Текст книги "Лабиринты Иссы (СИ)"

Автор книги: Руслан Дружинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Однажды я лишилась ноги. Вот тогда было действительно больно, – мстительно выделила Исса последнее слово. От собственного тона, который стал так похож на голос сестры, ей самой стало тошно. Минс повернулась, но не ответила. Под упавшей прядкой волос промелькнула измученная улыбка.

Лифт дрогнул, обозначив прибытие, створы со стуком раскрылись. Тут же до слуха Иссы донёсся щёлкающий звук:

– Какая ты?.. «Щёлк, щёлк, щёлк». Какая ты?.. «Щёлк, щёлк, щёлк».

Минс прошла вглубь заставленной коробками комнаты, и с остервенением сбросила с ящика говорящее полушарие сферы. Исса замерла возле лифта. В этот раз в помещении было много распакованного и установленного оборудования. Массивные компьютерные серверы возвышались до самого потолка, издавая размеренное гудение и перемигиваясь огоньками на контрольных щитках. Кожу покалывало от прохладного воздуха серверной. Один терминал был вскрыт и не работал.

И везде, всюду: по углам, под ногами, на любой свободной горизонтальной поверхности лежали разобранные на части сферы – только белые и ни одной чёрной. Ловчих Минс так и не удалось заполучить.

– Чаще всего я приходила именно в четвёртое логово, – сказала она, глядя на сломанное устройство со своим сообщением. – Довелось же опять сунуться в это место… здесь успели сделать больше всего.

– Кто успел? – не поняла Исса.

– Люди. Ты ведь не думаешь, что мы одни в лабиринте?.. Вернее сказать, здесь мы совершенно одни, но за стенами, снами и испытаниями должен быть кто-то ещё. Мы чувствуем связь с внешним миром, стремимся пробраться в него, найти выход. Ты можешь сколько угодно напрягать свою память, но ни вспомнишь ни одного знакомого человека. И всё-таки нам известно, что другие люди есть, что они существуют. Где-то там, куда никогда не поднимется лифт, должны быть целые города, автобусы не ходят пустыми, а на островах полным-полно чужих лиц…

– Ты говоришь о людях, но ничего не знаешь о них, – заметила Исса, проследовав за сестрой. – Ведь это они заперли нас в лабиринте… может быть, не напрасно? Уж по крайней мере одно чудовище к ним больше не вырвется!

– По-прежнему жалеешь свою подругу? – с обидой вдруг обернулась к ней Минс. На глазах Иссы сами собой выступили слёзы. Сестре не доводилось держать умирающего человека у себя на руках, она не видела, как мир застилается алым, не пыталась утешать обречённого и не давала обещаний, которые так сложно исполнить. Минс просто выстрелила Сфере в живот и сбежала.

– Почему ты её так ненавидишь? – проглотив слёзы, спросила она. Старшая сестра остановилась возле ведущего в следующую комнату дверного проёма.

– Входи и увидишь.

Под рёбрами Иссы пробежал холодок, но она не хотела показаться трусихой. Следом за Минс она вошла в комнату, где стояло странное кресло. В его спинку и подголовник были вставлены многочисленные провода, а из-под сидения тянулись гофрированные трубки. На подлокотниках холодно сверкали ряды кнопок и переключателей.

Стальной каркас поддерживал на потолке мозаику из мониторов. Экраны занимали практически половину пространства всей комнаты, а всё остальное было заставлено теми же штабелями коробок.

– Садись, – указала Минс на место перед экранами, а сама отошла к стене, где в качестве мебели находились фанерные ящики, а за ними свёрнутая в несколько слоёв плёнка от упаковки, которая по-видимому служила постелью. Поверх одной невскрытой коробки блестел рядок латунных патронов.

Морщась от боли в боку, Минс опустилась на плёнку, пересчитала патроны и брала их по одному, чтобы с щелчками вогнать в обойму.

Исса неуверенно топталась на месте, но всё-таки прошла и села на необычное кресло. Как только сидение под ней опустилось, зажглись все до единого мониторы. Исса увидела множество странных, порой совершенно невообразимых конструкций и зон. В углу каждого экрана бежал таймер с точностью до миллисекунды, а по нижнему краю стояли символы «стоп», «дальше» и «перемотка назад». Все изображения двигались, будто съёмка велась на парящем объекте.

– Звук включать не советую. Даже у меня сдают нервы… – просипела из своего угла Минс. Исса бросила на неё опасливый взгляд, но внимание тут же вернулось к одному из мониторов. На чёрно-белом изображении появился живой человек – девочка с тёмными волосами чуть ниже лопаток. Она как раз выбиралась из шестиугольной решётки, грани которой безумно сверкали. Время от времени шестигранные отверстия перекрывались острыми ставнями. Неприятная конструкция больше всего напоминала Иссе пчелиные соты. Девчонка на экране свесилась из шестиугольника, но тут ставни сомкнулись и в её секторе. Передняя часть тела упала, за ней по полу растеклась большая тёмная лужа, перекошенное в немом крике лицо поднялось. Руки подтянули обрубок тулова в сторону белой двери. Изображение вспыхнуло белым, а по левому краю монитора заскользили столбцы диагностики. Строки говорили о повреждениях – каких именно, Исса толком не поняла, но данные закончились резолюцией: «Усыпить». Изображение метнулась к спине погибающей девочки.

Исса вздрогнула, как будто сама ощутила укол между лопаток. А на другом мониторе, уже другая Минс, но с такими же длинными волосами спрыгивала с череды вращающихся цилиндров. Один из прыжков прошёл неудачно, она упала и волосы затянуло между вращающихся частей. Снова немой крик на экране, голова попала под валики и лопнула между них. Руки со скрюченными пальцами судорожно хватались за воздух. Головы не было, а тело ещё несколько секунд продолжало сопротивляться неминуемой смерти. Больше ни на одной записи с распущенными волосами Минс не появлялась, хотя десятки раз гибла другими страшными способами: оставалась без рук и без ног, сгорала, попадала на шипы и осколки, была чем-то раздавлена или погибала от электрического разряда. Но, что самое страшное, она часто оставалась жива, хотя была сильно изранена. Тогда к ней подлетала белая сфера, сканировала, узнавала о повреждениях и принимала решение добить.

– Такие дела… – прошептала сестра со своего места. Она хорошо видела, как сильно у Иссы изменилось выражение лица.

– Я не хочу больше на это смотреть, выключи! – затряслась Исса на операторском кресле. Судорожно, наугад, она вдавливала кнопки на подлокотнике.

– Выключись! Выключись!!!

Мониторы перемигивались, гасли. В комнату ворвался звук одного предсмертного крика с обрывком фразы: «Спокойной ночи…». Исса всё-таки отключила колонки. От её отчаянных действий погасли почти все экраны, остался работать только один. Мигнув, он показал Иссе знакомые луга и площадку первого лабиринта. Долгое время там не было никого. Но вот подбежала светловолосая девочка – испуганная и удивлённая тем, что увидела перед собой обычную стартовую платформу. Исса узнала себя, но не помнила, когда это в первом лабиринте она так испугалась? Ведь ей было ещё ничего неизвестно о смертельной опасности испытаний, она воспринимала прыжки по платформам, как щекочущую нервы игру.

Но на экране Исса была в отчаянье. Она обернулась к подлетевшему к ней изображению. У края монитора промелькнули строчки диагноза, завершавшиеся резолюцией: «Ложный психотип». Сфера выстрелила в абсолютно здоровую, ничем не угрожавшую девочку, и ту отбросило на спину… она больше не шевелилась в траве.

– Что, там появилось что-нибудь новенькое? – поинтересовалась сестра. Исса не могла выдавить из себя ни одного звука. Она таращилась в монитор, где снова и снова прокручивалось её прошлое.

– Сама вижу, ты увидела себя в главной роли… – загнала последний патрон в обойму Минс. Рожки защёлкнулись в сдвоенное оружие, диск провернулся и зафиксировался. – Так имела ли я право убить?.. Ты-то встретила милосердную, добрую Сферу: красавицу, поэтессу из своих снов. Она прельстила тебя берущими за сердце словами, ты доверилась ей… Но не я. У нас гораздо боле долгая история знакомства, которая не даст просто так взять и обняться.

Последней сценой, где Исса наблюдала себя, была попытка Сферы вытащить крупный осколок попавший ей в спину. Но стоило потревожить застрявшее в теле стекло, как строчки на экране вспыхнули тревожным сиянием. Всё погасло, изображение сбилось на неровную рябь, однако это был ещё не конец, картинка восстановилась.

Исса увидела маленький коридор и две двери. На этот раз съёмка велась где-то со стороны. Первая дверь открылась, в неё вошла Минс, но не стала проходить к концу коридора, а выглянула через порог, чтобы поманить за собой кого-то снаружи. Прошла минута, за ней вплыла сфера. Она направилась к двери, ведущей в сон, и остановилась, ожидая, пока ей откроют. Но Минс неожиданно напала на шар. Изображение ослепло от череды белых вспышек. Облицовка в коридоре отлетела от стен. Крепко обхватив сферу руками, Минс затолкала её меду дверью и косяком. С лютой ненавистью она била её, пока корпус не распался на две половины.

Изображение сменилось: снова коридор, но на этот раз Минс вооружена. Она просто сбивает летящую к двери сферу выстрелом сзади. В следующий раз у Минс на руке уже сдвоенное оружие, и она ничего не боится: запускает шар в коридор, позволяет ему подлететь к двери, целится и стреляет. На двадцатом повторе одного и того же сюжета, Минс гораздо больше времени тратит на то, чтобы заманить сферу внутрь, чем расправиться с ней. И на лице у неё всегда сверкает злая улыбка.

Коридор без ответвлений, шару некуда деться. Приглашение, прицел и убийство. Приглашение, прицел и убийство. Приглашение, прицел и убийство! Узкий коридор – не лабиринт, а ловушка, где нет даже призрачного шанса спастись.

Исса невольно бросила взгляд на сидевшую за ящиками сестру. Встретившись с ней глазами, Минс с подозрением прищурилась.

– Что ты там увидела?.. – холодно спросила она. – Что?!. А-а-а… Ты правда считаешь меня чудовищем, справедливо запертым в лабиринте?.. Я монстр недостойный увидеть людей, так?! Отвечай! Отвечай мне!!!

Она сделала попытку встать, но тут же схватилась за рану и со стоном осела назад на самодельной постели.

– Минс! – Исса спрыгнула с кресла и подбежала к сестре. Только очутившись за ящиками, она увидела, что на целлофановую плёнку натекло много крови.

– Нужно было идти не в реальность, глупая ты, а бежать в сон!

– Хватит с меня твоих снов… – сипло отозвалась Минс. – Вот же ты приставучая, а я-то хотела отделаться от тебя.

Она расстегнула ремни, крепившие оружие к руке и протянула сестре.

– Подержи пока у себя. Без этой штуковины двадцатый лабиринт ни за что не пройти. Только оно способно входить в точки реальности – в сны, в лабиринты, и не теряться. Не хочу, чтобы оно даром пропало. Слишком дорого обошлось.

– Я не умею пользоваться им, ты сама постреляешь!.. Что ты ещё тут придумала, Минс?!

– Ручку в ладонь, курок под большой палец. Нажимай быстро, чтобы очередь получилась короткой. Всего сорок патронов, не трать понапрасну. Ты быстро научишься, ты ведь очень быстро учишься в лабиринтах. Чтобы пройти двадцатый не годится быть рохлей. Тебе не хватает жёсткости, но и этому ты тоже научишься. Даже если я…

– Ты не умрешь! – со слезами зашептала ей Исса. Она нагнулась возле сестры, гладила её по волосам, бережно убрала с лица упавшую прядку. – Ты не умрешь, я поклялась, что доведу тебя до двери из лабиринта!

– Поклялась? – вяло улыбнулась девчонка. – Как странно… возле обсерватории твоя Сфера тоже просила поклясться сохранить тебе жизнь, довести до выхода, потому что ты совершенно одна. Ещё она мне сказала…

Минс умолкла и, поджав губы, сглотнула. Кажется, она изо всех сил старалась сама не расплакаться.

– Нет, не скажу. Тогда она говорила не как робот, а как человек, и глаза у неё были голубые. В точности как у нас… Да, за это я её и убила. Она была человеком, а я больше двадцати раз её убивала!.. Но во сне она действительно сказала мне правду, от которой так тошно! С такой правдой просто нельзя выйти из лабиринта. Она думала, что я сильнее тебя, что я смогу вынести, пережить. А я… я… я не поверила ей!

– Ты не умрёшь! – схватила Исса сестру за плечи. – Чтобы не случилось, я не брошу тебя! Поверни диск, вернёмся к двери обратно и выйдем в сон!

– Глупая, он ведь работает только в одну сторону – к точке реальности, – с печальной улыбкой покачала головой Минс. – Умирать я вовсе не собираюсь. Я просто усну, а когда открою глаза, буду совершенно здоровой, рядом с тобой, в лабиринте. Тогда и отдашь мне оружие. А это так, маленькая перестраховка… Всего-лишь надо уснуть. И ты спи, не задерживай… За двадцатым нас ждёт выход. Для меня после двери двадцатого всё начиналось вразброс, повторялось, я не знала ключа, а вместе мы найдём путь наружу… Говоришь, поклялась ради меня? Снимаю я с тебя эти клятвы, но за это обещай мне уснуть поскорее… Обещаешь мне?

Исса подтёрла нос, закивала. Сестра указала ей взглядом в сторону кресла, и девочка, спотыкаясь о ящики, поспешила занять своё место. Экраны больше не загорались, в комнату проникал только неровный свет от серверов за порогом. В этом электронном сиянии лицо Минс выглядело бледным и серым. Исса закрыла глаза, грудь сдавили рыдания. Она попыталась успокоить себя, обещая, что всё будет хорошо, что всё обойдётся: достаточно просто уснуть, и окажешься в лабиринте, абсолютно здоровой!

Но сон не приходил, хоть сколько от этого зависело человеческих жизней!

– Ты не спишь, верно? – шёпотом спросила Минс.

– Угу…

– Знаешь, а мне давно не снятся сны, – вдруг призналась сестра. – Ничего. Пустота. Темнота… Раньше снились. После первых моих лабиринтов, снилось долгое путешествие на корабле. Я плыла по разноцветному морю, к сказочным островам – очень красивым!.. Это было не хуже, чем твоя поездка на разноцветном автобусе. Жаль ты не видела моего корабля. Я бы хотела пригласить тебя в сон, чтобы ты тоже поняла, насколько он был прекрасен. Всё исчезло, когда…

Она прервалась, чтобы шумно сглотнуть. Послышался шорох самодельной постели – Минс пыталась устроиться поудобнее. А когда плёнка перестала хрустеть, она тихо сказала:

– Ты ведь должна помнить песню, которая постоянно играет у нас в голове? Если не можешь уснуть, тогда споём строчку ты, строчку я, чтобы знать, кто уснёт первым… Так будет спокойнее, верно?

– Угу… – кивнула Исса на кресле, хотя Минс не могла этого видеть.

– Прекрасное далёко… – завела старшая сестра шёпотом.

– Не будь ко мне жестоко…

– Не будь ко мне жестоко…

– Жестоко не будь…

– От чистого истока…

– В прекрасное далёко…

– В прекрасное далёко…

– Я начинаю путь…

…

Исса проснулась от размеренного стука, как будто где-то работали огромные подвешенные в пустом пространстве часы. Она немедленно вскочила на ноги и увидела, что оказалась на белой платформе, хотя голова со сна ещё немного кружилась.

– Минс! – воскликнула Исса, оглядываясь по сторонам. – Минс!

На руке было закреплено оружие из частей сферы – единственная материальная вещь, которая могла перемещаться через сновидения и лабиринты. Вокруг Иссы застыла безликая чернота. Только белое сияние платформы слегка подсвечивало пространство вокруг.

Тьма. И ничего. И никого.

– Минс… – шёпотом повторила Исса имя сестры, губы сами собой задрожали. Её нет. Минс не перешла к двадцатому испытанию. Исса осталась одна… Но так и прежде случалось: в прошлом лабиринте Минс тоже появилась не сразу!

Ухватившись за эту идею, Исса не стала спешить. Стук незримых часов продолжал разноситься, а она ходила вдоль и поперёк белого прямоугольника, вглядываясь в темноту. Но за границей сияния ничего не было видно. Она провела на ногах много времени, затем присела и с тоской обхватила колени. Ждать Исса не перестала, но лабиринт не активировался, ничего не происходило, только спрятанные где-то часы продолжали свой чёткий ход.

– Приди ко мне, Минс. Приди, пожалуйста… – шептала Исса, не желая верить в необратимое.

Никто не пришёл. Исса привыкла к звуку секундной стрелки, и потому вздрогнула, когда отсчёт прекратился. Вскинув голову, она опасливо покосилась по сторонам. Тьма медленно пожирала световую платформу, а может быть сама площадка истлевала с краёв. Света становилось всё меньше, и это пугало. Исса вскочила, попятилась от накатывающей пустоты. Темнота ела свет, будто бы Исса стояла сейчас на тающей льдине посреди смолянисто-чёрного океана.

Двадцатый лабиринт был действительно очень странным и пугающим местом. Свет под ногами Иссы совсем исчез, она почувствовала, что падает в пустоту. Но только ей пришлось испуганно вскрикнуть, как под подошвами очутилась опора в виде красного круга. От туфелек метнулись разноцветные искры. С весёлым потрескиванием они пустились вскачь по ровной поверхности, ударяясь о невидимые края, и очерчивая форму вытянутого лепестка, как у ромашки, только красного цвета. Широкая часть лепестка выгнулась вниз, словно пологая горка, а на конце он сходился клином.

Обозначив границы одного лепестка, искры начали возвращаться к девчонке. Среди них были синие, жёлтые, фиолетовые – огоньки самых разных цветов. Они летели так быстро, что Исса почувствовала угрозу. Взглянув на красный круг у себя под ногами, она догадалась, что попадать под искры иного оттенка – нельзя, потому сразу увернулась от синего огонька, метившего ей точно в голову. Тут же пришлось упасть навзничь, чтобы не получить жёлтую искру в живот. Фиолетовые и зелёные огоньки изменили своё направление, чтобы наверняка обжечь лежащего человека, но Исса перекатилась, пылающие огоньки только пусто чиркнули рядом с ней, улетели и погасли во тьме. Осталась последняя, красная искра. В отличии от остальных, она совсем не шипела. Исса заставила себя встать в полный рост и не двигаться, хотя всем телом ждала, что искра её обожжёт. Но касание огонька не было обжигающим. Больше всего оно походило на мягкий толчок, будто кто-то положил на сердце Иссы ладонь.

– Я… – прошептал алый свет. Из одного маленького круга у неё под ногами, он разлился по всему лепестку. Теперь Исса хорошо видела в темноте. Красный лепесток мерно покачивался, а у его основания появилось золотистое зарево, но из-за изгиба Исса не могла хорошо разглядеть, что там было такое. Если бы не полная темнота, то она вообще бы не заметила жёлтого света, как могла не заметить лепестка по соседству. Всё из-за того, что сами лепестки были сделаны из прозрачного материала и выглядели совершенно неразличимыми во тьме. Только свет от красного лепестка позволил Иссе увидеть соседний.

Оба лепестка раскачивались, но не в такт. Следующий поднимался быстрее, и нужно было хорошо рассчитать, чтобы перепрыгнуть на него без ошибки. Движение красного лепестка вверх и вниз сопровождалось звуком похожим на человеческое дыхание – спокойное и размеренное. Но чем дольше Исса оставалась на месте, тем тише дышала ромашка, и тем значительнее поднимался её лепесток, грозя скинуть девочку в центр, к золотому сиянию. Исса прыгнула, когда её лепесток оказался выше соседнего. Прозрачный материал заскользил под ногами, устоять на нём удалось, только разведя руки в стороны. От касания подошв под ногами сразу вспыхнул кружок синего цвета. Как и в прошлый раз, от него во все стороны полетели разноцветные искры. Синие границы очертились быстрее и огоньки возвращались с возросшей скоростью. Исса уклонилась от первой зелёной искры, но не рассчитала движения, чуть не оскользнувшись с гладкой поверхности. Пока она пыталась удержать равновесие, жёлтый огонёк чиркнул её по руке. От резкой боли Исса коротко вскрикнула, зажав почерневшую ранку ладонью. Теперь она с гораздо большей осторожностью уклонялась от всех летевших в неё огоньков, но от синей искры нужно было не уклоняться, а наоборот, ловит её телом! Синяя искорка попыталась проскочить мимо, да только путь ей вовремя преградили ладони. Снова мягкое прикосновение и звук незнакомого голоса, будто выдохнул сам посиневший от основания до кончика лепесток.

– Ты…

Он начал раскачиваться быстрее, дышать ещё громче, чем его красный сосед. В синем отсвете Исса увидела следующий прозрачный лепесток. Снова пришлось прыгать, стараясь не оскользнуться. Пока дыхание лепестка было ровным, он поднимался и опускался размеренно, но стояло ему участиться, как скорость качания вырастала в разы.

На новом лепестке жёлтый круг и ещё более быстрые искры. Уворачиваться от них было похоже на уклонение от пущенного в тебя снежка. Исса вытянула ладони, чтобы дотянуться до жёлтой искры, отскочившей в сторону перед ней. Когда удалось поймать золотой огонёк, пальцы Иссы обдало приятным теплом.

– Вместе…

Маленький золотой круг под ногами расплылся по всему лепестку. Исса продолжила путь. На фиолетовом услышала «Ночь…», на оранжевом «День…», а на голубом «Вечность…». Седьмой лепесток раскачивался подобно плывущему через шторм кораблю. Даже устоять на нём было сложно. Он издавал глубокие и частые вздохи, как будто сильно волнующийся человек. Балансируя, Исса смогла увернуться от всех подскочивших к ней искр, только огонёк изумрудного цвета поймала в ладонь.

– Всегда… – прошептал седьмой лепесток, став зелёным. От качки Иссу сильно тошнило, голова закружилась. Оглядев незаконченный круг, она подсчитала, что впереди ещё три лепестка. А ещё она поняла, что от каждой зажжённой части, золотое сияние в центре ромашки растёт.

– Два… – проговорил ярко-сиреневый лепесток.

– Сердца… – шепнул насыщенно-бирюзовый, и после него остался только один.

К тому времени золотой свет над ромашкой разгорелся так сильно, что её противоположная часть исчезла из вида. Но перейти со своего лепестка на завершающий было сложнее всего. Они аритмично вздымались: один очень быстро, другой слишком медленно. Перед глазами то вверх, то вниз улетал край прозрачного материала. Исса чувствовала порывы ветра обдающие её разгорячённую кожу от этих движений.

Бирюзовый лепесток дышал чаще всех. Он сбивался на болезненный, а может быть радостный стон, как будто ему было трудно, но счастливо. Всякий раз, когда он опускался, Исса теряла под ногами опору. Из-за этого она решила перепрыгивать на последний лепесток во время очередного подъёма. И ошибиться на этом прыжке будет обидней всего!..

Интересно, волновалась ли Минс, когда преодолевала это странное испытание? Волновались ли они оба, вместе с цветком?..

Исса прыгнула, подошвы туфель скользнули, ноги провалились в пустоту, но она всё-таки удержалась на краю лепестка. Осторожно забравшись на него, она увидела под собой белый круг. Снова от него отскочили стремительные как полёт стрижа искры. Огоньки окрасили белые грани, зло прожужжали и промчались так быстро, что она не смогла поймать искру белого цвета. Лепесток глубоко и печально выдохнул, будто лишился чего-то очень важного для себя. Он начал сворачиваться. Прозрачный материал со скрипом сталкивал Иссу к пылающему центру ромашки.

– Нет-нет-нет-нет-нет! – затараторила девочка, упав на четвереньки и схватившись за край. Всё не могло закончиться так! Она не могла здесь погибнуть, пообещав Минс пройти до выхода из лабиринта! Белая искра не угасла во тьме, она срикошетила от чего-то, улетела в другую сторону, там снова оттолкнулась от невидимого препятствия и очень часто меняла направление полёта, хотя оставалась всё такой же недосягаемой.

– Вернись, вернись скорее! – звала её Исса. Сворачивающийся кончик лепестка почти сбросил её в пылающий жаром центр ромашки. Искра не могла слышать девочку, она потерянно металась во тьме, от каждого рикошета снижая свою скорость и тускнея. Лишь один раз она отскочила обратно к цветку, ударилась о его красный лист и хотела прошмыгнуть под бирюзовый, но Исса вовремя вытянула руку и сумела поймать её на лету.

В этот же миг белая опора под ней ожила, лепесток с облегченьем вздохнул и развернулся. Все десять лепестков «ромашки» зажглись ярче, а золотое сияние в середине вспыхнуло по-настоящему. Купол из прозрачного янтаря увеличивался, вот из колодца с пологими стенками появился золотой шар. Он поднялся со звонким смехом, каким может смеяться только беззаботный ребёнок. Волны тепла расходились от этого шара, легко разгоняя вечную темноту. Золотой блеск был настолько прекрасным, что Исса заворожённо смотрела на восходящее солнце, пока у неё не заболело в глазах.

Вот шар опустился к лепестку красного цвета, с которого Исса начала своё кругоцветное путешествие, и быстро покатился к прогнувшемуся под его весом концу. Шар легко соскочил вниз, осветив выпуклыми боками извилистые пути лабиринта. Цветок Иссы оказался только преддверием настоящего испытания. В настоящем лабиринте были высокие белые стены, запутанные и тупиковые секции, а где-то в самом дальнем конце светил вверх высокий золотой луч.

Когда шар спустился в лабиринт, под ним вспыхнула жёлтая световая дорога. Этот путь наверняка должен был довести его до луча. Но лабиринт был настолько извилист и сложен, что солнце сразу же заблудилось. Из переходов раздался обиженный плачь. Зарево над белыми стенами окрасилось синим – солнце попало в беду!

– Я сейчас! – воскликнула Исса. Она легко перепрыгнула на лепесток красного цвета, но вес её тела был слишком маленьким, чтобы тот полностью опустился к лабиринту. Да и ступать на раскалённую жёлтую дорогу выглядело слишком опасным. Исса смогла перейти только на верхнюю часть стены, которая тут же угрожающе под ней затрещала. Нужно было спешить к потерявшему себя солнцу, да не задерживаться, пока стена не обрушилась.

Шар застрял на перепутье, его золотая дорога бежала под жёлтую стену, а рядом, кроме основных белых секций, были ещё красные, синие и зелёные. Солнце перекатывалось в тупике, стучало боками о стены, но нигде не могло найти себе выход. От его напора синий участок стены покрылся трещинами и в любой момент грозил обвалиться. С высоты Исса видела, что жёлтая дорога ведёт точно к лучу. Сворачивать на другой путь было совершенно ненужно. Там поджидала только темнота и неизвестность.

Впервые в лабиринте Исса сама могла кому-то помочь, и это необычное чувство заставило её улыбнуться. Она перебежала на жёлтую стену, под человеческим весом та немедленно начала осыпаться.

– Сюда! Иди сюда, глупое! – звала солнце Исса. Шар стал немного светлее и подкатился на её голос. Стена под Иссой разваливалась уже кусками. Она еле успела перепрыгнуть на более надёжную секцию, когда проход наконец-то открылся. Жёлтая часть стены превратилась в мелкий песок. Солнце с задорным смехом прокатилось через песчаную кучу на правильную дорогу. Исса и сама улыбнулась, довольная тем, что смогла оказаться полезной. Должно быть, провести солнце к свету – это и было главной целью двадцатого лабиринта.

Следуя по поверхности стен и перепрыгивая через их промежутки, Исса неотступно следовала за шаром. Она часто обгоняла его и проверяла дорогу. Казалось, что чем дальше катится солнце, тем сильнее изменяется интонация его смеха. Больше не было той наивной радости, с которой оно появилось, хотя смех не утратил не искренности, ни чистоты.

Дорога солнца снова привела их на перекрёсток с цветными участками стен. Исса поспешила встать на жёлтый сегмент, но перед этим ей пришлось долго выверять свой прыжок, стоя на синем. Из-за этой задержки обе стены начали осыпаться почти одновременно. Вместе с верной дорогой открылась и новая: от золотого пути протянулась уходящая в даль полоса синего цвета.

Солнце увидело две дороги и заколебалось.

– Иди по золотому! – велела Исса.

– Ну и не страшно же!.. – плаксиво закапризничал шар, его так и манил неизведанный синий путь.

– Делай, что правильно! – удивилась его своеволию девочка. – Ты же пропадёшь, если там заплутаешь. Тебе надо добраться до золотого луча. И я ещё должна тебя уговаривать?

Шар качнулся с неуверенным вздохом, но всё-таки покатился по золотому пути. Теперь он не смеялся. Его угрюмое молчание напоминало Иссе обиду. Но как утешать солнце, которое раз в пятьдесят больше тебя?

– Ну… не дуйся. Есть много дорог, по которым просто нельзя идти, вот и всё!

– Почему? – спросил шар. Исса этого не ожидала. Она думала, что солнце всё время говорит не осмысленно, и даже не понимает, что находится в лабиринте.

– Синяя дорога ведёт в никуда. Луч только один! – постаралась она объяснить на бегу. Шар будто нарочно припустил и покатился быстрее.

– Почему?.. – опять спросил он.

– Не я же расставляю лучи и освещаю дороги!

– Почему?

– Не я создала лабиринт!

– Почему?.. Почему? Почему?! – рассмеялся шар. Он помчался так быстро, что Исса уже не успевала за ним. Она видела лишь поворачивающий между стен купол света. Но вот впереди опять что-то случилось. Свет вспыхнул синим и солнце снова раздражённо заплакало.

– Ну куда оно там опять вляпалось! – Исса побежала быстрее, сильно рискуя свалиться со стен в полутьме. Чтобы пройти лабиринт, ей было необходимо держаться поближе к солнцу. Без него и сам лабиринт казался очень мрачным, ненужным и совершенно пустынным.

Когда она добежала до шара, тот попросил осипшим от слёз голосом.

– Помоги…

На этот раз всё было не так как обычно. Путь снова преграждали три стены разных оттенков, но правильной жёлтой секции на было. Золотая дорога стелилась под прозрачной пластиной; такой тонкой, что на неё нельзя было встать.

– Как же мне её сдвинуть? – задумалась Исса. Она оббежала все стены, нечаянно разрушила красную, но так и не увидела подсказки, как провести солнце дальше.

– Помоги. Помоги. Помоги, – повторял шар с нарастающей громкостью.

– Лабиринт должен как-то всё-таки открываться… – размышляла вслух Исса. Её взгляд упал на оружие, пристёгнутое к руке. Ну конечно! Минс говорила, что без него лабиринт не пройти! Исса прицелилась в прозрачную стену, а затем нажала на спуск как учила сестра. Голубая вспышка вздёрнула руку вверх, плечо заболело, но часть трассеров всё-таки попала в преграду. От попаданий на пластине растянулись безобразные проплавленные круги, запахло палёным, но, что самое главное, солнце перепугалось и стремглав ринулось через красный пролом.

– Стой! Это не та дорога, вернись! – крикнула Исса.

– Ну и что! Отстань! – ломающимся голосом отозвалось солнце. Под ним вспыхнула красная линия, шар покатился далеко в сторону от золотого луча. Но и это было ещё не самое страшное. Сверху, к лабиринту, неслись две хорошо различимые в темноте алые полосы. Исса узнала пикирующих ловчих.

– Патриот – это человек, служащий родине, а родина – это прежде всего народ! – громыхнул один из охотников. Красная трасса вспорола царящую вокруг темноту, выбив из стены под ногами у Иссы крупные куски камня. Не долетая до дна лабиринта, осколки обратились в песок. Исса перепрыгнула на другую секцию, но спрятаться на вершине стены не могла. Спускаться вниз и даже просто оставаться на месте, ей тоже было нельзя. Всё что оставалось, это поднять оружие, прицелиться в красные полосы и выстрелить ловчим в ответ. Голубая трасса взметнулась навстречу шарам, на секунду темнота озарилась оранжевой вспышкой. Одна из сфер была подбита удачным выстрелом. Обломки ловчего упали на жёлтый путь, где моментально оплавились.