Текст книги "Мафия против закона"

Автор книги: Розарио Минна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

IX. Последние известия из мира мафии

В апреле 1982 года итальянское правительство назначает префектом Палермо генерала корпуса карабинеров Далла Кьезу.

До этого Карло Альберто Далла Кьеза был одним из главных действующих лиц в ходе борьбы против терроризма. Для решения этой задачи в его распоряжение государством были предоставлены такие средства и даны такие полномочия, которые выходили далеко за рамки обычной практики полицейских операций. Отныне же Далла Кьеза – обычный префект, не отличающийся от других. Он не наделен особой властью для ведения борьбы против мафии. При этом даже не ставится вопрос, следует ли наделять «особыми полномочиями» одного-единственного человека. Однако все ожидают, что Далла Кьеза с согласия правительства страны поведет войну и против мафиози.

30 апреля 1982 года, накануне Международного дня солидарности трудящихся, мафия убивает в Палермо Пио Ла Торре – депутата парламента, секретаря областной федерации Итальянской коммунистической партии.

Почему был убит именно Ла Торре?

Первая мысль, которая приходит в голову: традиционная ненависть и жестокость, которую мафия проявляет в отношении коммунистов, рассчитывая таким путем «выслужиться» перед правящим классом и добиться полной безнаказанности. Кроме того, обстоятельствами, «отягчающими» вину Ла Торре в глазах мафиози, было, во-первых, то, что 31 марта 1980 года именно он представил в парламент проект особого закона, направленного против мафии. Согласно этому закону, вводилось обязательное наложение ареста на имущество мафиози и их родственников.

Во-вторых, Ла Торре возглавлял на Сицилии получившее международный размах движение против размещения на острове, в Комизо, американских ядерных ракет. Деятельность Ла Торре могла задержать эту операцию на годы. В результате подряды на строительство, которое неизбежно начнется в Комизо, исчисляемые сотнями миллиардов лир, могли на годы остаться без хозяина – без того хищника, который на Сицилии именуется «предпринимателем-мафиозо». Ла Торре проявлял решимость и покушался на святая святых мафиози – на их деньги. И они отомстили ему.

Третье соображение, неотделимое от других, связанных с убийством Ла Торре, прямо и непосредственно касается Далла Кьезы. Кого бы удивило, если бы христианско-демократическая и коммунистическая партии – две крупнейшие политические силы Италии – после убийства Ла Торре и председателя областной джунты Сицилии христианского демократа Пьерсанти Маттареллы выступили за то, чтобы полиция приняла в Палермо решительные меры против мафии. Много ли надо для того, чтобы отправить за решетку сотню мафиози? Достаточно взять самых закоренелых убийц, ведущих непрерывную войну, начиная с 1980 года. Разве не с этой целью направлен в Палермо Далла Кьеза? Однако посадить в тюрьму в считанные дни еще сотню мафиози означает создать, по крайней мере на ближайшие 30 лет, просто неразрешимые проблемы для системы итальянского правосудия, и без того находящегося на грани развала. Проведение государством более жесткой политики в отношении мафии вызвало бы еще и такие последствия, которые нельзя рассматривать как второстепенные: общественное мнение было бы удовлетворено тем, что сотня опаснейших мафиози оказалась за решеткой, однако сотня других предпринимателей-мафиози ощутила бы полную свободу и возможность вольготно распоряжаться накопленными сотнями миллиардов без опасений быть «побеспокоенными» своими конкурентами – «кровными родственниками», оказавшимися за решеткой. Не стали бы беспокоить их и десятки судей и следователей, единственной заботой которых на ближайшие 20 лет стали бы дела сотни арестованных мафиози.

Далла Кьеза знает, что такое мафия. Как настоящий профессионал, он испытывает желание нанести ей чувствительный удар. В конце концов убийства, даже и видных деятелей, составляют гораздо меньше 10 % общего числа преступлений, которые совершаются мафией каждый год.

Далла Кьеза намерен нанести удар в сердце мафии: расследовать международную торговлю героином и связанные с этим валютные операции. С этой целью он обращается к итальянскому правительству с просьбой предоставить ему «полномочия общенационального масштаба» для ведения борьбы с мафией. Он хочет, находясь в Палермо, расследовать преступления мафиози в Бари, Неаполе, Триесте, Милане, Турине.

Однако давал ли кто-либо Далле Кьезе подобное задание, направляя его в Палермо?

Возможно, что за этим стоят социалисты (однако это скорее предположение, нежели уверенность), пользовавшиеся в этом мощной поддержкой со стороны ИКП. Напомним, что социалистическая партия входит в правительство вместе с христианско-демократической партией.

Как бы то ни было, фактом остается то, что из Рима в Палермо отправляется министр финансов, социалист Формика. В своих выступлениях в столице Сицилии он восхваляет деятельность финансовой гвардии, которая самостоятельно, еще до приезда в Палермо Далла Кьезы, стала накладывать аресты на имущество мафиози. 2 сентября 1982 года (за сутки до убийства Далла Кьезы) в выступлении по телевидению Формика присовокупляет к похвальному слову о финансовых гвардейцах и префекта Далла Кьезу.

Определенные круги в христианско-демократической партии стремятся, однако, помешать деятельности Далла Кьезы. 4 апреля 1982 года мэр Палермо – христианский демократ – заявляет: «Одного, даже очень выдающегося человека, недостаточно. Для осуществления вмешательства необходимы соответствующие средства и возможности. Государству нужно хорошо понять, что проблема Сицилии – это не такой вопрос, который можно решить с помощью одной только полиции».

На председателя областного совета Сицилии никогда не распространялось действие статьи 31 Основного закона области, согласно которой на него возлагается ответственность за поддержание общественного порядка. Государство так и не приняло соответствующих постановлений, без которых ст. 31 остается пустым звуком. Пользуясь этим, руководители ХДП на Сицилии возражали против наделения Далла Кьезы в Палермо «общенациональными» полномочиями, так как, помимо всех других последствий такого решения, сицилийские органы самоуправления не смогли бы контролировать действия генерала, не обладая в масштабах страны никакой формальной властью. Мэр Палермо Мартеллуччи выдвигает в этой связи план осуществления постепенных реформ, который можно назвать планом революции, которая никогда не произойдет. В нем говорится о необходимости изменить социально-экономическую структуру, усилить государственные органы и выделить дополнительные средства для борьбы с мафией. Этого последнего слова «мафия» Мартеллуччи, правда, никогда не произнесет вслух.

Тем временем проходит месяц за месяцем, но отыскать след убийц Ла Торре не удается. В июне 1982 года полиция Палермо называет имена 162 мафиози, которые одерживают верх в войне 1980–1982 годов между кланами мафии. 16 июня 1982 года неизвестные открывают огонь по карабинерам, конвоирующим в тюрьму бандита из Катании Ферлито. Он убит в перестрелке: убийцы были подосланы, чтобы расправиться именно с ним. Далла Кьеза понимает, что итальянское правительство, где большинство составляют христианские демократы и возглавляет которое лидер республиканской партии Джованни Спадолини, буквально не знает, что с ним делать. Конечно, ни один министр самостоятельно не назначил бы генерала корпуса карабинеров на такую должность, как префект Палермо, в обязанности которого входит непосредственное участие в решении сложнейших проблем административного характера, связанных с вопросами взаимоотношений итальянского государства с местными органами самоуправления автономной области Сицилия. Для того чтобы справиться с этой задачей, необходим прежде всего значительный опыт в весьма тонкой и сложной области административного права.

Некоторые члены правительства явно не хотели, чтобы Далла Кьезе удалась его миссия, и не позволяли ему сосредоточиться на борьбе с мафией. Другие же считали, что он должен полностью посвятить себя этой борьбе. В ожидании, пока решится вопрос, будет ли разрешено Далла Кьезе – префекту – выступить также и в роли карабинера, его связывают по рукам и ногам административно-юридической работой, которая мешает ему действовать против мафии достаточно эффективно.

Он принимает решение подтолкнуть правительство. И здесь Далла Кьеза совершает ошибку, которая станет решающей для его личной судьбы. Для того, чтобы вынудить министров принять решение, Далла Кьеза открыто делится с журналистами мыслями о мафии и о себе самом. На эту тему с ним беседуют Джорджо Бокка и Камилла Чедерна – те самые журналисты, которые в период борьбы с терроризмом критиковали Далла Кьезу, не любившего давать общественности громких обещаний.

После убийства Далла Кьезы его сын Нандо напомнит, что тот называл «историческим» свое интервью Бокке, опубликованное газетой «Репубблика» 10 августа 1982 года. Эти газетные строки действительно исторические. В интервью Далла Кьеза показывает, что полностью понял суть сегодняшней мафии, хотя и не называет конкретных имен, а также, проявляя рассудительность и серьезный подход к делу, не выдвигает публично предположений, идущих слишком далеко. Главное – это то, что он предельно ясно представляет, в чем состоит существо проблемы: в борьбе против терроризма он знал, что его поддерживает вся нация. Теперь же в борьбе против мафии он знает, что ведет ее в совершенном одиночестве. Поэтому он просит у правительства чрезвычайных полномочий и средств. «Репубблика» – газета, выражающая взгляды левых сил Италии, возможно, и несколько неодобрительно отнеслась к высказываниям Далла Кьезы. Однако в конце концов она полностью принимает необходимость безотлагательно наделить одного деятеля чрезвычайными полномочиями (такими, которые никогда никому не предоставлялись в истории послевоенной Италии) для ведения борьбы против мафии в общенациональном масштабе. «Репубблика», таким образом, передает слово правительству. Как газета, так и Далла Кьеза не могли, однако, не обратить внимания еще на один новый момент. В те дни должно было быть сформировано новое правительство.

Дж. Спадолини незадолго до этого подал в отставку. Это решение было принято после того, как ряд депутатов от партий правящей коалиции (возможно, от ХДП) проголосовал против правительственного законопроекта о налогообложении, представленного министром-социалистом Формикой. В результате он был провален. На следующий день после убийства Далла Кьезы Бокка в статье, опубликованной в «Репубблике», вспомнит, как в ходе «исторического» интервью с Далла Кьезой тот говорил о появившемся у него чувстве, что к возникновению правительственного кризиса приложили руку и «четыре-пять депутатов-мафиози». Законопроект о налогообложении, предложенный Формикой, в известной мере подрывал власть сборщиков налогов на Сицилии, где эти функции по поручению государства выполняли частные лица – легендарные братья Сальво, которые уже давно заявляли, что чуть ли не с рождения являются христианскими демократами. На следующий день после публикации интервью Карло Альберто Далла Кьезы «Репубблика» поместила сообщение о том, что после того, как мафией было совершено очередное убийство, в редакции одной из газет Палермо раздался телефонный звонок. Неизвестный заявил: «Операция “Карло Альберто” продолжается».

13 августа газеты сообщили, что министр внутренних дел Роньони и председатель сената Фанфани выступают против наделения Далла Кьезы «общенациональными» полномочиями. Аналогичное заявление сделает в эти дни и заместитель министра внутренних дел депутат Санца в интервью еженедельнику «Мондо».

3 сентября мафия убивает в Палермо Далла Кьезу. Убийцы не пощадили и находившуюся вместе с ним молодую жену.

После этого события Италия всколыхнулась. С необычайной быстротой новое правительство, возглавляемое тем же Спадолини, сформированное буквально за несколько часов до этого, 5 сентября создает пост верховного комиссара по борьбе с мафией. На эту должность назначается начальник секретных служб. Одновременно он назначается префектом Палермо и получает «общенациональные полномочия», о которых Далла Кьеза пять месяцев только мечтал.

Многие считают, что кто-то в высших эшелонах государственной власти «продал» Далла Кьезу мафиози. Все эти события произошли в стране, пережившей десятилетний период широкого разгула терроризма. Внимание людей, таким образом, концентрируется не только на том характере, который неизбежно примет расследование убийства супругов Далла Кьеза, но и на поиске убийц. Особый интерес вызывает проблема взаимоотношений государства и мафии.

Любопытно, что первым, кто выступил против «вызова, брошенного преступностью государству» (так охарактеризует 4 сентября убийство супругов Далла Кьеза газета «Коррьере делла сера»), был епископ Палермо, кардинал Паппалардо. Еще весной 1982 года он выступил с мессой, которая против его воли получила название «месса-антимафия». Кардинал осудил в ней мафию, используя высказывания из евангелия. Во время похорон супругов Далла Кьеза он не прибегает к бесполезным намекам на мафиози, но решительно заявляет, что сохраняет свою силу отлучение от церкви, провозглашенное епископами Сицилии в 1944 и 1950 годах в отношении непосредственных исполнителей и организаторов убийств вообще. И все же он не решается подвергнуть отлучению всех, кто принадлежит к мафии. В ноябре 1982 года Палермо с пастырским визитом посещает папа Иоанн Павел II. От занимающего папский престол поляка Войтылы можно было бы ожидать открытого осуждения мафии. Но хотя он и проявляет решимость в отношении к преступности в целом, из его речи в Палермо 22 ноября 1982 года был исключен фрагмент с осуждением закона круговой поруки. Эта часть выступления содержалась в тексте выступления папы, розданном до этого сопровождавшим его журналистам.

Больше месяца после убийства Далла Кьезы продолжается полемика в средствах массовой информации Италии. Как обычно, выдвигаются обвинения в адрес христианско-демократической партии. В одной из телепередач видный деятель ХДП Джулио Андреотти с такой страстью защищает своих сторонников в Сицилии от обвинений в потворстве мафии, что остается только задаться вопросом: уж не пора ли начать приглашать на телевидение самих мафиози, чтобы они защищали себя от обвинений в потворстве кому бы то ни было?

Действительно, потрясение, вызванное убийством Далла Кьезы, было сильнейшим. Ни одна политическая группировка, даже те, в рядах которых прочно укрепились мафиози, не могла не выразить обеспокоенности.

В этих условиях 13 сентября 1982 года парламент принимает новый закон № 646, направленный против мафии. В его основу лег проект, представленный двумя годами ранее коммунистом Ла Торре. Закон составлен достаточно обстоятельно и может хорошо сработать. В политическом плане самым важным элементом этого закона является то, что на исполнительную власть (правительство) возлагается обязанность вести тщательное расследование преступлений мафиози, используя при этом наложение ареста на их имущество. Проблема теперь заключается в том, намерены ли власти на самом деле выступить против мафии, и если намерены, то каким образом они собираются сделать это. Как бы то ни было, новый закон предусматривает учреждение парламентской комиссии, в задачу которой входит контроль за деятельностью правительства в этой области. Конечно, после убийства Далла Кьезы немало итальянцев ожидали от властей каких-то впечатляющих действий. Многие думали, например, что по улицам Палермо чуть ли не на следующий день проведут в наручниках не менее пятисот мафиози.

По мнению этих людей, нечто подобное стало бы доказательством того, что проблему ликвидации господства мафии уже пытаются решить.

После того как 7 сентября 1982 года сын Далла Кьезы заявил, что моральными организаторами убийства были лалермские политики из ХДП, дискуссия сосредоточилась главным образом на роли Сицилии как родины и родного дома всей мафии.

Между тем лозунг «держи мафиозо-сицилийца» хорош только для того, чтобы в очередной раз задеть гипертрофированную гордость жителей острова. В ответ на оскорбление, нанесенное «чести острова», может последовать только грубая и дерзкая реплика из местного «театра кукол». Его постановки средний сицилиец, в том числе и мафиозо, научился копировать в своей повседневной жизни. В ответ на гневные обвинения сына Далла Кьезы в бой вступает мэр Палермо, христианский демократ Мартеллуччи. Однако, даже выступая по телевидению, он ни разу не употребил слово «мафия». Итальянцы, таким образом, так и не узнают мнения о мафии очевидца, каким является мэр Палермо. По существу, Мартеллуччи вновь и вновь пытался доказать, что Сицилия – вовсе не то место, где мафия пустила глубокие корни.

Однако в 1982 году уже никто больше не может заявить, будто деятельность мафии ограничивается одной Сицилией. Еще в 1976 году на это обратил внимание тогдашний мэр Милана, социалист Альдо Аниази, впоследствии неоднократно входивший в качестве министра в правительство. Об этом он сказал на одном симпозиуме, проходившем в Реджо-ди-Калабрия. Полемизируя с лидером партии пролетарская демократия Марио Капанной, нарисовавшим в своем выступлении на том же симпозиуме с большим размахом картину развития мафии как результата «эволюции отсталости Юга», Аниази счел своим долгом сказать о «степени глубокого проникновения мафии в социально-экономическую жизнь области Ломбардия». Аниази признал, что мафия со своими «гегемонистскими замыслами» в отношении Милана, с торговлей наркотиками и похищениями людей сыграла на «новом этапе стратегии важную роль создания напряженности». Иными словами, Аниази указал, что мафия, укрепив свои позиции в Милане, способствовала росту общей политической неуверенности в городе, где уже в 1976 году царил разгул терроризма. Аниази понимал, что крупный успех, которого мафия добилась на севере страны, тесно связан со «знаменитой жизненной силой, кроющейся в экономических и имущественных рычагах, которыми располагают мафиози». Однако он – один из лучших знатоков миланской действительности – так же ясно и определенно признал, что в отношении мафиози, укрепившихся на Севере Италии, проявляется «сочувствие и, конечно же, существуют союзы, стоящие на их стороне на различном уровне (вне мира преступности), хотя это и невозможно установить с точностью».

И действительно, уже давно миланские судьи Каицци и Туроне, которые вели упоминавшийся выше процесс Лучиано Лиджо, предупреждали относительно того, что мафиози «незаметно и почти неощутимо проникли в Милан, маскируя свою деятельность под законную». И именно Каицци и Туроне обнаружили у мафиози, арестованных в Ламбардии, визитные карточки местных политических деятелей.

Как политик, Аниази должен был отметить некоторые, весьма примечательные факты. Во-первых, что проникновению мафии в Северную Италию помогали очень влиятельные силы. Были приняты меры, с тем чтобы практически лишить силы постановление о высылке в места обязательного проживания, принятое в отношении почти тысячи мафиози, направленных в Ломбардию. Мафиози был облегчен доступ в «золотой храм» – банки Ломбардии. (Имеются в виду частные банки. Некоторые из них к этому времени уже находились в руках сицилийцев.) Законным путем создавались всевозможные льготы для торговых связей любого рода между Северной и Южной Италией. Во-вторых, то, что многие мафиози были уже достаточно хорошо подготовлены для того, чтобы в 1976 году занять господствующее положение на севере в области строительства и особенно успешно действовать в сфере подрядов на строительство общественных зданий.

Довершая картину проникновения мафии на Север Италии, Аниази еще в 1976 году заявил, что она «обеспечивает себе господство с помощью поддержки, которую оказывают ей [политические круги], заинтересованные в вербовке сторонников».

Сегодня имеется достаточно данных, для того чтобы понять, что за карьерами некоторых политических деятелей, сделанных ими на севере, стоят мафиози. Мафия теперь имеет прочные позиции в Северной Италии, располагая и здесь предприятиями, приносящими ей миллиарды. Возможно, что она заключила необходимые соглашения и договоры с местными властями. В районах, центрами которых являются такие крупные города, как Милан, Турин, Генуя, уже невозможно говорить о существовании четкой и вполне определенной культуры правящих классов, которой противостоит столь же четко определенная культура подчиненных классов. Более правильным будет рассматривать Милан, Турин и Геную как места, где целый ряд социальных меньшинств борется за то, чтобы в будущем достичь новой стабильной и долговременной расстановки сил в обществе. Одно из таких меньшинств – это группы южан. Им уже неоднократно удавалось добиться избрания мэром того или иного населенного пункта на севере своего представителя. Самое малочисленное из этих меньшинств – это мафиози. Они проживают на севере только с 1960 года, то есть около 20 лет. Таким образом, не будет слишком смелым предположить, что в органах местного самоуправления на севере есть по крайней мере несколько представителей мафиози либо тех, кто уже установил с мафией отношения по принципу «ты – мне, я – тебе».

Анализируя бюрократический аппарат на Севере Италии, можно было бы также найти подтверждение тому, что сицилийская мафия – это проблема общенационального характера.

При любом разговоре на тему о насилии мафии в мире наших дней следует оговаривать, что это относится ко всей Италии в целом.

«Убит босс мафии»; «сведение счетов»; «завяла “черная примула”» – вот те выражения, которыми пользовались газеты и телевидение, комментируя самые зверские и невероятные убийства. На свет извлекались остатки манерного романтизма, и в отчаянной попытке возродить миф о Робин Гуде газетные полосы и телеэкран, представляющие любого бандита-мафиозо как «злого гения» или «короля преступного мира», окруженного тремя-четырьмя прекрасными «ангелами», подавали все это как своего рода гарнир, предназначенный, возможно, для читателей и телезрителей женского пола.

Так создавался миф о гангстерах-мафиози. Многие из них предстали перед нами, запечатленные на групповых фотографиях, как футбольные команды. Газеты, публиковавшие эти фото, не скрывали своего удовольствия, когда силы правопорядка производили их аресты при неизменном стечении фото– и телерепортеров. При этом читатель газет приходил к убеждению, что, несомненно, существует значительное различие как в культурном, так и в общем плане между рядовыми гражданами и мафиози. Получалось, что последние – это отвратительные грубые южане из какой-то доисторической эпохи.

На страницах итальянской прессы, писавшей в последнее десятилетие о новой мафии, утверждается также «миф о гангстере-мафиозо – благодетеле города», поскольку «существует спрос на определенные блага и услуги, который не может быть удовлетворен в рамках законности». Кто-то же должен торговать героином, учитывая, что, согласно нынешнему итальянскому законодательству, приобретение наркотиков не возбраняется; кто-то должен позаботиться о том, чтобы дать нам возможность испытать волнение от азартных игр, учитывая, что в трех городах Италии они разрешены законом; кто-то должен «позаботиться» о проститутках, число которых в Италии увеличилось (и не случайно) одновременно с либерализацией нравов; всегда есть спрос и на человека, умеющего убивать; надо иметь под рукой и такого, кто делает фальшивые документы и облигации. Гангстер-мафиозо – больше не чужой человек для любого итальянца.

С 1965 по 1975 год в Италии сократилось число преступлений против жизни. За эти десять лет число умышленных убийств в стране с населением, превышающим 50 млн. человек, не превышало 700–800 в год по сравнению с более чем 2500 убийствами, совершавшимися ежегодно в промежуток между 1900 и 1910 годами, когда население страны достигало всего лишь 35 млн. человек.

В пятилетний период с 1966 по 1970 год впервые в истории Италии совершается в среднем менее одного убийства на каждые 100 тыс. жителей. Впервые в тот же самый период в ФРГ совершается больше убийств, чем в Италии. За десятилетний период с 1965 по 1975 год по количеству умышленных убийств Италия занимает одинаковое положение с другими странами Западной Европы (ФРГ, Франция, Великобритания). До 60-х годов статистика убийств сближала Италию со странами Юго-Восточной Европы (Югославия, Греция, Болгария), где, как правило, совершалось почти в два раза больше убийств, чем в остальных странах Европы.

За тот же период (1965–1975 годы) по числу умышленных убийств Италия значительно отстает от Соединенных Штатов, где только в четырех городах – Детройте, Кливленде, Чикаго, Нью-Йорке – убивают гораздо больше людей, чем во всех странах Западной Европы, вместе взятых. Более того, если с 1960 по 1970 год в Италии число совершаемых убийств сокращается, то в тот же период в США оно почти удваивается.

Сицилийская мафия также приспосабливается в своей деятельности к снижению числа убийств в Италии.

С 1970 по 1975 год в Италии в общей сложности было совершено 3615 умышленных убийств. На Сицилии за этот период совершено всего 365 убийств, распределяющихся следующим образом: Трапани – 71, Кальтаниссетта – 29, Агридженто – 90, Палермо – 175. В «треугольнике мафии» (Палермо – Трапани – Агридженто) было совершено на 90 % меньше убийств, чем их совершалось в том же районе с 1905 по 1910 год, когда в общей сложности в Палермо, Трапани, Кальтаниссетте и Агридженто было совершено 3785 убийств. Не случайно, что снижение сказалось и на сельской местности, в которой действует мафия. В районе Кальтаниссетты в 1905–1910 годах совершалось 120–130 убийств в год, в то время как начиная с 1970 года – в среднем 12–13.

Если в 1906–1910 годах Сицилия давала более 20 % общего числа убийств в стране, то в 1971–1975 гг. убийства, совершаемые в «треугольнике мафии», составляют только около 10 % от общенационального показателя. Результат не меняется, если даже к убийствам, совершаемым в районе Палермо – Кальтаниссетта – Трапани – Агридженто, мы прибавим убийства, за которыми наверняка стоит мафия, однако совершенные в других районах Италии. Несмотря на шум, поднимаемый печатью, на Севере Италии мафия совершает ежегодно не более десяти убийств.

Деятельность мафии не вызывает увеличения этих показателей даже тогда, когда начиная с 1976 года положение в этой области начинает меняться к худшему повсеместно в Италии.

1975 год: по всей стране совершено 739 убийств.

1976 год: число убийств составило 1067.

С 1976 по 1981 год в Италии было совершено 6700 убийств. Наивысший показатель был достигнут в 1977 году – 1193 убийства. Средний показатель за эти годы составил 1100 случаев в год.

В Сицилии (к сожалению, официальных данных за 1977 год не имеется) с 1976 по 1981 год (без 1977 года) было совершено 650 убийств. Максимального значения этот показатель достиг в 1981 году (188 убийств за год), когда только в Палермо было убито 122 человека.

Что же произошло в роковом 1976 году?

Вероятно, он ознаменовал момент, когда в совокупности дал о себе знать целый ряд причин и противоречий, годами накапливавшихся внутри итальянского общества.

Между 1960 и 1970 годами усилия итальянцев были сосредоточены на том, чтобы успеть получить свою долю благ от так называемого «экономического чуда». В те годы доход итальянцев значительно возрос (это прежде всего касается наиболее состоятельных классов). Одновременно резко возросло количество и качество рабочей силы. Ее порождало само итальянское общество, главным образом наиболее бедные его слои.

Улучшение экономического положения стало детонатором, вызвавшим разрушение прежней социальной организации итальянского общества.

Было покончено с господством религиозной идеологии, служившей для итальянцев моделью образа жизни. Влияние католической церкви, несмотря на огромный путь модернизации, проделанный ею от контрреформации до второго Ватиканского собора, упало: всего лишь 20–30 % итальянцев-католиков посещают церковь. В 70-е годы в Италии – одной из самых католических стран мира, где находится папский престол – в результате общенародных референдумов 70 % населения высказываются в поддержку принятых ранее парламентом законов, разрешающих сначала разводы, а затем – аборты.

Были буквально потрясены устои патриархальной семьи – одного из важнейших механизмов, служившего в старом обществе для передачи господствующей идеологии от поколения к поколению. В так называемой простой семье, состоящей только из родителей и детей, во главу угла ставятся интересы личности: именно они определяют поведение семьи в целом.

В Италию, как и в другие индустриальные страны, проник дух общества потребления. Прилагались усилия к созданию полной занятости для всего трудоспособного населения, с тем чтобы максимально увеличить покупательную способность каждого итальянца, которого влекла назойливая реклама товаров широкого потребления.

Дух потребления, свойственный индустриальному обществу, вызывает в свою очередь новые перемены. Труд как смысл жизни (но так же как и вынужденная жертва, приносимая для того, чтобы жить) заменяет личная карьера и повышение личного благосостояния. Нынешний уровень благосостояния, достигнутый обществом, рассматривается как очевидный и неизменный. Изучаются новые методы образования социальных групп, обсуждаются вопросы перераспределения доходов всего общества.

Новые противоречия возникают тогда, когда к началу 70-х годов в Италии начинают проявлять активность молодые люди, родившиеся накануне или в годы экономического бума. В этот момент прежние структуры и общественные нормы вступают в полосу кризиса, который, возможно, носит необратимый характер. Тем временем энергетический кризис 1972–1973 годов приводит к тому, что благосостояние итальянцев все в большей степени подрывает инфляция, темпы которой начинают превышать 20 % в год. Рушится и миф о полной занятости.

Одновременно по всей Италии растет преступность. В 1970 году в стране было совершено 598 880 имущественных преступлений, среди них – 3170 ограблений и похищений людей с целью получения выкупа. В 1976 году эта цифра, неуклонно возрастая, составила уже 1 711 865. Только ограблений было совершено 10 691, в то время как число похищений людей составило 277.

К этим огромным цифрам следует добавить около 30 % мелких краж, совершаемых в крупнейших городах (Милан, Рим, Турин), по поводу которых никто уже даже не обращается в полицию.