Текст книги "Цветы под дождем и другие рассказы"

Автор книги: Розамунда Пилчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Розамунда Пилчер
Цветы под дождем и другие рассказы

Кукольный дом

Открыв глаза, Уильям шестым чувством ощутил, что настала суббота. В воздухе витала легкость, ощущение свободы. Снизу доносился аромат жарящегося бекона, в саду за домом лаял Лоден, их пес. Он услышал, как мама открыла дверь и впустила собаку в дом. Уильям перевернулся на другой бок и посмотрел на часы. Восемь утра.

Поскольку торопиться ему было некуда, он еще немного полежал в кровати, предвкушая предстоящий выходной. Был апрель; солнечные лучи ромбом падали на ковер в его спальне. Небо за окном сияло незамутненной бледной голубизной, кое-где по нему медленно плыли редкие облачка. День для прогулки или пикника, в такие дни отец обязательно придумывал какое-нибудь захватывающее неожиданное приключение и все они загружались в машину и ехали к морю или на верещатники, где пускались в долгий пеший марш-бросок.

Уильям прилагал все усилия, чтобы заставить себя не думать об отце, но воспоминания все равно возвращались, яркие и четкие, словно картинки. Вот и сейчас он представил отца: как тот сбегает вниз по заросшему вереском склону холма, посадив на плечи Миранду, потому что спуск слишком крут для ее коротких толстеньких ножек. Вспоминая, как отец читал им по вечерам, Уильям, казалось, слышал его глубокий низкий голос. Он видел, как отец своими ловкими руками чинит сломавшийся велосипед или колдует над электрическими розетками и предохранителями.

Уильям закусил губу и повернул голову в другую сторону, словно пытаясь отвлечься от накатившей боли, однако все стало еще хуже, потому что ему на глаза попался предмет, немым укором стоявший на столе у противоположной стены. Прошлым вечером, покончив с домашним заданием, Уильям потратил целый час, а может даже больше, сражаясь с этим монстром, и в конце концов лег в кровать с осознанием собственного поражения.

Сейчас ему казалось, что уродец откровенно смеется над ним.

Сегодня развлечения тебе не светят. Ты проведешь весь день, пытаясь справиться со мной. Только ничего у тебя не выйдет.

От таких мыслей даже самый стойкий боец впал бы в тоску. Он потратил на эту штуку целых двадцать фунтов, но она пока что больше походила на кривой деревянный ящик из-под апельсинов.

Кое-как Уильям вылез из-под одеяла и подошел посмотреть на нее поближе, надеясь, что сегодня она не покажется ему такой ужасающей. Его надежды не оправдались. Более-менее удались только стены, задник и боковины; рядом валялись горка фанерных деталек размером с ноготь и лист с замысловатыми неудобочитаемыми инструкциями.

Приклеить карниз к верхней передней кромке передней панели.

Приклеить откосы окон к внутренним поперечинам.

Кукольный дом. У него должен был получиться кукольный домик. Подарок Миранде на ее седьмой день рождения, до которого оставалось всего две недели. Он держал его в секрете, даже от мамы. Но не мог закончить, потому что оказался безруким или просто глупым – а может, и то и другое.

Миранда давно мечтала о домике для кукол и весь последний год одолевала родителей просьбами его купить. Отец обещал подарить ей домик на день рождения, и тот факт, что его с ними больше не было, не имел для нее значения, потому что Миранда была слишком мала, чтобы с этим смириться, и у них язык не поворачивался сказать, что придется ей обойтись без дома.

«Мне на день рождения подарят кукольный дом, – заявляла она подружкам, когда они вместе наряжались в старые карнавальные костюмы с потрепанными боа из страусовых перьев и в сбитые туфли на высоких каблуках, которые были им велики на несколько размеров. – Родители обещали».

Уильям, здорово встревоженный, решил переговорить с матерью. Разговор состоялся, когда они вдвоем сидели за ужином. До смерти отца мальчик обычно ужинал вместе с Мирандой, а потом ему разрешали немного посмотреть телевизор, но после того как ему исполнилось двенадцать, он стал ужинать с мамой. И вот, сидя над тарелкой с отбивной, брокколи и картофельным пюре, Уильям сказал:

– Она ждет, что ей подарят кукольный дом.

– Боже мой!

– Мы должны ей его подарить.

– Они такие дорогущие!

– Папа обещал.

– Я знаю. И он наверняка купил бы самый красивый, невзирая на цену. Но сейчас у нас слишком мало денег, чтобы позволить себе такие подарки.

– Может, поискать подержанный?

– Ну… я попробую…

Она попробовала. Ей удалось отыскать кукольный дом в антикварной лавке, но он стоил больше сотни фунтов. В комиссионном магазине нашелся еще один, но такой старый и потрепанный, что подарить его Миранде на день рождения было бы просто оскорбительно. Уильям с мамой прошлись по отделу игрушек в супермаркете, но там стояли только уродливые пластиковые кукольные домики без дверей и с глухими окнами.

– Может быть, на будущий год… – робко предложила мама. – Постараемся за это время немного подкопить…

Но Уильям понимал, что домик нужен сейчас. Если в этот раз они обманут ожидания Миранды, она, вполне возможно, больше никогда не сможет поверить ни одному взрослому. Кроме того, нельзя было нарушать обещание, данное отцом.

И тут внезапно проблема разрешилась. Уильям увидел объявление на последней странице воскресной газеты.

Кукольный домик, модель для самостоятельной сборки. Подробная инструкция, следуя которой домик сможет собрать даже ребенок. Специальное предложение, действительно в течение двух недель. Девятнадцать с половиной фунтов, включая доставку.

Он медленно прочитал и еще раз перечитал объявление. Конечно, это будет непросто. Он никогда не был особенно рукастым. Уильям лучше всех в классе знал историю и литературу, но не мог управиться с обыкновенной отверткой. С деньгами у него тоже было не ахти. После смерти отца на карманные расходы он получал гораздо меньше, да и эту малость старался откладывать, чтобы купить себе калькулятор.

И все равно, предложение было соблазнительное. Простая доходчивая инструкция, которую поймет даже ребенок. Без калькулятора еще какое-то время можно обойтись. Уильям решился: заполнил бланк заказа, забрал из банка свои сбережения, на почте оплатил покупку и стал ждать посылку.

Маме он решил пока ничего не говорить. Каждое утро Уильям вставал пораньше и спускался вниз, чтобы перехватить почтальона, – мама не должна была увидеть пакет. Когда посылка наконец прибыла, он сразу унес ее к себе в спальню и спрятал под шкафом. Вечером Уильям заперся в своей комнате и торжественно распаковал коробку, из которой высыпались на стол дощечки причудливой формы, полиэтиленовый пакет с детальками из фанеры, тюбик клея и отпечатанный убористым шрифтом листок с инструкцией. Он сделал глубокий вдох, нашел молоток, включил настольную лампу и принялся за работу.

Поначалу все шло неплохо: ему удалось соединить между собой основные детали домика. Однако потом начались проблемы. В инструкции имелась картинка, на которой было показано, как вставить окошки в проемы, однако текст оказался такой непонятный, что с тем же успехом мог быть на голландском языке.

Приклеить откосы окон к внутренним поперечинам, чтобы они образовали полурамы по всему периметру.

Уильям раздраженно фыркнул. Читать было просто невозможно. Особенно на голодный желудок. Он отвернулся от унылого остова, оделся и спустился вниз что-нибудь съесть.

Когда мальчик шел через холл, раздался телефонный звонок, так что ему пришлось поднять трубку.

– Алло!

– Уильям?

– Да. – Официальный тон больше не требовался. Звонил Арнольд Риджвей, который – Уильям знал – пытался ухаживать за его мамой. Уильям не имел ничего против, однако находиться в обществе Арнольда ему было нелегко. Арнольд, вдовец, управлял дорогим отелем на другом конце города; он был утомительно жизнерадостным и шумным и со всеми запанибрата. Уильям подозревал, что Арнольд подумывает жениться на его матери, однако надеялся, что этого все-таки не произойдет. Мама не любила Арнольда. Он помнил, как она выглядела до смерти отца, – словно от нее исходил тайный свет, но сейчас не замечал ничего похожего, а уж когда Арнольд был поблизости, то и подавно.

Тем не менее оставалась опасность того, что Арнольд возьмет ее измором и она выйдет за него ради спокойствия и комфорта и прочих земных благ. Она вполне могла бы сделать это в интересах Уильяма и Миранды. Ради них она была готова на любые жертвы.

– Это Арнольд, – бодро прокричали в трубке. – Как поживает твоя мама?

– Я еще не видел ее сегодня.

– День просто превосходный. Подумал, может съездим вместе куда-нибудь на ланч? Например, в Коттскомб, поедим в «Трех колокольчиках». Можем заглянуть в парк развлечений. Как тебе идейка?

– Хорошая, но, думаю, вам лучше поговорить с мамой. – Тут Уильям вспомнил про кукольный домик. – Жаль, но я не смогу поехать. Спасибо за приглашение, но у меня… в общем, нам много задали в школе и еще есть всякие дела…

– Ну ничего. Не расстраивайся. Съездишь в другой раз. Позови-ка маму, будь другом.

Уильям положил трубку на стол и прошел в кухню.

– Там Арнольд звонит…

Мама сидела за столом: пила кофе и читала утреннюю газету. На ней был уютный теплый халат голубого цвета, шелковистые рыжие волосы распущены по плечам.

– О, спасибо, дорогой! – Она встала, отложила газету, рукой отвела с лица непослушную прядь и вышла из кухни.

Миранда, как обычно увешанная бусами и серьгами, доедала вареное яйцо.

– Привет, ворчунья, – поприветствовал ее Уильям и открыл духовку, в которой для него был припасен завтрак: яичница с жареным беконом и сосиска.

– А чего Арнольд хотел? – спросила Миранда.

– Пригласить нас всех на ланч.

Лицо у нее сразу же стало заинтересованное.

– В ресторан? – Миранда обожала компанию и ей очень нравились рестораны.

– Конечно.

– Здорово! – Тут как раз вернулась мама, и Миранда сразу же спросила:

– Ну что, мы идем?

– Если хочешь. Арнольд говорит, можно съездить в Коттскомб.

Уильям коротко бросил:

– Я не поеду.

– О дорогой, соглашайся! Сегодня такой замечательный день.

– Мне надо кое-что доделать. Не беспокойся за меня.

Мама не стала спорить. Она конечно же знала, что он что-то прячет у себя в комнате, но каждый раз, когда она заходила застелить постель, странный объект был надежно прикрыт мебельным чехлом. Уильям был уверен, что мама не станет подсматривать.

Она вздохнула.

– Ну ладно. Оставайся дома, если хочешь. Посидишь тут в тишине, сам по себе. – Она снова развернула газету. – Кстати, Мэнор-хаус недавно купили.

– Откуда ты знаешь?

– Из газеты. Купил некто по имени Джеффри Рэй. Он новый управляющий заводом электроники в Трайфорде. На, взгляни сам.

Она протянула ему газету, и Уильям не без интереса пробежал глазами статью. Мэнор-хаус раньше принадлежал мисс Притчетт, и дом, в котором жил Уильям с матерью и Мирандой, некогда был флигелем при въезде в усадьбу, так что человек, купивший главное здание, становился их ближайшим соседом.

Старая мисс Притчетт была идеальной соседкой: она разрешала им проходить через свой парк по дороге на выгон и дальние холмы, позволяла детям собирать яблоки и сливы во фруктовом саду. Но три месяца назад она скончалась, и дом с тех пор стоял пустой и печальный.

А теперь эта новость: управляющий заводом электроники… Уильям скорчил недовольную гримасу.

Мама рассмеялась.

– Что это с тобой?

– До чего скучно звучит! Наверняка он похож на большую счетную машину!

– Наверное, не стоит нам больше ходить через парк. По крайней мере, пока он сам нам не разрешит.

– А если он никогда не разрешит?

– Не стоит заранее плохо думать о человеке. Может, у него окажутся жена и куча симпатичных ребятишек, с которыми вы сразу подружитесь.

Но Уильям ответил только: «Сомневаюсь», отложил газету и принялся за еду.

Все утро он трудился над кукольным домом. В полдень мама постучалась к нему, и он вышел на площадку, тщательно притворив за собой дверь.

– Уильям, мы уезжаем. – На ней были вельветовые брюки и просторное пальто-накидка, и она побрызгалась своими любимыми духами.

– Желаю хорошо повеселиться.

– В духовке я оставила пастуший пирог тебе на ланч. Если будет время, выведи, пожалуйста, Лодена прогуляться.

– Хорошо.

– Только не ходи через парк Мэнор-хауса.

– Ладно.

Входная дверь захлопнулась, и он остался один. Через силу Уильям заставил себя вернуться к работе. Ему удалось собрать лестницу – одну за другой приклеивая на место крошечные ступеньки, однако она почему-то оказалась чуть больше, чем надо, и никак не хотела вставать на место.

Возможно, он сделал что-то не так. В тысячный раз Уильям взялся перечитывать инструкцию.

Приклейте опорные балки перил к основанию. Приклейте второй простенок к основанию.

Все это он сделал. Но лестница все равно не вставала. Хорошо бы с кем-нибудь посоветоваться, но единственная подходящая для этого кандидатура – его учитель труда, с которым он не очень-то ладит.

Внезапно Уильяму отчаянно захотелось, чтобы отец был здесь. Отец всегда знал, что надо делать; он бы его утешил, все объяснил, втиснул миниатюрную лесенку между этажами своими чуткими пальцами.

Отец умел сделать сложное простым, доступным. Отец…

Не в силах справиться с собой, Уильям ощутил, как в горле разрастается ком; недостроенный кукольный дом и разрозненные детали внезапно расплылись перед глазами, и он в отчаянии разрыдался. Он не плакал уже много лет, не помнил, когда такое случилось в последний раз, и был страшно потрясен собственной слабостью. Слава богу, он дома один, никто его не услышит и не придет утешать. Он отыскал носовой платок, высморкался и утер постыдные слезы. За открытым окном призывно сиял солнечный весенний день. Он засунул платок в задний карман джинсов, мысленно послал кукольный домик ко всем чертям, вылетел из комнаты, без единой мысли в голове сбежал по лестнице, свистом призывая Лодена, и выскочил из дома. Он несся вперед, словно от этого зависела его жизнь, прохладный ветерок обдувал ему лицо, а следом, радостно подскакивая, бежала черная овчарка.

Через некоторое время Уильям понял, что больше не может бежать. Он совсем запыхался и у него кололо в боку, но все-таки ему стало легче. Полезно было вырваться на свободу, глотнуть свежего воздуха. Он согнулся пополам, пережидая, пока бок перестанет колоть, обхватил Лодена за шею и зарылся лицом в его густую черную шерсть.

Восстановив дыхание, мальчик выпрямился и только тут понял, что нарушил наложенный матерью запрет и что в бездумной гонке ноги сами привели его в парк Мэнор-хауса. Оказывается, он давно миновал ворота и находился на полпути к дому. Мгновение Уильям колебался, однако перспектива возвращения и долгого утомительного похода по обходной дороге показалась ему слишком утомительной. К тому же дом только-только продали. Наверняка там никого нет. Пока что нет.

Однако он ошибся. Миновав последний поворот подъездной аллеи, Уильям увидел припаркованный перед домом автомобиль. Парадная дверь была открыта, а на пороге стоял высокий мужчина. У его ног крутилась собака. Мальчик понял, что все пропало. У мисс Притчетт не было собаки, и Лоден считал парк своей территорией. Пес издал угрожающее ррррррргав!и шерсть у него на загривке встала дыбом. Другая собака навострила уши, и Уильям едва успел ухватить Лодена за ошейник.

В глотке у пса булькало сдавленное рычание.

– Бога ради, Лоден, прекрати! – в отчаянии прошипел Уильям, однако вторая собака уже бежала к ним – добродушная сука лабрадора, приглашающая незваного гостя поиграть.

Лоден снова зарычал.

– Лоден! – Уильям дернул его за ошейник. Рычание сменилось поскуливанием. Лабрадорша подбежала поближе, и собаки осторожно обнюхали друг друга. Шерсть на загривке Лодена улеглась, он приветственно замахал хвостом. Уильям отпустил ошейник, и собаки бросились играть. Опасность, казалось, миновала. Но ему предстояло как-то объясниться с владельцем лабрадорши. Уильям поднял глаза. Мужчина шел к нему. Он был высокий, с обветренным лицом, словно много времени проводил на улице. Ветер шевелил его седеющие волосы, он был в очках и голубом свитере. В руках у мужчины Уильям заметил блокнот и рулетку. Он напоминал архитектора; Уильям надеялся, что так оно и есть.

Мальчик поздоровался:

– Доброе утро!

Мужчина взглянул на часы.

– Вообще, уже давно день. Половина второго.

– Я и не знал, что уже так поздно.

– Как ты тут оказался?

– Вышел с псом на прогулку. Хотел дойти до выгона и дальше, на холмы. Мы всегда ходили этой дорогой, пока мисс Притчетт была жива. Я живу в доме в конце дороги, – добавил он.

– Во флигеле?

– Ну да.

– А как тебя зовут?

– Уильям Рэдлетт. Я прочитал сегодня в утренней газете, что дом продан, но не думал, что тут кто-нибудь будет.

– Да я просто решил осмотреться, – сказал мужчина. – Сделать кое-какие замеры.

– Вы архитектор?

– Нет. Меня зовут Джеффри Рэй.

– О, так вы?.. – Уильям залился краской. – Но вы же… – Он чуть было не сказал: «Вы совсем не похожи на большую счетную машину». – Я… боюсь, я нарушил границы ваших владений, – слабым голосом наконец договорил он.

– Ничего страшного, – отозвался мистер Рэй. – Я здесь еще не живу. Как я уже сказал, просто заехал сделать кое-какие замеры. – Он обернулся и посмотрел на ветхий фасад дома. Уильям, словно видя Мэнор-хаус впервые, внезапно обратил внимание на проржавевшие балконные решетки, облупившуюся краску и покосившуюся водосточную трубу.

Он сказал:

– Наверное, вам придется тут многое перестроить. Дом довольно старый.

– Да, зато очень красивый. И потом большую часть работы я могу сделать самостоятельно. Это, конечно, займет немало времени, но в том-то вся и прелесть. – Собаки уже совсем освоились и сейчас вместе носились среди рододендронов, отыскивая кроличьи норы. – Они подружились, – заметил мистер Рэй.

– Да.

– Слушай, я тут собирался перекусить. Привез кое-что с собой. Может, присоединишься?

Уильям вспомнил про пастуший пирог, который так и стоял нетронутый в духовке, и тут только понял, что зверски проголодался.

– А у вас достаточно еды?

– Думаю, хватит. Пойдем-ка вместе посмотрим.

С заднего сиденья машины он взял корзину и отнес ее к кованой скамейке у парадного входа. Место было солнечное, защищенное от ветра, и сидеть там было тепло. Уильям согласился съесть сандвич с ветчиной.

– Из напитков у меня только светлое пиво, – сказал мистер Рэй. – Сколько тебе лет? Тебе уже можно его пить?

– Мне двенадцать.

– Значит, можно, – решил мистер Рэй и протянул Уильяму откупоренную банку. – А вот и пирог. Моя мама печет восхитительные фруктовые пироги.

– А сандвичи тоже она приготовила?

– Да.

– Вы живете с ней вместе?

– Временно. Пока не перееду сюда.

– Вы собираетесь жить тут один?

– Ну, я не женат, если ты об этом.

– Мама подумала, что у вас может быть жена и куча симпатичных ребятишек, с которыми мы подружимся.

Он улыбнулся.

– Кто это мы?

– Я и Миранда. Ей скоро семь.

– А где же она сейчас?

– Ее вместе с мамой пригласили на ланч.

– Вы всегда жили во флигеле?

– Да, всегда.

– Твой отец работает в городе?

– У меня нет отца. Он умер примерно десять месяцев назад.

– Извини. – На лице и в голосе у него отразились искреннее расстройство и сочувствие, но, к счастью, признание Уильяма его ничуть не смутило. – Я лишился отца примерно в этом же возрасте. Кажется, что жизнь никогда уже не будет такой, как была, да?

– Да. Все здорово переменилось.

– Как насчет шоколадного печенья? – Он протянул ему печенье. Уильям взял его и, подняв глаза, посмотрел прямо в лицо мистера Рэя, а потом внезапно улыбнулся – без всякой причины. Ему было легко и спокойно, и – что немаловажно – больше не хотелось есть.

Разделавшись с ланчем, они вошли в дом и, комнату за комнатой, как следует его осмотрели. Без мебели, выстуженный и слегка сыроватый, дом, казалось, должен был производить грустное впечатление, однако на самом деле все оказалось наоборот. Уильяму очень понравилось обсуждать планы по перестройке дома – он был польщен, что с ним обращаются как со взрослым.

– Я думаю снести эту стену и устроить тут совмещенную кухню-столовую. Вот тут поставлю дровяную плиту, а в углу построю кухонные шкафчики, сосновые.

Он был настолько полон энтузиазма, что в его присутствии даже старая, пропахшая мышами кухня с каменным полом казалась не такой мрачной.

– Старую буфетную переделаю в мастерскую, под окном сооружу верстак, а на стенах развешу инструменты – места тут хоть отбавляй.

– У моего отца была мастерская, но только в сарайчике в саду.

– Думаю, сейчас ею пользуешься ты.

– Нет. Я совсем не умею мастерить.

– Чему только не научишься, если жизнь заставляет.

– Вот и я так думал, – внезапно выпалил Уильям и сразу же умолк.

– Что именно ты думал? – мягко поинтересовался мистер Рэй.

– Думал, что смогу кое-что соорудить, если жизнь заставит. Но не смог. Оказалось слишком сложно.

– И что такое ты пытался соорудить?

– Кукольный дом. Из набора. Для моей сестры, на день рождения.

– А что у тебя не получилось?

– Да ничего. Ничего не выходит. Лестница не встает на место, и я никак не пойму, как собрать оконные рамы. И инструкция – такая заумная!

– Надеюсь, ты не обидишься на мой вопрос, – вежливо произнес мистер Рэй, – но раз уж ты не слишком силен в подобных делах, то зачем ты за это взялся?

– Отец обещал Миранде, что на день рождения подарит ей кукольный дом. Но он стоит слишком дорого. Я ведь думал, что справлюсь… – И он добавил, решив идти до конца и не пытаться оправдать собственную глупость: – Набор стоил двадцать фунтов. Значит, я потратил их впустую.

– А мама не может тебе помочь?

– Я хочу, чтобы это был сюрприз.

– Может, попросишь кого-нибудь еще?

– Некого просить.

Мистер Рэй повернулся, оперся спиной о старую кухонную раковину и сложил руки на груди.

– А как насчет меня? – спросил он.

Уильям, нахмурившись, поглядел на него.

– Вас?

– Почему бы нет?

– Вы правда мне поможете?

– Если хочешь.

– Сегодня? Сейчас?

– Время не хуже любого другого.

Признательность затопила Уильяма с головой.

– Ой, пожалуйста, помогите мне! Просто объясните кое-что. Покажите, что делать. Это не займет много времени. Не больше получаса…

Однако времени потребовалось гораздо больше. Они еще раз подробно изучили инструкцию, после чего лесенку обработали наждачной бумагой и она сразу встала на место. (Выглядела лесенка потрясающе, совсем как настоящая.) Потом, расстелив на столе газету, мистер Рэй рассортировал все мелкие детали и разложил пять оконных рам – их оставалось только склеить.

– Просто берешь стекло и вставляешь его в раму. Клей будет держать ее на месте. Как во всех обычных окнах.

– Ох, теперь ясно.

После доходчивых объяснений мистера Рэя строительство уже не казалось ему таким сложным делом.

– Сначала их лучше покрасить и дать высохнуть, а уж потом склеивать. А крышу нужно фиксировать вот так: намазать кромку клеем и прижать к верхней панели, вот сюда…

– Это я и сам смогу.

– С петлями придется повозиться. Важно закрепить их очень ровно, чтобы дверь точно встала на место. Ты же не хочешь, чтобы ее перекосило.

Они постепенно продвигались вперед, дружески беседуя, и все сложности прояснялись. Уильям внимал так жадно и настолько увлекся работой, что не услышал, как машина проехала по подъездной аллее и остановилась у ворот, так что о возвращении мамы узнал, только когда хлопнула входная дверь и послышался ее голос.

– Уильям!

Надо же, она уже дома! Он взглянул на будильник и, пораженный, понял, что было почти пять. Часы пролетели как минуты.

Уильям вскочил.

– Это моя мама!

Мистер Рэй улыбнулся.

– Я так и понял.

– Лучше нам сойти вниз. И еще, мистер Рэй… Пожалуйста, не рассказывайте ей…

– Обещаю.

– Огромное спасибо вам за помощь. Даже не знаю, как вас благодарить.

Он вышел из комнаты и перегнулся через перила. Мама с сестрой стояли в холле; они подняли головы и посмотрели на него. У мамы в руках был громадный букет нарциссов, обернутый нарядной бледно-голубой бумагой, а Миранда прижимала к себе новую, жуткого вида куклу.

– Хорошо провели время? – поинтересовался он.

– Отлично. Уильям, у крыльца стоит машина, а в ней заперта собака.

– Это машина мистера Рэя. Он у нас в гостях. – В этот момент мистер Рэй вышел из комнаты, притворил за собой дверь и встал рядом с Уильямом. – Ну, вы знаете, – сказал мальчик. – Это он купил Мэнор-хаус.

Улыбка застыла у матери на лице; она не отрываясь смотрела на долговязого незнакомца, внезапно вторгшегося в их дом. Пытаясь заполнить неловкую паузу, Уильям торопливо начал объяснять:

– Мы встретились сегодня днем, и он пришел к нам, чтобы помочь мне… ну, помочь кое с чем…

– Ох… – С видимым усилием мать постаралась взять себя в руки. – Мистер Рэй… вы очень добры…

– Ну что вы, это было сплошное удовольствие, – сказал он своим звучным голосом и спустился по лестнице поздороваться. – Мы же теперь будем соседями.

Он протянул матери руку.

– Да… Да, конечно. – Все еще смущенная, она переложила букет на сгиб левой руки, а правую подала ему.

– А это, должно быть, Миранда?

– Арнольд купил мне новую куклу, – сообщила Миранда. – Ее зовут Присцилла.

– Но… – Мама Уильяма все еще не до конца разобралась в ситуации. – Как же вы познакомились?

Прежде чем мистер Рэй успел ответить, Уильям снова пустился в объяснения:

– Я забыл, что теперь нельзя ходить через парк, а мистер Рэй как раз оказался там. Мы с ним вместе перекусили…

– А как же пастуший пирог?

– Про него я тоже забыл.

По какой-то причине его слова сломали лед, и все они разом улыбнулись.

– Но чай вы, думаю, еще не пили? – спросила мама. – Мы тоже, а мне до ужаса хочется выпить чашечку. Проходите в гостиную, мистер Рэй, а я пойду поставлю чайник.

– Я сам могу это сделать, – выпалил Уильям, бросаясь вниз по ступенькам. – Я подам вам чай.

В кухне он собрал на поднос чашки и блюдца, отыскал жестяную коробку с печеньем, наполнил и включил чайник. Дожидаясь, пока вода закипит, он с удовлетворением перебирал в голове события сегодняшнего дня. Проблема кукольного дома благополучно разрешилась, он теперь знает что делать, и ко дню рождения Миранды все будет готово. Мистер Рэй переезжает жить в Мэнор-хаус и он вовсе не похож на счетную машину, как Уильям опасался; на самом деле это самый славный человек, которого он встречал за последние годы. Нет никакого сомнения, что он разрешит им ходить через парк, как при мисс Притчетт, а когда наступит осень и позолотит листву на деревьях, они снова будут собирать фрукты в старом саду.

Благодаря всем этим мыслям он почувствовал себя так здорово, как не чувствовал уже давно. Чайник закипел, Уильям заварил чай, поставил его на поднос и понес в гостиную. Из детской доносился звук работающего телевизора – его смотрела Миранда, а в гостиной велась оживленная беседа.

– И когда же вы хотите переехать?

– Как можно скорее.

– Вам предстоит большая работа.

– Но и времени у меня предостаточно. Сколько угодно.

Уильям ногой распахнул дверь. Комнату заливали лучи закатного солнца, и в воздухе витало нечто неуловимое, но почти осязаемое. Возможно, взаимная симпатия. Приязнь. И, определенно, восхищение.

Сколько угодно времени.

Они стояли у камина вполоборота к ярко полыхающему пламени, и Уильям мог видеть лицо матери, отражающееся в зеркале над каминной полкой. Внезапно она рассмеялась – он не понял чему – и отбросила назад свои роскошные рыжие волосы, и тут Уильям заметил, что она поразительно преобразилась, – вернулся тот самый тайный свет, которого он не видел со дня смерти отца.

Воображение его помчалось вперед, словно скаковой конь, однако он тут же его обуздал. Нет смысла строить пустые планы. Пусть все идет своим чередом и происходит в свое время.

– Чай готов, – сказал он и поставил на стол поднос. Выпрямившись, он уголком глаза заметил охапку нарциссов, которую мать небрежно бросила на кушетку возле окна. Бумага смялась, а нежные лепестки уже начали вянуть, и Уильям подумал про незадачливого Арнольда, которому оставалось только посочувствовать.