Текст книги "Война Ночных Охотников (СИ)"

Автор книги: Роман Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 9

***

Алексею было плохо. Его тошнило, голова раскалывалась от боли, перед глазами все плыло. Любое движение заставляло мир опрокидываться, верх менялся местами с низом, и Алексей чувствовал себя так, словно его привязали к винту вертолета. Он не понимал, что происходит и где находится. Перед глазами плыли зеленые пятна, сквозь которые проступали видения чудовищ из ночных кошмаров. Рядом кричали. Непрерывно. Остервенело, бессмысленно, завывая от боли и ужаса, перекрикивая друг друга. Мужские басы, пронзительные женские голоса, детский плач. Каждый вопль бил по телу Алексея кузнечным молотом, заставляя содрогаться. Перед глазами расползалась тьма, он терял себя в этом море голосов, становился одним из них и начинал сам кричать в темноту, пытаясь заглушить чудовищный хор.

Из тьмы его выкидывало рывком, прямо на ослепительный свет. Кто-то хватал за руки, за ноги, над ним толпились незнакомые люди и что-то совали в лицо. Кобылин старался ухватиться за эти кусочки реальности, пытался позвать врача, но через пару минут снова проваливался в вереницу страшных картин.

В какой-то момент ему стало так плохо от этой карусели, что захотелось все прекратить. Любым способом. Забыться. Умереть. Заснуть навсегда – лишь бы отдохнуть от этого ужаса, творившегося вокруг него. Умереть. Прекрасная идея. Но едва он подумал об этом, как хор голосов в его голове загремел с новой силой, разбивая затылок в куски, словно он был сделан из фарфора.

Алексей откинулся навзничь, провалился в темноту, но перед ним словно наяву забрезжили новые кошмары. Отрубленные головы, кровь фонтаном, сломанные кости, торчащие из кровоточащего мяса, окровавленные клыки, распадающаяся гнилая плоть, кусками сползавшая с женских лиц. Взрывы, выстрелы, вонь горелых тел и липкая жижа, текущая по его лицу. Мертвые лица, мертвые тела, оскаленные черепа, крошащиеся в пыль под его ногами. Уйти, забыться, умереть. Покой. Вечный покой.

Новый удар в спину выбросил его из темноты и заставил закричать от боли. Она волной пробежала по телу и неожиданно сконцентрировалась в локтях. Резкая, обжигающая, она была вполне реальной, и это чудесным образом прояснило сознание. Крики стали тише, мир перед глазами перестал вращаться и Кобылин невольно открыл глаза.

Он лежал на полу, уткнувшись носом в грязный бетон. Над ним кричали, что-то грохотало и взрывалось, но на фоне того, что звучало в его голове, это были мелочи. Невинная суета.

Осознав, что лежит на грязном полу с разбитыми локтями, Кобылин выбросил вперед руки и потянул холодный бетон на себя. Его тело тронулось с места. Кобылин снова выбросил вперед руки и пополз, извиваясь, как червяк. В ушах его грохотали раскаты грозы, перед глазами вставали образы мертвых людей и уродливых животных, но он упрямо полз вперед, внезапно ощутив, что все еще жив.

На него кто-то наступил, в бок засадили чем-то крепким, а пятку обожгло – но это все было ерундой по сравнению с той болью, что терзала его изнутри. Все было ужасно. Все – кроме одного. Он мог двигаться. Сам. И он был здесь. Где-то здесь, а не среди того ужасного хора, скрывающегося в темноте. И Кобылин пользовался этим – он двигался вперед, слепо уставившись перед собой пылающими от боли глазами. Куда?

–Домой, – прошептал Кобылин, роняя слюну на пол. – Домой.

Внезапно оформившаяся мысль придала ему сил. Он уцепился за нее, как за протянутую руку, не позволяя себе провалиться обратно в темноту. Отравился. Палево. Плохо. Домой. Отлежаться. Подальше от этого безумия.

–Домой, – выдохнул Кобылин, выбрасывая вперед ободранные до крови руки.

Внезапно пальцы левой руки наткнулись на стену, а правая ладонь провалилась в темноту. Кобылин приподнялся, прищурился и сквозь туман, плавающий перед глазами, рассмотрел провал в стене. Дверь.

Приподнявшись на четвереньки и наклонив голову, Кобылин двинулся в темноту со всей скоростью, на которую только был способен. Каменная крошка на полу резала ладони, впивалась в колени, но он упрямо брел вперед. За его спиной что-то взрывалось, кто-то кричал, отчаянно и зло. Кажется, его позвали по имени, но этот крик затерялся в чудовищном вопле тысяч голосов, бивших ему в затылок, словно океанский прилив. Кобылин, очутившийся в кромешной тьме, поднялся на ноги, и, пошатываясь, побрел вперед, выставив перед собой руку.

Он ничего не видел, а мир перед глазами вращался так, что его желудок грозил выскочить наружу. Спотыкаясь и хромая, Алексей все ускорял шаг, пытаясь убежать от ужаса, плескавшего ему в спину ледяные волны. Пару раз его рука натыкалась на стены, и тогда Кобылин сворачивал в сторону, выбирая каждый раз направление наугад. Под ногами порой хлюпала вода, а в одном месте ему пришлось даже карабкаться наверх по деревянной лестнице, торчавшей из дыры в полу.

Он не знал, сколько прошло времени. Судя по всему – немного. Но Алексею казалось, что прошли целые века. Поэтому когда впереди замаячило светлое пятно, он вскрикнул от радости и бросился к нему, ковыляя по неровному полу.

Расплата пришла немедленно – едва сделав пару шагов, Кобылин почувствовал, как его ноги в чем-то запутались. Он потерял равновесие и рухнул вперед, на мягкий куль. Успел выставить вперед руки, ладони обожгло от удара о шершавый пол, но боль заставила его сосредоточиться. Дикий хор в голове приутих, а мир перед глазами перестал вращаться.

Выругавшись, Алесей приподнялся и увидел, что лежит на груде тряпья. Рядом стояли лопаты и метлы, огромное корыто и груда деревянных ящиков. Кобылин поежился, оглянулся. Ему вдруг показалось, что в темноте, за спиной, скрывается что-то опасное. Быстрое. Смертельное.

Лязгая зубами от страха и внезапно нахлынувшего холода, Алексей сунул руки в кучу тряпья и начал в ней копаться. На свет появилась пара черных грязных курток. Оранжевый жилет. Пластиковая каска. Кобылин отшвырнул ее в сторону, попытался встать на ноги, и тут ему под руки попалась черная ткань. Он потянул ее и вытащил из кучи помятый и мятый плащ с капюшоном. Он выглядел довольно толстым, непромокаемым и был почище драных курток с огромными светящимися полосами на рукавах. Кобылин немедленно натянул него на себя, запахнулся и, придерживая огромные полы трясущимися руками, перевел дух. Бросил взгляд на оранжевую каску под ногами, развернулся и побрел в сторону светлого пятна.

Хор голосов утих, голова больше не взрывалась от боли на каждом шагу. Ему стало лучше. Жуткие глюки отступили и таились где-то на краю сознания. Может, его накачали наркотиками? От водяры такого вроде не бывает. Ладно. Все хорошо. Вот только пришла самая обычная и простая боль. Ныли локти, зудели колени. По спине словно кто-то молотком колотил. Болела пятка. А еще грудь. И плечи. И шея. И это было прекрасно.

Наслаждаясь тем, что у него снова есть тело, а мир обрел привычные очертания, Кобылин зашагал к светлому пятну, оказавшемуся распахнутой дверью, небрежно сколоченной из грубых досок. Бред отступил. Ужас закончился. Ему по-прежнему было плохо, мысли путались, но он теперь, по крайней мере, знал, кто он такой. Алексей Кобылин, еще вчера выпивавший у себя дома с братьями Конопатовыми. Вчера?

Зябко поежившись, Алесей перешагнул деревянный порог и выбрался на улицу – прямо в развесистые кусты с гладкими листьями. Покрутив головой, он увидел, что вышел из маленькой пристройки, примыкавшей к большому одноэтажному дому, похожему то ли на школу, то ли на спортивный зал. На улице была ночь. Алесей еще раз оглянулся, и, потоптавшись, двинулся к правому углу здания. Из-за него плыл свет ярких фонарей. Там, по крайней мере, были люди.

Добравшись до угла, Кобылин с облегчением вздохнул. Перед ним раскинулся целый парк, с дорожками и аккуратно подстриженными кустами. А там, за ними, вдалеке, виднелся забор. И решетчатые ворота с опущенными шлагбаумом. Рядом с ним высилась будка с охранником. Все отлично. Нужно только добрести до нее. Там, если верить звукам, дорога. Домой. Можно будет пойти домой. Забиться в угол, лечь на любимый диван и прийти в себя.

Алексей сделал пару шагов вперед, споткнулся обо что-то, лежавшее под кустом, споткнулся и упал на одно колено. Его руки уперлись во что-то мягкое…

Опустив взгляд, Кобылин вскрикнул и подался назад.

Перед ним лежал труп. Невысокий человек с короткой стрижкой, в черной куртке. Он лежал на спине и смотрел на Кобылина мертвыми глазами. А его грудь была разворочена так, словно в ней граната взорвалась.

Алексей опустился на второе колено, медленно выпрямился, не в силах отвести взгляда от мертвого лица. Потом осторожно коснулся земли, чтобы оттолкнулся от нее. Правая рука наткнулась на что-то твердое. Кобылин непроизвольно сжал пальцы, потянул предмет на себя.

Телефон. Видимо, вылетел из кармана покойника. На земле остался лежать еще один черный предмет, угловатый на вид. Алексей машинально подхватил его, поднес к глазам. Бумажник. Кобылин так и застыл – в левой руке чужой кошелек, в правой руке – телефон. Он глупо хихикнул. Если кто-то его увидит, то подумают, что он убийца. Как в кино.

Взгляд Кобылина скользнул по телефону. По нему что-то текло – прямо на пальцы. Что-то липкое и мокрое. Вскрикнув, Алексей отшвырнул мобильник и вскочил на ноги, уставившись на правую ладонь, потемневшую от чужой крови. От сладковатого запаха ему стало дурно, перед глазами поплыли пятна, а в затылок снова ударила волна боли. Застонав, Алексей зажмурился, и хор голосов загремел у него в голове. Он был тише, чем раньше, но каждый звук отдавался болью во всем теле. А они все кричали, кричали, кричали – одно только слово. Беги.

Распахнув глаза, Кобылин машинально сунул бумажник в карман плаща и с ужасом оглянулся. Там, вдалеке, маняще светила огнями будка охранника. Алексей опустил глаза, окинул бешеным взглядом труп под ногами, глянул на освещенные ворота. Попятился. Развернулся и бросился бежать в противоположную сторону.

Он проламывался сквозь ветки, сквозь разросшиеся кусты, топтался по клумбам и дорожкам, и несся вперед, не разбирая пути. Голоса подгоняли его, ожигая плечи и затылок словно хлыстом. Перед глазами вертелись страшные картины. Там, откуда он пришел… Кажется, это не было бредом. И не было белой горячкой. Он только что выбрался из подвала, в котором люди убивали друг друга. Стрельба. Крики. Смерть. Это не было глюками, все было по-настоящему, взаправду!

С бешено колотящимся сердцем Кобылин промчался позади длинного здания с темными окнами. Там, между стеной и высоким забором, оставалось свободное место, заросшее чахлыми кустами, борщевиком и лопухами. Кобылин ломился сквозь эти заросли, как раненное животное, пытающееся убежать от охотников.

Когда здание кончилось, кончились и кусты. Кобылин, задыхаясь, выскочил на крохотную асфальтированную площадку с решетчатыми воротами, наглухо замотанными цепями. Рядом высились контейнеры с мусором, старые шины и обломки офисной мебели. Здесь никого не было, а окна в здании за спиной не горели. Зато ворота были намного ниже забора.

–Домой, – прошептал Кобылин, стуча зубами. – Домой. Я должен вернуться домой.

Глотнув холодного воздуха, Алексей бросился к воротам и, не обращая внимания на вспыхнувшую во всем теле боль, рванулся вверх, отчаянно цепляясь за железные прутья.

Скрученные цепи стали отличным упором для ног. Неожиданно легко, удивляясь самому себе, Алексей взмыл на ворота и спрыгнул вниз. Приземлившись со шлепком, отбив себе пятки, он тут заковылял в темноту, подальше от странного здания. Озираясь на ходу, увидел, что попал на узенькую дорогу, тянущуюся через задворки. Кругом торчали серые высокие здания, походившие на промышленные корпуса. И каждое было ограждено бетонным забором – вот между ними и вилась разбитая асфальтовая дорога, по которой брел Кобылин. Но впереди уже виднелись признаки жизни – распахнутые зеленые ворота. Рядом стояли два авто – желтая Волга и белый Фиат. У Волги был открыт капот, рядом мялись два мужика, заглядывая в движок. Кобылин, чувствуя, как его живот сворачивается в комок от страха, двинулся к ним.

–Мужики, – позвал он издалека, когда водители обернулись на его шаги. – Мужики!

Оба нахмурились. Один, в камуфляжной куртке, расправил плечи, глянул по сторонам. То ли изображал из себя охранника, то ли действительно им был. Второй, уже немолодой, с сединою на висках и осунувшимся лицом, прищурился, пытаясь разглядеть Кобылина.

Тот подошел ближе, отчетливо хромая.

–Мужики, помогите, – выдохнул он.

–Чего надо? – грозно осведомился обладатель камуфляжной куртки.

–Я это, – быстро сказал Кобылин, облизнув пересохшие губы. – Пили мы с ребятами, отдыхали, значит. Потом налетел кто-то, потащили, опа. И я фиг знает где. Еле вырвался.

–Алкаш, – ласково сказал камуфляжный, – иди, давай, отсюда.

–Не, – замотал головой Кобылин. – Я не алкаш. Хрен знает, что случилось. Ребят, где здесь тачку поймать можно, а? Мне бы домой. Домой. Надо.

–Домой? – удивился пожилой водила. – А куда?

–Петровско-разумовская, – уклончиво отозвался Кобылин. – Блин, вот ваще домой надо, серьезно.

–Далеко, – с сомнением выдохнул водила. – А ну, дыхни.

Кобылин дыхнул, водила сморщился.

–Тьфу, – сказал он. – Ты когда зубы последний раз чистил?

–Не знаю, – честно признался Кобылин. – Я тут пару дней… Вроде как потерял.

–Потерял пару дней, – охранник фыркнул. – Сань, не связывайся. Видишь, наркоман какой-то.

Кобылин нащупал в кармане чужой кошелек, вытянул на свет.

–Я, – сказал он, – я заплачу.

–Три тыщи, – тут же сказал водитель.

Кобылин помял пальцами кошелек. Тот был туго набит. Приятно похрустывал – и вовсе не кредитными картами.

–Идет, – сказал Кобылин, отчаянно надеясь, что денег хватит. – Поехали.

Охранник всплеснул руками, но пожилой Санек, лишь махнул ему рукой и двинулся в сторону белого Фиата. Кобылин похромал следом.

Когда водила сел за руль, Алексей распахнул заднюю дверь и заполз на широкое сиденье. Откинувшись на спинку, он уставился в потолок и впервые за вечер вздохнул с облегчением.

–Как же тебя угораздило? – с интересом спросил водитель, поворачивая ключ зажигания. – А?

–Не знаю, – честно ответил Кобылин. – Не помню. Ничего не помню.

Когда машина тронулась с места, он закрыл глаза.

И провалился в пустоту.

***

Строев, пригибаясь, шагнул в темный зал, переступил через чье-то тело, валявшееся у входа, и остановился, широко раздувая ноздри. Его плечи ходили ходуном, а руки непроизвольно сжимались в кулаки.

Темный зал был буквально пропитан кровью – людей, троллей, оборотней. От этой резкой смеси кружилась голова, и это приводило вампира в бешенство. Напоминало о том, что пора уступить своему главному недостатку и подкрепить силы. Но не здесь. Не сейчас. И не так.

Вампир резко обернулся и окинул взглядом толпу, собравшуюся у стены. Толстяк в черной куртке лежал на полу, прижатый к бетону ногой тролля и тихонько постанывал. Вампир чуял, как от него исходит волна запаха свежей крови. Ранение. Не слишком серьезное для этого ублюдка. Просто дырка в руке.

–Георг, – тихо позвал Строев, и рядом с ним тут же из темноты соткалась тощая фигура в кожаном плаще.

Этот вампир был худ и бледен, напоминал подростка, сидящего на наркотиках. Им он и являлся – правда, не в привычном человеческом смысле. Он был, конечно, младше Строева, но не намного. Да и его наркотики оставались слишком специфичными для людей.

–Что насчет цели? – спросил Павел, мрачно осматривая остальных пленников, лежащих на полу.

–Здесь его нет, – тихо ответил Георг. – Был, но сбежал во время атаки.

–Я уже понял, – едва сдерживаясь, ответил Строев. – Поиски?

–Еще ведутся, – отозвался младший вампир. – Здесь три выхода, мы успели прочесать все и даже территорию. Следы ведут наружу, но в парке его нет. Скорее всего, он перебрался через забор.

–И?

–Трое обшаривают ближайшую улицу. Но следы обрываются. Похоже, он поймал машину и уехал.

Строев сжал огромный кулаки, с ненавистью глянув на Григория, стонущего на полу.

–Сбежал, – процедил он. – Кто бы мог подумать. Великий герой мифов и сказаний.

–Павел, – тихо позвал Георг. – Нам нужно уходить. Я оставлю тут людей, чтобы прочесали территорию, но остальным нужно уйти. И вам тоже.

–Менты? – Строев презрительно хмыкнул. – Разберемся. Где Шалый?

–У будки охранника, – отозвался Георг. – Я не о ментах. Вызовы на пульты дежурных блокируются. Но от стоянки, которая теперь под контролем Князя, отъехали три черные машины. Они движутся в нашем направлении. У него свои каналы получения информации, и…

Строев нахмурился, обернулся, бросил взгляд на черную дыру в стене, ведущую в самый настоящий лабиринт подземных ходов.

–Скадарский, – тихо сказал вампир. – Рановато. Собирай отряд. Сам останешься тут. Найди след. Любой. Понял?

–Пленники? – спросил Георг, прикладывая ладонь к вороту куртки, разорванному в клочья чьими-то острыми, как бритва, зубами.

Старший вампир махнул рукой в сторону Григория, переставшего стонать и закатившего глаза.

–Этого за периметр, на дальний пункт. Я им сам займусь, чуть позже. Нам с ним нужно многое обсудить. Очень многое.

Оскалившись, он взглянул дальше, в угол, туда, где столпились обычные люди. У их ног, на коленях, стояла черноволосая девица со скрученными за спиной руками и завязанным ртом. Ее щека распухла, превращаясь в огромный багровый синяк. Правый глаз, залитый кровью, заплыл и не открывался, но левый, уцелевший, сверлил вампира тяжелым взглядом. Рядом с ней, прямо на полу, лежала обнаженная тощая девчонка с копной рыжих волос. Она не шевелилась, лишь острые лопатки чуть подрагивали от дыхания. Голая спина была залита кровью, от чего казалось, что на рыжую надет странный купальник.

–Девок на вторую базу, – сказал Строев. – Есть шанс, что наш охотник придет за ними. Пусть будут в центре большой группы. Понял?

–Сделаем, – отозвался Георг и махнул рукой в сторону трупа, лежавшего у входа. – А с этим что?

Строев медленно подошел к телу. Это был огромный мужчина, завернутый в разорванную по швам одежду. Типичный оборотень после трансформации. Лежит неподвижно, голова откинулась набок, язык наружу.

–Что с ним? – спросил Павел.

–Заряд серебра от наших людей, – ответил Георг. – Даже пара. Регенерация остановлена. Фактически, он уже сдох, просто еще местами шевелится.

Строев толкнул оборотня носком черного лакированного ботинка. Тот даже не вздрогнул.

–Ручной песик Григория, – медленно произнес он. – Большой, тупой и волосатый. Кому ты теперь нужен, выродок?

В его кармане тихо звякнул телефон. Вампир двумя пальцами извлек его наружу и взглянул на экран. Поджал губы.

–Собирайтесь, – велел он Георгу. – И побыстрее.

–А этот?

Строев бросил взгляд на оборотня, растянувшегося на бетонном полу.

–Бросьте эту падаль здесь, – сказал он. – Не тратьте на него время. Грузите толстяка, потом девок. Что пялишься? Ускорься!

Георг развернулся, выкрикивая приказы, а Строев шагнул обратно в коридор, раздраженно крутя в длинных пальцах попискивающий телефон. Ему чертовски хотелось сжать кулак – до боли, так, чтобы пластиковая коробочка рассыпалась на сотню мелких осколков. Но он знал, что не сделает этого.

Кобылин. Или та тварь, которой он стал, если верить слухам, опять ускользнул. Но кто мог подумать, что он просто убежит? Этот ублюдок, наглый и дерзкий сопляк, мнящий себя пупом земли, в любой дырке затычка. Но не трус. Почему сбежал? Ладно. Пусть. Его можно найти снова. Этот город не станет ему убежищем. Здесь теперь не его территория. Больше некому его прикрывать. С Бородой и его пародией на Орден покончено. А другие… Их нужно предупредить. Обзвонить. Некоторым приказать, а остальных вежливо попросить. И надо сделать это прямо сейчас, несмотря на то, что до боли хочется вцепиться в бороденку этого проклятого толстяка и вырвать ее с корнем. На это нет времени.

Раздраженно оскалившись, вампир выскочил из железных дверей, спустился по крошащимся ступенькам и зашагал в сторону ворот. Георг был прав – люди князя Скадарского действительно скоро приедут. Подтверждение чуть запоздало, зато пришло из самого надежного источника. С которым, к слову, необходимо встретиться. И как можно скорее. Слишком многое нужно обсудить с прокурорской семьей. Очень многое.

Строев зашагал по асфальтовой дорожке к воротам, не обращая внимания на шум за спиной. Там, из дверей, выводили пленников.

Георг покинул зал последним. Его подручные вывели всех живых и даже забрали трупы своих коллег, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов. На полу оставалось лишь одно тело – переставший дышать оборотень. Георг обвел зал долгим взглядом, запоминая мельчайшие детали, потом развернулся и растворился в темноте коридора.

Едва его шаги затихли, как из дыры в стене выскользнула едва заметная тень и бесшумно засеменила к телу оборотня. В самом центре тень выступила в круг света от единственной уцелевшей лампочки и превратилась в огромную крысу, одетую в кожаный жилет с десятком кармашков.

Крыса села на задние лапы, вскинула острую морду, вынюхивая подозрительные запахи. Выпуклые черные глаза, похожие на огромные виноградины, с тревогой смотрели в темноту, а короткие усики подергивались. Наконец, придя к какому-то решению, крыса взмахнула короткой передней лапой, и из дыры в стене в зал хлынул целый поток теней.

Это были крысы – десятка два отборных хвостатых тварей. Пятеро из них размерами почти не уступали своему лидеру, а остальные были заметно меньше. Но даже их невозможно было спутать с обычными обитателями подвалов. Пусть они и напоминали крыс, но все-таки оставались подземниками, пусть и слишком юными.

Серый поток накатился на веревольфа и он зашевелился. Подхваченное десятками лап, тело сдвинулось с места и легко заскользило к дальнему углу, к той самой дыре, из которой появился странный отряд.

Его предводитель стоял на месте до тех пор, пока его подручные не скрылись в темноте. Оставшись в одиночестве, он снова принюхался, отступил на шаг. Потом еще на один. Обернулся, бросил тревожный взгляд за спину, опустился на четвереньки и метнулся в дальний угол, к груде старой мебели.

Секунду спустя, прямо над обломками зеленого стола для пинг-понга, в воздухе появилась черная клякса, напоминающая клуб дыма. Лампочка под потолком моргнула, заискрила, и клуб дыма резко уплотнился, превратившись в человеческую фигуру.

Это оказалась хрупкая черноволосая девушка, почти девчонка. Милое детское личико, напоминающее мультяшный персонаж, черная футболка с узорами из блестящих стразов, синие обтягивающие джинсы с дырами на коленях. Черную отросшую челку надвое рассекал единственный белый локон.

Вскинув хрупкие руки, она резко оглянулась, осматривая пустой зал. Стало видно, что ее футболка порвана, усеяна мелкими дырами, и едва держится на плечах. Кончики волос скручены, словно их прижигали огнем, а на щеке красуются черные длинные полосы – как след от острых когтей.

–Вот черт, – выдохнула девчонка. – Не сейчас. Не сейчас!

Лампочка с грохотом лопнула, и девчачий силуэт вдруг взорвался, превратившись в расплывчатый клуб черного дыма. Тотчас сверху, прямо с потолка, на нее упал ослепительно белый вихрь. Он взбаламутил черный дым, закрутил его, как водоворот, попытался обнять, сдавить в своих объятьях. Черные и белые отростки перемешались, закружились, сплетаясь в единый мутный клубок. А потом черный туман исчез, словно его никогда и не было. Белый вихрь на секунду замер, закружился, собираясь в сияющий шар, напоминавший растрепанный клубок шерсти. И исчез.

Подземник в кожаном жилете, сидевший в дальнем темном углу за разбитым письменным столом, вскинул острый нос и, наконец, осмелился сделать первый вдох. А потом прыжком рванул в черную дыру за своими родичами так, словно за ним гналась сама смерть.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ