Текст книги "Повелитель разума (СИ)"

Автор книги: Роман Романович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

В какой-то момент старику стало любопытно, сколько я продержусь. Я же просто делал одно и то же, игнорируя боль в теле и фокусируясь на поставленной задаче. К концу первого часа он сдался. Выделил две обоймы и дал пострелять.

– Ты почему дыхание задержал, малец? – спросил он, когда на расстоянии десяти шагов я смог попасть всего один раз.

– Потому что Паук умеет блокировать тело.

– Так он и руку тебе заблокирует тогда, чтобы не выстрелил.

– Надо с чего-то начинать.

– Ну… Тогда ладно, – задумался он. – Но если будешь слишком много концентрироваться на подготовке против него, то он быстро это заметит. Думай о другой цели. Внешне безобидной.

Безобидной?

– Тогда буду учиться плавать под водой.

– Так-то лучше.

Тренироваться я продолжил, пока руки не отказались подниматься.

– Старик, – позвал я, когда мы закончили и он почти зашёл в дом. – Как тебя зовут?

– Марк Гроссен. Это имя уже давно ничего не значит. Иди спать, Курт. На сон осталось не так много времени.

* * *

Марк Гроссен смотрел на то, как тот отправился к машине.

Юноша, стоит признать, оказался упорным. Гроссен скептически относился к их сотрудничеству, но то, что за три года так и не удалось сделать задуманное, толкало его хвататься за любые соломинки. Неожиданный союзник как раз был такой соломинкой, он мог изменить расклады и переломить череду неудач.

При условии, если окажется достаточно сильным и решительным.

“Яйца у него есть. – подумал старик. – Посмотрим, что из него получится выжать”.

Глава 13. Несъеденный шоколад

7 октября, четверг

По стеклу постучали, выдергивая из беспокойного сна.

– Вставай, малец! У нас сегодня много дел!

Я заозирался и увидел рядом с машиной старика. Он махнул рукой, чтобы я выходил и шёл за ним.

Первое же движение вызвало вспышку боли. Я замерз. Околел в машине за ночь. Печка не работала, а одной лишь верхней одежды не хватило, как бы я ни пытался согреться. От неудобной позы мышцы затекли и, выбравшись наружу, я почувствовал себя древней развалиной. Если старик ещё раз предложит ночевать здесь, плюну ему в лицо.

Сам-то старик выглядел вполне свежим и отдохнувшим. Воображение живо нарисовало, как он спал в тепле, под одеялом, с полным комфортом. Потом взгляд скользнул на покосившийся дом, который вот-вот рухнет, и эта мысль ушла.

– По тебе видно, что ты не рад, – сказал старик.

Он сел в кресло, на веранде и взялся разогревать консервы прямо в банках над газовой горелкой.

– Любое твоё недовольство – это всего лишь ещё один враг, которого надо победить.

– Теплой постелью и одеялом?

– Неженка, – старик оскалился, приподнял верхнюю губу и показал желтые, кривые зубы. – Ты вышел на войну, малец. Самую настоящую войну, где проливается кровь. Да чего уж там, ты успел убить! При этом жалуешься и ноешь о том, что ночка выдалась не такой комфортной, как ты привык.

– Я не жалуюсь.

– Всё написано на твоём лице. Не надо читать мысли, чтобы догадаться, что ты чувствуешь.

– И что дальше? Это тоже убить в себе?

– Да, – твёрдо ответил старик. – Я не знаю, как было раньше и давно ли появились паразиты. Одно я знаю точно. Обычные люди куда счастливее их. У обычных людей есть стимул бороться. Без бонусов, которые даёт умение залезать другим в голову, приходится конкурировать, а конкуренция закаляет. Ты ведь понял, о чём я вчера говорил?

– Понял.

– Сила – развращает. – Старик помещал неопределенную массу в банке, кивнул сам себе, снял с огня, откинулся на кресле и начал есть. – Что смотришь? Хочешь жрать, так сам о себе позаботься.

– Воздержусь. – сказал я, чувствуя, как в животе заурчало.

– Неженка, – хохотнул он и начал закидывать месиво розовато-серого вида себе в рот.

– Разве неженка способен убить? – попытался я подловить его на противоречии.

– Конечно. Трусы и слабаки всегда отчаянно дерутся, если их как следует прижать. Слышал, что крысы опаснее всего, если их зажать в угол?

– Бред.

Старик замер, не донеся ложку до рта. Недобро прищурился, смотрел на меня несколько долгих секунд, а потом продолжил жевать. Медленно.

– Ладно. Я не буду лезть к тебе в душу. У нас общее дело, и давай сделаем его, если ты, конечно, не рухнешь в голодный обморок.

Мы уставились друг на друга. Я упрямиться не стал и взял вторую консерву. Попробовал, языка коснулся вкус жира и специй. Еда была отвратительной, но я продолжил есть.

– Для выживания и нашей задачи тебе надо научиться контролировать свои мысли. Многого ты вчера добился?

– Кое-какие успехи есть.

– Сможешь закрыться от Паука?

– Не знаю.

– Это не тот ответ, который я хотел бы услышать.

– Так и я бы хотел получить нормальные ответы.

– Дерзишь, малец, – ложка заскрежетала по дну банки. – Нормальных ответов быть не может. У каждого свой путь. Я могу лишь дать общее направление, поделиться опытом, но не описать конкретные шаги.

– Так и я, не зная, на что способен Паук, не могу утверждать, закроюсь от него или нет.

– Резонно, – нехотя согласился он.

– Что такое тени?

– Внутренние или внешние? – кривая улыбка разрезало его лицо.

То, что он издевается, и то, что старик не собирается делиться информацией, было так же ясно, как и то, что сегодня будет дождливая погода.

– Тебе пора в школу. Я довезу до города, дальше на автобусе, – сказал он, когда понял, что никакой реакции на провокацию не последует.

– Не разумнее ли продолжить занятия?

– Разумно не вызывать у Паука подозрений.

– Хорошо, – сказал я, подумав.

Пока что старик не впечатлил как учитель. Общий принцип я уловил, а значит, и сам смогу заниматься. Без него.

* * *

На этот раз в школу я попал раньше Сони. Да и раньше большинства учеников. Старик разбудил на рассвете, на разговор у нас ушло минут десять, а через час я уже подходил к школе. В столь раннее утро доехал без проблем и задержек.

Желудок сводило от голода, вчера я остался без ужина, одной банки не хватило, чтобы насытиться. На зубах поселился неприятный налёт. Да и попахивать от меня начало, но это меньшая из проблем. Вышел за одну остановку до школы и зашёл в магазин. Единственный в пределах видимости, в подвальном помещении, с грязной вывеской, которая выцвела ещё сто лет назад.

– Чего надо? – встретил меня недружелюбно продавец и тут же отчаянно зевнул, демонстрируя, что у него как минимум на двух зубах кариес.

Я его проигнорировал, огляделся и остановился на шоколадке и ментоловой жвачке. Не люблю сладкое. Но между голодом и шоколадом выберу второе.

– Карточки не принимаем, – грубо проворчал толстый мужик у прилавка.

Залез в карман, нашёл там мятые банкноты и отдал ему.

– Сдачи нет. Позже приходи.

Он врал. А я был не в том настроении, чтобы препираться, и просто вышел из магазина.

Школа была расположена отсюда через улицу. Надо перейти дорогу, пройти двор между двумя зданиями – и окажешься в пределах видимости. Оттуда ещё пара минут пешком, и я на месте.

Часы показывали шесть тридцать. До первого урока оставалось полтора часа. Прикинув, что лучше ждать у школы, чем слоняться по улицам, отправился к тому дереву, где любила сидеть Соня.

В это время на улицах почти никого не было. Мимо проезжали редкие машины. Пара человек вышла из дома и отправилась к автобусной остановке. Дальше по улице приметил членов банд, но они исчезли в переулке. Я и сам зашёл в такой же переулок. Думал, там никого нет, но один человек нашёлся.

– Эй, парень, – раздался голос. – Есть что пожевать?

Я дернулся, не ожидая здесь кого-то увидеть. Говоривший сидел за картонной коробкой, прижавшись спиной к стене. Ума не приложу, как его не заметил. С черными, густыми и кудрявыми волосами, он сидел прямо на асфальте, опустив взгляд.

Лучше бы так и оставался. Когда он поднял голову, я увидел два заросших провала вместо глаз.

– Что, не нравится моя рожа? – обнажил он зубы. – Наверное, уродливая. Так что, пожевать есть что? Угостишь слепого?

От него исходил ровный тон небольшого голода, на фоне которого кружило озорство и желание позабавиться над тем, кого пугают его глаза.

– Держи, – кинул я ему шоколадку.

Она ударила мужчине в грудь и сползла вниз. Он поймал её, ощупал, довольно хмыкнул и быстро развернул. Только сейчас я заметил, что у него чистое лицо, без следов щетины и грязи. Сильный, широкий и волевой подбородок. А пальто, в которое он закутался, было явно когда-то дорогим и роскошным. Украл на свалке?

Больше не задерживаясь, быстрым шагом отправился из переулка. Когда оглянулся, странный слепец выходил на другую сторону.

* * *

Соня пришла за двадцать шесть минут до начала занятий. Она куталась в потёртую куртку с меховым воротником и на этот раз надела сапоги. Пожалела в такую погоду портить новые кроссовки. Пока я добирался до школы, дождь успел начаться и закончиться. А когда дошёл до дерева, ливень вернулся с новой силой. Я просидел с час, не сходя с места и думая о том, куда меня завела жизнь и что делать с всё новыми и новыми проблемами.

– Ты псих! – вместо приветствия сказала девушка. – Мог бы дождаться меня и в школе!

Она схватила меня за руку и потащила в здание. В её голове пронеслись сотни мыслей. Они, как сахарные пчёлы, вылетающие из улья, выскакивали наружу и истаивали под каплями дождя. Соня в руке держала зонт, под которым и укрыла нас обоих. Девушка думала о том, что я мог здесь сидеть и по другим причинам, а вовсе не её дожидаться. Но версия, будто я страдал ради нее, нравилась ей куда больше.

– Ты весь продрог.

Её ладонь была обжигающе горячей.

– Немного, – ответил я, но мои слова потонули в шуме дождя.

Крона дерева прятала меня, не дала промокнуть до нитки, но когда я подошёл к школе, то кроссовки хлюпали, а одежду можно было выжимать.

– Почему ты приходишь так рано? – спросил я.

– Люблю учиться, – слукавила она.

Я уловил образы безысходности, которую она ощущала дома, и понял: она пользуется любой возможностью, чтобы поменьше там находиться.

– Так и подумал, – улыбнулся я. Мы уже подошли к главному входу и остановились, пропуская других учеников между луж.

Было так легко изменить её эмоции, но я не стал. Слова старика оставили след, и мне не хотелось вмешиваться больше нужного.

Она тоже улыбнулась. Искренней улыбкой. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом до неё дошло, что мы продолжаем держаться за руки. На глазах у других учеников, которые успели нас заметить.

– Как знала, – сказала Соня неловко. – Что кипяток пригодится.

Достав термос, она наплевала на чужие взгляды и потащила меня вглубь школы. Кто-то из парней хотел свистнуть нам вслед, но одного взгляда на него хватило, чтобы он заткнулся и убрался.

* * *

– Кто ты такой?

Мы спрятались среди коридоров в заброшенном крыле и сидели, распивали горячую воду, которую Соня притащила с собой.

– Это нормально, что часть здания заброшена? – спросил я, уйдя от ответа.

– Ты же в Низинах, – пожала она плечами из положения сидя.

Девушка сидела рядом, прижавшись ко мне. Наши мокрые куртки лежали рядом. С зонта натекла целая лужица, но нам было плевать.

– И что?

– В эту школу ещё наши деды ходили. Говорят, тогда здесь лучше жилось. Построили одну большую школу на всех. Она способна вместить пять тысяч учеников, представляешь?!

– Не особо.

В моей школе училось около пяти сотен.

– Сейчас где-то три тысячи, – задумалась Соня. – Так говорят официально. Ходит слух, что директор за каждого деньги получает и поэтому мухлюет с цифрами.

– А сколько на самом деле?

– Считать тех, кто числится, но прогуливает? Большинство из банд такие.

– Если не считать?

– Не знаю. Тысячи две, наверное. Больше-то ходить некуда. Поэтому каждое утро, – Соня вздохнула, – мы стекаемся сюда по утрам, как и всё остальное стекается в Низинах.

Она хотела сравнить потоки людей с дерьмом, но испугалась, что подумает “хороший парень” из богатого района. Мой район не был богатым. Есть куда престижнее. Но если сравнивать с Низинами…

– Ты вампир? – выдала девушка.

– Чего? – я растерялся от неожиданного вопроса.

В её голове царил сумбур, и я быстро уставал, когда к нему прислушивался. Мысль про вампира либо пришла только сейчас, либо так ловко пряталась среди остального шума, что я не разглядел.

– Ну, вампир. Кусаешь людей. Пьешь кровь. Боишься солнца.

– Ты видела меня на солнце.

– Хорошо, не боишься солнца. Признайся, что ты вампир. Из богатого клана вампиров. Если что, я согласна.

– На что? – развеселился я.

– На то, чтобы ты обратил меня и забрал в свой роскошный замок.

– Ты же видела, где я живу.

– Я не знаю, где ты живешь. Встретила тебя в одном доме обычных людей. Может, ты их съел? Или это маскировка?

– Нет, я не вампир.

– Эх… – показушно расстроилась она. – Это хорошо. Не люблю кровь. Тогда, быть может, ты супергерой? Или секретный агент? На школу готовится нападение, а ты прибыл, чтобы всех нас спасти?

– Откуда такие мысли?

– Ты внедрился в нашу богом забытую школу, – начала перечислять она, – защитил толстяка. Избил плохих парней. Меня защитил. Потом довёл до паники других плохих парней. Я не хочу думать, что ты обычный драчун. Супергерой куда интереснее.

– Боюсь тебя разочаровать.

– И что, у тебя нет никаких суперспособностей?

Я не нашёлся, что ответить. Она ведь права. Способности есть.

– Если я супергерой, то должны быть и другие. Ты замечала что-то странное?

– Я… я… – хаос в её мыслях усилился.

Не первый раз такое встречаю. Как-то я пытался поговорить со своим другом, Дином, о том, с чем сам столкнулся. Он поднял идею на смех, а на следующий день не мог вспомнить об этом разговоре. Старик вчера упомянул, что некоторые повелители настолько сильны, что способны влиять на целое государство.

Что, если обычным людям запрещено знать правду?

– Ты знаешь, что это такое? – достал я из рюкзака оранжевый флакон.

– Я видела эту штуку у Шона и его дружков, – среагировала она.

– Она не кажется тебе странной?

– Нет. А должна? Это бомба?

– Эта штука поглощает страх.

– Страх? Страх…

Соня замерла, и я понял, что продолжения разговора не случится. Прозвенел звонок, она поднялась и воскликнула:

– Пойдем, дурень! Это ты из богатой семьи вампиров, а мне надо учиться, чтобы выбраться из этой дыры!

Глава 14. Бойцовский пёс

Разбираться с собой прямо на уроке я не рискнул. Со вчерашнего дня что-то изменилось, я стал гораздо лучше ощущать, что сейчас по силам, а что нет. Чувствовал, как внутри что-то разворачивается, перестраивается и формируется нечто новое. Лезть в этот тонкий процесс – сравни самоубийству. Поэтому я выбрал другой путь для тренировок. По хорошему надо было отдохнуть день-другой, но время утекало, я никогда не забывал про это.

Поэтому вместо погружения и боя с тенями принялся тренироваться на школьниках. Считывал их мысли, старался расширить пределы своей силы. Читал то, что думают в соседних классах и на других этажах. Фильтровал потоки, выделял отдельные мысли, искал потаённые секреты.

Тренировался, пока в висках не закололо, а мысли не слились в один сплошной шум.

На перемене отыскал тех парней, из которых добыл страх. Сегодня они выглядели лучше. Один из них отсутствовал. Сконцентрировавшись, узнал, что он заболел. Слег дома с температурой.

Из-за меня или совпадение? Эта двоица до сих пор выглядела как призраки. Общаются, ходят, но взгляд тусклый, прежних красок не вернулось.

Кто бы ещё объяснил, что это значит.

* * *

– Ты куда после школы? – спросил я Соню, когда закончился последний урок.

– А есть варианты? – заинтересовалась она.

День я провёл наполовину плодотворно. В увеличении силы и мастерстве не достиг успеха, но зато изучил, что за люди скрываются среди школьников и кто станет моей следующей жертвой, если потребуется. Также мысленно перебрал все события с того момента, как первый раз здесь оказался. Какие ошибки допустил, где переоценил себя, как можно было сделать лучше.

Но главное – я осмыслил весь тот шквал событий, что обрушился на меня. Это прибавило внутреннего равновесия, и как итог, цельность личности выросла на один процент. Смерть в ближайшие дни мне снова не грозила. Что подняло настроение.

После школы я должен был сам добраться до старика, проверив, что за мной не следили. Напоследок он мне сказал, что не собирается работать таксистом у какого-то мальца. Так что время у меня было.

– На улице по прежнему льёт дождь. Проводить до дома?

– Не знаю, как эти события связаны, но позволю проводить меня на пару улиц от школы.

– А дальше?

– Я сяду на свой автобус, а ты на свой. Тебе не помешает переодеться, знаешь ли.

Соня очень не хотела, чтобы я увидел её дом. Она не в курсе, что я уже его видел. В её мыслях.

В большинстве случаев люди думают словами. Читать их мысли – это как читать текст. Не книги, а скорее короткие сообщения. Теперь я лучше понимаю, откуда берётся хаос. Если в каждом человеке живут сотни теней, каждый со своим голосом, то… То они и создают этот неразборчивый поток, не связанный между собой.

Но слова – это далеко не всё. Ещё мелькают образы, ощущения и запахи. Последнее реже всего. Дом Сони я видел через образ, скорее всего искаженный. Потому что в реальности настолько унылых мест не существует. Это то, как сама девушка воспринимает его.

– Вчерашняя одежда не помешает тебя проводить.

– Мне приятна твоя забота, – это было правдой. – Но давай в следующий раз?

– А я надеялся, что ты предложишь мне горячего кипятка, – улыбнулся я.

Соня вспыхнула и ткнула меня кулачком в бок. Я же подумал, что и сам не знаю, зачем трачу время и болтаю с ней, вместо того чтобы спешить на тренировку.

– Попридержи коней, ковбой, – спародировала она какую-то сцену из фильма и рассмеялась.

Мы вышли из школы, она мне вручила зонт и взяла под локоть.

– Соня! – окликнули её.

Это была Сабрина, главная сплетница класса. Совсем не подруга Сони, но сейчас эта девчонка собиралась выдать себя именно за неё.

– Чего тебе? – моментально ощерилась Соня.

– Да так, ничего, – ответила та, переводя взгляд то на меня, то на неё.

Накинув капюшон, она ушла, хотя секунду назад хотела совсем другое. Её желание запустить очередную дрянную сплетню о том, что Соня так скоро запрыгнула на новенького, настолько разозлила меня, что я приказал Сабрине заткнуться и исчезнуть отсюда.

– Курт? – позвала Соня, почувствовав неладное. – Ты напряжен. Не обращай внимания на эту дуру.

Её ладонь легла поверх моей, и напряжение ушло. Это было так странно.

– Всё в порядке. Идём?

– Да, – улыбнулась девушка, и мы пошли к выходу.

Рядом то же самое делали сотни других учеников. От самых юный, до зрелых, похожих на взрослых. Кого-то забирали на машинах, но большинство шли к школьным автобусам. Соня тоже могла на таком уехать, но хотела прогуляться со мной.

– У тебя есть девушка? – спросила она, когда прошли половину пути до центральных ворот.

Ржавых, замечу. Как и всё вокруг.

– Нет.

– А была?

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне интересно.

Я видел, что нравлюсь Соне. Даже до такого тугодума, как я, если видишь мысли и чувства девушки, дойдёт, что ты ей симпатичен. Хотя Соня не верила, что может быть кому-то симпатична.

Она боялась. Боялась, что эта злая шутка. Боялась, что что-то пойдёт не так. Боялась… Тугой комок эмоций был так хорошо запрятан и плотно сжат, что потребовалось бы серьезное вмешательство, чтобы его достать. Я не хотел использовать на ней свою силу. Почему-то это казалось неправильным.

Проблема в том, что я не знал, как с ней разговаривать, чтобы сделать хорошо.

Старик был в чём-то прав. Без своей силы я мало что из себя представляю.

– Нет, не было.

– Почему?

– Так вышло.

– Не верю.

– Почему?

– Так вышло, что не верится, – натянуто рассмеялась она.

– А у тебя?

– Что у меня?

– Есть парень?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты тоже спросила.

– Нет, нету, – улыбнулась она лукаво.

Если бы не дождь, эта прогулка вышла бы приятнее. А так из-за луж мне приходилось отпускать девушку и давать ей пройти в узких местах. Я одернул себя, заметив, что получаю удовольствие от того, что Соня держит меня за локоть.

Нельзя. Нельзя никого подпускать близко. Не сейчас, когда ставки повышаются с каждым днём.

Девушка не заметила смену моего настроения. Вышли за ворота, обогнули гигантскую лужу, прошли мимо не справляющегося стока и двинулись дальше по улице, вдоль забора. Среди идущих учеников я не сразу заметил того слепца, что стоял у стены. На этот раз он выглядел иначе. Кучерявые волосы промокли и свисали сырыми патлами. От воды они стали ещё чернее, чем прежде. Мужчина стоял, наклонив голову. Волосы скрывали его глаза, и школьники шли мимо, не видя ужасной картины. Его одежда тоже промокла, и он стоял, как утопленник, с мертвецки бледной кожей.

Когда я проходил мимо, он поднял голову, дал рассмотреть ужасные шрамы.

– Жуть какая, – тихо сказала Соня рядом. – Псих какой-то.

– С чего ты решила, что псих? – спросил я, когда мы отдалились от него.

– Ты видел его улыбку? Как у безумца! Аж жуть взяла.

– Видела его до этого?

– Нет. Первый раз. Как от него школьники не разбегаются? Мне теперь кошмары сниться будут.

– Забей. Скоро забудешь.

Вмешаться в её мысли было так просто. Легкое усилие – и страх уйдет. Но будет ли это правильным? И с каких пор меня волнует правильность?

Мы брели минут пять, болтая о всякой ерунде. Соня разговорилась и делилась тем, что ей нравится. Старые фильмы, музыка на кассетах, популярные группы. Я слушал, кивал в нужных местах, чувствуя, как с каждым её словом натянутая пружина внутри распрямляется, напряжение уходит, и не понимал, что происходит.

Впервые за долгое время мне не хотелось кого-нибудь ударить.

Когда до автобусной остановки оставалось меньше сотни шагов, из дома, рядом с которым мы проходили, вышел мужик в дождевике и с собакой на поводке. Соня напряглась, сбилась с шага, её пальцы вонзились мне в руку.

Собака мощная. Она держала морду низко к земле и принюхивалась. Шипастый ошейник намекал на характер хозяина. На морде виднелись шрамы, а мужчина, ведущий пса на поводке, думал о ночных боях. Не людей. Тех, где дрались собаки. Он собирался сделать ставку на своего пса.

Мысли были столь явными и сильными, что, когда вместо них внезапно оказалась пустота, я дернулся. Мужчина замер, остановился, как зомби, я увидел его пустеющий взгляд. Кто-то ударил по его разуму, остановил мыслительные процессы и превратил человека в овощ. Мышцы лица расслабились, челюсть приоткрылась, и оттуда вытекла слюна, которую быстро смыл дождь.

Но не этот человек был главной угрозой.

Пёс зарычал, припал на передний лапы и посмотрел на нас, оскалив зубы. Соня взвизгнула, я толкнул её себе за спину.

Когда псина бросилась, шагнул ей навстречу, выставляя перед собой зонтик. Собака налетела на него, смяла и врезалась в меня. Лапы толкнули в грудь, сбили с ног, а челюсти сомкнулись в опасной близости от горла.

– Курт! – закричала Соня.

Я успел перехватить взбесившееся животное, схватил за складки на шее. Пёс начал вырываться, молотить задними лапами по животу, пытаясь вцепиться мне в глотку. Он рычал, его слюна падала мне на лицо, а я напрягал все мышцы, чтобы удержать монстра.

Нужно было что-то придумать, и срочно!

Попытался скинуть животное, но не тут-то было. Тяжелая, массивная собака, натасканная на бои, хорошо знала своё дело.

– Отпусти его! – кричала Соня.

Я чувствовал её всепоглощающий страх и шок от происходящего. Но она смогла найти в себе решимость. Бросилась ко мне, схватила псину за задние лапы и потащила на себя. Вовремя. Руки налились тяжестью, и в следующий рывок я рисковал остаться без горла.

Тварь так легко сдаваться не собиралась. Вырвалась из Сониных рук и набросилась на меня с новой силой. Я разозлилась, перехватил её за шею, сжал со всей силы, но… Ничего. Слишком мощные мышцы и неудобное положение.

– Помогите! – кричала Соня.

Никто не спешил помогать. Я потянулся силой к хозяину собаки, инстинктивно нанёс по нему удар. Никакой защиты никакой. Меня встретила пустота отсутствующего сознания. Ворвавшись туда, я приказал телу сделать то, что оно хорошо умело. Броситься к псине и схватить её за поводок.

На удивление получилось. Мужчина подбежал ко мне, схватил пса, дернул на себя. Силы у него много, собаку оторвало, и они вместе рухнули в лужу. Я перевернулся, оттолкнулся от асфальта и поднялся.

Соня стояла рядом, всё ещё в ужасе от происходящего. На неё напал паралич, и она не поняла, что оказалась в опасной близости от опасного зверя. Я скинул куртку, обмотал руку и, когда собака, вырвавшись, прыгнула на Соню, преградил ей путь. Зубы впились в куртку, прокусили её и коснулись мяса. Я сам зарычал от боли, но задавил её и потащил пытающегося оторвать мне конечность пса в сторону ближайшей мусорки.

Там ждал контейнер. С открытой крышкой.

Оказавшись рядом, ударил кулаком псу по носу. Тот взвизгнул, ослабил хватку, и я схватил его за поводок сзади. Напрягся, дотащил к мусорному контейнеру и, отдав последние силы, закинул пса прямо туда. Он врезался в крышку, прислоненную к стене дома, раздался звон. Собака рухнула вниз, а я трясущимися руками опустил крышку.

Псина забилась внутри, но я придержал и не дал ей выбраться.

– Курт! Курт! Курт! – Соня подбежала ко мне.

Она смотрела расширившимися глазами, думая, что оказалась в страшном сне.

На самом деле так и было. Только главное чудовище вовсе не взбесившийся пёс.

Где-то рядом был повелитель разума.