Текст книги "Дневники Палача (СИ)"
Автор книги: Руслан Шабельник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Ты так и будешь стоять? – Марта похлопала по лавочке, рядом с собой.
– Э-э, нет, – Руслан опустился, рука поднялась, намереваясь обнять девушку, и… опустилась на доски скамейки в нерешительности».
Да, именно так, с того жаркого июльского дня шесть лет назад. Тогда все началось. Они поцеловались в тот день. Второй раз. Потом еще, и еще, а потом признались в любви… друг другу.
И ночь без сна.
Предпоследняя.
Следующая ночь без сна, случится спустя год. После нее, после этой ночи, Руслан надолго потеряет сон.
* * *
ДНЕВНИК ПАЛАЧА
Все началось с записки. Конечно, если рассказывать любую историю с самого начала, то все завязывается с рождения, как и оканчивается смертью. В моем случае – завязка случилась до моего рождения – во времена телепатических бунтов и развязка, почти наверняка, будет отстоять от момента моей смерти.
Впрочем, как я подозреваю, к тому моменту мне будет все равно. Хотя, может статься, что нет. Во многих культурах, на многих планетах силен культ предков. Может, его завести и на нашем Каэр Морхене. И духи великих палачей прошлого станут оберегать неофитов на нелегкой стезе вершителя судеб.
Я в числе прочих.
Итак, не начиная историю с самого начала – все началось с записки.
Не бумажной, она пришла на мой коммуникатор, во время ожидания в космопорту, и черные буквы на экране сложились в слова: «Не лети рейсом 4280 Адонис-ЮАГ».
Все, ни подписи, ни «погода у нас хорошая».
На Адонисе я провел неделю – редкий отпуск в напряженном графике палача. Гостил у Сереги Светина. Вот кто из нашего брата-телепата пристроился, так пристроился. И домик у него, и райончик ничего так, да и работа – не то, что людей жизни лишать. В последнее время, говоря «последнее», я подразумеваю – несколько лет – нашему брату разрешали работать в метрополии. Скрипя сердце, но разрешали.
И Светин оказался в числе счастливчиков, или несчастных – как посмотреть.
Семь дней пролетели незаметно. Я ему байки из палаческой жизни. Он мне – еду, кров и развлечения. Взаимовыгодный обмен.
Нет, я не завидовал Сергею – преимущества возможности читать мысли и чувства. За внешним благополучием скрывалась жизнь в атмосфере всеобщего отчуждения, подозрительности, иногда перерастающие в подавляемую или открытую ненависть. И все это ты чувствуешь, понимаешь, читаешь в людях, внешне улыбаясь им и стараясь не показывать вида. Хорошо еще на Адонисе не заставляли телепатов татуировать крылья носа, как на Олдее, или носить громоздкие экранирующие шлемы, как на Тренте.
В равной степени, Сергей не завидовал и мне. По иным, но вполне понятным причинам.
С ЮАГ я должен был лететь на СИК, а оттуда на КЭЦ, видать, совсем худо было у древних первооткрывателей с названиями. И вот нате-здрасьте: «не лети». Ни объяснения, ни подписи.
Порывшись в справочном, я узнал, что следующий рейс к ЮАГ аж через восемь дней. М-да, дилемма. Работа не относилась к разряду срочных, с другой стороны, злоупотреблять гостеприимством и зависнуть на шее Сергея еще на неделю, граничило с наглостью, с третьей, когда еще представится возможность отдохнуть, с четвертой, вспомнилось, что у Сергея имеется собственный, пусть и небольшой, но корабль. До ЮАГ вполне долетит. Так, или примерно так рассуждал я, набирая номер Светина на коммуникаторе. Белобрысая голова Сереги появилась почти сразу, словно он ждал моего звонка.
– Привет еще раз, – попрощались мы в обед, а здоровались сегодня утром. – Можно одолжить твой корабль.
– Что такое, рейс задерживается? – Сергей, как и положено, был удивлен.
– Да нет, тут такое дело… – не рассказывать же ему, в самом деле о записке, приводя всю цепочку умозаключений, приведших к настоящему звонку. – Словом, не лечу я сегодня. А следующий рейс…
– Когда?
– Через неделю, чуть больше.
– Отлично, забирай вещи и возвращайся. У меня отпуск все равно до конца месяца.
– Может корабль… твой.
– С удовольствием, но я уже одолжил его. Или ты не хочешь погостить еще у меня?
– Хочу.
– Тогда возвращайся!
Вот так, или примерно так мы поговорили. Я подумал, сдал билет и вернулся…
* * *
Искать человека, покинувшего планету, среди тысяч отлетающих, на десятках космодромах, дорогостоящая и долгая процедура. И морочная в большей степени, чем дорогая. Именно поэтому, транспортники с таким энтузиазмом хватаются за каждый запрос. Наверное, от этого самого чрезмерного рвения, иные запросы ждут своего часа неделями. А в деле розыска пропавших, каждый день на счету, иногда час. Запросы их подразделения имели первоочередную важность. Это в теории, а на практике…
Капитану Зайкину повезло, точнее, повезло Антону Ю-пину, или Катарине Дэнджсон. Как посмотреть. За неделю до этого, у любовницы министра внутренних дел пропал чемоданчик. Транспортники, не разобравшись, спустили дело на тормоза, поставив запрос в конец очереди, да еще ответив отпиской, что у них, мол, имеются куда более важные дела, чем поиск несессеров забывчивых дамочек.
В итоге – министр всыпал им по первое число, чемоданчик отыскали в двадцать четыре часа, любовница была счастлива, а вместе с ней и капитан Зайкин, которому не пришлось долго ждать необходимого ответа.
К сожалению, теперешнее status quo не продлится долго. Вот если бы пассия министра теряла по чемодану еженедельно… ну, в крайнем случае, раз в месяц.
Ответ был краток, но информативен – в означенный день, ни одним из рейсов, ни с одного из космодромов, человек по имени Антон Ю-пин не улетал. Как и кто-либо с его внешностью. Отрицательный результат – тоже результат.
Хотя, подделать документы и замаскировать внешность – не есть проблема. Правда, при таком раскладе, Антон, скорее всего, уже мертв.
Оставались еще частные рейсы.
А вот здесь капитана Зайкина ждала первая удача. Если удача может ждать. В нужный день улетало всего три судна. Одно на Монблан система Ульпина, второе на Карно-Гранде система Аненьен и третье на Штит, система Карпатен.
Монблан и Карно-Гранде довольно крупные планеты, там своих пластических хирургов, хоть отбавляй. Хотя, могли, конечно, в теории нанять инопланетника, для отвода глаз. Но уж больно мудрено, да и дорого.
Нутром следака, Зайкин чувствовал Штит – то, что ему нужно. Небольшая планетенка, вдали от оживленных космических трасс. Справедливости ради – нутро следака – в сорока процентов случаев обманывало.
При любом раскладе, на маленькой планетке отыскать корабль и – самое главное – пассажиров, будет намного легче, чем в мегаполисе.
Или не легче?..
* * *
ДНЕВНИК ПАЛАЧА
Итак – записка. Записка, которая вернула меня на Адонис, тем самым удлинив редкий отпуск.
У Сергея Светина я первое время ругался, сетуя на неудобство и отвратительный график рейсов, на то, как сложно куда-то добраться, еще на что-то. Ругался и врал. Врал себе, кому же еще, ибо, если бы не хотел остаться, никакая записка, а тем более анонимная не заставила бы меня.
Как я уже писал, по моим наблюдениям, а наблюдения телепата многого стоят, мыслящие существа, а люди в числе первых, более прочего, облюбовали врать себе. Именно себе. Самому любимому. Законный вопрос – зачем же обманывать себя, у меня так и не нашел ответа. Возможно, его отыщет кто-либо другой, задавшийся целью докопаться до правды, отыскать истину, вывести на чистую воду. Эдакий знаток человеческих душ. А еще возможно, что ответ уже давно известен, просто я, занятый убиением не самых светлых представителей человеческого же общества, пропустил, не заметил, не счел нужным отыскать его. Как бы там ни было – чаще других, человек привык врать себе, оправдывая свои поступки в своих же глазах. Телепаты, как и палачи – тоже люди, а значит, нам свойственны все людские слабости и комплексы, ну и еще парочка собственных, обусловленных только нашей профессией.
И я, задавшись целью изложить свою историю на бумаге, помимо прочего, должен отучиться врать. Даже себе. Особенно себе. Особенно, оправдывая свои поступки.
Итак, продолжением истории, шло задание.
Очередное задание палача.
На этот раз, не совсем обычное. Опять вру – совсем необычное. Ибо приказали мне убить… впрочем, все по порядку.
И пусть несколько фривольный стиль повествования не введет читателя (буде такой когда-нибудь отыщется) в некоторое заблуждение. Ибо, узнав суть предстоящего дела, на душе моей стало далеко не весело… или правильнее писать «в душе»…
Не помню, сколько из отпущенных восьми дней прошло, а сколько осталось. Новое задание, не было прислано, как обычно, на коммуникатор. Видиовызов пришел на номер Сергея – мои, естественно, знали, где я нахожусь.
Ответив, Сергей позвал меня. Позвал мысленно – в общении между собой, мы иногда позволяем себе расслабиться.
На экране хмурилось лицо Анатолия Шейко – моего координатора, впрочем, такого же палача и телепата, как я.
– Руслан… – все-таки привычка общаться мысленно иногда вредна. Становится трудно выражать свои мысли вслух. Впрочем, есть такие мысли и такие слова, которые вслух лучше не произносить. – Собирайся, ты…
– Куда на этот раз? – не то, чтобы имелась разница, просто видя, как мучается, мне захотелось помочь начальству.
– А-а, – Шейко махнул рукой. – Подробности в файле, выдвигайся немедленно.
И отключился.
Вот те на! И зачем было звонить? На почту Светина пришел файл, и я раскрыл его. Конечно, то, что задание будет не совсем обычным, я уже догадался. Но, чтобы настолько!.. В файле сообщалось, что я должен отыскать и казнить Джо Бугатти.
Джо Бугатти был телепатом, палачом.
Планета называлась Феерия, та, на которой последний раз видели Бугатти и на которой он провалил свое задание.
Местный царек, желая покрасоваться перед соседями, заказал палача. Казнить следовало преступника, который замышлял убийство господина – того самого царька – но был пойман на месте неудавшегося покушения и заточен в темницу.
Казалось бы – дело, проще некуда. Преступник имеется, вина – доказана. Определись со способом и верши правосудие.
Когда Бугатти залез в голову узника, я не знал, что он там увидел, но мог представить. Самому приходилось бывать на многих планетах. Помнится, один наниматель, оказался сущим дьяволом. Насиловал девочек и мальчиков исключительно четырнадцатилетнего возраста, принимал ванны из крови девственниц, а из двухнедельных младенцев его придворный алхимик делал некие препараты… Я не знаю, что Джо Бугатти прочел в мозгу у заключенного. Однако, факт остается фактом, вместо преступника, палач казнил нанимателя. После чего скрылся с места уже своего преступления.
Я понимал Бугатти и, наверное, там, в Совете, на Каэр Морхене тоже понимали. Однако, мы не живем на необитаемом острове, или в мире сплошных телепатов, где твои мотивы, помыслы, следствия, как на ладони. Нам приходится жить в мире людей, мире, где умеющих читать мысли и так не особо жалуют. А тут один из мозгочитов еще и убил человека. Невиновного, жертву, не важно, сколько загубленных душ и жизней на его совести. Факт остается фактом – палач убил человека! А значит, во избежание всеобщих волнений и новых телепатических бунтов, палача этого следует покарать. Причем, покарать должны свои же, по возможности – показательно. А значит, кому-то требуется поручить эту работу. Джо Бугатти последний раз засекли на ЮАГ, я должен был лететь туда же, к тому же, с Бугатти меня не связывали узы дружбы. Имелась возможность отказаться, но она означала обречь на противное задание другого брата-палача. Я так не могу, да и никто из наших не сможет.
– Поубивал бы, их всех, гады! – Светин, оказывается, все это время стоял у меня за спиной и также читал файл.
Искренняя ненависть исходила от него. К людям. Иногда и я испытываю нечто подобное, ну, может, не так сильно.
– Нас и так не много, а тут еще телепатов заставляют убивать себе подобных!
Мне нечего было ответить, даже мысленно. Он прав, во всем, на сто десять гадских процентов.
* * *
– Долго еще?
– Не-а, вон на ту горку поднимемся, с нее, глядишь, и дом-то видно будет.
Вздохнув, капитан Андрей Зайкин налег на педали. Горка! Еще одна горка! Пот, обильно выделявшийся по всему телу, расплылся темными пятнами под мышками и, как подозревал Зайкин, на спине. Во всяком случае, прилипшая рубашка, совсем неприятно холодила тело.
Черт бы побрал эту планету! Черт бы побрал все планеты, подобные этой, помешавшиеся на экологии.
Звездолет «Бен Рич», тот самый, за которым, следуя чутью следака, погнался Зайцев, высадил единственного пассажира на Штите, и отправился дальше по каким-то своим делам. Космопортов на планете имелось всего два, и они, мягко говоря, не были слишком загружены. Зайцев с первой попытки угадал нужный. Главным образом потому, что сам приземлился на нем же. Впрочем, для любителей видеть во всем перст судьбы, произошедшее показалось бы добрым знаком.
Видеозаписи они не вели, но – вторая удача – помнили пассажира, прибывшего на планету три недели назад. И малая загруженность сыграла в этом отнюдь не последнюю роль. Тем более что его встречали на электромобиле – для Штита не неслыханная, но все же роскошь. Судя по описанию, новоприбывший походил на Антона Ю-пина, очень походил.
Больше того – очередная удача – они знали, откуда приехал этот самый электромобиль. Городок Яремче – в пяти милях от космопорта.
Здесь бы следовало взять флайер, ринуться на место, по дороге связавшись с местной полицией.
Черт бы побрал Штит! Черт бы побрал все планеты, подобные Штиту!
Флайера у них не было. То есть, были, всего несколько, в столице, в распоряжении медицинской службы, но Зайкину их, естественно, не дали.
Отсутствовал и прокат автомобилей, или что-то в этом роде. Но зато имелось радио, о чем не без гордости сообщили Зайкину. И имелся служебный велосипед, который любезно предложили капитану.
На его категорический отказ воспользоваться их любезностью, высказанный в несколько неформальной форме, было предложено связаться с Яремче по радио, чтобы те организовали транспортировку чрезмерно нервного капитана. Капитан согласился, связь была сейчас же установлена и, выслушав все обстоятельства дела, из Яремче сообщили, что пришлют служебную бричку.
Бричку? Зайкин понятия не имел, что такое бричка, но надеялся, очень надеялся, педали в ней крутить не придется.
Как оказалось – надеялся не зря.
Бричка оказалось четырехколесной повозкой, запряженной каким-то местным животным, отдаленно напоминающим лошадь… или верблюда… познаний капитана в зоологии не хватало, чтобы определиться.
Сжимая концы веревки, середину которой меланхолично жевал верблюдоконь, бричкой управлял мальчуган лет тринадцати.
– Папка велел забрать какого-то нервного инопланетника! – крикнул малец, едва приблизившись к зданию космопорта.
Зайкин, проклиная все на свете и свою работу в частности, полез в бричку.
Дорогу в город он помнил плохо, в бричке так трясло, что все силы и мысли уходили на то, чтобы не вывалиться.
В Яремче Зайкина встретил шериф собственной персоной.
На вопросы капитана он отвечал не то, чтобы нехотя, но немного с ленцой, подолгу обдумывая ответ.
Да, инопланетник приезжал. Да, меньше месяца назад. Да, похож.
К кому? Так к этим же, к Рокфеллерам, значит.
Узнать, кто такие Рокфеллеры, удалось, задав не меньше десятка наводящих вопросов. Местные богатеи, нет, не отсюда. Поселились год назад. Откуда – не знаем. Почему – не знаем. Даже настоящей фамилии не знаем. Рокфеллерами представились, и все кличут. Электромобиль – их. Ох и шикарная штука!
Поехать прямо сейчас? А чего ж, можно, вон и велосипеды служебные стоят. Нет, на бричке нельзя – в городе только велосипеды – таков закон и вы, как работник службы, которая следит за соблюдением закона, должны понимать.
– А я ведь тоже сыскарем мечтал стать, – шериф, в отличие от капитана, совсем не запыхался, продолжая ровно крутить педали и умудряясь даже разговаривать. – Да, точно! Даже документы подавал, в управление, значит.
– Отчего же не стали?
– А-а, женился, потом дети пошли… Не, я ниче. Янка у меня женщина справная. В доме все блестит, готовит хорошо…
– Расскажите про Рокфеллеров.
– А чего рассказывать? Я уж рассказал, поди, все. Странные они какие-то. С виду, вроде, люди, как люди – и здоровкаются, и улыбаются, если пошутишь, а все одно странные. Сидят в своем особняке, ни сами в гости к кому, ни других к себе…
– Дом их?
– А я почем знаю! Пустой он стоял, а потом эти объявились. Может, купили, да я и не особо лезу. Раз живут люди, значит, имеют на то право.
– Что ж, так ни с кем в городе и не сошлись?
– Да говорю ж – странные. И мальчонка их тоже странный, в родителей, значит, пошел. Где посадят – там сидит. Ни с другими детьми играться, ни еще чего… хотя, конфетку даешь – берет.
Зайкин уже знал, то семейство, так называемых, Рокфеллеров состояло из мужа, жены и ребенка приблизительно десяти лет. Все – странные.
– А слуги? Особняк-то не маленький, кто-нибудь из местных на них работал?
– И слуги, и остальное – все свое. Те, я вам скажу, тоже со странностями. На хозяев похожи. Вроде, люди, как люди, и пошутить могут, а не наши.
Кому же из них понадобился пластический хирург? Присутствие ребенка и чего-то, напоминающего семью, немного портило картину.
Может, компрачикосы? Так те не связываются с одним ребенком. У них целые фермы. Да и хирург им без надобности. Сейчас это уже не те бандиты, промышлявшие воровством и скупкой детей на древней Земле. Компрачикосы современности – это ученые-генетики, с дипломами лучших университетов, светлые головы… с темными мыслями.
Вероятнее всего, они прятали кого-то внутри, в доме, кого-то, кому требовались услуги специалиста по изменению внешности.
Наличие денег, минимум общения, свое окружение – все это походило, очень походило на мафиозную семью, скрывающуюся от преследователей.
Тогда, боже помоги Антону Ю-пину.
Двери дома – двухэтажного строения с колоннами у входа и претензией на оригинальность – были закрыты. В видимой части двора никакого движения не наблюдалось.
Андрей позвонил раз, другой. Трели колокольчика были единственным ответом из-за двери.
– Уехали они, – шериф стоял у ступенек, удерживая их велосипеды.
– Что-о? Когда?
– Дня три, значит, как. Старуха Бортникова видела. Средь бела дня, на своем электромобиле и укатили. Всем семейством.
– Что-о-о! – Андрей был готов разорвать шерифа на части. – И, вместо того, чтобы сказать, мы тащились сюда по этим… этим… горам!
– Так может, приехали уже. Ночью, или дорогой другой. Я-то откуда знаю, я следить за ними не приставлен. У меня своих забот… эй, мистер, вы чего?
Андрей в ярости толкал дверь. Осознав тщетность усилий, он отошел на шаг, намереваясь выбить ее.
Бросив велосипеды, шериф взлетел на крыльцо и замер перед капитаном, для верности растопырив руки.
– Вы это чего?
– Отойдите!
– Знаете, мистер, мы, конечно, люди темные, но кое-какие законы все равно знаем. А я получаю плату, чтобы и местные, и приезжие, вроде вас, соблюдали, значит, их. Чтобы врываться в человеческое жилье, нужен ордер.
– Ордер будет!
– Вот когда будет – милости просим. А пока – нельзя. Никак нельзя, мистер.
* * *
Что есть красота?
Субтильная светская красавица аристократии Ветебурга для крестьян той же планеты кажется бледной дурнушкой. В свою очередь, краснощекая, дородная первая невеста на селе, у самих аристократов вызывает сходные чувства.
Хрестоматийным является пример, когда мисс Аксен, признанная у себя на родине эталоном красоты, не была даже допущена к аналогичному межпланетному конкурсу.
Впрочем, так называемые, конкурсы красоты, заслуживают отдельного упоминания, а также самого пристального внимания, и мы не станем останавливаться на них в данной статье.
Итак, что есть красота?
Во имя красоты, женщины планеты Шивана выводят всю растительность на голове, и мужчины – ценители красоты – за это им весьма благодарны. Во имя красоты, каренки удлиняют шеи, а мегианки обрубают большие пальцы на руках. Мужчины Орори во имя красоты протыкают щеки и нос костяными спицами, а элита Карты предпочитает кривые ноги – ровным.
Существуют ли общечеловеческие, а все вышеперечисленное касается одного вида, универсальные понятия или стандарты красоты? Или это миф, самообман, такой же, как и мирное сосуществование различных народов.
Утро выдалось на редкость холодное. Если и бывают утра, обещающие мерзкий день, то это было как раз из таких.
Тень эвкалипта, в которой они с Мартой обычно спасались от летней жары, растворилась в общем сумраке приглушенного тучами неба.
Море дышало в спину ледяным выдохом, и он с легкостью преодолевал непрочный барьер ветровки и футболки Руслана. Дождь шел всю ночь, и пятна луж украсили серый бетон набережной.
Марта опаздывала.
Она всегда опаздывала, и это страшно раздражало Руслана. Впрочем, когда она приходила, и он смотрел в лицо девушки, в ее искрящиеся, неизменно веселые глаза, когда чувствовал ее губы на своих губах, раздражение, обида – все уходило, растворялось в податливом блаженстве.
Оставалась только Марта, и радость, счастье от близости любимой девушки.
Кроме погоды и задержки Марты, ничто не омрачало предстоящей встречи, точнее – не могло омрачить.
Они оба подали документы в один университет, и оба были приняты.
Последнее лето дома, последний месяц, потом учеба, а потом… после третьего курса, они поженятся. Это специально не обсуждалось, но как-то само собой разумелось. Он любил ее, она любила его – чего еще надо?
Марта пришла.
Ее новый голубой плащ был расстегнут, девушка, казалось, не чувствовала холода, медленно переставляя ноги.
Руслан побежал навстречу.
Лицо.
Поначалу он думал – моросящий дождь намочил его, но взглянув в глаза, понял – это слезы.
Марта плакала.
– Что, что случилось!
Он был готов бежать, сражаться, даже убить того, тех, кто посмел довести девушку до слез.
– Я… я сегодня была в комиссии…
– Какой комиссии?
Вместе с тем, ему хотелось прижать, утешить Марту. Что он и сделал. И девичье личико ткнулось в его плечо.
– Пр… проходила тест… Рохаша.
– На телепатию, что ли?
По окончании школы, все молодые люди проходили тест Рохаша. Как им говорили – на обнаружение скрытых телепатов. Формальность, Руслан сам проходил на прошлой неделе. Все равно, телепатов выявляли еще в дошкольном возрасте – детям трудно скрывать свои способности. Потом их, в соответствии с законом, забирали у родителей и отправляли на Бестер – планету телепатов.
– Да-а-а, – девушка обняла Руслана, содрогаясь в плаче.
Оторвав лицо, он взглянула на него.
– Я не знала, клянусь, я не знала!
– Не знала что? – но догадка, страшная догадка уже заполняла мозг.
– Я… я…
– Телепатка, – закончил Руслан.
Девушка плакала.
– Неужели ты, ни разу…
– Ну, я чувствовала, как другие относятся ко мне, и когда они врут, и настроение, иногда какие-то образы… я думала, это нормально – женская интуиция, у всех так!
– Не у всех.
Предательская мысль – она ведь читала и его – проскочила в мозгу, но Руслан брезгливо отогнал ее.
Это была Марта, его Марта, и вместе с тем… телепат… урод… изгой.
– Но ведь ты… взрослая…
– Это не важно.
– У тебя есть планы, желания, ты в университет поступила!
Девушка покачала головой.
Не важно.
– Что же теперь… – он не спрашивал, он просто говорил вслух, отгоняя словами знание, реальность. – Постой! Они могли ошибиться, бывают ошибки, я сам читал. Одного мальчика забрали у родителей, а потом вернули, через год!
Марта плакала.
– К тому же, даже если и правда, ты ведь не читаешь мысли в прямом смысле этого слова. А ощущать, что ж, и кошки чувствуют настроение своих хозяев. Так что же, всех кошек на Бестер…
Он говорил и сам не верил своим словам. Потом пришло понимание – все это, или примерно это, Марта уже говорила проверяющим, там в комиссии. И понял, что они ответили ей.
– Когда?
– Завтра, с вещами, быть на сборном пункте.
– Завтра! – так скоро. – Давай сбежим, да сбежим, есть множество планет, на некоторых даже отсутствует связь. Галактика огромна, они не найдут нас!
Марта покачала головой.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю! – именно поэтому, он и хотел сбежать, и именно поэтому она не могла.
Он мечтал стать журналистом – сам рассказывал ей. Работать в престижной столичной газете. Вести колонку. Так, чтобы ее ждали, к его мнению прислушивались… мечтал… если они сбегут… его мечтам…
– Я люблю тебя.
– Нет, нет постой, ты не можешь!..
– И мы не сбежим. Нам, мне не дадут. Они следят за мной. Я чувствую это. Теперь, когда знаю причину, чувства усиливаются. Они сказали – будут усиливаться и дальше. Меня надо изолировать, пока я не стала… опасной.
– Опасной! Нет, только не ты!
– И в первую очередь – опасной для тебя…
В ту ночь Руслан не заснул. Это была последняя ночь, когда он видел Марту, и первая ночь зарождения его интереса к телепатам.
* * *
ДНЕВНИК ПАЛАЧА
О чем я?
О записке.
Нет, о задании отыскать и наказать брата-палача.
Так и тянет вставить в текст какую-нибудь красоту, типа: перо скрипит по бумаге, выводя черные жирные буквы. М-да. Пишу я самописцем, и он совсем не скрипит, а о том, чтобы поставить кляксу не слышали, наверное, лет пятьсот.
Джо Бугатти – палач-ренегат, не знаю, можно ли его так называть, но называю.
На это задание мне выдали карт-бланш, когда доходит до устранения непохожих на них, люди на редкость щедры.
Космопорт планеты ЮАГ был возведен в форме ракеты, устремившей свой нос к небу, к звездам. На облицованных белым мрамором стенах, помимо традиционного «космопорт», красовалась гордая надпись «Восток».
Издалека здание выглядело эффектно и по праву носило гордое звание – одной из достопримечательностей планеты. Как это часто бывает – функциональность была отдана на откуп внешнему шику.
Узкая башня – не самое удачное решение для космопорта, пусть и провинциального.
В здании было двадцать, или около того этажей, каждый не более ста квадратов, да еще какой-то умник разместил камеры багажа на третьем, билетные кассы на восьмом, кассы брони вообще на двенадцатом, а зал ожидания на первом.
Нечего и говорить, что нижний этаж был запружен больше остальных. Помимо ожидающих, свою лепту в тесноту вносили длиннющие очереди к лифтам и лестницам, а также тщательно протискивающиеся сквозь толпу полицейские, выискивающие подозрительных личностей в среде вновь прибывших.
Последних, кстати, крутилось больше обычного. Полицейских, в смысле. На ЮАГ были сильны экстремистские движения сепаратистов, ну а свечка космопорта, построенного Содружеством, была им, понятно, как бельмо в глазу.
Сам штаб полиции находился на двадцатом этаже, рядом со справкой. Как ни странно, этаж оказался самым тихим, видимо, нуждающиеся просто не добирались сюда.
Там мне не очень учтиво указали на дверь, мотивировав это тем, что сейчас не до меня и моего задания. Вообще-то полиция обязана помогать палачам – в теории. На деле это выливается в холодную вежливость, и то, в лучшем случае. В сегодняшнем – вежливостью и не пахло.
Мне бы возмутиться, но, в связи с недавними событиями, у ребят хватало своей работы.
Покорно примостившись за дверью, за отсутствием альтернатив, пришлось смотреть местные новости на большом экране, как раз над окошком справочного.
«Содружество в трауре! – голос диктора сопровождался пестрым визуальным рядом – от плачущих людей до желтого солнца, которое по мере нагнетания обстановки, наливалось краснотой. – Как вы знаете, вчера завершилась спасательная операция рейса 4280. Ни одного выжившего. Солнечная буря не пощадила никого. Советник казенной палаты Мохаммед Бразински и его супруга в числе погибших. В связи с трагедией, правительство объявило часовой траур. Сегодня с одиннадцати до полудня по общепланетному будут приспущены флаги и запрещена громкая музыка на улицах. Содружество скорбит о своих погибших гражданах.
Другие новости. Скандалом закончилось турне Плавлы Лагууны по планетам внутреннего сектора…»
Я отвел взгляд. Не погибни на этом корабле крупный чиновник, о трагедии через час бы уже забыли, и уж конечно, никто не подумал бы объявлять траур.
Но меня волновало другое, все дни после катастрофы волновало.
Рейс 4280 – тот самый рейс, которым я должен был лететь с Адониса. Тот самый рейс, от путешествия которым меня уберегло загадочное сообщение.
Кто же был мой таинственный благодетель? Почему спас меня? И откуда, черт возьми, он мог знать, что корабль попадет в солнечную бурю!
* * *
Пол дня ушло на то, чтобы добраться до столицы Штита. Столица – это громко сказано для города, самым высоким зданием которого был «небоскреб» в пять этажей, а население едва перевалило отметку в пятьдесят тысяч. Впрочем, ночью, как во всяком уважающем себя мегаполисе, горели неоновые огни реклам, и капитан Андрей Зайкин даже видел одну аварию. Судя по количеству зевак – событие не такое уж частое. Электромобиль умудрился столкнуться с лошадью. Животное отделалось легким испугом, а вот творению рук человеческих повезло меньше. Машина явно не подлежала ремонту.
В управлении местной полиции был передан запрос в центр на подтверждение полномочий Зайкина, а затем уже местный прокурор выдал ордер. Против ожидания, вечером следующего дня, он уже был у Андрея в кармане.
На утро, местное управление полиции любезно предоставило в распоряжение гостя служебную повозку о двух «лошадях» и одном кучере.
Проклиная Штит в частности и все экологические поселения в общем, Зайкин полез в «экипаж».
Шериф долго изучал ордер. Крутил во все стороны, любуясь переливами голограммы, придвигал вплотную к лицу, то ли нюхая, то ли вчитываясь в мелкий шрифт. Вид при этом у него был весьма виноватый.
– Все, значит, правильно, по закону, чин чинарем.
– Мы можем ехать?
– Э-эх, – глаза, полные жалости. С чего бы это? – Поехали, чего уж там.
На месте бывшего дома Рокфеллеров удобно расположилось пепелище. Точнее – дом превратился в него. Местные дома строились из дерева, так что для подобной метаморфозы не понадобилось много времени. Дым уже не шел, и все было обильно залито водой.
– Когда… когда это случилось?
– Да позавчера вечером. В тот же день, как вы уехали. Мы это, поздно спохватились – дом далеко, ветер дул в другую сторону, только ночью, когда увидели зарево… хорошо, что особняк далеко, случись пожар в городе, пришлось бы туго.
Андрей смотрел на пепелище. Искать здесь улики было бесполезно.
– Кто-нибудь, что-нибудь видел?
– Неа.
– Догадки?
– Может, проводка замкнула, может еще что, кто ж знает.
Андрей знал – все это очень походило на заметание следов. С одной стороны – хорошо – он на верном пути. С другой… боже помоги Антону Ю-пину.
* * *
Вопрос сохранения человечества, как вида с каждым годом становится все острее. Живя под разными солнцами, подвергаясь излучениям и воздействиям окружающей среды, чуждой нам, люди невольно и неизбежно изменяются. Уже сейчас мы имеем веганцев, пау-бразцев, аксенок внешний вид которых отличен от, если так можно выразиться, общечеловеческого. Однако, несмотря на косметические и некоторые внутренние расхождения, они по-прежнему остаются представителями Homo sapiens. Перекрестное оплодотворение не часто, но имеет место, как и рождение здорового, полноценного потомства. Однако, даже закоренелые оптимисты, признают, что существующее положение вещей не может продолжаться достаточно долго. Когда-нибудь, естественно, не в нашем поколении, но в обозримом будущем, появится новый вид людей, которые, возможно, через много поколений, породят новый род. Что дальше? Семейство, отряд, класс? Существа, порожденные чуждыми солнцами, с непонятной нам психологией и моральными ценностями! Враги? Союзники? Братья? Нужно ли сейчас решать вопрос, сохранения нашего вида. И можем ли мы решить его?
