Текст книги "Дали"

Автор книги: Рудольф Баландин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Над-реализм и под-реализм

Сюрреализм, судя по названию, должен был подняться выше реализма, преодолев его ограничения. Но что означает – выше? Не надо быть большим мыслителем, чтобы признать: мы не только воспринимаем окружающий мир органами чувств, подобно другим животным, но и осмысливаем его рассудком. Не это ли и есть «над-реализм» или «сверх-реализм»?

Вообще-то смысл изначально присутствовал в произведениях искусства со времен каменного века. Вопрос в сути этого смысла, в его целях, задаче, предназначении. Не вдаваясь в философию искусства, упомяну несколько высказываний.

Пушкин в «Памятнике» видел бессмертие своего творчества в том, что, говоря прозой, пробуждал в людях чувства добрые, восславил свободу и призывал к милосердию. Рано умерший и мало известный французский философ Жан Мари Гюйо (1854–1888) верно отметил: если бы искусство не приносило обществу реальную пользу, оно бы быстро отмерло. То, что оно, напротив, постоянно развивалось, доказывает его необходимость для человека.

«Самый дух человека, – писал он, – весь проникнут духом социальности: мы мыслим… в категории общества». Другими словами, если те или иные произведения искусства существуют и популярны, значит, это кому-нибудь нужно. Одно из первых условий – уровень мастерства. Произведение искусства должно быть искусным.

Едва ли не первым Гюйо отметил: «Эра личностей кончается, наступает эпоха масс». Массы решают все уже потому, что торжествуют принципы демократии – буржуазной или народной. В первом случае решающее слово принадлежит буржуа, богачам; во втором – народным массам, трудящимся. Этим определяются два генеральных направления в искусстве, внутри которых образуются различные течения.

По словам Гюйо, «истинное искусство… дает нам непосредственное чувство жизни наиболее интенсивной и в то же время наиболее экспансивной, наиболее индивидуальной и наиболее социальной». Иначе говоря, искусство творит новую реальность в духовной сфере отдельного человека, народа, человечества.

Прогресс техники, развитие фотографии, кинематографии вызвали спад интереса к натурализму и стимулировали поиски новых выразительных средств, бурный расцвет всяческих «измов». Разнообразие – один из критериев развития, а потому в результате искусство должно было бы испытать новое возрождение, подъем на более высокий уровень мастерства и выразительности, воздействия на личность и общество.

Осуществилось ли это? Последние полвека показывают со всей определенностью – нет! Происходит упадок искусства, превращение его в одну из форм «бизнеса» с помощью СМРАП. Расчет на доход, прибыль вынуждает художника или композитора приспосабливаться ко вкусам посредственности, угождать заказчикам.

Прежде искусство предназначалось для повышения нравственного, интеллектуального, духовного уровня людей. Но произошло разделение народного искусства и «элитарного», предназначенного для имущих власть и богатство. В XX веке, в эпоху масс и СМРАП, о смысле искусства, так же как о смысле жизни, предпочитают не рассуждать. Если в обществе выгода, деньги и слава превыше всего, то художник, поэт, композитор, писатель, философ неизбежно стоят перед выбором: принять такие условия существования или идти наперекор им с минимальными шансами достичь успеха.

Этот выбор не обязательно бывает осознанным. Скажем, Сальвадор Дали поначалу вовсе не творил на потребу заказчиков (да и вообще это ему не было свойственно). Он был упоен творчеством как искусством самовыражения, стремясь отражать свои переживания и свое понимание их, исходя из учения Зигмунда Фрейда. Мода среди определенных небедных кругов на психоанализ во многом предопределила успех произведений, созданных с таким подтекстом.

… Если согласиться с тем, что сексуальные устремления и запреты во многом определяют поведение человека, то область бессознательного, по сути своей, вырождается до уровня биологических инстинктов, вызванных действием гормонов, вырабатываемых половыми железами.

Можно возразить: а почему бы не так? Разве человек не животное в своей биологической основе? Разве не таятся в нашей душе темные звериные инстинкты?

Но почему обязательно инстинкты должны быть мерзкими? У высших животных определяющую роль играют любовь к потомству, общительность, взаимопомощь, любознательность. Без этих качеств даже хищники не смогли бы выжить и развивать свой разум.

Есть немало важных для жизни инстинктов. Любому животному требуется постоянно утолять голод или жажду, заботиться о безопасности своей и своего потомства; для детенышей характерны игровое поведение, обучение. А нормальный человек отличается от животных ясным сознанием, способностью осмысливать самого себя и сознательно управлять своим поведением.

Ехидный вопрос: а много ли таких нормальных людей? Разве нет массового стремления к удовольствиям низменным, к отрешению от разума, к максимальному комфорту и материальному богатству?

Да, такие установки становятся все сильнее и распространеннее. Но не потому, что торжествует биологическая природа в человеке, а напротив, личность становится, как отметил H.A. Бердяев, образом и подобием механизма. Современными людьми управляют с помощью СМРАП (средства массовой рекламы, агитации, пропаганды). Публика не замечает, как ей «промывают мозги» и внедряют упомянутые выше установки – до уровня подсознания. Люди обретают сходство с насекомыми, а не высшими животными.

… Шумный успех психоанализа и возвеличивание Фрейда – явления патологии общественной жизни. Они демонстрируют интеллектуальную и нравственную деградацию личности, деформированной технической цивилизацией, национальными и социальными предрассудками. Начав с весьма субъективного толкования сновидений, Зигмунд Фрейд, давая волю своим сексуальным фантазиям, пришел к ложным обобщениям.

Но если психоанализ многие десятилетия пользуется широкой популярностью, не доказывает ли это на практике (критерий истины!) верность суждений Фрейда о снах и психике человека?

Увы, популярными могут стать ложные идеи и ничтожные личности. Все зависит от хозяев СМРАП и от того, кому выгодны данные убеждения и такой тип личности. Для сексуально озабоченных буржуа, психопатов вполне понятен болезненный интерес к половой проблеме, которым спекулирует психоанализ. А психоаналитикам их профессия приносит доход при ничтожных издержках и малой затрате труда и знаний.

Есть и объективный фактор. Современная техническая цивилизация основана на индивидуализме, выгоде, жажде материальных ценностей и плотских утех. Она творит техногенную личность: ненасытного потребителя, приспособленца, невротика. Страдая от одиночества, дефицита общения, он (она) находят успокоение и утешение в доверительных беседах с психоаналитиком, делясь с ним своими переживаниями, внутренними конфликтами.

Секс в нашей жизни играет не последнюю роль. Но и далеко не первую (если не считать отдельные часы, дни или месяцы). Те, у кого не любовь, а именно секс выпирает на первый план, – существа ущербные, психопаты и маньяки, жертвы ранней импотенции. Убог их мир, если ими руководят устремления и эмоции, относящиеся к области, расположенной ниже пояса.

Искусство, которое потакает этим нравам под знаменем сюрреализма («над-реализма»), выражает «под-реализм» – низкий, подлый, низменный, болезненный, убогий. Да, нечто подобное существует, и в некоторых людях начинает преобладать. Но надо ли это культивировать? А если надо, то для кого, с какими целями? Вот над чем следует задуматься.

Фридрих Ницше предложил сравнение: «С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже простираются корни его в землю, во мрак, в глубину, – ко злу».

Тут надо уточнить: во мраке земных недр – истоки чистых родников и целебных минеральных вод, а не только раскаленная магма. Но совершенно верно: распространяется область духовных исканий, открытий и откровений не только в светоносные высшие сферы, но и в темные глубины души человеческой, где скрыты многие демоны зла и всяческих мерзостей.

Искусство должно заглядывать и в такие темные закутки человеческой психики. Зачем? Чтобы насладиться смрадом и нечистью? Есть люди, которым это приятно и полезно. Они умеют ловко списывать свои подлости и мерзости на нехорошие инстинкты. Помните, как в комедии Е. Шварца «Обыкновенное чудо» король мило оправдывал свою жестокость тем, что его предки были убийцами, садистами.

Вот и сексуально-маразматические фантазии Фрейда в психологии, а Дали в живописи оказались востребованными в определенных социальных кругах, где сложились специфические типы техногенных личностей, во многом сформированные СМРАП.

Даже один и тот же фильм или рисунок можно воспринимать и понимать по-разному. Что уж говорить о сновидениях! Предложенный Фрейдом способ их толкования не отвечает требованиям научного метода, вызывает большие сомнения. В лучшем случае такова одна из множества гипотез, требующая изменений, дополнений, оговорок. Но если сторонник теории Фрейда убежден, что шляпа с округлым верхом и загнутыми полями символизирует мужские половые органы, то тут ничего не возразишь: как он желает, так и полагает.

… Идея сближения мнимости сна и реальной действительности вдохновляла не только Сальвадора Дали. Луис Бунюэль писал: «Именно безумная любовь к снам, удовольствие, ими порождаемое, без какой-либо попытки осмыслить содержание и объясняет мое сближение с сюрреалистами… Миллиарды и миллиарды образов рождаются каждую ночь, чтобы затем рассеяться, устилая землю покрывалом забытых снов. Все, абсолютно все в ту или иную ночь становится детищем мозга, а затем забывается».

Однажды его поразил удивительный сон: «Я увидел сияющую добротой, с протянутыми ко мне руками Святую Деву… Она говорила со мной, злобным атеистом, с огромной нежностью, под звуки хорошо различимой музыки Шуберта… Я стоял коленопреклоненный, с глазами, полными слез, внезапно ощутив, как меня переполняет трепетная и непоколебимая вера… Еще не пробудившись окончательно, я продолжал шептать: «Да, да, Святая Дева Мария, я верую». И сердце мое сильно колотилось. Добавлю, что этот сон носил несколько эротический характер… Я просто ощущал влюбленность, был тронут до глубины сердца, но без всякой чувственности».

Почему атеист в сновидении стоял на коленях перед Девой Марией? Во-первых, он, подобно Дали, учился в иезуитском коллеже (что стало одной из причин презрения к церкви) и не раз молился перед изображением Богородицы. Во-вторых, атеиста возмущают не образы Иисуса Христа и Его матери, а то, что их используют церковники в своих корыстных целях. В-третьих, у него подсознательно сохранялось чувство вины за отречение от христианской веры. Все это высветило сновидение.

У Дали, судя по его мемуарам, подобных переживаний не было. Он без мучительных раздумий, легко и непринужденно перешел от воинствующего атеизма к его противоположности. Подобные пируэты не оригинальны. Однако творческим личностям они несвойственны. Объяснить такие поступки Дали можно тем, что он в своей вере был замкнут на себя. Более высоких идеалов у него, по-видимому, не было. Любимую Галу он обожествлял как свое второе «я».

Бунюэль считал образы воображения снами наяву. Он выдумывал, что бы предпринял, окажись в его руках власть над миром. Сначала запретил бы «средства информации как источник всех наших бед» (точней говорить о СМРАП). А еще он освободил бы мир «от нефти, другого источника наших бед» (иначе говоря, от тех, кто наживается на нефти и от непомерных полчищ личных автомобилей).

Для него это были не просто слова. Он всю жизнь восставал против пошлости, подлости и несправедливости буржуазного общества. А сны воплощал с первого своего фильма «Андалузский пес» и во многих других, включая «Скромное обаяние буржуазии».

А что сотворил бы Дали, получив неограниченную власть? В молодые годы – примерно то же, что и Бунюэль. Но после успеха в Америке, когда ему уже было за тридцать, он предпочел бы наслаждаться богатством и славой, для чего ему потребовались бы и продажные СМРАП, и пожирающие «кровь земли» автомобили, и обаяние буржуазии, желательно не скромное.

… Когда Дали стал писать картины на религиозные темы, он тем самым попытался перейти от под-реализма к подлинному над-реализму. Однако это «над» не поднялось у него, по сути, выше образа Галы и некоторых христианских символов.

Демон-искуситель или ангел-хранитель?

Журналист Фрэнк Уитфорд в «Санди тайме» летом 1994 года писал: «Беспомощный в житейском отношении, чрезвычайно чувственный художник был пленен жесткой, расчетливой и отчаянно стремящейся вверх хищницей, которую сюрреалисты окрестили Гала-Чума. О ней говорили также, что ее взгляд проникает сквозь стены банковских сейфов… Она просто взяла беззащитного и, несомненно, одаренного Дали и превратила его в мультимиллионера и «звезду» мировой величины. Еще до бракосочетания в 1934 году Гале удалось добиться того, что их дом начали осаждать толпы богатых коллекционеров, страстно желавших приобрести реликвии, освященные гением Дали».

Насчет толп коллекционеров, осаждавших якобы дом Дали и Галы в 1934 году, – явное преувеличение. Только через год Сальвадор стал знаменитым, о чем свидетельствовал, в частности, декабрьский номер американского журнала «Тайм» с его портретом на обложке.

Кем же была для Дали Гала?

Она практически сразу стала его музой-вдохновительницей и постоянной единственной моделью.

Луис Бунюэль, хорошо знавший Сальвадора в его молодые и зрелые годы, свидетельствовал: «Практически он никогда не интересовался женщинами. Как человек, склонный к воображению, с некоторыми садистскими тенденциями, он даже в молодости не был женолюбом и насмехался над друзьями, увлекавшимися женщинами. Невинности его лишила Гала. После чего он написал мне на шести страницах великолепное письмо с описанием радостей плотской любви.

Гала – единственная женщина, которую он действительно любил. Ему случалось обольщать и других женщин, в особенности американок-миллиардерш. Но при этом он только раздевал их, варил крутые яйца, клал им на плечи и, не говоря больше ни слова, отправлял домой».

По словам Бунюэля, «под влиянием Галы, буквально загипнотизировавшей его, он перешел от одной крайности к другой и начал делать деньги, вернее, золото, оно было его божеством всю вторую половину жизни».

Перехода от одной крайности к другой в денежном отношении у Сальвадора не было. В молодые годы, оставаясь на содержании отца, он мог не заботиться о заработке. Тогда первой и главнейшей его потребностью было творчество; к обогащению он не стремился. Отцовское «проклятие» поставило перед ним трудные материальные проблемы. Гала стала его спасительницей, «Сальвадоршей» («Сальвадор» по-испански – «Спаситель»).

Да, конечно, если она и была похожа на ангела, то на падшего. У нее были отличная фигура и страстная натура. Муж Элюар писал ей: «Я заметил в комнате широкую лунную дорожку, и я увидел тебя, правда-правда, совершенно голой с раздвинутыми ногами, и ты отдавалась двум мужчинам, буквально пожирая одного из них. И сейчас еще, вспоминая об этом, я думаю, что ты для меня – воплощение любви, воплощение самого острого желания и эротического удовольствия».

Что уж тогда говорить о Сальвадоре, которого, можно сказать, соблазнила и совратила чувственная опытная женщина на 10 лет его старше. «Еще никогда в жизни я не «занимался любовью», – признавался он, – я представлял себе это действо как нечто активное и не соответствующее своей физической силе; это было не для меня».

По-видимому, это следует понимать так: он не надеялся на свои сексуальные возможности (физически он не был слишком слаб), а она в их дуэте играла первую партию. Она чарами любви и страсти почти мгновенно превратила юного старичка в молодого мужчину.

Ее появление и разрыв с отцом вызвали у него новый творческий импульс и содействовали появлению целого ряда картин, в частности, из цикла «Вильгельм Телль» и «Анжелюс»(«Вечерний звон»). Покинула она своего молодого любовника, увозя в Париж его «Мрачную игру», «Портрет Поля Элюара». По ее словам, «я сразу поняла, что он – гений». Он подтверждал: «Она стала рассматривать меня как гения. Полубезумного, но обладающего большой духовной силой. И чего-то ждала – воплощения ее собственных мифов. Считала, что я, может быть, смогу стать этим воплощением».

Если так, то следует отдать должное ее проницательности, дальновидности, художественному чутью. Конечно, она слышала от мужа и друзей восторженные отзывы о его таланте. Но именно она поняла: из Дали можно создать фигуру мифическую. И умело принялась за дело.

Она связала с ним свою судьбу до того, как он стал хорошо, а затем и щедро оплачиваемым художником, дизайнером, и разделяла с ним не только успех, но и трудности. Гала избавила его от материальных забот, ведя не только домашнее хозяйство, но и его деловые отношения.

Судя по всему, идея попытать счастья и денег за океаном в 1934 году принадлежала Гале. Это было верное решение. Европейцы были пресыщены разнообразными художественными школами, оригинальными и талантливыми работами. Америке, падкой на сенсации, надо было не только показать произведения, но и произвести на нее впечатление самим появлением незаурядного художника. Это было осуществлено с блеском, обеспечив Дали постоянное внимание репортеров. Тем временем Гала разными способами, подчас далеко не безупречными, обеспечивала «первоначальный капитал».

Нередко нечестные финансовые махинации четы Дали списывают на беспринципную Галу. Однако «наивный и беспомощный» Сальвадор подписывал немало пустых листов (небесплатно, конечно), прекрасно понимая, что это позволит кому-то воспользоваться его именем.

Вот один из эпизодов его пребывания в США, рассказанный Луисом Бунюэлем (дело происходило в 1960-е годы):

«В Нью-Йорке к нему однажды пришли три мексиканца, которые готовили фильм…

Они просили у Дали только одного: разрешить снять его входящим в бар «Сан-Режис» и направляющимся к своему любимому столику с маленькой пантерой (или леопардом) на золотом поводке.

Дали встретился с ними в баре и переправил к Гале, которая, мол, «занимается такими вещами».

Гала приняла гостей, усадила их и спросила:

– Что вам угодно?

Они объяснили. Выслушав, Гала резко спросила:

– Любите ли вы бифштекс? Вкусный, толстый и мягкий?

Несколько сбитые с толку и думая, что их приглашают обедать, все трое ответили утвердительно. Тогда Галя продолжала:

– Так вот, Дали тоже любит бифштексы. А вам известно, сколько они стоят?

Те не знали, что говорить.

Тогда она заломила такую сумму – десять тысяч долларов, что гости удалились несолоно хлебавши».

Можно и тут предположить: Сальвадор был далек от меркантильных проблем и увлечен творчеством, а Гала взяла такие дела в свои хищные руки. Однако он сам постоянно твердил, что они с Галой составляют единое целое. Да и без того очевидно: Сальвадор мог сам преспокойно сказать «да», не спрашивая о гонораре: ведь он тогда был богат. И если отправил мексиканцев к жене, то лишь затем, чтобы торговалась с ними она вместо него.

Свое отношение к богатству Сальвадор Дали высказывал не раз. Например: «Меня всегда завораживало золото.

Это моя наследственная, средиземноморская, финикийская черта»; «Простейший способ освободиться от власти золота – иметь его в избытке»; «Дон Кихот был сумасшедший идеалист. Я тоже безумец, но притом каталонец, и мое безумие не без коммерческой жилки»; «Суть параноидального преломления в том, чтобы навязать жизни бред. Из этого, кстати, можно извлечь выгоду. В частности, таким образом я зарабатываю деньги»; «Я убежденный противник общества потребления. И потому выражаю ему презрение самым действенным способом: вытрясаю как можно больше денег, дабы распорядиться ими по своему усмотрению. Первый из великих художников, я стал работать на потребу публики. Но пример мне показал Эйнштейн. Когда его пригласили на какое-то торжество, гений спросил: «А сколько мне заплатят за то, что пойду?» Вот образец безукоризненной логики».

Можно считать подобные высказывания эпатажными, ироничными, но вряд ли усомнишься, что этот человек ясно сознает власть денег, стремится иметь их как можно больше и умеет это делать. Гала вела его финансовые дела, заключала договоры с его молчаливого одобрения.

С июня 1937 года Сальвадор по контракту с коллекционером Э. Джеймсом должен был год работать на него за щедрое вознаграждение. Жена сумела организовать дополнительные доходы. Ясное дело, Сальвадор делал вид, будто не догадывается об этом.

Гала смогла обеспечить Сальвадору безбедную и в материальном отношении беззаботную творческую жизнь – как ангел-хранитель. То, что она стала для него демоном-искусителем, было ему во благо.

«Если бы я не встретил Галу, я кончил бы свой век в конуре, в отрепьях, изъеденный вшами». Преувеличено, конечно, но по сути верно. Не случайно же в его картинах присутствуют костыли. Ему самому требовалась надежная опора. Хрупкая женщина со стальным характером оказалась весьма кстати и в самое нужное время.

«Я понятия не имею, беден я или богат, – признавался он. – Всем распоряжается жена. А для меня деньги – мистика».

Увы, для всех нас, для человечества в эпоху капитализма, власть бумажек, называемых деньгами, обрела магическую силу. (В нынешнем веке бумажные деньги вытесняются незримой виртуальной валютой, которая подчас, как доллар США, не обеспечена реальными материальными или духовными ценностями.)

Говорят, на картине Дали Христофор Колумб, ступивший на берег Нового Света, несет стяг с изображением Галы и надписью: «Я люблю Галу больше матери, больше отца, больше Пикассо и даже больше денег».

Их брак был основан прежде всего на духовном единстве и глубокой взаимной привязанности. Половым отношениям Дали вообще придавал мало значения, а она с молодости привыкла к сексуальной свободе. До глубокой старости она пользовалась услугами молодых любовников.

Скончалась легендарная Гала 10 июня 1982 года в возрасте 88 лет. Корреспондент «Советской культуры» А. Медведенко из Мадрида:

«Дали был намерен исполнить последнюю волю жены: похоронить ее в Пуболе, находящемся в 80 километрах от Порт-Льигата, в замке, в свое время подаренном Дали своей возлюбленной. Однако древний испанский закон, изданный во времена эпидемии чумы, запрещал перевозить тело без разрешения властей. Дали ради Галы идет на нарушение закона. Обнаженное тело покойной завернули в одеяло и положили на заднее сиденье «кадиллака». За руль садится водитель Артуро. Их сопровождает сестра милосердия… Знаменитый «кадиллак» Дали, свидетель многих счастливых путешествий по Франции и Италии, превратился в катафалк. Через час с небольшим он доставляет покойную в Пуболь… Гроб с прозрачной крышкой с телом Галы был погребен в склепе замка 11 июня в шесть часов вечера в присутствии самого Дали».