355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роузи Кукла » «Торпедные аппараты к бою»! Исповедь офицерши (СИ) » Текст книги (страница 5)
«Торпедные аппараты к бою»! Исповедь офицерши (СИ)
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:27

Текст книги "«Торпедные аппараты к бою»! Исповедь офицерши (СИ)"


Автор книги: Роузи Кукла



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Тебе хорошо? Удобно? Грудь моя не мешает? – Ее голос доносится, как будто из-под меня. Она действительно вся утонула своим лицом на моей груди и этим меня очень волнует. Волосы ее попадают мне на лицо, и я ощущаю их приятный запах. Еще одно мгновение и мы сольемся с ней. Я это понимаю и решаюсь отодвинуться от нее, слезть с колен и вообще освободиться от этой легко мыслимой и какой – то просто лесбийской позы. Только хочу ей об этом сказать, как слышу от нее.

– Мы, как две лесбиянки! Ты не находишь?

А у меня почему-то от волнения, от этих ощущений, вдруг вырывается.

– Почему, как? – Сказала и осеклась, замерла. Ну, вот же я дура!

От нелепости сказанных слов я отклоняюсь от нее назад и тут же встречаюсь в упор с ее большими коричневыми глазами, пьяненькими, но очень ласковыми. Она смотрит в мои глаза и вдруг очень нежно и мягко спрашивает, словно маленькая девочка.

– Можно я тебя поцелую?

У меня перехватывает дыхание, и я мотаю головой. А потом.

– Нет!!! Нет! И нет!!!

А она прямо на глазах меняет выражение на своем лице и толкает.

Я чуть не сваливаюсь на пол, от ее неожиданной выходки. Мне почему-то очень обидно. Я уже было открываю рот, чтобы ей что-то сказать, но она меня перебивает и заявляет.

– Я хочу в гальюн! Проводи меня. – Я смотрю на нее и ничего не понимаю. Какой такой гальюн, что это вообще за слово такое? Она встает, рассердившись, с усмешкой в глазах и на скривленных в презренной улыбке губах, смотрит на меня, а потом в сердцах так говорит, и рукой махнула.

– Салага ты, салага и есть! В общем, обыкновенная бестолковая баба!

– А ну, помоги мне, а то я и в правду обос…усь! Помоги мне дойти до галью…, эх ты! Ну, проведи меня к туалету!

И пока я к ней подлаживаюсь, она все ворчит и ворчит.

– Ну, что он в тебе нашел, не пойму? Бестолковая и ссыкливая! – А потом еще несколько раз. – Бестолковая и с….

Глава 11. Мой выбор

Я тащу ее на себе в туалет, и она с размаху плюхается на кружок и шумно писает, а потом хочет встать и валится на меня, ели успеваю ее подхватить.

– Я буду мыться! Помоги мне сесть в ванную, слышишь?

Пробую ее отговорить, но она настырная и мне приходится ее заталкивать. Не дожидаясь, пока я разожгу газовую колонку, она включает холодную воду. Фыркает, обливает себя и все вокруг. Просит потереть ей спинку. Я отбираю у нее шланг душа и регулирую воду на теплую. Начинаю ее мыть, а она засыпает, прямо в ванной. Я впервые мою женское тело и ощущаю, что это занятие эротично. Что-то есть в женском теле такое, что притягивает меня, и я с удовольствием намыливаю ее и мою. Осторожно касаюсь пальцами, тру ладонью, а потом, уже смело трогаю ее тело, лапаю. Откинула назад голову, всматриваюсь в лицо. Тушь растеклась под глазами, помада размазалась, но все лицо удивительно спокойно. Ее грудь выпятилась и аппетитно торчит смятыми сосками. Осторожно и не смело касаюсь ее груди, а потом глажу и чувствую сильное возбуждение. Душ отложен, и он бьет струйками под нее, а я присела и уже обеими руками намыливаю ей груди и скольжу по ним своими дрожащими от возбуждения ладонями. Пальцы все никак не цепляют соски. Я ощущаю их упругие и мягкие ткани. Пытаюсь ухватить их, потянуть, покрутить, но они, тут, же выскальзывают. Я начинаю играться с ними, а у самой все сжимается от возбуждения. Тело непривычно заныло, тревожно напряглось, когда я, согнувшись над ней, завела свою ладонь ей между ног. Ткани мягкие и горячие, мокрые. Пальцы дрожат от вожделения. Я не могу, в полной мере, насладится, так как все прижато тяжестью ее безвольного тела. Решаю вытаскивать ее. Выключаю колонку и душ, обтираю тело, как получается. Как-то вытаскиваю и, напрягаясь всеми мышцами, тяну ее прохладное и аппетитное тело в комнату, где уже расстелила кровать на двоих. Так я решила.

Осторожно разложила ее и не терпеливо целую. Мощусь рядом и обжигаюсь, прохладой и доступностью ее тела. Надолго припадаю к соску. Он на губах твердеет. Играюсь с ним языком, упиваюсь ощущениями, поцелуями. Потом, то же, на второй груди. А рука уже не может ждать и медленно тянется по мягкому и прохладному животу к ее желанному низу.

Пальцы путаются на лобке, застревают на мгновенье, а затем я накрываю ими, сверху ее чудесную вульву. От возбужденья дрожу. Дыхание замирает вместе с ощущениями теплоты и почти не различимых, на ощупь складок. Только колечко непривычно тыкается в пальцы не к месту. Не в силах терпеть, ящерицей выскальзываю на пол. Дрожу в возбуждении. В голове проносятся страшные по своей задумке и нелепые в исполнении действия. Постоянно сдерживаю себя. Буквально заставляю себя отрываться от ее тела. Наконец беру себя в руки и догадываюсь о том, что надо накрыть ее после душа. Накрываю, но тут же, отгибаю одеяло и лезу ей в ноги.

Руками растягиваю в стороны ноги. Целую ступни, голени, колени, приближаюсь к заветной цели. Ее шевеление подвергает в шок. Сердце срывается в бешеном ритме.

– Что? Что я скажу? Зачем я? Для чего это делаю?

Задыхаюсь от стыда и волнения. Прячусь, как в детстве, закрыв, глаза и успокаиваюсь. Напряженно жду разоблачения. Минута проходит в ожидании, а затем она двигает ногой. Она подтянула к себе и откинула в сторону ногу, согнув ее в колене. Открываю глаза и в полутьме вижу дорогу, открытую к ее естеству. Ложусь и тянусь по ней туда, где смутно белеет цель моего вожделения. Постоянно целую ее, отставленную в сторону, ножку. Пальцы обгоняют губы и первыми прикасаются к лоно. Дрожащими от возбуждения, касаюсь подушечкам пальцев и стараюсь оттянуть ими, раздвинуть складки. Не получается! Я в отчаянии. Боюсь причинить боль, беспокойство. Наконец понимаю, как. Как мне надо овладеть ей.

Возвращаюсь в начало пути, подлезаю и провожу свои руки под ее ноги и обхватываю ей бедра. Я вся утопаю в этом ощущении тяжести и тепла, мягкости тела, складках, проступающих контурах бедер. Медленно подтягиваюсь и тут же утыкаюсь лицом в горячее, мягкое лоно. Упиваюсь теплом, мягкостью, запахом женщины. Помогая плечами, руками отвожу, раздвигаю ткани. Возбуждение такое, что временами, мне кажется, что теряю сознание. Поднимаю лицо. Все! Я касаюсь губами горячего, нежного лона, в котором утопаю на долгие, бесконечные минуты вожделения.

Все, что потом происходит, не помню, только ощущаю. До сих пор, ощущаю свою первую женщину. Вкус и тепло, мягкость и необыкновенную, вкусную нежность. Неуловимые, мягкие и горячие складочки, ямки. Поначалу почти сухие, теплые, а потом сочные и горячие. Острый и неповторимый запах вульвы, вкус и влажность смазки, а затем бес сознание касания и проникновение языка. Потом мои движения, ее легкие сжатия тканей, горячие вихри крови, под тонкой и ранимой, нежной кожей. Ощущения краев, влажных, горячих, пахучих, скользких. Ощущения бугорков, мелких складочек, вкуса соков. А потом…. Потом я и она, мы. Сливаемся, впитываемся, растекаемся, стонем! Крик ее, следом мой. Прижимы руками ее, моими и все. Все. Ничего. Только оглушающий звук, а вернее беззвучье пустоты и полет. Отрывание, вознесенье, паренье.

Остаток ночи, утро и следующие полдня сливаются в страстное и бесконечное чередование волн возбуждений и спадов. От всего, что испытываю с ней, теряюсь, жду, наслаждаюсь и забываюсь в любовном бреду. Она опытна, она прелесть! Не дает мне закончить начатое или тонко улавливает мое, нарастающее горячей волной желание и тут же отпускает, отстраняется, охлаждает. А потом, с новой энергией налетает на тело, терзает, мнет, тянет. Я в ответ вспыхиваю, загораюсь, а потом все опять. Отпускает, отстраняется, охлаждает. Состояние похоже на бред, одурманивающий и желанный. Не могу оторваться от ее тела и не могу без него дышать, тут же ищу и прикасаюсь, впиваюсь. Липну к ней, обхватив, или растекаюсь в объятьях. Ищу губы, целую лицо, глаза и опять эти мягкие, полные губы. От всего я плыву, на мгновенья проваливаюсь от усталости и тут же, снова тревожно пробуждаюсь, испугавшись, отсутствия ощущений, прикосновений. Наконец-то так возбуждаюсь, что уже чуть ли не взрываюсь, но она вдруг кусает, щипает. Больно! Почти плачу. Мне обидно и жалко себя. Те места ноют тревожно, а потом отпускают. Мы лежим рядом и я, распластавшись на животе, прижимаюсь слегка и всего лишь касаюсь. Она так же, как я, лежит на животе, спрятав лицо у изгиба локтя, прикрывая его от меня и яркого света дня. Я все еще жду, и она это знает, чувствует, но тянет и не позволяет отпустить мое напряжение внутри, от которого ноет и ноет внизу живота. То желание просится выйти, приближается, оно каждый раз отступает, умело отвергнутое ей, что мучает чрево мое в ожидании искушения, разрядки. Я уже не могу контролировать ничего и проваливаюсь, валюсь, забываюсь. Все! Я не чувствую более ничего, отключаюсь, внутри затихаю тревожно, но сладко. Все, я сплю.

Глава 12. Меня пронзают

Обжигаюсь бесстыдством ее. Она рядом, не уходит, лежит и все видит, учащенно дышит в самое интимное место и отвлекает, а я с ним. Вернее, лежу под ним и терзаюсь. Я его так хочу, что уже не стесняюсь ничего, что вокруг. Одного от него хочу, того, что пронзает, потому что не в силах терпеть, и я отдаюсь. Но нет опыта, только страсть, которая передалась ему и он все никак не пронзает. Все, что было у входа затянуто внутрь, волосы, кожа и все мне мешает отвлечься и принять его глубоко, моего первого в жизни мужчину.

– Подожди! Валерик, выйди! – Это она шепчет страстно и горячо, дышит туда. Я это чувствую, понимаю, что она там между нами. Мне так стыдно, мне так обидно, что меня без нее он никак не возьмет, и я чувствую, что она так и будет до самого момента между нами.

– Уйди!!! Голосом, сдавленным от волнения и ожидания. – Уйди, не мешай! Я прошу! Умоляю! Он сам!!! – Это я говорю, задыхаясь.

Это то, что в мужчине должно выходить и пробиваться в женщину, но отчего-то все не так и он беспомощно тыкается, заставляет меня ждать, а я уже не в силах.

Вот сейчас я понимаю, почему его так называют. Это бабы, девчонки, придумали сотни названий для него, но я извлекаю из памяти только это, дурацкое. Мне обязательно надо, что бы пронзало, и ничего не хочу, только это должно быть, как палка. И я осознанием, так и прошу у него, чтобы так и стало. Что бы у него стала палка! Только об этом и думаю, ухватившись руками и вжавшись в него, ожидая развязки и проникновения. Мое тело живет само по себе, а сознание отключилось, подменилось только одно желание. Желание чувствовать в себе его, это непреодолимо! Его крепкое, сильное тело навалилось, прижало, а эта палка его, впилась, уперлась и давит.

– Отпусти! Не дави! Там все надо поправить! Погоди же любимый! Валерик, ты слышишь? – Обжигают бесстыдным шепотом, а потом ее пальцы хватают, растягивают и вытягивают больно.

Я взрываюсь и почему-то громко шепчу.

– Уйди! Не мешай! Мы можем сами!!!

Я тут же почувствовала, как ослабевает острая боль, от того, что было затянуто, оно сдвинуто, вынуто и опрокинуто. А потом, я почувствовала, как у меня сменяется все на давление. Ой! Как же мне хочется ощутить за гранью, преградой. И я не могу удержаться от этих слов и нежно шепчу.

– Еще! Еще! Сильнее, смелее, любимый!!!

Мы лежим усталые, втроем. Я и она, он посредине. У меня все еще перед глазами, слегка окровавленные мои трусики. Я горда. Да, да! Наконец-то, это свершилось! Я даже не знаю, я не ждала этого сейчас, но готова была давно. Я все последнее время думала об этом и гадала. Как оно будет, с кем? И почему то я знала, я чувствовала, что это произойдет в этой поездке, к морю, в этом белом, чудесном городе. Мне так необычайно светло! От осознания того, что у меня все впереди открыто и свободно по жизни в новом качестве – женщины.

Она держится рукой за его ногу, а я все никак не могу отпустить то, что добыла. То, что по праву и сейчас принадлежит только мне, потому, что только, как полчаса назад оно меня пронзило и превратило в женщину. Это мое, мечтаю я и держу его в горячей ладони. Боль внизу живота все никак не стихает и тянет. Но мне так хорошо, что я ее воспринимаю с радостью, как сладость. Мое лицо повернуто к нему и я вижу, что он расслабился, прикрыл веки и отдыхает. Господи! Как я молю тебя! Отдай мне его! Моего первого в жизни мужчину. И я все хочу его об этом спросить, но никак не решаюсь, боюсь услышать отказ. А это меня доконает. А еще я хочу от него поцелуя. И не одного и слов нежных и еще, прикосновений. Я понимаю, что их может не быть, но я жду. Жду и надеюсь. Я смотрю на него, какой он сильный, красивый и совсем не замечаю ее, хотя краешком глаза все время слежу за ее рукой. Все движения ее руки меня настораживают. Нет! Я не позволю, не отдам! Он мой! Будет мой! Но уже сомневаюсь и чуть не отчаиваюсь от мысли о том, что она, же могла с ним. Да, да! С ним! На меня налетает волна ревности, и я напрягаюсь. Напрягаюсь по тому, что вижу, как ее раскрытая ладонь начинает гладить ногу любимого и все выше и выше приподнимается по его ноге. Не понимаю, но я, тут, же приподнимаюсь на локтях и смотрю ей строго в глаза.

– Ты чего? Что ты делаешь? – Опять шепчу быстро и резко.

– Убери руку! Ты слышишь? – Говорю и чувствую, как внутри колотится сердце тревожно.

Она усмехается, встает и голая, выходит из комнаты, покачивая бедрами.

– Что ты сказала ей? – Спрашивает он. – Ты, что же обидела? Или ревнуешь?

Я вспыхиваю и молчу, прячу глаза. Мысли лихорадочно носятся в голове.

Ну, как же я? Что же мне делать? Он для меня все. А она? Нет, она не в счет, он! Сама убеждаю себя и от осознания, что это может быть не так, теряюсь. Путаюсь в чувствах, и нет у меня никаких убеждений. А она? Стучится в виске. А она, та, что любила! Ту, что любила я! Как быть с этим? Как мне их разделить? Меня от тоски и неясности закрутило. А тут еще и эта боль снизу. И я сама, не замечая, откидываюсь на подушку спиной и вдруг в сердцах застонала. – М…м…

От его обращения у меня сразу же все отлегает, но я не хочу потерять его внимание и прошу меня погладить. И он гладит! А потом я опять притворяюсь, стону и прошу поцелуя. Он целует! И я его. Ой, как же желанны и сладки его губы, как возбуждает его тело. Я опять изменяю свои привязанность, и он опять для меня на первом месте. Обнимаю его и целую страстно, просто вся вкладываюсь в этот поцелуй. Отрываемся, и я вижу, что он разгорается снова. Но теперь я целую его, а рука ухватила за теплое естество и пока я целую, чувствую, как подрастает, наливается его волшебная палочка. Я зажигаюсь. И уже не могу сдержать себя, несмотря на боль, все равно стараюсь опять получить его. Мне как воздух желанны ощущения от соития с ним моего естества.

И пока я мощусь, подбираюсь к этой торчащей, заветной палочке, я вся исхожусь в предвкушении мгновения и пронзания. Уловив ее, я с ходу сажусь глубоко и стону от пронизывающей боли и вожделения. Не могу разобраться в ощущениях, которые так остры, по животному проникновенны, от того что я чувствую в себе, западаю и дергаюсь самозабвенно. И от боли, страстного вожделения, ощущений толчков, попаданий я вдруг дико взрываюсь и, не сдерживаясь, кричу, разряжаясь.

Это какое-то наваждение, страсть, наркомания половых ощущений. И хотя у меня все болит и горит я по-прежнему только и думаю о совокуплении. Лариска отрывает меня от него и ругает. А я, не понимаю слов ее, не принимаю в свой адрес укоров ее интонаций, только блаженно прильнула к нему и дрожу, в ожидании моих следующих совокуплений.

Но Лариска выталкивает и гонит меня, на дрожащих ногах, в ванную, где мне предстоит обработка от повреждений. Она сразу же, по-хозяйски и вовсе беззастенчиво принимается за обработку страдалицы. Я сижу, с разведенными в стороны ногами, а она копошится в преддверии и моем лоне. Мне и больно, и жжется, мне горячо, ощущать прикасания, но мне все равно на душе очень легко и светло. Я ведь женщина и это только начало!

– Ну, успокаивайся! Успокаивайся, уже! Матка в тонусе, уже пять часов. Ты, что? Так нельзя!

Это она, так придирчиво. Осматривает и прощупывает меня, как дипломированная сестра, как заправская акушерка. Сказывается специализация, на акушерское отделение и гинекологию.

– Успокаивайся! Все! Ты купаться хочешь? На пляже попкой крутить, да перед мальчиками выпендриваться. Так то! Надо успокоиться и дня три все делать спокойненько.

– Что?

– Нет, дорогая. Посидишь дома, походишь без трусиков. Надо, чтобы все успокоилось, зажило и стало бы на свое место. Ты хочешь, схлопотать гадость какую-то? Только начала и уже на прием к гинекологу?

– Что?

– Ну, я о том же. Не надо там ничего мостить и не вздумай. Ни подмываний, ни, тем более трогать. Ни, ни! Пусть все само, как природе угодно. Я сама тебя обработаю.

– Нет, сегодня не надо. Завтра посмотришь. Она ничего! Красивенькая девочка. Только заросла вся, это надо поправить. Мы с тобой ей прическу сделаем. Нет, не сейчас, на днях.

– Я? Что у меня? Как? Да все так же. Только у меня все не получилось спокойно, в первый раз меня сразу же запи-пиели. Их было несколько.

– Как? Да, вот так! И ничего, видишь, не бедствую.

– Когда? Во сколько лет?

– Да, с четырнадцати. Летом, после седьмого класса. Где? Да, на развалке, а где же еще.

– Ну, конечно! Попало от брата! Он же не понял, что мне больно, не хорошо и добавил, как следует. Я к нему пожалиться, а он, знаешь, так отдубасил. Сначала меня, а потом их. До сих пор, как хочу на груповушку, так все оглядываюсь на него. Нет ли где рядом.

– Что? Да, было дело. И в школе и в походе. Меня же, как только отошла, так просто понесло. Как я не залетела?

Все это она говорит и аккуратно возиться с моей распечатанной писькой. А она все еще зудит, тянет. Хотя и не так резко и больно. Я все жду, когда же она закончит, наконец. Так, как пока она возится, я все время настороженно прислушиваюсь к его шагам, шуму в соседней комнате. Представляю его. Красивого, сильного. Мне так хочется просто видеть его, и она, как сестра, это чувствует.

– У нашего мальчика. – Я с удовольствием, сразу же отмечаю это, нашего. – У него увольняшка до восемнадцати ноль, ноль, а потом он на практику уходит.

– Это он к нам попал, можно сказать, с корабля, на бал. Его отпустили за вещами, собраться, а тут мы. Во всей красе. – Смеется.

– Ничего, качественные получились сборы. Или я не права? Как ты считаешь, любимая?

А я от волнения молчу. Что мне сказать, я не знаю. Отчего-то грустно сразу, может от того, что он скоро уйдет, или того, что я все еще на перепутье. И его и ее я люблю, да, что там? Епи-пись с каждым из них. Вот и все! Зло говорю себе. А потом поправляюсь. Да, нет! Вместе. Все делаю с ними и вместе. От этого определения у меня снова заныло внизу.

Вот же! Она вышла и я не расслышу, но почему-то ревную ее к разговору с ним и общению. Мне все кажется, что она с ним была близка, как я. Что она это скрывает. Еще бы! Это же такое, такое? Не могу сама с собой согласиться. Знаю, что такое осуждают в обществе, что такое может быть, между сестрой и братом. Я хочу думать как все, но мне что-то мешает. Ага! Наконец понимаю я. Я же с ними, вернее сказать оказываюсь физически между ними. И в меня попадает все то, что адресовано ими друг дружке. Значит, не было! Не было ничего между ними такого, как у меня! А может, наоборот, было и это для них еще одно увлечение, извращение страсти и похоти? Да, нет! Гадаю, я. Не похоже. Все по согласию, все с любовью. К брату, сестре. Причем здесь похоть и извращения? Просто они очень, очень близки. Очень сблизились. Им мешают рамки телесные. Он мужчина, она женщина, а в душе они единое целое.

Вспыхнула, вспомнив, что она не уходила, а все время была между нами в первый раз. Вспыхнула от того, что она все могла, да она все, конечно же, видела и слышала. У меня от всего этого уже не один час винегрет в голове. Начиная с ночи и все это время. По не опытности, по недостатку жизненных сведений я в растерянности. Но чувства! Разве им не доверишься? Так и решаюсь. Доверюсь себе и своим чувствам. Будь, что будет! Но мне хорошо! Мне предстоит жить по другому и мне хочется этого, жить свободно, как то по– взрослому. От возможности близости такой, от них, обоих, любимых!

От них я заряжаюсь по жизни надолго. Мне этих ощущений потом долго не будет хватать. Я их искала в любимых, но все это было уже не так ярко, не так, как тогда, в этом городе моря, кораблей и любимых.

Глава 13. Замужество

Брат ее ушел, как у них говорят, в море, на практику, мы оставались сами. Потом я оправилась быстро. Все время кутили с Лариской. Потом узнали, что Витютик остался и лежит в медсанчасти. Он умудрился подвернуть ногу в тот вечер. Несколько раз приезжали проведать, и как-то так получилось, что мы потянулась друг к другу. Может, тому поспособствовала Лариска, которая надолго зафунциклировала и стала избегать меня, а может она так поступала специально. Я все никак не понимала тогда, отношения ее ко мне и брату. Это потом я узнала, что это специально. Не хотела она мне отдавать своего любимого брата. Не годилась я ей в родственники, не выходила в ее глазах, из меня, настоящая порода офицерши. А потом? Потом все вдруг быстро завертелось, и я сама не успела понять, как Витютя, втрескался в меня, по уши и мне казалось, что и я тоже. Он гордился потом, а я ему и не говорила, что взял он меня девочкой. Так он подумал от того, что когда я затянула его в постель, все еще хромого и отдалась ему страстно и нетерпеливо, то его непомерное чудо, взъерошило у меня все внутри и что-то до крови растянуло. Лариска все знала и смолчала.

Уже вернувшись в училище, поняла, что залетела. Лариска обрадовалась, а я загрустила. Мне так хотелось еще быть с ним, моим первым любимым. Она так обрадовалась потому, что я выбывала из конкуренции за ее брата. Что когда я ей, как на духу, как верной подруге, все по полочкам разложима и объяснила, что это от него, то она предала, открестилась и оттолкнула. Уж если я забеременела, то только от Витюти, так она мне доказывала. А я и не гадала. От кого? Точно знала. А потом, мне стало плохо. Мутило и я в сердцах, написала Витюти, что я от него залетела. Он, удивительно быстро откликнулся и обрадовался, сразу же предложил выйти за него замуж. Лариска узнала и все мне твердила.

– Выходи, выходи. Ты же офицершей станешь! Ты, это понимаешь? А потом у тебя свободный диплом и выбор. Не дури, соглашайся, вы пара!

На ноябрьские праздники он приехал. Сделал мне предложение. Фурор! Девки в училище все просто сбесились! Я не поняла, даже не успела понять, как меня завертело, голова закружилась во всем этом и я на пятом месяце, с небольшим животом, стала женой офицера. Я не разобралась в себе, просто меня подтолкнуло все к этому. И Лариска и девки, в училище, с их восхищением и завистью, а тут еще и беременность, мама, которая сразу решила, что надо мне замуж, что ребенку нужен отец. Все. Я завертелась и пропала. Я это поняла уже в больнице, куда попала с выкидышем. Но уже была поздно, я стала женою. Он убивался, и плакал. Просил прощения, стоял на коленях. Чувствовал вину гад, я же просила его, что не надо. А все потому, что он от счастья напился, как всегда и как стал делать потом, и не слышал меня, я же просила! Налез, со своем непомерным и длинным.

Ну, а потом. Вроде жена, вроде бы с мужем.

Закончила мед. училище, все равно на отлично и хорошо. Не поехала за ним, на его север. Отговорилась у мамы его и своих всех, сослалась на то, что мне надо поправить здоровье. Опять укатила к Лариске. И вот тут все началось, вернее, продолжилось, со страшной силой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю