резиновую горошину, а потом свяжете по рукам и ногам и запихнете в багажник.
Мюриэл усмехнулась.
– Приятно осознавать, что мы понимаем друг друга. Поймите меня правильно, Мэтт. Я и так нарушаю инструкции, позволяя вам принять душ. Не всем так везет, как вам.
Она отвернулась, не желая отвечать на неизбежный вопрос о том, чем объясняется такая щедрость. Сомнения в виновности Мэтта, как бы сильны они ни были, должны остаться при ней.
– Что вам нужно из вещей?
– Там, в сумке, есть синие шорты. Достаньте их, пожалуйста. Я буду в них спать.
Мюриэл расстегнула замок и, покопавшись, обнаружила упомянутый предмет одежды.
– Нижнее белье?
Она стояла спиной к Мэтту, но, даже и не глядя на него, почувствовала, что он улыбнулся.
– Не люблю.
Если он не любит спать в нижнем белье, то, может быть, и днем обходится без него? Что ж, посмотрим, подумала она.
– Тенниска?
– Нет, спасибо. Я и шорты надеваю только из любезности. Вообще предпочитаю спать нагишом.
Ну и ну. Мюриэл представила обнаженного Мэтта на прохладной шуршащей простыне. Черт возьми, откуда берутся эти непрошеные мысли?!
Мюриэл повернулась к Мэтту.
– Вам нужно что-нибудь еще?
– Мне еще очень много чего нужно, Мюриэл, – негромко сказал он, – но пока я ограничусь бритвенным прибором.
– Разумное решение. – Она снова склонилась над сумкой и открыла кожаный несессер. – Крем для бритья, лосьон, бритвенный станок. Ничего опасного. Тем не менее...
– Ладно, – легко согласился Мэтт. – На некоторых, говорят, щетина действует возбуждающе.
Мюриэл отнесла выбранные им вещи в ванную и, осмотрев помещение еще раз, вернулась, чтобы освободить пленника от наручников. Когда Мюриэл отомкнула замок, Мэтт поднялся, потер запястья и отступил, словно демонстрируя отсутствие агрессивных намерений. Пристегнув наручники к кобуре, Мюриэл жестом приказала ему выйти на середину комнаты.
– Теперь повернитесь к стене и раздевайтесь.
Он молча выполнил приказ.
– Не забудьте, о чем я вас предупреждала. – Мюриэл еще раз напомнила себе, что наблюдает за ним только из соображений безопасности, но легче ей от этого не стало.
Мэтт расстегнул ремень джинсов, и, когда стащил рубашку с плеч, Мюриэл едва не задохнулась при виде широкой мускулистой спины.
– Извините, но обнажаться без музыки меня не научили, – пошутил Мэтт.
У нее хватило сил лишь на то, чтобы презрительно хмыкнуть. Проклятье! Спектакль, устроенный Мэттом из раздевания, простого, обыденного действия, сводил ее с ума без всякой музыки. То, с какой нарочитой медлительностью он избавлялся от одежды, лишь укрепило Мюриэл в уверенности – Мэтт знает, что делает, знает, что мучает ее, знает...
Рубашка полетела на пол. Мэтт снял туфли и, наклонившись, стянул носки. Что может быть естественнее и зауряднее? Мюриэл облизнула губы, благодаря Бога за то, что ее никто сейчас не видит. Она не могла отвести глаз от играющих под кожей мускулов. Только бы он не повернулся!
Звук расстегиваемой «молнии» приковал ее к дивану. И Мюриэл на мгновение зажмурилась. Черт возьми, ее можно брать голыми руками! Она открыла глаза и облегченно вздохнула, увидев белые трусы-«боксеры».
Мэтт повернулся, а ее взгляд будто прилип к белому пятну на фоне загорелой, бронзовой плоти. Мюриэл вспыхнула, когда до нее дошло, что он тоже возбужден. Она виновато вскинула голову и посмотрела Мэтту в глаза. Вот уж кто не испытывал ни малейшего смущения!
– Ну, осмотр закончен? – насмешливо спросил он. – Вы удовлетворены?
Даже в полувменяемом состоянии она уловила двусмысленность брошенной реплики. Ей хотелось ответить резко и язвительно, поставить наглеца на место, напомнить, что между ними пропасть, но мысли путались, язык присох к нёбу, а в ушах гудело от бьющейся в висках крови.
Пауза затягивалась. Понимая, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, Мюриэл откашлялась и сказала:
– Все в порядке. У вас пять минут на душ. – Она взглянула на часы. – Я постучу в дверь, когда время истечет.
– Тогда не будем его терять. – Мэтт по-мальчишески озорно подмигнул своей строгой тюремщице и вошел в ванную, оставив дверь наполовину открытой. Через пару секунд Мюриэл услышала, как зашумела вода и щелкнул замок душевой кабины.
Поднявшись с кровати, она осторожно подошла к ванной и заглянула. Она легко различила за полупрозрачной дверью кабинки силуэт Мэтта – широкие плечи, мощный торс, длинные ноги. С каким удовольствием Мюриэл сбросила бы сейчас шорты и тенниску и вошла туда, к Мэтту! Они занялись бы любовью прямо в кабинке, под струями душа, а потом перебрались бы на кровать. Хватило бы ей одной ночи, чтобы утолить многомесячную жажду?
Мюриэл отпрянула от двери. Нельзя позволять себе мечтать о том, что было бы, если бы... Обстоятельства не изменишь – в душевой стоит мужчина, обвиняемый в преступлении. Но преступник ли Мэтт Карриган?
Она вернулась в комнату, выключила телевизор и взяла со стола папку с документами, которую не решилась оставить на ночь в машине. Есть ли в этих бумагах ответ на мучающий ее вопрос? Пусть даже не ответ, а какая-то зацепка, дающая надежду? Мюриэл еще раз пролистала документы, но не обнаружила ничего нового. Все указывало на виновность Мэтта Карригана.
Мюриэл задумчиво пожевала губу. Если поверить рассказу Мэтта о происшествии в Мьюлшу, то единственный способ доказать его невиновность – это сравнить отпечатки пальцев реального Карригана и арестованного и отпущенного под залог угонщика. Впрочем, существовала возможность проверить слова Мэтта косвенным образом.
Она дотянулась до сумки Карригана и достала его бумажник. Так, водительские права, выданы всего две недели назад. Кредитные карточки, тоже, похоже, совсем новенькие. Визитки указывали, что их хозяин Мэтт Карриган является владельцем автомобильного салона «Роудберд», Амарилло, штат Техас.
Итак, история, рассказанная Мэттом, получила подтверждение, пусть и косвенное. Тем не менее, установить истину можно только в Остине, где имелись отпечатки пальцев второго Мэтта Карригана. До проведения идентификации доверяться чутью Мюриэл не имела права.
– Ну как, я уложился?
Застигнутая врасплох, Мюриэл уронила бумажник и выхватила пистолет. Ворона! И о чем только она думает?! Да если бы Карриган захотел, он запросто подкрался бы к ней и, пользуясь преимуществом в силе, скрутил бы в одно мгновение!
– Не двигайтесь! – предупредила Мюриэл, направляя на него оружие.
Мэтт, похоже, не имел ни малейшего желания получить резиновую пулю. Он медленно поднял руки и даже растопырил пальцы, демонстрируя полную покорность.
– Извините, Мюриэл. Честное слово, я не хотел вас пугать. Думал, вы слышали, как я вышел из душа.
Мюриэл молчала, кляня себя за невнимательность, за то, что, занятая поисками доказательств невиновности Мэтта, забыла об осторожности и в результате попала в дурацкую ситуацию. Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Неужели ей мало одного трагического урока? И никакая усталость, никакие сомнения в виновности подопечного не могут служить оправданием небрежности и рассеянности.
Не дождавшись ответа, Мэтт кивнул в сторону ванной, дверь которой осталась открытой.
– Вы не против, если я заберу свои вещи?
Мюриэл опустила пистолет.
– Я сама.
– Кстати, а почему вы не воспользовались другим пистолетом? Настоящим? – спросил Мэтт, по-прежнему держа руки над головой.
Мюриэл не могла ответить на этот вопрос. Она лишь знала, что не выстрелила бы в Мэтта из настоящего оружия без крайней необходимости.
– Повернитесь к стене.
Он подчинился.
– Похоже, на этом моя свобода закончилась, да?
– Боюсь, что так.
Она подняла с пола бумажник и положила его в сумку Мэтта. Потом осторожно подошла к пленнику.
– Опустите руки.
– С удовольствием.
Мюриэл защелкнула одно кольцо наручника на правом запястье Карригана, а второе, подведя пленника к кровати, закрепила на изголовье.
– Не очень удобно, но придется потерпеть.
– Не возражаю. – Он сел на матрас и посмотрел на Мюриэл снизу вверх. – Надеюсь, в таком положении мне будет легче представить себя в роли участника небольшого эротического спектакля.
– У вас чересчур богатое воображение.
– А вы предпочитаете более привычные позиции?
– Я предпочитаю не переступать черту, чтобы не попасть в неловкое положение.
– Никакого риска, да?
Мюриэл сочла за благо промолчать. Мэтт не стал настаивать на продолжении разговора, а постарался как можно удобнее устроиться на кровати, что было не очень легко при его ограниченной способности к маневру. Тем не менее, расположился он весьма комфортно, подсунув свободную руку под подушку и вытянувшись в полный рост почти на всю длину кровати. Вид у него был вполне довольный.
– Все хорошо? – спросила Мюриэл.
– Лучше и быть не может. Учитывая обстоятельства.
Мюриэл облегченно перевела дух. Черт бы побрал этого Мэтта Карригана! За все! За уступчивость, покорность, оптимизм. За его способность шутить даже в наручниках. За его неимоверную сексуальность. За все сомнения, которые он посеял в ее душе.
Она устало провела ладонью по лицу. Ей нужно как следует отдохнуть. Выспаться. Отрубиться по меньшей мере на восемь часов, а уж утром снова сесть за руль и совершить последний рывок до Остина. Для этого ей нужна свежая голова.
Мюриэл сложила оставленную Мэттом в ванной одежду в пакет и вышла, оставив свет, чтобы не включать настольную лампу. Потом она завела миниатюрный будильник на шесть часов утра, сняла кобуру, спрятала ее под подушку и, наконец, выключила верхний свет.
Проделывая все это, Мюриэл старательно избегала поворачиваться к Мэтту, хотя и постоянно ощущала на себе его внимательный взгляд.
– Вы не против, если я возьму пульт? – вежливо спросил он, когда она сняла покрывало со своей кровати.
– Возьмите. Только сделайте звук потише и выключите, когда будете засыпать.
Мюриэл бросила ему пульт, и Мэтт в типичной для мужчин манере принялся переключать каналы, отыскивая что-нибудь интересное. В конце концов, он попал на какую-то историческую драму и затих.
Мюриэл скользнула под хрустящую чистую простыню.
– Спокойной ночи, Мюриэл, – прошептал Мэтт, поворачиваясь к ней. – Сладких снов.
Она знала, какие именно сны он имеет в виду.
– И вам того же, Мэтт.
Он усмехнулся.
– А вот это уже прозвучало искренне.
Мюриэл запретила себе думать о Мэтте, потому что не знала, как его воспринимать, потому что уже одно присутствие его в этой комнате выбивало ее из привычной колеи, пробуждало запретные желания, мешало сосредоточиться на работе.
Она закрыла глаза и приказала себе уснуть. Но, несмотря на усталость, сон не шел. Мысли Мюриэл упрямо возвращались к событиям этого долгого дня, мозг снова и снова анализировал каждую деталь, каждое сказанное слово, каждый жест.
Сквозь дрему она слышала, как Мэтт выключил телевизор, а потом до нее донеслось его спокойное, ровное и глубокое дыхание.
И только тогда Морфей принял Мюриэл в свои объятия.
7
Мэтт не сразу понял, что именно его разбудило. Поначалу он даже не понял, где находится, и, лишь открыв глаза, вспомнил все, что случилось накануне.
Он перевел взгляд на лежащую на соседней кровати Мюриэл. Прикрывавшая ее простыня сползла на пол, белеющие в темноте ноги шевелились, а пальцы левой руки вцепились в подушку. Мэтт не видел ее лица, но и без того было ясно, что молодая женщина видит далеко не те сладкие сны, которых он ей пожелал. Вероятно, Мюриэл оказалась во власти кошмара.
– Нет-нет, не умирай! – всхлипнула Мюриэл. – Я не дам тебе умереть! Не надо!
Отчаяние и боль, прозвучавшие в ее голосе, отозвались в Мэтте всплеском сочувствия. Желая утешить и успокоить бедняжку, он потянулся к Мюриэл, но был остановлен тонкой металлической цепочкой, приковавшей его к изголовью кровати.
– Черт! – выругался вполголоса Мэтт.
– Это моя вина, – пробормотала Мюриэл. – Это я... я... – Мучительный стон сменился плачем, слезы текли по ее щекам, поблескивая в падающей из-за двери ванной полоске света. – Не уходи...
Мэтту не хотелось будить ее, но и оставлять женщину с явившимися из тьмы прошлого демонов было выше его сил. Раздраженный своей неспособностью дотянуться до нее, Мэтт воспользовался единственный доступным средством – голосом.
– Мюриэл! – позвал он, произнеся имя громко и твердо, чтобы выхватить ее из объятий кошмара.
Она вздрогнула и резко села. Ее грудь беспокойно вздымалась, пальцы сжимали край простыни, взгляд метался по комнате, безуспешно стараясь зацепиться за что-то знакомое.
– Милая, – тихо сказал Мэтт, боясь напугать ее еще больше. – Милая, ты в порядке?
Мюриэл нахмурилась и медленно повернулась к нему. Он видел, что ее глаза открыты, но в них не было осмысленности.
– Росс? – негромко и неуверенно спросила Мюриэл. – Росс, это ты? – В ее голосе странным образом сплелись надежда, смятение и неуверенность. – Ты жив, Росс?
Мэтт не имел ни малейшего понятия о том, кто такой Росс. Наверное, не муж и не приятель, потому что Мюриэл отрицала существование и того, и другого. Судя по остекленелому взгляду и озадаченному выражению лица, она еще не проснулась окончательно. Мэтт решил, что будить ее, пожалуй, не стоит, а лучше попытаться успокоить и позволить снова уснуть. Возможно, кошмар уже не вернется, а утром Мюриэл ничего не вспомнит. Ему приходилось читать о подобных случаях, причиной которых чаще всего служили сильные эмоциональные потрясения.
– Это я.
Ему не хотелось становиться самозванцем – пусть уж делает выводы сама: по крайней мере, у нее не будет повода обвинять его в обмане.
– Все в порядке.
Мюриэл слабо улыбнулась.
– Ты все-таки не умер.
В ее голосе прозвучало такое облегчение, словно с плеч Мюриэл свалилась многотонная гора, словно она избавилась от невыносимой муки. Мэтт почти физически ощутил перемену в ее психическом состоянии. Должно быть, Мюриэл отчаянно хотела, чтобы этот самый Росс был жив. Не исключено, что именно его смерть стала причиной ее эмоциональной нестабильности.
Мэтт не хотел ее обманывать, но не мог и не дать ей утешения.
– Нет, я не умер.
Он надеялся, что избавившись от кошмаpa Мюриэл ляжет и уснет, но она откинула сбившуюся к ногам простыню, соскользнула с кровати и шагнула к нему.
Мэтт замер, не зная, что будет дальше.
Мюриэл легла рядом с ним, уткнулась лицом в его грудь и закрыла глаза. Мэтт затаил дыхание. Ситуация сложилась одновременно неловкая, смешная и нелепая. Слуга закона и преступник в одной постели. Охотник и дичь на одной кровати. Мюриэл, беззащитная и доверчивая, лежала рядом с тем, кого считала врагом.
О, черт. Ее голова покоилась на его плече. Ее тонкая рука перекинулась через его грудь, ее дыхание касалось его щеки. Близость женщины волновала Мэтта. Он едва сдержал стон, когда ладонь Мюриэл скользнула к его животу.
– Я думала... – прошептала Мюриэл и содрогнулась. – Боже, я думала, что он убил тебя, и я не смогла выстрелить. Не смогла нажать на курок. Я оцепенела, а ты лежал на земле и... и не шевелился.
Она снова и снова бормотала страшные слова, будто не могла выпутаться из окутавшей ее паутины, но Мэтт не будил ее. И не только потому, что не хотел становиться объектом женской истерики. Дурманящее, пьянящее тепло ее мягкого, податливого тела тревожило и возбуждало, притягивало и манило. Искушение было слишком велико, и, подчиняясь неодолимой силе вожделения, Мэтт прижался губами к виску Мюриэл, ощутил биение пульса под нежной кожей.
В ответ она потянулась к нему – доверчиво, безотчетно, как тянется бездомная собака к тому, кто протянул ей кусок хлеба.
Волна нежности окатила Мэтта и, осторожно высвободив левую руку, он обнял ее за плечи.
– Все хорошо, милая. Все хорошо. Тебе не надо волноваться. Спи.
– Да-да, Росс. Я так рада, что ты жив, – сонно пробормотала Мюриэл, просовывая ногу между его ног. – Как хорошо.
Хорошо? Да, хорошо, но что будет, когда она узнает, чем занималась ночью?
– Это нам только приснилось, да, Росс? – медленно прошептала Мюриэл.
– Да, милая. Только приснилось, – согласился Мэтт.
Кто же такой этот Росс? Что с ним случилось? Почему его смерть так подействовала на Мюриэл? И какие отношения связывали их? А может быть, он и не умер?
Мэтт еще долго лежал, обняв Мюриэл, поглаживая ее мягкие шелковистые волосы, обнимая за плечи, прислушиваясь к ее дыханию, желая ей других снов. В конце концов, она уснула. В отличие от Мэтта. Ее дыхание горячило его кожу, а едва, заметное колыхание грудей никак не давало забыть, что рядом лежит живая, роскошная, сексуальная женщина.
Раздражителей было слишком много, и, в конце концов, Мэтт дошел до такого состояния, что уже не мог сопротивляться искушению. Он крутился и вертелся, проклиная наручники, не позволяющие ему убежать в ванную и принять холодный душ. Он кусал губы и скрипел зубами, проклиная Мюриэл, устроившую ему такое испытание. Он стонал, проклиная себя за невезучесть, и тихо смеялся, благодаря судьбу, сведшую его с чудесной, невероятной женщиной, твердой, как бампер джипа, и хрупкой, как богемское стекло.
Мэтт знал, что выдержит эту пытку хотя бы для того, чтобы оправдать доверие Мюриэл и узнать ее секреты. Он знал, что, несмотря на уличающие его как преступника документы, Мюриэл сомневается в его виновности. И дело тут не в каких-то фактах, указывающих на его непричастность к угонам автомобилей, а совсем в другом. С самого начала между ними возникло взаимное притяжение. Это невозможно было отрицать. Мэтт видел желание в ее глазах, когда начал раздеваться, чувствовал, что Мюриэл влечет к нему так же, как и его к ней.
Она устояла, доблестно отразив натиск страсти, отказавшись от удовольствия, манившего их обоих. И так будет до тех пор, пока он не докажет свою невиновность, непричастность к дурацкому угону каких-то автомобилей.
Мюриэл вздохнула и заворочалась во сне. Что-то твердое уперлось ему в бедро. Мэтт осторожно отодвинулся и вытащил руку из-под ее мягких, теплых плеч. Что же это? Он провел ладонью по поясу ее шортов и наткнулся на металлический предмет в застегнутом на пуговицу кармашке. Ключ! Ключ от наручников!
Что ж, пришло время рассеять ее сомнения и показать, что ему можно доверять. Губы Мэтта растянулись в хитрой улыбке. Они поменяются местами. Сторож превратится в пленника. И в этой новой ситуации они проверят, наконец, свои чувства, убедятся в истинности или ложности, прочности или слабости тех незримых уз, которые соединили их в тот самый момент, когда судьба свела их в гараже.
Мюриэл со стоном открыла глаза, перевернулась на спину и попыталась приподняться, уверенная в том, что будильник вот-вот зазвенит, но что-то удержало ее. Она предприняла вторую попытку и с удивлением обнаружила, что правая рука отказывается повиноваться импульсам ее мозга. Странное дело.
Мюриэл повернула голову, и только тут до нее дошел весь ужасный смысл случившегося: пленник преспокойно лежал на ее кровати и с интересом наблюдал за ней.
– Доброе утро, милая.
Мюриэл не ответила – ее захлестнула волна паники, когда она обнаружила, что прикована наручником к изголовью кровати. Более того, ее ключи и пистолет лежали на тумбочке, на недосягаемом для нее расстоянии. Мюриэл понятия не имела, как попала в это ужасное положение, что случилось ночью, каким чудом ее перенесло на кровать Мэтта. Ясно было одно: это все его рук дело. Но, что бы ни случилось и как бы это ни произошло, Мюриэл не собиралась сдаваться, признавать поражение и мириться с ролью жертвы.
– Ловкий трюк. Как вам это удалось?
Ее голос прозвучал резко, может быть, слишком резко, потому что только резкостью она могла прикрыть овладевший ею страх.
– Фокусники никогда не раскрывают свои секреты, – скромно отозвался Мэтт. – Профессиональная тайна.
– Вы не фокусник, а угонщик автомобилей! – раздраженно бросила она, ненавидя себя за то, что позволила ему, именно ему, сыграть с ней такую шутку.
Мэтт состроил обиженную гримасу, но, судя по веселому блеску глаз, ее стрела не попала в цель.
– Перестаньте, Мюриэл, – пропел он. – Если бы я был преступником, если бы боялся предстать перед судом, то уже мчался бы сейчас по шоссе в угнанной у вас машине. Разве преступник остался бы на месте? Нет, милая, вы и сами понимаете, что все было бы иначе. Представьте, что вас нашла бы горничная. Наверное, пришлось бы вызывать полицию, да? И это не самый плохой вариант. – Мэтт усмехнулся. – Будь я злобным негодяем, непременно воспользовался бы вашей беспомощностью.
Разумеется, Мюриэл понимала, что настоящий преступник поступил бы именно так. Сейчас предположение о невиновности Мэтта получило новое подтверждение. Мюриэл ничего не оставалось, как признать ошибку, согласиться с правдивостью его версии. Значит, интуиция ее не обманула.
Но, и поверив Карригану, Мюриэл вовсе не собиралась объявлять об этом. Теперь, когда она успокоилась, ей хотелось получить объяснения.
– Вы можете сказать, как получилось, что я оказалась прикованной наручниками к вашей кровати?
– Разумеется. Ночью вам приснился кошмар. Вы что-то бормотали, ворочались. Когда я вас позвал, вы сели, но не проснулись. По-моему, вы приняли меня за какого-то Росса, потому что перебрались сюда и уснули рядом со мной.
– Что? Не может быть!
Мюриэл покраснела от жгучего стыда и отвернулась. Поверить тому, что сказал Мэтт, было невозможно. Но откуда ему стало известно имя Росса? Может быть, она как-то проговорилась? Но когда? В какой ситуации? И, если Мэтт узнал имя ее погибшего напарника, что еще он выведал?
В отчаянии Мюриэл закрыла лицо ладонью и застонала. Боже, какой стыд! Залезть ночью в постель к незнакомому мужчине!
Значит, вот как все получилось. Вероятно, Карриган прав. Другого объяснения не было. Мюриэл знала, что иногда события того злосчастного дня преследуют ее во сне. Время от времени с ней происходило нечто странное, труднообъяснимое. Просыпаясь по утрам, иногда она помнила обрывки жутких видений. Бывало, ее будил собственный крик и она вскакивала с кровати в холодном поту, с колотящимся сердцем и трясущимися руками. Но чего Мюриэл не подозревала, так это того, что разговаривает и даже ходит во сне. И вот, пожалуйста – она угодила в чужую постель.
В постель к обвиняемому в преступлении. Страшно подумать, чем все это могло закончиться, окажись на месте Мэтта Карригана другой мужчина.
Она опустила руку и посмотрела на Мэтта.
– Продолжайте. Как вам удался трюк с наручниками? Вы же не Дэвид Копперфильд.
– Ключ от наручников был в кармашке ваших шортов. Я достал его без особого труда. Конечно, был риск получить оплеуху, если бы вы проснулись, но ведь без риска жизнь пресна. Я просто не мог отказать себе в удовольствии поменяться с вами ролями.
