Текст книги "Кровь артефакта"

Автор книги: Роман Васин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Предбанник

Просыпался я тяжело. Ныли уставшие ноги, болела ушибленная вчера голова, а во рту за ночь видимо побывала стая больных на желудок кошек. Ко всему прочему ещё и не выспался. Я перевернулся и на четвереньках дополз до своего рюкзака, выудил оттуда последнюю полторашку с водой и прополоскал рот. Стало немного полегче, и чтобы закрепить этот эффект, я вылил немного воды себе на голову, поёжившись от потёкшей за шиворот струйки. Ну вот, совсем другое дело. Я поднялся в полный рост и сделал несколько глотков, заметив краем глаза смотревшую на меня с сарказмом Соньку. Вода сразу пошла не в то горло и я, закашлявшись, сунул бутылку обратно в рюкзак.

– Чего? – Откашлявшись, посмотрел я на неё хмуро.

– По тебе можно часы сверять. – Улыбнулась Сонька. – Как договаривались выходить, так ты как раз за час проснулся, чтобы успеть позавтракать.

– А когда это мы договаривались? – Удивился я.

– Не помнишь? – Ещё шире улыбнулась Сонька. – Вчера, точнее уже сегодня ночью, когда менялись.

Я поскрёб саднящий затылок и вновь полез в рюкзак. Автопилот – великая вещь!

– Ну, давай завтракать, раз выходим через час.

Завтракали в тишине. Не знаю как Сонька, а я напряженно думал, как начать щекотливый разговор об изменении плана. Ничего путного в голову не лезло, и я решил отложить его до того момента, когда мы вновь вернёмся на окружную дорогу. Глядишь в дороге как бы, между прочим, удастся поговорить, сгладив острые углы.

Из-за этих нелёгких мыслей я совсем не чувствовал вкуса вяленого мяса и сухарей, автоматически закидывая их в рот и глядя в пустоту, а потому пропустил Сонькин вопрос.

– А? – Переспросил я, возвращаясь на землю.

– Б! – Довольно предсказуемо передразнила она меня и повторила. – Выходить, говорю, пора.

– Угу. – Промычал я, закинув в рот последний кусок мяса и направляясь к своему рюкзаку.

Уже через полчаса мы довольно бодро вышагивали меж заброшенных ветхих домиков частного сектора Новошепеличей и наслаждались лучами восходящего солнца. На небе не было ни облачка, и день снова обещал быть если не жарким, то уж тёплым наверняка. А на меня тем временем накатила какая-то апатия. Толи в ожидании неизбежного разговора о смене планов, толи просто устал за это время. Это постоянное напряжение от непрерывного контроля местности и непроизвольного ощущения выстрела в спину выматывало похуже многокилометровых армейских марш-бросков ещё той, дозоновской жизни. Устал так, что того и гляди вляпаюсь в какую-нибудь аномалию.

Видимо дело тоже в привычке, вон Сонька идёт же и ничего. Я прикинул, сколько мы уже находимся в Зоне. Выходило что-то около недели, а мой личный рекорд восемнадцать дней, и это при том, что только половина из них «туда», а вторая половина ведь «обратно», а, как известно путь обратно всегда короче, идёшь в предвкушении дома и отдыха, друзей и спокойствия. А еще, наверное, вблизи ЧАЭС возрастает какое-то давление на мозг, а ещё это не отпускающее ощущение бесполезности нашего похода, а ещё… Много таких вот «а ещё» в голову лезет. Одних покушений на мою драгоценную жизнь было уже два за такое короткое время. Нет, мне определённо надо отдохнуть!

Видимо на моём лице отразилось всё то, что я думал, потому как Сонька, молча покосившись пару раз, перешла к вопросам:

– Ты чего такой хмурый с утра? Не с той ноги встал?

– Думаю. – Ответил я, не покривив душой.

– Может, будешь повеселее думать, а то я, глядя на твоё лицо сама скоро завою.

«Завоешь, когда расскажу» – подумал я, но вслух сказал совсем другое:

– Постараюсь. – Я вздохнул. – Устал просто.

– А кому сейчас легко? – Вставила уже набившую оскомину присказку Сонька и успокаивающе, словно маленькому ребёнку добавила. – Потерпи немного, ещё неделька и дойдём.

Я чуть не застонал. Нет, ещё неделю я точно не выдержу. Надо начинать разговор, надо начинать, надо… Но потом, когда выйдем на дорогу, а то разнервничается, потеряет контроль и вляпаемся в какую-нибудь из аномалий, обильно усеивающих частный сектор. Где-то в глубине души я осознавал, что этим просто оправдываюсь перед собой, оттягивая неприятный разговор, но это было сильно в глубине.

Я взял себя в руки и постарался выкинуть из головы всё лишнее, сосредоточившись на окружающей обстановке. Получилось не сразу, и пару раз я ловил себя на мысли о предстоящем разговоре, но я упорно запихивал её обратно и вновь сосредотачивался на переходе через пересечённую местность.

Надо сказать, что собрался я довольно вовремя, так как мы вышли на какую-то узкую улочку, сплошь усеянную аномалиями и артефактами. Глаз автоматически вычленил наиболее ценные артефакты и начал примеряться, как к ним подобраться, но я одёрнул себя. Решил же ничего не брать, значит, не буду. И всё же я не смог подавить соблазна и повторно прошёл взглядом по непаханому полю артефактов. Нет, всё верно – ни одного незнакомого не видно. Это хорошо, не будет соблазна за ним сходить, а то в моём теперешнем состоянии только между аномалиями лазить.

– Приплыли! – Сонька скептически осмотрела узкое пространство улицы, покрытое аномалиями, словно лоскутным одеялом. – Врят ли удастся здесь пройти.

– Согласен. Пройдём по другой дороге.

Мы развернулись и вышли на одну из центральных улиц Новошепеличей. Обратно идти не хотелось, а впереди, на сколько хватало глаз, не было ни одной боковой улочки. Оставалось или ворачиваться метров триста, или рвануть через дворы. Не люблю возвращаться.

– По дворам? – Я глянул на Соньку и прищурился от бьющего в глаза солнца.

– Думаешь, испугаюсь? – Поняла она мой прищур по-своему. – Пошли.

И первая направилась к ветхому забору, имеющему многочисленные прорехи.

Лучше бы мы вернулись и прошли по другой улице, честное слово. Пробираясь сквозь заросшие бурьяном и каким-то мелким кустарником дворы я то и дело чертыхался и ворчал себе под нос, постоянно цепляясь за что-нибудь или царапая кожу об особо колючие кустарники. Аномалий, конечно, здесь оказалось на порядок поменьше, чем на улице, но встречались и здесь. Взгляд то и дело вырывал из окружающей обстановки то потрескивающую «молнию», то молчаливую «серебряную паутину». В одном месте кинутый вперёд камень просто растворился без следа в воздухе. Не разорвался на мелкие крошки, не вылетел обратно, а именно растворился. Мы благоразумно обошли это место по широкой дуге и нырнули под очередной навес сарая. Интуитивно отметив в дальнем углу серебряный отблеск паутины, я повернул туда голову, и тут же всю левую часть головы накрыло что-то липкое и мягкое.

Паутина! Я заорал, так жутко мне сделалось. Вляпаться в «серебряную паутину», это обречь себя на долгую и мучительную смерть, или того хуже на долгую и всепроникающую боль, переходящую в необратимую мутацию организма. И жить, существуя в какой-нибудь жуткой скрюченной форме, но с ясным умом, осознавая всё происходящее с тобой. Нет, только не это.

Кажется, я заорал, сдирая ногтями с лица паутину вместе с кожей. Кажется, я куда-то побежал, не различая направлений и окружающей опасности. Кажется, начало гореть облепленное паутиной лицо. Кажется, я обо что-то споткнулся, и орал уже катаясь по земле. Потом в затылке возникла тупая боль и, теряя сознание, я успел подумать, что пришёл и мой черёд отправляться в свой сталкеровский рай. Или ад, как повезёт.

Вновь болело всё тело! Да что же это такое? Что, каждое утро теперь так просыпаться буду? Неужели Зона так вымотала меня? Нет, однозначно надо выйти к предбаннику и покиснуть там пару деньков хоты бы. Чтобы не то, чтобы вновь потянуло в Зону, а хотя бы, чтобы не думать о ней с отвращением. А сейчас она вызывала во мне именно такие чувства. Я удивился, надо же, такого никогда ещё не было, чтобы Зона вызывала отвращение!

Я с трудом разлепил глаза и изумлённо уставился в ясное голубое небо. Ничего себе я поспать! День-деньской уже, а я всё сплю. И как Сонька мне позволила так долго нежиться в объятиях морфея? Боль разделилась и стала конкретной, теперь я отчётливо понимал, что болело не всё тело, а в основном голова в затылочной части, да ещё нещадно жгло щёку. Да, видимо от удара оборотня я сильно приложился об стену, раз до сих пор всё так сильно болит, но при чём здесь щека?

Я попытался аккуратно дотронуться до неё. Не получилось. Что за чертовщина? Немного наклонив голову влево, я с удивлением обнаружил, что моя рука привязана к какому-то железному штырю, вбитому в землю. Не понял…

Я подёргал правой рукой, подрыгал ногами, та же история. На меня упала тень, и знакомый голос произнёс:

– Очнулся, болезный? – Что-то я по голосу не понял, сочувствующий он, или ехидный? – Развязывать можно?

– Развязывать? – Переспросил я Соньку. – А зачем было завязывать?

– Как это зачем? – Удивилась она. – Ты же себя чуть не убил.

– Зачем? – Тупо посмотрел я на Соньку, пытаясь в памяти восстановить хронологию вчерашних событий. Получалось слабо. То, что я в Припяти, я помнил, но вот дальше. События путались в голове, словно пятнашки, и я никак не мог определить их очерёдность. Я повертел головой, пытаясь хоть немного определить своё месторасположение, может оно поможет. Взгляд выхватил только несколько деревянных крыш каких-то строений. Точно! Мы ведь идём по частному сектору Припяти! Как только я это вспомнил, прошедшие события сразу уложились в нужной последовательности, и стало полегче, но это не давало ответа на вопрос, почему я связан.

Я начал разматывать клубок и дошёл до «серебряной паутины». Вот тут меня снова проняло. Я задёргался, пытаясь освободиться и хотя бы пощупать, что у меня с лицом. А что-то с ним наверняка было, раз оно так саднит.

– Развязывать рано. – Констатировала Сонька, продолжавшая спокойно стоять на до мной.

– Не рано. – Взял я себя в руки. Действительно, чего переживать и дёргаться, если ничего изменить уже нельзя. – Сильно меня?

Заканчивать вопрос я не стал, Сонька умная, всё правильно поймёт, а я не хотел об этом даже думать, не то, что говорить. Жить всю оставшуюся жизнь уродом, что может быть хуже?

– Сильно подрана левая сторона лица. Глаз вроде не задет. – Сонька присела рядом. – Замазала зелёнкой и заклеила лейкопластырем. Как говорится, что могла – то сделала.

– Что значит подрана? – Не понял я. – Ты мне по существу скажи, сильные мутации, или жить можно?

Вообще, если не считать ноющей боли в лице и саднящей в затылке, я чувствовал себя вполне сносно. На всякий случай пошевелил пальцами на ногах, вроде что-то шевелится. Руки я видел. Да и всё остальное вроде работает. Разве такое возможно, вляпаться в «серебряную паутину» и остаться невредимым?

– Нет никаких мутаций. – Сонька принялась меня развязывать. – Ты не в «серебряную паутину» угодил, а в самую обычную.

– Да ну нах. – Скорее не из-за недоверия, а от стыда за своё малодушие пробормотал я.

– Вот тебе и «нах». – Сонька отвязала руку и пошла ко второй, но, увидев, что я сразу потянулся к лицу, пригрозила. – Сейчас снова привяжу!

– Всё, всё! Не буду. – Убрал я руку подальше от лица. – Зеркальце хоть дашь посмотреть?

– Думаешь, стоит? – С сомнением произнесла Сонька и принялась отвязывать ноги. – А то забьешься опять в истерике.

– Очень смешно. – Пробормотал я, сел и вытянул руку ладонью кверху – Давай.

Она вытащила из нагрудного кармашка маленький кругляш и вложила в мою ладонь.

– Любуйся.

Я полюбовался. Почти всю левую часть лица покрывали пропитанные зелёнкой бинты, удерживаемые лейкопластырем. Похоже, без шрамов не обойтись, но это всё же лучше, чем валяться завязанным в узел после «серебряной паутины».

– А сейчас мы где? – Отдал я зеркало и огляделся.

– Всё там же. – Сонька спрятала зеркало. – Вон тот злополучный сарай.

Я проследил за её указательным пальцем. Может и он, Соньке видней, заходили-то мы с той стороны, а на этой я себя уже не помню. Осторожно поднявшись, я направился к замеченному сбоку своему рюкзаку. Голова сразу закружилась, а потревоженные раны на щеке снова защипало.

– Чего потерял-то? – Спросила наблюдавшая за моими манипуляциями Сонька.

– Стимуляторы. – Я, наконец, вытащил на свет упаковку комбинированных ампул и довольно помахал ей. – А то мы сегодня никуда не дойдём.

– Может действительно никуда не стоит сегодня ходить? – Серьёзно спросила Сонька. – Вон крыша над головой есть, переночуем, отойдёшь от шока и ушибов, а завтра свежими силами двинем?

– Не-а. – Я закатал штанину и вколол себе одну капсулу. – До заката ещё далеко, так что пройдём прилично. Надо только подождать десять минут, пока подействует, и пойдём.

– Тогда может заодно и пообедаем? – Сонька вопросительно посмотрела на меня. – Как у тебя с аппетитом?

– Не жалуюсь. – Усмехнулся я, и мы полезли в рюкзаки за едой.

– Только немного, экономить надо. – Сонька вновь напомнила мне о необходимости обсудить с ней поход до «предбанника». – А если потом кого на дороге встретим, надо прикупить еды.

– Угу. – Пробормотал я с набитым ртом, абсолютно уверенный, что поступлю по-другому.

Вышли мы через пятнадцать минут. Чувствовал я себя вполне сносно, так что на счёт отмахать до заката приличное расстояние нисколько не кривил душой. Прошли ещё один двор, и вышли вновь на ту же узенькую улочку, только с другой стороны аномалий. Я проводил прощальным взглядом эльдорадо артефактов, и мы свернули на другую улицу, гораздо более широкую. «Телеграфная» – прочитал я на одном из домов довольно неплохо сохранившуюся надпись на табличке. Вообще сразу было видно, что дома на этой улице были когда-то богаче своих собратьев на соседних улицах, но оттого не менее ветхими. Краска облезла, крыша сохранилась едва ли на трети домов. Полнейшая разруха и ветхость навевали не самые приятные мысли, но не смотреть на них было невозможно – надо было контролировать всю местность целиком, а не только аномалии на дороге.

Пропустив две узких улицы мы решили свернуть на следующей, тоже довольно широкой. Я вновь попытался прочесть название, но здесь у меня ничего не вышло, таблички если и были, то сейчас валяются где-нибудь возле завалинок, а снова идти во двор из-за, в общем-то, и не нужного названия не хотелось.

Свернув в очередной проулок, я насторожился. Показалось, что ветер принёс запах дыма. Я заозирался по сторонам, но визуально никакого дыма не обнаружил.

– Ты чего? – Тоже остановилась Сонька.

– Дым не чуешь?

Кулачёк сделала носом несколько коротких вдохов и отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Показалось, наверное. – Я пожал плечами и тронулся в путь, но успел сделать только пять шагов, когда очередной порыв ветра вновь принес запах дыма.

Мы с Сонькой переглянулись.

– Ты прав. – Она поудобней перехватила свой маленький автоматик. – Я тоже почувствовала.

Я посмотрел на крутившиеся на небе перистые облака, но откуда дует ветер, так и не понял. Послюнив палец, я выставил его вертикально вверх.

– Вроде оттуда. – Неуверенно махнул я рукой немного в сторону от того направления, которого мы придерживались.

– Надеюсь, сюрпризов не будет. – Вздохнула Сонька. – Надо постараться пройти незамеченными.

– Надо. – Согласился я.

Незамеченными проскочить не удалось. Мы вышли на очередной перекрёсток, и запах дыма усилился. Я повертел головой по сторонам и в прилегающей слева улочке увидел поднимающийся над забором белёсый дымок. Мы рванули через улицу, пытаясь спрятаться быстрее от случайного зрителя за угол дома, но не успели – на крыше того дома, во дворе которого горел костёр, появился бородатый парень средних лет с американской автоматической винтовкой в руках и сразу наставил её на нас. Мы остановились, бежать за угол как собирались, было бесполезно – с крыши всё прекрасно просматривалось. Я завертел головой в поисках какого-либо укрытия от пуль, если он начнёт стрелять, но ничего кроме бетонного огрызка, бывшего когда-то опорой столба, а теперь бестолково торчавшего из земли, ничего не обнаружил. Но за такое укрытие и одному спрятаться будет проблематично, а нас двое.

К моему великому облегчению парень поднял ствол дулом в небо и закричал куда-то во двор:

– Народ, тут сталкеры на огонёк заглянули.

Из-за забора выглянула ещё одна бородатая физиономия.

– Заходите к нам. – Прокричал бородач на крыше. – У нас как раз чайник вскипел.

Мы переглянулись. Чай это, конечно хорошо, но как бы не было подвоха. Впрочем (я провёл рукой по своему подбородку), я и сам не брился уже три дня, скоро щетина начнёт чесаться, так что их борода ни о чём не говорит. Может им так нравится?

Мы, словно две сжатые и готовые в любой момент разрядиться (а точнее разрядить своё оружие) пружины направились к проёму в заборе, где когда-то давно, по всей видимости, была калитка.

Во дворе оказалось трое сталкеров, включая бородача, который нас и позвал на чай. Видимо он и был за главного, так как взял переговоры в свои руки:

– Берите ящики, подсаживайтесь к костру. – Бородач махнул рукой на сваленные в кучу десяток ящиков и уселся на свой, уже стоящий у костра, на котором кипел подвешенный закопченный чайник. – Давайте знакомиться. Это Парфюм. – указал он на совсем уж молодого паренька, у которого ещё и борода не росла, зато одеколоном от него несло так, что перебило запах дыма от костра, когда я подошёл к нему и пожал руку. Вот уж действительно Парфюм. Но надо признать, что запах был довольно приятным, не абы какой. – Это Энт. – Продолжил он представлять своих друзей, указав на кряжистого мужичка лет под пятьдесят. Я пожал ещё одну руку. – На крыше Марс, а я Дух. – Закончил бородач и выжидательно посмотрел на меня, приняв, видимо, за главного. Знал бы он, кто здесь играет первую скрипку, наверное, удивился бы. Впрочем, все решения мы принимали совместно вроде бы.

– Кулачёк. – Указал я на Соньку и назвался сам. – Максим.

Сидевшие у костра сталкеры кивнули, а я, выудив из кучи ящиков пару наиболее крепких, поставил их у костра, сел и огляделся. Место под стоянку ребята выбрали себе просто замечательное, забор, окружавший кирпичный одноэтажный домик, сохранился в удивительной целостности и, кроме отсутствующей калитки, в нём не было никаких дыр. Крыша по всему периметру имела по краям почти горизонтальные приступочки шириной чуть более полуметра, что позволяло дозорному, коим сейчас являлся Марс, обходить дом со всех сторон и наблюдать за любой точкой частного сектора. Недалеко правда, но дальше всё равно никто не увидит – двухэтажных домов поблизости не наблюдалось.

Получалось, что только дым и мог выдать их месторасположение, но, во-первых, нам это помогло мало, а во-вторых, дым для довольно приличного костра был неестественно белым и жидким, словно горела пара берёзовых щепок, а не полноценный костёр. Я пригляделся и заметил в огне меж поленьев какие-то синие горошины миллиметров десять в диметре. Что за хрень такая? Я подозрительно исподлобья глянул на сталкеров. Как бы опять не оказались гостями из будущего, а ну как опять начнут шмалять, и пули на сей раз сквозь нас не пройдут и не растворятся в воздухе? По спине пробежал холодок. Я поискал глазами оружие хозяев и мысленно обругал себя, надо было сразу с этого начинать, а не пялиться на забор да крышу.

Оружие оказалось вполне стандартным, за исключением американской автоматической винтовки в руках Марса. У ног Парфюма и Духа лежали калаши, у ног Энта лежал MP–5, да к дверному проёму дома была прислонена чья-то снайперская винтовка Драгунова. Охота им таскать такую длинную дуру с собой? Взяли бы, как Сонька, СВУ. Или есть необходимость именно в такой машинке, дальность стрельбы всё же у неё повыше. Хотя куда уж дальше? Впрочем, может просто не смогли достать более компактное оружие, вон как взглядами ласкают мой «винторез».

Я перевёл взгляд от оружия и вновь наткнулся на синие кругляши, лежавшие в костре. Хотел уже спросить, что это такое, но с вопросом меня опередил Энт:

– Шаман что ли?

– Почему шаман? – Удивился я, но, вспомнив, какую реакцию вызывает у окружающих моё имя, махнул рукой. – Да какой шаман? Это такое же имя, как у тебя Энт.

– А это и есть моё имя. – В упор посмотрел на меня крепыш. – И я шаман.

Оп-па! Вот я сел в лужу. Не зная, что сказать, я замолчал. Глядя на моё замешательство, сталкеры захохотали.

– Да расслабься ты. – Утирая выступившие слёзы, сквозь смех выдавил Дух. – Пошутил он. Нет, он конечно шаман, но не такой сильный, чтобы раскрывать своё подлинное имя.

– Нахватался по верхушкам. – Добавил Энт. – То, сё.

Я улыбнулся и новым взглядом посмотрел на Энта. Действительно, как сразу не заметил, что на груди болтается небольшой амулет из высушенного корешка, а правую руку начиная с указательного пальца и скрываясь под рукавом куртки, покрывает какой-то замысловатый узор наколки.

– Значит Максим – это не имя? – Уже серьёзно посмотрел на меня Дух. – Это хорошо, двух шаманов мы не выдержим. – Парфюм вновь захихикал. – Да вы не стесняйтесь, доставайте кружки, вот кипяток, вон пакетики с чаем. – Махнул он рукой себе за спину, где на пороге дома стояла открытая пачка пакетированного чая. – С едой, правда, напряг, так что извиняйте.

То, что у них не оказалось еды, меня, честно говоря, порадовало, а то сейчас бы Сонька полезла с предложением купить, и мой план по походу в ближайший предбанник дал бы трещину.

– Спасибо, мы уже поели. – Ответила за меня Сонька и пошла к пачке с чаем. – А вот чайку действительно попьём.

Я скинул свой рюкзак и полез за кружкой. Державшее меня поначалу напряжение начало понемногу спадать, вроде действительно сталкеры, а не мародёры или наёмники какие. Те вчера вечером, помнится, на чай не звали, сразу шмалять начали.

Мы налили себе в кружки кипятка и, помакав пакетиком, начали осторожно прихлёбывать горячий чай. По телу сразу разлилось приятное тепло.

– А что вы в очках-то оба? – Немного подозрительно поинтересовался Дух.

– Последний выброс неудачно зацепил. – Выдал я заранее заготовленную версию ответа. – Ничего страшного, но в ясный день глаза режет.

– Парфюм, ты уже попил чай, дуй на крышу, смени Марса. – Распорядился Дух, удовлетворённый моим ответом и, отставив свою полупустую кружку, повернулся к нам. – Вы, какими судьбами здесь? Мы думали в Припять после исхода «монолита» неделю минимум никто не сунется, пока не проверят слухи о «странниках».

– Как же, неделю. – Фыркнул я. – Да нас вчера там чуть не подстрелили уже.

– Парфюм, слышал? – Повернулся бородач к копавшемуся с СВД юнцу. – Смотри внимательнее, могут быть гости.

– Не могут. – Прервал я его и усмехнулся.

Дух внимательно посмотрел на нас, но ничего говорить не стал, вместо этого снова повернулся к Парфюму:

– Всё равно будь внимательнее, и хватит возиться, вон Марс извёлся уже весь.

– Да иду уже! – Буркнул Парфюм, и, закинув винтовку за спину, полез на крышу.

– Так как вас угораздило попасть в Припять в такое время? – Повернулся вновь к нам Дух. – Везучие вы, умудрились проскочить мимо «монолита», они же волной попёрли по всему фронту от Припяти. Мы десятерых потеряли, пока военные подоспели, а так бы кто знает, как оно бы повернулось?

– Да мы не проскакивали. – Пожал я плечами. – В самое оно и угодили.

Теперь на нас удивлённо уставились все трое, включая слезшего с крыши и наливающего себе в кружку кипятку Марса.

– И?… – Поторопил меня Энт.

– Отбились. – Пожал я плечами.

– Вдвоём? – Удивился Марс.

– Я так не сказал. – Я хитро прищурился. – Подобралась компашка, продержались, а потом военные на вертолётах подоспели.

– Понятно. – Подвёл черту Дух. – А в Припять-то, зачем свернули, неужели не боитесь тех, кого даже «монолит» испугался.

– Выхода не было. – Объяснил я. – Чёрные псы прижали.

– Они могут. – Вздохнул Энт. – Последнее время как с цепи сорвались. А вообще, куда вы движетесь?

Надо признать, что вопрос был довольно бестактным. Ну, движемся и движемся, никому ведь не мешаем. В конфронтацию вступать не хотелось, но и отвечать я не собирался. Я открыл рот, чтобы сообщить им об этом, но Сонька меня опередила, толи догадалась, что я сейчас выдохну, толи просто молчать надоело.

– На восточную часть Зоны, за реку. – Она допила последний глоток чая и спрятала кружку в свой рюкзак. – У вас случайно карты той части нет?

Бородач отрицательно помотал головой.

– Понятно. – Вздохнула Сонька. – А вы здесь, за каким торчите?

Марс поперхнулся чаем, явно не ожидая от девушки такого фразеологизма, и Энт похлопал его по спине.

– Из жадности. – Буркнул Дух. – Давно бы ушли, так эти…

Он покосился в сторону насупившихся сталкеров, но больше ничего говорить не стал.

– Куда ушли? – Высунул голову из-за угла крыши Парфюм. – Там тысяч на сто пятьдесят артефактов было!

– Цыц! – Рыкнул на него Дух, и голова исчезла. – Парфюм у нас в разведке был, перед тем как «монолит» попёр, и говорит, что видел целый Клондайк артефактов.

– Видел, видел. – Подтвердил вновь высунувшийся Парфюм.

– Ещё раз высунешься. – Предупредил Дух. – И десять процентов твоей доли уйдут к товарищам.

Юнец исчез, а бородач продолжил, повернувшись к нам:

– Видеть-то он видел, а вот толком запомнить, где это было, не удосужился. Только одно и талдычит, что в частном секторе. Так что мы здесь уже три дня, припасы кончаются, а поиски ни к чему не привели. Сейчас передохнём и снова на поиски, если не найдём, завтра обратно.

Видимо угроза Духа была на полном серьёзе, так как юнец больше не появился и наш диалог комментировать не стал.

– А может, эти артефакты до нас уже кто-то успел собрать. – Дух как-то печально вздохнул, видимо прикинув упущенную выгоду, и посмотрел на нас. – Так что если хотите, оставайтесь здесь, переночуем, а завтра вместе двинем отсюда. Всяко часов до двенадцати вместе можно будет пройти пока не разминёмся, а здесь и крыша над головой есть, вон домов сколько, выбирай, не хочу.

– Не! – Отказался я. – Мы пойдём. У вас карандаш или ручка с листочком есть?

– Есть. – Удивлённо протянул Дух. – А зачем?

– Хочу вам нарисовать план, как пройти к вашему Клондайку. – Сделал я широкий жест доброй воли и усмехнулся, глядя на впавших в ступор сталкеров.

– И что, там реально артефактов на сто пятьдесят тысяч? – Первым отошёл от шока Энт.

– Ну, сто пятьдесят не обещаю. – Вновь усмехнулся я, принимая из рук Марса карандаш и бумагу и начиная набрасывать план. – А вот на сотню точно.

– Вот, а вы мне не верили! – Возмущённо выглянул из-за крыши Парфюм, но, вспомнив об обещании Духа, чертыхнулся и вновь спрятался.

– Только собрать их будет ой как непросто. – Продолжил я. – Они там с аномалиями перемешаны будь здоров.

– Ну, это нам не впервой. – Самоуверенно заявил Марс, за что тоже заработал недовольный взгляд командира.

– Ну, удачи! – Пожелал я, закончив рисовать схему и спрятав свою кружку в рюкзак. – А мы пошли. Да, чуть не забыл, что это за шарики у вас интересные в костре?

– Это я придумал. – Довольно заулыбался Энт. – Это на основе синего одуванчика, чтобы костёр меньше дымил.

– Понятно, не продадите?

– Последняя порция была. – Вздохнул Энт. – Вот если загляните к нам в деревню, там можно купить, у нас там производство налажено.

– Да нам некогда. – Оборвала его Сонька и подтолкнула меня к выходу. – Всё, пока.

– Спасибо за компанию. – Сталкеры поднялись и пожали на прощанье руку. – Если всё удачно сложится и, всё же будете в наших краях, заходите в гости, ящик пива поставим. Деревня Беневка вблизи КПП В–7–1.

– Ок. – Кивнули мы, и вышли на улицу.

– Постой! – Спохватился я, когда мы дошли до перекрёстка. – Я одну улицу им пропустил. Жди здесь. – И не слушая её ответ, бегом бросился обратно.

– Ты чего? – Уставились на меня сталкеры, тоже уже начавшие готовиться к выходу. – Забыл что-то?

– Объясните по быстренькому, как пройти до вашей деревни, а то у нас и припасов нет, и с патронами напряжно. – Я оглянулся, проверяя, не идёт ли Сонька за мной. – Заглянем, затаримся.

– Да это просто. – Начал объяснять Марс, но Дух его прервал:

– Ты свою карту ему отдай, моей обойдёмся. – Он повернулся ко мне. – Там всё помечено, разберёшься?

– Конечно. – Принял я из рук Марса карту и, скинув рюкзак, запихнул её в один из боковых кармашков. – Далеко там?

– Ну, если сейчас выйти, – Дух посмотрел на часы. – То к часу ночи можно дойти, но ночью вы ведь не пойдёте, поэтому утром будете там.

У меня были на это замечание свои мысли, но я лишь поблагодарил сталкеров за карту и выскользнул из калитки.

– Ни пуха. – Донеслось уже из-за забора.

– К чёрту. – Крикнул я и побежал к переминавшейся с ноги на ногу в ожидании меня Соньке.

– Всё? – Недовольно спросила она меня. – Можем идти?

– Конечно. – Улыбнулся я и первым зашагал по улице.

Из частного сектора мы выбрались примерно через час, выйдя на неплохо сохранившуюся асфальтовую дорогу федерального значения и зашагав по ней. Погода к этому времени испортилась, и от ясного и погожего денька не осталось и следа. Свинцовые тучи практически скребли своими животами верхушки жёлтых тополей, и я с минуты на минуту ожидал, что они сейчас всё-таки распорют себе животы и выльют на нас своё содержимое. Мокнуть не хотелось, и я уже жалел, что не убедил Соньку остаться на эту ночь в пригороде вместе со сталкерами, но это всё мелочи, главное убедить её свернуть на развилке к деревне сталкеров.

После непринуждённой беседы в приятной кампании напряжение, давившее на меня в последнее время, ощутимо спало, но я знал, что это ненадолго. Вот пройдём ещё пару-тройку часов по Зоне, и опять начнётся это тягостное ощущение безысходности. Я потёр виски и стал перебирать в голове темы, с которых легко будет перевести разговор на нужную волну.

Едва мы пересекли какую-то незримую черту, за которой отчётливо понимаешь, что всё, город (и даже пригород) кончился и ты снова один на один с раскинувшимися пустынными просторами, как Сонька, снова выбившаяся вперёд, остановилась. Остановилась так резко, что я сразу понял, что что-то случилось. Я проследил за её взглядом и обомлел, на довольно трухлявом пеньке сидел наш рыжий знакомый.

Что-то я его уже бояться начал. Нет, я, конечно, понимаю, когда и как он нас первый раз догнал, но как он нас здесь выискал? Все остальные моменты можно списать на то, что он нас нашёл по следам, а здесь что думать прикажете? Ведь он не просто проходил мимо, он сидел и целенаправленно ждал нас.

Мы с Сонькой переглянулась.

– Что делать будем? – Шепотом спросила она меня, словно боясь спугнуть сидящее на пеньке животное.

– Пойдем, как шли. – Пожал я плечами. – Посмотрим, что делать будет.

Мы потихоньку гуськом пошли по дальней от пенька обочине дороги, кося на кота одним глазом. Блин, чуть косоглазие не заработал! Попробуй одним глазом держать в поле видимости кота, а вторым следить за дорогой, чтобы не вляпаться в какую-нибудь аномалию или не пропустить появление какого-либо монстра. Это я вовремя вспомнил, за пределы города ведь мы вышли, значит и от чёрных псов уже не застрахованы.