Текст книги "Неправильная сказка. Или какой запах у Любви!"

Автор книги: Роза Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

"Знаешь, даже я не поняла, что ты хочешь узнать." – мне было весело наблюдать, как Темный ведет допрос, а Дара пытается найти доступный способ ответа. Но когда у тигрицы на морде появлялось человеческое выражение лица, полное растерянности и недоумения, хотелось смеяться в голос.

"Дом или Замок обычно располагается рядом с природным источником силы, что бы дух мог питаться, другого способа поддержки этих душ я не знаю. Я хочу знать, как далеко этот источник, и какую имеет силу темную или светлую. – терпеливо объяснял Темный, – И прекрати постоянно хихикать надо мной!" – вот это он уже заявил с обидой. Я извинилась, ведь не нарочно же..

– Природный источник есть рядом? – уже обращалась я к Даре. Та мотнула головой

– Он темный? – стук ногой.

"В общем слушай, источник есть, судя по ответу тигрицы, совсем рядом. Он светлый. Что-то еще?" – терпеливо ждала решения Темного.

"Почему светлый? – возмущение мне было не понятно, и вообще, зачем ему природный источник понадобился, надо сначала выйти отсюда. – Я не понимаю, он темный, я это чувствую, ты темная, зачем светлый источник?"

"Слушай, Темный, – опять догадка, скоро заделаюсь экстрасенсом, – ты видел мои волосы? Преданный сказал, что я уже не седая..." Удивляться надоело, я просто принимала все так, как есть.

"Хочешь сказать, он заменил темную магию на светлую? Такого не может быть. Это все равно, что изменить состав земли и превратить ее в воду."

"Ты забыл, во мне нет магии Калеиты, а каков мой дар, ты не знаешь. Может он то и сделал меня блондинкой" – видно я слишком явно выразила свое отношение к новой внешности. Темный усмехнулся.

"Тебе чем-то не угодили светлые?" – в этом мире не было таких понятий, как брюнет, блондин или шатен. Были только светлые и темные.

"Я помню, ты совсем другого мнения была о "Светлом принце", – ехидничал он, – "Его запах светлый, теплый, красивый. Он пахнет цветами и весенним лугом..." – передразнил меня Макс. Как он это может помнить? Я и сама уже не решилась бы передать свои первые чувства. Но в одном была согласна с ним.

"Я и сейчас о нем так думаю, – не моргнув глазом, соврала, зачем – не знаю, может хотела позлить его – Да в принципе никто из светлых мне ничего плохого не делал. Наверное, это влияет искаженное мнение, навязанное моим миром, в котором выросла."

"Это все не важно, – не стал развивать тему, – Значит природный источник светлый, значит мы в горах. Плохо. И переместиться нельзя, можно сорваться со скалы, и я не могу пополнить свою магию." – то есть один, даже два плана были отброшены. Значит нужен план "В"

"Ты еще можешь это сделать, ведь до обряда они должны вернуть тебе силу магии. Я так понимаю, Лили для этого и прибудет раньше срока"

Понимала, что другого выхода нет, но почему так больно об этом думать.

"Думаю ты права, это единственный выход. – прозвучало, как контрольный в голову, – И не надо меня так жалеть! Лучше думай, как контролировать свои эмоции. У тебя всегда все было на лице написано!" Да, он чувствует меня, но даже не подозревает, что творится в моей тупой голове. И никогда не узнает! Я приняла решение и надо с ним смириться. Я вернусь в свой мир, а его мир оставлю ему! Так будет лучше для всех!

Больше мы практически не разговаривали. Дни тянулись один за другим. Смену дня и ночи я понимала только благодаря Даре. Я была рада, что она находилась со мной. С ней было легче все пережить. Мне достаточно было заглянуть в ее глаза, чтобы понять, я не одна, меня любят и понимают. Макс редко давал о себе знать. Только если я сама не выдерживала и задавала очередной глупый вопрос. Практически каждый раз это приводило к ссоре и обвинениям друг друга. Тигрица чувствовала приближение Преданного раньше, чем я. Поэтому, мне удавалось притвориться спящей. Так было легче не выдать себя. Видно, я очень сильно переживала в эти посещения, это единственные моменты, когда Темный сам начинал разговор. Время обряда приближалось, а Лили все не было. Я начинала нервничать, но Темного не беспокоила, надеясь, что просто ошиблась в расчетах.

"Я не могу понять, осталось три дня до полнолуния! Почему они тянут? – он подтверждал мои опасения, – Я просто не успею, я не могу выпить ее силу до грани, ей будет трудно восстановиться. Что они задумали?"

"Надо спросить Преданного. Ты давно его видел?"

"Последний раз, когда был у тебя, – усмехнулся, – Видно отец не стремиться к общению..."

"Чем же ты питался?" – у меня поднос появлялся, только с его приходом. Не мог же Макс сам перемещать себе еду.

"Мне не требуется пища, как тебе. Я маг! А вот восстановление силы уже необходимо..." – я поняла, что он почти на грани. Даже то, что пополнить магию может только Лили, уже не так волновало. Главное, чтобы она прибыла.

"Нам надо подумать, как я могу спросить о ней. Так, чтобы не выдать наше общение." – Темный был более рассудительным и хладнокровным в таких вопросах, ему легче придумать, как это сделать.

"Не смей! Ты выдашь себя, не эмоцией, так вопросом, который не имеет к тебе отношения!" – да что он сразу начинает рычать на меня, или заметил, что это действует как транквилизатор для моего мозга?

"Ты не в том положении, чтоб решать за меня! И прекрати вечно повышать на меня голос! Я тоже так умею!" – как можно доступнее прорычала в ответ.

Он ничего не ответил, или уже понял, что если спорить с идиотом, то хуже будет обоим.

Ни разу за все время знакомства с отцом Макса, я не ждала его появления так, как теперь. Он приходил каждый день, один раз, ближе к вечеру. И сегодня это вечер никак не хотел наступать. Я даже испугалась, что именно сегодня Маг решит пропустить посещение. Когда Дара пошла в свой угол, сообщив о госте, я разволновалась сильнее, чем обычно. Это напугало Темного.

"Котенок, прошу, выбрось это из своей головы. Ты не сможешь скрыть чувства в голосе. Ты не можешь так рисковать. – он говорил, не давая мне возможности на возражения, – Я не умру, если уйду за грань. Просто стану смертным, ничего страшного в этом нет. А вот если Забытый проведет еще один ритуал с тобой, ты можешь погибнуть. Твоя душа может не выдержать. Пойми, я найду способ вернуть тебя в твой мир, даже если потеряю силу. Прошу".

"Макс, если ты сейчас же не заткнешься, то в моем провале будешь виноват ты!" – я просто не хотела сейчас отвлекаться, но как не странно, его пламенная речь успокоила и вернула равновесие. Гость появился, когда я уже сидела спокойная на кровати и смотрела в стену. Страшно не было, хотя, когда он появлялся, тигрица в это время исчезала, и появлялась обратно, только перед его уходом. Таким образом, я всегда была под наблюдением. Именно исчезновение Дары подсказало идею, как построить вопрос, теперь надо подгадать момент.

– Хорошо, что ты не спишь. Послезавтра прибудет Забытый, тебе придется с ним провести почти вес день. Тебя надо подготовить к обряду.

– Значит обряд через три дня. – подтвердила слова Макса.

Я сама удивилась, насколько равнодушным был мой голос. Но смотреть на гостя было нельзя, контролировать и голос, и мимику было сложно.

– Ты меня сейчас не поймешь, но мне действительно жаль, что все так вышло. – он говорил так, как будто был уверен, что я его не слышу. – Я, думаю, знаю, что в тебе нашел мой сын и даже постарался бы ему помочь, но я не в силах. Я не принадлежу себе. Прости меня, девочка.

– А вам это нужно? – меня удивило его признание, но зачем ему сейчас это?

– Думаю, нет. Тем более от тебя, такой как ты стала.

– Зачем тогда этот разговор?

– Я не хочу учувствовать в том, что происходит с тобой. Я многое видел, еще больше пережил, но такой души, как твоя, я не встречал. Даже до того, как ушел за грань, я не испытывал тех чувств, что испытал с тобой. Ты первая, кто за последнее время заставила меня почувствовать жизнь и пожалеть о том, что должно случиться. А я ведь не в первый раз учувствую в подобном.

Поняв то, что он уже помогал переместиться душам в дома и замки, жалость к нему исчезла.

Передо мной появился поднос, и очень захотелось есть. Но я не могла шевелиться, чтоб не выдать себя. Маг молчал, у меня не было повода задать вопрос, который меня интересовал. Я уже была в отчаянье, когда появилась Дара. Гость должен был уйти, но в место этого, он подошел к тигрице и потрепал ее за ухом. Это вызвало шок у зверя, а я решилась, сейчас

– Где хозяйка зверя? Я помню, она не расставалась с ней.

– Ее хозяин Забытый, – спокойно ответили мне, не увидев ничего подозрительного в вопросе, – А источник силы Макса не явился в назначенный срок. Возможно, у Забытого свои причины в этом.

Было понятно, что он переживает за сына, и ничего сделать не может. И тогда, я решила открыться. Смысла в дальнейшей игре не было.

– Вы можете помочь ему?! – я посмотрела мужчине в глаза. В моем голосе было и отчаянье, и требование.

Эмоции Темного мага менялись стремительно от удивления и страха до восхищения и признания.

– Ты... ты вынесла, ты преодолела! – немного успокоившись, он стал говорить по существу. – Чем я могу помочь, я постараюсь, если это будет в моих силах.

– Я знаю, что в доме есть сосуды, вы можете вернуть силу Максу?

– Прости, девочка, но они все женские, а магия только светлая, они ему не подойдут. Я уже думал об этом, Забытый все предусмотрел.

– Зачем они? Для кого? – я не понимала.

И гость сел на стул, я поняла, что объяснение будет долгим. То, что я услышала, не давало никаких шансов на спасение. Теперь понятно, зачем Забытый прибудет до обряда и как он должен меня к нему подготовить. Он должен открыть мою силу, каким образом, мне не надо было объяснять, и перед обрядом, меня должны кормить на убой с помощью проводников, что бы сила смогла выдержать перемещение. Он не скрывал, куда именно я должна переселиться на вечно. Я была обречена. Надежда на возвращение разбилась, как стекло. Я сидела и слушала, не перебивая. И даже когда он закончил, я не шевелилась, смотря в одну точку. Только почувствовав тигрицу под своей ладонью, перевела на нее взгляд. И услышала, как Макс пытался до меня докричаться.

"Если ты сейчас опять уйдешь в себя, я приду и придушу тебя, слышишь?! Что бы твоя равнодушная душонка не мучила больше ни тебя, ни меня!" – думаю, это только конец всей речи, который добрался до моего сознания. Голова и болела, и кружилась одновременно.

– А вы можете перенести меня к Максу? – я не знаю, зачем мне это нужно, но я хотела, чтоб он был рядом.

– Нет, ты не можешь покинуть эту комнату. – я была в отчаянье, – Но я могу привести его сюда.

Говорить ничего было не надо. Я осталась с Дарой. Обняв подругу и уткнувшись ей в шею лицом, я заревела. Неужели все кончено?

***

Макс тут же бросился ко мне и стал осматривать на предмет физических увечий, заставив встать на ноги. Это выглядело так трогательно, что я не выдержала и, обняв его за шею, поцеловала в щеку, и рассмеялась сквозь слезы, глядя ему в глаза. Макс смотрел, пытаясь понять, что происходит.

– Маленькая, я же просил, не надо. Сильно испугалась? – и он прижал меня к груди, обнимая и защищая от всего мира. Я только кивнула головой, соглашаясь и первым заявлением и с вопросом.

Через плечо защитника, я увидела его отца, который потирал шею с явными следами удушения. Увидев, что я все поняла, с грустной улыбкой сказал.

– Максимус с детства все доказывал физической силой, то, что не удавалось получить магией. – посмотрев на спину сына, который так и не обернулся, добавил, – Пойдем, Дара, я думаю, мы здесь лишние.

Мы остались одни, так и стояли. Он, защищая от всех и вся, я, превратившись в маленький комочек у него на груди. Слов было не нужно. Жалея себя, и Веру, и Королеву, и Темного, даже Преданного было жалко в душе, я опять расплакалась. Макс, успокаивая, погладил по спине, и поцеловал висок.

– Расскажешь мне все?! – и, спрашивая и утверждая, он усадил меня на кровать и сел рядом, обняв за плечи.

Еще немного по всхлипывав и промочив горло морсом, я рассказала все что услышала, и все, о чем догадалась. Про Лили ничего выяснить не получилось, но моя судьба была понятна до конца. Темный не перебивал, и только по тому, как он все сильнее сдавливал меня за плечи, я понимала, что он тоже не знает, как поступить. И только когда я произнесла последнюю фразу о том единственном выходе, который нашла, его руки отпустили меня, и он весь обмяк, снимая напряжение.

– Макс, убей меня! Ты сможешь. Так у меня есть шанс переродиться, а быть Домом, и питать кого-то силой всю вечность... Я не хочу!!! Я не смогу... Это хуже смерти! – никогда не думала, что приду к этому. Всегда считала себя человеком, который борется за жизнь. Но не за такую.

– Я не смогу... – это все, что я услышала в ответ. Его голос говорил, что он уже думал об этом выходе и мучился не один раз.

– Сможешь. Я все продумала. Ты можешь задушить меня, а если не хочешь смотреть на лицо, просто закроешь мне его подушкой. – старалась сказать быстро, чтоб не услышать возражений.

Тут Макс озверел, мне даже показалось, что он решил со всем этим покончить сейчас и немедленно. Схватив меня за плечи, он с такой силой вдавил в кровать, что я испугалась и вся сжалась внутри.

– Ты понимаешь, чего просишь? – рычал его зверь надо мной, – Я не могу, понимаешь? Я не в силах отказаться от тебя сам! Я умру без тебя. Я не хочу даже думать, что, хотя бы на миг проживу дольше... долгий и самый мучительный миг... – с каждым его словом, голос становился тише и слабее, и он просто упал на меня сверху, прошептав последние слова в самое ухо, – Ты моя жизнь!

Это было самое прекрасное признание в моей жизни. Я была так счастлива, что уже ничего не боялась и ничего не хотела знать. Что можно, что нельзя делать стали такими не нужными мыслями. Я обняла Моего Темного мага и, прижимаясь к нему еще сильнее, прошептала:

– А ты моя жизнь! Я люблю тебя, мой принц.

Темный привстал, чтобы увидеть мои глаза. Пытаясь понять, сон это или явь, он медленно, чтоб не спугнуть наваждение, и очень нежно поцеловал. Я помню это прикосновение, помню его запах, его вкус. Чувства и желания, которые я так упорно пыталась забыть, загнав вглубь себя, тут же нашли выход. Страсть накрыла меня с головой, мурашки даже не бегали по телу, они сразу собрались внизу живота и стали выбираться вверх. Я как ненормальная, покрывала все лицо любимого поцелуями, боясь оставить хоть один клочок, хоть одну точку, которую бы я не попробовала. А он не сопротивлялся, он схватил меня на руки, и как я оказалась на его коленях в объятьях, я даже думать не хотела. Он сжимал в объятиях, зарывался в мои волосы, и рисовал узоры на спине своими сильными руками, а я целовала, я не могла остановиться, мне было мало лица, я поедала все, до чего могла дотянуться: шею, уши, плечи, грудь...

Не знаю, как долго длилось это безумие, но, когда мой крик готов был сорваться с губ, он отстранился. Тяжело дыша, с хрипом в голосе, объект моего желания, смотрел в глаза.

– Я чувствую твое желание, Катя, я ощущаю все, что с тобой происходит. Пойми, я не смогу себя долго сдерживать. Я уже боюсь сорваться. Пожалей и себя и меня. Если ты не прекратишь, я не смогу отвечать за последствия. Остановись, Котенок. – он умолял, надеясь на мой разум.

Но в данный момент этот не нужный факт абсолютно меня не беспокоил, оставив наедине с желаниями.

– И не подумаю! – также тяжело дыша и хрипя осипшим голосом, я медленно сокращала расставание между нами, – На сегодня ты Мой, слышишь, Темный?! Ты будешь моим! Весь, без остатка! Телом, душой, желаниями, с ненавистью и любовью. Что бы ты не делал, я получу то, что хочу получить уже давно!

Я так и не успела приблизиться сама. Я была опрокинута на кровать, и мне больше не дали свободы действия. Вся инициатива перешла к Максу. У меня даже не было права самостоятельно дышать, давая сделать вдох на грани обморока. Я не могла сопротивляться, я не хотела сопротивляться, я отдалась вся во власть мужчине! Впервые ощущая себя беспомощной и желанной до безумия. Это было и победой, и поражением одновременно. Победой над разумом и поражением его сопротивления. Сколько это длилось – не знаю, как это было – не помню. Только взрывы чувств, разрывающие все изнутри и звуки криков, стоном вырывающиеся наружу. Я уже не понимала где я и где он. Мы были одним целым, как и тогда в лесу. Один взрыв на двоих, стон, сливающийся в один звук. И этого было мало! Хотелось большего! И оно накрыло нас одним ударом сердца, одним криком, зазвеневшим над пустым миром, одним выдохом, застрявшим в горле.

Я лежала без чувств, они все были потрачены только для него. Не было сил даже открыть глаза. Тело Макса, накрывавшее мою наготу, нисколько не смущало и не давило. Он, казалось, все так же защищал меня совершенно беспомощную от всего того, что могло хотя бы косвенно сейчас на меня повлиять. Думаю, он сам был не в силах пошевелиться. Но когда его дыхание стало выравниваться, приподнялся и легко, только касаясь пальцами, обвел контур лица, одновременно убирая с него локоны.

– Посмотри на меня, Котенок, – мне не понравилось его сожаление в голосе, я не этого ждала. Поэтому зажмурилась еще сильнее. – Ты жалеешь о том, что случилось?

Вот тогда я ответила. Силы вернулись ко мне мгновенно! Оттолкнув от себя любимого, которого только что не хотела отпускать ни на секунду, я даже не взглянула на него. Встала с постели и стала надевать на себя то, что как-то уцелело от страсти и силы мага.

– Не надо меня жалеть! – со злостью вернула ему его слова, – Я еще не умерла. Поверь, я сильная, и переживу то, что мне предназначено. И то, что случилось, тебя ни к чему не обязывает.

Я понимала, что теперь смертная, понимала, что у Макса есть источник для восстановления силы. Рано или поздно они будут вместе. Но не жалела, ни на секунду, не сомневаясь о том, что сделала. Я была счастлива, и была на краю пропасти к безумию от того, что испытала. И это стоило того, чтобы ждать этого всю предыдущую жизнь и жить с этим оставшуюся мне.

Комбинезон был испорчен. Ворот оторван, многие пуговицы просто отсутствовали, а штаны надорваны от куртки, и держались на нескольких лоскутках, да еще за счет бедер и узкой талии. Пытаясь хоть как-то спрятать свое тело в этом, я стягивала, завязывала и закручивала какие-то ниточки, тряпочки, крючочки.

Макс встал с постели, и даже не думая одеваться, взяв за плечи развернул меня к себе. Его обнаженное тело бросило меня в жар и не успев дойти взглядом до того места, что находиться ниже пояса, я зажмурилась. А он засмеялся и, взяв лицо в ладони, стал нежно целовать глаза, нос, щеки виски, губы. Целовал, и каждый поцелуй сопровождал словами.

– Теперь..., маленький..., ты... точно... моя..., и никто..., никогда... не сможет... посмотреть... на тебя... с желанием..., получить..., и тем более... прикоснуться.... Я убью любого, кто позволит себе такую мысль. А я твой, Катенька, Катюша, твой весь от макушки до пяток. Я просто не смогу ни с кем больше быть. Я хочу дышать только твоими губами, видеть твоими глазами и чувствовать прикосновение только твоего тела.

– Что-нибудь можно мне оставить себе? – все боялась открыть глаза, и театрально сморщила лицо, типа я недовольна.

Макс опять засмеялся и, поцеловав в нос, прижал к себе.

– Только меня! – прошептал он в ухо, – Ты имеешь право только на мое тело и душу. Они твои. Делай с ними что хочешь!

– Ух ты, – уткнувшись носом в его голую грудь, я чувствовала небольшой дискомфорт. – Не боишься. Ты же сам не знаешь, какие "тараканы" живут в моей голове.

– Нет, не боюсь, – опять меня целовали, в висок в макушку в уши, – Хоть умереть, но только, чтобы ты была рядом.

– Ну, так легко ты от меня не отделаешься, – стараясь не смотреть на обгаженное тело, я отстранилась и попыталась отвернуться, но была опять прижата, только спиной. Макс тут же закрылся в мои волосы, и казалось, не мог надышаться, а я продолжила размышления. – Глупо уничтожать то, что еще можно очень долго мучить.

– Язва... – был тихий и ласковый ответ. А я улыбнулась и добавила:

– Ты еще не представляешь, что тебя ждет! – и потерев затылком о его щеку, выдала первое требование. – А сейчас я хочу, чтоб твое тело натянуло что-нибудь на себя, и прикрыла неприличные оголенные части.

Было ощущение, что он забыл, в каком виде находиться и отпустив меня, стал быстро что-то на себя надевать. Я хихикнула. Раньше не замечала за собой излишней скромности, но вид, что представляло мне мое разыгравшееся воображение, грозил повторением всего заново и с не меньшим азартом. Поэтому, надо было все остановить.

– Ты оторвала мне все пуговицы на рубашке, – смеясь, заявил потерпевший.

Я повернулась кругом, и продемонстрировала ему свой наряд. Тогда мы рассмеялись вместе. Я уже сидела на коленях Макса в ласковых и нежных объятьях. Никогда не думала, что, будучи матерью двух взрослых детей, так приятно ощущать себя маленькой и беззащитной. Мой взгляд упал на простынь с кровавым пятном, которое вернуло меня в реальность. Заметив мое напряжение, Макс выдернул ее из-под себя и бросил, скомкав, в угол. Прижав сильнее, простонал:

– Ты же не жалеешь, правда?

– Ни секунды! – обняв его лицо ладонями, я заглянула в глаза, – Я счастлива, поверь! Но пойми, мои дети... Я не могу смириться с мыслью, что никогда не узнаю, что с ними. Это больно, потерять то, чем была наполнена вся сознательная жизнь.

Я не хотела его расстраивать, но с ним рядом я действительно становилась слабой. Уткнувшись в его плече, я тихо заплакала, наверное, прощаясь со всем тем, что было так дорого сердцу.

– Милая, прости, я бы все сделал, чтоб только не чувствовать твоего отчаяния. – он поцеловал в висок, крепко прижав, и я почувствовала запах! Запах его боли и сожаления. Сначала не поверила себе, но помедлив, сказала:

– Я чувствую тебя, Макс!

– И я тебя, малыш. – он не понял, о чем я ему сообщила.

– Нет, Темный, я опять слышу твой запах, запах твоих эмоций. Как это могло произойти?

Темный замер. Посмотрел мне в глаза. Я видела все, что происходит с ним сейчас, а запах усиливал эти ощущения.

– Может просто это любовь?! – произнес самый дорогой в этом мире мне человек. Его поцелуй был сладким и нежным и не давал мысли о другом ответе на мой вопрос.

Нам не дали до конца насладиться друг другом. Да думаю, нам не хватило бы и вечности. Появление гостей было не то, что неожиданным, скорее не желанным. Гость и гостья не стали комментировать то, что увидели.

– Максимус, – обратился к нему его отец, – Ты должен вернуться к себе. Если Забытый почувствует твое отсутствие, он прибудет раньше, а это вам не нужно.

– Я никуда отсюда не уйду, пусть явиться, я буду ждать.

Спокойно, не злясь, только сильнее прижал меня.

– Пойдешь! – я не допускала возражения. – Так надо. Нам надо все продумать. Нам нужно время.

Говоря, я не прекращала его обнимать. Терлась о щеку, как кошка и не хотела отпускать. Но сделать это было необходимо.

– Обещай мне, что я ее увижу перед приходом Забытого. – потребовал он у отца.

– Я приведу тебя завтра, вечером. Клянусь! – этого было достаточно, чтобы Макс меня отпустил и встал. Мне пришлось разжать руки, и почувствовала сожаление, от того, что он не обнял и не поцеловал на прощание. Наверное, он не хотел прощаться, но мне этого не хватало.

Мужчины исчезли, оставив нас с Дарой одних. Тигрица подошла и села у ног, с грустью глядя мне в глаза.

"Моя маленькая девочка, как же я хочу тебе помочь" – голос тигрицы в голове прозвучал как удар грома! И я плюхнулась на кровать, глядя на нее, то с ужасом, то с радостью. Она даже не поняла, что со мной твориться.

– Я слышу тебя! – одними губами проговорила, не сводя с нее взгляда.

Дара не шевелилась, она пыталась понять, что я ей сказала

– Дара, сестренка, я опять тебя слышу, я чувствую тебя! – я бросилась ей на шею, обнимая и целуя в морду, находящуюся в шоке.

Та от радости завалила меня на пол и слизала все слезинки с лица. Это было, как встреча двух сестер, долгое время находящихся в разлуке.

Но счастье длилось не долго.

***

В какой-то момент меня пронзила острая боль. Не знаю, что было причиной. То ли мои чувства, переполнявшие душу, то ли чувства Дары, нахлынувшие на меня. Я скорчилась на полу в позе эмбриона. Боль разрасталась и наполняла собой изнутри. Тигрица в испуге кружилась вокруг, не зная, как мне помочь. Ее танец и мельтешение перед глазами были не выносимы, я зажмурилась и закусила губу, чтобы не заорать. Но боль усиливалась с каждой секундой, она проникала повсюду, она была везде: в глазах, в ушах, стучала в висках, отдавала в затылок, растекалась по груди и животу. Я чувствовала каждый сустав, который выворачивали и отрывали, каждый кончик пальцев пронзали миллионы острых игл. Спина изгибалась, превращая меня в змею. Я испугалась! Я поняла, что не выдержу, поняла, что умираю. Я провалилась в бездну, так и не понимая, что происходит.

Чувства возвращались постепенно. Сначала пришло чувство что я лечу, вернее вешу, или парю, но опоры я не чувствовала ни руками, ни ногами, ни другими частями тела. То, что я в сознании, поняла не сразу. Открывать глаза было страшно. Я чувствовала свое тело, но боли уже не было, и висела все в той же позе, что и была на полу, обняв колени руками. Во всем теле была легкость и чувство наслаждения. Оно обычно всегда наступает, когда отступает боль. Где я и что со мной было очень интересно, но не до такой степени, чтобы посмотреть вокруг. Страх был сильнее. Неужели я умерла? Неужели моя душа на пути к перерождению?

– Открой сознание, Екатерина. Впусти меня. Я не причиню тебе зла.

Женский голос был приятным и низким. Только его интонация не выражала никаких эмоций. Я пересилила свой страх и открыла глаза. Мне стало еще хуже. Меня не было, и ее не было. Был мир, который я ощущала, как саму себя. Мир, который звал и проникал в мое сознание. Мир Вераллы!

– Посмотри, Екатерина, ты можешь стать частью этого. Ты можешь стать душой этого мира. Хочешь ли ты этого?

– Нет! – однозначно ответила, даже не задумываясь. Мне не нужен был целый мир, чужой мир. Мне достаточно было своего, маленького мира, с любимыми и родными рядом.

– Но тогда я должна отнять твой дар! Дар той, что читает души! – она пыталась напугать меня голосом, но я чувствовала ее безразличие. Она не ощущала от этого ни радости, ни горя, ни предвкушения, ни разочарования.

Хотелось ответить, что трудно испугать козла капустой, но сказала по-другому.

– Я буду тебе благодарна за это. Это слишком большая ноша для моей слабой душонки. Прошу, освободи меня от этой работы.

– Ты напоминаешь мне ту, какой я пришла в этот мир. – задумчивость в словах никак не сочеталась с голосом. – Этому миру требовалась душа, и я согласилась. Почувствовав твое рождение, я решила, что пришло твое время. Значит, я ошиблась. Что ж, будь по-твоему. Я освобождаю тебя от твоего предназначения, но обмен должен быть равноценным, и я знаю, что тебе дать!

Я даже не успела высказать свои пожелания, как опять вернулась боль. Меня сгибало пополам и выгибало в дугу. Кости трескались и хрустели, как ветви сухого дерева. Пальцы сводило судорогой. Мне показалось, что это уже длиться вечность. Ничего себе, равноценный обмен. Неужели мой дар настолько для нее болезнен, что я должна корчиться в мучениях всю оставшуюся жизнь. Если так, то верните все обратно. Молила, чтоб сознание меня покинуло, но именно теперь оно работало с удвоенной силой. Уже смирившись и не ожидая конца всему этому ужасу, я почувствовала легкость во всем теле и блаженство бесчувственности. Кажется, я потеряла сознание. Но разум работал. Разве так бывает? Я ощутила твердость пола, на котором лежала, но он был теплым и то, что мне не было холодно, говорило, что я еще в доме. Открыв глаза, медленно постаралась встать на ноги, но не получилось. Тело не слушалось, и все что мне удалось сделать, это сменить позу эмбриона, на стойку ползающего младенца. Руки и ноги тряслись, грозя обрушить мое тело обратно на пол. Голова висела, и, видя, что одежда повисла в районе живота как мешок, очень удивилась. Неужели и швы на комбинезоне полопались от гипперактивных упражнений, что я здесь недавно вытворяла. С трудом подняв голову, нос к носу столкнулась с мордой тигрицы, которая подозрительно разглядывала меня и обнюхивала.

– Да-да, я теперь другая и надеюсь не обделалась от этого напряжения. – я не узнала свой голос. Вернее, он кого-то мне напоминал, но я не могла понять, почему он изменился.

Я села на пол и одной рукой схватилась за горло, будто так я могла что-то исправить. А вот другой, на всякий случай проверила штаны. Уж очень подозрительно меня обнюхивала подруга. Штаны были сухими и, слава богу, пустыми. Но пустота была какая-то излишняя.

Тигрица сидела напротив и, склонив голову на бок, как собака, чего-то ждала.

– Зря ждешь, шоу закончено, кажется, – придерживаясь за кровать, я встала на ноги, – Аплодисментов не надо, кланяться не буду.

Мой голос меня раздражал все больше. А пол оказался, почему-то ближе, чем я привыкла. Одежда висела мешком, пытаясь с меня свалиться. Стараясь ее поправить, поняла, что в грудях могу укутаться в куртку, раза в полтора больше моего объема.

"Катя, это ты?" – голос тигрицы был насторожен и удивлен.

– Теперь не знаю... не уверенна. – я все пыталась хоть как-то закрепить на себе то, что просто не хотело держаться. Штаны так и норовили оторваться окончательно, оставив меня с голой задницей.

Устав бороться с обувью, что вечно соскальзывала и болталась, я села на кровать, скинула ботинки, и оголила ступни, чтоб помассажировать затекшие пальцы. То, что увидела, вогнало в оцепенение как минимум минут на пять. Я пялилась на свои ноги! Конечно, слава богу, это были не ласты пингвина или лапы паука! Это были МОИ родные пальцы! Не узнать их я не могла. Это была и как моя гордость, так и мое наказание. С детства, мои ногти на ногах были темой для родных и близких. Они были ровные, красивые, чуть овальной вытянутой формы, а аккуратные пальчики не слишком длинные и не очень короткие, придавали ступне правильную форму. Только подушечки на пальцах за ногтями, что так нравились всем, мне доставляли кучу проблем из-за врастания в них ногтей. Я, наверное, ни одной своей части тела не удивляла столько внимания и ухода, как ногтям на ноге.

Разглядывая конечности, я перевела взгляд на руки. Мои они или нет, до конца понять не могла, так как кисти были слишком молодыми для меня. Но черных длинных ногтей на них уже не было. Попыталась ощупать лицо, но тактильной памятью, к сожалению, не обладала. Да и касалась раньше его, чтоб только умыться. Вот теперь я жалела, что нет зеркала.