Текст книги "Кости магов (СИ)"

Автор книги: Роман Струков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

  – С кем я имею честь разговаривать?! – крикнул он в темноту.

  – Кажется, что-то пискнуло? – голос разбойника гремел как раскаты грома. – Можешь называть меня Весельчак-из-Темноты, если уж тебе так важно меня как-нибудь назвать. Не советую убегать – у меня есть парни, способные всадить стрелу на шорох!

  – Преклоняюсь перед их мастерством, – пробормотал Тэм себе под нос. – Вы знаете, кто я?

  – Мышь, мечтающая заговорить кота до смерти. Не выйдет – можешь говорить хоть до утра, только вас тут никто не отыщет. Что ты на это скажешь, мышка?!

  – Что кошка глупа, и не отличает мыши от волка!

  – Это кто у нас тут волк? Ты что ли, пискля?

  – Моё имя Тэм Олин, я человек МакТирнана! – «ставший им часов восемь назад» – добавил Тэм в уме.

  – Какое до этого дело МакТирнану? – озадаченно спросил Весельчак-изТемноты. – Раньше ему не было дела до охраны дилижансов.

  – Предприятие должно расширяться, – ответил Тэм фразой, подслушанной у какого-то купца без особой уверенности в ее истинности. – Теперь ему стали за это платить.

  Из кареты донеслось несколько подозрительных шорохов.

  Тэм медленно распрямился, подняв воротник камзола чтобы защититься от ветра. Каждую минуту он ожидал, что под прикрытием разговора разбойники приблизятся к карете и бросятся в атаку, но ничего подобного до сих пор так и не произошло, заронив в душу Тэма определённые надежды. Тэм покосился за спину, и, поскольку Весельчак-из-Темноты притих, крикнул.

  – Эй, вокруг! Вы никак разбежались?

  – Нет, – ответил Тэму невидимый собеседник, и, словно бы размышляя вслух, сказал. – Ты не сможешь нас остановить.

  – И не подумаю! – охотно согласился Тэм. На него нашло то странное опьянение, когда границы реальности словно сдвигаются и мир плывёт, повинуясь слову. – Какой мне смысл драться?

  – И в чём подвох? Остановить ты нас не сможешь, так зачем пыжишься?

  – Я, в некотором роде, клерк. Я вас предупредил, и теперь вы вольны делать всё, что пожелаете. Правда если вы, – сколько бы вас там в темноте не пряталось, всё же ограбите дилижанс, то МакТирнан вами займётся. Надеюсь, возможности моего патрона у вас сомнений не вызывают? Или рассказать вам несколько историй?

  Тэм очень надеялся, что этого не потребуется. Сам он в возможностях МакТирнана изрядно сомневался; и уж, тем более, не знал ни одной из тех жутких историй, которые только что собирался рассказывать.

  Темнота – и все, кто в ней скрывался, – какое-то время взвешивала услышанное. Тэм опёрся спиной на колесо кареты и прислушался к ночному шёпоту. Но это ему быстро надоело.

  – Эй! – позвал Олин своего собеседника. – Вы можете совещаться хоть до утра, но я ночью привык спать! Не говоря уже о том, что к утру мне нужно быть в Дандалке! Предлагаю вам сделку!

  – Какую ещё сделку? – настороженно булькнула темнота.

  – Тут в округе потерялись наши лошади и кучер. Если вы их найдёте и проводите до порта, мы заплатим вам двадцать крон.

  – Возможно, мы возьмём их сами? – Весельчак-из-Темноты явно не спешил отказываться от идеи подзаработать разбоем на большой дороге.

  – Я устал, Весельчак! – крикнул в ответ Тэм. – Делай что хочешь, только не нагоняй на меня скуку. И учти, двадцать крон мы сможем заплатить тебе только в Дандалке! С собой у нас таких денег, разумеется, нет!

  – А где гарантии, что вы не сдадите нас первому же караулу?

  – Я даю слово. Если контракт будет заключён, контора МакТирнана проследит за выплатой гонорара. Я лично прослежу за этим!

  В этот момент из темноты вышел самый уродливый человек, которого Тэму только доводилось видеть. Наверняка с его матушкой позабавился какой-нибудь тролль; потому что сложно представить себе человека, способного хоть что-то проделать с троллихой.

  Разве что... разве что этот человек будет похож на Весельчака-из-Темноты. В верзиле было не меньше семи футов роста, и размах плеч этому росту соответствовал. Костям было тесно на лице, что придавало лицу Весельчака звероподобное выражение, тем не менее, лицо его светилось добродушием. В руке он держал титанических размеров дубину, вполне могущую служить оглоблей, помахивая ею также легко, как если бы это был прутик.

  – А ты смелая маленькая мышь, – грохнул он, протянув руку.

  Тэм осторожно протянул свою кисть, вложив её в руку великана. Как и следовало ожидать, новоявленный тролль счёл делом чести пересчитать Олину все косточки, но Тэм не издал ни звука, лишь усмехнулся. Его рука утонула в лапе великана, но в ладони Тэма утонул подобранный на земле камень, невесть каким образом оказавшийся на торфянике. «Вот так и рождаются легенды», – подумал Тэм, незаметно сунув камень в карман после рукопожатия. Полураздавленные пальцы сильно болели, но Весельчак-из-Темноты посмотрел на Тэма с явным уважением.

  – Я Рорик из Глин Ких! – рявкнул он так, что карета ощутимо покачнулась на рессорах. – Ты не думай, что мне очень хотелось промышлять разбоем, но где ещё добыть денег честному йомену? Коровы не доятся, молоко скисает прямо в вымени, овцы передохли, а бейлиф требует годовую подать или закладную на земли. С тех пор как меня сглазили, всё хозяйство по дощечке рушится.

  – Ты один? – спросил Тэм, тщетно пытаясь обнаружить хотя бы одного из обещанного десятка крепких ребят.

  – Нет, с братом. Только он пошёл кучера с лошадьми ловить, они сразу, как нас завидели, драпанули.

  Тэм усмехнулся – опасения кучера он вполне мог понять.

  Олин поковырял торф квадратным носком башмака, напряжённо размышляя.

  – Рорик?

  – Да?

  – Ведь это не большак.

  – Ну и, кубыть, что?

  – Отойдём, – предложил Тэм.

  Они отошли в сторону шагов на двадцать.

  – Думаешь, тут, в этих местах, много карет ходит? – задумчиво спросил Тэм.

  – На Пустошах-то? – Рорик почесал затылок, – не особенно. Только мы с братом по Морганнугу давно шастаем, разбитых карет тут столько, что хоть дровяной склад открывай.

  – А далеко ли до моря?

  – Миль двадцать, верно, будет.

  – Зови назад своего брата! – приказал Тэм.

  Рорик послушно кивнул, вставил два пальца в рот и несколько раз залихватски, с переливами, свистнул.

  В ответ послышался жуткий, невесть кому принадлежащий вой.

  Тэм обеспокоенно дёрнул головой.

  – Сейчас появится младшенький, – успокаивающе заявил Рорик.

  – Не похож этот вой на человеческий голос, – буркнул Тэм.

  Рорик хитро – насколько это вообще можно было разобрать в темноте – усмехнулся.

  – Самое милое дело на Пустошах! – пояснил он. – Особливо если нет желания встречаться с другими местными обитателями.

  – Ферма недалеко? – Тэм почему-то в этом ничуть не сомневался.

  – Мили две будет.

  – Быки под ярмо у вас есть? Надо запрячь их в карету.

  – Карета, да с быками? – в голосе Рорика слышалось такое предвкушение диковинного зрелища, что он не стал ничего больше спрашивать, так и потопал в темноту. Тэму оставалось только надеяться, что он не разминётся там со своим братом.

  Гюнтер Бернхард с обнажённой рапирой и фонарём в другой руке стоял у дверей кареты.

  – Ну, мастер Тэм, – иронично спросил он, – Удалось вам столковаться с этими бандитами?

  – Да, мастер Бернхард, – Тэм довольно бесцеремонно выдернул у Гюнтера фонарь и притушил фитиль. – Я нашёл общий язык с ними. Им нужны деньги, тридцать крон.

  – Я думал, речь шла о двадцати.

  – Я бы отдал и сорок, мастер Бернхард. Мы в самом сердце гадючьего гнезда и окружены разбойниками. Очевидно, кучер вёз нас к другой шайке, но столкнулся с конкурентами. Поэтому, прошу вас, не шумите так и не привлекайте к нам внимания.

  – Но... – голос Гюнтера зазвенел от ярости. Тэм приложил палец к губам, и влез на облучок. Гюнтер потоптался у колеса, пристально глядя на Тэма, с яростью вдвинул клинок в ножны и полез обратно в карету.

  Олин дождался Рорика с братом (по утверждению гиганта – младшим, но так и не назвавший своего имени братец был по меньшей мере на полголовы выше самого Рорика), помог запрячь быков и, решив положиться на умение жителей торфяников ориентироваться в местных болотах перебрался в салон дилижанса.

  Три пассажира встретили его внимательными взглядами.

  – Вы всё уладили, мастер Тэм? – спросила Лизбет.

  – Конечно, – Олин усмехнулся. – Коровы у них не доятся, вот фермеры и решили подзаработать. Надеюсь, тридцать крон у вас есть?

  – Это же грабёж! Уплата денег этим разбойникам ничем не отличается от их прямого изъятия!

  – Не совсем, – Тэм пожал плечами. – За тридцать крон мы разбойников – силу, никак нами не контролируемую – низводим до положения наёмных работников. Своевольных, допускаю, и склонных неожиданно пересмотреть результаты нашего соглашения, но рычаги управления уже присутствуют. Это неплохая стартовая позиция для развития отношений.

  – Вы рассуждаете по-эльфийски! – со странной иронией в голосе обвинила Тэма мисс Грэхем.

  – Неудивительно – ведь я эльф на четверть. Кстати, сообщил ли вам мастер Бернхард о том, что кучер пытался завести нас в _другую засаду?

  – Нет, – мисс Грэхем бросила острый взгляд на Гюнтера.

  – А какой суммой участвуете вы, мастер Олин? – спросил Бернхард, и в голосе его проскользнули презрительные нотки. – Или вы выступаете лишь посредником?

  – Мои капиталы составляют всего десять шиллингов; так что я, вне всяких сомнений, предпочту удовольствоваться ролью посредника. И не уверяйте меня, что у вас нет таких денег. Молодая леди, совершенно очевидно, из богатой семьи.

  Дуэнья-гномиха громко фыркнула. Вполне возможно, что пост дуэньи и телохранительницы она совмещала ещё и с постом экономки, и семья была не столь уж богата... особенно учитывая, что дуэнья из гномихи вышла никудышная.

  – Поверьте, у меня действительно нет ничего, кроме десяти крон и украшений! – растерянно сказала Лизбет.

  – Плохо, – Тэм привычным жестом потёр подбородок. – Взгляните в окно, мисс Грэхем. Поверьте, наша карета так просела на переднюю ось вовсе не потому, что на облучок бросили пару мешков с зерном.

  Тэм перевёл взгляд на Гюнтера.

  – Ну а вы, мастер Бернхард? Думаю, ваша шпага стоит тридцати крон?

  Тэму никто не ответил, и человек МакТирнана пожал плечами.

  – Думайте, господа и уважаемые дамы. Думайте. А я пока вздремну.

  – Любимое ваше занятие, – ядовито сказала мисс Грэхем, и это было последнее, что Тэм позволил себе услышать.

  Здраво рассудив, что от разговоров тридцати крон не появится, он уснул.

  Интерлюдия: Окончательный расчёт

  Столь экстравагантный экипаж, коим, вне всяких сомнений, являлась карета дилижанса, запряжённая быками,вряд ли сумел бы миновать городские ворота, избежав вопросов. А Тэм имел все основания полагать, что отвечать на эти вопросы не расположен ни один из его спутников. Рорик с братцем хотели бы избежать этой процедуры в силу вполне очевидных и явных причин, мисс Грхем со своими спутниками – в силу причин тайных, но не менее очевидных. Тэм имел все основания подозревать, что мисс Грэхем сбежала из под родительского или опекунского присмотра для тайного венчания. Да и сам Олин полагал касаемо себя, что в общении с городской стражей репутация «человека МакТирнана» может скорее повредить.

  Карета жалобно скрипнула под напором двух могучих спин, и с сухим треском, который издавали ломающиеся деревянные детали, повалилась в придорожную канаву. Масло из фонарей и огниво довершили дело, заставив карету полыхнуть как трут.

  Тэм в сомнении посмотрел на мисс Грэхем, оставшуюся таким образом без багажа, но девушка восприняла эту жертву на удивление спокойно.

  – До города не больше двух миль, – деловито заявила она. – В дальнейшей помощи, мастер Тэм, мы не нуждаемся. Прощайте!

  – И вам удачного дня, – буркнул Тэм, и растерянно посмотрел на Рорика. Фермер-разбойник, проявив неожиданный интеллект, усмехнулся в бороду.

  – Полагаю, мастера Бернхарда ожидает немало сюрпризов в браке.

  Тэм посмотрел вслед удаляющейся троице. Рапира неуклюже путалась в ногах мастера Бернхарда.

  – Очевидно даже идиоту, – буркнул он, и посмотрел на братьев. Фермеры выжидающе смотрели на него.

  – Итак, расчёт, – сказал Олин, вытащив из кармана камзола тонкий батистовый платок, бесцеремонно заимствованный им у мастера Бернхарда. Расстелив его на дороге Тэм принялся опустошать карманы.

  – Семь крон монетой и ожерелье из золота с самоцветами.

  Рорик, сообразив, что к чему, взял ожерелье двумя пальцами и повертел в руках. Тэм напрягся – рыжие,по общему мнению, народ вспыльчивый, а Рорик, определённо, был рыжим.

  Вернее, стал бы им, если бы дал себе труд вымыть волосы.

  – И сколько оно может стоить?

  – Полагаю, что не менее ста крон, учитывая золото, камни и работу. Тебе дадут полсотни. В любом случае, меньше чем за тридцать не отдавай. Таким образом, я плачу даже с избытком.

  – Я ничего не понимаю в побрякушках, – Рорик подкинул ожерелье на ладони.

  – Я тоже, – Тэм пожал плечами. – Только других денег всё равно нет.

  – Тебе-то я верю, – тоскливо сказал Рорик. – А вот этой кукле разряженной и прочим городским хлыщам – нет. Может быть, ты его продашь? Вырученные деньги пополам?

  Тэм приподнял бровь.

  – Меня в городе всегда обманывают, – жалобно сказал Рорик. – Один раз даже продали городские часы с городской площади в Карнарвоне.

  Олин улыбнулся.

  – А я считал эту историю анекдотом.

  – Молодой был, глупый. Думал, сумею унести.

  – Считай, договорились, – не то чтобы Тэм желал заработать, но, с другой стороны, много денег никогда не бывает – особенно с тех пор, когда с Заокраинного Запада стали прибывать гружёные золотом галеоны, а эльфы-банкиры Туле стали охотно предоставлять кредиты серебром под необычно низкие проценты. – Где тебя искать?

  – В Дандалке, в таверне, – очевидно, для Рорика это был исчерпывающий адрес. Рыжий верзила подумал, и подтвердил. – В таверне. Их много, в какой-нибудь да найдёшь.

  – С братом? – Тэм посмотрел на второго громилу, скромно молчавшего поодаль.

  Рорик покачал головой.

  – Мал ещё. Он поведёт домой быков.

  – Деньги стоит оставить ему, полагаю. Чтобы он внёс хотя бы часть подати.

  Рорик пожал плечами.

  – Наверное, ты прав. Но на что я тогда буду ждать тебя в таверне?

  Тэм пожал плечами. Было ясно, что Рорик не принадлежит к прижимистому третьему сословию, как и сам Тэм.

  – Что же, тогда я найду тебя завтра или послезавтра. В таверне. Где бы это ни находилось, – сказал он. – Сразу же, как продам ожерелье.

  Рорик протянул руку, чтобы скрепить сделку, но Тэм, памятую ночное рукопожатие, лишь отдал иронический салют, и зашагал к городу.

  Ворота Дандалка ожидали его.

  Глава 4 Кошмары Дандалка

  Сколоченный из грубых, нешлифованных досок пирс был пустынен и погружён в густой туман. Неподвижная, похожая на зеркало из полированного обсидиана гладь воды едва заметно подавалась то вверх, то вниз, заставляя сваи причалов тоскливо поскрипывать. Где-то в отдалении стучали кранцы принайтовленной лодки.

  Шагах в тридцати клубящееся облако света скрывало фонарь, остальной пирс быстро окутывался сумеречной тьмой. Тэм промакнул лицо платком – туман был настолько плотен, что его, казалось, можно было резать на куски, упаковывать в бочки и отправлять на Континент, и его капли оседали на лице, слепя глаза. Олин брезгливо потянул носом воздух. Ядовитые испарения и лихорадка издавна были бичом этих мест.

  Дандалк был построен на утопленной в болоте на десятки футов каменной кладке, густо замешанной на крови и костях строителей, умерших кто от лихорадки, кто от эльфьей чумы, кто от голода, а кто и по приказу. Торир Вздорный, по приказу которого Дандалк был возведён не отличался популярностью даже в народе кхазад, известном своим почитанием традиций и предков. Насколько Тэм помнил выцветшие листы гномьих инкунабул, на строительстве дороги и порта погибло не меньше трёх тысяч бородачей. Маленький геноцид, сродни эльфийским Диким Охотам.

  – Милсдарь, так вы сходите на берег? – проворчал за спиной Тэма лодочник. – Если раздумали, так и быть, обратно отвезу за полцены.

  – Нет, я, пожалуй, останусь, – Тэм перешёл на тоскливо скрипнувший под ногами настил пирса и повернулся к лодочнику.

  – Пять шиллингов, – угрюмо повторил перевозчик названную ещё на том берегу цену. За эти деньги вполне можно было купить лоду вместе с владельцем и всей оснасткой, но выбирать не приходилось.

  Олин потянулся к висящему на поясе кожаному мешочку с монетами.

  – Довольно пустынно для порта, не так ли, любезнейший? – сквозь зубы осведомился Тэм, оглядываясь. В окружавшем его тумане, полном клубящихся теней и зловещих поскрипываний, лодочник со своим потрёпанным от времени корытом выглядел единственным островком реальности.

  – Так на этом берегу уже семь человек умерло, милсдарь, и кажный не по-хорошему. Платите!

  – Не так сразу – ты содрал с меня столько, что не грех и ответить на пару вопросов.

  – А я знаю не больше вашего, милсдарь. Отродясь с чертовщиной дела не имел, и не желаю, таковые мои слова будут. Вы к негоцианту Гаррику собрались – вот с ним и беседуйте. Его это берег, ему и порядком здесь заведовать. Платите, милсдарь!

  Тэм покачал головой. Спорить не хотелось, суеверным Тэм никогда не был – и монеты перешли в руки рыбака. Перевозчик тут же налёг на вёсла, да так резво, будто на берегу стоял сам Моргот. Тэм на всякий случай обернулся.

  Как и следовало ожидать, за спиной было пусто. Разве что теней от фонаря прибавилось, да крики заблудившейся чайки, похожие на плач ребёнка, вызывали сосущее чувство под ложечкой.

  Тэм попытался насвистать что-нибудь героическое, но после пары маловразумительных трелей оставил это занятие.

  С того самого момента как он прибыл в Дандалк, всё пошло не так.

  Вероятно, более опытный наблюдатель поспешил бы обратить внимание мастера Олина на то, что всё пошло не так сразу же после того, как он переступил порог конторы юриста, однако сам Тэм был склонен видеть начало своих неудач в тот момент, когда он расстался со своими спутниками.

  Начать хотя бы с того, что Тэму пришлось пройти не одну милю вдоль городской стены, чтобы войти в город через другие ворота. Не то чтобы он подозревал мисс Грэхем замешанной в какое-либо сомнительное мероприятие (разве что полагать за таковое тайное венчание), но, с другой стороны, девушка проявила больше ума и характера, чем можно было ожидать в её положении, и вполне могла оказаться аферисткой, стащившей ожерелье прямо с шеи какой-нибудь герцогини.

  Впрочем, это предположение Тэм был склонен расценивать как игру ума; но вот мастеру Бернхарду он не верил ни на грош. Вооружённый рапирой и бедноватый (стал бы он в ином случае носить гномьи обноски!) молодой человек вполне мог попытаться вернуть ожерелье, призвав в помощники привратную стражу.

  Затем Олин потратил немало времени на поиски пакгауза «Западной компании колониальных товаров», но не обнаружил ничего, кроме головёшек и нежелания вести разговор о торговых делах с чужаком.

  Сведения о Томасе Гаррике он получил лишь к вечеру, к тому же ни один перевозчик-каналья не пожелал переправлять его через бухту с приближением вечера, мотивируя свой отказ туманом и скрывавшимися в нём призраками.

  Тэм мог бы объяснить, что это глупое суеверие, хотя и не лишённое оснований. Лет триста назад, во времена Конкисты и легендарного Ямара Эльфа, эльфы, действительно, осуществляли свои «специальные акции» под прикрытием туманного покрова, благо, он на Авалоне стоит триста дней в году. Но сейчас? Право, это смешно.

  Морские эльфы сидят в своей Последней ТулЕ, королевства Кымри оставили след разве что в родословиях человеческой аристократии, равнинные же и горные эльфы и прочая нелюдь, засевшая в своей Каледонии прочно заперты Стеной и летучими колоннами пограничной стражи.

  Естественно, мало кто захотел бы знакомиться с этими безусловно ценными, но совершенно неактуальными сведениями; так что единственным лодочником, согласившимся отвезти Тэма на другой берег был престарелый любитель «эльфийской смолки», содравший с него несусветную сумму.

  Доски, из которых была собрана мостовая – специально для того, чтобы колёса телег не застревали в грязи – мерно поскрипывали под башмаками. Шаг – скрип, шаг – скрип... Скоро шаги стали двойными, тройными, размножились в многогласое эхо и Тэму стало казаться, что он идёт в окружении невидимой в тумане толпы людей.

  А то и призраков.

  Тэм заблудился.

  Порт был окутан туманом. Тэм кружил по улицам не меньше получаса, но ни разу не встретил ни одного фонаря. Из тумана выступали лишь чёрные громады пакгаузов и запертых на ночь лавок. Где-то завывал в печной трубе ветер, и Тэм всё больше понимал спешно уплывшего лодочника.

  За спиной вдруг послышался странный цокот – будто чьи-то когти стучат по полу. Тэм резко повернулся, прислушался.

  Скрёбот стих.

  Вполне возможно, что один из складов охранял пёс, но Тэма всё равно передёрнуло. Он сделал несколько шагов, и услышал тот же скрёбот.

  Человек МакТирнана резко прибавил шаг.

  К цокоту прибавились ещё и шипящие звуки, будто нечто, скрывавшееся в тумане и темноте бежало за Тэмом изо всех сил.

  Тэму сразу представилась низко склонённая к земле пасть, брызгающая слюной предвкушения, клочья пены, прилипшие к длинным, в полфута, клыкам... К сожалению, ничего иного в голову не приходило – только пасть. Даже без головы и глаз. Летит себе в паре дюймов над мостовой, и клацает себе зубищами.

  Тэм усмехнулся.

  Может быть, пасть знает дорогу к таверне или постоялому двору? Олин остановился в подходящем углу и стал ждать.

  Через несколько минут ожидания стало ясно что пасть, если она вообще была – так же никуда не торопится. Тэм нерешительно шагнул в ту сторону, откуда, по его мнению (и он совершенно не был уверен, что – правильному) недавно доносились встревожившие его звуки.

  Скрёбот снова раздался из-за спины, хотя там, как Тэм был совершенно уверен, находилась надёжная, прочная стена пакгауза.

  Тэм переступил с ноги на ногу, да так и замер с поднятой ногой, напоминая замершую в ожидании лягушки цаплю. Железная пряжка правого башмака расстегнулась, и повисла на ремешке, сыграв роль колокольчика прокажённого. Тэм покачал головой, и, опустившись на колено, принялся застёгивать пряжку.

  Когда он поднял голову увиденное заставило его вздрогнуть.

  Прямо перед ним стоял овеществлённый ночной кошмар.

  Чёрный как уголь, с мерцающими как изумруды зелёными глазами и полным набором острых как иглы зубов, которому позавидовала бы любая уважающая себя акула. Кошмар был тем ужаснее, что существовал в двойном экземпляре – и второй экземпляр вышел у Тэма _из-за спины.

  Ужасы невозмутимо посмотрели на Тэма, зевнули и принялись умываться.

  Тэм сглотнул вставший в горле ком. Пожалуй, он предпочёл бы встретиться с ужасом, чем с эльфийскими кошками, которые с обыкновенной кошкой не имеют ничего общего. Во всяком случае, три фута в холке никак не позволяют причислить этих зверей к числу диванных игрушек.

  Отведя, наконец, взгляд от клыков Тэм увидел хозяина ночных кошмаров.

  Он, несомненно, был чистокровным эльфом.

  Зелёно-серебристые волосы, заплетённые в ритуальную косу, были переброшены на грудь, чётко очерченное треугольное лицо, похожее на отчеканенную в серебре маску не позволяло определить возраст, глаза были прикрыты повязкой с многогранными линзами, выточенными из эльфийского берилла. Наброшенная на голое тело кожаная безрукавка и ожерелье из клыков безошибочно выдавали Мастера Зверей.

  Какое-то время Тэм и эльф молча рассматривали друг друга. Затем сидх задал вопрос на староэльфийском. Речь полилась шёлковым мягким звоном серебристых колокольчиков, и Тэм поморщился, вслушиваясь в слова-иероглифы. Образы, иносказания, стремящиеся передать вечность. Веселая, приносящая радость, воистину, Дивный народ!

  Если, конечно, староэльфийского не знать.

  Повелительное наклонение, оскорбительные нотки. Речь эльфов в принципе идёт вразрез с форматом человеческой психики.

  – Ля-ля-ля, траляля, люби форель мою свирель там где капель носа сопель... – буркнул Тэм. – Язык, состоящий из прилагательных не может быть эффективным. По человечьи говоришь? Решил поохотиться на людей, косоглазый?

  – Хан и Хана давно не получали тренировки, – мелодично сказал эльф. – А твои манеры оставляют желать лучшего, низший.

  – А я уже действительно начал бояться призраков, живущих в тумане. Мог бы и догадаться, что речь идёт об эльфах.

  – Быть может, об эльфах, но вряд ли обо мне, – возразил эльф. – Наша галера бросила якорь в порту только сегодня.

  Взгляд Тэма упал на косу. Плетение выдавало человека, взявшего на себя исполнение какой-то клятвы. Туман, сгустившийся сумрак и недостаточность познаний Олина не позволяли с уверенностью судить о её характере, и Тэм решил проверить самое плохое предположение.

  – Надеюсь, никаких ритуальных убийств? Или вы больше не пожираете людей?

  – Мы приносили вас в жертву. Давно. Сейчас?... – эльф явно обдумывал эту возможность. С удовольствием. – Я давно уже не практикую некромантию. И даже не в братстве. Но оно не было распущено.

  – Мило, – сказал Тэм, испытывая некоторое беспокойство. Эльфам не стоит верить на слово. Перворождённые гордятся тем, что никогда не лгут – и это правда. Но и всей правды никогда не говорят, так что выходит даже хуже. Как ссылка в контракте на приложение, которое меняет всю суть контракта.

  Эльф стянул с лица повязку, сверкнувшую напоследок.

  – Не стоит презирать нас, низший. Ты и сам на четверть принадлежишь к эльфам.

  – Боюсь что эта четверть останется в одиночестве, если я вынесу этот вопрос на голосование, – сообщил Тэм. – Значит, никаких убийств?

  Эльф перебросил косу с груди на затылок.

  – Мой гейс – не в этом, _человек. Я просто выгуливал кошек.

  – Призраков, значит, не видел? – Тэм сокрушённо вздохнул. Времена Дикой Охоты, когда партизанские отряды эльфов вырезали ослабленное чумой человечество по всему Авалону давно миновали, но только прежде чем у эльфов сменится одно поколение, у людей пройдут все пять, и Олин не сомневался, что этот эльф в Охоте участвовал. А от старых привычек трудно избавиться.

  Тэму тоже это давалось нелегко.

  – Призраков не существует, – сказал эльф, повернувшись спиной к Тэму. – Если ты ищешь таверну, то она в двадцати шагах дальше по улице. Прощай, человек.

  – И тебе того же, – пробормотал Тэм, провожая глазами исчезающего в тумане перворождённого. Потом пожал плечами и двинулся в указанном направлении.

  Глава 5 Старые кости

  Страх приходил каждую ночь – липкий, тревожный, будто туман, вечно висящий над окрестностями Церры. Заболоченные пустоши Морганнуга, тянущиеся вдоль левого берега Тайн всегда скрывались в тумане.

  – Строить порт на этом берегу было безумием, – сказал Томас Гаррик, опустив кружку на изрезанную памятным надписями поверхность стола. Едва пригубленный эль радостно плеснул через край, образовав на столе липкую лужицу, жертвой которой мгновенно стала приблудная муха.

  – Эт-точно, – меланхолично подтвердил гном-корчмарь за стойкой, – Никакой выручки... вторую неделю.

  Слова корчмаря были вполне справедливы. Кроме них двоих в корчме не было ни души. К вечеру все обитатели портового берега предпочитали навестить родственников и знакомых на правом берегу; те же, кто такими связями не обладал старались к вечеру запереться в домах и не показывать носа на улицу.

  – Только две недели? – удивился Гаррик. – Я думал, дольше..

  – Две недели без выручки – это очень, очень долго, Томас, – возразил корчмарь. – Я считаю, что пора вызывать инквизицию. Инквизицию! Это тебе, Томас, говорит гном, который её терпеть не может! Но всё же – правильно в порту поговаривали, зря ты затеял строить новый склад.

  – Всё равно, кто-нибудь его строить да затеял бы, – буркнул Гаррик. – Так почему не я?

  – Хорошо, _ты. Доволен?

  Томас Гаррик вновь схватился за кружку.

  Таверна была пуста. Почти пуста, уточнил Тэм, вслушиваясь в поскрипывание болтающейся за спиной двери. В дальнем углу методично накачивался элем субъект неопределённой расы, до макушки укутанный в просмолённый плащ. Делал он это с размеренностью часового маятника: открыть кран бочонка, стоящего на столе, плеснуть на дно оловянной кружки, закрыть кран, опорожнить кружку одним глотком и повторить цикл заново. Всё это не занимало дольше нескольких секунд.

  Тэм перевёл взгляд на сколоченную из серых досок барную стойку.

  Малый за ней, определённо, был гномом, походящим комплекцией на пивную бочку. За спиной корчмаря стоял какой-то сложный агрегат, агрессивно топорщивший во все стороны медные и стеклянные трубки, делавшие его похожим на взбешенную мантикору. В агрегате что-то булькало, свидетельствуя о заключённой внутри трубок жизни. Очевидно, ядовитой – под одним из коленец «мантикора» стояла оплетённая соломой бутыль, в которую капля за каплей капала мутная жидкость.

  На стойке перед корчмарём лежал взведённый арбалет-балестр, заряженный набитым песком кожаным мешочком-гасилом, позволяющим улаживать трактирные драки не доводя до смертоубийства.

  – Дикие тут у вас места, – сообщил Тэм своё мнение о Дандалке, разглядывая корчмаря. Плечистый гном точно так же посмотрел на Олина. Видимо, результаты осмотра навели его на некоторые размышления. Корчмарь поставил на стол глиняную кружку, которая вполне могла бы служить снарядом для камнемётного орудия и плеснул туда из оплетённой соломой бутылки.

  – Первая кружка в корчме Двалина Фитфура бесплатно. Тем более, что на тебе лица нет.

  Тэм не стал опровергать очевидную истину и приложился к кружке. В глазах полыхнул огонь – было очевидно, что Двалин Фитфур гонит свою смесь из саламандр, настоянных на драконьей крови. Тэм отпил из кружки ещё раз, проследил, как настойка всасывается непосредственно в ткани, даже не успев дойти до желудка и блаженно улыбнулся.

  – Я думаю, за такой выпивкой морячки должны были выстроиться в очередь длиною до городских ворот.

  – Они, может, и выстроили бы, – буркнул гном. – Тохх Туар, Сезон Безветрия. В Церре и Дандалке теперь месяца три не будет кораблей, они просто не сумеют войти в гавань. Разве что королевские галеры. Канал забило тиной, русалки, которые должны были срезать водоросли, бастуют. Опять же, убийства.

  Тэм кивнул с видом давнего портового завсегдатая.

  – Похоже, Дандалку скоро конец. Вряд ли граф Гленвиль сможет теперь удерживать монополию на эльфийскую торговлю через один-единственный, к тому же неудачно расположенный порт.

  Корчмарь многозначительно пожал плечами.

  – Всё возможно. Но пока даже эльфийские контрабандисты вынуждены заходить в наш порт. Это дешевле, чем огибать весь остров, норовя наткнуться на таможенный крейсер в Проливе. Или погибнуть на скалах Каледонии.