Текст книги "Шесть дней Древнего мира"

Автор книги: Ростислав Кинжалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Понятно! Здесь приготовляется лекарство от зубной боли! Этот старый жрец пользуется у жителей Тикаля славой замечательного врача, и недаром: многие годы он изучает и собирает лекарственные растения. И сейчас вокруг него расставлены десятки сосудов, в которых хранятся самые различные снадобья: здесь и какаовые бобы, и ваниль, и перец, и мед, и тыквенные семечки. На веревках развешаны засушенные травы и ветви деревьев и кустарников. Некоторые лекарства покажутся нам совсем непонятными или причудливыми. Вот, например, толченые осиные гнезда, свежие экскременты ящерицы-игуаны, сушеное мясо ягуара, размельченный хвост опоссума, пережженные перья красного попугая-кардинала. Последнее считается особенно сильным средством при кровавой рвоте…

Выйдем из этого дома, насквозь пропитанного резким запахом лекарственных трав, и направимся дальше. С вершины храма IV мы заметили странную постройку, окруженную толпой, и решили осмотреть ее. Путь наш поэтому пролегает через западную площадь, непривычно пустую для этого времени дня. Остановимся на минутку-другую на берегу храмового озера, от него веет прохладой, а сейчас уже становится жарко, смочим водой головную повязку. Теперь можно спокойно двинуться к намеченной цели.

Правитель. Роспись на сосуде

Поднявшись по удобной лестнице, ведущей от берега озера на левую сторону площади, мы уже слышим оживленный шум толпы, время от времени прерывающийся тяжелыми глухими «ударами и резкими гортанными вскриками. Поспешим, чтобы узнать причину сборища.

Перед нами необычное сооружение, состоящее на трех длинных, параллельно расположенных насыпей выше человеческого роста. Вся их поверхность облицована толстым слоем плотного белого штука, по прочности не уступающего цементу. Между ними находятся две широкие полосы земли, также покрытые штуком, – игровое поле. Весь этот комплекс чем-то напоминает современные стадионы, поэтому археологи называют иногда эти сооружения именно так, С торцовых сторон сделаны лестницы, по которым можно подняться на их плоскую широкую вершину. Это места для зрителей. И сейчас они толпятся здесь, смотря вниз и издавая возгласы одобрения, восхищения или огорчения. Этот-то шум мы и слышали издали. Зрители переживают за команды игроков, совсем как наши болельщики.

Посередине каждой насыпи сооружен небольшой храм, посвященный божествам игры. Перед одним из них на табурете восседает царь Тикаля, внимательно следя за перипетиями священной игры. Позади него стоят придворные и жрецы, по бокам – два опахалоносца. На правителе набедренная повязка, один конец ее, украшенный богатой вышивкой, спускается спереди как полотнище. Обнаженный торс царя расписан символическими рисунками, на груди ожерелье из крупных нефритовых бусин, на руках и лодыжках множество таких же браслетов. Все вместе они весят более семи килограммов. Причудливый головной убор из дерева и кожи венчает пучок длинных перьев кецаля.

Сторона насыпи, обращенная к игровому полю, сделана почти вертикальной, а внизу ее идет высокая приступка со скошенной лицевой стороной. На вертикальной части достаточно высоко вмурована плоская каменная плита с изображением головы попугая. Такая же плита есть и на противоположной стене второй насыпи, только на ней высечена рельефная голова ягуара.

По полю между насыпями мечутся игроки, на них кроме набедренных повязок короткие куртки, на руках – длинные перчатки из мягко выделанной оленьей кожи, голени защищены специальными наколенниками, тоже кожаными. Тяжелый многофунтовый мяч из литого каучука летает между ними. Условия игры достаточно тяжелы: посылать мяч ни ладонями, как в волейболе, ни ногами, как в футболе, нельзя. Ударить его можно только локтем или бедром. Выигрывает та команда, которая сумела добросить мяч до метки противника (то есть до вмурованной в стену плиты с изображением). Сделать такой точный бросок – дело нелегкое, еще труднее – обезопасить свои ворота, то есть метку. Поэтому игра длится многими часами.

Не следует думать, что перед нами только чисто спортивное или развлекательное зрелище. Игра в мяч у майя (как и у других народов Древней Америки) – это важная ритуальная церемония, исход которой определяет многое. Не случайно одна метка изображает попугая, олицетворяющего солнечное божество, а другая – ягуара, владыку подземного мира, мрака и ночи. От исхода схватки, считали древние майя, зависела и погода, и будущие урожаи, и многое другое. Поэтому так упорно борются игроки, поэтому так взволнованы и возбуждены зрители. Однако внутренний, символический смысл победы могут истолковать только жрецы, и то после совещаний и рассматривания священных книг. А сейчас все захвачены самим процессом соревнования команд. Между смотрящими заключаются пари, ставки самые разные: от красивого птичьего пера и нефритовой бусины до всего имущества. Некоторые, самые азартные, предлагают собственную свободу – проигравший становится домашним рабом победителя.

Покинем на время центр города и поспешим на его окраины; после игры, в которой участвуют знатные лица, мы должны заглянуть в хижины ремесленников и простых земледельцев-общинников – рядовых жителей великой столицы.

Вот перед нами одна из таких хижин. Здесь нет ни величественных лестниц у входа, ни массивных оштукатуренных стен с лепными украшениями и росписями. Дом стоит на невысокой, изготовленной из грубого цемента площадке, чтобы избежать наводнений, которые часто происходят здесь из-за сильных тропических ливней. В простом глинобитном полу плотно укреплены четыре деревянных столба по углам жилища. Соединяющие их несколько жердей переплетены ветками деревьев и тростником. На этот переплет, как на основу, наложен слой глиняной обмазки. Высокая двускатная крыша настлана из ветвей одного вида перистой пальмы. В середине передней, фасадной, выходящей на улицу, стены прорезан дверной проем. Иногда такой же выход делается и в задней стене строения. Внутри хижина делится на две половины стеной, идущей параллельно фасаду и также имеющей дверь посередине.

Заглянем в хижину. Внутреннее ее убранство так же просто и бедно, как и внешний вид. Очаг, две-три деревянные скамьи, большой короб для хранения одежды, маленький, круглый низкий столик да различная хозяйственная утварь – вот и вся домашняя обстановка. Во второй, задней половине хижины – спальне – висят гамаки, заменяющие ночью постели членам семьи. Здесь же небольшой алтарь с глиняными фигурками божеств. Перед ними поставлены небольшая чашка с вареной фасолью и букетик свежих цветов.

У пылающего очага суетится хозяйка дома, занятая приготовлением пищи. Она берет прокипяченные и остуженные зерна кукурузы (предварительно они пролежали для размягчения около суток в известковом растворе) и мелет их на каменной зернотерке, состоящей из большого плоского камня и терки из пористого туфа. В более богатых домах в качестве зернотерки употребляется каа, которое мы видели у жреца, приготовлявшего лекарство от зубной боли. Смолотые кукурузные зерна образуют липкую тестообразную массу, из которой хозяйка сразу же делает большие тонкие лепешки, похожие по форме на наши блины. Эти лепешки (по-майяски – уах) она затем подрумянивает на глиняной сковородке, стоящей на очаге. Готовые складывает в половину высушенной тыквы-горлянки, служащую миской. Здесь же, на углях, стоит горшок с кипящей похлебкой из черных бобов. Вот и весь обед простого жителя – труженика столицы.

Ткачиха. Статуэтка

Во дворе, за хижиной, трудится сам глава семьи – мужчина лет сорока. Осторожными и ловкими движениям и он обрабатывает большой кусок кремня, изготовляя из него статуэтку божества. Кремня, в окрестностях Тикаля достаточно, и изделия из него, выполненные искусными ремесленниками (к ним принадлежит и наш знакомый), высоко ценятся в других городах-государствах майя.

Не будем мешать ни мастеру, ни его жене: время обеда уже недалеко, а ей надо напечь еще немало лепешек. Заглянем лучше в соседнюю хижину, где живет семья земледельца.

Здесь женщина раньше других покончила со стряпней и присела для минутного отдыха на пороге своего дома. На коленях у нее примостилась носуха. Положив одну лапу на плечо хозяйки, зверек внимательно обследует своим вытянутым в виде хоботка очень подвижным носом ее волосы, ища насекомых. Носухи, млекопитающие из семейства енотовых, были одомашнены у древних майя и играли роль своеобразной кошки, как в наших семьях. Дочь хозяйки, прикрепив к угловому столбу хижины ткацкий стан, усердно работает над широким полотнищем, ткань получается у нее на редкость плотная и красивая.

Из дома напротив раздаются громкие голоса. Зайдя туда, мы оказываемся свидетелями церемонии, называемой на языке майя «хецмек». Это праздник в честь новорожденного и одновременно своеобразное знакомство младенца с теми обязанностями, которые ему (или ей) придется выполнять в жизни. Три месяца назад у хозяев дома родился первый ребенок – девочка. Молодая мать желая, чтобы ее дочка выросла красивой, с помощью других, более опытных, женщин несколько дней привязывала две плоские дощечки ко лбу и затылку новорожденной. Благодаря этому лоб ребенка приобретает вид плоской, отступающей вверху назад поверхности, что считается очень красивым. С подобной же целью к волосам девочки на уровне глаз подвешен маленький шарик из каучука. Глаза ребенка будут, следить за прыгающим шариком, и девочка вырастет косоглазой. А косоглазие тоже одно из необходимейших по понятиям древних майя признаков красоты.

Сияющий радостью молодой отец передает ребенка пожилому индейцу – приемному отцу. Взяв девочку на руки, тот медленно обходит с ней вокруг стола, на котором лежат девять предметов: веретено, нитки, иголка, сковородка для приготовления кукурузных лепешек и другие вещи, необходимые каждой хозяйке дома. Взяв веретено, старик вкладывает его в ручку малышки и говорит: «Вот веретено, которым ты будешь прясть пряжу». Затем, положив веретено, приемный отец снова обходит стол, на этот раз он берет тяжелую сковороду, произнося: «Вот это сковородка, на которой ты будешь печь лепешки своему будущему мужу». Таким образом они совершают девять кругов около стола.

Потом новорожденную берет на руки приемная мать и совершает тоже девять кругов, повторяя те же слова. После каждого круга она съедает тыквенное семечко. Закончив обходы, приемная мать передает девочку приемному отцу, а тот вручает ребенка матери.

Затем следует преподнесение подарков виновнице торжества, и церемония закончена. Родители и все присутствующие очень довольны: все обряды выполнены были по всем полагающимся правилам и без всякой спешки: девочка вела себя спокойно. Теперь можно пригласить приемных родителей и гостей покушать: ради такого торжественного и памятного события сегодня кроме обычных съедобных моллюсков и рыбы были зажарены целый индюк и окорок оленя. Последнее блюдо не так уж часто бывает на столе земледельца. Все рассаживаются поудобнее, и пир начинается.

Выйдя из хижины на улицу, мы натыкаемся на большую группу людей. Надрываясь, обливаясь потом, они тащат обвязанную толстыми крепкими веревками из волокон агавы огромную продолговатую четырехгранную глыбу известняка. Приближается день завершения катуна – двадцатилетнего периода в календаре майя. Эта дата обязательно должна быть отмечена помимо других торжественных обрядов воздвижением новой стелы.

Медленно двигается плита на катках из толстых древесных стволов, которые все время подкладывают специально следящие за этим люди. Несколько человек спереди и сзади монолита, действуя длинными жердями как рычагами, приподнимают поочередно его концы, чтобы облегчить движение. Немудрено, ведь глыба весит несколько тонн [38]38
  Самая большая из известных нам стел майя – стела «Е» в городе Киригуа, в Гватемале, – весит 65 тонн. Высота ее равна почти одиннадцати метрам


[Закрыть], а движет ее только сила человеческих мускулов.

Очень долго этот кусок камня отделяли в каменоломнях от родной скалы. Невероятные усилия были нужны, чтобы дотащить обтесанную вчерне глыбу из каменоломен до Тикаля. Сколько же труда, пота, мучений, а часто и человеческих жизней было затрачено на то, чтобы воздвигнуть все те многочисленные храмы, дворцы, стелы и другие громадные каменные сооружения, находящиеся перед нашими глазами!

Мы застаем стелу уже в самом конце ее долгого путешествия. Но все-таки должно пройти еще более двух часов, пока глыбу подтащат к предназначенному ей месту на храмовом участке.

Оставим на время медленно ползущий монолит и двинемся снова к центру города. Но не успеваем мы сделать и нескольких десятков шагов по улице, как наш слух поражают резкие хрипящие звуки деревянных труб, писк свистулек, изготовленных из больших морских раковин и глины, сухой треск тыквенных погремушек и глухие удары барабанов.

Перед нами появляется большой воинский отряд. Это воины Тикаля возвращаются после победоносного сражения с армией соседнего города-государства Йашчилана. – Впереди в паланкине несут накона – верховного военного вождя, окруженного музыкантами и подчиненными ему военачальниками. У последних в руках отрезанные головы побежденных врагов – наглядное доказательство успеха похода. Бесстрастное лицо полководца выражает лишь спокойствие и важность, но в глубине души он доволен и горд одержанной победой: ведь не только разбито вражеское войско, захвачена богатая добыча и много пленных, но и сам предводитель войск Йашчилана побежден в поединке наганом и взят им в плен… На ярком полуденном солнце переливаются драгоценные перья кецаля, котинги и других птиц, которыми расшита мантия, наброшенная на плечи победителя, на руках и на груди накона поблескивают великолепные украшения из нефрита.

За паланкином стройными рядами идут воины, одетые в пухлые простеганные ватные панцири, в которых жарко и душно: из-под деревянных шлемов, украшенных пучками птичьих перьев, клыками животных и раковинами, на темные от загара лица воинов непрерывно катятся крупные капли пота. Но в столицу, само собой разумеется, надо вступить в полной боевой форме!

В руках у воинов оружие: тяжелые деревянные (майя этого времени не знают еще ни одного металла) мечи, с обеих сторон усаженные плотно вделанными обсидиановыми лезвиями с острыми как бритва краями, дротики, копьеметалки. Некоторые воины несут пращи и запас камней, другие – боевые дубины. Волосы у всех участников похода выкрашены красной краской – знак готовности умереть в сражении. Вот среди рядов мелькнуло как будто знакомое нам лицо. Ну конечно, это Ах-Кукум, брат того жреца, которого мы видели молящимся в храме Эк-Чуаха. Братья очень похожи друг на друга, поэтому мы сразу узнали младшего.

Долго идут, один за другим, ряды – много воинов может выставить могучий Тикаль. А ведь в военных действиях участвовали и отряды других подчиненных властелину Тикаля городов и селений. Но после победы након отпустил их по домам, к своим семьям.

Воин. Статуэтка

За отрядом в сопровождении нескольких воинов едва движутся пленные, несущие награбленную в побежденных селениях добычу. Здесь мешки с кукурузой, фасолью, маниоковой мукой, сладким картофелем, съедобным орехом брозиум, похожим по вкусу на каштаны, мешочки с какаовыми семенами (они служили у майя денежной единицей), сосуды с опьяняющим напитком бальче, тюки тканей, оружие и различные изделия искусных мастеров, которыми всегда славились города и поселения в долине реки Усумасинты. Окруженный особой стражей идет, еле передвигая ноги, након Йашчилана, он был тяжело ранен в последнем бою.

Многое из захваченной добычи попадет в обширные царские кладовые, в дома верховного жреца, накона и других знатных лиц Тикаля; пленные навсегда станут их рабами. Но часть добычи будет распределена среди воинов согласно боевым заслугам каждого.

Наш знакомый Ах-Кукум уже предвкушает, какой восторг он вызовет в семье, когда принесет домой свою долю добычи. Он очень отличился в последнем сражении, и сам након похвалил его перед товарищами. Кроме того, он захватил во время боя в плен вражеского воина, и по существующим правилам этот пленный станет его рабом.

Отряд победителей направляется к пятиэтажному дворцу – царской резиденции. Опередим его и посмотрим, что делается там, пока посланный вперед быстроногий воин-гонец не предупредил властелина Тикаля о приближении победоносного войска.

Во дворце множество помещений. Кроме жилых комнат здесь немало маленьких святилищ и складов, где хранятся богатства правителя. Владыка Тикаля уже отобедал и теперь принимает батаба (градоправителя) соседнего поселения Волантуна. Царь после игры в мяч переоделся и сейчас в домашнем наряде: на нем только красного цвета набедренная повязка, на переднем конце которой вышита эмблема его рода, и белая куртка с короткими рукавами. В собранных пучком волосах воткнуто длинное хвостовое перо кецаля. В левой руке у него кривой жезл в виде карлика с одной неестественно длинной ногой – главный символ царской власти. Владыка государства сидит под балдахином на низком каменном троне, покрытом ягуаровой шкурой. Это животное считается родоначальником царской династии. Повелитель Тикаля курит толстую сигару. Многие народы Америки употребляли табак, именно там его сделали культурным растением. А древние майя изобрели сигары.

Сцена триумфа. Рельеф

Батаб Волантуна привез предназначенную правителю подать. Пока управляющий дворцовым хозяйством, слуги и писцы пересчитывают и записывают привезенные продукты и вещи, владыка Тикаля беседует с посетителем о том, что же теперь будет делать после поражения правитель Йашчилана. Слева и справа от трона в почтительном молчании стоят сановники, царский карлик, палач, придворные. Один из них, однако, думает про себя, что теперь лучше было бы позаботиться о другом: сосед на юго-востоке – государство Пусильха в последнее время стало проводить явно враждебную политику. Следовательно, оттуда можно ожидать каждый день нападения, а оборонительный ров, охраняющий южную границу столицы, обветшал и почти разрушился. Вот о чем следует тревожиться.

Прибежавший гонец, едва переводя дух, сообщил одному из придворных о приближении отряда, а тот, выждав удобный момент, шепнул об этом самому повелителю… Царь выходит наружу и останавливается посреди верхней площадки дворцовой лестницы. Стоящий сзади него слуга заботливо защищает большим пестрым зонтиком его голову от знойных лучей солнца, а двое опахалоносцев усердно отгоняют стаи надоедливых жужжащих мух.

Пленник. Резьба по кости

У подножия лестницы након вылезает из паланкина и медленными шагами поднимается навстречу правителю под торжественные звуки труб. После взаимных приветствий царь и военачальник проходят в зал совещаний, где након отдает владыке Тикаля краткий предварительный отчет. Через два или три дня полководец будет подробно описывать все происшедшей уже перед большим собранием всех руководящих лиц Тикаля и подчиненных ему городов и селений, а затем последует праздничная церемония, во время которой самые знатные из побежденных будут принесены на виду у всех в жертву.

Обрадованный успехами войска и богатой добычей, царь благодарит накона и воинов, а затем, посоветовавшись с подошедшим к нему верховным жрецом, назначает на сегодняшний вечер торжественные танцы в ознаменование одержанной победы. Након отпускает наконец воинов, и они со смехом и радостными возгласами устремляются по своим делам. Среди них и довольный Ах-Кукум. Пока повелитель беседовал с военным вождем, молодой воин уже успел договориться с одним из придворных, что тот купит захваченного им раба. Предложенная цена – 150 какаовых бобов – вполне устраивает предприимчивого Ах-Кукума.

Вельможа майя. Деталь рельефа

Прежде чем мы покинем дворец, заглянем еще в несколько его помещений. Он расположен на склоне холма, поэтому только спереди кажется пятиэтажным. В действительности два средних этажа покоятся не на крыше нижних, а немного отступя, на выровненном уступе холма, точно также воздвигнут и пятый, верхний этаж. Комнаты везде небольшие, темноватые из-за отсутствия окон, но в жарком тропическом климате это даже приятно. Непременная принадлежность каждого жилого помещения – длинное каменное возвышение у стены вроде лежанки. В одной из комнат на таком возвышении, устланном покрывалами, среди множества подушек лежит младшая жена царя, нянчащая грудного ребенка. Он довольно гукает. Стены помещения расписаны яркими фресками; мебели, кроме табурета и маленького столика, нет. В большом блюде на столике горкой лежат плоды: маслянистые авокадо, папайя, нансе. Свои одежды и украшения царица держит в искусно сделанных плетеных корзинах, нагроможденных у противоположной стены. Около ложа стоит большой расписной сосуд с букетом свежих цветов, похожих на наши розы. Легкий аромат их чувствуется по всей комнате.

Знатная дама. Деталь рельефа

В дворике первого этажа девочка лет одиннадцати – дочь старшей жены – играет с ручным олененком Древние майя одомашнили оленей и небольших почти бесшерстных собачек, не умевших лаять. Рядом стоит рабыня-нянька, присматривая за ребенком.

В противоположном углу дворцового двора мы замечаем небольшое круглое здание. Заглянем на минутку в него. В центре расположен большой каменный очаг который окружают три невысокие каменные же скамьи идущие по окружности. Внутри больше ничего нет. Это паровая баня, что-то вроде наших старых русских каменок. На раскаленные камни очага выливается настоянная на ароматических травах вода, и правитель сидящий на скамье, с удовольствием парится. По мнению майя, это незаменимая лечебная процедура, помогающая при многих болезнях. Здесь же принимают роды у царских жен. Воду в баню, как и в другие помещения дворца, таскают в больших глиняных корчагах из соседнего озера рабы.

Часы нашей прогулки по Тикалю протекают незаметно. Отправимся теперь на центральную площадь, куда уже дотащили наконец известняковую плиту для новой стелы.

Здесь начинается новый этап работы. Монолит поднимают на заранее приготовленный бревенчатый помост, имеющий с одной стороны пологий, медленно поднимающийся вверх наклон, а с другой – крутой спуск, У нижнего конца последнего в земле уже приготовлена большая яма для укрепления стелы, обложенная крупными каменными плитами. Стела, втащенная на помост по отлогому наклону, располагается так, что нижний конец ее нависает над крутым спуском. При дальнейшем ее продвижении глыба начинает скользить по крутому откосу, и конец ее попадает в приготовленное в земле гнездо. Затем при помощи треног, веревок и примитивных блоков стелу ставят в вертикальное положение и нижний конец ее наглухо закрепляется в гнезде, чтобы она не могла потом как-нибудь изменить свое положение.

Неподалеку от работающих над установкой стелы стоит пожилой скульптор, окруженный молодыми помощниками. Он медленно переводит задумчивый, пытливый взгляд то на монумент, то на развернутую полосу тонко выделанной оленьей кожи, которую он держит в левой руке. На этой коже искусной рукой жреца выведена та иероглифическая надпись, которая должна быть высечена на боковых сторонах памятника. Сейчас скульптор обдумывает, как он изобразит на передней плоскости победоносного повелителя Тикаля в день завершения катуна.

Наконец решение принято. Ваятель медленно удаляется в свою мастерскую, чтобы вылепить из глины модель произведения. Такое миниатюрное воспроизведение стелы было найдено недавно археологами при раскопках. Скульптору предстоит еще немалая работа. Потом он нанесет углем основные линии рисунка на поверхность камня, вот тогда и начнется самая трудная и ответственная часть работы: ведь любой неосторожный удар гранитного резца может испортить многодневный труд. А времени до праздника остается так мало!

Наблюдая за установкой стелы и работой скульптора над моделью, мы провели незаметно еще несколько часов. Солнце уже заметно склоняется к горизонту, от пирамид протянулись длинные черные тени. Пойдемте побродим еще пару часов по городу, пока светло: с наступлением сумерек на улицах не увидишь ни одной живой души, кроме ночной стражи. Жители Тикаля, как и других поселений майя, рано встают, но зато и рано ложатся спать.

Медленно бредут по улицам возвращающиеся с работы на своих полях усталые земледельцы. Придя домой, каждый из них прежде всего примет теплую ванну: жена уже ждет его с нагретой водой, деревянным корытом и чистой одеждой. Чистоплотность – одно из самых насущных условий в жизни майя. Недаром по старому закону муж имеет право избить свою жену, если она не приготовит ему теплой ванны для купания ко времени его возвращения с работы. Гигиена прежде всего!

После купания и еды люди выходят из домов и направляются к центру города. Все уже знают, что правитель и жрецы назначили сегодня танцы в честь возвратившегося с победой воинского отряда. В группах идущих слышны самые разнообразные разговоры. Одни обсуждают виды на урожай, другие – нападение на Йашчилан. Но иногда тема беседы чисто житейская. Вот один земледелец уговаривает соседа прийти к нему на огород и посеять перец. У него перец уродился сладкий и недостаточно жгучий. А по поверью особенно едкий перец вырастает у того, кто часто бьет жену. Собеседник же известен во всей округе жестоким обращением со своей супругой, у него эта непременная приправа к каждому блюду майяского стола должна уродиться на славу. Тот соглашается – нельзя не помочь в таком немаловажном деле…

Присоединимся к одной из кучек горожан и пройдем с пей на центральную площадь Тикаля. Как много собралось здесь народа! Люди плотной массой окружили танцевальную платформу – невысокую, в человеческий рост, очень широкую насыпь, одетую каменными плитами и покрытую толстым слоем цементообразной белой облицовки. Бока ее скошены, а по двум противоположным концам на верхнюю площадку ведут широкие лестницы. Таких танцевальных платформ (они используются и для театральных представлений) в столице имеется несколько.

Девушка. Статуэтка

Повелитель Тикаля, его супруги, након и верховный жрец также находятся здесь. Они удобно расположились на верхней площадке соседней пирамиды и будут смотреть на танцы почти с высоты птичьего полета. Правитель при этом думает о своем деде, останки которого покоятся в склепе глубоко внизу, в толще пирамиды. Как он, давний враг Йашчилана, был бы рад услышать о причине сегодняшнего празднества!

Танцы у древних майя не имели того характера, который присущ им в настоящее время. Это были массовые театрализованные зрелища, в которых иногда принимало участие до восьмисот человек. Вот и сейчас на платформе находятся около двухсот юношей, неподвижно ожидающих начала танцев. Все они одеты в парадные костюмы, тела их щедро раскрашены красной, черной и синей красками, головы украшены пучками разноцветных перьев. У одних в руках копья, у других – длинные древки с небольшими флажками из ткани, богато расшитой птичьими перьями. Но вот владыка Тикаля на пирамиде махнул рукой. Это знак к началу танцев. Глухо раздаются удары большого деревянного барабана, вот к нему присоединяются второй, третий, четвертый… тревожно свистят флейты… гудят длинные трубы… Музыканты стараются изо всех сил.

Первый ряд юношей, взметнув над головой копья, делает длинный шаг и замирает. Второй, третий и другие ряды повторяют их движения. Удары барабана становятся все более частыми, и, повинуясь ритму музыки, движения танцующих также ускоряются… Один ряд молодых воинов грозно наступает на другой… Секундная ожесточенная схватка, и по-прежнему стройные ряды отступают к краям платформы.

Но это же не танец, скажем мы. Это, скорее, напоминает какие-то спортивные или военные упражнения. Да, таков характер танца, называющегося «холканокот».

Долго еще длится празднество; звуки музыки время от времени прерываются одобрительными возгласами зрителей. Но вот солнце, бросив прощальный луч на вершину храма IV, медленно скрывается за отрогами соседних гор. Танец кончается, Усталые участники и довольные зрители не спеша расходятся по домам, обсуждая события сегодняшнего необычного дня.

Мимо нас неслышно проскальзывает небольшая стайка девушек, во главе их идет старая женщина. Группа направляется в глубь лесного участка, чтобы там, около водоема, при свете полной луны совершить церемонию кайникте. Это старинный обряд насылания женских чар, обычно он проводится перед порой свадеб. Одна из участниц мечтает о молодом воине Ах-Кукуме, вернувшемся сегодня из похода. Может быть, ей удастся склонить его сердце, и тогда юноша принесет по старинному обычаю охапку дров к порогу хижины ее родителей. Связка топлива для очага у майя – знак сватовства. А отец и мать, мечтает девушка, уж наверняка согласятся на его предложение.

Скоро в огромном городе все затихает: уставшие за день люди крепко спят. Только из одного здания доносятся громкие печальные крики. Что там случилось?

В этом доме сегодня утром умер один из членов семьи – долго болевший старик. Днем умерших полагается оплакивать молча, и только с наступлением темноты разрешается дать волю своим чувствам. Похороны состоятся завтра.

Медленно плывет по небу полная луна, освещая своим молочно сияющим светом уснувшую столицу. Бодрствуют на вершинах храмов-пирамид только жрецы, занимающиеся изучением небесных светил. Они внимательно наблюдают и записывают расположение планет и звезд, а завтра, пользуясь этими записями, будут делать новые вычисления для календарных таблиц.