Текст книги "50 Приемов Письма"

Автор книги: Рой Питер Кларк

№ 45: Предвосхищение

Вставляйте важные подсказки с самого начала. Предвосхищайте ключевые события.

Не так давно я посмотрел два фильма, которые напомнили мне о силе предвосхищения. В каждом случае подсказки, которые появлялись задолго до кульминации, делали то, что словарь определяет как «размытые заблаговременные намеки» на важные события, которые произойдут в будущем.

Фильм «Клетка для птицы» начинается в кабаре в Майами. На сцене группа танцовщиц пляшет и подпевает под песню «We Are Family», которую исполняет «Sister Sledge». Спустя два часа, когда история достигает кульминации, сенатор-консерватор (его играет Джин Хэкмэн) убегает из клуба и, чтобы увильнуть от надоедливых репортеров, переодевается в длинные одежды, надевает парик и танцует на сцене под ту же самую песню.

В фильме «Гарри Поттер и узник Азкабана» страшные подробности вскрываются уже в конце, когда Гермиона открывает Гарри, что умеет путешествовать во времени благодаря талисману, который она носит на шее. На первый взгляд поворот в сюжете весьма неожидан. Просматривая фильм второй раз, я обратил внимание, как часто режиссер делает отсылки на время, особенно через зрительные образы: огромные маятники и гигантские часы.

Для романов и фильмов может потребоваться несколько прочтений-просмотров, чтобы в полной мере оценить ассоциации, предвосхищенные автором. Но техника становится более прозрачной в коротких работах. Рассмотрим поэму в прозе «Дядюшка Джим» Питера Мэйнка [Peter Meinke]:

 
Что дети помнят о Дядюшке Джиме:
Он ехал в поезде, в город Рино на развод,
Чтобы потом снова жениться,
Но встретил другую и проснулся в Калифорнии.
У него ушло семь лет, чтобы выпутаться.
Но человек, который пел так, как Дядюшка Джим,
Призван попадать в передряги:
Он это знал, мы это знали.
Мать сказала: Это от того, что он средний,
Отец сказал: Да, когда есть проблема,
Джим в середине.
Когда Джим потерял голос,
Он потратил все на хирурга
И отказался от искусственных связок,
Которые ему предлагали. По правде,
Он отказался от всего. Смотри,
Дело твое. Сколько еще ты хочешь пожить?
И Дядюшка Джим показал один палец.
Средний.
 

Эта поэмка с «приколом», который предвещают средние строфы. Джим – средний ребенок, всегда в центре проблем, почему бы не подкинуть средний палец в конец?

Предвосхитить события фильма? Да. Предвосхитить финал поэмы? Да. Предвосхитить развитие статьи? Давайте разберемся.

В 1980 году огромный танкер врезался в мост недалеко от моего родного города, разрушив более 300 м дорожного полотна моста и отправив на дно Тампа Бэй [Tampa Bay] автобус и несколько машин, погибли 30 человек. Великолепный Джин Миллер из газеты «The Miami Herald» был в городе по другому заданию и сумел найти водителя, чья машина затормозила в полуметре от обвалившегося моста. Вот исторический лид, обрамление основной истории:

«Ричард Хорнбакл [Richard Hornbuckle], дилер автомобилей, гольфист, баптист, был в полуметре от того, чтобы спустить свой желтый Бьюик Скайларк с моста «Sunshine Skyway» в реку».

В этом простом предложении 23 слова, каждое слово предвосхищает историю. Сначала, Миллер воспользовался тем, что у героя необычное имя: «hornbuckle» в переводе с английского – гудок и пристяжной ремень. Это будет история автодилера за рулем подержанной машины с исправными тормозами. Тут Миллер, мастер детали, берет в оборот «желтый Бьюик Скайларк». «Желтый» перекликается c «Sunshine» – солнечный свет. А «скайларк», в переводе с английского жаворонок, со «Skyway», в переводе – воздушная линия. Он играет со словами.

Но самое смешное начинается с тремя существительными – дополнениями подлежащего. Каждое из них предвещает свою линию повествования. «Дилер автомобилей» объясняет график работы Хорнбакла и то, как он очутился в тот день на месте трагедии. «Гольфист» готовит нас к безумному эпизоду, когда, выбираясь из автомобиля, Хорнбакл поворачивается, чтобы забрать набор клюшек (этот человек и вправду любит гольф). И «баптист» предваряет цитату, где неохотный верующий, выживший в катастрофе, клянется, что на следующее утро пойдет в церковь. Дилер автомобилей, гольфист, баптист.

В пьесах этот прием называют чеховским ружьем. В письме 1889 года, Антон Чехов писал: «Ружье, появившееся на сцене, должно непременно выстрелить».

Практикум

1. Вы нарушаете принцип чеховского ружья? Акцентируете ли Вы элементы, которые потом не выстрелят?

2. Возможно, до настоящего момента Вы не обращали внимания на предвосхищающие детали в кино, литературе и театре. Теперь, когда Вы это знаете, обращайте внимание на примеры.

3. Предвосхищение уместно не только в повествовании, но и в публицистике. Хорошая рубрика или эссе обычно имеют пункт, который будет раскрыт только в конце. Какие детали можно вставить, чтобы предвидеть концовку?

4. В журналистике, литературные эффекты идут из репортажа, не от воображения. При следующем задании, ищите возможную концовку уже на месте событий. Так, Вам удастся насобирать деталей, чтобы предвосхитить концовку.

№ 46: Журналисты, заводите моторы!

Хорошие вопросы управляют хорошей статьей. Хорошим статьям нужен двигатель, вопрос, на который ответит текст. Кто это сделал? Виновен или нет? Кто выиграет? За кого она выйдет замуж? Герой победит или падет в борьбе? Хорошие вопросы двигают хорошие статьи.

Этот прием настолько действенный, что требует собственного названия. Том Френч [Tom French]нашел такое имя – «двигатель истории». Френч определяет двигатель как центральный вопрос, на который статья даст ответ читателю. У большинства репортеров нет такого двигателя, потому что они дают ответ до того, как читатель осознал, в чем вопрос.

В нашей газете вышел репортаж о человеке, которого наняли, чтобы приветствовать посетителей нового магазина «Wal-Mart». Это милая статья о местных новостях:

«Чарльз Бернс ждал несколько недель, чтобы сказать три слова: «Добро пожаловать в Вол-Март!»

Сегодня в Санкт-Петербурге откроются двери супермаркета «Wal-Mart». Первым, кого увидят покупатели, будет мистер Бернс.

Он – профессиональный встречающий».

Так как статья написана за день до открытия, мы никогда не увидим Чарльза Бернса за работой. Он никого не встретит. В результате нет двигателя, даже простенького: «Как прошел первый день?» или «Что сказал первый посетитель?» или «Совпали ожидания и действительность?»

В том же номере есть серьезная международная статья о выживших во время цунами на Шри-Ланке:

«В педиатрическом отделении городской больницы самый известный сирота, выживший после цунами, спит, пускает слюни и, находясь в мрачном расположении духа, кричит на посетителей, которые толпятся вокруг его кроватки.

Кто его родители неизвестно. Его возраст, по мнению персонала больницы, между четырьмя и пятью месяцами. Он известен и знаменит просто как Ребенок № 81, он поступил в отделение восемьдесят первым.

Тяжкое бремя ребенка № 81 не в том, что его не хотят, а в том, что его чрезмерно хотят.

Уже 9 семейных пар заявили, что он их сын. Некоторые угрожали покончить с собой, если им не вернут ребенка. Бессчетное количество родителей, потерявших детей в цунами, мчались в больницу проверить, не их ли это ребенок № 81.

Местные газеты почти каждый день рассказывали о его судьбе. В больнице было столько народа, что сотрудники прятали ребенка на ночь в операционной для его же защиты».

Эта история впервые появилась в газете «The New York Times», здесь был сверхмощный двигатель. Если Вы похожи на меня, то двигатель формализуется в вопросы: что случится с ребенком № 81; узнает ли он свое настоящее имя и настоящих родителей; кто решит судьбу ребенка № 81 и почему; как определят настоящих родителей?

К чести статьи, она сама ставит вопросы, не просто, что будет дальше, а духовные:

Возможно ли, что девять пар искренне верят, что ребенок № 81 их плоть и кровь? Возможно, бездетные пары решили воспользоваться катастрофой? Может ли быть, что фотогеничный малыш разбудил такое желание, какое не разбудит иногда и девушка? Все эти домыслы гуляют на улицах Калмунаи [Kalmunai].

Том Френч верит, что в статье, особенно с подтекстом, может быть более одного двигателя. Это точно работает в кино. В фильме «Мужской стриптиз» [The Full Monty] группа безработных рабочих пытается подработать мужским стриптизом. Интрига-двигатель здесь: «Смогут ли эти далеко не идеальные мужчины дойти до конца и как на все отреагируют их жены и подружки?» Но, что делает статью еще пикантнее: у каждого из героев есть свои мотивы, каждый чем-то рискует. Вернет ли толстый парень огонь в семейные отношения? Потеряет ли худенький опекунство над сыном? Найдет ли старичок способ расплатиться с долгами?

Когда Яна Винберн [Jan Winburn] была редактором газеты «The Baltimore Sun», она помогала своим авторам создавать характеры для статьи или репортажа, задавая вопрос: «Кто здесь чем рискует?» Ответ на этот вопрос может помочь создать двигатель истории: «Проигравший все равно получит желанный приз?»

Я полагаю, что «двигатель истории» у Френча – это дальний родственник того, что лингвист Лайос Эгри [Lajos Egri] называет «посылом» истории. «Все имеет цель, или посыл, – пишет он. – Каждая секунда нашей жизни несет свой посыл, думаем мы об этом или нет. Посыл может быть простое дыхание, а может быть жизненно важное эмоциональное решение, но он всегда есть».

Каждая пьеса должна иметь посыл, пишет Эгри. В «Ромео и Джульетте» – это «большая любовь побеждает даже смерть». В «Макбете» – «беспощадные амбиции ведут к саморазрушению». В «Отелло» – «ревность разрушает себя и объект любви».

Посыл, описанный Эгри, берет вопрос и делает из него тематическое утверждение. Это работает и в обратную сторону: «Разрушит ли ревность Отелло его самого и женщину, которую он обожает?»

Том Френч делает различие между двигателем статьи и темой:

«Для меня двигатель – это неукротимая внутренняя сила, которая двигает статью и позволяет вовлечь читателя в происходящее. Как автор использует этот двигатель – идеи, которые он разбирает, важные темы, которые он надеется поднять – зависит только от него самого. Хороший пример фильм «Гражданин Кейн» [93]93
  «Гражданин Кейн» – фильм Орсона Веллса, 1941 год. Основа сценария – смерть крупного магната, чьим последнем словом на смертным одре было «Роузбад». Репортер начинает копать, что могло значить это слово. Он встречается с людьми из окружения Кейна. Каждый вспоминает Кейна по-своему. Журналист так и не смог выяснить, что это за слово. Последний кадр – рабочие жгут хлам около дома Кейна. Горят старые санки, на которых написано «Роузбад» (прим. пер.).


[Закрыть]. Первая сцена – пример лучшего двигателя всех времен и народов: «Что такое Роузбад?» Фильм не о санках и даже не о детстве Кейна. Тем не менее, попытки репортера раскрыть загадку последних слов умирающего двигают сюжет и заставляют нас смотреть, как Орсон Веллс погружается в темы политики, демократии, Америка и т. д. Тайна Роузбада дает нам гражданский урок о подлинной природе власти. Есть и другие приемы удержать наше внимание – великолепный язык и игра актеров, сильные характеры – но Роузбад дразнит нас и скрепляет сюжет.

И наконец, мы должны иметь в виду, что некоторые истории движутся вопросом «как», а не «что». Еще до начала мы знаем, что Джеймс Бонд будет побеждать злодеев, но мы хотим знать как. Мы представляем, что милашка Ферис Бьюллер [94]94
  Герой комедии «Ferris Bueller’s day off», 1986 – «Каникулы Фериса Бьюллера» (прим. пер.).


[Закрыть]не будет наказан за прогул, но мы в восторге, когда узнаем, как он избежит наказания».

Репортажи должны предугадывать вопросы читателя и отвечать на них. Редакторы будут искать «дыры» в материале, где ключевые вопросы статьи остались без ответа. Писатели переносят эти вопросы в область повествования, будя читательское любопытство, которое будет удовлетворено в самом конце.

Практикум

1. Просмотрите подборку Ваших последних статей. Есть ли в ваших статьях «двигатель» или хотя бы намек на него?

2. Обращайте внимание на статьи, которые привлекли Ваше внимание. Есть ли в них двигатель? Если да, на какие вопросы ответила Вам статья?

3. Ищите двигатель в фильмах и телепередачах. В серии «Я люблю Люси» есть двигатель? Как насчет других сериалов ни о чем?

4. Когда читаете репортажи в газете, ищите нераскрытые темы, которые можно обыграть, найдя двигатель.

№ 47: Сотрудничество

Помогайте другим совершенствоваться, чтобы потом они помогли Вам. Интересуйтесь всеми направлениями, которые помогают вашей работе.

Основная работа в журналистике – репортаж, сбор, проверка и интерпретация важной информации. Но не ограничивайте собственное воображение. Если Вы думаете о репортаже только как об акте письма, Вы пропускаете много всего интересного. Макетчик, который составляет диаграмму действия новой вакцины – репортер. Фотограф, который делает снимки в зоне военных действий – репортер. Дизайнер – тоже репортер.

Последнее утверждение покажется удивительным только близоруким журналистам, которые думают о дизайнерах как о декораторах, художественном дополнении к новостям и типографскому процессу. Но посмотрим на такое определение: дизайн – это направление журналистики, которое придает каждому элементу новостей наиболее привлекательную и удобочитаемую форму и соединяет части целого в гармоничное целое. Дизайн передает мнение редакции о том, что важно на полосе, экране и в мире.

Если Вы мечтаете стать великим, например писателем, задумайтесь для начала: если Ваша статья хорошо подана, она будет выглядеть значительнее и ее прочтут больше людей. Большая глупость пренебречь этой силой или недооценить ее.

На самом деле, Вы не достигните своего максимума как писатель до тех пор, пока не начнете интересоваться смежными с новостями и литературой профессиями. Культивируйте в себе такую привычку: задавайте вопросы о работе литредактора, фотожурналиста, иллюстратора, графического дизайнера и работы, связанной с новыми технологиями. У Вас нет цели стать экспертом в каждой сфере, но Ваша обязанность быть любопытным и вовлеченным. В итоге, Вы научитесь говорить об их ремесле без акцента.

1. Литературный редактор. Не поддавайтесь общему заблуждению журналистов о том, что литредакторы – это вампиры, которые работают по ночам и высасывают все соки из статей. Вместо этого, думайте о литредакторах как о хранителях стандартов, бесценных первых читателях, как о Вашей последней линии обороны. Когда-то я написал статью о двух братьях-инвалидах с тяжелыми увечьями. Мальчики были разлучены на несколько лет. Я писал о чудесном воссоединении братьев: они смотрели мультфильмы и кормили друг друга леденцами «Fruit Loops». Литредактор Эд Меррик [Ed Merrick] позвал меня, чтобы проверить кое-что. Он похвалил мою работу и рассказал, что послал помощника в магазин (это было до того, как появился Интернет) проверить, как пишется «Fruit Loops». Естественно, оказалось, что леденцы правильно назывались «Froot Loops». Хороший улов. Меньше всего мне хотелось, чтобы читатели заметили ошибку, особенно в кульминационный момент истории. Спустя годы, я встречаю Эда и подмигиваю в знак благодарности за помощь с леденцами. Общайтесь с литредакторами. Узнайте, как их зовут. Относитесь к ним как к коллегам по письму и ценителям языка.

2. Никогда не относитесь в фотожурналисту как к «моему фотографу». Позаботьтесь об организации съемки заблаговременно, а не в последний момент. Взяв за образец тележурналистику, старайтесь ехать на задание вместе с фотографом. Помогите фотографу понять Ваше видение материала. Задавайте вопросы – что видит фотограф. Используйте работу фотографа, чтобы документировать событие. Позвольте фотографу научить Вас поймать фокус, обрамление, композицию и свет. Спросите фотографа, чем Вы можете помочь.

3. Разговаривайте со всеми журналистами-дизайнерами и фотографами в редакции, чтобы они знали, над чем Вы работаете. По мере продвижения работы, сделайте так, чтобы все эти люди были вовлечены в обсуждение. Учитесь у них, что Вам нужно раздобыть «в поле», материал, который можно превратить в графические и оформительские элементы. Спрашивайте редактора и журналистов-графиков, как Вы можете им помочь, когда едете на задание.

Помните, что хорошая работа требует времени, и не только у Вас. Учитесь организовывать свой день и соблюдать сроки так, чтобы другим хватало времени делать свою работу. Даже если Вы не в состоянии инициировать обсуждение, начните планировать заботу заранее, учитывая всех игроков.

Я узнал об этих подходах, когда работал над серией «Три маленьких слова». Это был настолько необычный проект – серия ежедневных коротких репортажей в течение месяца – что требовалось серьезное планирование и тесное сотрудничество. Вот, некоторые из переговоров, которые требовалось провести:

– Я работал рука об руку с фотографом Джоанной Пиннео [Joanna Pinneo]и стоял рядом с ней, когда мы выбирали центральную фотографию главного персонажа, которая станет логотипом цикла.

– Я консультировался с дизайнером Марио Гарсиа [Mario Garcia], который считал, что каждую публикацию стоит оформить как главу книги, а не как газетную колонку.

– Я провел долгие часы с редактором Ричардом Бокманом [Richard Bockman], анализируя выбор языка, вычитывая правку, придумывая заголовки и концовки.

– Я работал с редакторами сайта нашей «St. Pete Times», так как это была первая серия публикаций, доступная в сети.

– Я работал с сотрудниками редакции, чтобы понять, что делать с читателями, которые пропустили главу или подключились позднее.

– Меня попросили помочь отделу рекламы разработать внутреннюю рекламу, которая подходит по тону и стилю к голосу истории.

– Я записал резюме каждой главы, которые можно прослушать по телефону.

Я проделал всю эту работу в 1995 году накануне медиа-революции, в результате которой новости и информация передаются через медиа-платформы. С 2001 года, я написал около 500 статей и эссе для сайта Института Пойнтера. Я не в коей мере не эксперт в том, как создаются публикации на разных платформах и при помощи мультимедиа. Но я стараюсь приспособить мои приемы письма под этот дивный новый мир медиа-технологий. Умение писать разными голосами, возможность взаимодействовать с аудиторией, риск отказа от старых ограничений – все это требует богатого воображения и большей кооперации, чем когда-либо в прошлом.

Если Вы будете упорно работать над самообразованием в смежных дисциплинах, сочетающих текст и графику, Вы подготовите себя к будущему сотрудничеству, инновациям и творчеству. Вы можете делать это, не принося в жертву бессмертные ценности ремесла и профессии. Здесь нужно не Золотое Правило, а уже Платиновое (как говорит мой приятель Билл Бойд [Bill Boyd]): относитесь к другим так, как они хотят, чтобы к ним относились. Какого отношения к себе ждет литредактор? Что нужно фотографу, чтобы сделать свою работу на пять с плюсом? Что заставит дизайнера гордиться своей работой? Единственный способ узнать – спросить.

Практикум

1. Если Вы работаете в редакции или издательском доме, если Вы пишите сценарий документального фильма или публицистику, если Вы пишите для сайта или для рассылки, результат Вашей работы зависит от других людей. Составьте список таких людей. Убедитесь, что у Вас есть их телефоны и электронная почта.

2. Продумайте беседу с каждым человеком из составленного списка. Примените Платиновое Правило. Узнайте, что нужно этим людям, чтобы успешно выполнять свою работу.

3. Найдите возможность похвалить за оказанную Вам поддержку. Не приходите в редакторскую или к дизайнерам только с претензиями. Если кто-то написал классный заголовок или предостерег Вас от ошибки, похвалите.

4. Почитайте немного о смежных профессиях. Найдите хорошую книгу о фотожурналистике. Почитайте журналы о дизайне. Прислушивайтесь к разговорам на подобные темы, вникайте в профессиональный сленг, чтобы вставить пару слов в разговор.

№ 48: Создайте себе группу поддержки

Создайте группу поддержки из друзей, коллег, редакторов, экспертов и наставников, которые могут дать оценку Вашей работе.

Один из самых деструктивных мифов о писательстве заключен в представлении, будто писательское ремесло – ремесло одиночки. Есть что-то романтическое в образе писателя, укрывшегося в хижине на берегу океана, его единственные компаньоны – портативная печатная машинка, бутылка джина и котенок с кличкой Хемингуэй.

В реальном мире, письмо больше похоже на групповой танец, где партнеры трудятся сообща. Эти партнеры – педагог по письму, продюсер, редактор – необходимы, чтобы книга увидела свет. Остальных помощников мы можем и должны выбирать сами.

Немногие могут позволить себе выбрать редактора на свой вкус. Вполне вероятно, Вам приходится мириться с тем, что есть. Если повезло, Вы многому научитесь у любознательного редактора-наставника. Если не очень, придется вкалывать под надзором тугодума.

Есть определенные методы работы с редактором, как мы увидим ниже. Но гораздо важнее, создать себе команду поддержки шире и глубже, чем то, что полагается по штатному расписанию. Если Вы привяжете себя к одному учителю, одному агенту или одному редактору, Вы не получите наставлений, которые могут понадобиться.

Моя команда поддержки меняется по мере того, как меняюсь я сам. Я другой писатель и другой человек, чем тот, кем я был двадцать лет назад, поэтому я обновил команду, которую определил себе в поддержку. Это может показаться радикализмом, особенно если Вы молодой и начинающий автор. Вы можете сказать себе: «Буду рад, если меня вообще возьмут на редактуру». А я говорю Вам: «Не довольствуйтесь тем, что Вам дают. Что и кто бы это ни были, этого мало. Набирайте и развивайте команду поддержки, которая Вам нужна и которой Вы достойны».

Вот, какие люди нужны мне:

1. Помощник, который заставляет меня двигаться. На протяжении многих лет таким человеком для меня был Чип Сканлан [Chip Scanlan], особенно когда я работал над большими проектами. У Чипа есть редкое в коллеге качество. Он умеет не высказывать критические замечания. Он повторяет мне снова и снова: «Продолжай. Продолжай. Позже обсудим».

2. Помощник, который знает мои особенности. У всех писателей есть странности. Блохи приходят вместе с собакой. Я не выношу читать собственные тексты, когда они опубликованы в газете. Мне кажется, я замечу какую-нибудь ужасную ошибку. Моя жена, Карен Кларк [Karen Clark] понимает это. Пока я прикрываюсь игрой с моим псом Рексом, она сидит за кухонным столом, читает мои публикации и проверяет, что никакой непредвиденной беды не случилось. «Все чисто», – произносит она, к моему облегчению.

3. Помощник, который готов отвечать на мои вопросы. Уже много лет Дональд Мюррей [Donald Murray] охотно читает мои черновики. Он всегда начинает с вопроса о том, чего я ожидаю. Другими словами: «Как бы ты хотел, чтобы я это прочел?» или «Какого рода прочтения ты ждешь от меня?» Мой ответ может быть: «Это не слишком отдает католицизмом?» или «Это можно опубликовать как мемуары?» или «Просто скажи, интересно ли это читать». Мюррей – человек благородный, но нам обоим идет на пользу, если он концентрируется на задаче.

4. Помощник-эксперт по моей теме. То, чем я занимаюсь в данный момент, диктует тип помощника, который мне нужен. Когда я писал о Холокосте и истории антисемитизма, я зависел от мудрости и опыта раввина Хаима Горовитца [Haim Horowitz]. Но когда я писал о СПИДе, я обратился к онкологу – доктору Джефри Паонесса [Jeffrey Paonessa]. Знакомство с подобными людьми начинается как общение с источниками, но чем глубже ты постигаешь предмет, тем больше они превращаются в наперсников.

5. Помощник, который заставляет других не мешать мне. Я помню, как начал писать длинный цикл статей, это более месяца ежедневного письма. Я горел энтузиазмом, вставал рано и приезжал в офис до рассвета, чтобы успеть пару часов поработать до того, как навалятся прочие редакционные обязанности. Джойс Баррет [Joyce Barrett] помогает мне во многом. Но особенно я запомнил то утро, когда Джойс зашла, увидела, что я пишу, закрыла ко мне дверь и повесила на ручку табличку по типу тех, что вешают в отелях «Не беспокоить». Это хорошая защита.

6. Учитель, который помогает мне разобраться, что работает, а что требует доработки. Больше года стажер Елен Санг [Ellen Sung]редактировала мою колонку для сайта Пойнтера. Двух более непохожих людей трудно даже представить. Я был старше, белый, мужчина, приверженец печатной продукции. Ей было 24 года, у нее американо-китайское происхождение, в онлайне – как рыба в воде. Она была начитана, любопытна и обладала навыками зрелого редактора. Она могла подчеркнуть сильные стороны колонки, задавала мне вопросы, которые вели к переработке материала и большей ясности. Критика Элен была весьма дипломатична. Сейчас Элен работает репортером, но она осталась в моем окружении, человек, готовый превратиться в помощника по первому зову.

Теперь у вас есть окружение. Но как работать с редактором, с которым Вы застопорились? Некоторые авторы начинают вести себя грубо, это своего рода защитная реакция против жестокого редактора. Кто-то избегает встречи глаз. Есть и такие, кто сдают материалы как можно позже, рассчитывая избежать разбора. Иные работают из дома: с глаз долой.

Все это формы партизанской войны. Вы только выиграете, если будете надеяться на лучшее и использовать стратегию, которая превращает редактора из противника в сторонника. Сюда относятся: установка сроков, готовность к обсуждению по ходу работы над материалом, постановка задач и разбор полетов, умение отдать материал, если тема поменялась, хвала редакторской правки, которая Вам нужна, и честное мнение о редактуре, которая сводит Вас с ума. Можно ворчать на редактора за его спиной. Но намного лучше посмотреть ему прямо в глаза и объяснить, как он может помочь Вам. Он скорее изменится, если Вы продемонстрируете готовность помочь ему на перепутье. Вызоветесь стать членом его команды поддержки.

Практикум

1. Посмотрите на шесть категорий помощников, описанных выше. Сделайте свой список из шести кандидатур. Продумайте разговор с каждым из них в надежде, что они примкнут к Вашей команде.

2. Составьте список замечаний редактора, которые помогли Вам доработать статью. Вы когда-нибудь благодарили своего редактора за помощь? В следующий раз постарайтесь не забыть это сделать.

3. Признайте. Редактор сводит Вас с ума. Прорепетируйте в голове разговор, где Вы объясняете, какого рода поведение мешает Вашей работе. Вы можете придумать, как сказать это вежливо и дипломатично? «Джим, когда я в прошлый раз предложил несколько тем для статей, ты отдал их другому репортеру. Это меня угнетает. Я хотел бы сам поработать над одной из них. Мы могли бы это обсудить?»

4. Составьте список людей, которые уже входят в команду поддержки. Рядом с каждым именем обозначьте их роль. Какие еще люди Вам нужны, чтобы делать свою работу на пять с плюсом?