Текст книги "Щит (СИ)"

Автор книги: Рони Ротэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Щит

Пролог

В синем летнем небе плыли пышные белые облака, подгоняемые южным ветром. Тени от них ненадолго гасили солнечные блики на поверхности кристально чистого озера и вытекающей из него речки, а затем медленно всползали на горы, окружающие обширную долину Таэрофарн. Располагавшиеся у озера замок и поселок то погружались в прохладу, то вновь оказывались залиты солнечным светом и теплом.

На заднем дворе замка, засыпанном серым щебнем, было немноголюдно – полтора десятка прислуги, пара крестьян, доставивших продовольствие на кухню, и полдюжины солдат из гарнизона. На куче соломы у конюшни лежала собака. Свесив красный язык и часто дыша, она без интереса глядела на собравшийся народ. Люди молча следили за взмахами кнута в руках рослого стража, в чьи обязанности входило пороть провинившихся.

В узкое распахнутое окно на третьем этаже за экзекуцией наблюдал мальчик в длинной безрукавке из шкуры горного барса, наброшенной поверх простой шерстяной рубахи. Его светлые волосы над острыми ушами были перехвачены повязкой, на которой поблескивала серебряная пряжка с гербом Таэрофарна – щитом, отражающим удар топора. Мальчик нервно постукивал о стену сапогом на толстой кожаной подошве, хмурился и кусал губы, глядя на то, что творилось под окнами замка.

На крепких козлах, обхватив доски, сцепив пальцы и покряхтывая сквозь стиснутые зубы, лежал голый по пояс человек. Удары кнута оставляли на его спине багровые вспухающие полосы, сочившиеся кровью. Невдалеке от места наказания стояла молодая женщина с заплаканным лицом, обнимая за плечи темноволосого мальчугана лет восьми. При каждом ударе кнута по спине мужчины он вздрагивал и морщился, но взгляда от козел не отводил.

– Двадцать, – произнес кнутобоец, нанеся последний удар. – Вставай.

Человек помедлил, вздохнул несколько раз, а затем уперся руками в доски и поднялся. Стрельнул чуть насмешливым взглядом на палача.

– Всё отдал? Не обсчитался?

– Что положено, – хмуро пробормотал кат, отвернулся, смотал кнут и бросил его в лохань с водой. Было видно, что ему неловко за происшедшее.

Мужчина дотянулся до рубахи, висевшей на перекладине, козел, набросил её на плечи, прикрывая исхлестанную спину. Выглядел он не старше пятидесяти лет, обветренное красное лицо обрамляла короткая темная борода с вкраплениями седины. Тело, только что вынесшее нешуточную пытку, было могучим и мускулистым, словно отлитым из металла. Мальчик, высвободившись из рук женщины, кинулся к нему.

– Дедушка!

Ухватив деда за широкую шершавую ладонь, обеспокоенно заглянул в лицо и прошептал:

– Очень больно?

– Терпимо, – откликнулся тот, подмигнув внуку.

– Обопрись на меня, – мальчик подставил плечо.

Дед положил на него руку, не столько нуждаясь в опоре, сколько из признательности к заботе внука.

– Отец, – мать мальчика подошла с другой стороны, намереваясь взять отца под локоть.

– Не нужно, – отвел он её руку. – Мне Лейнолл поможет.

Под сочувственные вздохи дворни и подбадривающие кивки солдат семья медленным шагом покинула замковый двор. Мальчик в окне проводил их сумрачным взглядом.Заворачивая за угол, Лейнолл обернулся и исподтишка глянул на молодого хозяина. Их глаза встретились, и Лейнолл отвернулся.

Когда семья скрылась из виду, стоявший у окна мальчик развернулся и, продолжая хмуриться, поплелся по коридору. Постепенно шаг его ускорился, и последние метры до закрытой двери он преодолел быстрой решительной походкой. На требовательный стук по мореным, окованным железом доскам, из комнаты послышался мужской голос:

– Войдите.

Мальчик толкнул тяжелую створку. За массивным столом, держа в руках маленький клочок бумаги, сидел эльф с коротко остриженными светлыми волосами, облаченный в темную кожаную безрукавку поверх стеганого акетона. По столу расхаживал сизый голубь.

– Как там кузнец? – спроси он, бросив взгляд на сына.

– Мастер Танейонд достойно принял наказание, – с вызовом глядя в глаза отцу, ответил мальчик. – Можешь не сомневаться.

– Я в нем никогда и не сомневался, Агнар.

– Ты засомневался в нем, когда приказал выпороть. Но ведь твоя лошадь сама споткнулась!

– Она споткнулась, потому что была плохо подкована. А это вина кузнеца. Случись такое в бою, всадник может погибнуть. И не враг будет повинен в его смерти.

Эльф отложил послание, поднялся, поймал голубя и выпустил его в распахнутое окно. Затем взял с края стола глиняный горшочек, накрытый промасленным лоскутом и плотно перевязанный бечевкой, и протянул его сыну.

– Отнеси мастеру Танейонду это.

– Ты больше на него не сердишься?

– Я и не сердился.

– Но тогда зачем приказал его высечь?!

В глазах мальчика вспыхнуло возмущение.

– Наказание, основанное на личной обиде, называется местью. Наказание за совершенный проступок, основанное на правилах и законах, можно назвать воспитанием.

– Но он уже и так взрослый! И соблюдает все законы. Зачем его воспитывать?

– Я воспитывал не его.

– Не его? – мальчик с недоумением смотрел на отца.

– Я дал урок всем остальным. Понимаешь меня? Щит господина – не сострадание, не жалость, а сила и справедливость. Ими защитишь себя и свой народ. Если тебя будут знать, как жалостливого слюнтяя, то все, вплоть до последнего пастуха, будут тебя использовать. Станешь в глазах людей справедливым господином с праведными мыслями – они пойдут за тобой и будут преданны до конца.

Агнар несколько минут помолчал, обдумывая сказанное. Потом качнул головой, давая понять, что усвоил урок, и принял из рук отца лекарство для кузнеца. Виго Таэрон с одобрительным прищуром смотрел на сына.

– Новости? – стараясь придать голосу больше взрослости и серьезности, Агнар указал взглядом на клочок бумаги на столе.

Виго оглянулся на клочок бумаги.

– С севера возвращается отряд твоего брата.

– Когда? – Агнар взволнованно подался навстречу.

– Будут дома через две недели. Ругар написал, что литтад Свортен серьезно ранен. Судя по донесению, с военной службой для него покончено.

– И что с ним станет? – с замиранием сердца спросил мальчик.

– Я уже нашел для него занятие. Он станет твоим личным наставником, когда поправится. Тебе восемь, самое время брать меч в руки.

– Отец! – Агнар просиял счастливой улыбкой.

– Тебе будет нужен товарищ и напарник. А в будущем – преданный оруженосец и умелый телохранитель. Как насчет Лейнолла? Вы с ним ровесники, он неглуп и силён. К тому же, война у него в крови.

– Что это значит? – Агнар удивленно взглянул на отца.

– Его отец хороший воин.

– Ты знаешь, кто его отец?!

– Один из гостей на нашем с твоей матерью свадебном пиру.

– И кто же?

– Я же сказал – воин. Других гостей у нас не было.

– Я-то думал, ты знаешь имя, – разочарованно протянул Агнар.

– Мне хватает того, что я знаю. Так же, как должно хватать и тебе.

Лицо княжича погрустнело.

– Разве он согласится после сегодняшнего?

– А разве ты обязан спрашивать его согласия? Ты господин. Просто прикажи.

– Это будет неправильно, отец, – подумав, нахмурился мальчик. – Как обиженный воин может быть верным? Я не буду приказывать. Я попрошу его.

Князь Таэрон скупо улыбнулся.

– Мне по душе твой ответ. Что ж, иди и спроси его.

Недолгую дорогу от замка к кузнице Агнар прошел неспешным шагом, погруженный в мысли, навеянные разговором с отцом. Он миновал непривычно тихую кузню, в которой сегодня не горел огонь, не пыхтели меха и не звенел металл. К дому мастера Танейонда княжич приблизился, внутренне трепеща и коря себя за неподобающее смятение перед лицом своего подданного. Из приоткрытого окна до него донеслись голоса. Агнар, не имея сил совладать с собой, одновременно робея и стыдясь, вжался в стену за ставней и прислушался.

– Я сам… виноват. Плохо подковал лошадь. Всё обошлось… Могло быть намного хуже.

В голосе кузнеца не звучало ни злости, ни обиды. Время от времени слова прерывались глубокими вздохами, как бывает, когда касаются больного места.

– Куда уж хуже… Выпороть тебя! Тебя! Лейнолл, еще воды! – женский голос принадлежал матери Лейнолла.

– Я получил по справедливости. Подкованная мной лошадь потеряла подкову и споткнулась. Я дурно сделал свою работу. И понёс должное наказание.

– Десятник Маттэс сказал, что лошадь потеряла подкову, потому что князь сломя голову нёсся на ней по каменистому склону, – высокий голос женщины дрожал от возмущения. – Удивительно, что она ноги себе не сломала. И шею князю. А жаль.

– Аннеке! – кузнец грозно прикрикнул на дочь.

– Что? – с надрывом откликнулась она. – Его сердце не знает ни прощения, ни милосердия!

– Не говори так. Он признал твоего сына законнорожденным. Наша семья получила дополнительный надел, а налоги скостили на целую четверть. Думаешь, много бастардов в других княжествах могут похвастаться таким отношением?

– Конечно, ведь я была кормилицей княжича! Я растила его сына, а он высек моего отца! Чести у него нет, вот что!

– Не тебе говорить о чести! – в голосе мастера Танейонда зазвенело железо. – Тебе свою честь следовало блюсти девять лет назад! Лейнолл, оставь всё и выйди прочь!

До слуха Агнара донесся звук захлопнувшейся двери. Он отпрянул от стены, опасаясь быть застигнутым за подслушиванием. Но, всё же, услышал то, что сказал мастер Танейонд своей дочери.

– Твоя распущенность обошлась нашей семье слишком дорого. Я потерял твою мать, не вынесшую позора. Едва не лишился доброго имени и расположения господина. Не усугубляй! Лейнолл – замечательный мальчик, и я тебе благодарен за него. А ты должна быть признательна мне за то, что я не вышвырнул тебя из дому девять лет назад, как пьяницу и потаскуху, обрюхаченную каким-то эльфом, лица и имени которого ты даже не помнишь! Знай свое место! И научись быть благодарной!

На этот раз Аннеке не ответила. Агнар вздохнул, вышел из-за ставни, обогнул угол дома и наткнулся на Лейнолла. Тот сидел, привалившись к стене, и хмуро следил за ползшим жуком. Заметив движение сбоку, мальчик поднял голову и Агнар по его взгляду понял, что он тоже всё слышал.

– Молодой господин? – Лейнолл поднялся, горечь в глазах сменилась недоумением. – Что вы здесь делаете?

– Я… вот, – Агнар показал горшочек. – Мой отец передал это для мастера Танейонда.

– Что это?

– Мазь. Она хорошая, всё быстро заживет.

Лейнолл смотрел на княжича. Наконец, протянул руки и принял лекарство.

– Спасибо, молодой господин. Я передам дедушке.

Он замялся и опустил глаза, стиснув горшок в ладонях. Еще вчера они, Агнар и Лейнолл, вместе играли, лазили по окрестным скалам и ловили рыбу в озере. Их дружбу рассек кнут, которым по приказу отца Агнара был бит дед Лейнолла. И Лейнолл не знал, как теперь следует поступить. Не знал и Агнар, как себя вести.

– Лейнолл, – тихо позвал Агнар.

Мальчик поднял взгляд.

– Слушаю, молодой господин.

– Мой отец говорит, что всё должно делаться по справедливости. Я тоже так думаю. А ты?

– Да, молодой господин.

– Тогда ты не должен обижаться. Твой дед сам так сказал.

– Откуда вы знаете?

Пришла пора Агнару смущенно потупиться.

– Слышал. Только что.

Лейнолл невесело усмехнулся.

– Раз так, вам не следует дружить со мной, молодой господин.

– Я как раз пришел, чтобы поговорить об этом.

– Я уже взрослый, лорд Агнар. И все понимаю. Я не буду больше играть с вами.

– Почему? Ты все-таки на нас обижен?

– Я на вас не обижен. Мне нужно знать свое место.

– Твоё место – рядом со мной! – вздернув подбородок, княжич взглянул на Лейнолла. – Мы с тобой вскормлены молоком одной женщины – твоей матери, ты мне молочный брат. Я пришел, чтобы оказать уважение твоему дедушке, и предложить тебе свою руку как другу. Отец назначил литтада Свортена моим наставником, и сказал, что ты станешь достойным товарищем, а в будущем – оруженосцем и телохранителем. Он сам назвал твоё имя. А я с радостью принял его решение. Но мне нужно твое согласие. Приказывать тебе я не буду. Ты согласен?

Лейнолл нерешительно смотрел на стоящего перед ним мальчика с гордой осанкой и прямым честным взглядом.

– Но я… я же полукровка. И не из знати. Разве мне место в вашей свите?

– Мне решать, кому там место. Так ты согласен?

Скрипнули ставни, распахиваясь шире. Мальчики подняли головы, и увидели мастера Танейонда.

– Молодой господин, – склонил голову кузнец.

Затем повернулся к внуку.

– Соглашайся, Лейнолл. Ты этого достоин.

Лейнолл спохватился и протянул деду горшочек с мазью.

– Здесь лекарство для тебя. Его милость прислал.

– Передайте мою благодарность его милости, молодой господин, – кузнец взял горшок, и тот словно утонул в его широкой ладони. – Аннеке! Его милость прислал лекарство. Намажь мне спину.

Кузнец отошел от окна, и Агнар протянул руку Лейноллу.

– Так ты согласен?

– Да, – кивнул тот, обхватывая ладонью локоть княжича.

Глава 1

Ворон сделал круг над кораблем, и, усевшись на верхушке мачты, несколько раз протяжно каркнул.

– Берег уже близко, – спустившись в каюту, сообщил капитан.

Гилэстэл рассеянно кивнул, не отрывая взгляда от длинных изогнутых косточек, зажатых веером в левой руке. Каждая косточка была отмечена выжженным символом. Правая рука князя нерешительно замерла над ними, пальцы подергивались – его светлость никак не мог определиться, какую кость кинуть на стол. Напротив, ухмыляясь и чуть подавшись вперед, сидел Астид. Постукивая отшлифованными тюленьими ребрами по столу, он ждал ответного хода. Возле каждого из игроков высились столбики маверранумских «орликов», причем возле Астида столбик был в два раза выше.

– Астид, прекрати щелкать, – пробормотал Гилэстэл, водя глазами по косточкам.

Ухмылка полукровки стала чуть шире и хитрее.

– Ваша светлость, ну проиграли ведь. Примите поражение с честью.

Гилэстэл взглянул на него и тоже усмехнулся. Опустил правую руку, положил кости на стол.

– Сдаюсь. Но исключительно тебе и только в этой странной игре. Отыграюсь в «Битве стихий».

Взяв две верхние монеты из своей стопки, Гилэстэл переложил их на столбик полукровки.

– Ну, хоть в чем-то я вам не уступаю, – Астид расплылся в широкой улыбке.

Тюленьи косточки для дусан-дадарской игры в «двадцать восемь рёбер» были заботливо убраны им в шелковый мешочек и спрятаны в рундук под койкой. Монеты Астид бережно ссыпал в свой кошелек.

Поднявшись на палубу, Астид и Гилэстэл с легким волнением рассматривали приближающийся берег. Прошло почти двадцать лет с той зимы, как они побывали здесь, на скалистом северном побережье, населенном урукхайскими племенами. Но сейчас было самое начало короткого лета, и приближающийся берег выглядел иначе, чем в первое путешествие.

Высокое, невероятно синее небо над изумрудной зеленью трав слепило глаза. Прибрежные скалы, безжизненно-снежные зимой, пестрели розово-желтыми пятнами цветов. И над всем этим звенел птичий гомон.

«Серый странник» шел вдоль скал, постепенно сменявшихся пологими склонами с сосновым лесом. Астид с восхищением смотрел на представший его взору пейзаж. Вот и знакомая бухта. Чем ближе подходил к берегу корабль, тем беспокойнее становился взгляд Гилэстэла. Урукхайский поселок был тих и пуст. Не видно было ни детей, ни собак, не вились дымы над крышами домов, не сушились на берегу рыбацкие сети.

– Может на охоту отправились? – предположил Астид.

– С детьми? – повел бровью князь. – Да и не сезон сейчас.

На берег высадились с шестью матросами. Держа оружие наготове, осмотрели селение. Очаги в домах были холодны, утварь и вещи исчезли вместе с обитателями.

– Все ушли, – констатировал Астид, когда последний дом был осмотрен. – Что же здесь случилось?

– Это уже не важно.

Гилэстэл убрал меч в ножны, придирчивым взглядом оценил ближайший дом.

– Остановимся здесь. Придется добираться до горы самим. Астид, распорядись о выгрузке. С лошадьми аккуратнее.

Астид кивнул и, кликнув двоих матросов, направился к лодке. Просвистевшая мимо стрела опередила их и вонзилась в борт. Матросы попадали наземь, поползли под защиту бревенчатых стен ближайшего дома. Астид, окружив себя защитным заклинанием, схватился за меч, настороженно глядя туда, откуда грозила опасность.

Вторая стрела просвистела совсем близко, но, напоровшись на невидимую преграду, отрикошетила в сторону. Из-за угла дома высунулся Гилэстэл. В его руке была зажата такая же стрела, что торчала в борту лодки. Князь огляделся и, не вынимая меча, вышел на открытое пространство с разведенными в стороны руками.

– Не стреляйте! Мы пришли с миром! Я князь Гилэстэл Хэлкериес, бывал у вас много лет назад. Одд и Орм сопровождали меня на Айгхур! Могу я их видеть?

К Гилэстэлу медленно подошел Астид, убрал меч в ножны.

– Думаете, вспомнят?

– Вот и проверим. Что нам терять?

– Команду и корабль. Пара горящих стрел, и мы сугубо сухопутные.

Астид оглянулся на корабль, покачивающийся на волнах недалеко от берега.

– Позовите вашего вождя Гхара! – крикнул Гилэстэл. – Или Одда!

Из-за построек, держа на тетивах стрелы, выступили четверо урукхов. Лица у всех были угрюмы и недоверчивы.

– Меч! – прорычал один. – Снять!

Гилэстэл согласно наклонил голову и, расстегнув ремень, отбросил оружие в сторону лодки. Астид сделал то же самое.

– Жди!

Держа полуэльфов на прицеле, урукх сказал несколько слов воину рядом, и тот, кивнув, быстро ушёл. Ждали долго. Урукхи, держа луки натянутыми, ни разу не шелохнулись, не отвели взглядов от противника.

– Вот это выдержка, – одобрительно пробормотал Астид.

Вышедшего к ним навстречу Одда полукровка признал не сразу.А широкоплечий могучий урукх с грозным лицом, отмеченным старым шрамом, узнал их сразу. Толстые губы скривились в мрачной ухмылке при взгляде на пришельцев.

– А, алв «без голова». Зачем тут снова?

– Здравствуй, Одд. Я рад, что ты меня узнал.

– Ты не меняться от времени. Зачем ты тут?

– Нам нужно на гору. На Айгхур. Я хочу просить вождя, чтобы нас снова туда проводили.

– Проси, – урукх скрестил бугрящиеся мышцами руки на груди.

Гилэстэл непонимающе поднял брови.

– Я вождь, – процедил Одд. – Меня проси.

– О! Поздравляю, – улыбнулся князь. – Так уважаемый вождь Одд поможет нам добраться туда?

– Нет.

– Нет, – повторил Гилэстэл, перестав улыбаться. – Нет?

– Нет, – кивнул Одд. – Я разрешу вам сесть на ваша лодка и плыть в ваш дом.

– Нам не надо домой. Нам надо на Айгхур! – повысил голос Гилэстэл. – Я щедро заплачу!

– Когда война, урукх не торговать. Я тоже щедрый – твоя жизнь тебе отдаю. Один раз, сейчас. Уходи. Остаёшься тут – убью. Лодка сожгу, люди тоже убью.

– Какая война? – оторопел Гилэстэл. – С кем?

Свирепый оскал исказил и без того малоприятную физиономию Одда. Он приблизил лицо к Гилэстэлу и прорычал:

– Война с алвы. Мидфарн, Бримфарн, Таэрофарн – все хотеть наше железо, наш лес, дорогой звериный шкура. Ты и правда глупый, без голова, ехать сюда в война?

– Вот зараза, – выдавил Астид, осознав смысл сказанного.

Пока шел разговор Одда и Гилэстэла, остальные урукхи нашли и согнали на берег матросов с «Серого странника». Люди, сгрудившись у воды, с волнением наблюдали за беседой. Гилэстэл оглянулся на них, вновь повернулся к Одду.

– Я не знал. Но я с тобой не воюю. Я не враг тебе и твоему племени. Ты же знаешь.

– И я не враг тебе сейчас, – свел брови Одд. – Но я один это знать. Не мои воины. Мои воины не хотят, чтобы твоя нога ходил по наша земля. Они хотят убить тебя и твой друг. Ты алв, он тоже. Хватит говорить долгий разговор. Уходи.

Одд отошел, крикнул своим. Урукхи нахмурились, сильнее натянули луки.

– Нам лучше уйти, ваша светлость, – Астид, медленно отступая к лодке, нагнулся за своим оружием.

Окруженные урукхами люди, повинуясь их жестам, полезли в шлюпку. Гилэстэл огорченно вздохнул, повернулся, подобрал перевязь с мечом и направился к лодке. Через четверть часа «Серый странник» поднял якорь и вышел из бухты. Одд смотрел, как тают вдали паруса.

– Почему ты их отпустил? – неодобрительно взглянул на Одда его товарищ.

– Не мне лишать жизни того, кого пощадили стражи священной горы.

Астид взглянул на Гилэстэла, взирающего на удаляющийся берег с досадой.

– Вы не знали об этой заварушке?

– Слышал, но не придал значения. Не думал, что докатится сюда. Эти стычки случаются регулярно, и ни в Мидфарне, ни в Бримфарне войной их не называют. Заварушки, как ты сказал.

– Война или заварушка, а дальше дороги нет. Да и стоит ли, Ваша светлость? Двадцать лет здесь прошло. Это же сколько по тамошнему счету…

Астид закатил глаза, пытаясь перемножить в уме дни и годы.

– Семьдесят три тысячи, – молвил Гилэстэл.

– Ого! – поразился Астид. – Там уже все изменилось! Мы не найдем того, что ищем, верно говорю. Уверен, что и врата уже не работают.

– И на потомков взглянуть не хочешь? – прищурился князь. – На тот мир, что ими создан?

Астид задумчиво пожал плечами.

– Что толку? Скучный мир, наверняка. Половина блондинов, половина брюнетов, и все друг на друга похожи.

Гилэстэл рассмеялся.

– За такой период времени количество мутаций может превратить твоих потомков даже в темнокожих и черноглазых.

– Шутите? – вскинул брови Астид.

– Нисколько. Мой отец, к примеру, был темноволосым. Я похож на мать. Однако в моем организме таятся черты отца и его предков. В каком поколении они проявятся? То же самое с тобой. Какими были твои родители? Иггаварк сделал наши копии. Скопировав, в том числе, и информацию о наших предках. Так что, смею предположить, тот мир отнюдь не черно-белый.

– Цветной или черно-белый, нечего там делать, – проворчал Астид. – Нет там того, что вам нужно.

– Я хочу убедиться в этом, – Гилэстэл упрямо выгнул губы. – Высадимся дальше и отправимся вдвоем.

Астид покачал головой. Спорить было бесполезно.

Корабль медленно шел вдоль скал. Дозорные внимательно осматривали побережье, выискивая удобное для швартовки место. На ночь бросили якорь неподалеку от крутого берега, потушили все огни и выставили двойную стражу. На рассвете двинулись дальше. Подходящую бухту обнаружили после полудня.

Капитан постарался подвести корабль как можно ближе к берегу, но, опасаясь подводных скал, не стал рисковать. Первым на берег в шлюпке отправился Гилэстэл с шестью вооруженными матросами. Как только лодка причалила, князь с двумя моряками отправился на разведку.

Астиду же предстояло доставить на берег лошадей. Их, уже оседланных, осторожно вывели из трюма по сходням на палубу. Белый конь Гилэстэла, отвыкший от дневного света в сумрачном трюме, заволновался, фыркая и пытаясь вырвать поводья из рук конюха. Полукровка успокоил животное заклинанием, а конюх натянул на конскую морду чехол, закрывающий глаза. Астид направил ладони на коня, и тот, оторвавшись от палубы, завис на несколько секунд в воздухе, а затем медленно полетел к берегу. Моряки заулыбались, восхищенно качая головами. Астид плавно опустил коня на прибрежную гальку, и подбежавший матрос снял с него намордник. Своего серого полукровка переправил аналогичным способом.

– Эх, вот бы трюм так же вычистить, – на тихий смешок одного из матросов Астид оглянулся с недоуменным выражением.

– Простите, ваша милость, – смутился говорун. – Вычистим всё, как положено.

– Да уж будь добр, – смерил его взглядом Астид.

С берега вернулась лодка, в неё погрузили снаряжение, и Астид отбыл с корабля.

Пока навьючивали лошадей, вернулся Гилэстэл. На вопросительный взгляд Астида успокаивающе махнул рукой.

– Никого. Ни самих урукхов, ни их следов.

Капитан, прибывший на берег вместе с Астидом, покачал головой.

– Ваша светлость, земля чужая, дорога опасная. Возьмите людей в охрану. Да и на привале будет кому прислужить.

– Не беспокойся, Ванкранц, – улыбнулся князь. – Безопасность и комфорт на привалах мы себе вполне можем обеспечить. А вот пешее сопровождение нас изрядно задержит. Жди нас здесь через двадцать восемь дней. И береги корабль.

– Мы на это время отойдем в Мидфарн, а к назначенному сроку прибудем за вами. Здесь запас воды пополним, и отчалим.

Полуэльф кивнул, хлопнул капитана по плечу.

– До встречи, Ванкранц.

Астид и Гилэстэл взяли коней под уздцы и вывели их по пологому склону наверх. Взглянув с высокого берега на пляж внизу, Гилэстэл махнул рукой капитану у шлюпки. Затем сели на коней и неспешной рысью направились на север.

Летнюю ночь провели в перелеске, углубившись в него настолько, чтобы на равнине не было видно разведенного огня. Ужинали добытыми по пути куропатками, поджарив их над углями. Потом костер потушили, так как ночь была теплой, а свет мог привлечь внимание. Первым бивак караулил Астид. Взобравшись на сосну у стоянки, он устроился в развилке ветвей, положил на колени лук, охраняя сон князя и слушая ночь. На усыпанном звездами безоблачном небе серебряным серпом блестел месяц. Временами фыркали лошади, невдалеке гукал филин да шелестели в траве мыши. Где-то тявкнула лисица, прошуршала по кустам, обходя стороной пугающий запах костра.Астид не хотел будить князя, когда пришло его время сторожить, но тот проснулся сам. Сел, зевнул, потер лицо ладонями.

– Астид, – позвал негромко.

Полукровка спрыгнул с дерева и, завернувшись в одеяло, мгновенно заснул. А Гилэстэл остаток ночи провел, упражняясь с мечом. Едва небо над верхушками сосен посветлело, он разбудил Астида. Короткий завтрак, быстрые сборы, и снова в путь.