Текст книги "Рыцарь на главную роль"

Автор книги: Ронда Бэйс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

15

Спустя несколько дней деду стало лучше, и Аарон смог с ним увидеться и поговорить. Доминик и Камилла ждали его в гостинице, нетерпеливо поглядывая на часы. Доминик казалось, что время идет слишком медленно, ей не терпелось увидеть отца и узнать, как прошла встреча.

И когда их терпение было уже на исходе, дверь номера отворилась, впуская Аарона.

– Дорогой!

– Папа!

Камилла и Доминик одновременно кинулись в его объятия. Взволнованные, возбужденные его приходом.

Обняв своих девочек, Аарон улыбнулся. Как же хорошо, что у него есть семья! Только поговорив с отцом, он окончательно осознал, чего тот лишил себя, отказавшись от сына. Аарону было искренне жаль этого немощного старого человека. Да, он был богат. Но что дали ему деньги? Отдельную палату в лучшей клинике и все? А где же тепло и участие близких людей? Ничего этого не было, потому что он сам у себя все это отнял.

И Аарон простил отца. Понял, как ему тяжело сейчас. Сказал, что приведет жену и дочь к нему. Услышав это, Роджер Макларен слабо улыбнулся. Он и не надеялся, что все закончится именно так. К счастью, Аарон не унаследовал непримиримость отца.

Оставалось уговорить Камиллу и Доминик встретиться с Роджером. Насчет Камиллы Аарон был абсолютно уверен. Но вот Доминик… Когда они разговаривали в последний раз, она все еще была не готова к этой встрече.

Однако получилось все с точностью да наоборот. Камилла отказалась встретиться с Роджером, а Доминик ухватилась за это предложение. Она готова была отправиться к деду немедленно, но Аарон остановил ее, так как Роджеру требовался отдых. Он, конечно, шел на поправку, но его организм был слишком ослаблен, чтобы выдержать сильное потрясение дважды.

Доминик пришлось отправиться домой, взяв с отца клятвенное обещание, что он, когда отправится к деду в следующий раз, обязательно захватит ее.

Подъезжая к дому, Доминик заметила машину Пола. Устало вздохнула. Ей абсолютно не хотелось встречаться с ним. Не придумав ничего лучше, она поехала дальше по улице, подчинившись зову своего сердца.

Он был дома и открыл почти сразу, как только она позвонила в ворота. Проехав к центральному входу, Доминик вышла из машины и поднялась по ступенькам, где ее уже ждали.

Приблизилась к нему. Заглянула в глаза, прошептала срывающимся от волнения голосом:

– Только ничего не говори…

Обняла ладонями его лицо, заставила наклонить голову и прильнула к его губам в долгом сладостном поцелуе. Она услышала, как он застонал, почувствовала, как его губы раскрылись и их языки встретились, будто передавая друг другу тысячи электрических разрядов, молниеносно разносившихся по их телам, от чего в каждом из них зарождалось желание, которое не в силах было ждать.

– Что же ты делаешь? – Он с трудом оторвался от Доминик, с болью заглянул ей в лицо. – Мы не можем быть вместе, неужели ты этого не понимаешь?

Доминик приложила палец к его губам.

– Мы поговорим об этом в другой раз, хорошо? Сейчас я не настроена вести беседы.

Он подхватил ее на руки и внес в дом, поднялся на второй этаж, прижимая к себе, как самый ценный подарок, который послала ему судьба. Положил на кровать, склонился над ней и страстно поцеловал.

Доминик протянула руки к его футболке, забралась под мягкую трикотажную ткань, ощутила тепло его тела, провела ладонями по спине. Застонала от предвкушения того, что должно было произойти.

Мэтт сел на кровати, снял футболку, освободился от джинсов. Затем наклонился к Доминик, помогая избавиться от одежды. И, когда они оба были обнажены, он замер на мгновение, любуясь ее наготой в таинственном голубоватом свете луны.

Его губы были везде, его руки ласкали ее, не давая ни минуты покоя. Доминик казалось, что еще немного, и она не выдержит, закричит, запросит пощады. И, когда терпеть больше не было мочи, потому что не могла выносить эту сладостную пытку и дальше, он наконец вошел в нее. Приподняв бедра ему навстречу, она с упоением ощутила внутри себя его напряженную плоть, которая вонзалась в нее, подводя к наивысшему пику блаженства, обрушившемуся на них так неожиданно и сильно, что они изумленно замерли, словно не в состоянии были поверить в это чудо.

Их учащенно бившиеся сердца как будто тоже остановились на мгновение, прежде чем их тела содрогнулись от небывалого по своей мощи экстаза.

Доминик почувствовала, что кто-то смотрит на нее, и открыла глаза. Она увидела сосредоточенное лицо Мэтта, который лежал рядом.

– Почему ты не спишь? – спросила она.

Утро только начиналось, и нежный розовый свет проникал в комнату сквозь неплотно зашторенное окно.

По лицу Мэтта пробежала грусть.

– Мы не должны быть вместе, – сказал он, не сводя с нее пристального взгляда.

Доминик испытывала необыкновенную легкость, словно она превратилась в облачко и летела куда глаза глядят. Она не могла думать ни о чем другом, лишь о том, чтобы быть рядом с этим мужчиной, чей магнетизм был настолько велик, что она просто не могла рассуждать здраво в его присутствии.

– Но мы уже вместе, – нежно возразила она, обхватив его лицо своими ладонями и привлекая его к себе.

Его глаза были так близко, что Доминик тонула в них и не собиралась ничего предпринимать для своего спасения. Никогда еще ни один мужчина на свете не действовал на нее таким образом, как Мэтт Бейкер. Доминик неожиданно, словно решила самую простую задачу в своей жизни, поняла: она любит Мэтта. И любит уже давно.

А все, что было с ней до этого, лишь обманчивая своим блеском мишура, которая не требует ничего, кроме как выкинуть ее в мусорную корзину за ненадобностью.

Их губы встретились, и Доминик почувствовала, как он напрягся, ощутила, как он хочет ее… Никогда еще она не была так счастлива!

Оказывается, любовь бывает просто прекрасна.

Их тела, словно слившись воедино, вели свой диалог, где не нужно было слов, не нужно рассуждений, где все говорило на языке чувств. И Доминик испытывала невероятное блаженство, когда ощущала его напряженную плоть внутри себя, когда они двигались в унисон, словно знали друг друга всю жизнь, когда магма, клокотавшая внутри каждого из них, неожиданно низвергалась огненным потоком, заставляя их испытать неземное наслаждение.

Она ни о чем не думала. Лишь о том, что находилась рядом с ним, и это было похоже на волшебство. Словно она вдруг смогла загадать желание, и неожиданно оно исполнилось.

Когда Доминик проснулась, Мэтта в кровати не было. Потянувшись, она счастливо улыбнулась, вспоминая прошедшую ночь.

Встав с кровати, она закуталась в невесомое шелковое покрывало и вышла из спальни. Обошла дом, с удивлением обнаружила, что Мэтта нигде нет, как, впрочем, и его домработницы, о которой Доминик вспомнила в последний момент.

Понятно, что Мэтту надо было отправляться на работу. Но почему он не разбудил ее, почему не оставил записку? И вообще, что ей делать? Ждать его? Или уходить? А если уходить, то как она закроет дверь?

Решив сначала принять ванну и выпить кофе, Доминик вернулась наверх. Она погрузилась в теплую воду, покрытую пористыми облачками пены, и прикрыла глаза. На работе ее уже, наверное, потеряли… Доминик вздохнула. Нет, нельзя нежиться в ванне, когда полно дел. Надо быстро собираться и отправляться в редакцию.

Вернувшись в спальню, Доминик заметила на тумбочке листок бумаги. Подойдя ближе, она прочитала: «Ворота открываются из будки справа. Автоматический замок закроет их через минуту».

И больше ничего.

Ни слов любви, ни намека на то, как ему было хорошо с ней ночью.

Что происходит, в конце концов? И почему Мэтт, словно трус, сбежал, даже не пожелав ей доброго утра?

Одевшись, она вышла из дома и села в свою машину.

Ну ладно, Мэтт Бейкер, прославленный адвокат, я с тобой разберусь и докопаюсь до истины.

16

– Вы можете войти, – сказала медсестра, открывая перед ними дверь палаты.

Доминик взглянула на отца.

– А вдруг я не понравлюсь ему? – спросила она, чувствуя неожиданную робость при приближении этой встречи.

– Милая, – Аарон нежно обнял ее за плечи, – ну и что? Разве это главное?

– Да, ты прав, – вздохнула Доминик. – Прости, что-то нервы в последнее время ни к черту.

– Я понимаю. Слишком много навалилось на тебя.

«И еще Мэтт Бейкер опять не отвечает на мои звонки», – горько подумала она, но вслух ничего не сказала.

Палата была просторная. Взгляд Доминик сразу выхватил человека, лежавшего на кровати, расположенной рядом с окном. Очертания его худощавой фигуры проглядывали под тонким покрывалом, которым он был накрыт. Взгляд его внимательных карих глаз просвечивал ее точно рентген, и Доминик на мгновение стало не по себе.

– Здравствуйте, – пробормотала она, подходя ближе.

Доминик смотрела на старика, ища знакомые черты. Карие глаза, седые, но все еще густые волосы, тонкие губы плотно сжаты.

На некоторое время в палате воцарилось напряженное молчание.

– Как же ты похожа на нее, – пробормотал старик, с болью и удивлением разглядывая Доминик, стоявшую перед ним и не решавшуюся сесть на стул.

– На кого? – не поняла она.

– На свою бабушку… Она была такой же красивой… Подойди сюда.

Доминик приблизилась, села на край кровати.

– Что это у тебя? – Прищурившись, старик протянул руку к медальону на золотой цепочке, который она никогда не снимала.

– Подарок бабушки, – прошептала Доминик.

Она сняла медальон и протянула его деду. Щелкнув замком, тот раскрыл его, вгляделся в фотографию.

– Раньше здесь был и мой снимок, – с горечью прошептал он. – Она никогда не снимала этот медальон. А когда умерла, я так и не нашел его. Я даже предположить не мог, что она виделась с тобой, знала тебя. – По его морщинистой щеке скатилась одинокая слеза.

– Не надо, – Доминик с нежностью, которой не ожидала от себя, погладила его костлявую руку, – она бы не хотела, чтобы вы плакали, я знаю.

– Да, – вздохнул он. – А я, похоже, ее совсем не знал.

– Она любила вас, – прошептала Доминик. – Ведь иначе не осталась бы с вами до конца своих дней.

– Как многого я лишился, – горько вздохнул он и поднял на нее глаза, полные тоски. – Мне было так одиноко все эти годы… Казалось, работа способна затмить все. Но это не так. Одиночество точно злой рок преследовало меня всю жизнь. И только Доминик, пока она была жива, скрашивала мои дни.

Доминик молчала. Да и что она могла сказать? Что он сам разрушил то, что теперь хотел построить? Он это и так прекрасно знал.

Она отвела взгляд, чтобы дед не разглядел сочувствие в ее глазах.

– Я знаю, что тебя назвали в честь нее, – произнес старик. – И, знаешь, мне это приятно. Ты очень похожа на нее. Ты такая же, как она. – Он протянул ей медальон. – Возьми. Думаю, она хотела бы, чтобы он был только у тебя.

Доминик надела его, посмотрела на деда, лежавшего на кровати.

Им не нужны были слова. Потому что они не могли передать все эмоции, неожиданно нахлынувшие на них. Словно этот медальон породнил их, соединив вновь ту нить, которая была порвана.

Доминик огляделась. Отца в палате не было. Очевидно, он вышел, чтобы не мешать им.

Девушка вздохнула. С улыбкой посмотрела на деда.

– Вы обязательно поправитесь, – сказала она, вставая.

– Уже уходишь? – Во взгляде старика проскользнула грусть.

– Да, увы. – Доминик развела руками. – Мне не разрешили долго находиться здесь.

– Эти врачи! – фыркнул он. – Много они понимают!

– Я еще приду, – пообещала Доминик. – Я буду навещать вас каждый день, если вы хотите.

– Очень хочу, – просто ответил он. – И вот еще что… – Роджер немного помолчал, внимательно глядя на нее. – Мне будет приятно, если вы поселитесь в моем доме.

Доминик мгновение помолчала.

– Хорошо. Я поговорю с отцом. Думаю, он не будет возражать… До свидания, мистер Макларен.

Она вышла из палаты.

– Как бы я хотел, чтобы ты когда-нибудь назвала меня дедом, – прошептал он ей вслед, но Доминик этого уже не слышала.

Доминик с радостью ухватилась за предложение деда пожить в его доме. Это давало ей возможность не встречаться с Полом, исчезнуть из его жизни навсегда. Вспоминая о Дороти, она испытывала смешанные чувства. Конечно, подруга предала ее. И Доминик терялась в догадках: неужели те деньги, которые, как они думали, она унаследует, смогли разрушить ту крепкую дружбу, которая была между ними? Или это только ей казалось, что они очень дружны, а на самом деле, все было ложью, как и в случае с Полом?

Камилле и Доминик с трудом удалось уговорить Аарона принять приглашение Роджера, и они въехали в огромный особняк, точно замок возвышавшийся среди ухоженного сада, огороженного высоким забором.

Доминик странно было находиться в доме, где прислуги было больше, чем живущих в нем гостей, непривычно было занимать огромную спальню, лежать на необъятных размеров кровати, но вскоре она с неожиданной легкостью смирилась с этим. Она очень любила вечера, когда приезжала к деду. Они подолгу беседовали, и Доминик узнавала его с другой стороны: ей открывалось его прошлое, когда жестокое время заставляло быть бескомпромиссным, идти по головам, лишь бы добиться тех высот, к которым он стремился. Все это наложило на Роджера определенный отпечаток, направив его выработавшийся годами непримиримый характер на ни в чем не повинных близких. Теперь поздно было что-либо вернуть, но все еще можно было исправить.

В редакции дел было невпроворот, и Доминик порой просиживала за компьютером, забывая об обеденном перерыве. Но она никогда не пропускала свои визиты к деду, потому что неожиданно поняла, что ей нравится беседовать с ним, постигая его внутренний мир и убеждаясь, что они в сущности очень похожи.

Мэтт так и не звонил, и Доминик уже начинала злиться, чувствуя, что ей снова придется делать первый шаг. Почему он так вел себя с ней? Почему держал дистанцию? Она не понимала это и ощущала еще большую потребность все выяснить и расставить все точки над «і».

Однажды ей удалось вырваться к деду пораньше. Они долго разговаривали, а потом он выпроводил ее, сославшись на усталость. Но Доминик, знающая старика уже достаточно хорошо, поняла, что дед избавился от нее, потому что кого-то ждал – не зря же он пару раз задерживал взгляд на настенных часах.

Попрощавшись с ним, она покинула палату и приблизилась к лифту. Хотела нажать кнопку вызова, но неожиданно двери разъехались, выпуская навстречу… Мэтта Бейкера.

– Вот, значит, как! – Доминик не составило труда догадаться, что именно Мэтта ждал ее дед. – И что все это значит?

Мэтт вышел из лифта, скользнул по ней взглядом.

– Я думал, ты в это время на работе, – пробормотал он.

– Да, – кивнула Доминик, чувствуя, что закипает. – А я предполагала, что ты мне позвонишь!

Мэтт взял ее под руку и увлек в сторонку, подальше от любопытных глаз.

– Что ты от меня хочешь? – спросил он, глядя Доминик в глаза.

– Чтобы ты наконец признался самому себе, что неравнодушен ко мне! – ответила Доминик, не отводя взгляд.

– Господи, ну сколько можно тебе говорить: мы не подходим друг другу!

– Но почему? – Ее глаза выражали искреннее недоумение.

– Потому, что я обыкновенный адвокат, а ты – наследница многомиллионного состояния, вот почему! Не думал, что придется объяснять тебе такие элементарные вещи.

Доминик почувствовала, как у нее отлегло от сердца. Она столько напридумывала себе, пока гадала, что движет его поступками, а все оказалось так просто!

– Какой же ты дурачок, – улыбнувшись сквозь выступившие на глазах слезы, пробормотала она, с нежностью глядя на него.

– Я же еще и дурачок, – обиженно заметил он.

– Конечно. – Доминик ласково провела ладонью по его гладко выбритой щеке, ощутила, как Мэтт вздрогнул от этого ее невинного прикосновения. – И скоро ты сам это поймешь.

Она пристально смотрела на него, чувствуя, как невидимые нити протянулись между ними, не давая каждому из них отвести взгляд. Глаза Мэтта потемнели, он наклонился к ней… Доминик подалась ему навстречу…

Но неожиданно он отпрянул.

– Ты точно колдунья, – пробормотал он.

В его взгляде все еще полыхал костер, разожженный ее любовью, но Мэтт старался сдерживаться. Доминик внезапно осознала, что, если она хочет, чтобы они были вместе, ей придется предпринять более решительные шаги. Пока что она не была к этому готова.

Нужно было разобраться с теми проблемами, которые она отодвинула на задний план. Настало их время.

– До свидания, мистер Бейкер, – кокетливо улыбнувшись, попрощалась она.

– Всего доброго, мисс Уэйн, – кивнул он.

И пока она не скрылась в дверях лифта, он стоял и смотрел ей вслед. Лишь потом Мэтт, тряхнув головой, словно избавляясь от наваждения, направился в палату, где его ожидал Роджер Макларен, чтобы составить новое завещание. Опасаясь, что не доживет до того дня, когда сам сможет прийти в контору, Роджер торопился переписать свою последнюю волю, оставляя все свое состояние в равных долях Аарону и Доминик.

17

Доминик лежала в своей огромной кровати и прокручивала в памяти все события сегодняшнего напряженного дня.

Утром ее у редакции подкараулил Пол. Конечно, она собиралась дать ему понять, что между ними все кончено, если он сам был не в силах в этом разобраться, продолжая терроризировать ее телефонными звонками. Поэтому, встретив его, Доминик увидела в этом знак судьбы. Однако разговор вышел тяжелым, так как Пол никак не хотел понять, почему Доминик решила разорвать их помолвку. Вернув ему кольцо, Доминик объяснила все начистоту. Ему нечего было возразить, она раскрыла то, что он и Дороти планировали держать в секрете до поры до времени.

– Вы с Дороти стоите друг друга, – с горечью заметила Доминик, наблюдая за тем, как, наверное, впервые в жизни, Полу нечего сказать. – А я… я рада, что узнала обо всем этом раньше, чем полюбила тебя.

– Доминик! – Он в отчаянии посмотрел на нее. – Неужели между нами все кончено?! – Так как она молчала, он продолжил: – Да, я совершил ошибку, связавшись с Дороти, захотев быстрых денег… Но это было до того, как я узнал тебя, поверь.

– А если я откажусь от наследства, Пол? – с усмешкой осведомилась Доминик. – Будет ли твоя любовь ко мне так же сильна?

– Но зачем? – удивленно спросил он. – Зачем отказываться от того, что само плывет к тебе в руки?

Он действительно не понимал ее. И Доминик стало жаль его. Однако она была благодарна этому разговору, потому что неожиданно поняла, как следует поступить с Мэттом.

Эпилог

Они сидели в ресторане.

Доминик позвонила ему накануне и сообщила, что хочет серьезно поговорить. Мэтт не нашел достойную причину, чтобы отказать ей, настолько неожиданным оказался ее звонок и последовавшее за ним предложение.

Доминик специально избрала подобную тактику. Она неделю не звонила Мэтту и набрала его номер только тогда, когда была уверена, что он уже привык к тому, что она не беспокоит его. Так и вышло.

И вот теперь они расположились за одним из столиков этого изысканного ресторана и смотрели друг на друга, ожидая, пока кто-нибудь заговорит первым и нарушит эту напряженную тишину.

Доминик вздохнула. Похоже, Мэтт не собирался облегчать ей жизнь. Что ж, она была готова к этому.

Когда официант отошел, она взглянула на Мэтта, сидевшего напротив, неуверенно улыбнулась.

– Спасибо, что согласился встретиться.

– Не за что. – Мэтт смотрел в ее глаза и не мог отвести взгляд, не в силах наглядеться на эту красивую девушку, такую родную и желанную, что он с трудом смог пережить эту неделю, когда не слышал ее голос на автоответчике.

Почему все так сложно? Почему нельзя просто делать то, что хочешь, то, к чему стремится твоя душа?

– Я люблю тебя, Мэтт. – Доминик смотрела на него, и в ее взгляде отражалось то чувство, о котором она говорила. – И у меня есть основания предполагать, что ты тоже ко мне неравнодушен. Поэтому я… – Она сделала небольшую паузу, прежде чем продолжить: Предлагаю тебе руку и сердце.

Затаив дыхание, Доминик ожидала его ответа.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – Мэтт все еще смотрел на нее, ощущая, как в его душе поднимается волна любви и желания к этой девушке, которая ужё давно владела его сердцем.

– Просто скажи «да».

Он хотел что-то произнести, но она перебила его:

– Прекрасно понимаю, что ты мне сейчас возразишь, напомнив о моем наследстве. Это просто смешно! Знаешь, никогда бы не подумала, что ты настолько щепетилен, – сердито сказала Доминик и, немного помолчав, добавила: – Но если для тебя это так важно, я откажусь от всех денег на свете, лишь бы только быть с тобой… Я люблю тебя, Мэтт! Люблю больше всего на свете! Неужели ты думаешь, что для меня важны какие-то богатства?

– Милая, не нужно столь крайних мер. – Мэтт протянул руку и накрыл ладонь Доминик своей, ощутил, как тысячи иголок пронзили его кожу от этого легкого прикосновения. – Ты нужна мне. Ты права, я был таким дураком! Но за эту неделю я неожиданно осознал, что просто не могу без тебя жить. Мне постоянно нужно слышать твой голос, видеть тебя рядом, чтобы чувствовать себя счастливым… И, если бы ты не позвонила мне вчера, я бы сам набрал твой номер.

Доминик подняла на него взгляд, полный надежды.

– Уедем отсюда? – спросила она осипшим от волнения голосом.

– И как можно скорее.

Попросив счет, они покинули ресторан, так и не попробовав горячее.

– Тебе не надо сообщить родителям, где ты? – спросил Мэтт, когда они сели в его машину.

– Нет. – Доминик повернула к нему свое улыбающееся лицо. – Я предупредила их, что, возможно, не приеду домой ночевать. К тому же они готовятся к возвращению деда из больницы, и им сейчас не до меня.

– Чертовка, – с улыбкой сказал Мэтт, наклоняясь к ней и целуя ее в губы.

Доминик застонала, отвечая на этот поцелуй. Ощутила, как желание, которое до последнего момента напоминало лишь затухающий костер, вспыхивает с новой силой, сжигая все на своем пути.

Она была рядом с мужчиной, которого любила. И отныне они всегда будут вместе. Разве могло что-нибудь быть лучше этого?