Текст книги "Уйти или остаться?"

Автор книги: Ронда Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Но Адела еще слишком мала, – встревожилась Дороти.

– Так-то оно так, но за хорошие деньги туда возьмут и грудного младенца. Тем более что причина уважительная – отсутствие матери, бесконечные отлучки отца…

– Не думаю, чтобы мистер Моблейн легко согласился расстаться с дочерью…

– Да, но дело не в его желаниях. Сэр Николас действительно занят по горло и часто внезапно уезжает. А я уже не та, что прежде. Хотя не настолько плоха, как считают некоторые, – добавила Ингрид с горечью. – Но хозяин должен доказать, что о малышке хорошо заботятся, иначе леди Шарлот сможет потребовать ее себе.

– Все образуется, – задумчиво проговорила Дороти.

Она вдруг поймала себя на том, что принимает живое участие в чужих семейных проблемах, обсуждая частную жизнь Ника Моблейна с его экономкой.

Дороти с профессиональной ловкостью помогла убрать со стола и только после этого решилась прервать откровения Ингрид:

– Пойду поиграю с Аделой, пока она не легла в постель.

Юная леди встретила ее в детской весьма сурово:

– Тебя очень долго не было. Будешь играть черными.

– Хорошо, – виновато подчинилась Дороти.

Партию в шашки она проиграла, но Адела обвинила ее в нечестности: «Ведь это не поддавки!» Пришлось поднатужиться и взять реванш. Потом они занялись карточными фокусами, которыми Дороти владела в совершенстве. Девочка пришла в невероятный восторг и бурно запротестовала, когда на пороге появилась Ингрид, всем своим видом показывая, что пора закругляться.

– Так у нас дело не пойдет, – твердо заявила Дороти. – Ты перевозбудилась, нарушаешь режим, а завтра утром – в школу.

– Ненавижу школу! Не хочу ложиться, пока не придет папа! – И Адела стукнула ладошкой по столу.

– Ну и манеры! – возмутилась экономка.

– Послушай, малышка. Если папа увидит, что ты еще не спишь, он рассердится и не разрешит нам с тобой дружить. – Боже мой, что я несу, охнула Дороти про себя. – Соображаешь? А теперь выбирай!

Адела с подозрением посмотрела на нее.

– Поиграем завтра?

– Завтра не обещаю, но скоро. Только при условии, что ты будешь хорошо себя вести.

– А ты мне почитаешь сказку?

– Только одну, – ответила Дороти тоном, не допускающим возражений.

– Про Винни-Пуха и Слонопотама?

– Так и быть, но сейчас – немедленно в ванную!

Заметив, что Ингрид тяжело наклоняться, девушка и здесь взяла на себя главную роль. Купание оказалось веселым и мокрым представлением с участием огромной надувной игрушки. Она выскакивала из-под воды, обдавая всех каскадом брызг.

– Что-то не пойму, кто же из вас двоих тут взрослый? – притворно ворчала экономка.

Дороти продемонстрировала, как нужно пускать мыльные пузыри.

– Мне еще никогда не было так весело купаться! – торжественно объявила Адела, закутанная в мохнатое полотенце. – От Терезы я только и слышала: «Не шевелись! Не вертись!»

– Ну, у нее, наверное, было много работы вечером, – дипломатично заметила Дороти, входя в спальню. – Как у тебя тут уютно! Раз-два-три! Прыг в кроватку! Ну, где твой «Винни-Пух»?

Девочка послушно забралась под одеяло и указала пальчиком в сторону резной книжкой полки из черного дерева.

– Отлично. Значит, про Слонопотама… А потом ты сразу закроешь глаза, договорились?

– Но я хочу подождать, чтобы папа пожелал мне спокойной ночи.

Дороти со стоическим спокойствием уселась на край постели.

– Видишь ли, малышка, папа ушел на весь вечер и может вернуться очень поздно.

– Почему?

– Ну, сама понимаешь, когда с кем-нибудь весело, не всегда хочется возвращаться домой.

– Но он знает, что я его жду.

– Да, – проникновенно подтвердила Дороти. – И он тебя очень любит.

– Тогда почему он не хочет все время быть со мной?

Эти слова были проникнуты такой скорбью, что у девушки сжалось сердце. Она нежно потрепала малышку по щеке.

– Что ты, конечно, хочет.

– И наша кинозвезда вовсе не собиралась рожать меня, – пробормотала Адела, глядя куда-то в сторону. – Так говорит мама Шарон.

О, с каким удовольствием Дороти придушила бы эту безмозглую миссис Брукс!

– А еще я слышала, как Тереза говорила, что мама должна была выбирать между мной и человеком, с которым у нее любовь, и она выбрала его. – Свернувшись калачиком, девочка тесно прижалась к Дороти.

Господи, за что же ребенку такие страдания? Ведь даже взрослому человеку было бы нелегко в подобной ситуации…

– А что если эта… с которой теперь папа встречается, заставит его выбирать, и он от меня откажется?

– Этого, – торжественно произнесла девушка, – не случится ни-ког-да. Потому, что твой отец уже сделал выбор.

– Откуда ты знаешь?

– Он любит тебя. И никогда не предаст.

Дороти ушам своим не верила. Она – она! – защищает Ника Моблейна, бесчувственное чудовище, искалечившее шесть лет ее жизни!

Магия ритмичного, почти напевного чтения подействовала безотказно. Прежде, чем Пятачок узнал правду о Слонопотаме, сладкий безмятежный сон сморил строптивую Аделу. Когда девушка осторожно отложила книгу, маленькие пальчики коснулись ее руки.

– Не уходи, – прошептала малышка, не открывая глаз.

Дороти рассердилась на себя. Не хватало еще только этих телячьих нежностей! Но она осталась, глядя на умиротворенное личико девчушки и прислушиваясь к ее тихому дыханию.

Вдруг девушка почувствовала, что в комнате кто-то есть.

– Ингрид?

– Увы, нет… – с мягкой иронией отозвался до боли знакомый голос.

Дороти тут же обернулась, не веря своим глазам.

– Вы уже вернулись? Не может быть.

– Значит, я – привидение. – Бесшумно ступая по ковру, Ник подошел к кроватке. – Маленькая принцесса спит… Отлично. – Он заботливо подоткнул одеяло и поцеловал дочь. – Я думаю, теперь вы можете оставить свой пост, – с улыбкой произнес Ник. – Ингрид уже доложила мне, что вы способны творить чудеса, а ее похвала кое-что значит.

– Это было совсем не трудно, – прошептала Дороти, задыхаясь от волнения, и быстро пошла к двери. – Адела – славный ребенок…

– Отвратительного родителя, – закончил Ник. – Вы это хотели сказать?

– Это абсолютно не мое дело.

– Чепуха. – Он тихо прикрыл дверь в спальню. – Вы питаете ко мне стойкую неприязнь. Я чувствую это.

– Ну, хорошо, – закипая, сказала Дороти. – Я думаю, что Адела постоянно чувствует себя в опасности.

– С тех пор, как ушла Тереза?

– Это началось гораздо раньше, чем она пришла, – раздраженно уточнила девушка. – Ваша дочь заслуживает большего, чем вереница профессиональных нянек, хотя бы и дипломированных. Ей нужна… постоянная опора в жизни. Кто-то, кто создавал бы ощущение стабильности. – Она замолчала, бросив взгляд на его непроницаемое лицо.

– Да… – скрестив руки на груди, Ник стоял у окна. – В сущности, я согласен с вами. Найти такую женщину – моя главная задача.

Ты уже нашел Сью Роквит, удрученно подумала Дороти. И как это отразится на Аделе?

– Я… Надеюсь, вы провели приятный вечер? – осведомилась она с напускной любезностью.

– Спасибо, ужасный, – в тон ей ответил Ник. – Похоже, «Колесо» крутится только за счет своей былой репутации. Впрочем, пудинг был более или менее съедобен. Мы решили плюнуть на остальное, вернуться домой и выпить кофе.

– О, тогда мне пора…

– Нет. Посидите с нами. Я сам отвезу вас домой.

– Но… мисс Роквуд?

– У нее своя машина. Еще возражения?

В гостиной их дожидалась Сью. Нервишки у нее явно пошаливали.

– Что за удивительная преданность долгу, – протянула она. – Я вижу, вы нашли свое подлинное призвание.

– Напротив. – Дороти подошла к камину и села. – С Нового года я начну искать работу по специальности.

– Официанткой? – ехидно уточнила Сью.

– Нет. Я дипломированный библиотекарь.

– Как же вы оказались в дешевом кафе?

Ник наблюдал за женской дуэлью со странной улыбкой.

– Полагаю, у мисс Ламметс были на это свои причины. Престиж для нее роли не играет. Верно?

– Пожалуй… – Дороти удивила неожиданная поддержка. Кто бы мог вообразить, что Ник разделается с этой хорошенькой стервой одним ударом.

За кофе Сью ловко перевела все внимание на себя, переходя от игривой светской болтовни к почти интимным откровениям и обратно.

Мастерское представление, признала Дороти. Свою добычу такая ни за что не упустит. Ну, и пусть… Девушка устало прикрыла глаза рукой.

– Утомились, мисс Ламметс? – спросил Ник сочувственно.

– О, нет, – мгновенно солгала она. – Пожалуйста, не обращайте на меня внимания.

– Завтра тяжелый день. – Он повернулся к Сью. – Я же рассказывал. Помнишь?

– Дорогой, ты совершенно прав. Как неудачно, что тебе придется опять ехать в Истхэм. – Наманикюренные коготки пробежались по его рукаву. – Ничего, милый, в следующий раз я приготовлю ужин сама, и нам ничто не помешает… Проводи меня до машины. Если мисс Ламметс не возражает, – добавила она медовым голоском.

– Вовсе нет, – столь же любезно ответила Дороти.

Ник вернулся минут десять спустя, запихивая в карман носовой платок.

Помаду стирал, догадалась девушка. Ее так и подмывало сказать: «За ухом осталось».

– Готовы, мисс Ламметс?

Словно какой-то бесенок вселился в Дороти.

– Я рада, что отец Аделы согрет таким материнским теплом, – заметила она, когда «ягуар» мчался по улочкам спящего Илфорда.

– Мисс Роквит – мой старый друг, – проговорил Ник ледяным тоном.

– Но хорошо сохранившийся, – небрежно бросила она.

– Вы всегда говорите так резко о людях, которых почти не знаете? – спросил он с опасным спокойствием.

– Конечно, – парировала Дороти.

К ее удивлению, Ник от души расхохотался.

– Вас часто шлепали в детстве?

– Много раз, мистер Моблейн, но вы, вероятно, считаете, что недостаточно.

– Вы правы! – засвидетельствовал он.

Машина резко свернула с шоссе, и Дороти встрепенулась.

– Куда мы едем?

– «Акация» подождет. Навестим «Гринвичский бочонок». Знаете? Классный ночной бар!

Дороти задохнулась от возмущения.

– Я не хочу! Какого черта?

– Тогда не пейте. Просто полюбуетесь на меня. Это не важно. Я хочу вам сказать пару слов.

– А нельзя поговорить по дороге в Истхэм?

– За рулем не слишком удобно изливать душу. Кстати, вы умеете водить машину?

– Да, папа учил меня… – Дороти бросила на него подозрительный взгляд. – А что?

– Может пригодиться в самое ближайшее время, мисс… дипломированный библиотекарь! А сейчас мы выпьем за новый этап в вашей жизни!

«Гринвичский бочонок» действительно оказался фешенебельным заведением. Каждый из его многочисленных залов отличался своим неповторимым комфортом.

Ник провел девушку в отдельный кабинет, оформленный искусными дизайнерами под домашнюю гостиную во вкусе непритязательных провинциальных буржуа начала века.

В очаг была встроена изразцовая печь, излучавшая приятное тепло. На корзине с дровами спал огромный рыжий кот. За стеной слышался мелодичный звон посуды и приглушенный смех.

– Какая прелесть! – Дороти с улыбкой рассматривала подборку граммофонных пластинок. – Вы умеете танцевать аргентинское танго?

– На трезвую голову – нет. Что будем пить?

– Мне только тоник, – поспешно сказала Дороти.

– Вот как… Оригинальное решение.

Ник вышел, плотно притворив за собой дверь.

Что бы все это могло означать? Неужели он ведет дьявольскую игру, ловко прикидываясь, что ничего не помнит? Дороти успела сто раз пожалеть о своей неисправимой доверчивости, когда лукавый искуситель вернулся с тоником и гигантской пивной кружкой из старинного серебра.

– Вы не очень-то высокого мнения о хроническом алкоголике, не так ли? – начал он, вальяжно развалившись в кресле.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Ах, оставьте, трезвенница. Вы носите враждебность ко мне, как стальную броню. Но я это переживу, потому что люблю свою дочурку больше всего на свете. – Он протянул Дороти бокал с тоником.

– Я… я это знаю.

– Но относитесь ко мне, как к личному врагу, – язвительно напомнил Ник. – Ладно! Вопрос в другом.

Она покачала головой.

– Боюсь, я ничего не понимаю, мистер Моблейн.

– Меня зовут Ник. И я хочу, чтобы неприступная леди обращалась ко мне по имени.

– Я же говорила, что мы, вероятно, никогда больше не увидимся.

– А я вот надеюсь на обратное. – Он с наслаждением отхлебнул пива. – Адела выбрала вас. Понимаете? Я сказал ей, что у мисс Ламметс есть куча причин отказаться от возни с такой вздорной девчонкой.

– Да… – грустно подтвердила она. – И самое главное…

– Стоп! – Ник звонко захлопнул серебряную крышку, – Я все знаю. Забудьте о «самом главном»! Ты же такая славная, Дороти… – Он нежно завладел ее рукой. – Только шесть недель, до Нового года. А потом… Ты свободна, как ветер. Не бросай Аделу, прошу тебя.

6

Дороти долго молча глядела на него. Наконец, собравшись с духом, она осторожно высвободила руку.

– Нет, – проговорила она. – Это невозможно, Ник.

– Почему?

– Во-первых, я не воспитательница. Я совершенно не подготовлена к уходу за ребенком.

– Это все?

– Я бы сказала, этого достаточно.

– Не для меня. Придумайте более серьезную причину.

– У меня уже есть работа, и она меня вполне устраивает.

– Зачем же врать? Я разговаривал с миссис Шелтби. Она мне все рассказала – и про племянницу, и как ей жалко вас терять. Так что этой проблемы не существует.

– Как вы смеете действовать за моей спиной!

– Я способен на многое ради своей малышки. – Серые глаза глядели на нее спокойно и прямо. – Итак, следующий предлог, изобретательная мисс Ламметс.

– Прекрасно! – Она перевела дыхание. – Ваш план просто не сработает, и мы оба чувствуем это. Вы… вы, в сущности, ничего обо мне не знаете.

– Я все время делаю открытия. Можете выдумывать сейчас что угодно, но вы полюбили мою дочь и беспокоитесь о ней. Наконец, я доверяю интуиции Аделы.

– Своеобразная логика, – проговорила Дороти с горечью. – Полагаю, я должна разразиться слезами благодарности.

– Слезами из серной кислоты, – произнес он, улыбаясь. – Подумайте о моем предложении. Можете вы потерпеть мое общество шесть, максимум семь недель? Ради Аделы?

– Именно ради нее я и не могу этого сделать. Я же говорила вам, что постоянная смена гувернанток травмирует ребенка. Адела нуждается не в няньках, а… в матери.

– Благодарю за напоминание, – жестко отрезал Ник. – С одной такой мамочкой мы уже хлебнули горя. Но согласен, избежать повторного эксперимента не удастся. Вот только на ошибку я больше не имею права.

И поэтому ты выбрал Сью Роквит?! – чуть не выкрикнула Дороти. Впрочем, ее это совершенно не касается…

– И когда я снова женюсь, – отчеканил Ник, – сусальной игры в «дочки-матери» не будет. Можете считать меня эгоистом, но я хочу, прежде всего, жену.

– Это… естественно, – признала она.

– А моя крошка не может дожидаться, пока ее родитель найдет себе подходящий идеал. Поэтому я еще раз прошу вас не отказываться от моего предложения. Поверьте, я не останусь в долгу.

– Не сомневаюсь в ваших благих намерениях, – сдержанно начала Дороти, – но я…

– Не стоит меня идеализировать, я всегда руководствуюсь только трезвым расчетом, – перебил ее Ник.

– В любом случае обойдемся без благотворительности. Я не подхожу на эту роль по целому ряду причин. – Она решительно поднялась. – Пожалуйста, отвезите меня домой.

– Разумеется. – Судя по всему, Ник не собирался больше ее уговаривать.

Но ведь именно этого она и добивалась? Дороти чувствовала себя совершенно разбитой.

На окраине Истхэма Нику пришлось вырулить на обочину, пропуская автомобиль с сиреной.

– У кого-то неприятности, – заметил он, когда пожарная машина промчалась мимо.

Проезд к Олд-коттедж был блокирован полицией. Зловещий запах гари не оставлял сомнений в происходящем.

– Сожалею, сэр, – сказал патрульный, – вам придется развернуться. Пожар.

– Вижу, – процедил Ник, вглядываясь в сторону «Акации». Но вам придется нас пропустить. Горит дом этой леди.

– Правда? А мы думали, что его владелец – мистер Стаут. Он там, с ним все в порядке.

Дороти застыла, тупо глядя на маячившие впереди силуэты пожарных.

– Я живу там, – невнятно произнесла она.

– Мне очень жаль, мисс. Ребята потушили огонь, но дом сильно пострадал. Наверное, его придется снести.

Дороти очнулась на тротуаре. Ник поддерживал ее.

– Это ваша вина! – вынырнул из темноты всклокоченный Стаут. – Искра из камина. Я подам в суд!

– Меня не было дома… – взгляд девушки скользил по обгорелым кирпичам, выбитым окнам. – Платья. Все вещи…

– Моя ценнейшая мебель! – Почтенный домовладелец весь трясся от ярости. – Вы еще пожалеете.

– Вы тоже, мистер Стаут. – К ним подошел пожарный инспектор. – Насколько мне известно, вас неоднократно предупреждали о неисправной проводке.

– Люстра в гостиной! – вырвалось у Дороти.

– Очень возможно, мисс. – Инспектор галантно взял ее под локоток. – Благодарите бога, что вас там не было. Спасти почти ничего не удалось, но один из ребят вытащил из огня какую-то металлическую шкатулку. Это ваша?

– Да, – всхлипнула она. – В ней должны быть мои документы. Семейные фотографии…

Офицер кивнул.

– Сейчас принесу. Вам есть где переночевать?

– Да, – сказал Ник.

Он поддерживал Дороти, прижимая к себе, иначе она просто упала бы.

– Тогда, могу я записать адрес, сэр? Мне придется завтра поговорить с молодой леди. И страховая компания…

– Вы найдете мисс Ламметс в Илфорде, по этому адресу, – Ник протянул свою визитную карточку.

Дороти была поражена. Даже пожар не вызвал у нее такого шока. Она попыталась протестовать, но не смогла издать ни звука.

– Не будьте дурочкой, – сказал мягко Ник. – У вас нет выбора. Сейчас я улажу все формальности и отвезу вас домой.

После этого все погрузилось в какой-то туман. Единственной реальностью была шкатулка на ее коленях.

Дороти все еще сжимала свою драгоценность, когда Ник ввел ее в гостиную и бережно усадил на софу. У стола хлопотала Ингрид, охая и что-то приговаривая себе под нос.

Ник присел рядом.

– Теперь можно расслабиться, все уже позади.

Она покачала головой.

– Это все, что у меня осталось. В целом мире. Забавно, правда? – И вдруг расхохоталась.

– Истерика, – сочувственно констатировала Ингрид. – Я позвоню доктору Бергу.

Дороти почувствовала, что ее приподняли и переместили, словно пушинку. Она уткнулась лицом в широченное плечо. Пахло мужским одеколоном. Чужой, но страшно знакомый аромат…

Ник гладил ее по спине, будто напуганного котенка.

– Все будет хорошо, – повторял он, как заклинание. – Все будет хорошо.

Рыдания Дороти постепенно утихли. Она вдруг поняла, что могла погибнуть в горящем доме.

Только поймав на себе удивленный взгляд доктора, девушка заметила, что сидит у Ника на коленях.

Зардевшись, Дороти неловко встала и поздоровалась.

Доктор Берг уверенно заявил, что слезы – лучшее лекарство, после которого хорошо побаловаться в постельке белым шоколадом.

– Но сперва в горячую ванну! – распорядилась Ингрид. – Все уже готово.

Наутро, открыв глаза, Дороти сначала ничего не могла понять. Затем, вспомнив события предыдущего вечера, она со стоном нырнула обратно в подушки. Это не был очередной кошмар. Коттедж сгорел, и она была в доме Николаса Моблейна, в одной из его спален и в его халате.

И, как вскоре выяснилось, не одна. Маленький, довольно потрепанный плюшевый мишка с голубой ленточкой на шее сидел рядом с подушкой.

Дороти взяла его в руки и невольно улыбнулась. Значит, Адела уже побывала здесь… Но тут взгляд ее упал на изящные часы в золотой оправе, которые мирно тикали на тумбочке.

Почти одиннадцать часов! А она все еще нежится в гостях у героя своих ночных кошмаров.

«Комедия окончена»… Кажется, так он пошутил, узнав о том, что Тереза разбилась на мотоцикле? Но это не помешало ему позаботиться о заочно уволенной гувернантке.

Нет! Дороти Ламметс никто не смеет жалеть! Пусть поищет себе другой объект для сострадания. Надо срочно сматываться отсюда!

Закутавшись в шелковый темно-красный халат, явно из хозяйского гардероба, девушка отправилась на поиски Ингрид. Ведь для начала надо выяснить, где ее одежда.

Она без приключений спустилась по лестнице, миновала бильярдный зал, еще несколько комнат, но почти у самой кухни ее окликнул Ник.

– Ой! – Дороти попыталась запахнуть халат. – Я… я ищу Ингрид.

– К сожалению, она еще не вернулась. – Он слабо улыбнулся. – Халат вам идет. Кстати, он совершенно новый. Я его еще ни разу не надевал.

– Вот как… – Она растерялась. Отсутствие Ингрид усложняло план побега.

– Хорошо спали? – заботливо поинтересовался Ник.

– Даже слишком хорошо. Я успела отвыкнуть от такой роскоши. А привыкать пока не стоит.

– Это мы обсудим позже. А пока Ингрид приказала, чтобы я накормил вас.

– Я не голодна!

– Правда? – оживился Ник. – Но мистер Берг прописал вам зверский аппетит.

– Я просто ищу свою одежду.

– Ингрид выстирала ее, и, по-моему, она еще не высохла.

– Господи, – простонала она. – Что же мне делать?

– Расслабиться и позавтракать, – лениво предложил он. – Кстати, леди Адела назначила вам свидание после школы.

– Вряд ли оно состоится, – коротко ответила Дороти. – Как только одежда высохнет, я буду вынуждена уехать. Спасибо за гостеприимство.

Ник по-своему отреагировал на ее любезную реплику.

– Чего вы так боитесь? – спросил он отрывисто.

Она вскинула голову.

– Ничего. Я… я просто думаю, что слишком долго злоупотребляла вашей добротой.

– Не лгите, мисс Ламметс, – произнес он, сдерживая раздражение. – У вас это плохо получается. А теперь пойдемте на кухню, я сделаю вам кофе.

Дороти собралась было посоветовать ему оставить свой кофе при себе, но вдруг почувствовала, что очень голодна, и послушно последовала за хозяином.

Окна большой кухни выходили на фруктовый сад. Сейчас на деревьях уже не было листвы, но летом здесь, наверное, просто чудесно, подумала девушка. Большой дубовый буфет и шкафы – явно старинные, остальная мебель искусно выполнена современными мастерами по индивидуальному заказу.

Она уселась за длинный, добела вымытый стол, наблюдая за тем, как Ник возится с кофемолкой. Надо же, совсем домашний мужчина!

Он открыл холодильник и весело подмигнул ей:

– Бекон? Яйца? Тост?

Мгновение она колебалась, затем кивнула:

– Благодарю вас.

Тарелка оказалась перед ней через считанные минуты. Бекон похрустывал, тост был нарезан дольками.

Николас налил в чашки кофе и устроился напротив.

– Итак, вы меня раскусили, – признался он с покаянным видом. – Я бессовестно подлизываюсь к вам с корыстными намерениями.

От такого заявления Дороти чуть не подавилась.

– Вы и вправду способны на такое? – пробормотала она, вытирая слезы рукавом.

– Я склонен следовать собственным правилам. – Серые глаза неотрывно смотрели на нее. – Подумайте о своем положении. Куда вы пойдете? И что вы намерены делать?

– Не знаю… – Она сосредоточенно изучала монограмму на столовом ноже. – Но это мои проблемы. Управлюсь как-нибудь.

– И скорее будете ночевать на улице, чем примете от меня помощь.

– Это не так. Вы приютили меня. Я… вам благодарна.

– Так сделайте для меня что-то взамен. Предложение остается в силе. Ради Аделы… Узнав, что вы здесь, она была в восторге.

На какое-то мгновение решимость вновь изменила Дороти.

– Утром она принесла мне плюшевого мишку.

– В подарок. Девочка убедила себя, что вы здесь надолго. Неужели ради ребенка вы не можете поступиться своей гордостью? Тереза ее здорово подвела. Вы собираетесь сделать то же самое?

– Это худшая форма шантажа.

– Опять вы за свое! – не выдержал Ник. – Ну, ладно… Только учтите, я сказал Аделе, что если сегодня мисс Ламметс приедет со мной забрать ее из школы, то это будет означать, что она остается.

Он собрал посуду и сложил ее в мойку.

– Сейчас я должен идти, – бросил Ник через плечо. – Чувствуйте себя, как дома. Переговорим позже.

– Мистер Моблейн, – неуверенно произнесла Дороти.

– Ник, – напомнил он, задержавшись на пороге, и с грустью добавил: – Всего шесть недель, ради ребенка, который нуждается в вас. Неужели это так трудно?

Минуту спустя хлопнула входная дверь.

Ах, если бы у нее была одежда! Прочь отсюда, на ближайший автобус, куда угодно, думала Дороти, стиснув зубы.

Если бы не Адела… Тут уж никуда не денешься. Она понимала, что привязалась к девочке и не сможет причинить ей боль.

Вернувшись в гостиную, Дороти задумчиво остановилась у окна. Облака неслись по серому небу, деревья гнулись под ветром. Там был холодный мир, а дом согревал ее, как теплое одеяло. Предлагал защиту, от которой становилось все труднее отказаться.

Однако выход есть.

Нужно только рассказать ему правду. Напомнить этому аристократу о пьяной голой девке, которую он нашел в своей постели шесть лет назад. И сэр Николас тут же забудет о своей настойчивости.

Так и следует поступить. Если она действительно этого хочет…

Совершенно неожиданно Дороти увидела свое отражение в овальном настенном зеркале. Сверкающие, расширенные, как у сумасшедшей глаза, раскрасневшиеся щеки, чувственные припухлые губы. Чужое лицо, подумала она смутно. Одержимая девчонка, полностью утратившая чувство реальности.

Шесть недель ее жизни. Ни больше и ни меньше. Много ли это? Может быть…

Потому, что ей внезапно пришло в голову, что за них придется заплатить своей душой и сердцем.

Когда минут через сорок вернулась Ингрид, Дороти все еще стояла у окна.

– Я принесла вам кое-какие вещички, мисс Ламметс. Не знаю, понравятся ли они вам, но хотя бы будет что надеть на первое время.

Порывшись в огромных пластиковых пакетах, девушка обнаружила комплект белья, джинсы и пару свитеров с красивым рисунком. Там же была расклешенная юбка в серую и розовую клетку и вязаная кофточка в тон, а также носки, колготки и изящные короткие черные сапожки. Ингрид купила даже туалетные принадлежности, включая расческу и щетку для волос.

– Спасибо! – растроганно воскликнула Дороти.

– Ну, вы же не можете ходить в халате. Это неприлично. – Экономка мягко подтолкнула ее к двери. – Идите одевайтесь. А потом я покажу, где тут что.

– Но я еще не решила… – всполошилась девушка, но, увидев горькое разочарование на лице Ингрид, умолкла:

– Иногда, – внушительно начала та, – люди думают так много, что совсем запутываются. Но если вы хотите знать мое мнение, то я считаю, что вы идеально подходите нашей Аделе. – Она посмотрела Дороти в глаза. – И, может быть, вы нуждаетесь в ней тоже. Похоже, в последнее время у вас была не очень-то веселая жизнь.

Пожалуй, согласилась Дороти, поднимаясь наверх. Но это еще ничего не значит.

Дороти быстро натянула джинсы, свитер и причесалась. Она была смущена заботой, которую проявила Ингрид при выборе покупок. Давно у нее не было таких милых вещей. Но как теперь расплатиться за это?

Экономка одобрительно оглядела девушку и повела ее показывать дом.

И вдруг Дороти обнаружила, что ей стало интересно. Шесть лет назад она не видела почти ничего, кроме гостиной, набитой людьми.

К счастью, Ингрид не продемонстрировала ей хозяйскую спальню, ограничившись кратким упоминанием о ней.

Экономка показала, где хранятся платья, белье и игрушки Аделы.

– Миссис Прадли приходит убирать три раза в неделю. Но наша Адела – не мастерица класть вещи на место, так что вы должны быть бдительной.

Это неважно, мысленно твердила Дороти, я все равно здесь не останусь. Но ее уверенность таяла с каждой минутой.

На ланч были бульон с гренками и свежие фрукты, и Дороти воздала честь вкусной еде.

Ей показали, как работает посудомоечная и стиральная машины. Затем, под наблюдением Ингрид, она выгладила внушительную кипу белья и пришила к платьицу пуговицу.

– Надо же… – Экономка выглянула из окна. – Скоро стемнеет. А я оставила белье в саду. Принесите, будьте добры. Вот хорошая девочка!

Простыни развевались на веревках, будто флаги капитуляции. Сражаясь с ними, девушка услышала знакомый голос:

– Дороти!

Она невольно улыбнулась, но, оборачиваясь, постаралась напустить на себя неприступный вид.

Ник остановился в нескольких ярдах. Даже в сгустившихся сумерках было заметно, что он сильно взволнован. Чего он боялся? Отказа?

Но это же смешно, сказала она себе. Надменный Николас Моблейн, герой ее кошмаров, бессердечный блюститель нравственности. Человек, от которого нужно держаться на расстоянии. Бежать. И поскорее.

– Я отправляюсь за Аделой. Вы поедете со мной?

И тут, вопреки инстинкту и разуму, Дороти чуть слышно произнесла:

– Да.