Текст книги "Секс был. Интимная жизнь Советского союза"

Автор книги: Рустам Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 2
От половой свободы к половой диктатуре: интимная жизнь советских людей при Сталине. 1930–1953

Ночной арест

После того как к концу 1920-х Иосиф Сталин устранил своих противников по внутрипартийной борьбе, он занялся укреплением единоличной власти. Одной из черт сталинизма стал консервативный поворот в общественной морали: Сталин понимал, что сексуальная свобода и разнообразие, право не заводить детей или делать аборты идут вразрез с мобилизацией общества во имя воплощения грандиозных проектов индустриализации и коллективизации. С одной стороны, такой поворот мог объясняться продолжением идей и заповедей Арона Залкинда: ничто не должно отвлекать советских граждан от работы во имя движения к социализму. С другой стороны, права и свободы, в том числе и сексуальные, попросту плохо сочетаются со строительством и укреплением диктатуры, контролирующей все сферы жизни общества. Поэтому начиная с 1930-х годов внимание советского руководства к «половому вопросу» резко сходит на нет. Статьи о половом просвещении исчезают со страниц газет, любое упоминание этой темы в публичном пространстве становится практически невозможным. В 1934 году власти криминализуют однополые сексуальные отношения между мужчинами по всему Советскому Союзу, в 1936 году вводят уголовное наказание за аборты. В этом же году выходит специальный указ, осложняющий процедуру развода: уйти от мужа или жены становится очень сложным и дорогим мероприятием. Очевидно, что любая сексуальная свобода идет вразрез со сталинской политикой.

Параллельно с этим во второй половине 1930-х в СССР начались массовые аресты людей, которых обвиняли в так называемой антисоветской деятельности. 1937–1938 годы вошли в историю как период Большого террора, когда, по данным Музея истории ГУЛАГа, были арестованы около 1,5 миллиона человек, из которых около 690 тысяч были расстреляны, а 800 тысяч оказались в лагерях и тюрьмах[20]20
  Интерактивная карта советских лагерей. Музей истории ГУЛАГа. URL: https://gulagmap.ru/chronology.


[Закрыть]. Спецслужбисты из НКВД приходили за людьми по ночам, чувствовать себя в безопасности не мог никто. С каждым днем рос уровень тревоги, взаимного недоверия и подозрительности. Опасаясь, что за ними придут, люди пытались не говорить лишнего и старались не делать ничего, что могло бы привлечь к ним внимание НКВД.

Но, несмотря на устранение всевозможных свобод, бушующие репрессии, доносительство и многочасовые рабочие смены на заводах и предприятиях, люди продолжали жить. Они знакомились, влюблялись, создавали семьи, рожали детей. Этот путь выбрали для себя и Елена и Андрей, молодая пара из Украинской ССР. Их историю рассказал советский сексолог Михаил Штерн в изданной за рубежом книге «Sex in the USSR» («Секс в СССР», написана в соавторстве с его сыном Августом). Елена и Андрей поженились в 1937 году, как раз тогда, когда маховик сталинских репрессий разошелся на полную мощь[21]21
  Stern, M., Stern, A. Sex in the USSR. New York: Times Books, 1980. P. 3–5. Для создания более полной картины я превратил некоторые описания Штерна в диалоги, прибегнув к методу исторической реконструкции.


[Закрыть].

Большинство советских граждан того времени, как и герои этой истории, жили отнюдь не в роскоши: приходилось ютиться в комнатах коммуналок, бракосочетание обычно отмечали вместе со всеми ее жильцами. Свадьбы были скромными, но молодожены радовались и таким.

Андрей и Елена прекрасно понимали, что происходит в стране, слышали и о ночных арестах. Друг Андрея рассказывал, как ночью пришли за одним из его соседей по коммуналке, и тот навсегда исчез. Кто-то из друзей Елены рассказывал похожую историю. Должно быть, содрогаясь при мысли о том, что прийти могут и за ними, Андрей как мог гнал страхи прочь и убеждал себя, что с ним и Еленой никогда не случится подобного. Ведь они не делали ничего антисоветского.

Нет, нет, нет. Ни Андрея, ни Елену не могут арестовать просто так. Ведь они не контрреволюционеры, а порядочные советские граждане, честно и усердно работают на одном из текстильных предприятий, выполняют план, поднимают советскую легкую промышленность. Ни он, ни она не позволяют себе сказать что-то плохое о советской власти и товарище Сталине. Оба отлично знали, насколько опасны такие разговоры.

Первая брачная ночь у Елены и Андрея не удалась – то ли из-за выпитой водки, то ли из-за животного страха, который прятался в глубине души Андрея и с наступлением темноты только усиливался. Но Елена не предъявила мужу никаких претензий: она его любила, и секс для нее был не самым важным делом в браке. Кроме того, на фоне происходящего в стране она и сама тревожилась и чувствовала тревогу Андрея. В конце концов, успокаивала она себя, главное – завести детей, а на это время еще будет.

Какое-то время спустя после первой брачной ночи Андрею наконец удалось совершить половой акт. Секс так и не вошел у них в привычку, все силы отнимали тяжелые рабочие будни. Оба приходили домой поздно, и ночь уходила на то, чтобы восстановить силы. Иногда, когда они гасили свет и ложились в свою небольшую кровать, все же их обуревала страсть. Все шло почти хорошо. Пока не настала ночь, которой они оба так боялись.

На дворе был уже 1938 год, когда в дверь коммунальной квартиры, в которой жили Елена и Андрей, настойчиво постучали.

Андрей не спал – в ту ночь уснуть никак не получалось. Дурное предчувствие сжимало грудь. Услышав стук, он приподнялся в постели, сердце бешено колотилось. Он посмотрел на спящую жену, но не стал ее будить и вставать сам, будто парализованный страхом.

К входной двери в коридоре так никто и не подошел. Через мгновение стук сменили тяжелые, мерные удары. Вскоре в коридоре послышались шаги соседки и лязганье ключей. В коридор вошли люди.

– Пронин! – рявкнул один из них.

Сердце Андрея заколотилось от ужаса, когда он услышал из коридора свою фамилию. Значит, за ним. Его взгляд снова пал на спящую жену, в голове мелькнула странная мысль: так не хочется ее будить… Но через несколько секунд забарабанили уже в дверь их комнаты, и Елена проснулась.

– Пронин! Собирайтесь.

Андрей и Елена как будто были готовы к этому моменту, хотя никогда не обсуждали вероятность того, что кого-то из них арестуют. И тем не менее, когда за мужем пришли, оба знали, что делать. Жена с каменным лицом собрала Андрею некоторые вещи, обняла на прощание, даже попыталась поцеловать. Пообещала, что в любом случае будет его ждать.

Андрей как мог держался и вел себя спокойно, хотя отлично понимал: увидятся ли они еще когда-нибудь – не знает никто. Только когда люди в форме увели мужа, Елена заплакала. Стоя у окна в темноте, она с ужасом наблюдала, как двое в черных куртках запихивают ее любимого человека на заднее сиденье черного автомобиля, как машина трогается с места и скрывается в темноте.

Андрею Пронину повезло: его не расстреляли ни сразу, ни после допросов – «всего лишь» заставили подписать бумагу с признанием в том, чего он не совершал. В те времена следователи не гнушались ни шантажом с угрозами семье, ни прямым выбиванием показаний с помощью пыток. Андрея приговорили к двадцати годам лагерей.

В 1941 году началась Великая Отечественная война. Андрей вместе с другими узниками лагерей, такими же «врагами народа», как и он, был зачислен в штрафной батальон – на передовой искупить кровью «вину» перед советской родиной. И снова Андрею повезло, насколько можно здесь вообще говорить о везении. Все его однополчане погибли в бою, а он «отделался» тяжелым ранением, в результате которого ему ампутировали руку. После долгого пребывания в госпитале, по какому-то странному стечению обстоятельств ввиду общей неразберихи или чьему-то бюрократическому недосмотру. Андрею разрешили вернуться домой.

Дома его радостно встретила Елена. Она всеми силами старалась продемонстрировать, что по-прежнему его любит, видит в нем не несчастного однорукого калеку, а дорогого мужа. Притворства здесь не было: неважно, с рукой или без, это был ее Андрей, и он вернулся живым из лагерей и с фронта – когда столь многие женщины потеряли своих мужей навсегда. А ее муж теперь был рядом с ней, дома.

Раз за разом, когда они лежали в кровати ночью, Елена целовала мужа, пытаясь вызвать в нем желание. Но тщетно – и причина отсутствия потенции, конечно, была не в инвалидности Андрея, но в страхе, что за ним снова придут. Страх отравлял дни и особенно ночи пережившего столь многое мужчины. Во сне он часто кричал. Просыпался, вскакивал с кровати, всматривался в темноту на улице. «Андрюша, там никого нет», – робко говорила Елена, но Андрей продолжал подолгу стоять у окна. Затем все-таки возвращался в кровать, ворочался, кое-как засыпал.

Елена пыталась вызвать в муже страсть не из-за того, что очень хотела секса. Конечно, в близости она нуждалась, но куда больше думала о муже, надеясь, что любовь успокоит его, поможет отвлечься и пережить страшные беды, выпавшие на его долю. Но раз за разом Андрей терпел неудачи, и каждая последующая лишь усугубляла его самочувствие.

В конце концов жена оставила попытки и сказала Андрею, что любит его любым, ей неважно, получается у него в постели или нет, неважно, есть у него рука или нет. Но Андрей, несмотря на всю благодарность любящей жене, чувствовал себя совершенно раздавленным. Однажды, укладываясь спать, он даже сказал Елене:

– Знаешь, если тебе тяжело со мной… я не обижусь, если ты будешь дружить с кем-то другим – я не могу, я просто не могу.

Елену такое предложение только шокировало.

– Что ты несешь?! Мне никто не нужен! Я же тебя люблю.

Андрей тоже любил Елену и предложил ей найти любовника лишь в отчаянной попытке спасти брак. Но ради счастья с Андреем Елена легко была готова пожертвовать активной сексуальной жизнью, и они продолжили жить вместе.

Шли годы, и в 1950 году Елена узнала о докторе Михаиле Штерне из Винницы, который, как уверила ее подруга, занимался проблемами половой жизни. К тому времени Елена с Андреем практически не занимались сексом: не больше пяти-шести раз с момента окончания войны. А женщине хотелось детей и простого семейного счастья.

Не сказав ничего Андрею, она отправилась в Винницу. Доктор Штерн принял ее, внимательно выслушал. Елена рассказала ему и об их скромной, но спокойной жизни до ареста, и о страшной ночи, изменившей все, и о безуспешных попытках наладить дела после войны: именно благодаря этому задокументированному рассказу их история дошла и до нас. Доктор внимательно выслушал и попросил на следующий прием прийти уже с мужем. Начались сложные уговоры. Поначалу, узнав, что Елена поделилась с незнакомым доктором их глубоко личными проблемами, Андрей очень разозлился. Как и большинство советских людей, перспективу обсуждать подобные проблемы, еще и с незнакомым мужчиной, он воспринимал однозначно – полный позор. Но со временем Елене все-таки удалось убедить мужа, что доктор сможет помочь и что прием нужен для того, чтобы у них появился шанс завести детей. Муж согласился отправиться на прием.

После подробного опроса доктор Штерн убедился, что физически с Андреем все в порядке. Проблема лежала в области психологии: тревожность Андрея, а также страшные душевные травмы, которые он пережил, никак не давали ему расслабиться и заняться любовью с женой. Штерн провел несколько сессий гипноза – совершенно бесполезно. Нужно было пробовать что-то еще. И на одном из приемов, на который Пронина пришла без мужа, доктор, сам смущаясь и стараясь изъясняться как можно более деликатно, задал неожиданный вопрос:

– Елена, скажите, когда вы пытаетесь вызвать половую страсть в супруге, в какое время вы делаете это, днем или ночью?

Брови Елены высоко поднялись от удивления, настолько очевиден был ответ.

– Конечно же ночью, доктор.

– Понимаю. Так вот, думаю, я знаю причину полового бессилия Андрея. Мой совет может показаться необычным, но я уверен, что если вы к нему прислушаетесь, то вам все удастся. Для начала попробуйте неделю-другую спать раздельно. А потом – попытайтесь сделать это днем…

– Как же днем, доктор? Кто ж делает это днем?! – Женщина выглядела неподдельно оскорбленной.

Доктор Штерн хорошо знал, что заняться сексом днем, а не ночью – для советского человека идея действительно экзотическая. Хотя бы потому что день – для работы, никто дома не сидит и глупостями не занимается, все трудятся на производстве или по месту службы. Но идея Штерна состояла в том, чтобы вырвать Андрея из замкнутого круга, где супружеская постель ассоциируется с ночью, беспокойным сном, прерванным стуком в дверь, и началом страшных лет лагеря и войны. Доктор надеялся, что смена привычного антуража сработает.

– Да, именно так. Просто попробуйте. И посмотрим, что получится.

Елена пожала плечами: странные рекомендации у этого доктора. Но терять уже нечего, она и так почти отчаялась – так что попытка не пытка. В одно из воскресений они с Андреем снова попытались заняться сексом, на этот раз в светлое время суток. А через несколько недель они уже снова стояли в приемной у доктора – счастливые, с водкой и пирогом.

– Доктор, все работает! – Андрей и Елена были счастливы. Доктор Штерн лишь скромно улыбнулся, услышав такие замечательные новости.

Любить только родину

История супругов Прониных – лишь один пример, демонстрирующий, как сложно советским людям было жить семейной жизнью и любить друг друга во времена Сталина. Репрессии и война разрушительно сказывались на их сексуальной жизни. Кроме того, сама государственная политика при Сталине подразумевала, что любая личная жизнь подстраивается под государственные интересы, все лишнее незначительно и даже вредно.

Сексуальное удовлетворение безусловно подпадало под категорию «лишнего». От людей требовалось работать и защищать страну, а заниматься сексом полагалось лишь для рождения детей. Секс ради удовольствия не приносил пользу обществу, а значит, был вреден для страны и, соответственно, немыслим. Писатель Михаил Пришвин еще в 1930 году предвидел: «Революция создает женщину колхоза, которая отличается от рабочего-мужчины только тем, что имеет свободных четыре месяца: два перед родами и два после родов. И нет никакого сомнения в том, что в дальнейшем рационализация половых отношений доберется до полного регулирования процесса зачатия и рождения рабочего человека, как это происходит у пчел»[22]22
  Пришвин М. М. Дневники. 1930–1931 / подгот. текста Л. А. Рязановой, Я.3. Гришиной; коммент. Я.3. Гришиной; указат. имен Т. Н. Бедняковой. СПб.: Росток, 2006. URL: https://corpus.prozhito.org/note/405780.


[Закрыть].

С тех пор как в 1930-х любые обсуждения «полового вопроса» исчезли со страниц советских газет и книг, секс в публичном пространстве не обсуждался в принципе. Если советские подростки хотели узнать что-то о сексе – они могли только спрашивать о нем родных и близких или познавать все на собственном опыте со всеми соответствующими рисками. Самостоятельно найти какую-либо информацию, например в библиотеке, было практически невозможно. Лишь в 1940 году в сорок шестом томе Большой советской энциклопедии появился раздел под названием «половая жизнь», в котором упоминался «половой вопрос». В разделе утверждалось, что подрастающим поколениям советских людей лучше не думать о сексе, а направлять свою половую энергию на продуктивную деятельность во благо родины:

Система воспитания детей и подростков в СССР основана на культивировании горячей любви к родине, чувства товарищества, любви к труду, духовных запросов в области искусства, уважения к женщине как к сотоварищу по труду. Создана масса творческих импульсов, отвлекающих внимание молодежи от чрезмерных половых увлечений и направляющих энергию на радостный труд и здоровый отдых, сочетающийся с физической культурой. Установлению товарищеских взаимоотношений среди молодежи сильно способствовало совместное обучение детей и подростков обоего пола. Особенно благотворно облагораживающее влияние пионерской и комсомольской организации на быт детей и молодежи, на пробуждение и удовлетворение их культурных запросов и на всё их моральное поведение[23]23
  Горфин Д. Половая жизнь // Большая советская энциклопедия: 1 е изд. Т. 46. М: Советская энциклопедия, 1940. С. 163–169.


[Закрыть].

На этом – всё. В сталинское время половое воспитание подрастающих поколений почти не проводилось: специальная литература на эту тему не издавалась, а многим взрослым просто было нечего сказать своим детям – из-за неловкости, уверенности в том, что «разберутся сами», или простого незнания, как говорить о сексе. Предоставленные сами себе дети и подростки были вынуждены узнавать все от сверстников. Советский диссидент Марк Поповский в книге «Третий лишний: он, она и советский режим» детство в сталинские годы вспоминал так:

Я знал, что с родителями невозможно быть откровенным <…> У меня всегда были от них тайны, и в том числе тайны сексуальные. Хотя они никогда не разговаривали со мной об этом, я шестым чувством угадывал, что все, связанное с полом и половой жизнью, – есть грязная, постыдная тайна. Так же жили другие дети <…> Когда я опрашивал своих соотечественников, эти бывшие мальчики и девочки признавались, что родители никогда не говорили им, в чем суть брака и что такое плотская любовь. И они никогда ничего такого не говорили своим родителям. Даже когда женились. Все они подтвердили, что никогда не узнавали ничего «такого» от своих школьных учителей, им не доводилось слышать на эту тему каких бы то ни было лекций. Мопассан – да, Мопассан их просвещал…[24]24
  Поповский, М. Третий лишний: он, она и советский режим. Лондон: Overseas Publications Interchange Ltd., 1985. С. 206.


[Закрыть]

В сельских районах сталинский негласный запрет на сексуальное просвещение имел еще более печальные последствия. Обсуждать тему секса было настолько неприлично, что даже почти совершеннолетние подростки не всегда понимали, откуда берутся дети. Евгения Киселева из села в Ворошиловградской (ныне Луганской) области описывает свои мысли по поводу возможной беременности в начале 1930-х годов, ей тогда было пятнадцать или шестнадцать лет:

Ходил Федя {матрос, ухажер Киселевой} через день, пока не кончился его отпуск, а в предпоследний день вечером он пришел к нашему палисаднику, стоит у хаты, меня ждет. Я оделась, вышла, ходили долго, до полуночи, а потом взял он меня за грудь, прислонился и поцеловал. Я его оттолкнула от себя и пошла от него. Он спросил меня: чего ты, Женя? А я ему ничего не ответила, иду в хату. «Я не хочу с тобой встречаться». – «Почему?» – «Ты думаешь, что я шлюха какая? Нет, не думай!» – и пошла в хату. Чуть не плачу, залезла на печку и толкаю сестру старшую, Веру: у меня будет ребенок. «Да ты что! – она говорит. – С кем же ты?» – «Да с этим Федей, он мне так опротивел, что я не могла с ним проститься, он меня взял за грудь, и теперь у меня будет ребенок, как у Гуржиевой Феклы, что ж я буду делать?» Вера выслушала и говорит: «Эх ты, баран, ходишь на улицу, да еще с хлопцами стоишь до утра, а не знаешь, после чего бывает ребенок!» Ну она мне объяснила все подробно, и я успокоилась[25]25
  Козлова Н. Н., Сандомирская И. И. «Я так хочу назвать кино». «Наивное письмо»: опыт лингво-социологического чтения. М.: Гнозис; Русское феноменологическое общество, 1996. URL: https://a-z.ru/women/texts/kisel208r.htm.


[Закрыть].

Мужчины – солдаты, женщины – домохозяйки

В 1940-е государственная политика в области сексуального просвещения определялась военными задачами: стране нужны были солдаты. В 1943 году Сталин подписал указ о введении раздельного обучения и создании отдельных школ для девочек и мальчиков. Советская пропаганда объясняла раздельное обучение тем, что девочкам надо с юных лет готовиться стать матерями (по всей видимости, матерями-одиночками, поскольку подготовка мальчишек к отцовству не предполагалась):

Введение раздельного обучения у нас в школах открывает новую главу в педагогической теории и истории нашей советской школы <…> Наша школа должна дать девушкам более подробные знания о ребенке, дать навыки ухода за ним, об его умственном, нравственном, физическом и эстетическом развитии <…> Она должна помочь девушке ориентироваться в ее дальнейшей практической деятельности, которая для нее наиболее естественна. Женская школа должна содействовать наиболее плодотворному воспитанию качеств женщины, подобно тому, как мужская школа – воспитанию качеств мужчины. Все это наиболее легко осуществимо в условиях раздельного обучения[26]26
  Львов К. И. Совместное обучение в прошлом и настоящем. Советская педагогика, 1945. № 10. С. 44.


[Закрыть].

В 1944 году, всего через год после введения совместного обучения, советская пропаганда и вовсе поспешила объявить сталинскую идею о раздельном обучении успешной, ведь мальчики проявляют интерес к военному делу:

Воспитание гражданина-мужчины, будущего мужественного борца за родину и будущего отца, воспитание гражданки-женщины, будущей общественной деятельницы и матери, наиболее благоприятные условия встречает при раздельном обучении <…> У мальчиков наблюдается большая тяга к военным знаниям. В ряде школ юноши вдумчиво применяют полученные на уроках физики знания к военному делу. Ученики первой кыштымской школы изготовили <…> самодвижущиеся модели танков, пушки, автоматически стреляющие винтовки и другие предметы… Внеклассная работа в мужских школах содействует воспитанию закаленных, физически крепких и патриотически настроенных юношей.

Девочкам, согласно этой пропагандистской заметке, раздельное обучение тоже пошло только на пользу, ведь они смогут не только рожать, но и работать: «При раздельном обучении возросла самостоятельность учащихся, причем особенно это заметно на девочках. При мальчиках они как-то стушевывались, иногда боялись высказать свое мнение, взяться за практическую работу. Сейчас девочки чувствуют себя свободнее. Они смело и уверенно выступают с докладами, дискуссируют, проводят лабораторные работы»[27]27
  Львов К. И. Первый год раздельного обучения // Учительская газета. 1944. С. 2.


[Закрыть].

В 1945 году наконец закончилась война, ставшая колоссальным испытанием для СССР. Точное количество жертв среди советского народа с трудом поддается подсчету, последняя на сегодняшний момент оценка, принятая в России, – 26,6 миллиона человек[28]28
  Вторая мировая в цифрах и фактах // ТАСС. URL: https://tass.ru/spec/wwii.


[Закрыть]. Испытания не закончились с окончанием боевых действий. Многие вернулись с войны покалеченными физически или психологически (о психологической реабилитации в те годы говорить не приходилось). Тех, кто относительно благополучно вернулся домой, ждала долгая и трудная работа по восстановлению страны. В условиях, требовавших от советских граждан очередного напряжения сил для большого рывка (на горизонте уже маячила холодная война и противостояние с Западом), никаких изменений в сталинском подходе к половому просвещению не предполагалось. Странно было бы что-то менять, когда сложившаяся ситуация с ее консервативным и патриархальным взглядом на интимную жизнь полностью устраивала власть.

И все же некоторые доктора на местах видели, что отсутствие элементарного просвещения среди молодежи приводит к распространению венерических заболеваний, а также к физическим и психологическим травмам у подростков. Многие из них попросту не знали, как совершать половой акт так, чтобы не причинить боль партнеру. Эти доктора предпринимали робкие попытки убедить власти издать хотя бы один учебник по половому воспитанию.