Текст книги "Уйти или остаться?"

Автор книги: Ронда Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

9

– А что тут делает дядя Джеффри? – спросила крошка за завтраком.

– Нам всем хотелось бы это знать, – пробормотала Ингрид, наполняя тостер.

– Сожалею, – вновь попыталась оправдаться Дороти. – Я не знала, как поступить. Он вошел, представился как родственник…

– И вышел бы снова, если бы я была дома, – мрачно заявила экономка. – Что скажет сэр Николас!

– Разве папа не любит дядю Джеффри? – изумилась Адела. – Мама его очень любит. Он приходил к нам в гости в Лондоне.

Дороти притворилась, что не замечает красноречивого взгляда Ингрид.

– Мистер Холден здесь проездом, – быстро сказала она. – И скоро уедет по своим делам. Не нужно беспокоить папу по пустякам. Особенно, если они не очень ладят.

Девочка задумчиво склонила головку.

– А почему ты спала со мной, Дороти?

– Там очень большая постель. Я боялась, что ты потеряешься. – Девушка улыбнулась. – Тебе не понравилось?

– Не-ет, здорово! Мы были как сестры. – Адела вздохнула, густо намазывая мед на тост. А я всегда хотела иметь сестренку…

– Две таких проказницы под одной крышей? Это было бы невыносимо, – проворчала Ингрид.

Может быть, перспектива появления сестер и братьев примирит малышку с женитьбой ее отца на Сью Роквит, подумала Дороти. Если, конечно, эта дамочка захочет иметь детей. Адела явно раздражает ее, но с собственным ребенком все может быть иначе…

Из дверей бильярдной появился Джеффри и преградил ей путь.

– Вот и вы!

– Пятерка за наблюдательность. – Дороти попыталась его обойти, но Холден, улыбаясь, подхватил ее под руку.

– Повезете Аделу в школу? Я с вами.

– В этом нет нужды.

– Вероятно, нет, но я все равно поеду. Жажду провести несколько часов с той, кому я до сих пор нравлюсь, – добавил он не без подтекста.

Малышка догнала их уже за воротами.

– Дядя Джеффри, мы поедем на прогулку?

– Нет ничего, чего я хотел бы больше, цыпленочек. – Он подхватил ее и закружил в воздухе. – Но твоя няня говорит, что тебе нужно в школу.

– Ой! – Девочка бросила на Дороти умоляющий взгляд. – Обязательно?

– Мы вчера и так прогуляли. – Противно было смотреть, как этот развратник тискает Аделу. – Немедленно садись в машину. Мы уже опаздываем.

– Раз так, моя сладость, почему бы мне не прокатить тебя в школу с ветерком?

– Нет! – решительно воспротивилась Дороти.

– Веселее, нянечка! – Холден открыто издевался над ней. – Вы же всю жизнь портите людям удовольствие. – Он повел малышку к своей гоночной машине, бросив через плечо: – Сожалею, мисс Ламметс, но тут только два места. Увидимся позже.

– Это не ваша вина, – утешала девушку Ингрид, разливая кофе. – Он всегда такой – себялюбивый, упрямый. Сейчас сюсюкает с Аделой, но она ему скоро надоест, помяните мои слова.

– Я должна была его остановить, – расстроенно сказала Дороти и, заметив настороженный взгляд Ингрид, добавила, – Не думаю, что такой тип – подходящая компания для ребенка.

Как только экономка ушла наверх поменять полотенца, она позвонила в школу.

Слава богу! Девочка в классе, по крайне мере, Холден довез ее.

Он вернулся минут тридцать спустя.

– Кофе! Как любезно. Завтраком меня кормить, видимо, не собираются.

– Перебьешься! – рявкнула на него Дороти. – Ребенок на моем попечении, и нечего вмешиваться, куда не просят.

– Боялась похищения? – Джеффри злорадно усмехнулся. – Исключено. Она, конечно, очаровательна, наверное, Шарлот была такой же в этом возрасте. Но ведь ты знаешь, что мне больше по вкусу старшеклассницы.

– Оставь ее в покое!

– Сказано – сделано. – Он плеснул себе остывшего кофе и демонстративно закурил. – Я сегодня уезжаю.

– Правда?

– Вы разочарованы, милочка? Увы, несмотря на восхитительное гостеприимство, вынужден с вами расстаться.

– Прошлым вечером у вас были другие намерения, – осторожно заметила Дороти.

– Ну… – Холден выпустил дым колечками. – Видите ли, я все же не лишен деликатности. Любимый братец вряд ли будет мне рад.

– Тогда зачем вы вообще сюда приехали?

Он беззаботно махнул рукой.

– Семейные дела, дорогая. Но это может подождать. Забавно было встретить вас снова. И помните, что мой визит должен остаться нашим маленьким секретом.

– А Ингрид, Адела? Они тоже будут помалкивать?

– С девчонкой проблем не будет. Мы тоже заключили с ней договор. А Ингрид всегда меня ненавидела. Но ее легко убедить, что не стоит огорчать сэра Николаса.

– Как все, в сущности, просто, – констатировала Дороти с горькой иронией.

– А ты думала? – Он допил кофе и отодвинул стул. Томные карие глаза сладострастно скользнули по ее груди. – До свиданья, кошечка. Мяукай по ночам в хозяйской постели. Что-то подсказывает мне, что этот концерт скоро окончится.

На пути в Крейдон Дороти пыталась выбросить из головы таинственное появление Джеффри и его столь же загадочный отъезд.

Сувенирный магазин находился в конце тупичка, рядом с парфюмерным салоном, ювелирной мастерской и бутиком, торгующим расписными шелковыми шарфами.

Кукольный дом оказался даже лучше, чем она ожидала – просторный, прочный, с мансардой и балконами. Весь фасад легко разбирался!

– Очень красиво, – сказала девушка хозяйке. – Я бы сама хотела такой.

Добродушная толстушка рассмеялась.

– Вот и прекрасно! Мы все были так рады, когда мистер Моблейн вернулся в Илфорд. – Она понизила голос. – Жаль только, что его брак распался. Леди Шарлот обычно покупала духи в соседнем магазине. Это самая красивая женщина из всех, что я видела. Очаровательная, естественная…

– Да, я слышала, – пробормотала Дороти. – Можно взглянуть на мебель?

– Все сделано вручную. – Хозяйка вручила ей карточку. – Это визитка мастера. На тот случай, если вы пожелаете сделать дополнительный заказ. Некоторые, знаете, любят такие большие кровати под балдахином, но сейчас у нас их нет.

– Нет, нам такая не нужна. – Дороти смертельно побледнела и уткнулась в инструкцию. – Но наша Адела может выскажет оригинальные идеи.

– Если хотите, можете оставить покупку у нас до сочельника. Ведь непросто спрятать от ребенка такую большую коробку.

– Спасибо. Но кукол я возьму с собой сейчас.

– Повезло же маленькой леди, – улыбнулась хозяйка.

Не во всем, печально подумала Дороти.

Раз уж она выбралась в город, стоило пройтись по магазинам. Ведь теперь можно не считать каждый пенни.

Дороти уже приобрела подарочный рождественский набор лосьонов для Ингрид и комплект модных разноцветных лаков для ногтей в красивой упаковке для Клэр.

В художественном салоне ее внимание привлек громадный ящик с красками. Добавив к нему кисти и стопку толстой бумаги, девушка улыбнулась, представив, как Адела будет создавать свои шедевры.

Оставалось купить подарок Нику. Это была непростая задача. Одежда или мужская парфюмерия? Нет, это слишком интимно. И вообще, чем можно его удивить?

Дороти прошлась по магазинам в центре Илфорда и уже почти совсем упала духом, когда набрела на маленькую книжную лавку. В окне красовался прекрасно изданный репринт старинной книги по истории города, изумительно иллюстрированный, с большим биографическим разделом. Здесь-то она и обнаружила столь памятный герб Моблейнов.

После того, как гувернантка Ламметс навсегда покинет Илфорд, эта книга будет напоминать Нику об их первом и последнем Рождестве.

Он позвонил около восьми вечера. К телефону подошла Ингрид и, перемолвившись с хозяином несколькими фразами, передала трубку подбежавшей Аделе.

Слушая щебетание малышки, Дороти с нетерпением ждала своей очереди. Но девочка, вернувшись, несколько смущенно сообщила, что «папа очень спешил».

Это было равносильно пощечине.

– Он говорит, что вернется завтра вечером! – радостно добавила Адела, но настроение было окончательно испорчено.

На следующее утро малышка снова категорически отказалась идти в школу.

– Там скучно! Они ничего не делают, только репетируют пьесу, а я должна сидеть и смотреть. Бетти, которая поет вместо меня, просто уж-жасна!

При всем своем сочувствии Дороти не могла скрыть улыбки.

– А почему бы тебе не написать собственную пьесу? Тогда мы все сможем сыграть ее здесь.

Личико Аделы просияло.

– И я буду Девой Марией?

– Конечно.

– Пала сыграет Иосифа, – начала фантазировать девочка, – Ингрид – хозяина постоялого двора, а ты можешь быть всеми волхвами.

– Звучит неплохо. Но их же несколько?

– Может, дядя Джеффри вернется.

Боже сохрани! – истово взмолилась Дороти.

Его неожиданное вторжение в их жизнь и без того не давало девушке покоя. Будто неразорвавшаяся бомба…

Моя первая любовь… Нет! – содрогнулась она от отвращения. Слепое плотское влечение! И как можно было так обманывать себя?

Просто я до сих пор не знала, что такое любовь, подумала Дороти.

Адела, так и не добившись разрешения дожидаться отца, отправилась в кровать и давно уже заснула.

Ингрид поставила роскошный ужин подогреваться в духовку.

Ник вернулся поздно вечером и сразу прошел в свой кабинет.

Ни улыбки, ни слова приветствия… А она-то, словно последняя идиотка, вырядилась в новое зеленое платье из испанского бархата!

– Адела спит? – отрывисто спросил он. – Впрочем, я в любом случае поднимусь к ней.

Дороти вернулась в гостиную. Сумка с куколками, кусочки ткани и принадлежности для шитья были надежно спрятаны под диван. Она извлекла их и взялась за платьица.

Что же случилось? Когда они говорили по телефону, он был совсем другим. Даже позволял себе невинно шутить. Может, уже жалеет, что безрассудно нарушил дистанцию по отношению к временной прислуге?

Шитье – работа легкая, но кропотливая, требующая сосредоточенности, на которую Дороти сейчас была не способна. Пару раз уколовшись иголкой, она потеряла вдохновение. Лучше бросить все это и пойти к себе послушать радио. Зачем докучать хозяину, который так «соскучился по дому».

Минут через сорок к ней зашла Ингрид.

– Сэр Николас едва притронулся к ужину. – Экономка тяжело вздохнула. – Сейчас пьет кофе в кабинете и хочет поговорить с вами.

– Он не говорил, о чем? – спросила Дороти с тревогой.

Та покачала головой.

– Молчит. Это напоминает мне его поведение после… – Она умолкла.

– После развода? – продолжила девушка. Ее охватило дурное предчувствие.

– Ну… да. А я-то думала, хозяин нашел в себе силы перечеркнуть прошлое.

– Это нелегко, – тихо сказала Дороти и вышла из комнаты.

Дверь кабинета была закрыта, и она легонько постучала.

– Войдите. – Интонация не предвещала ничего хорошего.

Ник, стоя у камина, бросал в огонь какие-то бумаги. Он сменил строгий деловой костюм на джинсы и домашний свитер.

– Вы хотели меня видеть?

– Да. – Он сделал паузу. – Во-первых, я предупредил директора школы, что Адела не вернется к ним после Нового Года.

– Прекрасно! – обрадовалась Дороти. – Думаю, вы приняли абсолютно правильное решение.

– Вы уверены? – Серые глаза оставались чужими. – Я не могу сказать, что в восторге от собственного поведения в последнее время. – Ник тщательно разорвал несколько листков. – Например, я ошибся в вас, – добавил он с холодной беспощадностью.

– Я не понимаю… – начала Дороти, но возражать было бесполезно.

– Не лгите мне, мисс Ламметс. И не приучайте врать мою дочь! – вскипел он.

Она начала уже смутно догадываться, в чем дело, но решила выслушать все до конца.

– Я не собираюсь контролировать ваши амурные похождения, – мрачно заявил Ник. – Хотя надеялся, что горький опыт мог бы научить вас кое-чему. Но я не позволю вам совокупляться здесь с этим куском дерьма. – Он с такой силой ударил ногой по каминной решетке, что погнулись прутья.

Дороти жадно впитывала каждое его слово.

– До вашего появления мне удавалось держать его на расстоянии. И я искренне верил, что какие бы отношения у вас ни были в прошлом, эта связь давно закончилась. Если бы я хоть на минуту заподозрил… – Он стиснул зубы и угрожающе посмотрел на нее.

Дороти спокойно выдержала и это. Теперь уже не оставалось сомнений, что правда на ее стороне.

– Как вы могли вмешивать в это ребенка? Заставили Аделу покрывать вас. Доверили ее этому ублюдку. Позволили ему везти мою дочь в школу!

Спокойствие, внушала себе Дороти. Речь обвинителя слишком затянулась. Перейдем к защите!

– А ваш братец ждал моего разрешения?! – всплеснула руками она. – Не забывайте, что я здесь – всего лишь служанка! Адела была ему очень рада, и я даже пикнуть не успела, как они укатили вместе. Я успокоилась только тогда, когда удостоверилась, что малышка оказалась в школе. А не в притоне.

– Продолжайте. – Ник облокотился о книжный шкаф.

– Кстати, как вы узнали?

– К несчастью для вас, мисс Роквит была на совещании попечительниц и видела, как он высадил Аделу. Она не поверила своим глазам.

– Или не упустила возможности порадовать вас, – едко заметила Дороти.

– Это мой старый друг. Зная ситуацию, Сью, естественно, встревожилась.

– Конечно. – Дороти помолчала. – Теперь о «замалчивании». Признаю, мы с Ингрид решили, что лучше не рассказывать вам о Холдене. – Она опустила глаза. – Не бередить старые раны. Но и не лгать! – добавила она гневно.

– Тогда почему Адела боится говорить? Она только что рыдала, твердя, что Рождество будет погублено? Кто и зачем давит на ребенка?

– Я никогда не позволила бы себе ничего подобного! – вскричала Дороти. – И у меня нет романа с Джеффри Холденом. Если не верите, спросите у Аделы, где я спала в ту ночь.

Стальные глаза по-тигриному сузились.

– Зачем же он приезжал сюда? Я запретил ему приближаться к этому дому!

– Ваш блудливый брат чувствовал себя как дома. Кстати, у него до сих пор есть ключи. – И тут ее осенило. – Но он искал не меня! Холден был удивлен этой встрече не меньше меня.

– Вы держите меня за дурака? – презрительно бросил Ник. – Что еще могло привести его сюда? Джеффри чертовски рисковал. При нашей последней встрече я поклялся, что убью его, если увижу снова.

– Наверно, вам лучше знать психологию столь близкого родственника.

Он хрипло засмеялся.

– Но вы были очень близко знакомы шесть лет назад.

Дороти покачала головой.

– Я его совсем не знала… как человека – если о нем вообще можно так сказать. – Она перевела дыхание. – И, раз уж мы затронули эту тему, как давно вы узнали меня?

– В тот самый вечер, когда вы ворвались в мой кабинет, собираясь читать мораль. Конечно, вы изменились. Без дешевой косметики, без парика. Но глаза-то остались прежними. – Ник пристально посмотрел на нее. – Этот затравленный, испуганный взгляд, который вы бросили тогда, спускаясь по лестнице, преследовал меня долгое время. И я сразу же узнал его.

– Но, – спросила она с горечью, – почему же вы не выбросили меня за дверь, как в прошлый раз?

– Я был заинтригован, – протянул он. – Превращение подгулявшей сопливой красотки в воинствующую защитницу детей казалось необъяснимым. Вы явно не желали быть узнанной, и я решил подыграть вам.

Дороти была просто раздавлена.

– В вашей семье любят поиграть, – сказала она бесцветным голосом.

– Ну, вы тоже талантливая актриса. Даже в подпитии… – Его ноздри чувственно затрепетали. – Я тогда испытывал дьявольский соблазн. И кто знает… Но у этой сволочи был другой план, – тихо пояснил он. – Предполагалось, что я так и поступлю, оставив вас нетронутой. Скучный, старый, предсказуемый Ник.

– Нетронутой? Так вы намекаете? – Голос ее дрожал от возмущения. – Боже мой! Я была унижена и опозорена. Если вы думаете, что, набросившись на меня…

– Зачем же набрасываться?.. Неужели ты до сих пор не можешь признаться себе, что тебя влечет ко мне? Тебе нужны доказательства? Это проще простого. Ведь я хочу тебя больше всего на свете.

Дороти вскочила, инстинктивно чувствуя, что надо бежать. Но Ник шагнул навстречу, и они столкнулись.

Властным движением он привлек ее к себе. Защищаться было невозможно. Их губы слились в ненасытном, исступленном поцелуе.

Ник был прав. Зов плоти подчинял ее все сильнее. Робкие попытки оттолкнуть его на самом деле лишь возбуждали еще сильнее. И она перестала сопротивляться, чтобы не ускорять развязку. Ей хотелось продлить каждый миг своей колдовской власти над мужчиной, первым и единственным в ее жизни.

Сейчас Дороти была уже не в состоянии бежать от самой себя.

Было действительно слишком поздно. Она трепетно изогнулась в его объятиях. И пальчики ее становились отчаянно дерзкими, стремительно проникая под его свитер.

Ник расстегнул ей пуговицы на платье и спустил мягкую ткань с плеча. Бретелька соскользнула вниз, и он освободил грудь из кружевной чашечки.

Ее плоть, казалось, отзывалась на каждое его прикосновение, сосок отвердел, плененный ритмической лаской. Дороти чувствовала, как Ник вздрогнул от наслаждения, прильнув к нему губами. Она словно растворялась, охваченная странной истомой. Когда Ник поднял ее на руки, она непроизвольно прильнула губами к его шее, сладостно предвкушая то, что неминуемо должно было свершиться.

Он положил Дороти на персидский ковер перед камином. И целовал, целовал ее беспрестанно, раздевая.

– Я грезил об этих минутах… Ты как волшебный цветок, который еще никому не был доступен, – самозабвенно произнес Ник.

Сквозь полузакрытые веки Дороти видела языки пламени в камине за его спиной. Огненная пляска разливалась в ее крови. Она тоже грезила об этих минутах. Только никогда не признавалась в этом даже самой себе. И вот теперь загнанная в подсознание мечта стала реальностью.

Ник гладил ее шелковистую кожу. Нежащие волны плавно покачивали ее, приготовляя к таинству соития.

И когда она застонала, умоляя его продолжать, он раздвинул ее бедра, и они стали одним целым.

Когда Дороти вернулась на землю и немного пришла в себя, слезы хлынули у нее из глаз. Ник осушал их губами.

– Это лишь начало – шепнул он, целуя ее волосы.

Внезапный телефонный звонок пронзительно вторгся в мир, который принадлежал только им двоим.

– Не отвечай! – Она схватила его за руку. – Перебьются до утра.

– Рискованно… Ингрид заподозрит неладное и явится к нам с официальным визитом.

Ник мягко отстранился, посвистывая, подошел к столу и снял трубку. В тот же миг лицо его изменилось.

– Не спится, Шарлот? Чем обязан?

Дороти ощутила легкий холодок и какую-то болезненную стыдливость, будто в комнате находился кто-то третий.

– О чем речь? Ты имеешь на это полное право, – сказал он безо всякого выражения. – Адела будет рада. – И после паузы: – Да, конечно. Спокойной ночи.

Ник извлек из тумбочки бутылку джина и плеснул себе в стакан.

– Я думаю, комментарии излишни, – процедил он, наспех одеваясь. – Суперзвезда падает нам прямо на головы. Я лучше сразу поставлю в известность Ингрид. А то ей дурно станет.

Он прошел мимо кое-как прикрывшейся платьем Дороти, даже не поцеловав ее! Словно между ними вообще ничего не было. И уже с порога, не оборачиваясь, произнес:

– Советую принять горячий душ. И выпить снотворного. Чтобы не лезла в голову всякая дрянь.

10

– Мое желание исполнилось! – радостно сообщила Адела. – Мама приедет на Рождество.

– Да, я слышала.

На Дороти жалко было смотреть. За последние сутки на нее обрушилось столько… Но она винила в этом только себя.

Возвращение к обычной жизни казалось совершенно нереальным. Даже щебетание малышки не вызывало у нее прежнего умиления.

В конце концов, кто дал мне право ревновать девочку к Шарлот Кроуз, ругала себя Дороти. Было бы странно, если б ребенок не питал привязанности к своей матери.

– Папа на меня сердится?

– Нет, почему? – Дороти плавно затормозила у светофора.

– Потому что я не должна была говорить ни слова о том, что дядя Джеффри был здесь. Иначе тот не позволил бы маме ко мне приехать. А папа меня разбудил. Спрашивал и спрашивал.

– Знаешь, малышка, – ласково начала Дороти. – Я думаю, лучше всего выбросить дядю Джеффри из головы. Он не имел права заставлять тебя лгать. И папа должен сердиться на него, а не на тебя. Так что не волнуйся больше.

– Хорошо. – Адела снова повеселела. – А когда мама приедет?

– Голова кругом идет! – Ингрид ловко нарезала картошку к завтраку. – Я не могу понять, как сэр Николас согласился пустить ее в дом.

– Но Адела ждет… Сами видите. Это все-таки ее мать.

Экономка презрительно фыркнула.

– Подзаборная кошка лучшая мать, чем эта подстилка. – Она уже не стеснялась употреблять подобные эпитеты в присутствии Дороти. – Нет, наша актриса что-то задумала, помяните мои слова. – Ингрид наполнила кастрюлю водой и поставила на конфорку. – Но на каждую хитрую попу найдется заряд дроби. И чей-то нос скоро прищемят.

Моросящий дождь накрапывал целый день. Покончив с ланчем, Дороти снова взялась за кукольные платья. Она сидела в гостиной, сметывая пару штанишек, когда слабый звук заставил ее поднять голову.

Ник стоял на пороге, наблюдая за ней. Она покраснела до корней волос и отложила шитье.

– Вы хотите со мной поговорить? – осведомилась Дороти официальным тоном.

– Есть вещи, которые должны быть сказаны. – Ник замялся. – О вчерашнем вечере…

Она так сжала руки, что суставы пальцев побелели. Сейчас сэр Николас Моблейн огласит свой окончательный приговор.

– Здесь нечего обсуждать, – сдавленно произнесла она. – Вы решили кое-что доказать и преуспели в этом. А я вела себя как последняя дура. Прошу вас, давайте все забудем.

– Это не так просто.

– Почему? Я не подам на вас в суд за сексуальные преследования, и не намерена делиться своими переживаниями с леди Шарлот.

– Чертовски ободряет! – Ник был явно раздражен.

– Вы хотите, чтобы я собрала вещи? – Сердце Дороти сжалось от боли.

– Нет. По крайней мере, пока. Мы оставим наш договор в силе. Если, конечно, вы не чувствуете, что должны…

– Нет, – она растянула губы в подобии улыбки. – Я… я останусь до Нового Года, как обещала. – Кстати, я выяснила, почему Адела соврала вам, – продолжала она. – Ваш братец оказал на нее давление. Заявил, что не позволит матери приехать, если девочка его выдаст.

Ник помрачнел еще больше.

– Но малышка не знала, что ее мать собирается приехать сюда. Я сказал ей это только сегодня утром.

– Она давно мечтала об этом, хотя уже почти не верила.

– Итак, я должен просить у тебя прощения, – признался Ник сокрушенно.

– Не надо самобичеваний, – спохватилась Дороти.

Только бы не слышать слова раскаяния в том, что произошло прошлой ночью.

– Если честно… – Он, похоже, не мог найти подходящих слов. – Иногда мне кажется, что мы с тобой чувствуем одно и то же, думаем совершенно по-разному, а говорим друг другу вообще какую-то чертовщину.

«Безумие любви»… Дороти почему-то пришло в голову дурацкое название американской мелодрамы.

В этот момент из холла донесся знакомый голосок мисс Роквит.

– Никки, любимый! Ты дома?

Создавалось впечатление, что Ник с удовольствием заорал бы в ответ, что дома его не будет до конца двадцатого столетия.

– Я увидела твой «ягуар», – обворожительно улыбаясь, блондинка повисла у него на шее. – Скверный мальчишка! У меня в сумке пригласительные билеты на рождественский концерт. Взрослых ожидают бараньи котлеты, коллекционные напитки и море пунша!

– Спасибо, Сью… – Ник закашлялся, собираясь с духом: – Но у нас ничего не получится.

– О, дорого-ой… – почти пропела та. – Ты обиделся, что Адела не получила главную роль?

Ник оторопело уставился на нее.

– Так ты знала об этом?

– Ну, естественно, я же попечительница. И я думаю, что этот скандал затеяла твоя гувернантка. Представляешь? Она же оскорбила миссис Хоукс!

– Не трать понапрасну энергию, – с ехидной любезностью посоветовал Ник. – С Нового Года моя дочь будет учиться в илфордском лицее. С вашим престижным заведением мы распрощались.

Мисс Роквит делано засмеялась.

– Но ты понимаешь всю нелепость ситуации? Все это буря в стакане воды, Адела не имеет права на особые привилегии только из-за того, что ее мать – знаменитость.

– Конечно, нет, но я полагаю, привилегии тут ни при чем. Ее умышленно не допустили к участию в концерте.

– А я уверена, что для этого были серьезные причины.

– Какие же?

Сью изумленно пожала плечами.

– Откуда мне знать?

– Ты же не любишь мою дочь, верно? И очень разозлилась, когда она тебя обругала. Может быть, это месть?

– Надеюсь, – проговорила мисс Роквит с достоинством, – ты не считаешь меня настолько мелочной.

– Честно говоря, я в этом не убежден.

– Никки, хватит… – Она капризно надула губки. – Я не могу поверить, что мы ведем такой разговор. Ты почти оскорбляешь меня. Давай забудем всю эту чепуху. Я поговорю с миссис Хоукс, и Адела получит роль одной из пастушек.

Однако Ник не поддался на эту уловку.

– Здесь будет Шарлот. Малышку теперь не соблазнить никаким спектаклем.

– Как это? – выдохнула Сью. – Ничего не понимаю.

– Она приезжает к нам на Рождество. Сама знаешь, как девочка привязана к матери.

– И ты допустил это – после всего, что было?! – взвизгнула мисс Роквит. – Совсем с ума сошел!

– Адела живет со мной, но Шарлот имеет законное право с ней видеться, – произнес Ник ровным голосом. – Нужен чертовски веский повод, чтобы ей помешать.

– Но у нас есть повод! – сказала она горячо. – Разве ты забыл о горных лыжах? Можно пристроить Аделу куда-нибудь на каникулы…

У Дороти все оборвалось внутри.

– Как одну из пастушек? – ввернул Ник с иронией. – Нет уж, дорогая, тебе лучше подобрать кого-нибудь другого. Наша сложная семейка слишком обременительна для такой порхающей бабочки, как ты.

Холеное личико блондинки исказилось, словно прямо перед ней пронеслась шаровая молния. В какое-то мгновение Дороти даже стало жаль ее. С глухим, сдавленным стоном Сью выбежала из гостиной.

Минуту спустя они услышали рев двигателя и шум гравия, летящего из-под колес.

– Вы были не слишком любезны, – заметила Дороти.

Он ответил не сразу.

– Может быть. Но, учитывая, что она напакостила Аделе, я был сама благожелательность. А чего стоит одна только сплетня о Джеффри!

– Вы не можете быть уверены.

– Могу. Я успел хорошо изучить ее повадки. Надо было давно покончить с этим. Но, как сказано в Библии, всему свое время…

Дороти приехала за Аделой гораздо раньше обычного, и только было открыла книгу, как раздался настойчивый стук в боковое окно.

Она обернулась и встретила сверкающий взгляд Сью. Пришлось опустить стекло.

– Торжествуете победу? – задорно поинтересовалась та.

– Зачем вы так?.. – опустила глаза Дороти. – Я вообще не имею права судить о ваших отношениях с мистером Моблейном.

– Вы, может быть, рассчитываете потихоньку обработать Ника, но раз Шарлот вступает в игру, у вас нет шансов, – звонкий голосок зловеще вибрировал. – Он патологически зависим от этой женщины. Я имею в виду секс. Стоит ей только появиться, и Никки, задрав хвостик, захочет острых ощущений. Уж поверьте… Я на собственной шкуре испытала это.

Видимо, униженная любовница и впрямь раскрывала напоследок карты.

– Благодарю за предупреждение, – сказала Дороти, – но участие в сексуальных играх сэра Николаса меня не привлекает. Я гувернантка, и ничего более. И только ради Аделы.

– Все молчишь. Чего такая странная? – допытывалась въедливая малышка, когда они возвращались в Илфорд. – Ты не заболеешь?

– Только после Рождества. – И Дороти уверенно пошла на обгон огромного грузовика.

Шарлот Кроуз прибыла во вторник. Презирая себя за глупое любопытство, Дороти наблюдала из окна, как белоснежный лимузин въезжает в ворота.

Наряженный в щегольскую униформу шофер обошел машину, открыл пассажирскую дверцу, и высокая женщина с копной рыжевато-белокурых волос грациозно выплыла наружу. Кремовое кожаное пальто, элегантные сапожки, сумочка, – все подобрано в тон.

Шарлот сняла затемненные очки и, вскинув головку, пробежалась по окнам озорным взглядом. Юркнув за штору, будто уличенная в обмане, Дороти сжалась от стыда.

Примерно через час появилась Ингрид. Похоже, необъявленная война за власть в доме уже началась. Экономка была настроена весьма агрессивно.

– Хозяин зовет вас. Ох уж мне эта актриса! Я бы ногтя ей не доверила. Привезла Аделе щенка. А кто за ним убирать будет? Взял и напрудил в холле целую лужу, – добавила она мрачно.

Когда Дороти вошла в гостиную, Ник с напускной суровостью отчитывал неуклюжего пятнистого щенка. Это был трехмесячный королевский дог.

Леди Кроуз в роскошном бежевом платье устроилась на одном из диванов, обнимая дочь. Она посмотрела на Дороти темно синими, почти черными глазами.

– Наконец-то мы познакомились, – произнесла Шарлот. – Я перед вами в неоплатном долгу. Тысячи миль отделяли меня от Аделы… Но теперь все позади.

– Что вы… это всего лишь мой долг, – пробормотала та.

– Я попрошу Ингрид принести чай сюда? – предложил Ник.

Актриса улыбнулась с некоторой укоризной.

– Чай? Опомнись, мой рыцарь. Неужели в доме нет шампанского, чтобы отпраздновать мое возвращение?

Он покорно направился к бару.

– И можете не беспокоиться о Рождестве. Я заранее обо всем позаботилась. Елка, ужин, вино – все.

– Но у нас уже есть елка, – растерянно возразила Адела.

– Да, котенок, я заметила. – Шарлот пренебрежительно покосилась на аляповатого ангела. – Подожди, увидишь, что я купила. Тогда и решим.

– Ингрид тоже все приготовила, – не унималась малышка.

– Киска моя, – в голосе ее матери послышались металлические нотки, – не забывайся. Или я пожалею, что приехала. Хочешь посмотреть, что я еще привезла?

– Мы обычно обмениваемся подарками рождественским утром, – спокойно напомнил Ник.

– О, я не могу ждать так долго. – Леди Кроуз указала на большую коробку, перевязанную лентами. – Это там.

«Это» оказалось детской норковой шубкой.

Щенок жалобно заскулил.

– Гансу приспичило! – определил Ник. – Пошли Адела, выведем его в сад, а то нам опять попадет от Ингрид.

– Бедная старушенция, – сказала Шарлот, когда за ними закрылась дверь. – Не знаю, способна ли она еще справляться с работой.

– Вполне, – защитила Дороти экономку.

– Ну, об этом я буду судить сама. – Женщина оглядела комнату. – Бог знает, когда здесь последний раз был ремонт. Придется взять хозяйство в свои руки.

– На Рождество? – с удивлением спросила Дороти. – Вряд ли ваш энтузиазм найдет поддержку.

– Тогда мне придется просто потерпеть. – Она откинулась на подушки, скрестив красивые ноги. – Я сказала мужу, что приезжаю на Рождество, но это не совсем так. Я много думала и решила, что мы должны помириться – ради дочери.

Земля закачалась под ногами у Дороти. Но голос ее прозвучал удивительно буднично:

– А мистер Моблейн знает об этом?

– Нет еще. – Шарлот томно потянулась. – Собственно, я собиралась сообщить это ему сегодня ночью – в постели. Думаю, это самый удобный момент.

Во второй половине дня прибыли два фургона из знаменитых лондонских магазинов и выгрузили подарки Шарлот. Адела была в полном замешательстве, а Ингрид трясло от бессильной ярости.

В результате гостиная теперь была занята шестифутовым сверкающим чудом из золота и серебра.

За обедом леди Кроуз, поморщившись при виде великолепно зажаренной оленины, объявила, что «теперь все достойные люди стали вегетарианцами».

Но трезвость, похоже, у них не в моде, съязвила про себя Дороти, заметив, сколько шампанского поглощает очаровательная дама.