Текст книги "Самая жестокая битва"
Автор книги: Рональд Сет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава 2
РАНДЕВУ – ОВЕРСЭЙ
К югу от западной оконечности острова Ислей (он лежит западнее Мулл-оф-Кинтайра) из моря поднимается скала. На ней построен маяк. Смотрители маяка и чайки являются единственными жителями этой скалы. Она носит шикарное название «остров Оверсэй» и в военное время являлась точкой рандеву конвоев, уходящих из Англии через Северную Атлантику в Канаду, Ньюфаундленд и Соединенные Штаты Америки.
21 апреля 1943 года там собрались 42 торговых судна. Они должны были войти в состав тихоходного конвоя ONS-5 – пятого конвоя серии ON, после того, как это обозначение снова начало применяться. Корабли были буквально всех типов и размеров. В большинстве своем они были английскими, хотя имелось достаточно иностранцев. «Вест Максимус», «Вест Мадакет», «МакКизпорт», «Аргон» представляли Америку, «Блонде», «Рена», «Фана» – Норвегию. «Беркел» и «Бенгкалис» несли голландский флаг, а «Иван Топик» – югославский. «Агиос Георгиос» и «Николас» были греческими судами, «Исабель» – панамским, «Борнхольм» – датским.
Корабли прибывали к Оверсэю из 5 различных портов: из Милфорд-Хэйвена, Ливерпуля, портов Клайда, Обена, Лондондерри. Американские «Сапело», «Гудвор» и «Босуорт» вышли из Исландии в сопровождении эсминца «Видетт», чтобы встретиться с конвоем уже в Атлантике 26 апреля. «Сапело» был танкером ВМФ, который доставил в Исландию груз нефти и теперь возвращался домой с балластом.
Все они вышли из разных портов, чтобы встретиться в назначенное время 22 апреля возле Оверсэя. Суда, вышедшие из Милфорд-Хэйвена и Мерсея, сопровождал траулер. Несмотря на то что вражеские подводные лодки не осмеливались заходить в узости пролива Св. Георга и Ирландского моря, все-таки существовала опасность нарваться на непрошенного гостя, зашедшего сюда в расчете на легкую поживу. К полудню 22 апреля все суда медленно двигались на запад возле Оверсэя, начали подходить корабли сопровождения. Как только были отданы последние распоряжения, конвой построился и направился в открытое море. Этот процесс обычно занимал несколько часов, и сразу же конвой столкнулся со всеми опасностями Северной Атлантики.
В это время года переходы через Северную Атлантику никогда не бывают приятным путешествием, даже в самую хорошую весну мирного времени. Погодой в этой части океана управляет не иначе как сам дьявол. Но если вы моряк, то ваш опыт, ваше мастерство морехода позволяют вам бороться с ветром и волнами, с ледовыми полями и айсбергами, которые внезапно возникают на пути. Пусть даже придется проклинать коварную стихию.
Однако в этот год погода в Северной Атлантике была особенно плохой. Штормовые ветры дули целыми неделями без перерыва, лед опустился на юг гораздо дальше чем обычно. В мирное время можно было бы просто обойти эти районы и выбрать тот маршрут, который вам нравится. Однако во время войны все это делает за вас безликий сотрудник Секции организации конвоев Отдела торгового судоходства британского Адмиралтейства. Вы не можете идти в одиночку, а всегда только в компании, да еще в сопровождении эсминцев и корветов, фрегатов и шлюпов, суетящихся вокруг и заботящихся о вас.
Переход в составе конвоя требует терпения, снисходительности и взаимопонимания. Когда вы следуете самостоятельно, вы сами хозяин своего судна и экипажа, король с неограниченной властью, самодержец. Впрочем, если вы человек умный, то не будете пользоваться этой властью иначе как в крайних случаях.
В конвое вам придется делать то, что вам прикажут. Вы больше не волк-одиночка, а член команды, поэтому вы просто обязаны играть ту роль, которую вам предпишут, если вы хотите, чтобы действия команды были успешными. Это называется дисциплиной. Нет, конечно, вы сами – сторонник жесткой дисциплины, и требуете ее от своего корабля и экипажа. Но командная дисциплина – совсем иное дело, и во многом она определяет, как вы будете действовать во время плавания.
В составе конвоя ONS-5 все корабли ранее плавали в том или ином конвое. Это, разумеется, было преимуществом, но не настолько большим, как может показаться. Если вернуться к аналогии с командой, конвой не похож на клуб, игроки которого тренируются и играют вместе в течение нескольких недель, так что они досконально знают сильные и слабые стороны друг друга. Скорее, это национальная сборная, игроки которой собраны из многих клубов и никогда раньше не играли вместе. Однако конвой отличается от национальной сборной тем, что не все его участники – мастера. Хотя они могут считать себя таковыми, вы в любом конвое обнаружите шкипера, который принципиально не способен обуздать свой индивидуализм.
Будучи членом конвоя, вы оказываетесь в нелегкой ситуации, причем во многих отношениях. Но, если вы не собираетесь плыть в конвое, в военное время вам придется столкнуться с множеством опасностей, самыми главными из которых являются вражеские подводные лодки и надводные рейдеры.
Идея совместного плавания торговых судов в военное время для обеспечения их защиты не нова. Англичане впервые использовали конвои еще в XI веке. Система оказалась настолько удачной, что в течение всех последующих веков английской истории в военное время торговые суда всегда плавали конвоями.
Хотя эта система сразу доказала свою выгодность, она всегда встречала сопротивление судовладельцев, которые обнаружили, что плавание в составе конвоев гораздо медленнее, чем одиночное, а это сокращает прибыль. В 1336 году многие судовладельцы сопротивлялись введению системы конвоев, готовые скорее рисковать потоплением своих судов либо их захватом противником. Но результаты были настолько катастрофическими, что вмешался король Эдуард III и просто запретил одиночное плавание любых судов.
Были определены 2 пункта формирования конвоев: Гарвич и Портсмут. В каждом из этих портов находился смотритель, который проводил инспекцию конвоя перед выходом в море.
Некоторые из этих первых конвоев были просто огромными, часто они насчитывали от 150 до 200 судов, а пару раз доходили и до 300 судов. За каждый конвой отвечали 2 королевских офицера. Один из них командовал торговыми судами в море, а второй – королевскими кораблями, охранявшими их.
В последних войнах, особенно против голландцев и французов в XVII и XVIII веках, страховая контора Ллойда начала убеждать судовладельцев отправлять свои суда в конвоях, взимая особенно высокие страховки за суда, следующие самостоятельно. В 1794 году Адмиралтейство выпустило директиву кораблям эскорта, в которой указывалась тактика действий в море.
В качестве эскортных кораблей использовались фрегаты и шлюпы, которые были самыми быстроходными из военных кораблей. Они шли впереди и позади конвоя, а также прикрывали его с флангов. Сам конвой, в зависимости от количества торговых судов, шел 5 или 6 колоннами. Другие фрегаты отправлялись вперед по курсу, чтобы «командир мог иметь информацию о том, что происходит вдали, и заранее получал предупреждение о приближении врага». Если фрегаты, которые были высланы вперед дозором, обнаруживали превосходящие силы противника, они должны были срочно проинформировать командира. Тот мог приказать им следовать иным курсом, чем конвой, чтобы таким образом постараться ввести противника в заблуждение и увести его подальше от конвоя.
Основные принципы конвоирования были изложены в этой директиве.
«Скорость продвижения всего флота определяется скоростью самых плохих судов, которые однако следует бросить, если они окажутся причиной слишком большой потери времени. Иногда лучше рисковать небольшими потерями, чем повергать риску из-за задержек все целое.
Между колоннами следует расположить шлюпы и другие быстроходные парусные суда для поддержания порядка, а также чтобы торговые суда держались на своих местах. Их главной задачей является заставлять медлительные суда прибавлять парусов, а также вынуждать тех, кто оторвался, снова занять место в строю».
Это было написано в 1794 году. Но, как мы увидим, ничто не переменилось к 1943 году.
Можно лишь горько пожалеть, что в период с 1815 до 1914 года ни разу не возникла необходимость использовать систему конвоев. Не следует полагать, что это заявление – пропаганда войны. Мы постараемся объяснить, что мы подразумеваем.
В течение столетия, охватившего эпохи Виктории и Эдуарда, Англия не участвовала ни в одной крупной европейской войне, поэтому 700-летний опыт конвоев был позабыт. Когда кайзер развязал войну, подводные лодки, заменившие каперов и приватиров прошлых времен, начали свои атаки наших морских коммуникаций. Эти атаки имели настолько сокрушительный эффект, что любой разумный человек потребовал бы немедленного введения системы конвоев.
Однако все получилось наоборот. Немедленно возникло сильнейшее сопротивление введению конвоев, причем повсюду, включая само Адмиралтейство. Одним из главных аргументов было то, что защита конвоев является оборонительной мерой, в то время как Адмиралтейство желало всегда и всюду действовать наступательно. Однако величайший английский моряк всех времен адмирал Нельсон заявил еще в 1804 году: «Я считаю защиту нашей торговли самой важной задачей».
Другим аргументом против конвоев было утверждение, что паровые суда никогда не смогут держать строй и маневрировать совместно. Зато очень скоро выяснилось, что паровые суда гораздо маневреннее парусных, которые были сведены в огромный конвой и отданы на волю капризного ветра. Однако имелись опасения, что прибытие крупного конвоя создаст большую нагрузку на порт и вызовет такое замешательство, что оборот тоннажа значительно упадет. Это приведет к снижению доставки грузов гораздо более заметному, чем от прямых потерь. Наконец, противники конвоев утверждали, что никогда не удастся обеспечить достаточное количество эскортных кораблей.
Все эти аргументы были сущей глупостью. В первые 2 года Первой Мировой войны, когда наши торговые суда следовали самостоятельно, потери росли с угрожающей скоростью, несмотря на все попытки защитить их, вроде патрулирования самолетами отечественных вод и использования судов-ловушек. В январе 1917 года кайзер приказал начать неограниченную войну против нашего судоходства. Он объявил, что все торговые суда, безразлично, союзные или нейтральные, следующие в порты Великобритании либо из них, будут топиться без предупреждения. В течение месяца было потоплено не менее 1504 судов. Запасы продовольствия в Англии сократились настолько, что их осталось менее чем на 3 недели. Одно это могло привести нас к поражению.
И только в этот момент правительство решило ввести систему конвоев. Адмиралтейство опять запротестовало, однако правительство настояло на своем. Результаты граничили с подлинным чудом. Через несколько месяцев подводная угроза была устранена.
Однако, несмотря на этот наглядный пример, никаких выводов сделано не было. В 1936 году парламентский секретарь Адмиралтейства объявил в палате общин, что правительство не собирается в случае войны вводить систему конвоев. Это было прямым следствием подписания Лондонского соглашения по подводным лодкам. Подписавшие его страны (в том числе и гитлеровская Германия) обязывались вести войну на море в строгом соответствии с пунктами Гаагской конвенции. Однако капитан-лейтенант Фриц-Юлиус Лемп, командир U-30, уже в день начала войны «ошибочно принял» лайнер «Атения» за вспомогательный крейсер и потопил его. Мир был потрясен действиями Лемпа. Хотя погибли 128 человек, эта трагедия сослужила хорошую службу, так как британское правительство распорядилось немедленно ввести систему конвоев.
И сейчас, 3,5 года спустя, капитаны и экипажи торговых судов, следовали в составе конвоев. Опыт этих лет оказался очень полезным. Однако конвой ONS-5 представлял собой настоящую сборную солянку. Личные заскоки капитанов, разные скорости кораблей, различная маневренность делали просто невозможным поддержание идеального порядка, которым отличаются военные эскадры, но который требуется и конвою. Ведь транспортам предстояло следовать противолодочным зигзагом, но при этом сохранять строй. Почти каждый переход через Атлантику приносил какой-то новый опыт. К тому же командиры эскортных кораблей, которые вели свою нескончаемую войну против подводных лодок, были почти такими же ярыми индивидуалистами, как и шкиперы торговых судов.
Когда вы выходите в море и движетесь к пункту сбора, вы всегда нервничаете и слегка трясетесь. У вас в голове крутятся мучительные вопросы, на которые нет ответа. И не важно, сколько раз вы ходили в составе конвоя, вы можете быть уверены, что этот переход обязательно будет отличаться от всех предыдущих.
И самый главный вопрос, который терзает вас сильнее, чем все остальные: «А дойдем ли мы до цели на этот раз?» Но вы должны контролировать свои мысли и свои страхи, потому что, если вы позволите им овладеть собой, они будут глодать вас изнутри и станут невольными пособниками врага. Самое лучшее, что вы можете сделать – смело идти вперед навстречу новым приключениям. Точно так же исследователь проникает на неизвестную территорию, готовый встретить любую опасность, с которой может столкнуться совершенно неожиданно. Вот и вам предстоит выйти на просторы океана, чтобы сразиться со всем, что может вам встретиться, надеясь на благополучный исход.
22 апреля 1943 года возле острова Оверсэй собрались торговые суда. Это была пестрая компания, но все были полны решимости противостоять любым испытаниям, которые могут встретиться в Северной Атлантике, проявив максимум отваги и решительности. Именно отвага и решительность помогали побеждать тем, кто плавал под Красным флагом торгового флота в годы войны против Гитлера.
Глава 3
КАК ЭТО НАЧИНАЛОСЬ
Согласно Версальскому договору, который стал итогом Первой Мировой войны, на Германию было наложено множество ограничений. Кроме всего прочего, ей разрешалось иметь в составе флота только 6 маленьких броненосцев и 30 других кораблей при строгом запрете на подводные лодки. Постройка новых кораблей также жестко ограничивалась. Количество личного состава флота не должно было превышать 15000 человек.
После захвата власти в 1933 году Гитлер поставил своей целью снятие всех ограничений (и позора) Версальского договора. Для этого он предложил открыто и бесстыдно отбросить все его положения. Шаг за шагом он проверял пределы терпения союзников. Сначала он ввел воинскую повинность, потом возродил ВВС, а затем ввел войска в демилитаризованную Рейнскую область. Он не встретил ни возражений ни протестов. Несколько удивленный, но торжествующий, Гитлер разорвал в клочья остатки договора.
16 марта 1935 года он выпустил декларацию, в которой объявил, что Германия полностью восстанавливает свои права, как суверенная держава. И снова никаких протестов. Но Гитлер прекрасно понимал что британские политики враждебно относятся к его режиму. Поэтому он постарался смягчить, если не вообще преодолеть эту враждебность. Он предложил, чтобы Германия и Великобритания подписали морской договор взамен Версальских ограничений.
Британское правительство согласилось. В результате переговоров 18 июня 1935 года было подписано Лондонское морское моглашение, по которому Германии разрешалось имел флот силой в 35 процентов английского.
Эта цифра – 35 процентов – не относилась к общему тоннажу, а к каждому классу кораблей в отдельности. Но имелось одно исключение. Германия могла построить подводные лодки тоннажем в 45 процентов английских. По взаимному соглашению позднее эта цифра могла подняться до паритета. То есть Германии разрешалось построить подводные лодки водоизмещением 24000 тонн.
Адмирал Дениц в своих мемуарах пишет, что Англия и Германия не слишком высоко оценивали роль, которую могли сыграть подводные лодки в будущей войне. Во-первых, Лондонское соглашение требовало, чтобы подводные лодки действовали против торговых судов, которые намеревалась топить, точно так же, как надводные рейдеры. При этом вопрос о том, вооружено судно или нет, вообще не поднимался. Так как большинство торговых судов могло иметь – и имело! – оборонительное вооружение, которое превосходило артиллерийское вооружение подводной лодки, та вполне могла оказаться в тяжелой ситуации. Чтобы потопить торговое судно, лодка должна была остановить его и дать экипажу время спуститься в шлюпки. Только после этого она могла пустить в ход торпеды. В результате встреча с вооруженным транспортом превращалась в форменное самоубийство. Поэтому подводная лодка становилась практически бесполезна для борьбы с торговым судоходством, а поскольку это являлось ее главной задачей, она сама тоже становилась бесполезной.
Во-вторых, поскольку считалось, что спасательные шлюпки не обеспечивают безопасности экипажа уничтоженного судна, лодка должна была забрать людей к себе на борт. Это было просто невозможно, так как места на лодке не хватало даже для собственного экипажа.
В-третьих, после окончания Первой Мировой войны было опубликовано много статей о новом приборе, именуемом «асдик». По заявлениям властей, этот прибор мог обнаружить лодку в подводном положении с расстояния несколько тысяч ярдов. Вооруженные этим прибором британские корабли делали подводную лодку устаревшей и бесполезной.
Следует отметить, что сами подводники отнюдь не разделяли подобные взгляды. В Германии сложилась подобная ситуация. Специалисты по подводным лодкам, несмотря на созданный англичанами асдик и ограничения, которые накладывала Гаагская конвенция, все равно утверждали, что лодки имеют большой потенциал. Гросс-адмирал Дениц в своих мемуарах пишет: «Я верил в боевые возможности подводной лодки. Я считаю ее, и всегда считал, первоклассным наступательным оружием в морской войне и идеальным торпедоносителем».
Несмотря на ограничения Версальского договора, еще в 1932 году, то есть до прихода нацистов к власти, командование германского флота тайно разработало планы строительства подводных лодок. В результате, как только было подписано англо-германское морское соглашение, немедленно были заложены первые лодки. Насколько хорошо подготовились немцы, можно судить по тому факту, что соглашение было подписано в середине июня, а уже в конце сентября, всего через 3,5 месяца, первые 6 подводных лодок (U-1 – U-6) были переданы школе противолодочной борьбы. 28 сентября подводные лодки U-7, U-9 и U-9 вошли в состав флотилии «Веддинген». В следующие несколько месяцев к ним присоединились еще 9 лодок (U-10 – U-18).
В результате через год после подписания соглашения, начав с нуля, Германия уже имела 18 подводных лодок. Они были совсем небольшими – 250 тонн водоизмещения, имели малый радиус действия, однако и этого хватало, чтобы действовать в водах, омывающих Британские острова. Кроме того, общее водоизмещение этих 18 лодок составляло всего 4500 тонн, то есть менее одной пятой разрешенных соглашением 24000 тонн.
Специалисты считали эти лодки откровенно неполноценными, особенно из-за дальности плавания всего 3100 миль. Хотя они были превосходными учебными кораблями, для ведения боевых действий, по мнению экспертов, требовались более крупные лодки. И вскоре после подписания договора были заложены еще 2 лодки водоизмещением по 712 тонн с дальностью плавания 7900 миль. Однако после достройки выяснилось, что они получились неудачными из-за опасной склонности зарываться носом во время срочного погружения.
Поэтому был спроектирован промежуточный тип. Это были превосходные лодки, имевшие водоизмещение около 500 тонн, дальность плавания 6300 миль и надводную скорость 16 узлов.
К концу 1936 года германский флот имел 35 подводных лодок малого и среднего типов. Опыт их использования определил дальнейшую политику строительства. Специалисты предложили три четверти лимита в 24000 тонн отдать средним лодкам, а оставшуюся четверть – крупным лодкам водоизмещением 740 тонн и дальностью плавания до 12000 миль.
Но, к несчастью для специалистов, командование не согласилось с их предложением. Оно жаждало получить очень крупные лодки водоизмещением до 2000 тонн, которые имели бы сильное артиллерийское вооружение. Такие лодки могли вести артиллерийскую дуэль даже с вооруженными торговыми судами. Причины такого решения совершенно очевидны.
Расхождение во взглядах между подводниками и командованием флота привело к снижению темпов строительства. Главнокомандующий гросс-адмирал Редер из-за этих расхождений никак не мог принять окончательного решения. Споры продолжались в 1938 и 1939 годах. В результате после бурного начала (35 лодок за 18 месяцев) в последующие 3 года были построены всего 28 лодок.
Тем временем политические амбиции Гитлера все возрастали. Он отбрасывал одно положение Версальского договора за другим, аннексировав Австрию, Чехословакию, Данциг. Стало понятно, что новая мировая война становится неизбежной, если только не случится какое-то чудо. Гитлер понимал это лучше других. Еще в мае 1938 года он сказал адмиралу Редеру, что непосредственной угрозы конфликта с Великобританией нет, однако она должна считаться потенциальным противником.
Скрывать свои кораблестроительные планы больше не было необходимости. Был принят долгосрочный план, по которому к 1948 году Германия должна была иметь 6 новых линкоров по 50000 тонн, 12 крейсеров по 20000 тонн, 4 авианосца по 20000 тонн, большое количество легких крейсеров и 233 подводные лодки. Гитлер утвердил этот план, но потребовал выполнить его за 6, а не за 10 лет.
Однако до сих пор было непонятно, какого типа лодки предстоит строить. Поэтому, когда в сентябре 1939 года война все-таки началась, немцы имели всего 57 подводных лодок. Начало войны заставило составителей планов шевелиться быстрее, и программа строительства была утверждена. По этой программе предусматривалось строительство 29 лодок различных типов ежемесячно. Но выполнению программы помешали многие факторы, и в первую очередь нехватка стали. За первые 6 месяцев 1940 года каждый месяц строилось по 2 подводные лодки, во второй половине года эта цифра увеличилась до 6. Но только во второй половине 1941 года немцы стали строить по 12 подводных лодок в месяц. До конца войны этот показатель превзойти не удалось.
К счастью для союзников, немецким специалистам-подводникам так и не дали реализовать их мечты. Мы ожидали, что «немцы будут строить подводные лодки сотнями и не сомневались, что на стапелях в различной степени готовности стоит множество корпусов. Мы ожидали, что через 12, максимум через 18 месяцев начнется тотальная подводная война», как писал Уинстон Черчилль.
Однако она началась гораздо позже, чем мы предполагали. Но когда это все-таки произошло, результаты оказались катастрофическими, хотя немцы задействовали меньше лодок, чем хотели. Если бы Дениц имел в своем распоряжении столько лодок, сколько просил, их атака могла привести к быстрому разгрому союзников.
Командиром флотилии «Веддинген» был назначен капитан 2 ранга Карл Дениц. Во время Первой Мировой войны в 1916 – 18 годах он служил на подводных лодках, сначала вахтенным офицером, а потом капитаном. Как и все подводники, однажды вкусив прелести подводного плавания, он был околдован навсегда. Хотя после окончания войны Дениц служил на надводных кораблях, он жил только ради того, чтобы Германия снова получила подводный флот.
Его назначение командиром первой флотилии подводных лодок и последующее превращение в командующего подводными силами были предрешены заранее, так как он закончил войну, имея колоссальный опыт. Дениц имел совершенно определенные взгляды на использование подводных лодок и тактику их будущих действий. Именно поэтому немецкие подводные лодки одержали столько успехов, хотя из-за ошибок командования их было построено не слишком много.
В годы Первой Мировой войны подводные лодки всегда действовали поодиночке. Это нельзя целиком отнести на счет ошибочной тактики, так как совместным действиям мешало отсутствие надежной радиосвязи между лодками. В то время подводные лодки имели только длинноволновой радиотелеграф. Чтобы установить связь с его помощью, лодка должна была всплыть на поверхность, поднять радиомачты и растянуть между ними антенну. Только после этого можно было начинать передачу, но сигнал можно было принимать лишь не небольших расстояниях.
Это была главная, хотя далеко не единственная трудность при налаживании взаимодействия между лодками. Поэтому от идеи групповой тактики пришлось отказаться, даже не обсуждая ее. Однако Дениц еще в 1918 году был твердо убежден, что в использовании тактики волчьих стай лежит ключ к успеху. Лишь таким образом подводные лодки могут сражаться против конвоев.
В своих мемуарах он так описывал положение одиночной подводной лодки:
«В период Первой Мировой войны германский подводный флот добился больших успехов. Однако после введения в 1917 году системы конвоев он потерял возможность решить исход войны. Океаны моментально опустели. Подводные лодки, действую поодиночке, не находили ничего. Затем лодка внезапно натыкалась на большую группу из 30–50 транспортов, окруженную большим количеством военных кораблей всех типов. Одиночная подводная лодка, которая натолкнулась на конвой скорее всего чисто случайно, должна была атаковать. Если командир имел крепкие нервы, она атаковала конвой снова и снова, несколько дней и ночей подряд, пока он сам и его экипаж не выдыхались окончательно. Одиночная лодка могла потопить один или два транспорта, редко – несколько, но это все равно был лишь незначительный процент от общего состава конвоя. Конвой продолжал следовать дальше. В большинстве случаев ни одна лодка этот конвой не встречала, и он приходил в британский порт, доставив туда огромные запасы продовольствия и сырья.
Следовательно, против сосредоточенных в составе конвоя судов требовалось бросить одновременно все имеющиеся подводные лодки. Это был единственный правильный путь».
Дениц принял тактику групповых действий в качестве основы подводной войны. Но имелся еще один фактор, которому он придавал такое же большое значение. Сам Дениц узнал о нем во время своего последнего похода на подводной лодке во время Первой Мировой войны.
3 октября 1918 года UB-48, которой командовал Дениц, находилась юго-восточнее Сицилии. Лодка в надводном положении ожидала прибытия товарищей. 4 октября в 01.00 внезапно был замечен эсминец сопровождения конвоя, а затем появились остальные корабли охранения и сам конвой. Быстро оценив ситуацию, Дениц незаметно проскользнул внутрь кольца охранения и приготовился атаковать головное судно крайней колонны. Внезапно он увидел, как весь конвой повернул прямо на него, так как шел противолодочным зигзагом.
Этот маневр поставил UB-68 в очень сложное положение, но, положив руль на борт, командир сумел проскользнуть под кормой судна, которое намеревался атаковать. Он оказался между первой и второй колоннами транспортов. Выбрав целью судно во второй колонне, Дениц успешно атаковал его.
Как только раздался взрыв торпеды, один из эсминцев сопровождения заметил подводную лодку и бросился на нее, вынудив немцев срочно погружаться. Так как лодка находилась совсем рядом с транспортами, эсминец не рискнул применить глубинные бомбы, опасаясь повредить свои корабли.
Погрузившись, UB-68 ушла в сторону от конвоя. Затем лодка еще раз всплыла и увидела, что конвой по-прежнему движется на запад. Дениц погнался за ним, надеясь повторить атаку из надводного положения, пока еще темно. Это оказалось невозможно, и тогда Дениц решил атаковать с перископной глубины.
Однако из-за какой-то поломки лодка потеряла продольную остойчивость и едва не перевернулась во время погружения. Немцы спаслись только продув все цистерны и дав полный назад. Однако из-за этого лодка выскочила на поверхность, и Дениц обнаружил, что находится в самой середине конвоя, причем среди бела дня. Его немедленно заметили и все транспорты, и все эскортные корабли.
Лодка не могла погружаться, так как полностью израсходовала запас сжатого воздуха. Несколько точно нацеленных выстрелов продырявили корпус UB-68, и Дениц приказал команде покинуть лодку. Один из эсминцев подобрал спасшихся, и война для Деница закончилась.
Опыт этой ночи подсказал ему, что, атакуя ночью из надводного положения, лодка получает большие шансы на успех. Она имеет очень низкий силуэт, и потому заметить ее в темноте исключительно сложно. Если же атаку проведут несколько лодок одновременно, их шансы значительно возрастут. Внезапные взрывы, гремящие во мраке, тонущие суда наверняка вызовут панику и хаос. Необходимость атаковать несколько лодок приведет к распылению сил эскорта.
В межвоенные годы Дениц не забыл полученных уроков. Когда он стал командующим подводными силами, групповая атака из надводного положения ночью стала основой, на которой он строил тактику своих лодок. Однако, как бы он ни желал перейти к такой тактике, это позволило сделать значительное улучшение радиостанций.
Чтобы использовать тактику волчьих стай, необходимо держать лодки под контролем одного управляющего центра. Для этого требовалось иметь оперативную и надежную двустороннюю связь между лодками и командиром. Развитие средств связи сделало это возможным, но здесь появлялись уже другие проблемы.
Следовало ответить на несколько исключительно важных вопросов. Возможно ли управление лодками во время атаки или координация действий возможна только до ее начала? Должен ли командир при этом находиться в море или надежное управление обеспечивает только береговой штаб? Как связаться с подводной лодкой, когда она: а) находится на поверхности; б) на перископной глубине; в) полностью погрузилась? Какие диапазоны использовать: короткие волны, длинные или сверхдлинные? Существуют ли надежные, но простые в обращении шифры для передачи приказов и донесений? Направляясь в район патрулирования, должны ли лодки следовать поодиночке или малыми группами? Какой строй лучше для атаки: сомкнутый или свободный? Сколько лодок можно свести в одну группу?
Каждый из этих вопросов в свою очередь рождал еще несколько. Пытаясь найти ответы, Дениц в период с 1935 по 1939 год проводит серию учений. Результаты оказались настолько хорошими, что началось быстрое развитие тактики групповых действий. К началу войны она была отработана почти до совершенства. С помощью коротковолнового передатчика лодка поддерживала связь с береговым центром в любом положении в любое время.
В результате Дениц создал центр управления на берегу, сначала возле Вильгельмсхафена, где находился штаб подводного флота, а потом, после падения Франции, в Лориане. После освобождения Франции он вернулся обратно в Германию. Из этих командных пунктов он держал руку на пульсе всех событий в Атлантике. Ежедневно каждая лодка отправляла короткий рапорт. Именно на основании этих донесений Дениц лично отдавал приказы всем лодкам. После начала боя каждый командир действовал самостоятельно. Когда бой завершался, он снова отправлял донесение в штаб.
