Текст книги "Секс был. Интимная жизнь Советского союза"

Автор книги: Рустам Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5
Развод – дело общественное: расторжение брака до смерти Сталина и после.
1944–1965

Как развестись в СССР

В Советском Союзе 1920-х – начале 1930-х развестись было несложно. В случае обоюдного решения расторгнуть брак супруги просто шли в загс. Если же развода хотела только жена или только муж, дорога их лежала в суд – удовлетворяли иски без особых проблем. Такой порядок был установлен большевиками еще в 1917 году, с принятием декрета «О расторжении брака», благодаря которому у живущих в несчастных семьях появилось гораздо больше пространства для маневра по сравнению с временами Российской империи, когда дать разрешение на развод мог лишь Святейший синод, высший орган церковной власти.

Консервативный поворот, начавшийся при Сталине, не мог не затронуть и этот аспект жизни советских людей. Уже в 1936 году ЦИК и СНК СССР изменили порядок развода: теперь ставились отметки в общегражданский паспорт, и пошлина за каждый последующий развод увеличивалась (50 рублей за первый, 150 за второй, 300 за третий)[64]64
  Средняя заработная плата в СССР в 1936 году составляла 208 рублей.


[Закрыть]. Легкомысленное отношение к браку каралось материально.

Во время и особенно после войны советское государство продолжало контролировать личную жизнь советских людей. Так как браков (и, соответственно, детей, призванных увеличить прирост «народонаселения») требовалось больше, разводы окончательно стали неприемлемы для руководства страны.

Ключевую роль в ужесточении бракоразводного законодательства сыграл Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года, установивший новую процедуру, крайне затратную для всех участников процесса, в том числе и финансово. Развод стал публичным и проводился только через суд. Сначала нужно было подать заявление в народный суд (то есть местный районный суд первой инстанции), заплатив пошлину. Обе стороны являлись на разбирательство, где у них подробно выясняли мотивы развода, вызывали и заслушивали свидетелей, причем миссией судей было примирить супругов. И только в случае, если у судьи ничего не получалось, истец или истица могли обратиться в вышестоящий – городской или областной – суд, за что им нужно было заплатить еще более высокую пошлину, от 50 до 200 рублей[65]65
  Field, Deborah A. Irreconcilable Differences: Divorce and Conceptions of Private Life in the Khrushchev Era // The Russian Review. Vol. 57. № 4 (Oct. 1998). P. 605.


[Закрыть].

Еще одна норма, бившая и по кошельку, и по частной жизни советских граждан, – предписание опубликовать за свой счет в местной газете объявление о возбуждении судебного производства о разводе. Расторжение брака больше не было частным делом: в него вовлекались пресса и суд, причем без всяких гарантий, что последний решит пойти навстречу истцам. Нина Покровская, заведующая отделом писем сатирического журнала «Крокодил», сама проходившая через развод в начале 1950-х, писала:

Сразу после революции одинаково законным признавался брак зарегистрированный и незарегистрированный. Развод был прост. Один из супругов пошел в ЗАГС и по его желанию получил документ о разводе. В результате создалось непростительно легкое отношение и к браку, и к семье. Хочу – живу, хочу – нет, хочу – женюсь, а расхочу, так завтра разведусь.

И пришлось правительству ужесточить законы. Теперь признается брак только зарегистрированный, и только он дает права имущественные, наследственные и прочие. А развод теперь должен пройти через длительную и тяжелую процедуру[66]66
  Дневник русской женщины. 1945–1966 гг. М.: Культурно-просветительский центр «Преображение», 2011. URL: https://corpus.prozhito.org/note/320823.


[Закрыть].

Законы позднего сталинского времени давали судьям прозрачные инструкции, как вести бракоразводные дела. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 сентября 1949 года «О судебной практике по делам о расторжении брака» говорилось, что расторгнуть брак суд может, только если «дальнейшее сохранение брака будет противоречить принципам коммунистической морали»[67]67
  Свердлов Г. М. Советское семейное право. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1958. С. 141.


[Закрыть]. Поэтому если судьи считали, что конфликты и проблемы в конкретной семье носили «преходящий» характер, то супругам в разводе они отказывали.

«Нетерпимая гнилая мещанка»: бракоразводные тяжбы сталинского времени

Одним из многих, кто на собственном опыте выяснял, насколько сложно развестись в СССР, был москвич Николай Сочнев, чей пятнадцатилетний брак с Оксаной Дементьевой с самого начала оказался не слишком счастливым. Детали его бракоразводного процесса хранятся в городском архиве Москвы. Заявление Николая на развод и сопутствующие документы – важное свидетельство эпохи, где зафиксированы как вечные проблемы супружеской жизни, так и характерный стиль судебных тяжб позднего сталинизма.

В своем заявлении Николай писал: с самого начала семейной жизни ему было ясно, что брак с Оксаной будет делом непростым. Во-первых, очевидно он ненавидел тещу, а она ненавидела его: называла «неудобным» и даже «элементарным» для своей дочери, а также обвиняла его в том, что он слишком бедный. Николай жаловался:

Мать жены представляет собою существо времен исторического прошлого <…> она ни разу не работала по найму в коллективах рабочей среды <…> Это обусловило ее мещанское – буржуазное мировоззрение на окружающую жизнь, сделав из нее нетерпимую гнилую мещанку! Ей в полной мере и с избытком присущи следующие отвратительные качества: лживость – на каждом слове, лицемерие – в совокупности с подлостью – на каждом шагу, эгоизм и честолюбие – в каждом действии, страсть к наживе и деньгам, а также постоянное стремление к моральному подавлению другой личности…[68]68
  Центральный муниципальный архив города Москвы. Ф-819. Опись 3. Дело 163. Л. 21. Здесь и далее: листы 21–29.


[Закрыть]

Николай также утверждал, что с первых же дней их брака с Оксаной теща подогревала в дочери неприязнь к нему, любым способом пыталась их развести и даже активно искала Оксане нового ухажера. Когда началась война, Николай, квалифицированный специалист-механик, остался в Москве на производстве танков и, по его мнению, изрядно разочаровал этим Оксану и ее мать, которые надеялись, что он уйдет на фронт.

Тогда Оксана, пишет Николай, начала изменять мужу с военными-тыловиками: «Я был поглощен работой и частыми, длительными командировками на основные базы танкостроения, расположенные на востоке <…> До меня доходили слухи о нечистоплотном, безнравственном поведении {Оксаны} вместе с ее матерью. Но факты своей безнравственности они скрывали от меня оправданиями исключительной редкости по лживости и по своему цинизму: „Как ты смеешь, негодяй, так низко обвинять нас? Тебе после этого нет места в нашем доме!“ И с этим почти ежедневно следовали выгоны меня из дома и выбрасывание моих личных вещей…»

В 1943-м Оксана забеременела и родила ребенка, но их семейная жизнь с Николаем не наладилась. Однажды, вернувшись из очередной командировки, он обнаружил «пачки интимных писем» Оксане от двух лейтенантов. Оксана настаивала на своей невиновности, муж не верил, но с супругой жить продолжал.

Через два года после окончания войны, в августе 1947 года, Оксана вдруг предъявила Николаю ультиматум: «Немедленно освобождай жилую площадь, так как я не хочу больше жить с тобой». По словам несчастного Николая, причиной такого требования стал новый ухажер. Терпение мужа было на пределе, но он не хотел оставлять дочь, поэтому на развод не решался – нездоровый брак времен позднего сталинизма тянулся дальше.

Так же, как и семья Николая Сочнева и Оксаны Дементьевой, многие советские люди не решались разорвать узы постылого брака. Многие боялись перемен, не разводились по материальным соображениям или оставались вместе, чтобы вырастить детей. Но также аргументом в пользу сохранения даже самого неудачного брака оставались нормы закона в 1940-х – 1950-х.

Постоянные конфликты с женой и тещей, а также напряженная работа подорвали здоровье Николая. В 1952 году его госпитализировали с инсультом. После нескольких месяцев, проведенных в больнице, он вернулся домой, но Оксана снова попыталась выгнать его. По его словам, жена и теща надеялись, что он умрет – весть о его выздоровлении их откровенно разочаровала.

После этого инцидента Николай в семью не возвращался и, наконец, решился подать заявление на развод – к тому моменту брак длился уже более пятнадцати лет. В заявлении Николай подчеркивал, что его конфликты с женой носили не случайный характер, а были постоянной частью семейной жизни. Более того, они, разумеется, «подрывали принципы коммунистической морали» – без такого аргумента шансы на успех дела были бы куда ниже.

Исходя из конкретных обстоятельств пятнадцатилетнего существования своей семьи и моих многих многолетних, но безрезультативных попыток морально укрепить свою семью – я пришел к неопровержимому, глубоко продуманному мною выводу о необходимости расторжения своего брака с гражданкой Дементьевой. Ибо у меня больше нет ни моральных, ни физических сил продолжать брак с женщиной, которая столь часто и неоправданно нарушает супружескую верность, наполняя семью элементами нетерпимой лжи.

Больше того, продолжение этого брака будет явно противоречить принципам коммунистической морали, а также не может быть в этом браке нормальных условий для дальнейшей совместной жизни и воспитания детей… Прошу суд расторгнуть мой брак.

27 ноября 1952 года

Добиваясь развода, Николай пытался привлечь к ответственности любовников своей жены и строчил жалобы по инстанциям. С 1947 года в стране работали суды чести, на которых обсуждали проступки «провинившихся» сограждан: их дела могли вынести на общественное порицание или объявить выговор. Так, об одном из недавних любовников Оксаны, некоем Минаеве, который проживал по соседству, Николай написал секретарю местной парторганизации заявление с предложением вынести непристойное поведение Минаева на публичное обсуждение. Секретарь по какой-то причине не реагировал, но Николай не отступал и заваливал его письмами, где клеймил Минаева «самцом»: «Такая „молчаливость“ с вашей стороны, скромно выражаясь, явно напоминает два нетерпимых фактора в партийной жизни: опекунства и бюрократизма. Чего больше в данном случае – вам видней!» И удивлялся, почему Минаев не получил никакого наказания за свое аморальное поведение: «Кем дано право Минаеву укрыться от партийной ответственности за им разрушенную семью? КЕМ?»

Игнорирующего его секретаря Николай обвинял в том, что тот умышленно не давал ход делу Минаева:

Если вы подобным образом и впредь будете оправдывать подобные проступки своих коммунистов в быту, подумайте, чем это может кончиться. И не напоминает ли характер такого «оправдания» неуместную «круговую поруку», желание решить сложный вопрос «по-семейному», без выноса сора из своей «избы», не думая о том, насколько отвратительным будет вид избы, если из нее не выносить сор. Характер подобного «оправдания» достоин «Крокодила». В нем нет ни капли серьезности, зато много шутовства. И неуместного[69]69
  Центральный муниципальный архив города Москвы. Ф-819. Опись 3. Дело 163. Л. 6–8.


[Закрыть].

Дело об аморальном поведении Минаева так и не вынесли на обсуждение партии, зато суд все же решил дать Николаю разрешение на развод. Когда Оксана узнала, что за оформление процедуры развода с нее будут взысканы 700 рублей (эта сумма была выше ее месячного заработка в 550 рублей), она тут же подала ответную жалобу, назвав решение суда несправедливым. Еще она обвиняла мужа в неверности и пьянстве, но суд во внимание ее доводы не принял.

Невыносимый брак Николая и Оксаны не был исключением: развод оставался делом дорогим, энергозатратным и бюрократически сложным, к тому же в отсутствие конкретного перечня «достаточных» для развода причин любой судья руководствовался своими представлениями о том, когда стоит дать ход расторжению брака, а когда не давать. Больше шансов на успешный развод было у тех, кто смог уличить мужа или жену в измене – но не супружеской, а измене непогрешимой советской идеологии. Так, в Новосибирске в 1950 году один мужчина захотел расторгнуть брак «по мотивам религиозных убеждений {жены}, выражающихся в систематическом посещении церкви, работе в течение семи лет в церковном хоре и сожительстве с работником церкви». Суд не только пошел ему навстречу, но и оставил опеку над детьми одиннадцати и восьми лет, несмотря на то что жена тоже хотела воспитывать детей, а мужа в ответ обвинила в изменах – «дети не могут быть оставлены на воспитание матерью, так как она по своим взглядам не может дать им воспитание в коммунистическом духе». Торжество «коммунистической морали» оставалось приоритетом для советского правосудия[70]70
  «Растолстела и перестала привлекать меня как женщина». Как разводились в советское время в Новосибирске // NGS.ru., 14 февраля 2023 года. URL: https://ngs.ru/text/gorod/2023/02/14/72041204.


[Закрыть].

Попытки укрепить советский брак при Хрущеве

В марте 1953 года умер Сталин. После продлившейся полгода борьбы за власть страну возглавил Никита Хрущев. Началась эпоха «оттепели»: СССР все еще оставался идеологизированным государством под управлением одной партии, однако цензура ослабла, Хрущев осудил культ личности Сталина и провозгласил курс на «мирное сосуществование» с капиталистическим миром. При этом развод по-прежнему оставался сложным делом.

Сталинские законы с их предписанием уплаты пошлин и публикации объявлений в прессе продолжали действовать; более того, давление пропаганды только усилилось. Плакаты, памфлеты и брошюры хрущевской эпохи призывали граждан серьезнее относиться к сексуальной жизни и делать все возможное для сохранения брака. Например, автор выпущенной в 1959 году брошюры «Вопросы полового воспитания» Тигран Атаров осуждал легкомысленных соотечественников, которые называли в качестве поводов для развода такие «трафаретные и несерьезные мотивы, как „несходство характеров“, „охлаждение в любви“, „неудовлетворение“ и т. п.». Советская власть такие аргументы презирала. Согласно Атарову, если в супружеской паре и возникал конфликт, то супругам нужно было думать об интересах общества, а не о собственных: «Интересы общества в целом, а также интересы причастных к конфликту лиц (детей прежде всего и второго из супругов) требуют, чтобы в таких случаях любовь была подчинена социальным обязательствам».

Тут же Атаров приводил примеры образцового поведения, когда советские граждане, решая, остаться ли им в семье, руководствовались в первую очередь соображениями блага для общества. Атаров рассказывал читателям историю сорокапятилетнего товарища Долгополова, который, будучи женатым отцом четырнадцатилетней дочери, влюбился в товарища Щавелеву (у нее тоже были дети и семья). Сначала Долгополов и Щавелева планировали оставить супругов и создать новую семью, но потом взяли себя в руки и не стали разрушать существующие семьи ради «эгоистических» чувств. Автор многословно превозносил «высокую нравственную культуру Долгополова и Щавелевой и высокоразвитое у них чувство моральной ответственности перед своими детьми и перед обществом» и советовал всем читателям следовать их примеру[71]71
  Атаров Т. С. Вопросы полового воспитания. М.: Медгиз, 1959. С. 99.


[Закрыть].

К неудовольствию властей, не все советские граждане спешили ставить общественные интересы выше личных. Опрос начала 1960-х годов, проведенный Институтом общественного мнения при газете «Комсомольская правда» – новшество хрущевской оттепели, которое в сталинские времена невозможно было себе представить, – показал, что 40,4 % мужчин и 39,6 % женщин считали, что процедура расторжения брака нуждается в смягчении[72]72
  Грушин Б. А. Четыре жизни России в зеркале общественного мнения. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М., 2001. С. 304.


[Закрыть].

Через год тот же Институт провел опрос о проблемах советской семьи. Один из вопросов был сформулирован так: «Чем вы объясняете случаи распада молодых семей?» Респондентка из Ленинграда, женщина двадцати девяти лет, работавшая инженером-архитектором, ответила так:

Маленькие шероховатости во взаимоотношениях, отсутствие высокой принципиальности, требовательность друг к другу – все это может привести к ссоре, а в результате – развод. И это произойдет очень скоро, если основой семьи была не настоящая любовь, а влюбленность, а теперь пришла к нему или к ней та самая, настоящая. Я не занимаюсь статистикой, но складывается мнение, что больше всего разводов падает на пары, которые вступают в брак до 24 лет. Основные причины, по-моему, следующие:

а) брак возник без настоящей любви;

б) недостаток жилья, необходимость жить с бабушками и тетками, отсюда – неизбежность семейных неурядиц, вырастающих до больших ссор. Молодая семья должна жить самостоятельно;

в) женщину затягивает домашнее хозяйство, она отстает от мужа в духовном развитии;

г) физическая неверность[73]73
  Правда из «Комсомольской правды» // Арзамас. URL: https://arzamas.academy/materials/225.


[Закрыть].

Респондентка сама была разведена и поэтому понимала, о чем говорила. Как это часто случалось, советская действительность непоправимо расходилась с той картиной мира, которую транслировала пропаганда. Но доказывать свое право уйти от нелюбимого человека по-прежнему приходилось в суде.

Двадцать восьмого июля 1959 года москвич по фамилии Разин подал заявление на развод в народный суд Новозавидовского района города Москвы. В своем заявлении Разин указывал на то, что его семейная жизнь с супругой «сложилась неудачно из-за резкого несходства характеров, в семье происходили часто ссоры на почве недоверия к нему <…> вследствие чего совместная жизнь сделалась невозможной»[74]74
  Здесь и далее история Разина передана в соответствии с заявлением, найденным в архиве: Центральный муниципальный архив города Москвы. Фонд 819. Опись 3. Дело 1975.


[Закрыть]. Разин добавил, что к моменту подачи заявления они с супругой уже проживали раздельно и у него появилась другая женщина. После неспешного рассмотрения дела, спустя почти три месяца, суд отказал ему в разводе, объяснив, что «к расторжению брака нет веских причин». Постановление гласило, что совместное проживание на протяжении тридцати семи лет опровергало любые апелляции к несходству характеров.

Но Разин был твердо намерен уйти из семьи и сдаваться так просто не собирался. Не жалея денег, он подал повторное заявление, в котором предоставил дальнейшие подробности своей несчастливой семейной жизни, а также использовал любимый аргумент советского суда: «Восстановить семью, где меня ненавидят, грозят лишить жизни, отправить в сумасшедший дом и сохранить лишь в качестве „денежного мешка“, невозможно. Это не только вредно, но и противоречит нашей социалистической морали». К тому же он подробно расписал историю своего брака, как ее видел: жена якобы третировала его, а со временем перешла к прямому насилию, в котором участвовал и их приемный сын. Когда у Разина появилась помощница, жена с сыном, заподозрив Разина в неверности, ворвались в квартиру и принялись его избивать. «Я в пижаме выскочил из дома и обратился в отделение милиции за помощью, мне выделили милиционера, под охраной которого я смог взять мундир, шинель и уехать», – описывал истец свои злоключения.

Наладить контакт с семьей у Разина не вышло, более того, отношения с детьми и супругой настолько обострились, что их совместная жизнь в одной квартире стала совершенно невозможной: «Возвратиться к семье и к бывшей жене, где мне грозят сумасшедшим домом и лишением жизни, я ни при каких обстоятельствах не намерен, а потому прошу расторгнуть наш брак с ответчицей. В настоящее время мне известно, что моя библиотека расхищается, общее имущество распродается…» После долгих разбирательств суд наконец-то принял во внимание все аргументы и решил этот несчастливый брак расторгнуть.

Еще один интересный случай произошел в семье Антона и Нины Дубровских из города Черновцы Украинской ССР во второй половине 1950-х годов. Отношения в семье совсем не складывались, и супруги часто конфликтовали. По наблюдениям мужчин – коллег Антона, все дело было в том, что Нина «склонна к легкому поведению и чрезмерному употреблению алкоголя». Местная партийная организация даже пыталась вмешаться, чтобы примирить супругов, но это не помогло.

Товарищи Антона по партии считали, что Нина находится под влиянием своей подруги, «такой же женщины легкого поведения»[75]75
  Здесь и далее история супругов Дубровских передана в соответствии с заявлением, найденным в архиве: ЦМАМ. Фонд 819. Опись 3. Дело 877.


[Закрыть]. Нина еще и приглашала мужчин с выпивкой к себе домой, пока Антон находился на суточном дежурстве. Однажды она даже устроила оргию в квартире, пока муж был на работе. Свидетелем невольно стал сторож, работавший на территории их многоквартирного дома, – в ту ночь он заметил, что подвыпившая Нина вернулась домой с подругой в сопровождении двух мужчин, тоже не слишком трезвых. Сторож тут же заподозрил что-то неладное и решил узнать, чем эта компания собиралась заниматься.

Квартира Дубровских была на втором этаже, поэтому разглядеть, что происходило внутри, не представляло сложности. Увиденное повергло сторожа в шок. Позже он описывал сцену так: «Вся эта компания была нагая и устраивала „райскую ночь“». Сторож немедленно сообщил о происходящем Антону, который вскоре вломился в квартиру и устроил скандал.

Поведение Нины Дубровской и ее дурная слава в Черновцах иногда поднимали серьезный шум. Однажды, 15 января 1955 года, около одиннадцати часов вечера после танцев в доме офицеров Нина с Антоном отправились в ресторан. Казалось, что супругам впервые за долгое время удастся провести вечер без ссор, но тут к Нине подошел подвыпивший таксист с бутылкой ликера. Он настойчиво предлагал ей ликер, несмотря на то что рядом сидел муж. Чтобы мужчины не подрались, Нина усадила таксиста за столик и согласилась выпить. После ресторана все трое вышли на улицу, муж отвлекся на разговор с друзьями. Тем временем таксист, уже откровенно пьяный, начал приставать к Нине.

– Если ты не перестанешь сейчас же, я тебя ударю, – пригрозила Нина.

– Ну давай, ударь, если хочешь! – провоцировал ее таксист, ухмыляясь.

Тогда Нина изо всех сил врезала ему кулаком по лицу – тот скорчился от боли и чуть не повалился на землю. На крики тут же сбежались прохожие, появился патруль милиции. Ту ночь Дубровские и таксист провели в участке милиции.

Когда Антон наконец решился подать заявление на развод, суд не сразу удовлетворил его просьбу. Кроме того, Нина наотрез отказывалась разводиться. Но после долгих разбирательств и поддержки Антона «со стороны общественности» брак все-таки был расторгнут.

Конечно, многие советские женщины тоже стремились расторгнуть брак из-за непристойного поведения мужей. Однако число документов о расторжении брака по инициативе мужчин серьезно превышает количество аналогичных заявлений, инициированных женщинами. Это совсем не означает, что советские мужчины были примерными семьянинами. Скорее всего, многие женщины были вынуждены терпеть поведение своих супругов, в том числе потому что не могли осмелиться подать на развод и находились в финансовой зависимости. В силу уязвимого положения женщин в советском обществе брак был им необходим также для общественного одобрения. Если супруга подавала на развод, ей предстояло пройти через унизительные объяснения о причинах. Так, в своем судебном заявлении на развод одна женщина рассказывала суду следующее:

Мой муж за последние семь-восемь лет стал вести себя безобразно: постоянное пьянство, скандалы, драки сделали невозможной совместную жизнь. В течение последних десяти лет я работала в Хабаровском пединституте. Мой муж своим поведением всячески компрометировал меня как преподавателя, являясь в пьяном виде в институт, на партийные собрания и учиняя скандалы, за что попадал в милицию. Семейная обстановка была настолько тяжелой, что я была вынуждена отправить двух детей к родителям в городе Москве, где они и живут по сей день. В начале года я также была вынуждена оставить мужа и переехать к родителям в Москву, где я живу и работаю. Убедительно прошу народный суд расторгнуть наш брак, так как такая «семья» может привести только к воспитанию детей, подобных своему отцу…[76]76
  ЦМАМ. Фонд 819. Опись 3. Дело 877. С. 2.


[Закрыть]

Советское руководство как при Сталине, так и при Хрущеве не одобряло разводы: семья считалась одной из основ общественного и политического порядка в стране, поэтому ее стремились сохранить. Общественность и партийные организации были обязаны помочь жене и мужу «примириться» или одному из них «исправиться». Конечно, это работало не всегда и часто дело все-таки доходило до суда, стоившего участникам огромного количества времени, нервов и денег. Но люди все равно разводились. Перемены настали уже после того, как Хрущева отстранили от власти в октябре 1964 года: в 1965-м отменили обязательную публикацию объявлений о разводе в газетах, а в 1969 году приняли новый Кодекс о браке и семье. Теперь, чтобы развестись, супругам снова было достаточно обратиться в загс.

Тема разводов отразилась в творчестве наиболее влиятельных и самобытных советских драматургов и сценаристов того времени. Одна из героинь пьесы «Старший сын» (1967) Александра Вампилова работает в суде, занимается бракоразводными процессами, и в одном только ее диалоге с беззаботным ловеласом Сильвой показана картина кризиса института семьи в конце 1960-х и отношение к браку как к чему-то, что нужно больше государству, чем гражданину:

МАКАРСКАЯ И где вы меня видели?

СИЛЬВА Никогда не скажу.

МАКАРСКАЯ Вот оно что… Так я сама вам скажу.

СИЛЬВА Как? И вы меня видели?

МАКАРСКАЯ Вы где разводились?

СИЛЬВА Что-что?

МАКАРСКАЯ Вы в каком суде разводились?

СИЛЬВА Ну что вы! Никогда этого не было. Я не люблю впутывать государство в свои личные дела. Зачем? У государства и так забот хватает.

МАКАРСКАЯ Я работаю в суде. Секретарем. Не там ли мы встречались?

СИЛЬВА Не там. К счастью.

МАКАРСКАя Мне кажется, что все мужчины побывали в нашем суде. Такое впечатление[77]77
  Вампилов А. В. Старший сын. Действие второе. Картина первая. URL: http://lib.ru/PXESY/WAMPILOW/vampilov1_1.txt.


[Закрыть].

А о традиции публичных унижений при разводе драматург Александр Володин написал в 1979 году пьесу, ставшую впоследствии одной из самых популярных в СССР, – «С любимыми не расставайтесь». Действие пьесы перебивается короткими сценами из суда, всякий раз с новыми парами, пытающимися развестись. Вот один из таких диалогов:

Судья Причина развода?

Никулин Несовместимость характеров.

Судья Сколько лет состоите в браке?

Никулин Двадцать четыре года.

Судья Двадцать четыре года. Что же у вас сейчас случилось?

Никулин Мы пришли к выводу, что настоящего чувства между нами нет.

Судья Какие у вас претензии к жене?

Никулин Никаких претензий.

Судья Где же тогда ваша несовместимость? В чем она заключается?

Никулин Товарищ судья, это сложный вопрос. Об этом психологи пишут книги.

Судья У вас есть сын?

Никулина Это мой сын. Муж его усыновил.

Судья У отца с ним нормальные отношения?

Никулина Чудесные.

Судья У всех чудесные отношения, а вот что получается… Никулина, вы согласны на развод?

Никулина Согласна.

Судья Согласны. А потом локти будете кусать. Целую жизнь прожили вместе, и вот остаетесь одна… Не знаю, оснований для развода нет.

Никулин Почему нет? Я указал причину.

Судья Это не причина. Это отговорка[78]78
  Володин А. М. С любимыми не расставайтесь. URL: https://lib-drama.narod.ru/volodin/nerasstav.html.


[Закрыть].

Практиковала советская власть при Хрущеве и другой способ укрепить семью: чиновники пытались сделать все, чтобы при вступлении в брак молодожены помнили об ответственности перед обществом. Для этого на местах полагалось «повышать торжественность» церемоний бракосочетания, как бы напоминая о святости брака, но в атеистическом ключе, как можно дальше от религии. Торжественные официальные церемонии, которые и сегодня проводятся в современных российских загсах, – наследие именно хрущевской эпохи, когда руководство пыталось одновременно укрепить семью, побороть религиозные обычаи и придумать для народа новые сакральные ритуалы. Впрочем, торжественные церемонии бракосочетаний и попытки внушить молодоженам социальную ответственность никак не помогли искоренению разводов. Напротив, с уходом административных препятствий и упрощением процедуры браки стали расторгать очень охотно. Если в 1950 году в СССР было зафиксировано 67 тысяч разводов, то в 1960-м их было уже 270 тысяч, а в 1970-м – свыше 636 тысяч. При этом количество заключаемых браков оставалось стабильным – от 2 до 2,6 миллионов в год[79]79
  Браки и разводы и общие коэффициенты брачности и разводимости по союзным республикам, 1988. URL: https://istmat.org/files/uploads/17851/naselenie_sssr_1988_braki.pdf?ysclid=lv29veek38794004826.


[Закрыть].