Текст книги "Цветы под дождем и другие рассказы"

Автор книги: Розамунда Пилчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

С поля для гольфа, с любовью

Итак, с этого дня началась их настоящая супружеская жизнь. Медовый месяц остался позади. Утром Джулиан вернулся на работу в свой лондонский офис и сейчас ехал домой в Патни.

Чувствуя себя так, будто женат лет сто, он покопался в кармане в поисках ключа, но Аманда распахнула дверь до того, как он вставил ключ в замок, и Джулиан подумал, что это и есть счастье: зайти в свой дом, захлопнуть за собой дверь и заключить жену в объятия.

Когда Аманда снова смогла говорить, она сказала:

– Ты еще даже не снял пальто!

– Времени не было.

Из кухни доносились аппетитные ароматы. Через ее плечо Джулиан увидел в небольшом холле, который они использовали как столовую, накрытый к ужину стол: хрустальные бокалы – их свадебный подарок, накрахмаленные салфетки, фамильное столовое серебро, поблескивающее в мягком свете…

– Но, дорогой…

Он ощущал под руками тонкие ребра Аманды, ее узенькую талию, плавный изгиб бедер.

– Ничего не говори, – прошептал Джулиан. – Просто имей в виду, что я человек занятой и у меня каждая минута на счету.

На следующее утро в кабинете Джулиана раздался телефонный звонок. Звонил Томми Бенхэм.

– Рад, что ты снова в Лондоне, старичок. Едем в «Вентуорт» в субботу? Я договорился с Роджером и Мартином, начинаем в десять.

Джулиан ответил не сразу.

Аманда знала про Томми и их увлечение гольфом. До помолвки – да и после нее – она философски воспринимала тот факт, что по субботам, а иногда по воскресеньям, он полдня проводил на поле. Однако нынешняя суббота была первой в их законной семейной жизни и она, возможно, хотела провести ее с ним.

– Я… видишь ли, Томми, я не уверен…

Томми немедленно возмутился.

– Что значит, ты не уверен? Ты же не собираешься менять свои привычки только потому, что теперь у тебя есть жена! К тому же раньше она была не против, так с чего бы сейчас ей возражать?

Да, это был весомый аргумент.

– Может, надо это с ней обсудить…

– Меньше обсуждений – меньше ссор. Просто поставь ее перед фактом. Сможешь подъехать к десяти часам?

– Да, конечно, но…

– Значит, увидимся. До скорого! – Томми повесил трубку.

Тем вечером по дороге домой Джулиан остановил машину и купил жене цветы.

«Они ей понравятся», – самодовольно подумал он.

Она почувствует подвох в ту же минуту, как увидит букет, ответил насмешливый голос у него в голове. Решит, что ты закрутил романчик со стенографисткой.

Но это же смешно! Она прекрасно знает, что по выходным я играю в гольф. Просто… это в первый раз с тех пор, как мы поженились. Но вообще-то Томми прав. Надо поставить ее перед фактом. Женитьба не означает отказ от своих привычек. Компромиссы – да, но не другой образ жизни, ни в коем случае.

И кто же должен будет пойти на компромисс, поинтересовался тот же самый голос, ты или она?

Джулиан оставил вопрос без ответа.

В конце концов он решил сказать ей все начистоту. Аманда была в саду – в сапогах, залепленных грязью, и с волосами, разметавшимися по лицу.

Радуясь собственной предусмотрительности, Джулиан вручил ей цветы, которые прятал за спиной.

– Я их купил, – сказал он, – потому что чувствовал себя немного виноватым. Сегодня утром позвонил Томми и я согласился в субботу сыграть с ним в гольф, но с того самого момента меня мучила совесть.

Аманда стояла, зарывшись лицом в нежные цветочные головки. Услышав его слова, она подняла голову, с изумлением взглянула на мужа и рассмеялась.

– Дорогой, но почему?

– Так ты не против?

– Ну, как ты сам знаешь, это далеко не в первый раз!

Он ощутил, как любовь к ней затопила все его существо. Джулиан схватил жену в объятия и принялся страстно целовать.

Погода в субботу была прекрасная. Поля гольф-клуба «Вентуорт» купались в солнечных лучах, бархатистые лужайки расстилались перед ними, приглашая скорей начать игру. В такой день Джулиан и Томми никак не могли проиграть.

По дороге домой он думал, как отблагодарить Аманду за уступчивость. Джулиан решил пригласить жену на ужин, но дома его ждала приготовленная ею вкуснейшая мусака, так что он откупорил бутылку вина и они поужинали у себя.

На Аманде был канареечно-желтый казакин, который он купил ей во время их медового месяца в Нью-Йорке, распущенные светлые волосы лежали на плечах шелковистой волной.

Она спросила:

– Хочешь, я сварю кофе?

Кончиками пальцев он коснулся ее волос.

– Позже…

В следующую субботу он опять играл в гольф и еще через неделю тоже. Потом Томми предложил перенести игру на воскресенье и Джулиан с легким сердцем согласился.

– В эту субботу мы не играем, – сказал он Аманде, вернувшись в тот день домой. – Перенесли на воскресенье.

– Воскресенье?

– Ну да. – Он налил себе выпить и уселся в кресло с вечерней газетой.

– Но почему в воскресенье?

Увлеченный изучением биржевых сводок, он не сразу заметил непривычные нотки в ее голосе.

– Ммм? О, видишь ли, в субботу Томми занят.

– По – моему, ты забыл, что в воскресенье мои родители ждут нас в гости.

– Что? – Она, казалось, ничуть не разозлилась, просто стала вдруг холодно вежливой. – Ну да, извини. Думаю, они поймут. Позвони им и скажи, что мы заглянем в другой раз. – Аманда молчала, так что он вернулся к биржевым новостям.

Воскресная игра была сущим кошмаром. Аил проливной дождь, Томми мучился похмельем после вчерашней вечеринки, а Джулиан играл так, что любой другой на его месте решил бы продать свои клюшки и заняться каким-нибудь другим спортом. Он вернулся чернее тучи, и был неприятно удивлен тем, что дома никого не оказалось.

Он побродил по гостиной, потом, не зная чем заняться, поднялся наверх принять ванну. Пока он мок в горячей воде, возвратилась Аманда.

– Где ты была? – раздраженно поинтересовался он.

– У родителей. Я же говорила, что поеду.

– А как ты туда добралась? Я имею в виду – машина-то была у меня.

– Села на поезд, а домой меня подвезли.

– А я тут гадал, куда ты подевалась.

– Ну, теперь ты знаешь. – Она наклонилась и поцеловала мужа – без особого энтузиазма. – Можешь не рассказывать мне, как прошла игра, я и так знаю. Кошмарно.

Джулиан возмутился:

– Откуда ты знаешь?

– Когда вы выигрываете, у тебя глаза блестят и хвост пистолетом.

– Что у нас на ужин?

– Яичница.

– Яичница? Да я умираю с голоду! Съел один несчастный сандвич на ланч…

– Зато у меня был парадный воскресный обед, так что я ничуть не проголодалась. Яичница! – заключила она и закрыла за собой дверь.

Джулиан решил, что это была их первая ссора. Пожалуй, не совсем ссора, а так, небольшая стычка. Однако этого оказалось достаточно, чтобы он чувствовал себя не в своей тарелке весь следующий день. По дороге домой он купил жене цветы, занялся с ней любовью, как только переступил порог, а потом пригласил на ужин.

Все, казалось, утряслось. Когда Томми позвонил договориться о следующей игре в субботу, Джулиан радостно принял приглашение.

Тем вечером он обнаружил Аманду в ванной, стоящей на верхней ступеньке стремянки – она белила потолок.

– Ради всего святого, поосторожнее!

– Со мной все в порядке. – Она наклонилась поцеловать его. – По-моему, так гораздо лучше. А ты что скажешь? – Вдвоем они уставились на потолок. – Я думаю еще перекрасить стены в лимонный цвет, чтобы они лучше подходили к ванне. И постелить новый зеленый ковер.

– Ковер?

– Не надо так пугаться. Можем купить недорогой. На Хай-стрит устраивают распродажу, в субботу я хотела поехать посмотреть.

Она снова взялась за валик. Воцарилось долгое молчание; Джулиан, внутренне ощетинившись, пытался придумать, как лучше выйти из ситуации.

Стараясь не показать своего волнения, он сказал:

– В субботу я не могу. Мы играем в гольф.

– Я думала, вы теперь играете по воскресеньям.

– Нет. Только на прошлой неделе.

Повисла новая пауза. Потом Аманда сказала:

– Ясно.

В тот вечер она перемолвилась с ним от силы еще парой слов. И те были сказаны все с той же предельной вежливостью и холодом. После ужина они устроились в гостиной и она включила телевизор. Джулиан выключил его и обратился к жене:

– Аманда!

– Я хочу посмотреть.

– Нет, ты не будешь смотреть телевизор, потому что нам надо поговорить.

– Мне нечего тебе сказать.

– А мне есть. Я не из тех мужей, которые по субботам вместе с женой ходят за покупками, а по воскресеньям подстригают газон. Ты это понимаешь?

– Понимаю – мне надо самой ходить за покупками и косить траву.

– Ты можешь заниматься тем, чем хочешь. Мы и так видимся каждый вечер…

– А что, по-твоему, я должна делать, пока ты сидишь на работе?

– Найди себе какое-то занятие. У тебя была превосходная работа, но ты сама от нее отказалась, потому что решила стать домохозяйкой.

– И что? Это значит, что я должна провести жизнь в одиночестве, перекраивая свои планы в зависимости от твоего дурацкого гольфа?

– Тогда скажи, чем ты сама хотела бы заниматься?

– Все равно чем – главное, я не хочу заниматься этим одна! Можешь ты понять – я не хочу быть одна!

Это была уже настоящая ссора с колкостями и упреками. Утром они так и не помирились: Джулиан поцеловал жену на прощание, но она отвернулась, и он, взбешенный, уехал на работу.

День тянулся невероятно медленно, муторный и тяжелый. Под конец Джулиан ощутил, что отчаянно нуждается в понимании и утешении. Нужно, чтобы кто-нибудь пожилой и мудрый немного его поддержал.

Только один человек из его окружения соответствовал этим требованиям, и Джулиан решил отправиться прямиком к ней, своей крестной матери.

– Джулиан, – сказала она, – какой приятный сюрприз! Проходи.

Он смотрел на нее с восхищением. Далеко за шестьдесят, а все такая же красивая и живая. Она была подругой его матери и не состояла с ними даже в отдаленном родстве, но он всегда называл ее тетушка Нора. Нора Стокфорт.

Он поведал ей обо всем. О медовом месяце в Нью-Йорке, о новом доме…

– А как поживает Аманда?

– Нормально.

В разговоре возникла пауза. Тетушка Нора заново наполнила его бокал. Когда она уселась в кресло, он поднял глаза и встретился с ней взглядом. Она мягко сказала:

– Похоже, не совсем.

– Да нет, все действительно нормально. Просто она…

И тут его словно прорвало. Он стал торопливо говорить про Томми и их еженедельные выезды в гольф-клуб. Про то, что Аманда знала о его привычках и ничего не имела против. Но сейчас…

– Сейчас она против.

– Это просто смешно! Всего один день в неделю. У нее даже нет никаких особых планов, она просто не хочет проводить время одна.

Тетушка Нора сказала:

– Надеюсь, ты не ждешь от меня советов?

Джулиан нахмурил брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не хочу становиться ни на чью сторону. Думаю, ты правильно поступил, что пришел ко мне и все рассказал. Иногда достаточно просто выговориться, чтобы заново взглянуть на ситуацию и оценить все в верном свете.

– Ты хочешь сказать, что я воспринимаю ее неверно?

– Я не то имела в виду. Просто, по-моему, тебе стоит проявить дальновидность. В первые годы брак напоминает маленького ребенка – ему нужно уделять много внимания и любви, обеспечивать безопасность… Сейчас вам с Амандой не надо думать ни о ком, кроме вас самих. Вы должны научиться жить общей жизнью, чтобы, когда настанут тяжелые времена – а они наверняка настанут, – вам было за что держаться.

– Ты считаешь меня эгоистом?

– Я же сказала, что не хочу вставать ни на чью сторону.

– По-твоему, ее претензии обоснованы?

Тетушка Нора рассмеялась.

– Видишь ли, пока жена жалуется, ты можешь ни о чем не беспокоиться. Но если жалобы прекратятся – жди неприятностей.

Он поставил бокал на стол.

– Каких еще неприятностей?

– Об этом тебе лучше поразмыслить самому. А теперь, думаю, тебе пора ехать, а то Аманда решит, что ты попал в автокатастрофу. – Они поднялись. – Джулиан, заезжай почаще. И в следующий раз обязательно захвати Аманду.

Все еще погруженный в свои мысли, он добрался домой. Аманда открыла дверь до того, как он вытащил из кармана ключ, и они с напряженными лицами уставились друг на друга.

Потом она улыбнулась.

– Привет!

Все снова было в порядке.

– Дорогая! – Он сделал шаг вперед и поцеловал ее. – Прости меня за вчерашнее.

– О, Джулиан, ты тоже меня прости! Как прошел день?

– Отвратительно, но сейчас все в порядке. Я немного задержался, потому что по пути домой заглянул к тетушке Норе. Она, кстати, передала тебе привет.

Вечером Аманда мимоходом поинтересовалась:

– Дорогой, можно мне завтра взять машину?

– Да, конечно. Куда-то собираешься?

– Да нет, – сказала она, не глядя на него. – Просто она может мне понадобиться.

Он подождал, не добавит ли она что-нибудь еще, но Аманда молчала. Зачем ей может понадобиться машина? Наверное, собралась пообедать с подругами в ресторане.

Вернувшись домой на следующий вечер, он обнаружил Аманду в гостиной: она сидела на диване в своем самом шикарном платье и смотрела телевизор.

Джулиан сказал:

– Ну, как твои дела? – ожидая, что Аманда расскажет ему, чем занималась весь день, но она ответила только:

– Нормально.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо.

Она, казалось, была увлечена телепередачей, поэтому он вышел из гостиной, отправился на кухню и налил себе пива. Открывая дверцу холодильника, он внезапно застыл как вкопанный. Слова тетушки Норы колоколом загудели у него в ушах: «Если жалобы прекратятся – жди неприятностей».

Аманда больше не жаловалась. Она вообще как-то переменилась. И почему она такая нарядная?

Осторожно проверяя почву, он спросил:

– Как продвигается ремонт в ванной?

– Сегодня я им не занималась.

– Ты все еще хочешь купить ковер? Я мог бы позвонить Томми и сказать, чтобы он подыскал себе другого партнера для игры в субботу.

Аманда рассмеялась.

– О, не бери в голову. Это не срочно. Не стоит менять свои планы.

– Но…

– Да и вообще, – перебила она его покаянную речь, не удосужившись дослушать, – в субботу я сама, скорее всего, буду занята. – Аманда посмотрела на часы. – Хочешь поужинать?

Но есть ему совсем не хотелось. В груди он ощущал ледяной вакуум, и его терзали тягостные предчувствия. Она больше не возражала против того, чтобы проводить время одной. У нее появились собственные дела… встречи… Свидания?

Нет, она не стала бы… Только не Аманда.

Хотя, собственно, почему нет? Она молода, хороша собой. До того как Джулиан сделал ей предложение, вокруг Аманды постоянно увивались толпы поклонников, горя желанием куда-нибудь ее пригласить.

– Джулиан, я спросила, ты хочешь поужинать?

Он смотрел на нее так, словно видел впервые. Горло Джулиана сдавило, поэтому ему пришлось откашляться, прежде чем он смог выговорить:

– Да, давай.

Ему страшно захотелось заболеть, слечь с простудой – только чтобы у него появился предлог отказаться от поездки в Вентуорт в субботу. Однако он, как назло, чувствовал себя превосходно. Когда Джулиан уезжал, Аманда все еще лежала в кровати, что было, кстати, совсем не в ее привычках.

Он двигался по полю словно сомнамбула. Томми, не выдержав, поинтересовался:

– Что-то случилось?

– А? Да так, ничего особенного.

– Ты какой-то озабоченный. Мы проигрываем семь очков, ты в курсе?

Конечно, они потерпели оглушительное поражение, что ничуть не порадовало Томми. Еще меньше он обрадовался, когда Джулиан отказался играть второй раунд и заявил, что уезжает домой.

– Все-таки что-тослучилось!

– С чего ты так решил?

– Просто я вижу, что ты начал вести себя как женатик. Это все влияние Аманды, старичок. Будь с ней построже, а не то живо окажешься под каблуком.

«Дурак несчастный, – думал Джулиан, летя в машине назад в Лондон. – Что он в этом понимает? Веду себя как женатик, ну надо же! А как я должен себя вести – как королева красоты?»

Однако, когда он наконец свернул на их тихую тенистую улочку, его воинственность рассеялась как дым. Потому что дом оказался пустым.

Джулиан посмотрел на часы. Оказалось, что уже четыре. Где же Аманда? Что она делает? Она могла бы оставить ему записку, но никакой записки не было. Только слабое гуденье холодильника да легкий аромат полироли.

«Она не вернется», – внезапно подумал он. От одной этой мысли Джулиана прошиб холодный пот. Не будет Аманды! Ее смеха, копания в саду, их ссор. И никакой любви. Их браку пришел конец.

Сумка с клюшками, которую он бросил в прихожей, так и лежала у подножия лестницы. Он перешагнул через нее и уселся на нижнюю ступеньку, потому что больше присесть было некуда.

Джулиан лихорадочно вспоминал ту субботу, когда она отправилась на ланч к родителям, а потом ее подвезли до дома… Но кто? Тогда Джулиан не стал ее расспрашивать, но сейчас он был уверен, что Аманду подвез Гай Ханторп.

Гай Ханторп был ее самым верным обожателем. Они знали друг друга всю свою сознательную жизнь, потому что загородные дома их родителей располагались по соседству. Гай стал биржевым брокером, очень успешным и уважаемым. Невысокий темноволосый Джулиан терпеть не мог рослого блондина Гая.

Наверняка они тайно встречались с тех самых пор, как Джулиан с Амандой вернулись из Нью-Йорка.

Он так и сидел в потемках на ступеньке, куря сигарету за сигаретой и прокручивая в голове фантазии одна страшнее другой, когда услышал, как к дому подъехала машина.

Вот она остановилась у входа, открылась и захлопнулась дверца. До него донеслись голоса, звуки шагов по ступеням.

Он поднялся и распахнул дверь.

На пороге стояла Аманда. А рядом с ней – Гай.

– Дорогой, ты уже дома! – Аманда, казалось, была удивлена.

Джулиан молчал. Он стоял неподвижно и смотрел на Гая. Ярость разрывала ему грудь. Ему до того сильно захотелось смазать Гаю по физиономии, что эта соблазнительная картина проплыла у него перед глазами в замедленной съемке, как бывает в боевиках.

Его кулак летит вперед и лупит прямо в наглое улыбающееся лицо. Гай без сознания валится на землю, ударившись головой, и лежит, распластавшись, на мостовой. Из уголка рта течет кровь, на затылке зияет громадная рана…

– Привет, Джулиан, – поздоровался Гай, и Джулиан, моргнув, с удивлением осознал, что тот жив и здоров, – он его так и не ударил.

– Где ты была? – спросил он Аманду.

– У мамы. Гай приезжал навестить своих родителей, поэтому он подвез меня до дома.

Джулиан ничего на это не сказал.

Аманда начала нервничать.

– Может, пустишь нас в дом? На улице холодно, к тому же начинается дождь.

– Да. Конечно, входите.

Он отступил в сторону, но тут Гай сказал:

– Вообще-то мне пора, спасибо. – Он посмотрел на часы. – Я сегодня собираюсь на ужин, а мне еще надо заехать домой переодеться. Так что я, пожалуй, откланяюсь. До свидания, Аманда. – Он ущипнул ее за щеку, махнул рукой Джулиану и на своих длинных ногах пошагал обратно к машине.

Аманда крикнула ему вслед:

– До свидания и спасибо, что подвез.

Она стояла в прихожей и смотрела на сумку с клюшками, валявшуюся у подножия лестницы. На занавеси, которые он так и не задернул. И на самого Джулиана.

Потом спросила:

– Что-то случилось?

– Нет, – едко ответил он. – Ничего. Просто я подумал, что ты никогда не вернешься.

– Не вернусь?.. Да ты в своем уме?

– Я думал, ты была с Гаем.

– Так и было.

– Я имею в виду, весь день.

Она рассмеялась, а потом внезапно замолчала.

– Джулиан, говорю тебе, я была у мамы.

– Но утром ты мне ничего не сказала. И потом, где ты была в тот день, когда я вернулся домой, а ты сидела в своем лучшем платье и благоухала духами?

– Если ты будешь так себя вести, я ничего тебе не скажу.

– Нет, скажешь! – закричал он.

Воцарилась звенящая тишина. Потом Аманда тихо произнесла:

– Мне кажется, нам обоим лучше перевести дух, а потом начать с самого начала.

Джулиан сделал глубокий вдох.

– Ладно, – согласился он. – Ты первая.

Она сказала:

– Тот день я провела у родителей. Мне нужна была машина, чтобы съездить к врачу. Я все еще приписана к тамошнему доктору, а в Лондоне врача у меня нет. Я оделась получше, потому что устала целый день ходить в перепачканных краской джинсах, и еще потому, что маме нравится видеть меня нарядной. А сегодня мне снова надо было к доктору, потому что он хотел еще раз все проверить, чтобы быть до конца уверенным.

Боже, она что, умирает?

– Уверенным в чем?

– Но ты взял машину, поэтому я поехала на поезде, а Гай подвез меня назад, что было очень мило с его стороны, как и в первый раз. Ты же встал в дверях и чуть не набросился на него. Никогда в жизни мне еще не было так стыдно.

– Аманда! Что тебе сказал врач?

– Я беременна – что же еще!

– Беременна! – На мгновение Джулиан лишился дара речи. – Но мы же только что поженились!

– Мы женаты уже почти четыре месяца. К тому же, у нас был долгий медовый месяц…

– Но мы же не планировали…

– Я знаю, мы не планировали ребенка. – Она, казалось, была готова расплакаться. – Но так уж получилось, поэтому прекрати говорить замогильным голосом…

– Ты беременна… – Он сказал это снова, на этот раз растроганно. – У нас будет ребенок! О дорогая, ты лучшая на свете!

– Так ты не против?

– Против? Я в полном восторге! – Потрясенный, он осознал, что говорит чистую правду. – Никогда в жизни не был так счастлив!

– А в доме хватит места для нас троих?

– Ну конечно хватит.

– Я не хочу переезжать. Наш дом такой чудесный…

– Нам не придется переезжать. Мы останемся тут навсегда, нарожаем ребятишек и уставим колясками все дорожки в саду.

Она сказала:

– Я не хотела рассказывать тебе, в чем дело, Джулиан, потому что ничего не знала наверняка. Вот и решила немного подождать.

– Это не имеет значения. Ничто не имеет значения, кроме ребенка.

Так оно и было. В тот вечер Джулиан приготовил для Аманды ужин и они съели его, сидя у камина, а она подняла ноги повыше и положила на пуф, потому что так полагалось делать всем беременным.

Когда наконец пришло время ложиться спать, Джулиан запер входную дверь, обнял жену за плечи и осторожно повел вверх по лестнице.

Его драгоценная сумка с клюшками для гольфа так и лежала там, где он ее бросил, однако Джулиан, не церемонясь, оттолкнул ее ногой и оставил валяться на полу. У него впереди было достаточно времени, чтобы убрать клюшки… куда-нибудь подальше.