Текст книги "Бронепоезд. Огненный рейд"

Автор книги: Руслан Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 12

Майор дико выл и грыз вставленную в зубы палку. Дугой выгибал спину, как припадочный бился затылком сначала о броню вагона, затем, повалившись на платформу и повалив их с Мариной, – об асфальт. Дергал руками и сучил ногами.

Егор матерился вовсю. Он не представлял даже, что люди могут быть настолько сильными! Тем более раненые люди, отравленные неизвестным ядом и находящиеся практически при смерти. Лишь навалившись на майора всем телом, Егор сумел удержать ту его руку и ногу, за которые отвечал. Как с другими двумя конечностями справлялась красавица Марина, он не знал. Но как-то справлялась.

К счастью, приступ продолжался недолго. Не прошло и минуты, а майор уже неподвижно лежал на асфальте.

Марина аккуратно вытащила обслюнявленную и изжеванную деревяшку на резинке.

– Мертв? – спросил Егор. – Опоздали?

– Жив, – ответил док. – Пока еще жив. Минут через пять начнет приходить в себя.

Значит, «пока еще»…

– Еще два-три приступа организм выдержит, – словно угадал мысли Егора штатский очкарик. – Должен, во всяком случае.

– А потом?

– Потом – все.

– А зачем тогда вообще майора мучить? – нахмурился Егор. – Дали бы сразу мужику умереть спокойно.

Тем более что в Кольце он даром такой никому не нужен. Или все же нужен, раз вокруг него такая свистопляска крутится. Но если нужен, то для чего?

– Не могу, – с какой-то детской наивно-виноватой улыбкой док развел руками. – Я не имею нрава позволить ему умереть. Во-первых, он опытный командир бронепоезда. Если бы не майор, может быть, мы вообще сюда не доехали бы.

– А во-вторых? Ведь вы же уже доехали…

Док вздохнул:

– После смерти жертвы яд интродуктов слишком быстро разлагается. А мне нужно довезти образец до стационарной лаборатории.

– Образец? В смысле – яд?

– Именно так. Яд хотя бы одного интродуктивного подвида в активной стадии воздействия на человеческий организм.

– Так это что же получается… – ужаснулся Егор. – Майор ваш – что-то вроде инкубатора?

– Он – контейнер, если быть точнее. Живой контейнер для перевозки ценного материала.

Ну надо же! Док даже не стесняется об этом говорить. Даже при майоре. Хотя тот вряд ли сейчас что-то слышит: майор все еще находится в отключке…

– А он сам-то об этом знает? – кивнул Егор на раненого.

– Ну-у-у, командиру положено знать почти все. – Уклончиво ответил док.

И понимай как хочешь…

– Так знает или нет?

– Посудите сами, зачем ему об этом знать? Легче ему будет, что ли?

«Что легче – это вряд ли», – мысленно согласился Егор.

И все-таки этот скользкий тип с мягкой улыбкой маньяка нравился ему все меньше и меньше.

– Возможно, на основе яда, который сейчас находится в организме майора, удастся разработать противоядие хотя бы выборочного действия, – снова заговорил док. – Это спасло бы немало жизней.

Такие правильные, громкие слова, но… Егор пожал плечами. Ему бы, к примеру, совсем не хотелось оказаться на месте майора. И он был бы категорически против, чтобы такие слова говорили в его адрес.

По прошествии пяти минут раненый действительно очнулся. Даже сумел подняться на ноги. При помощи Марины майор кое-как добрался до двери штабного вагона.

Егор только покачал головой вслед девушке. Вот только что она с ним на пару прижимала бьющегося в судорогах бедолагу к асфальту, а теперь с материнской заботливостью сопровождает в вагон. И ведь при этом Марина знает, что майор – всего лишь ходячая колба с ценным научным материалом.

– Кто это? – спросил Егор, кивком указав на Марину.

– Где? Ах, Мариночка? Моя ассистентка. – По лицу дока скользнула непонятная улыбка.

– Да? – Егор тоже хмыкнул. – И в чем же она ассистирует?

– Не в том, о чем вы подумали, – поджал губы док. – Она толковая помощница в научной работе, хороший медик и… Ну и неплохой телохранитель тоже.

– Это я уже понял, – Егор задумчиво потер скулу, в которую не так давно упирался ствол Мариночкиного автомата.

…Карантин сняли не сразу. Далеко не сразу. Поезд осмотрели трижды. С особым тщанием. Снаружи осмотрели. Потом – изнутри. Простукали и расковыряли каждый подозрительный сантиметр. Но док оказался прав: интродуктов на вагонах больше не было. Ни метаморфов, ни каких-либо других тварей.

Командира бронепоезда по настоянию заместителя начальника станции и к возмущению дока осмотрели тоже. Осмотр проводил тот самый медбрат, который сам чуть не остался без руки. К счастью, станционный медик быстро пришел в себя после пережитого шока, а рана, нанесенная метаморфом, оказалась не очень серьезной. С такими ранами со службы не выгоняют. Словно стараясь показать окружающим, что его профессиональные навыки ни в коей мере не пострадали, медбрат снимал чужую повязку, ловко работая своей перебинтованной кистью.

Яд неведомого интродукта уже действовал вовсю. Только действие его было странным. Даже Егору, далекому от медицины, это стало ясно с первого взгляда.

Майорское предплечье под толстым слоем бинтов оказалось угольно-черным, чуть усохшим и на ощупь твердым как камень. Этакий кусок антрацита вместо руки. Такая же пугающая чернота и окаменелость обнаружились и под повязкой на голове. Правое ухо казалось вытесанным из обсидиана и прикрепленным под обсидиановый же висок. Если это был некроз, то какой-то диковинный, плавно переходящий в мумификацию мягких тканей, после которой они попросту перестают быть таковыми.

Отметины проколов, через которые был впрыснут яд, оказались почти неразличимыми на почерневшей коже. А вот бледная шея майора основательно распухла от инъекций.

Медбрат отозвал дока в сторону и тихонько сообщил свой вердикт. Егор, находившийся в тот момент рядом, едва-едва расслышал сказанное:

– Я не могу пропустить майора в Москву.

А вот реакцию штатского с бронепоезда не услышать было невозможно.

– Вы не имеете права! – взвился док. – Я буду жаловаться! У меня связи!

– А у меня четкий приказ: не пускать через Форпост никакую заразу. И не думаю, что ваши связи помогут этот приказ отменить.

– Да при чем тут зараза-то? – в ярости брызгал слюной док. – Майор всего лишь отравлен.

«Всего лишь»… Егор покачал головой. Тебя бы самого, гад, подвергнуть такому всего лишь отравлению.

Майор, лежавший на кушетке, на этот раз был в сознании. Он молча наблюдал и слушал.

– Это вы думаете, что он всего лишь отравлен, – не сдавался станционный медик. – Но вы можете ошибиться. И в этом случае не вы, а я буду первым, кого вышвырнут на хрен из Форпоста с волчьим билетом. Хотя, возможно, нас вышвырнут обоих. Так что в ваших же интересах перестраховаться. Если майор заражен…

– Интродукты не заражают своих жертв! – раздраженно перебил док. – Они их едят! Неужели не понятно?

– Я не пропущу в Москву человека, который может представлять угрозу, – отрезал медик.

И вышел из смотровой.

Док, утратив к пациенту всякий интерес, вышел тоже.

Примерно через час, так и не дождавшись очередной болезненной, но все же продлевающей жизнь инъекции, майор умер. Тихо и спокойно.

Тело несчастного покрылось твердой черной коркой в течение каких-то полутора часов. Труп пришлось выбросить за Стенку – от греха подальше. Только наутро экспедиционный бронепоезд был выпущен из Форпоста.

Неделя прошла относительно спокойно. Твари, появлявшиеся в окрестностях Форпоста, досаждали не сильно. Пару раз на станцию нападали мохнатые многоногие, похожие на пауков существа, но они были не очень быстры, и их было не много, так что пулеметчики успевали изрешетить интродуктов прежде, чем те добирались до Стенки.

Один раз кто-то обстрелял из леса станционную охрану. Наблюдатель на вышке получил легкое ранение, один пулеметчик был убит. Ответный огонь станционных снайперов и залп из минометов быстро утихомирили лесных стрелков.

А еще через неделю на станцию Железнодорожную прибыли вербовщики экспедиционной службы.

И больше всего Егору не понравилось то, что среди рекрутеров оказался уже знакомый ему док.

Глава 13

Их выстроили на той же отгороженной от станции карантинной платформе. Ровно три десятка форпостовских бойцов, отобранных неизвестно кем и неизвестно по каким признакам. В основном рядовые, понадерганные из разных подразделений, но в одной шеренге с ними стояли и офицеры. Странный строй, очень странный…

Егор попал в него тоже.

Перед строем прохаживалась группка вербовщиков. С полдюжины человек в парадной железнодорожной форме без знаков отличия, зато с пухлыми папками в руках. Егор мог дать голову на отсечение, что в папках этих были подколоты выжимки из тридцати личных дел.

Вербовщики оценивающе, как товар на рынке, осматривали неподвижную шеренгу. На общем фоне бросался в глаза гражданский костюм дока. Между прочим, очень дорогой и явно пошитый по мерке.

Рекрутеры прошлись в одну сторону, в другую. И еще разок. Остановились…

Вперед выступил жилистый худощавый человек среднего роста. Главный их, что ли? Похоже на то… Лысый череп, широкоскулое лицо, властный взгляд прищуренных серых глаз, крупный нос с горбинкой, тонкие губы, выступающий подбородок. Крепко сжатые кулаки. Так сжатые, словно их обладатель собирайся немедленно и без разговоров сбить с ног любого, кто попытается хоть в чем-то ему противоречить.

– Для начала познакомимся, – заговорил он, глядя куда-то поверх голов, ни к кому конкретно не обращаясь и обращаясь ко всем сразу. – Я полковник Коган.

Нич-ч-чего себе! Егор вытаращился на говорившего. По строю прошло легкое шевеление. Кто-то, не сдержавшись, тихонько присвистнул.

– Начальник экспедиционной службы, если кто не знает.

Конечно же, Когана они знали. Еще бы! Известная личность, почти легендарная. Хотя вот так в лицо начальника экспедиционной службы видели немногие, зато слышали о нем все. Именно его стараниями в столице за короткое время появился целый парк тяжелых бронепоездов, без которых Москва давным-давно бы загнулась, не получая извне подпитки жизненно необходимыми ресурсами.

Примечательно, что Коган не являлся каким-нибудь штабным функционером. В начале своей стремительной карьеры он лично водил первые бронепоезда через Переносы и обратно, пробиваясь сквозь захваченные интродуктами территории. Причем не один раз водил, не два и даже не десять. На счету Когана было более двух десятков экспедиций – абсолютный, недосягаемый рекорд. И что немаловажно: все экспедиции – успешные. Столько полезного груза из провинции в Москву, сколько он, больше не доставлял никто. Правда, имелось тут одно неприятное «но»: в каждой из своих экспедиций Коган стабильно терял от трети до половины экипажа.

– Но в настоящий момент у меня другая должность, – неожиданно продолжил полковник. – С вами я разговариваю как командир спецбронепоезда дальнего следования.

Егор напрягся. Интересненькое кино получается! Начэкспедиций снова лично садится на бронепоезд. Этот полкан что, совсем из ума выжил? Или просто заскучал на своем теплом местечке в столичном Кольце по былым приключениям и решил тряхнуть стариной? Развеяться типа… Ну или – что вернее всего – экспедиция намечалась особой важности. Экспедиция, которую можно доверить только такому матерому волчаре. Ну да, не случайно ведь к слову «бронепоезд» добавляется слово «спец»… Добавочное словечко это нехорошо попахивало. От него за версту несло большой кровью.

– Сейчас бронепоезд доформировывают и проверяют снабженцы. Завтра он будет здесь.

Полковник сделал паузу, всматриваясь в лица выстроившихся бойцов. Затем заговорил снова:

– На бронепоезде имеется десять вакансий, которые должен закрыть ваш Форпост. Мои помощники, – Коган мотнул головой на свою свиту, – выбрали вас как наиболее подходящих кандидатов. Но удостоиться чести стать членом экспедиции сможет лишь один из трех…

Ишь как загнул! «Удостоиться чести». Егор подумал о том, что ему лично этой чести даром не нужно. Ему по горло хватает сопровождения подмосковных бронетричек. К тому же он недавно видел, в каком состоянии вернулся из экспедиции обычный бронепоезд дальнего следования. А что останется от того, который «спец»? И останется ли от него вообще хоть что-нибудь?

Строй хранил настороженное молчание.

– Сразу поясню. – Голос Когана наливался силой, слова звучали громко и торжественно, как на параде. – Миссия будет сложной, награда будет достойной.

Никто не шелохнулся и не проронил ни звука.

– Каждый, кто войдет в состав экипажа, получит гарантированную пожизненную московскую регистрацию. Штамп в паспорте будет проставляться при подписании контракта.

В строю опять наметилось шевеление.

Егор поначалу не поверил своим ушам. Счастье, казалось, само плыло в руки. Вернуться в столичное Кольцо! За мкадовскую Стенку! Гарантированно! Пожизненно! Да это же… это… это…

Стоп-стоп-стоп! Разум все же возобладал над бушующими чувствами. Больше всего это походило на дешевую замануху. На пресловутый сыр в мышеловке, вот на что это походило. Трезво взвесив все «за» и «против», Егор решил, что столичные власти попросту не могли проявить такой неслыханной щедрости.

Локомотивные и ремонтные бригады, стрелки, огневые расчеты тяжелого вооружения, экипажи приданной бронетехники и десант полностью укомплектованного экспедиционного бронепоезда – это ж какая уйма народа получается! А для спецбронепоезда людей наверняка потребуется еще больше. И что, всем пожизненная прописка в перенаселенном Кольце? Да быть такого не может!

А впрочем, может. В одном-единственном случае. Если от экипажа останется нечто близкое к «ничего». Тогда – да. Тогда уцелевших счастливчиков теоретически могут поощрить пожизненной регистрацией. Человек пять-шесть. Ну, максимум – десять. Больше вряд ли. Так стоит ли овчинка выделки?

Хороший вопрос. Если и в обычных экспедициях когановские экипажи частенько уменьшались вдвое, то каковы окажутся потери в спецэкспедиции?

Нет, рискнуть Егор, пожалуй, был готов. И даже сыграть со смертью по ставке один к десяти. И даже один к двадцати. Но только не с той смертью, какая ждала их за Стенкой. Умирать так, как умер на его глазах майор, обратившийся от яда неведомой твари в черный камень, он готов не был. Не прельщала его и смерть, настигшая покойного начстанции Кирилла Васильевича.

Коган тем временем выдержал артистическую паузу и бросил клич:

– Добровольцы есть?!

Но, видимо, полковник паузу свою малость передержал. Люди, стоявшие в строю, уже успели справиться с нахлынувшей было эйфорией. Полковничья харизма и вдохновляющая речь ожидаемых результатов не принесли.

Коган нахмурился.

– Значит, нет желающих?

– Разрешите вопрос, товарищ полковник, – выкрикнул кто-то из строя.

– Разрешаю, – кивнул тот. – Все вопросы разрешаю. Вольно, бойцы. Спрашивайте обо всем, о чем считаете нужным. У меня секретов от будущей команды нет.

«Ага, только вот и команды у тебя здесь пока еще нет, товарищ полковник», – мысленно заметил Егор.

Строй немного расслабился. Но лишь самую малость.

– Для чего именно требуются добровольцы? – раздался первый вопрос. Он же и самый важный, всех их без исключения сейчас интересующий. – Поясните подробнее, какова цель экспедиции?

– Цель? – полковник, улыбнувшись каким-то своим мыслям, взял еще одну паузу.

– Если это, конечно, не секретная информация, – поспешно добавил кто-то особо предусмотрительный.

Все правильно. А то услышишь сейчас какую-нибудь военную тайну и тогда уж точно не отвертишься от участия в экспедиции. Хотя с другой стороны… Если нужны только десять человек из тридцати, то вряд ли перед всем строем станут оглашать информацию, не предназначенную для чужих ушей.

– Нет, эта информация не секретная, – ответил Коган. – Наоборот. Уже готовится разъяснительный пресс-пакет о нашей миссии.

Он снова улыбнулся. Улыбкой, больше похожей на оскал. И закончил:

– Наша цель – Блуждающая Дыра. Поезд отправится к ней.

«Ох-них! – ошарашенно подумал Егор. – А бронепоезд-то действительно – „спец“. „Спецее“ некуда. После такой миссии и в самом деле мало кто сможет претендовать на премирование московской пропиской. Ну разве что посмертное».

Народ притих. Если у кого-то в глубине души и бродили еще добровольческие мысли, сейчас наверняка они угасли окончательно. Однако молчание длилось недолго. Уже через пару секунд из взволнованного строя посыпались новые вопросы.

– Какой смысл лезть в Дыру?!

– Как ее найти?!

– Да там же твари, наверное, кишмя кишат!

Коган вскинул руку, призывая к тишине. Тишина наступила. Хорошо поставленный командирский голос полковника снова загремел над платформой:

– Отвечаю по порядку. К Дыре необходимо добраться, чтобы ее закрыть.

«Ишь ты! – Егор усмехнулся. – А планы-то у Когана прямо-таки наполеоновские».

Народ замолчал. Люди, стоявшие на карантинной платформе, осмысливали услышанное.

– Как? – пискнул кто-то особо невыдержанный. – Как закрыть-то?

– Объясняю. Вкратце. Доступным языком. Специалисты… – Коган бросил быстрый взгляд на дока, – искали способы решения этой проблемы с момента появления первых пространственных аномалий. И такое решение было найдено. При помощи специально разработанной аппаратуры удалось выявить и исследовать волновую активность Переносов. Активность эта представляет собой ранее неизвестное излучение, отдаленно – повторяю, очень отдаленно – напоминающее электромагнитные волны и являющееся постоянной величиной для всех наблюдаемых аномалий. У нас… – еще один взгляд на дока, – то есть у наших экспертов, есть основания полагать, что именно оно связывает Переносы друг с другом и с Блуждающей Дырой. Более того, тщательно проведенный анализ свидетельствует, что Переносы лишь ретранслируют эти волны, а их излучателем является Дыра. То есть Дыра – это своего рода передатчик.

Полковник на секунду умолк. В очередной раз выдавил нечто похожее на улыбку. Затем продолжил:

– А против того, что напоминает передатчик электромагнитного излучения, эффективным будет нечто, напоминающее электронную бомбу. В данном случае я, разумеется, использую лишь близкие аналогии, но суть, надеюсь, всем понятна? Взрыв в самом эпицентре телепортационной и волновой активности достаточно мощной бомбы-глушителя закроет Портал, разорвет связи между Переходами и нейтрализует пространственные аномалии.

Егор подумал о том, что Когану вообще-то следовало бы сказать что-то вроде: «возможно, закроет Портал», «вероятно, разорвет связи между Переходами», «предположительно, нейтрализует пространственные аномалии». Ведь по большому счету все это – чистой воды теория.

– Бомба нужной мощности уже создана. Это относительно компактный и сверхмощный импульсный генератор антителепортационного поля, вроде тех, которые уже используются для защиты столицы от аномалий. Собственно, и принцип действия устройства тот же самый, но тактика его применения совсем другая. Наша бомба – оружие не пассивной, а активной обороны. Я бы даже сказал – нападения. Именно она будет главным грузом бронепоезда. Задача экипажа доставить его к цели и активировать.

Так-так-так… Чем дальше, тем веселее. Выходит, спецбронепоезд превращен в бомбовоз.

Вообще-то словосочетание «бомба нужной мощности» пугало само по себе. Даже если речь идет об антителепортационном генераторе. Вот именно, что речь идет… Болтать-то можно всякое. А чем является эта «бомбочка» на самом деле? Кто мешает, например, под видом импульсного генератора поместить на поезд ядерный заряд. Для пущего, так сказать, спокойствия экипажа, которому уготована судьба атомных камикадзе.

А что? Взорвать Блуждающий Портал ядерным фугасом пока попыток не предпринималось. Так почему бы не попробовать разок?

Вызываться в добровольцы Егору расхотелось совсем.

– Если мы закроем Блуждающую Дыру, исчезнут и Переносы, – с воодушевлением продолжал полковник. – Если мы избавимся от пространственных аномалий, то новым интродуктам браться будет неоткуда, а с теми тварями, что уже пришли, мы как-нибудь справимся. Позже, со временем, но обязательно справимся.

Слова, произнесенные на повышенных тонах, звенели в воздухе, не находя пока отклика в душах. Коган перевел дух.

– Теперь о том, как найти Дыру. На самом деле, это будет нетрудно. Как показывают расчеты, – и еще один взгляд Когана скользнул но штатскому пиджаку дока, – постоянное движение от Переноса к Переносу рано или поздно должно вывести бронепоезд к центру аномалий – к Блуждающей Дыре.

Егор скептически хмыкнул. Интересно, это правда расчеты показывают или тут больше упования на теорию вероятности и добрый старый «авось». Мол, авось телепортационный хаос и занесет куда нужно.

– Ну и что касается тварей… Не стану никого обманывать, их на нашем пути будет много. Самых разных видов, о которых мы, возможно, еще не знаем. И встречаться они будут чаще. Но бронепоезд, о котором я говорю, имеет отличную броню и хорошее вооружение. Так что шансы прорваться у нас есть.

Шансы есть? Звучит не очень-то обнадеживающе… Егор глянул вправо и влево. Судя по выражению лиц, которые попадали в его поле зрения, бойцы Форпоста по-прежнему не горели желанием записываться в добровольцы.