Текст книги "Игра без Правил"

Автор книги: Роман Выговский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 14. Скользкие дела

Иноземье. Побережье костей. Темный портал.

Яркие ленты голубого света скользят по пористым стенам пещеры, откуда-то сверху льется черно-синее свечение, перевивается со светлыми лучами, вспыхивает крупными брызгами. Там, в глубине туннеля, тьма рассеивается. Лучи прорезают ее раз за разом, будто пульсирует громадное сердце, качает густой свет и тот разбрызгивается фонтаном по изрытым оспинами сводам.

Анри медленно спускался по кривым и скользким от мха ступеням, на правую ногу не опирался – все равно что кол в рану вогнать. Ситара поддерживала его под руку, губы сосредоточено поджала, ноша не из легких. Следом, с тихим чавканьем, скользил по камню громадный сизый наг. Человек-змей по собственной воле согласился помочь им, именно он заметил Ситару в воде, и спрятал от жадных щупалец кракена.

Анри напрягал мозги, силился понять, почему громадный змей пришел им на выручку. Конечно, с нагами он не знаком, но ведь Ситара говорила – людоеды и дикари, почти животные. И выглядят как звери. И вот тебе на, спрятал их в этой плавучей глыбе. Очень странно.

– Тебе не удивляет, что он нам помогает? – прошептал он девушке на ухо.

– Угу, – кивнула она торопливо, скосила глазами на нага.

Анри нахмурил брови, заморгал удивленно:

– Он что, все понимает?

Ситара не ответила, дернула легко за рукав.

– Ос-сторожно, – прошипел сухой голос сзади. – Камни с-скольс-ские. Люди могут упас-сть. С-слар не упадет. С-слар очень внимательный. А люди могут. Люди час-сто падают, С-слар видел как они катятс-ся внис-c. Много видел.

Анри уставился под ноги, глаза только привыкли в темноте, но среди черного полотна уже угадывались кривые линии – края ступеней, кое-где лежат камни, или еще-что круглое.

Луч холодного света торопливо пробежался по стене, стали видны поросшие водорослями камни. Густая бурая поросль покрывала ракушник как ковер. Меж густых ворсинок сновали мелкие жучки, перебирала ножками крупная сколопендра. Анри оглянулся, проводил взглядом убегающий кусочек света. Хоть и маленький он радовал душу. Идти во тьме, израненный, уставший, и не зная куда – разве не красота?

На сизом лице нага блеснули серые, как сталь, глаза. В них горит затаенный огонь, как в печи, где багровых языков уже не видно, но угли еще живые, прячут пламя внутри. Стоит лишь подбросить соломы и вспыхнет. Надбровные дуги Сслара толстые и тяжелые, как раз как свод печи. Глаза находятся там, в глубине, и потому их блеск настолько яркий, что хочется отвернуться. Наг смотрел на мир как-то свирепо, с силой, что Анри пошатнулся, Ситара тут же подставила плечо.

– Устал?

– Нет, я в порядке. Только нога беспокоит, – соврал Анри.

– Человек не доверяет С-слару, С-слар чувс-ствует. Вс-се чувс-ствует, – прошипел наг, все тем же спокойным шелестящим голосом.

– Анри, Сслар наш друг, – сказала Ситара серьезно, – ты можешь смело доверять ему, – похлопала ладонью по широкой спине маркиза.

– Нет-нет, я доверяю, просто осторожничаю немного, – пробормотал он смущенно. – Так что там внизу светится?

Любопытство жгло Анри изнутри, но сколько во тьму не вглядывайся, виднее не становится, только глаза болят. На пробегающие время от времени лучи тоже надежды нет, вспыхнут как порох, и тут же гаснут, ничего кроме стен да ступенек не разглядишь.

– Вот вос-сьми, – сказал наг, снял с длинного пальца кольцо. Металл серый, невзрачный, хотя во тьме и золото не блещет. Но на гладкой поверхности нет ни узора, ни драгоценного камушка, что хоть как-то разбавил бы серую простоту.

– Вос-сьми, – повторил Сслар, протянул вперед покрытую мелкой чешуей руку.

Анри прищурился, старался разглядеть что лежит на широкой как весло ладони нага. Почти носом в пальцы уткнулся, с удивлением заметил, что те никак не пахнут, хотя представлялся противный рыбный дух или еще хуже… Узкое колечко выглядело крохотным и невзрачным, какое-то селянское украшение.

– Что это? – спросил Анри. Брать кольцо не спешил. Мало ли что? Хотя, если не возьмешь, а наг обидится? Кто знает, какие у них обычаи.

– Бери, бери, – сказала живо Ситара, подтолкнула под локоть.

Анри осторожно взял кольцо двумя пальцами, поднес к глазам. В самом деле, неказистое, из простого, неблагородного металла. Тусклое и серое, вроде бы из железа даже, но слишком легкое, так что не железо точно, и не бронза – та зеленее.

Анри примерил колечко на средний палец. Руки у него не то чтобы мелкие, широкие ладони, и пальцы длинные, однако кольцо оказывается, для него великовато, болтается как обруч. Видно пальцы у нага намного толще.

– Кольтс-со пос-сволит смотреть в темноте, – сказал Сслар все тем же размеренным тоном. – С-слару кольтс-со не надо. С-слар и так видит, а человек нет. Человек не видит сквос-сь темноту. Ему будет полес-сно. Человек не будет падать. Будет видеть.

Анри повертел кольцо на пальце, пожал плечами: раз полезно, то пускай будет.

– Спасибо, Сслар, – сказал Анри, широко улыбнулся, – спасибо.

Наконец-то увидел, что происходит вокруг. Под ногами пористые изъеденные временем и водой ступени. Поросль, которую принял за мох, на деле оказалась водорослями, да еще и разными. Одни более короткие и бурые напоминают действительно обычный мох, другие с длинными стеблями и широкими листьями даже и не водоросли будто, а трава. Лестница вела вниз, там, в глубине, все так же мигал яркий голубой свет.

Анри взглянул на Ситару с нежностью и тревогой, слишком хороша она для таких мрачных мест. Ей бы в замке сидеть, в окружении угодливых служанок. Волосы черные, как ночь, перепачканы грязью и илом, даже на прекрасном личике налипли кусочки бурой жижи. Но все равно прекрасна как заря, ему даже почудилось, что она вся светится, контуры тела очерчены дивным сиянием, будто сзади кто-то зажег костер. Большие блестящие глаза смотрели с добротой и лаской. Анри мечтательно поджал губы, тяжело вздохнул:

– Нам обоим нужен отдых.

– Не сейчас, Анри, – печально ответила Ситара. – Сслар проводит нас к порталу.

– А что за портал?

– Темное месс-сто, с-старый проход в город мертвых. Давно нет там человеков. Только мертветс-сы, – прошипел Сслар зловеще. – Отетс-с С-слара хранил месс-сто. И дед хранил. И С-слар хранит.

– И зачем нам туда? – спросил Анри с омерзением в голосе, по спине будто дунул холодный ветерок.

– Там с-сила, С-ситара с-снает, – тихо ответил наг.

– Да, это единственное место, где ты можешь закончить инициацию, – подтвердила она.

– А если нет, если я не пойду туда?

– Тогда рано или поздно Черная ложа найдет тебя и поработит, или убьет. Третьего не дано, – сказала девушка, голос дрогнул от волнения.

– Значит, ты изначально знала, что мне придется лезть в этот некрополь? Знала и ничего не сказала. Это очень вежливо с твоей стороны, – с обидой произнес Анри, глаза недобро загорелись, мускулы под одеждой напряглись, затвердели, вздулись шарами.

– Нет, не знала, – печально ответила Ситара, – но я догадывалась. Никто не знает, я же говорила…

– Человек найдет с-силу, – произнес терпеливый и спокойный Сслар. – Морс-ской народ иc-счет человека, но не с-снает кто он. С-слар с-снает, потому что С-слар хранитель.

– Кого вы ищете?

Анри едва не зацепился ногой о ступеньку, мягкая порода расползалась под ступнями.

– Морс-ской народ потерял рас-сум. Многие слуш-шат с-слу. С-слар не с-слуш-шит. С-слар хранитель.

– Это я понял, – сказал Анри, пристально взглянул в серые глаза нага. – Но зачем я тебе?

Сслар удивленно почесал шипастый гребень на затылке, произнес твердо:

– С-слар помош-шет тебе человек, а ты помош-шешь С-слару.

– И как же? – спросил Анри, продолжая осторожно спускаться вниз.

– Ты найдешь вес-счь в мире мертветс-сов. С-слую, очень с-слую вес-счь – прошипел наг без утайки. – Вернешь вес-счь С-слару и мы в рас-счете.

У Анри в груди закрутило, будто ковыряет кто внутри пальцем.

– Вот так, значит – прошептал он.

Голос дрогнул, хотя и старался говорить тихо, думал, не заметят. Надо было вообще смолчать. Но как тут промолчишь, должен же ответить… Анри со страхом и стыдом ощутил в животе предательский холодок. Только дважды он чувствовал подобное: когда еще юнцом потерялся в горах, и когда видел, как из его пробитой груди толчками хлещет кровь. Сейчас же в целости сохранности, если раны на ноге не считать, но душа в тревоге, словно вновь, как в детстве, оказался один среди голых скал, и под ногами пропасть…

– Вот как, – повторил Анри мрачно, – Вы знаете… Скажу честно, я ничего не понимаю. В один миг простой, пускай и не совершенный, но родной и близкий мне мир смели одним ударом… как коса срезает траву. И вот я срублен под корень, и ничего… ничего не понимаю, меня хотят убить! И оказывается я колдун, или чародей. Так что же, все это время я жил… я существовал не в том месте? Не там, где должен?!

– С-смирис-сь, – спокойно ответил наг, – думаеш-шь С-слар хотел быть хранителем? Нет, С-слар не хотел. Но его никто не с-спраш-шивал. Это жис-снь. Так хочет творет-с.

– А чего хочу я, меня кто спросил?

Анри гневно сверкнул глазами. Грудь вздымается отрывисто, ноздри как у быка дышат жаром. Ситара подумала: В самый раз водой окатить, чтоб остыл. Даже держать его стало неприятно, горячий, липкий.

– А кто ты? – прошипел вкрадчиво Сслар.

– Я Анри де Ланьяк, маркиз, – более спокойно произнес он, понял, что нет смысла ярится на нага, он то здесь ни при чем. Хотя это как сказать, злую вещь ведь мне доставать, не ему.

– Нет, ты напуганный человек. Напуганный неис-свес-снос-стью, – рассмеялся Сслар. Анри впервые слышал смех нага, зловещий булькающий, будто пузыри под водой пускаешь. – Ты творет-с, и ты так с-сахотел.

Маркизу стало стыдно за свой страх, щеки залились красным. Говорил же наг, что видит насквозь. И не удивительно, сам спокойный, бесстрастный как статуя, и взгляд внимательный холодный. Змей одним словом.

– Мы сами творцы своей судьбы, может мы и не понимаем, как мы это делаем, но…, – Ситара тяжело вздохнула. – Меня тоже выдернули из моего мира, родного города. Хотели убить… Но это часть жизни, нельзя останавливаться на этом. Нужно идти дальше. Искать причину того кто мы, зачем это?

– И как, удается? – с недоверием спросил Анри, поднял глаза.

– С переменным успехом, – улыбнулась в ответ девушка.

Туннель внезапно закончился, последняя ступень осталась за спиной. В квадратной просторной комнате все заполняет черно-синее сияние. Свет идет откуда-то сверху, льется равномерным но не сильным потоком. Гладкие блестящие каменные плиты на полу подсвечены темным огнем, и кто их тут полирует? Все вокруг покрыто толстой коркой водорослей, а эти начищены до блеска, словно стальные рыцарские латы.

На лицо Анри пала прозрачная пепельная тень, он поднял глаза. Высоко под самым потолком, горит громадный темно-синий камень, даже не горит, тлеет как угли в отгоревшем костре. От него исходит страшный тусклый свет, загадочно выплясывает на острых как клинки гранях кристалла. Длинные тени ползут по стенам, полу, растворяются в ярких вспышках голубого сияние, что идет от центра. Там вращаются три громадных обруча, любой знает, что такая тяжелая вещь не может висеть в воздухе, да еще и вращаться. Но она висит без всякой опоры, и кружится, хотя никто не вертит. Когда все три обруча сходятся, зал растворяется в голубом сиянии, в глазах колет от яркого света, кажется ты и сам этот свет, но лишь на миг. Мгновение спустя вспышка гаснет, и ты вновь оказываешься в темном и тусклом зале, где кисло пахнет сыростью и водорослями.

– Это вход? – спросил Анри первым.

– Да, – ответила она, – это тот портал, о котором я говорила. Предки Сслара умели строить такие, но сейчас знание утеряно, а его цивилизация деградировала.

– Как инки? – переспросил маркиз.

– Есть некое сходство, – кивнула Ситара.

Анри недовольно скривился, посмотрел на обручи портала, на лбу прорезались складки:

– И зачем я должен туда идти? Как завершится инициация, что за злую вещь хочет Сслар?

Ситара вздохнула с облегчением, в глазах блеснули искорки, разгорелись, уже сияют глаза целиком, крупные губы налились краской, стали ярче, чуть дрогнули уголки рта, губы маняще приоткрылись. Анри застыл завороженный, взглядом ловил каждое мгновение. И не зря, вот он жемчужный блеск, яркий и живой, на мгновение обнажились два ряда ровных и красивых зубов.

Значит все-таки пойдет, не побоится. Сейчас все зависит от его воли, если желания будут эгоистичными, воля слабой – зло поглотит его и изменит. Слишком близко подобралась тьма к сердцу, и хочется по-дружески предупредить, но нельзя, иначе появится страх. А страх сковывает лучше любых цепей, тогда точно шансов нет.

– Анри, только ты, из всех кого я знаю, можешь пользоваться Харнскими артефактами. То о чем говорит Сслар, та злая вещь, один из них. Черная Ложа собирает любые вещи той эпохи, возможно, они знают и об этом предмете. Может это опасно, но это единственный путь…

– Ладно-ладно, – улыбнулся Анри натянуто, – я понял, что легко не будет, чем дальше, тем хуже. Как это выглядит, и что завершит инициацию. Хочется скорей покончить с этим.

– Мертвые хранят с-сферу. Черный шар, в с-солотой оправе, – ответил Сслар так спокойно, что Анри зевнул. – Шар находитс-ся во двотс-се. Ты увидиш-шь, там много мертвых вокруг. Очень много.

– Просто замечательно, – съязвил Анри, – я подойду и прошу и скажу: Мсье, вы не против, если я одолжу ваш шарик?

– Не получитс-ся, они будут против, – ответил Сслар незлобиво. Видно чувство юмора нагам не свойственно, а может, и нет его вовсе.

– Анри, Сслар хочет помочь, не надо колкостей, – строго сказала Ситара, нахмурила красивые брови. – В городе располагался Храм, в нем проходили инициацию многие из тех, кто искал Силу или Жизнь. Но этот ритуал никто не совершал уже много тысяч лет назад, потому что город погиб, и жрецы тоже. Но есть еще путь, о нем мне рассказывал Аллор. Это пройти инициацию самому. Это очень сложно, но возможно. Тебя будет ждать испытание, какие я не знаю.

– Значит храм и дворец?

– Да, но это очень опасно и ты должен будешь отправиться один. Я не могу, – грустно сказала Ситара, – сразу погибну, а Сслару нельзя входить в портал.

– Почему?

– С-слар не может, С-слар должен держать проход открытым или человек не вернетс-ся. Человек с-станет как все – мертветс-сом. Злым мертветс-сом.

– А почему эту сферу до сих пор не забрал никто из светлых? – спросил Анри, задумчиво почесал подбородок.

– Это инструмент некроманта. Она обращает человека в бесплотный дух, – сказала девушка мрачно. – Никто из светлых не может такого коснутся.

– А я могу? Это точно?

– Теоретически да…, ты же держал скларт, открывал его. Это могут только темные, – сбивчиво ответила Ситара. – Но ты не такой как все, я это чувствую, но обьяснить…, обьяснить сложнее.

Анри скрестил на груди мускулистые руки, мышцы бод коричневой кожей взбугрились. И Ситара и Леонор пользовались разными колдовскими штучками. Он и сам пользовался, а значит и он обладает той странной мощью, что за гранью человека. Но как этим управлять?

– Что я могу? – прошептал он, едва шевеля губами. – Я всего лишь человек. У меня есть, пускай были, власть и имение, положение в обществе. Это не у всех есть, не совсем как все, но все же – человек. Не колдун…

Кровь прилила к лицу, Анри опустил взгляд. Не мог он сейчас смотреть Ситаре в глаза. Не мог и все… Ведь уверен же, она смотрит разочарованно, с упреком. Да что там, сам чувствовал, что оправдывается, ищет объяснения слабости, хочет спрятаться от жизни, а не принимает ее такой, какая есть.

Сслар свирепо блеснул исподлобья серыми глазами, руки потянулись к поясу.

– Вот, вос-сьми… Выпей, – скзазал наг тихо, но напряженно, будто собирался сказать грубость, но сдержался. Медленно протянул руку вперед.

– Что это? – переспросил Анри озадаченно, с опаской взглянул на вздувшиеся желваки на лице нага. – Вода?

– С-спирт, – ответил Сслар мягко, на безгубом змеином лице прорезалось улыбка, обнажились два ряда крупных, острых как ножи зубов. – Ис-спугалс-ся? Мор-ской народ умеет шутить.

Анри отер рукой пот со лба.

– Да…, хорошая шутка.

Анри взял из рук нага небольшую металлическую, плоскую фляжку. В стальной, глянцевой поверхности отражалось как в зеркале, и его лицо и яркие вспышки портала, и темный свет жуткого камня. Он открутил крышечку, принюхался, сказал усталым голосом:

– Действительно спирт.

– Видишь, Сслару для тебя ничего не жалко, – добавила Ситара жизнерадостно и улыбнулась.

– Это чтоб умирать было не страшно, солдатам всегда дают перед боем – сказал Анри укоризненно. – Спасибо.

Кольца портала завращались быстрее, в ушах слышимо зазвенело, вспышки света стали таким частыми, перед глазам замельтешило, пошла рябь, казалось, быстро-быстро моргаешь. На землю лился нежный лазурный свет, глянцевый камень засверкал как океан в лучах солнца. Тяжелые обручи двигались быстрей и быстрей, гудело, гул становился все громче, из середины портала полетели искры. Тонкие и длинные, почти молнии, словно некто невидимый щелкал громадным огнивом.

– Ты вс-се равно тот, кто ты ес-сть, – прошипел Сслар.

Из безгубого рта наружу показался длинный черный раздвоенный язык. Наг, как все змеи, быстро пошевелил им и спрятал.

– Вериш-шь ты или не вериш-шь, не важно. Ты тот, кто ес-сть, от этого не с-сбеш-шать.

Анри отстранился, в глазах проблеснула решительность. Черные брови надвинулись грозно, а голос прозвучал сдержанно, но с нотками стали:

– Маркиз де Ланьяк никогда не сбегал, и никогда не бросал друзей в беде. Пускай мне не приходилось видеть разных колдовских штучек… Но это ничего не меняет, штучки штучками, а люди остаются людьми, и обстоятельства – обстоятельствами.

– Хорош-шие с-слова, человек, – кивнул Сслар. – Как рас-с пора идти.

Ситара проворно отстегнула ремень с ножнами, протянула вперед:

– Возьми, Анри, тебе пригодится. Этот металл может разить и мертвых. Я получила это оружие после инициации. Ты уже брался за его рукоять, и клинок принял тебя.

– Спасибо, для меня это честь, – сказал он твердо, легонько поклонился. Шершавая кожа на рукояти клинка приятно терлась о ладонь, на душе становилось легче. Хоть и идешь на верную смерть, но с оружием в руках. А значит, без боя не сдашься, а это уже не мало, уже не позор. И кто знает, быть может, он пройдет инициацию и этот кошмар кончится. Тогда его жизни не будет угрожать никакая Черная ложа, никаких убийц и колдунов. В детстве Анри припоминал, как восторгался рыцарями из романов, читал и про злых колдунов, что похищали принцесс. Но почему-то никогда не думал, что придется влезть в шкуру такого рыцаря. И пускай нету принцессы, нет того лоска и пафоса, а все-таки рыцарь. Какой никакой, а все-таки…

– Ты настоящий рыцарь, Анри, – сказала Ситара, красивые пухлые губы растянулись в улыбке, в глазах мелькнули отблески нежности. Или, может, показалось, и это был голубой свет портала?

Маркиз не знал куда деваться, кожа на щеках потемнела, глаза поспешно отвел в сторону. Сердце так бухнуло, что закололо в мозгу, перед глазами поплыли темные круги. Может с разбегу сигануть в портал, чтоб не видела моего конфуза?

Но не прыгнул, сдержался, приложил ладонь ко лбу, сказал решительно:

– Тогда за меч, и на ристалище.

Сслар вновь обнажил крупные острые зубы, видать оценил фразу, или так улыбнулся на прощание.

– Ус-спехов, – прошипел он мягко. – Ус-спехов тебе, человек.

* * *

Анри не помнил, как вошел в портал, в уме отложилась яркая вспышка, тело пронзили копья света. Уже не видел, зрение угасло, вспышки слишком яркие, в глазах выплясывают мелкие цветные точки, грудь распирает изнутри неведомая сила, могучая страшная. Кажется, вот-вот взорвешься, и тут будто дернуло за ноги, хотя ступни стоят на твердом, но тянет вниз, свирепо, рывками. Как зверь что ухватил жертву, разве что не рычит. Анри испугался, выхватил меч из ножен. Не ясно испугались ли меча, но дергать перестали.

Конечности дрожат как на лютом морозе, земля под ногами расползается с треском, всасывает как трясина. Может она и тянула? Анри глянул вниз, под ноги, голова наклонилась, а чувство будто глядит вверх, и глаза есть и там на макушке. Мир словно перевернулся, и он как в песочных часах сыпется сверху вниз по песчинке, а каждая песчинка он сам. Маленькие части сморят, видят себя и другие части и все в целом. Такое трудно представить, Анри пробовал потом, но не получалось, в уме такое не умещается.

Когда песчинки слиплись воедино, в ушах пронзительно загудело. Гул нарастал и нарастал, пока не превратился в тонкий комариный писк. Под ногами затряслось, заходило ходуном, будто в недрах просыпается громадный змей, толкает могучим телом земные пласты. И ничего не видно, перед глазами темно, как в подземелье, лишь трепещет вдалеке серая тряпка, растет понемногу, уже не тряпица-простыня.

Анри свернулся калачиком, обхватил руками колени. Вокруг вновь полыхнуло голубым, яркая вспышка обожгла глаза. Страшно завыл мертвый, нечеловеческий голос. Свет был ослепительным, а когда погас, Анри видел только темно-красную завесу век, и мелкую сетку капилляров. Думал ослеп, осторожно прикоснулся руками к глазам, пальцы наткнулись на теплое и мокрое. Неужели кровь? Неужели ослеп? Но нет, веки медленно двинулись вперед, взгляд наткнулся на что-то серое и широкое. Поднес ладони к лицу, на пальцах мокрые следы слез. Ну, слава богу, не кровь, и то хорошо.

Зрение еще не вернулось, перед глазами плыло, но все же, Анри успел увидеть, как громадная туша, высокая, с двух быков размером, двинулась там, вдалеке. Глухо чавкнуло, будто дубиной ударили по сырой земле. Наступила мертвая тишина, серые вихри слева и справа двигались тихо, словно звери на ночной охоте. Туша растворилась среди широких белесых колец тумана.

Анри торопливо нащупал на земле саблю, произнес дрожащим голосом:

– Там что-то есть.

Сказал, и только потом понял, что говорит вслух.