Текст книги "Уйти или остаться?"

Автор книги: Ронда Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Создавалось впечатление, что Ник буквально околдован своей блудной женой. Он просто не спускал с нее глаз, и Дороти чувствовала, что идея воссоединения с каждой минутой становится все менее абсурдной.

Он словно превратился в марионетку, думала Дороти. Актрисе остается только дергать за ниточки.

Чаша ее терпения переполнилась, когда после обеда выяснилось, что щенок добрался до ее спрятанного за диваном сюрприза. Она чуть не плакала, торопливо сгребая изорванные лоскутки и останки кукол.

Ужасный день, тоскливо признала Дороти вечером, выключая свет в детской игровой комнате.

Прежде чем спуститься в библиотеку, она заглянула в спальню к Аделе. Еще час назад девочка была ужасно возбуждена. Она устроила сцену, когда Гансу не позволили спать у нее в комнате, и требовала в кровать шубку. Но теперь малышка крепко спала.

Я должна радоваться за нее, с укором внушала себе Дороти. Это то, чего она всегда хотела – мать и отец снова вместе. Но я не могу. Не могу…

Бесшумно ступая по ковру, она подошла к главной лестнице. Где-то скрипнула дверь.

Леди Кроуз выпорхнула из своей комнаты в совершенно прозрачной ночной рубашке из черного шифона, которая не оставляла никаких сомнений в классическом совершенстве ее тела.

Дороти увидела, как она приблизилась к спальне Ника, тихо повернула ручку и скользнула внутрь.

Воссоединение «счастливой семьи» стало полным.

Телевизионная группа с местной студии оккупировала дом с раннего утра, и теперь запись интервью шла полным ходом.

Привлекательная брюнетка, задававшая вопросы, заглянула в свои заметки.

– Означает ли это, что отныне вы будете продолжать свою карьеру на родине, леди Шарлот?

– Я обдумываю несколько вариантов. Но не исключаю возвращения в Голливуд.

– Даже несмотря на то, что сорвался контракт на «Безумие любви»?

– Чепуха. Мы расстались с Бенджи Грантом дружески. Меня не совсем устраивал сценарий.

– А как складываются ваши отношения с Грегом Флошемом?

Шарлот грустно улыбнулась.

– Грег мне очень дорог. И я его никогда не покину. Может быть, довольно об этом?

– Вам известно, что он помещен в клинику в Беверли-Хиллз для лечения от наркомании и алкоголизма?

Впервые звезда несколько растерялась.

– Я… Желаю ему снова оказаться в седле!

Почему она смутилась? Дороти, опекавшая присутствующую на съемках Аделу, была заинтригована.

Всю эту неделю актриса давала бесконечные интервью. И каждый раз малышке приходилось позировать для съемок в кружевных платьях, которые ее мать специально привезла для этой цели.

– И вы возвращаетесь к бывшему мужу?

Шарлот загадочно улыбнулась.

– Рождество – семейный праздник. Я просто приехала домой.

Брюнетка взглянула на Аделу, которая уныло стояла неподалеку.

– А ты, малышка? Собираешься стать актрисой?

– Мама так хочет. Она говорит, что мне нужно пройти кинопробу.

Журналистка почуяла сенсацию.

– Это так?

Леди Кроуз мелодично рассмеялась.

– О, моя дочь еще слишком мала, чтобы думать о таких вещах. Я хочу, чтобы у нее было счастливое, беззаботное детство.

– Но ты сказала… – начала было девочка, но мать шаловливо погрозила ей пальчиком.

Интервью было окончено.

– Терпеть не могу эти тряпки! – Адела бросила черный бархатный жилет на кровать и снова влезла в джинсы и свитер. – И ненавижу, когда меня все время снимают. Так скучно!

– Ну что, выпустила пар? – ласково спросила Дороти, причесывая взъерошенную бунтарку.

– Почему мама иногда такая злая?

– Я уверена, она не нарочно, – утешила девочку Дороти, хотя от бурного темперамента Шарлот уже устали все домочадцы.

Кроме Ника, напомнила она себе с горечью. Может быть, страстные ночи компенсировали ему дневные вспышки дурного настроения жены.

Но главным террористом по-прежнему оставался неугомонный Ганс. Он постоянно рвал газеты и журналы, превратил нижние ветки роскошной елки в жалкие лохмотья и, в довершение всего, перегрыз гибкий шнур гирлянды.

И за это Ник шлепнул его ремнем всего один раз!

Однажды щенок проник в комнату Шарлот, которая все еще делала вид, что спит там, – и полакомился ее уникальными кожаными сапожками.

Забыв о том, что сама доставила «это чудовище» в дом, актриса билась в истерике, требуя усыпить щенка, в то время как Адела, заливаясь слезами, умоляла о пощаде.

– О боже… – устало изрек Ник, оказавшись между двух огней. – Я беру над Гансом постоянное шефство.

С тех пор они стали неразлучны. Щенок повсюду даже в офис, сопровождал хозяина, и учился более ответственному отношению к жизни.

Когда Дороти и Адела спустились вниз, телевизионщики уже уехали, а леди Шарлот исчезла, никого не предупредив.

– Почему она не взяла меня с собой? – спросила огорченно девочка.

Хороший вопрос, с горечью подумала Дороти. Мамочке явно не до общения с ребенком. Сейчас, наверное, расслабляется в каком-нибудь ресторане.

– Потому что знала, что мы с тобой собирались покупать рождественские венки из остролиста. Беги, надевай свои сапоги.

Домой они возвращались с полным багажником. По настоянию Аделы, состоялась еще и незапланированная экскурсия в питомник, где они основательно запаслись ветками омелы.

– Наша звезда уже дома, – мрачно сообщила им Ингрид. – Отдыхает. Просила, чтобы ее не беспокоили.

Дороти с помощью Аделы занялась украшением столовой и холла. Омела была торжественно подвешена под центральной люстрой в холле.

– Нормально смотрится? – спросила она, опускаясь со стремянки.

– Великолепно! – одобрил Ник с порога. Похоже, впервые за все это время он был в отличном расположении духа.

– Папа, папа! – Адела приплясывала от возбуждения. – Дороти стоит под омелой! Ты должен ее поцеловать.

– Сейчас. – Он протянул дочери поводок, с которого рвался отчаянно бьющий хвостом Ганс, и подошел к окаменевшей Дороти. – Извините, – прошептал он. – Но таков обычай.

Его руки легли ей на плечи, и он притянул ее к себе. От него пахло морозом и свежестью. Поцелуй был холодным и бесконечно нежным.

– Целуем домочадцев, милорд? Как это банально! – Шарлот медленно спускалась по лестнице.

На ней был длинный халат цвета спелой клюквы. Таинственный вояж, несомненно, улучшил ее настроение, но выражение темно-синих глаз не предвещало ничего хорошего.

– Это очень древняя традиция, – Ник не спешил отпускать Дороти из своих объятий.

– А как насчет жены? – игриво спросила леди Кроуз, подходя к ним вплотную.

Любоваться на супружеские нежности Дороти не собиралась.

– Пошли обедать, малышка! – позвала она Аделу и поспешно вышла из гостиной.

Наконец-то сочельник…

Дороти поставила машину напротив парфюмерного салона.

Когда же все это кончится? Шарлот сразу отнеслась к ней с подозрением, а после поцелуя под омелой стала считать своим личным врагом. Таких женщин, как она, оскорбляла даже мысль о возможной сопернице. Они уж если возненавидят, то всерьез и надолго, изобретая самую изощренную месть.

Все это было отвратительно.

Изобразив дежурную улыбку, Дороти вошла в сувенирный магазин.

– Я пришла за кукольным домиком и мебелью.

– Для мистера Моблейна? Все давно готово и упаковано. Помочь вам отнести коробки в машину?

– О, спасибо!

– Надеюсь, девочке понравится, – заметила хозяйка, помогая Дороти погрузить подарок в багажник. – Что за удивительный праздник у нее будет, вместе с мамой…

– Конечно, – согласилась Дороти. – Я уверена, Адела придет к вам после Рождества, чтобы выбрать еще мебель.

Глаза толстушки загорелись.

– Вы думаете, леди Шарлот привезет ее? Будет так чудесно с ней познакомиться. Мы так часто видим ее с тех пор, как она вернулась.

– В самом деле?

Та энергично кивнула.

– Она заглядывает в парфюмерный салон каждую неделю. Кстати, она была там сегодня утром.

Дороти насторожилась. Насколько она знала, Шарлот редко вставала раньше полудня. Зачем ездить в Крейдон, когда дома у нее – целый чемодан французской косметики.

– Вы уверены?

– Абсолютно. – Хозяйка даже слегка обиделась. – Я бы узнала Шарлот Кроуз где угодно. Да и Одри, моя помощница. Это же наша любимая актриса! Вот только почему она берет такси?

– Как неудачно, что я не знала. Я бы ее подвезла.

– Надеюсь, я не выдала никакого секрета. Может, она покупала вам подарок? – забеспокоилась женщина.

Да уж, тайной, действительно, попахивает, подумала Дороти. Она еще раз поблагодарила толстуху за помощь и включила двигатель.

Не успев войти в холл, Дороти поняла, что дома разразился жуткий скандал.

– Я сойду с ума! – вопила Шарлот. – Адский грохот! Снова, и снова, и снова! Неужели тебя не научили играть какие-нибудь другие мелодии?!

Адела тут же бросилась к Дороти, которая влетела в малую гостиную, даже не сняв пальто.

– Это был мой сюрприз, – всхлипывала малышка. – Я разучивала его, чтобы завтра сыграть для всех, а мама разозлилась.

– Чем она вам помешала? – не смогла сдержаться Дороти. – Вы хотите ей все испортить?

– Испортить! – взвизгнула леди Кроуз. От ярости она покрылась пятнами. – Мне отравили все утро. Я проснулась с дикой мигренью. Голову не могла оторвать от подушки. А тут эта бесконечная музыка. Это сводит меня с ума.

– Тогда жаль, что вы не остались в Крейдоне, – ледяным тоном заметила Дороти.

– О чем вы говорите? Я с самого утра не выходила из комнаты. Мне было слишком плохо.

Выглядела она и вправду скверно. Измученное лицо, потухший взгляд.

– Удивительно, что даже в таком состоянии вы не удержались от того, чтобы в очередной раз наведаться за парфюмерией, – проникновенно произнесла Дороти.

– Ты гнусная сука! – взвилась Шарлот. – Я не выходила из дома!

– От такой же слышу… – тихо отозвалась Дороти. – Только вы еще хуже… бессердечная дрянь. Тут одна журналистка метко прозвала вас Снежной Королевой.

– Что ты сказала? – сжав кулачки, та подскочила к Дороти и изо всех сил ударила ее по лицу.

Адела побелела как полотно. Это был первый признак приближения жуткой истерики.

– Что здесь, черт возьми, происходит? – Ник на ходу сорвал с себя куртку.

– Дороти и мама поссорились, и мама ударила ее. – Малышка дрожала, словно в лихорадке.

– Солнышко, мне не больно, успокойся. – Дороти нежно прижала ее к себе.

– Она была безобразно, возмутительно груба! – заявила Шарлот. – Ты совсем распустил эту девку. Она не останется в доме больше ни на минуту. Избавься от нее.

Наступило молчание, долгое как вечность, потом Ник с каменным лицом повернулся к Дороти.

– Вам есть куда поехать? – спросил он убийственно официальным тоном.

– Нет, папа! – горячо вмешалась Адела, – она не виновата!

Он нежно коснулся ее щеки.

– Обещаю, доченька, я во всем разберусь. А сейчас ступай к Ингрид, хорошо?

Малышка беспрекословно подчинилась. Но по ее сгорбленной спине было видно, как она переживает.

– Я могу позвонить Клэр. – Пересохшие губы Дороти едва шевелились. – Наверное, она не откажет.

– Тогда сделайте это, пожалуйста. Потом упакуйте вещи. Я отвезу вас в Истхэм.

– Закажи ей такси. Или пусть идет пешком… – ввернула Шарлот.

Ник обнял жену за талию.

– Пойдем, – сказал он тихо. – Тебе надо отдохнуть. Я провожу.

– Да, – проговорила она, окидывая комнату застывшим взглядом. – Милый Никки, он всегда знает, что для меня лучше.

Клэр, естественно, без колебаний согласилась. Нехитрые сборы заняли у Дороти не более пятнадцати минут.

Когда она спустилась вниз, Ник уже ждал в холле.

– Мне позволено проститься с Аделой? – спросила она с легкой дрожью в голосе.

– Не стоит. Ей сегодня и так досталось.

– Понимаю. – Она судорожно сглотнула. – Как много вы слышали?

– Почти все.

И ты еще винишь меня, подумала Дороти с горечью. Ты превратился в беспрекословного раба.

– Пока я не забыла, – сказала она грустно. – Кукольный домик в машине.

– Спасибо.

Прощание у домика Клэр было недолгим.

– Ну, вот и все… – выдохнула Дороти. – Сожалею, что так получилось.

– Я тоже, – сказал он хмуро. – Ты даже не догадываешься… Но иначе сейчас нельзя.

Он обнял ее и крепко поцеловал. Потом отстегнул ремень безопасности и открыл дверцу с ее стороны.

– Я должен вернуться.

Дороти застыла на тротуаре. Резко набрав скорость, автомобиль завернул за угол и исчез. Дверь за ее спиной открылась, и через мгновение она очутилась в объятиях Клэр.

Дороти что-то отвечала на ее бесконечные вопросы, думая о том, что ее ждет самое одинокое и безнадежное Рождество в жизни.

Эпилог

По телевизору опять показывали «Безумие любви». Бывают же такие совпадения…

Дороти старалась выглядеть спокойно, помогала подруге возиться с пирогами и даже отправилась вместе со всеми в церковь.

И только когда детский хор исполнял любимое песнопение Аделы, она горько, безутешно разрыдалась. Но в душе уже не было места для ненависти.

Склонив голову, Дороти молилась, чтобы маленькая Адела была счастлива в Рождество, и чтобы Ник, наконец, встретил женщину, достойную его любви.

Утром, сославшись на недомогание, она отказалась идти в гости к родственникам Клэр и, поставив пластинку с записью рождественской музыки, уютно устроилась на диване с целой кипой иллюстрированных журналов.

Вдруг раздался звук ключа, поворачиваемого в замке.

– Быстро же вы… – начала она и замерла.

На пороге стоял Ник!

– Как… ты здесь оказался?

– Я заранее договорился с Клэр. Утром она позвонила мне и сказала, где оставит ключ. – Он не скрывал своего торжества.

– Так вот почему ты меня выгнал? – вспылила она. – Любовница на стороне? Ну, нет. Со мной это не выгорит!

– Подожди! – властно прервал ее Ник. – Ты в состоянии выслушать меня хоть раз в жизни? Необходимо было убрать тебя подальше от Шарлот. Находиться с ней рядом стало слишком опасно. Она уже давно сидит на героине. Ты не заметила, какие у нее зрачки? А прозвище «Снежная Королева»… У меня на нее собрано целое досье. Ребята из частного агентства вкалывали больше двух лет, не покладая рук. И вот операция закончена. Ночью моя бывшая женушка подписала все бумаги. Между прочим, она связывала наполеоновские планы с Аделой. Чуть ли не проект «Алиса в стране чудес». Но вместо этого ей теперь придется довольно долго отдыхать в одном чудесном санатории. – Усевшись рядом с Дороти на диване, он устало прикрыл глаза. – Теперь можешь продолжать свой допрос. Только учти, я не спал больше двух суток.

– Нечто подобное я начала подозревать, – задумчиво произнесла Дороти. – Парфюмерия… Но зачем было разыгрывать целый спектакль? А потом… Ты же с ней спал?

Ник засмеялся и посадил «уволенную гувернантку» к себе на колени.

– Меня одними дамскими прелестями не возьмешь. Запомни это. И еще – я не умею сам уходить и не способен возвращаться. Так что с тобой мы больше расставаться не будем.

– Кто это «мы»? – строго уточнила Дороти.

– Один несчастный старикан, который не способен быть просто «другом» и одна норовистая девчонка, которая в рождественскую ночь заявила мне, что «хотела бы иметь такую маму, как Дороти Ламметс». Ну, и конечно, некий глупый щенок, который… Кстати, ему ты действительно обязана очень многим.

– Гансу? – залилась смехом Дороти.

Ник достал из кармана маленький плотный конверт и протянул ей.

– Это печать отца! – изумилась она. – Откуда…

– Ты так основательно собиралась в изгнание, что оставила шкатулку со всеми документами на столе. Видимо, Ганс развлекался с ней совсем недолго, поскольку все осталось в целости и сохранности. Но когда я конфисковал у него шкатулку, то случайно заметил, что боковая стенка немного отошла. Там оказался тайничок и…

Дороти распечатала конверт и впилась глазами в мелко исписанный листок почтовой бумаги.

– Господи… – чуть слышно прошептала она, теснее прижимаясь к Нику. – Ты это тоже должен прочесть.

Четкие, бисерные буковки напоминали причудливый ювелирный узор.

«Доченька, поистине – всему свое время. Мой путь окончен, но я не проклинаю судьбу. Не знаю, что ты утаивала от меня все эти годы, и, наверное, уже никогда… Помнишь, как кричит ворон у Эдгара По? Но безумие бессильно перед любовью. Скоро ты встретишь своего принца. И тогда, быть может, простишь меня».

– Он написал это за неделю до смерти. – Дороти бессознательно вложила руку в мужскую ладонь, которая уже не выпустила ее из плена. – Неужели такое бывает?

– Принц из меня, конечно, никудышный, – признался Ник, глядя в ее сияющие сквозь слезы глаза. – Но видит бог, твой отец благословил нас из вечности.