Текст книги "Сентябрь"

Автор книги: Розамунда Пилчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Люсилла, детка, это мой добрый друг Карлос Макайя. Карлос, это моя племянница Люсилла. А это Джефф…

– Хоуленд, – подсказал ей Джефф.

– Он австралиец. Потрясающе, правда? А теперь давайте присядем и выпьем. Это чай со льдом, но если вы хотите чего-нибудь покрепче, я скажу Серафине, она принесет. Может быть, кока-колы? Или вина? – Пандора засмеялась. – А может быть, шампанского? По-моему, это отличная мысль. Но, пожалуй, для шампанского рановато, будем пить его вечером.

Молодые люди заверили Пандору, что больше всего на свете хотят чаю со льдом. Карлос подвинул кресло Люсилле и сел возле нее. А Джефф, который любил солнце, как ящерица, подошел к балюстраде. Пандора вспорхнула и села рядом, на большом пальце ее правой ноги раскачивалась открытая туфелька на высоком каблуке.

Карлос Макайя налил в стакан чаю со льдом и подал Люсилле.

– Стало быть, вы приплыли с Ивисы?

– Да, сегодня утром.

– И сколько вы там пробыли? – Его английский был безупречен.

– Неделю. Жили у друга Джеффа. Дом изумительно красивый, но без всяких удобств. Потому у нас такой ужасный вид. Мы совсем как дикари. Мне так неловко.

Он ничего не сказал на это, лишь улыбнулся понимающе.

– А перед тем как приплыть на Ивису?

– До Ивисы я жила в Париже. Там и познакомилась с Джеффом. Я учусь, хочу стать художницей. Но в Париже столько интересного, и все нужно посмотреть, всюду побывать, так что успехами пока не могу похвастаться.

– Париж чудесный город. Вы были там в первый раз?

– Нет, я жила там и раньше. В одной семье, помогала по хозяйству и учила язык.

– А как вы попали из Парижа на Ивису?

– Сначала хотели путешествовать на попутных машинах, но потом все-таки решили ехать автобусом. Выйдем, где понравится, снимем у кого-нибудь комнату и живем себе, пока не осмотрим все интересное в округе – соборы, замки, таверны. Потом снова в путь.

– Вы не теряли времени даром. – Он посмотрел на Пандору, оживленно болтающую с Джеффом, который разглядывал ее во все глаза, словно невиданную экзотическую птицу или бабочку. – Пандора сказала, что вы никогда раньше с ней не виделись.

– Никогда. – Люсилла улыбнулась. Вероятно, этот человек – нынешний любовник Пандоры, и, стало быть, сейчас ни к чему углубляться в прошлое, рассказывать, как она убежала в юности из дома, какую беспорядочную жизнь потом вела. – Она всегда была за границей. Ну, то есть жила там.

– А вы живете в Шотландии?

– Да, в графстве Релкиркшир. Там мои родители.

Оба помолчали. Она отпила холодного чаю.

– А вы когда-нибудь бывали в Шотландии?

– Нет. Я два года учился в Оксфорде…

Так вот, значит, откуда его прекрасный английский язык.

– …но в Шотландию так и не выбрался.

– Мы очень хотим, чтобы Пандора приехала повидаться с нами, а она все не едет и не едет.

– Может быть, не любит дожди и холода.

– Не все же время у нас холод и дожди, хотя, конечно, случается.

Он засмеялся.

– Знаете, это чудесно, что вы приехали к ней погостить. А теперь… – Он отодвинул манжету шелковой рубашки и посмотрел на часы. Часы были в массивном золотом браслете, очень красивые и необычные, вместо цифр на циферблате крошечные морские сигнальные флажки. Интересно, подумала Люсилла, это Пандора их подарила ему? Наверное, эти флажки говорят: «Я тебя люблю»… – …а теперь мне пора. Надеюсь, вы извините – работа.

– Да, конечно.

Он снова поднялся.

– Пандора, я должен ехать.

– Боже мой, какая жалость. – Она надела туфельку и спрыгнула с балюстрады. – Но ты хотя бы познакомился с моими гостями. Мы тебя проводим.

– Зачем же всех беспокоить…

– Им все равно надо достать из машины багаж. Они умирают от желания надеть купальники и поплавать. Идемте… – И она взяла его под руку.

Они вернулись к оливе, в тени которой стоял его «БМВ», сказали друг другу «до свидания», он поцеловал Пандоре руку и сел за руль. Включил двигатель, Пандора отступила в сторону, и тут он произнес:

– Пандора…

– Да, Карлос?

– Ты ведь скажешь мне, если передумаешь?

Она ответила не сразу, потом покачала головой:

– Я не передумаю.

Он улыбнулся, пожал плечами, как бы сдаваясь и легко подчиняясь ее решению. Машина тронулась, он на прощание еще раз помахал рукой, выехал за ворота, потом вниз по дороге и скрылся из виду. Они еще постояли, слушая удаляющийся шум мотора, но вот он стал неразличим, только журчала вода в невидимом фонтане да позвякивали колокольчики овец.

«Ты ведь скажешь мне, если передумаешь?»

О чем Карлос спрашивал Пандору? Люсилле вдруг подумалось, что он сделал ей предложение, но она тут же отвергла мысль о браке, слишком это прозаично для столь блистательной и рафинированной пары. Наверное, он уговаривал ее поехать в какое-нибудь экзотическое место, например, на Сейшельские острова или на Таити, где золотой песок и пальмы, пальмы… Это более вероятно. А может быть, просто пригласил поужинать где-нибудь, а ей не захотелось.

Как бы там ни было, Пандора их в эту тайну не посвятит. Карлос уехал, и она, хлопнув в ладоши, принялась оживленно распоряжаться:

– Ну, теперь за дело. Где ваш багаж? Как, и это все? Ни чемоданов, ни кофров, ни коробок со шляпами? Я беру с собой больше, когда уезжаю хотя бы на одну ночь. Ну да все равно, пойдемте…

Она снова поднялась по лестнице, нет, не поднялась, взбежала, и они снова двинулись за ней, Люсилла несла свою кожаную сумку, Джефф тащил два набитых рюкзака.

– Я вас поселю в домике для гостей. Располагайтесь как дома, там вам никто не будет мешать. Я поздно встаю, так что завтрак вам придется готовить самим. Холодильник набит продуктами, а кофе, чай и все прочее в буфете.

Они были снова на веранде под тентом.

– Устраивает это вас?

– Еще бы.

– А часов в девять мы можем поужинать. Что-нибудь холодное, потому что я ненавижу стряпать, а Серафина – это моя прислуга – каждый вечер уходит домой. Но она все приготовит и оставит для нас. Приходите в половине девятого, мы что-нибудь выпьем. А сейчас я пойду посплю немного, вы уж сами устраивайтесь и располагайтесь. Попозже я, может быть, поплаваю, перед тем как одеваться к ужину.

Представив себе Пандору в туалете еще более ошеломляющем, чем ее розовая пижама, Люсилла вспомнила о плачевном состоянии их с Джеффом гардероба.

– Пандора, а ведь нам не во что переодеться. Все вещи грязные. У Джеффа одна-единственная чистая рубашка, да и та не глаженая.

– Люсилла, милая, дать тебе что-нибудь?

– Хорошо бы чистую майку.

– Конечно, какая же я глупая. Надо было самой догадаться. Подожди минутку.

Она исчезла за широкими стеклянными раздвижными дверями, за которыми, вероятно, была ее спальня, и тотчас же появилась снова с шелковым блузоном, темно-синим, в звездной россыпи блесток.

– Вот, возьми, он безумно вульгарный, но забавный. Если хочешь, оставь себе, я его не ношу, – она бросила блузон Люсилле, и та поймала. – А теперь летите в ваше гнездышко. Если что-то понадобится, позвоните по домашнему телефону, Серафина принесет, – она послала молодым людям воздушный поцелуй. – Итак, до половины девятого.

И Пандора ушла, оставив Люсиллу и Джеффа осваиваться в доме. Но Люсилла не спешила, она наслаждалась предвкушением того, что их ждет.

– Джефф, это просто невероятно. В нашем распоряжении целый дом!

– Так чего же мы тут стоим? Если я через две минуты не плюхнусь в бассейн, то скончаюсь в адских мучениях.

Они спустились по ступенькам и прошли через весь сад, Люсилла впереди, Джефф за ней. Домик для гостей ждал их. Они поднялись на веранду, открыли дверь в гостиную. Шторы были задернуты, и Люсилла принялась раздвигать их. В комнату хлынул свет, она увидела за окнами маленький внутренний дворик – миниатюрный цветущий сад.

– Смотри, у нас есть даже собственный солярий!

В гостиной был камин, в нем сложены поленья; несколько глубоких уютных кресел, поднос с напитками и строем рюмок, бокалов, фужеров, стаканов; низенький столик и на нем аккуратные стопки журналов, стеллаж с книгами во всю стену от пола до потолка. Открыв другие двери, они увидели две спальни с огромными кроватями и восхитительно необъятной ванной.

– В жизни не видела такой роскошной спальни. И такой большой.

Джефф бросил рюкзаки на выложенный плиткой пол, а Люсилла продолжала раздвигать шторы на окнах.

– Отсюда видно море. Маленькая полоска, вернее, клочок, но все же это дом с видом на море.

Она открыла дверцы гардероба, увидела нескончаемый ряд вешалок с бархатными подушечками на концах, вдохнула запах лаванды. Повесила на одну из вешалок блузон Пандоры, такой нарядный и одинокий.

Джефф уже сбросил кроссовки и теперь стаскивал майку.

– Успеешь полюбоваться домом, времени навалом. Я побежал плавать. Идем со мной.

– Да, я сейчас.

Он исчез, и через минуту послышался громкий всплеск, это Джефф с разбега нырнул в воду. Люсилла всей кожей блаженно ощутила прохладную ласку атласных струй; но придется подождать, сначала она как следует осмотрит дом.

В домике для гостей было все, что нужно. Люсилла пришла в восторг от того, как тщательно, с каким вниманием здесь все продумано, ни одной мелочи не упустили. Кто-то (конечно, Пандора, кто же еще?) позаботился обо всем, что может понадобиться гостю, чтобы сделать его жизнь приятной и комфортной, начиная со свежих цветов и только что вышедших книг в роскошном издании до запасных одеял на случай холодных ночей и грелок, если вдруг разболится живот. Каких только сортов мыла не было в ванной, каких ароматических экстрактов, каких шампуней, лосьонов после бритья, лосьонов для лица, лосьонов для тела, ополаскивателей для волос, гелей. Толстые белые махровые полотенца и коврики для ног, на внутренней стороне двери висят банные халаты – белоснежные, просторные, до пят, с капюшонами.

Налюбовавшись всей этой роскошью, Люсилла вернулась в гостиную и уже из гостиной пошла искать кухню. Открыла очередную дверь и увидела нечто, сверкающее чистотой и уставленное шкафами из темного дерева, а в шкафах – испанская керамика, сияющие кастрюли, горшочки, – словом, полный batterie de cusine. [12]12
  Все, что должно быть в кухне (франц.).


[Закрыть]При желании – у Люсиллы его, кстати, не было – можно приготовить парадный обед на двенадцать персон. Тут была и газовая плита, и электрическая духовка с грилем, и посудомоечная машина, и холодильник. Люсилла открыла его и увидела рядом со всем необходимым для плотного завтрака две бутылки минеральной воды «перье» и бутылку шампанского. В кухне была еще одна дверь, Люсилла открыла ее и – о чудо из чудес, о счастье! – оказалась в маленькой прачечной: тут тебе и стиральная машина, и струны для сушки белья, и гладильная доска, и утюг. Вид этих простых предметов домашнего обихода привел ее в большее восхищение, чем вся роскошь виллы, потому что теперь-то наконец они с Джеффом отмоются и наденут все чистое.

Не теряя времени, она взялась за дело. Вернулась в ванную, сбросила майку и шорты, надела банный халат и начала разбирать вещи, то есть вытряхнула содержимое рюкзаков на пол в спальне. На дне ее рюкзака лежала косметичка с умывальными принадлежностями, расческа, щетка, альбом для набросков, несколько книг и письмо от отца, в конверте которого был чек и приглашение на бал к Верене Стейнтон. Она вынула из конверта приглашение и поставила карточку на пустой туалетный столик. Карточка слегка обтрепалась по краям, но все равно Люсилла почувствовала, что она как бы установила связь между собой и этой комнатой, словно нарекла спальню своим именем и заявила о своих правах на нее.

Миссис Энгус Стейнтон

приглашает Люсиллу Блэр

на первый бал Кэти

Люсилла засмеялась. Что ей показалось таким абсурдным? Она словно попала в другую жизнь, в другой мир, бесконечно от нее далекий. Собрав в охапку грязные носки, шорты, джинсы, брюки, трусы и майки, она вернулась в прачечную, засунула все подряд, не разбирая, в открытый барабан стиральной машины (мама бы в обморок упала, увидев, как белые майки летят в стирку вперемешку с красными носками, но мамы тут нет, возмущаться некому, так что пусть летят), налила жидкого моющего средства, закрыла дверцу и включила машину. Полилась вода, барабан начал вращаться, а Люсилла отошла в сторонку и стала любоваться работающей машиной, словно это была не машина, а телевизор, и она наконец-то дождалась любимой передачи.

Потом отшвырнула ногой оставшееся грязное белье в угол, надела в спальне бикини и побежала к Джеффу.

Плавала она долго. Джефф уже вылез из воды и лег на солнышко. Она отмахала саженками всю длину бассейна, потом обратно и тут увидела, что его нет, он ушел в дом. Тогда и она вылезла из воды, отжала свои длинные черные волосы и тоже пошла в дом. Джефф был в спальне, раскинулся на одной из кроватей, и казалось, уже спит. Это не входило в ее планы, она крикнула «Джефф!» и с разбегу прыгнула на него.

– Джефф…

– М-м?

– Я же говорила тебе, что она красавица.

– Кто?

– Как кто – Пандора, конечно.

Он ничего не ответил. Ему смертельно хотелось спать, глаза слипались, до болтовни ли тут. Голова Люсиллы лежала на его откинутой руке. Кожа Джеффа пахла хлором и водой бассейна.

– Ты что, не считаешь ее красавицей?

– Мужику перед ней нипочем не устоять, это уж точно.

– Ты бы тоже не устоял?

– На мой вкус, она старовата.

– Она выглядит совсем молоденькой.

– К тому же тоща сверх всякой меры.

– Тебе что же, не нравятся тоненькие?

– Не нравятся. Обожаю пышные бюсты и круглые зады.

Люсилла пошла фигурой в отца и была высокая, тонкая и почти безгрудая.

– Врешь! – Она стукнула его кулаком в бок.

Он засмеялся.

– Ну а что я, по-твоему, должен сказать?

– Сам не хуже меня знаешь.

Он прижался к ней лицом и крепко поцеловал.

– Угадал?

– Знаешь, придется тебе сбрить эту гнусную бороденку.

– Почему это?

– Потому что лицо у меня будет багровое, как будто его наждаком терли.

– Тогда я не буду тебя больше целовать. Или буду целовать в такие места, где не видно.

Наступило молчание. Солнце быстро катилось вниз, скоро на землю упадет ночь. Люсилла вспомнила летние вечера в Шотландии, когда и в полночь сумерки еще не гаснут.

– Интересно, они любовники? – спросила она. – Наверное, безумно влюблены друг в друга.

– Кто?

– Пандора и Карлос Макайя.

– Понятия не имею.

– Он ужасно красивый.

– Да уж. Красавчик с рекламы.

– По-моему, он очень славный, обаятельный. С ним так легко.

– Мне его тачка понравилась.

– Ты в своем репертуаре, вечно об одном и том же. Интересно, о чем он ее просил?

– Это когда?

– Ну, как же, он сказал ей: «Ты ведь скажешь мне, если передумаешь?», а она ответила: «Не передумаю». Он ее о чем-то просил, это же ясно Хотел, чтобы она что-то для него сделала.

– Не знаю, о чем шла речь, но вид у нее был вполне спокойный.

Однако Люсиллу такой ответ не устраивал.

– Я уверена, дело касается чего-то очень важного. Того, что совершенно изменит их жизнь.

– Ну и воображение у тебя, позавидуешь. По-моему, он просто хотел предложить ей партию в теннис.

– Может быть. – Но Люсилла была уверена, что теннис тут ни при чем. Она вздохнула, не закончив вздоха, зевнула. – Может быть, и так.

В половине девятого они были готовы к встрече с Пандорой, и, оглядев себя и Джеффа, Люсилла решила, что трудились они не зря, вид у них вполне пристойный. Оба долго отмывались в ванной и теперь благоухали дорогими шампунями. Джефф подровнял растительность на лице с помощью маникюрных ножниц, а Люсилла выгладила его единственную чистую рубашку и выбрала из груды одежды на полу в прачечной его самые незатасканные джинсы.

Сама она вымыла свои длинные темные волосы, высушила феном, надела черные лосины и блузон Пандоры. Тяжелый шелк восхитительно холодил голую кожу, и блестки, если посмотреть в зеркало прищурясь, вовсе не казались вульгарными, хотя поначалу она испугалась, увидев блузон в руках Пандоры. Наверное, все дело в необычной обстановке, в которую они попали. Наверное, среди такой непомерной роскоши небольшая безвкусица бледнеет и скрадывается. Занятная мысль, Люсилла с удовольствием обсудила бы ее на досуге, но сейчас надо спешить.

– Идем же, – позвал ее Джефф. – Половина девятого. Ужасно хочется выпить.

Он пошел к парадной двери, она за ним, но сначала проверила, всюду ли в домике выключен свет. Конечно, оставь она гореть люстры, торшеры, настольные лампы и бра во всем доме, Пандора и внимания не обратит, Люсилла была в этом уверена, но ее воспитала экономная мать-шотландка, и бережливость въелась в ее характер. Она, как компьютер, выполняла заложенную в нее с детства программу. Но странно: когда Люсилла стала старше, все попытки навязать ей какие бы то ни было правила кончались ничем. Еще одно интересное наблюдение, она потом об этом поразмыслит.

Они вошли в синюю ночь, звездную, теплую и мягкую, как бархат. Сад источал одуряющие ароматы, бассейн был ярко освещен, в зелени над тропинкой горели фонари. Гремел неумолчный хор цикад, из виллы неслась музыка – Второй концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова. Пожалуй, вещь слегка набила оскомину, но сейчас она идеально гармонировала с удивительной южной ночью.

Пандора ждала своих гостей на террасе, раскинувшись в кресле; на столике перед ней стоял бокал.

– Ну, наконец-то! – воскликнула она. – А я уже открыла шампанское, не могла больше ждать.

Молодые люди поднялись по ступенькам и вступили в озеро света, заливавшего хозяйку виллы. Она надела что-то черное и легкое, как паутина, на босых ногах открытые золотые туфельки. Запах «Пуазона» заглушал ароматы сада.

– Какие вы нарядные! Стоило ли тревожиться из-за одежды. Люсилла, ты в этом блузоне выглядишь потрясающе, прошу тебя, возьми его себе. Придвигайте стулья и усаживайтесь. Какая глупость, бокалы забыла принести. Люсилла, детка, сходи за ними, пожалуйста. Маленький бар прямо у двери, ты там все найдешь. В холодильнике вторая бутылка шампанского, но пусть пока стоит, сначала мы выпьем эту. А ты, Джефф, иди сюда и сядь рядом со мной. Расскажи мне, где вы с Люсиллой побывали, и ничего не пропускай.

Люсилла послушно пошла за бокалами. Нырнула за занавес в проеме широченных стеклянных дверей и сразу же увидела тот самый «маленький бар» – огромный шкаф, где было все, чтобы смешать все мыслимые и немыслимые коктейли на свете. Она взяла с полки два бокала, но не стала спешить с ними на веранду. Ведь она, по сути, в первый раз попала внутрь дома Пандоры, и комната, в которой она оказалась, так ее поразила, что она тут же забыла, зачем ее послали. Простор, прохлада, кремовые тона с мазками ярких пятен – небесно-голубые и бирюзовые подушки, гигантский букет оранжевых лилий в хрустальной вазе в виде куба. В искусно освещенных нишах дрезденские статуэтки и перегородчатая эмаль. На низком столике из толстого зеркального стекла книги, журналы, еще одна ваза с цветами, серебряный портсигар. Камин облицован синими с белым изразцами, над камином натюрморт с цветами в раме из зеркала. В дальнем конце комнаты накрыт обеденный стол, тоже стеклянный, свечи, хрусталь, цветы… Ошеломленной Люсилле показалось, что она попала на театральные подмостки, а вовсе не в жилую комнату. Впрочем, ей бросились в глаза и приметы привычного быта: на софе брошен открытый детектив, тут же незаконченный гобелен – занятие от скуки. И еще фотографии. Арчи и Изабел только что из-под венца, дедушка и бабушка Люсиллы в твидовых костюмах, такие милые, добрые, любимые стоят перед фасадом особняка Крой, рядом собаки.

Люсиллу чрезвычайно растрогали эти проявления ностальгии. Она почему-то никак не ожидала от Пандоры подобного, даже вообразить не могла, что та способна на такие чувства. А теперь стала представлять себе, как бережно Пандора хранит фотографии. Они всегда с ней, во всех перипетиях ее бесконечных романов и бурной кочевой жизни. Она с нежностью вынимает их из чемоданов в особняках Калифорнии, в номерах гостиниц, в квартирах Нью-Йорка и Парижа, потом здесь, на Майорке, ставя печать своего прошлого на очередное временное жилище и воцаряясь в нем. (Ни одной фотографии мужчин, которым принадлежали особняки и виллы и которые занимали такое важное место в жизни Пандоры, Люсилла не заметила, но, может быть, они у нее в спальне.)

В открытые окна влетал теплый ночной ветер, из невидимой стереосистемы, скрытой золоченой кружевной решеткой, лился Рахманинов. Звуки рояля, чистые и прозрачные, падали, точно капли дождя. С веранды доносились негромкие оживленные голоса, Пандора и Джефф болтали дружески и непринужденно.

На каминной полке было еще несколько фотографий, и Люсилла подошла к камину, чтобы лучше рассмотреть их. Старая леди Балмерино, нарядная, в шотландском берете, судя по всему, открывает деревенский праздник. Арчи и Эдмунд Эрд, совсем еще мальчики, сидят в лодке на озере недалеко от берега со спиннингами и корзинами для рыбы. И, наконец, сделанный в фотосалоне портрет Люсиллы и Хэмиша. Люсилла в дымчатом батистовом платье, на коленях у нее пухленький младенец Хэмиш. Наверное, Арчи послал этот снимок Пандоре в одном из своих писем, а она оправила его в серебряную рамку и поставила на самом видном месте. Тут же было приглашение, Люсилла его сразу узнала:

Миссис Энгус Стейнтон

приглашает Пандору Блэр

на первый бал Кэти

«Как трогательно, – подумала Люсилла, но сразу же одернула себя. – Нет, это полный абсурд. Зря миссис Стейнтон тратилась на марку, зря посылала ей приглашение, не откликнется на него Пандора. Она уехала из Кроя, когда ей было восемнадцать лет, и с тех пор ни разу не была там. Как молили ее родители, как уговаривал брат, и все напрасно, она словно оглохла. И уж если родным не удалось заманить Пандору домой, вряд ли повезет Верене Стейнтон, в конце концов, кто она Пандоре?»

– Люсилла!

– Иду!

– Что ты там делаешь?

Люсилла вышла к ним на веранду с бокалами.

– Прошу прощения. Я разглядывала эту великолепную комнату. И слушала музыку…

– Ой, Люсилла, ты тоже любишь Рахманинова? Он у меня один из самых любимых. Знаю, его слишком часто исполняют, но у меня появилась слабость к тому, что любят все.

– Да? У меня тоже, – подхватила Люсилла. – Услышу «О Sole mio» или «Баркаролу» и готова лить слезы. И от некоторых записей «Битлз». У меня дома в Крое их полная коллекция. А когда на душе совсем скверно, я ставлю видеопленку «Фестиваль народных танцев в Обане», и настроение мгновенно поднимается, как температура при сильной простуде. Глядишь на этих прелестных стариков и совсем маленьких мальчишек в килтах и жилетах, они пляшут и джигу, и рил, пляшут и не могут остановиться, да что там – не могут, не хотят! Кончается тем, что я сама начинаю плясать, верчусь и прыгаю по комнате, как сумасшедшая.

– Что-то не видел, – заметил Джефф.

– Может, еще и увидишь. Но серьезно, Пандора, у тебя здесь сказочно красиво. А наш домик для гостей просто чудо.

– Тебе нравится? Я очень рада. Мне неслыханно повезло с этой виллой. Прежним хозяевам надо было срочно возвращаться в Англию, а я как раз искала себе что-нибудь подходящее, ну и словно сама судьба свела нас. Джефф, ты забыл свою обязанность – разливать шампанское…

– А мебель? Мебель здесь вся твоя?

Пандора рассмеялась.

– Ну что ты, ласточка, никакой мебели у меня не было, так, мелочи, которые я приобрела во время жизненных странствий и всегда вожу с собой. Почти всю мебель я купила вместе с виллой, но, конечно, пришлось ее заново обить. Представляешь, диваны и кресла здесь были ядовитого синего цвета, на полу лежал ковер с длинным кудрявым ворсом. Его-то я первым делом велела убрать. Вместе с виллой я приобрела и Серафину, а у Серафины есть муж, и он ухаживает за садом. Единственное, чего мне не хватает, это собаки, но собак на Майорке убивают подростки из духовых ружей, или их крадут, они без конца цепляют клещей, попадают под машины, нет уж, лучше никого не заводить.

Все бокалы были наполнены. Пандора подняла свой.

– За вас, за то, что вы здесь, это такое счастье. Знаешь, Люсилла, Джефф рассказал мне, как вы путешествовали по Франции. Это изумительно. Вы были в Шартре, видели это несказанное чудо – собор. Вы должны рассказать мне очень обстоятельно и подробно, но сначала о главном: я хочу знать все-все-все о доме, о моем ненаглядном Арчи, об Изабел и о Хэмише. Он теперь, наверное, здоровенный парень. А Изабел, как она, бедняжка, устает с этими занудами-американцами. Арчи мне обо всем рассказывает в письмах, рассказывает, сколько настрелял во время последней охоты тетеревов, какого размера поймал лососей. Просто невероятно, как много ему удается делать с такой больной ногой. Расскажи мне, как он.

– Не так уж много ему и удается, – резко ответила ей Люсилла. – Он пишет тебе жизнерадостные письма, потому что не хочет расстраивать. А на самом деле нога у него не больная, у него просто нет ноги. Есть протез. И лучше ему никогда не будет. Мы все молим Бога, чтобы хуже не стало.

– Бедный мой брат. Какие варвары эти ирландцы. Творят такие зверства, и надо же было выбрать жертвой именно Арчи.

– Никто его не выбирал. Они просто залегли вдоль границы и ждали, когда появится отряд шотландских солдат, чтобы его уничтожить. Папа был в этом отряде.

– Он знал, что там ирландцы? Или они затаились в засаде?

– Не знаю. Даже если я и спрошу, он не скажет. Он никогда об этом не говорит, ни с кем.

– Ему так легче?

– Не знаю, но никому из нас не удается его разговорить.

– Да, он всегда был такой сдержанный. Прекрасный, необыкновенный человек, но даже мальчиком таил все в себе. Мы и не подозревали, что Арчи влюбился в Изабел, а когда он сказал маме, что хочет жениться, она чуть в обморок не упала от изумления, ведь она наметила ему совсем другую невесту. Но она проявила такт и сказала, что очень рада. Да, что бы ни случилось в жизни, выдержка ей никогда не изменяла… – тихо проговорила Пандора и умолкла, потом быстро осушила бокал. – Джефф, в бутылке что-нибудь осталось или откроем другую?

Шампанское еще было, и Джефф наполнил бокал Пандоры и долил Люсилле и себе. Люсилла чувствовала, что у нее слегка кружится голова. «Интересно, – подумала она, – сколько выпила Пандора, дожидаясь нас. Наверное, шампанским и объясняется ее говорливость».

– Ну а теперь скажите мне, – снова обратилась к ним Пандора, – что вы собираетесь делать дальше?

Люсилла и Джефф недоуменно поглядели друг на друга. Они не любили строить планы, ведь гораздо интереснее делать то, что вдруг взбредет в голову.

– Честно говоря, мы и сами не знаем, – ответил за них обоих Джефф. – В начале октября я должен быть в Австралии, вот единственное, что мне известно твердо. У меня на третье заказан билет.

– Откуда ты летишь?

– Из Лондона.

– Итак, через какое-то время тебе придется вернуться в Англию.

– Да.

– А Люсилла с тобой поедет?

Люсилла с Джеффом снова поглядели друг на друга.

– Мы еще это не обсуждали, – ответила Люсилла.

– Итак, вы свободны. Свободны, как ветер. Можете ехать, куда вздумается. Перед вами открыт весь мир, – Пандора широко взмахнула рукой с бокалом и пролила несколько капель шампанского.

– Да, – осторожно подтвердил Джефф, – так оно, наверное, и есть.

– Тогда давайте подумаем о будущем вместе. Люсилла, хочешь отправиться в путешествие со мной?

– С тобой? Куда?

– Когда ты рассматривала мою гостиную, не заметила ли ты на каминной полке большую карточку с претенциозно напечатанным приглашением?

– От Верены Стейнтон? Заметила.

– Тебя она тоже пригласила?

– Да. Папа переслал мне ее приглашение, я получила его на Ивисе.

– Ты поедешь?

– Я?.. Я еще не думала об этом.

– Но все-таки, скорее да или скорее нет?

– Ой, не знаю. Почему ты спрашиваешь?

– Почему? – Пандора поставила свой бокал. – Потому что лично я собираюсь поехать.

Признание Пандоры так ошарашило Люсиллу, что легкое восхитительное опьянение тут же улетучилось, она мгновенно отрезвела и вытаращилась на Пандору, отказываясь верить тому, что слышит. Пандора тоже глядела на Люсиллу, в ее серых глазах с огромными зрачками сверкало странное волнение, казалось, столбняк, в который впала Люсилла после ее слов, доставил ей огромное удовольствие.

– Ты?! Ты собираешься поехать?!

– А почему бы нет?

– Домой, в Шотландию?

– Куда же еще?

– На бал, который устраивает Верена Стейнтон? Чушь какая-то, просто бред.

– Чем этот повод хуже любого другого?

– Но ты же ни разу за все эти годы не приехала. Как папа звал тебя, как умолял, а ты все не приезжала и не приезжала. Он мне рассказывал.

– Надо же когда-то, наконец, приехать. Может быть, сейчас самое подходящее время.

Пандора вдруг встала, подошла к балюстраде и стала вглядываться в сад. Минуту она стояла не шевелясь – черный силуэт на фоне света, который бил вверх из бассейна. Ветерок шевелил ее платье, ее волосы. Потом она повернулась к ним и положила локти на балюстраду.

– Я столько думала о Крое, – заговорила она, и голос у нее сейчас был совсем другой. – Я все последнее время только о нем и думаю. Он снится мне по ночам, я просыпаюсь и начинаю вспоминать то, о чем не вспоминала годами. И вдруг это приглашение. Воспоминания просто обрушились на меня. Как чудесно мы веселились на деревенских праздниках с танцами и на охотничьих балах! Без конца гости, пикники, в горах гремит эхо выстрелов, каждый вечер грандиозный ужин. Не представляю, как бедная моя мамочка со всем этим справлялась. – Она с улыбкой посмотрела на Люсиллу, потом на Джеффа. – А потом вы с Джеффом, прямо как гром среди ясного неба. Звоните из Пальмы, и через несколько часов вы здесь, и ты, Люсилла, так похожа на Арчи, что я в первую минуту онемела. Это все судьба. Ты веришь в судьбу, Люсилла?

– Не знаю.

– Я тоже не знаю. Но мы должны в нее верить, я в этом убеждена, ведь в наших жилах течет кровь шотландских горцев.

Она вернулась к своему креслу, присела на скамеечку для ног и приблизила свое лицо к лицу Люсиллы. И Люсилла увидела следы, которые время оставило на прекрасном лице Пандоры: мелкие морщинки вокруг глаз и в уголках рта, тонкая сухая кожа, обострившиеся черты.

– Итак, давайте составим план. Вы не против? Не сочтете посягательством на свою свободу, если я вас об этом попрошу?

Люсилла взглянула на Джеффа. Он кивнул головой.

– Конечно не сочтем.

– Тогда сделаем так. Проживем здесь неделю втроем, только вы да я, и уж я постараюсь, чтобы вы получили от жизни все. Потом сядем в мою машину и поплывем на пароме в Испанию. Пересечем Испанию, Францию, спешить нам некуда, где понравится, там и остановимся. Доберемся до Кале и оттуда в Англию. А как только окажемся в Англии, поедем прямо на север, в Шотландию, домой. В Крой! Ах, Люсилла, ну скажи, разве я не замечательно придумала!

– Все так неожиданно… – только и могла выдавить из себя Люсилла, но Пандора, если и уловила в ее голосе некую неуверенность, виду не подала. Воодушевленная своей идеей, она с волнением обратилась к Джеффу:

– А ты? Что ты скажешь? Тебе не кажется, что я сошла с ума?