Текст книги "Мафия против закона"

Автор книги: Розарио Минна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

2. Нейтрализация действий правоохранительных институтов

Преступная организация должна быть способной «остудить каленое железо», т. е. должна заранее принять меры к тому, чтобы помешать закону быть примененным на практике, иначе сама организация перестанет существовать. Для этих целей мафиози располагают целым арсеналом средств, в результате применения которых жертвы похищения, например, рассказывают всем своим родственникам, что с ними обходились хорошо, да к тому же они почти ничего и не помнят.

Угрозы мафии должны быть определенными, чтобы тот, кому угрожают, понял, что «им» многое известно; серьезными, чтобы почувствовал, что они исходят от людей, которые бьют наверняка; твердыми, чтобы осознал, что если «они» захотят, то удар будет смертельным, безжалостным.

«Невероятный страх, внушаемый людьми, известными своими преступлениями, более слабым», необходим мафии для того, чтобы в сознании испытавших на себе ее силу стерлось даже воспоминание о ней.

«В 76 из 100 преступлений, совершенных против собственности, бандиты отрицают то, что жертва страдала».

Если жертвы мафии терпят лишь материальный ущерб, то они сами могут и не быть «причиной преступления», как это бывает, когда речь идет о кровной мести. Говоря об имущественных преступлениях, следует заметить, что в больших городах «полностью раскрытые преступления не превышают 15 % от их общего числа». Поскольку часто только жертва преступления может пролить свет на действия мафии, то укрывательство ею фактов преступления, несомненно, воодушевляет мафию на продолжение своей преступной деятельности.

Еще очень редко, особенно в Северной Италии, жертвы мафии заявляют в полицию, а это значит, что они – и это их мнение мы вполне разделяем – не имеют оснований верить тому, что государство способно привлечь мафиози к судебной ответственности. Многие из потерпевших от преступлений мафии не обращаются к властям с такими заявлениями, так как не желают объяснять происхождение имеющихся у них денег и несоответствие уплачиваемых ими налогов. Сегодня многие промышленники и состоятельные люди на Севере Италии заключают договоры страхования с соответствующими британскими компаниями на случай их похищения. На одном из процессов, рассматривавшемся в суде, промышленник, явившийся жертвой похищения, заявил, что ему пришлось уплатить в качестве выкупа очень солидную сумму, и страховая компания возместила ему убытки. На самом же деле, как оказалось, размер выкупа был намного меньшим.

Мафиози знают, что вызов, который мафия бросает государству, непосредственно скажется и на судебных процессах, которые могут быть возбуждены против каждого из них.

Многие мафиози имеют тесные контакты с полицией. Взамен признания они получают необходимую свободу действий. «Признание», когда это нужно, помогает также избавиться от конкурента. Близость мафиози и полиции и та польза, которую они извлекают из этой близости, говорят о незаурядном уме главарей мафии. Известно, что в Италии есть три различных полиции: государственная, подчиняющаяся министерству внутренних дел, карабинеры, находящиеся в подчинении у министерства обороны, и пограничные войска, подчиненные министерству финансов. Такое разделение было выгодно фашистам и было направлено на усиление контроля за различными сферами государственной деятельности. Но с 1946 года и до сего дня республиканские правительства так и не нашли времени для того, чтобы изменить это положение.

Случается так, что в ходе того или иного крупного процесса какой-нибудь известный мафиозо признается государственной полиции в серии совершенных им преступлений. В то же время другой известный мафиозо выкладывает известные ему сведения карабинерам, а третий – пограничникам. Каждый из них дает совершенно разные показания, и три эти полицейские службы кладут на стол судьи три различные версии. На важных судебных процессах судей, как правило, всегда двое: вместе с государственным обвинителем и судебным следователем они изо всех сил стараются определить, какая же из представленных версий правильна, так как почти всегда они противоречат одна другой. При этих условиях оправдательный приговор за недостаточностью улик будет всегда иметь объективное основание.

Очень трудно не признать, что расчет мафиози на уловку с тремя версиями полностью оправдывает себя, если принять во внимание, что никто из полицейских, карабинеров, пограничников и судей не сомневается в том, что только ему известна настоящая правда. Кстати, по закону судья не имеет права принудить полицейского открыть имя мафиозо, давшего показания против своих сообщников.

Такая тактика была использована мафией в деле Де Мауро. В 1970 году палермский журналист Мауро Де Мауро бесследно исчез. Хотя труп его и не был найден, однако с большой степенью уверенности можно было полагать, что мафиози убили его. Карабинеры утверждали, что убийцами являлись одни мафиози, полицейские же называли другие имена. Десять лет спустя после газетной шумихи по этому делу след убийц был окончательно потерян.

Было бы непростительной ошибкой полагать, что мафиози всегда говорят полицейским только заведомую ложь. Ложными являются лишь некоторые сведения: имя того, кто поручил совершить убийство, как правило, является вымышленным, но осведомитель делает вид, что назвать это имя ему стоило неимоверных усилий. Суть заключается в том, что «признавшийся», разумеется, не слышал сам, как «тот» давал распоряжение, иначе получалось бы, что ему самому и было поручено совершить убийство. Те, кто получил эти сведения, знают, что «тот» действительно мог дать такое распоряжение и еще тысячу других. Случается, что мафиозо, приводя неоспоримые доказательства, обвиняет в преступлении несколько десятков человек. Это делается для того, чтобы полиция занялась всеми этими людьми и не трогала других двух-трех бандитов. Иногда мафиози жертвуют каким-нибудь необстрелянным юнцом еще и для того, чтобы он прошел тюремную закалку, что будет залогом его «успехов» в дальнейшей преступной карьере.

Мафиози избирают подобную тактику не для того, чтобы просто показать свое тактическое превосходство. Они добиваются оправдательного приговора с тем, чтобы доказать всем, что закон бессилен перед мафией, и чтобы те, остальные, сделали соответствующие выводы на будущее. Таким образом, безнаказанность – это плод «процессуальной политики», проводимой мафией при помощи всех имеющихся в ее распоряжении средств.

Процессуальная политика мафиози зачастую сводится к следующему: опасный свидетель или неудобный мафиозо внезапно бесследно исчезают, и никто на «том» процессе уже никогда не услышит их голоса, как, впрочем, никто не найдет и их трупов. Кажется, что предпочтением в этом плане пользуются ломбардские озера, на дне которых покоятся многие похищенные (в случае, когда похищение кончается для них плохо) и сами мафиози.

Процессуальная политика и средства ее осуществления всегда носили типичный для мафии «переносный» характер: убивают племянника, для того, чтобы дядя впредь «вел себя прилично»; кого-то убивают на пороге своего дома, чтобы та или иная фабрика закрылась.

Сегодня чаще, чем в прошлом, благодаря большей свободе в установлении личных контактов, мафиози подставляют в качестве виновников преступления совершенно посторонних лиц.

В одном из городов Северной Италии прогорел некий промышленник, оказавшись, таким образом, совершенно без наличных средств. Банки отказали ему в помощи. Один «приятель» предоставил ему солидную сумму в обмен на небольшую услугу: он попросил его записать на свое имя морской катер, приписанный к одному из итальянских портов. После этого «приятель» время от времени звонил промышленнику, когда ему был нужен катер, и очень вежливо просил разрешения воспользоваться им. Полиция обнаружила на этом судне тонны наркотиков, и промышленник не смог никого убедить в своей невиновности.

Члены одного религиозного общества в Милане решили собрать средства для помощи своей основной организации в Иране. Денежную сумму поручили собрать евреям, соблюдавшим в Италии все обряды той секты. Почтенные верующие не занимались распространением наркотиков. Однако один из собратьев-евреев продал персидский ковер и получил за него сумму, вырученную от продажи наркотиков. Он перевел эту сумму религиозному обществу, с тем чтобы оно помогло нуждающимся. До сих пор неизвестно, кто из мафиози стал владельцем того ковра.

Процессуальная политика мафии приспосабливается к правилам ведения дел в итальянских судах. После того как в Милане в 1977 году за похищения людей были приговорены к длительным срокам заключения Лучиано Лиджо и еще около 20 мафиози, большинство заключенных, попадающих в североитальянские тюрьмы, составляют сутенеры, третьестепенные убийцы, юнцы, угоняющие автомашины, мелкие воришки и фарцовщики. Многие из них даже не являются сицилийцами. Мафия, подготовив все тщательнейшим образом, заказывает юнцам-добровольцам похитить того или иного человека. Они обязаны передать сумму выкупа, «помеченную» полицией, в руки мафии, за что сами получают «отмытыми» 40 % от всей суммы выкупа.

Процессуальная политика мафии строится также на «посредниках» (настоящих и вымышленных).

В сферу деятельности мафии вовлекаются и посторонние лица, которые в интересах мафии скрытно контактируют с государственными чиновниками и «приручают» их.

Новая мафия унаследовала от «старых» мафиози богатейший арсенал средств, применявшийся ими в ходе судебных процессов. С некоторыми усовершенствованиями набор этих средств применяется ими и сегодня.

Главным подспорьем успешной процессуальной политике мафии служит упорный отказ властей противопоставить ей свою политику, направленную против мафии. Разумеется, итальянские полицейские власти делают свое дело: здесь конфискуют тонну героина, там освобождают похищенных, еще где-то арестовывают убийц на месте преступления, но им не хватает понимания того, что мафия – это мощная преступная организация, где судьба отдельного ее члена имеет лишь относительную значимость, поскольку на место одного мафиози, попавшего за решетку, немедленно встанут многие другие, желающие заработать сотни миллионов.

В основном все надеются на принятие какого-нибудь «подходящего» закона, вроде того, что с успехом применяется против террористов. «Раскаявшемуся» террористу (тому, кто признается в совершенном преступлении и называет сообщников) срок наказания может быть снижен в пять раз. Что же может случиться, если минимальное наказание будет гарантировано раскаявшимся мафиози, которые расскажут все, что знают об организации? Некоторые полагают, что настоящие мафиози будут играть и на «раскаявшихся», и в итоге до ушей полицейских дойдет все, что угодно, только не правда. Другие же верят, что сегодняшний мафиозо-буржуа имеет миллион причин, чтобы вернуться к своим прежним выгодным делишкам. По мнению третьих, принятие такого закона послужит стимулом лишь для тех, кто осел на итальянском севере, где окружающие не будут смотреть на раскаявшегося с недоверием или презрением. Наконец, сегодня вместе с сицилийскими мафиози в ходе судебных разбирательств фигурируют и их турецкие и бельгийские коллеги: в виде компенсации какому-нибудь «раскаявшемуся» турку, наверное, хватило бы и билета на родину… Так или иначе, если бы преступники заговорили, то мафии не удалось бы больше водить полицию за нос. Если бы хоть один мафиозо сказал правду, мы впервые смогли бы увидеть новую мафию изнутри.

Таковы основные элементы процессуальной политики новой мафии, хотя в последние годы она добилась и новых успехов: мафиози убили таких полицейских, как Руссо, Базиле, Джулиано, и также судей Косту и Терранову. Раньше этого никогда не случалось. Все это – люди, определяющие позиции внутри репрессивной государственной структуры, предназначенной вести борьбу с мафией.

Нет необходимости выяснять, какая из «причин» повлекла за собой смерть каждого из них. Однако все эти факты наводят нас на некоторые размышления: возможно, эти убийства (каждое в отдельности и все вместе) явились отражением нового поворота в традиционной политике мафии? Возможно, таким путем пытались положить конец тому или иному процессу? Возможно, они представляли собой удар по внутренним структурам итальянского государства?

Тот факт, что до сих пор почти ничего не известно об убийцах и совершенно ничего о вдохновителях этих преступлений, заставляет нас ответить на эти вопросы утвердительно.

3. Основные социально-экономические службы мафии

Одним из постулатов преступной организации является ее полная независимость. Исключение составляют случаи крайней необходимости. Действительно, связь с чужаком может послужить удобнейшим каналом, воспользовавшись которым государство способно нанести сокрушительный удар по всей организации.

Поэтому необходимо располагать собственными «основными социально-экономическими службами».

Так, новая мафия является хозяйкой целой «транспортной империи». БМВ, «мерседесы», «альфа ромео», гигантские фургоны ТИР пришли на смену «сицилийским тележкам» столетней давности, на каких мафиозо перевозил контрабандный товар из деревни в деревню. Это – наступательные средства: кто отыщет в заполненном тоннами овощей и фруктов фургоне центнер героина? Кто обнаружит под огромными ящиками ловко спрятанный контейнер, где легко можно перевезти человека, похищенного в Милане, местом заточения которого станет Сицилия, тем более, что размер выкупа растет по мере увеличения расходов. Это – и оборонительное оружие: тем же контейнером может воспользоваться и беглец, решивший исчезнуть из определенного места, минуя полицейские кордоны.

Внушительный автомобильный парк имеет решающее значение для быстрого и эффективного перемещения людей и грузов мафии, появляющихся с разницей в несколько часов в Палермо и Милане. Для удовлетворения своих нужд мафиози располагают и морскими судами, перевозящими грузы наркотиков в Италию с Востока, и мощнейшими катерами для доставки на берег контрабандных сигарет с судов, находящихся в нейтральных водах и, следовательно, недосягаемых для итальянской полиции. К сожалению, никто пока не проверял, сколько принадлежащих частным лицам самолетов в аэропортах являются на самом деле собственностью мафии.

Наиболее жесткую позицию занимает мафия по отношению к контрабанде оружия: еще никто не решился заняться выяснением его происхождения. В 1981 году новая мафия обнаружила в этой области поразительную активность: в ходе расследования дела о производстве в Палермо огромных партий героина, откуда он переправлялся в Нью-Йорк, выяснилось, что здесь были замешаны два бельгийца – профессиональные контрабандисты оружия международного масштаба и крупные специалисты по операциям, осуществляемым швейцарскими банками. Поскольку в том, что связано с мафией, ничего не происходит случайно, возникает вопрос, каким образом вышло так, что бельгийцы участвовали в контрабанде героина в тесном взаимодействии с сицилийскими мафиози. Кажется, на этот вопрос может быть только два ответа: либо сицилийские мафиози познакомились с бельгийцами в Швейцарии, где они вместе проворачивали операции в банках, либо они наложили лапу на международную контрабанду оружия и на этой почве познакомились с бельгийскими «коллегами», втянув их в контрабанду героина. Однако правильной может оказаться и третья гипотеза: американские мафиози, завоевавшие у себя в стране позиции настолько прочные, что они являются даже совладельцами заводов, выполняющих заказы, связанные с космическими проектами, представляющими государственную тайну, в которых заинтересованы военные, предоставили своим сицилийским кузенам бельгийцев – специалистов по банковским операциям и консультантов американской мафии по вопросам контрабанды оружия.

Что касается владения основными социально-экономическими службами, то философия мафии здесь достаточно проста, так как она не противоречит общепринятым правилам: все их ценности (дома, земли, магазины, деньги и т. д.) совершенно одинаковы с теми, что являются достоянием не относящихся к мафии лиц, и служат тем же целям. В то же время эта собственность поставлена на службу и специфическим интересам мафии.

В каждом доме, где живет мафиозо, есть убежище, куда при появлении полиции может укрыться очередной беглец. В начале 70-х годов один мафиозо-предприниматель построил в предместье Милана ряд особняков для семей мафиози. В каждом из домов под душевой или ванной он оборудовал небольшой тайник с вентиляционным каналом.

Сеть прачечных, находящихся в руках мафии, конечно же, служит для стирки грязного белья за соответствующую плату. Однако прачечные служат и орудием вымогательства, поскольку все не принадлежащие мафии рестораны сдают в них белье на условиях, установленных мафией. В противном случае они подвергаются разбойничьим налетам и разграблению.

То же самое можно сказать и об остальной собственности и деятельности мафии: рестораны и бары, находящиеся в руках новой мафии, служат также местом встреч и телефонных переговоров. Через них передается информация о готовящихся убийствах, сведения, касающиеся сбыта наркотиков.

Многие частные клиники являются собственностью «собратьев» из новой мафии. Они используются для лечения мафиози, получивших огнестрельные ранения в ходе перестрелок. Автотранспортная сеть мафии предоставляет грузовики для перевозки тротила, используемого против неугодных фирм и предприятий. И так далее.

Расширение и модернизация ее основных социально-экономических служб являются показателями того, насколько прочно обосновалась за последние годы мафия в крупнейших городах Италии. Это отнюдь не первое ее вторжение в итальянские города, так как несомненно, что мафия была сильна в Палермо еще во второй половине XIX века, когда Палермо был одним из красивейших, крупнейших и важнейших городов Европы.

Под выражением «крупнейшие города» сегодня понимаются города, где нашли применение «новейшие технические средства»: трансокеанские телефонные линии, сверхзвуковые самолеты, внутренняя телевизионная сеть в домах, скоростные автомобили, огромные супермаркеты, трансконтинентальные банковские операции, и так далее. В крупнейших городах сегодня существует «широчайшая, почти неосознанная система добровольного контроля и стандартов со стороны самого населения». А мы знаем, что мафиози – старые и новые – большие мастера по части социального контроля.

С 1960 года мафиози безбоязненно обосновывались в крупнейших городах Северной Италии. На карикатурах мафиозо обычно изображают сидящими в кафе в ожидании, когда же пролетит ангел и скажет «амен». В повседневной же жизни каждый мафиозо работает в три раза больше, чем любой другой человек: он убивает, вымогает, сбывает наркотики, устраивает избирательные кампании; покупает и продает все, что можно, и не забывает о страдной поре в сельском хозяйстве – «деле», которое, несмотря на имеющиеся у него миллиарды, всегда близко его сердцу. Любовь к труду и чрезвычайная работоспособность, характеризующие каждого мафиозо, делают его существом, наиболее приспособленным к жизни в крупнейших городах Италии.

В соответствии с культурной установкой мафии, «другие» – это не те, кого следует избегать, а те, кого следует подчинять и, значит, давать им жить. Мафиози никогда не стремились культивировать и отстаивать какую-то особую, присущую лишь им идеологию. Они естественным образом приспосабливаются к доминирующей культуре и используют ее в целях укрепления своей власти.

Ускорение темпов социальной мобильности, обусловленной рядом глубочайших процессов, происходящих в обществе, содействовало в последние годы пропорциональному росту темпов мобильности мафии в крупнейших итальянских городах.

Во Флоренции и Болонье (где отбывал срок заключения «дон» Тано Бадаламенти, которому по первому его требованию доставлялась свежайшая сицилийская рыба) мафиози занимались продажей фальсифицированного крепленого вина. По этому поводу в прессе была поднята грандиозная шумиха. И действительно, по статистическим данным, в винодельческих районах Сицилии потребляется чрезмерно много сахара.

Присутствие мафии особенно остро ощущается в зоне Монтекатини-Виареджо в Тоскане и на всем побережье Романьи: это места наибольшего наплыва туристов и, следовательно, благоприятные для распространения наркотиков и организации сети игорных домов; места, изобилующие прекрасными естественными бухтами, открывающими широкие возможности для любой контрабанды. Но наибольшего успеха добилась мафия в итальянском промышленном треугольнике, т. е. в районе, расположенном между Генуей, Турином и Миланом. В этих крупнейших североитальянских городах число судебных процессов, которое всегда было ниже, чем в целом по стране, свидетельствует тем не менее о широком присутствии здесь мафии. После 1960 года и в печати был отмечен резкий рост преступности новой мафии в Генуе, Турине и Милане (похищения людей, убийства, торговля наркотиками), что приписывалось влиянию американских гангстеров.

Количество и качество основных социально-экономических служб, находящихся в этих городах в руках мафии, точно отражают консолидацию сил представителей новой мафии и деловых кругов Турина, Милана и Генуи, происшедшую после 1960 года.

В своих показаниях перед «Антимафией», которые были заслушаны Комиссией в течение всего одного дня—15 июля 1974 года – и явно недооценены ею, судьи, полицейские и профсоюзные деятели Северной Италии указывали на усиление деятельности новой мафии в итальянском промышленном треугольнике. «Только в одном Милане, имеющем черты американского города, боссы мафии владеют большим числом мелких и средних строительных предприятий и, по всей видимости, имеют строительные подряды в Швейцарии».

Помимо «сфер, где преступность традиционно чрезвычайно сильна», новая мафия осуществляет также «контроль над строительством, контроль за оптовым рынком овощей и фруктов, рэкет рабочей силы, контроль над ночными заведениями, над контрабандой драгоценных камней и мясным рынком, строгий надзор за предприятиями службы быта и погрузо-разгрузочными работами».

Присутствие мафии мы можем обнаружить в строительстве метро в Милане; в выполнении частных подрядов, таких, как строительство в Милане огромного жилого комплекса «Сан Феличе», владельцем которого является человек, безусловно не состоящий в мафии, но чье имя ни один судья или полицейский начальник почему-то не осмелился назвать на заседании «Антимафии». Один из официальных представителей властей области Пьемонте заявил, что мафия там повинна в стольких «непреднамеренных убийствах в результате несчастных случаев на производстве», а также в «урезывании заработной платы», что «все профсоюзные деятели единодушно заявили о невозможности встреч с рабочими до тех пор, пока их не перестанут запугивать» мафиози.

Деятельность новой мафии в городах итальянского севера, несомненно, свидетельствует о том, что мафия отдает явное предпочтение торговле или, точнее, сфере услуг в целом. Именно в этой сфере наблюдается наибольшая мобильность людей и капиталов, в ней занято большинство жителей в городах севера Италии.

Если новая мафия господствует на рынке овощей, фруктов и мяса, то, значит, снабжение такого города, как Милан, осуществляется мафиози.

Какую же позицию занимают в этом предприниматели Милана, Турина и Генуи, не мафиози? «Забота» – так охарактеризовал миланский судья Туроне отношение банков к деньгам мафии; это чувство оказалось настолько сильным, что миланские банкиры сделали просто невозможное, чтобы скрыть от судей финансовые счета мафиози.

Предприниматели-«северяне» ежедневно имеют деловые контакты со своими коллегами из мафии: если какой-то сектор экономики находится в ее руках, то от этого никуда не денешься. К тому же судьи, полицейские и профсоюзные деятели, говорившие представителям Комиссии об усилении власти мафии в Северной Италии, документально доказали, что речь идет о явлении непреходящем. Предприниматель итальянского севера отлично понимает, что за взрывами и поджогами промышленных предприятий, происходящими там почти каждый день, стоят те самые мафиози, с которыми они постоянно заключают торговые сделки.

Не следует забывать, что новая мафия в Милане, Турине и Генуе завладела почти всеми основными социально-экономическими службами с помощью насилия: убийства, вымогательства, поджоги и порча оборудования толкнули к пропасти тех, кто раньше занимался там своим делом, но затем «добровольно» уступил место мафиози.