Текст книги "Злоба (СИ)"

Автор книги: Роман Романович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Ясно. – только и сказал я. – Чего мне ждать?

– Он попытается тебя сломать. Буквально. Если получишь травму, твой долг только возрастет. После этого уже не выбраться. Ещё он попытается сломать тебя психологически... Чтобы ты убил себя сам. Уверен, ему это очень понравится. Если честно, то не знаю, что делать. Я могу сегодняшний бонус принять в виде денег и закрыть твой долг, но...

– Не надо, – отмахнулся я, – Пока ничего не делай.

– Уверен?

– Да.

– Как знаешь, – покачал он головой и ушел.

Я могу и так долг заплатить. Надо всего лишь достать золотую монету, так что не вижу смысла лишать людей дополнительной пищи, которой и так не хватает.

***

Перед сном система обрадовала сообщениями:

Уровень источника достиг значения: 1

Анализ ситуации... Зафиксирован риск травмы и смерти... Поиск решений...

Решение: во время сна энергия из источника направляется на усиление и исцеление организма.

Последствия: повышенная нагрузка на источник, повышение уровня злобы в организме.

Анализ способов предотвращения рисков... Разработана оптимальная программа... Срок выполнения: 7 дней.

Запускать?

Я от таких предложений в ступор впал. Что за систему мама разработала? Эта штука постоянно анализирует происходящее и подбирает решения, как меня вытащить из неприятностей. В этот момент я ощутил, словно мама рядом и поддерживает меня. Было одновременно и грустно и радостно, что это так. Всё же я не совсем один. Частичка моих родителей всегда со мной.

Конечно же, я согласился на предложение. Если имеется шанс улучшить ситуацию, то не в моем положение отказываться. Так и не дождавшись реакции на согласие, сам не заметил, как уснул.

Глава 22. Новые пути

Выходной... Как много боли и надежды в этом слове. Нам везло с работой шесть дней. Пять раз удавалось получить бонус. На седьмой день работу найти не удалось и Арчи сказал, что сегодня отдыхаем. У меня и мысли не возникло предложить ему идти драить кольцевую.

За эту неделю я подошел к пределу, как физическому, так и психологическому. Поэтому на его слова я молча прикрыл глаза и продолжил лежать в полудреме, оставаясь на грани между сном и явью. Шесть дней прошло... Шесть дней издевок, побоев и тяжелого труда.

На первый день нас отправили в шахту, таскать землю и камни. Ничего сложного в том плане, чтобы разобраться, что надо делать. Зато очень тяжело для мышц и измотанного организма. Две трети группы с ведрами. Остальные эти ведра нагружают. Раз в час состав меняется.

К концу для рук я не чувствовал, но не это было самым плохим. Воздух. В шахтах почти нечем дышать, там вентиляция работает со скрипом, поэтому нагружать ведра хоть и было проще, так как больше времени на отдых, но... В том месте ещё хуже с воздухом, поэтому не знаю, кому приходилось туже. По крайней мере, когда несешь ведро, то в конце тебя ждет свежий воздух и возможность надышаться.

Зато я узнал новую часть городской жизни. Оказывается, тут есть шахты, что уходят во все стороны. А ещё есть целые карьеры, где ведется добыча полезных ископаемых. Иногда таких, как мы, нанимают на черновую работу.

Рик, как и в прошлый день, подкараулил меня, когда мы возвращались. Снова я полетал, получил тройку пинков, после чего этот урод ушел довольный, пообещав, что навестит меня на следующий день.

Хоть работа после шахт выпала не такая сложная. Снова уборка одного из складов и немного разгребания хлама. Зато в этот день Рик отыгрался на мне по полной. Он пригласил таких же подонков друзей.

– Ну привет, новичок. Ещё не сбежал? Смотрите, парни, это тот самый упрямец, которого надо поучить уважению.

– Ты с ним не можешь справиться что ли? – презрительно оглядел меня напарник Рика. Высокий, худой и с тупым взглядом.

Я быстро прочувствовал на себя его металлические костяшки. Бил он больно... Очень. До кровавых синяков, со знанием дела, не допуская переломов. Как я успел узнать, если мне что-то сломают, на виновника повесят штраф.

Они зажали меня между собой и толкали. Когда я падал – били. Били, поднимали и снова толкали. Я даже не знаю, что было самым ужасным. Моя беспомощность, их тупая агрессия или то, что отряд в это время стоял молча, наблюдая и ничего не делая.

Когда от меня отстали, я бросил на группу взгляд, но от меня отвернулись. Возвращались притихшие и молчаливые. В тот вечер апатии среди людей значительно прибавилось.

Третий день – очистка дерьма. Снова прохудилась какая-то труба, давая понять, что здесь это дело частое. Согнали несколько групп, пусть и меньше, чем в прошлый раз. Рик находился здесь же. Увязался за мной, весь день находился рядом и провоцировал. Во время работы избивать он себе не рискнул, наверное за это тоже штрафы были, но... Я находился в постоянном напряжение, не мог повернуться к нему спиной и ждал подвоха. Чему парень был рад и придумывал новые и новые провокации. Повезло, что мясодеры не прибежали. Иначе, почему-то кажется, он отошел бы в сторону и дал меня погрызть, перед тем как выполнить свою работу.

Четвертый день – склады. Пятый – шахты. Шестой – тоже шахты. Не особо разнообразная работа.

Будь у меня чуть больше сил, я бы испытывал ненависть. Вчера Рик особо разошелся и избил меня основательно, чудом ничего не сломав. Я пытался защищаться, но... Он сильнее, злее и опытнее. Остальные члены группы так ни разу и не вмешались. Более того, я стал изгоем. Каждый раз в эти дни я помогал всем. Таскал больше остальных, работал на бонусы, вкладывался, даже когда сил не оставалось.

Я делал то, что мог, да и то, что уже не мог из принципа, слабо понимая, зачем. Еда? Да, она помогала. Я не чувствовал голода и дополнительное питание ускоряло восстановление организма. Еда и система – вот, благодаря чему я всё ещё держался. Глянул, что она там мне показывает.

Уровень источника: 2 единицы

Риск потерять себя: 72%

Эти две строчки олицетворяли коктейль из двух чувств: гордости за себя и обреченности. С выходным мне повезло, откровенно говоря. Сегодня последние сутки, когда система будет помогать восстанавливаться. Я уже получил сообщение, что завтра всё, будет достигнут лимит и потребуется неделя щадящего режима. Щадящего для источника, но не для моего тела.

Пока я валялся, предаваясь размышлениям, Арчи раздал пайки. Я молча съел свой, не чувствуя вкуса. Да вообще ничего не чувствуя. Эмоции задавлены и на меня напало странное тупое ощущение безразличности.

Ради кого я стараюсь? Ради какой цели?

Ответов больше не было. Впервые в жизни я столкнулся с настолько глупой, беспощадной агрессией. Я могу понять, почему чудовища нападают на людей. Их ведет инстинкт, это образ их жизни. Я могу понять, когда люди нападают на других людей, преследуя свои выгоды. Как никак, мой отец – историк и он мне многое рассказывал. Но только сейчас я на его истории посмотрел с другой стороны, поняв одну простую мысль.

Человек – это вовсе не разумное и гордое создание. Это злобное, полное ненависти и низменных эмоций существо. Не все такие. Мне повезло, что я это знал, иначе бы скатился ещё дальше в пучины цинизма. Мой отец был другим, да и мать. Пусть она и темный маг, но она участвовала в жизни Эдема, помогала людям, да и меня защищала до последнего.

Но помогла ли им их человечность выжить? Нет. Тогда какой в этом смысл? Если только... Быть может смысл в том, чтобы не просто выжить, а прожить свою жизнь достойно, оставить след? Может и так.

Я рискнул выбраться из жилого блока в обед, когда Арчи выдал второй паёк. До этого я просто лежал и отдыхал. Без практик, лишних движений и тяжких мыслей, просто отдых, который мне был так необходим. Но надо сделать ещё кое-что. Я вышел на кольцевую и отправился к ближайшему темному углу, где хотя бы на пять минут смогу скрыться от чужих глаз. Перед этим проверил, нет ли тут Рика, но повезло. Надеюсь, он не дойдет до того, чтобы прятаться и поджидать меня.

Здесь, на кольцевой, хватало ответвлений. А в них хватало закутков, где легко скрыться, если знать места. Я уже знал, как никак постоянно тут ходим. Днем больше всего шансов остаться незамеченными, потому что остальные группы на работах.

Когда нашел подходящее место, то аккуратно достал золотую монету и сжал в кулаке. Теперь расслабиться, сосредоточится и... Следующие минуты я провел, тщательно отпуская то, что накопил. Пяти минут не хватило, я задержался на гораздо дольше, но оно того стоило. Какое же я облегчение испытал... А риск потерять себя снизился до приемлемых двадцати пяти процентов.

Теперь и ситуация выглядит не так мрачно. Мой источник растет, надо всего лишь продержаться, а дальше что-нибудь придумаю. С этой мыслью я спрятал монету обратно и вышел на кольцевую...

Где столкнулся с Риком. Он шел по улице и, судя по выражению лица, не ожидал меня увидеть. Резко изменив направление, он зашагал в мою сторону, явно предвкушая «новую» забаву.

Единственное, что мне оставалось, распрямить плечи, посмотреть прямо и встретить неприятности лицом к лицу. Что Рику не понравилось... Знаю, что моя гордость породит ещё больше побоев, но иначе не могу. Не могу уступить этой сволочи.

– Эрик! – внезапно для нас обоих раздался чей-то крик.

Рик раздраженно обернулся, я тоже глянул в ту сторону и увидел Икара, что махал рукой.

– Эй, новичок, надо поговорить. Иди сюда, – поманил меня Икар. – Проблемы?

Вопрос был обращен к Рику, который уставился недовольно на парня. Хмыкнув, глянул на меня и ушел. Обязательно вернется, в этом не сомневаюсь.

Сейчас на кольцевой кроме нас никого не было. Лишь прохлада металла и камня, да тусклый свет от светильников. Надеюсь, я ещё когда-нибудь увижу солнце и не ослепну от этого.

– О чем хотел поговорить? – обратился я к Икару.

– Отойдем, не здесь же болтать.

Парень выглядел так же, как и месяц назад. Спокойный, улыбчивый, уверенный в себе. Да и одежда у него нормальная. Без дыр, грязи и потертостей. Чем бы Икар не занимался, живет он разы лучше рабов страха.

– Ты зачем вышел из отсека? – кивнул он на жилой блок, где располагался мой отряд, – Не в твоем положение так подставляться.

– Хотел прогуляться, – соврал я.

– Ну-ну, – улыбнулся он, – Я думал, ты умер.

– Я тоже думал, что умру.

– И как выбрался?

– Случайно. – пожал я плечами равнодушно, внутри поежившись от внимательного взгляда этого странного парня.

– Хотелось бы услышать эту историю, – продолжал он улыбаться и сверлить меня взглядом. Я только сейчас заметил, что глаза у него темные, чуть ли не черные. А может и так. С этим дурацким освещением деталей не рассмотреть, всё искажается.

– Да нечего там рассказывать. Из-за этого... – глянул я в ту сторону, куда ушёл Рик, – Я упал в канаву, течение унесло меня. Там дальше пороги были, от удара я потерял сознание. Очнулся непонятно где. Кое-как смог подняться и пробраться по темным тоннелям. Так и выбирался.

– Угу-угу, – кивал он благодушно, – Тебе помогли?

– Было такое... – ответил я неуверенно.

И почему нас в школе не учили врать?

– А кто? – Икар всем своим видом изображал добродушие, но в полумраке это больше пугало, чем располагало.

– Мне не представились. Поделились едой и всё.

– Тебе старуха Ша помогла?

Вопрос прозвучал так внезапно, что я раскрыл рот от удивления и шока. Как?! Как он узнал?!

– Тише, – хохотнул Икар, – Я знаю про неё. Знаю, куда тебя унесло. Знаю, в какой стороне она живет. И знаю, что кроме безумной старухи тебе бы никто помогать не стал. Вывод очевиден.

– Но...

– Она просила молчать? Вот и молчи. Мне нет до неё дела, её занятия важны, так что... Пусть тайна остается тайной. Но тебе бы поучиться держаться лицо, новичок. А то любой дурак догадается, когда ты врешь.

Ага, сейчас пойду запишусь на курса вранья. Уже бегу...

– Не кривись ты так, – улыбнулся всё больше раздражающей меня улыбкой парень, – Я с твоим старшим поговорил. Да и сам кое-что наблюдал. В курсе про твою проблему с Риком. Но ты держишься, что меня удивляет. Удивляет и радует. Может я не ошибся и в тебе есть потенциал?

– Какой потенциал тебя интересует? – прищурился я.

Почему мне кажется, что когда заводят такие речи, то ничем хорошим это не заканчивается?

– Поговорим об этом через месяц, если выживешь и пройдешь испытание. Хочешь расскажу, как тебе решить свои проблемы?

– Расскажи, послушаю, чего нет-то, – ответил я нейтрально, стараясь не выдать своего напряжения.

– Не, ты просто ужасно себя контролируешь, – вздохнул парень и покачал головой, – Но ничего. Лицедейство тебе сейчас и не нужно. Слушай и запоминай, Эрик, как тебе выбраться из той дыры, где ты оказался. У раба страха, на котором висит долг – выбор только один. Пройти через лабиринт. Ты наверняка про него уже слышал. Знаешь, что это такое?

– Нет. Все молчат и уходят от этого вопроса.

– Не удивительно. У каждого здесь, кто дольше трех месяцев, связаны с ним неприятные воспоминания. Лабиринт – это шанс возвыситься. Что ты знаешь про возвышение?

– Не так много, как хотелось бы.

– Жаль. Ну да ладно, какие твои годы, – хмыкнул Икар, – Возвышение – это возвышение над собственными эмоциями, слабостями и обретение силы. Поглощение злобы и обращение её себе на пользу. Улавливаешь, к чему я?

– К тому, что можно стать сильнее? Но как? – спросил я с искренним интересом.

Что-то мне подсказывает, что мой интерфейс – штука уникальная. Но это не значит, что мне не интересно, какие практики развития есть в местном... обществе.

– Для начала вырасти над апатией и страхом. Перестань бояться. Понимаешь? – Икар перешёл на шёпот, его голос манил и обещал награды.

Анализ ситуации... Зафиксировано эмоциональное воздействие...

Активировать защиту? Цена 2 стандарта на поддержание.

Конечно активировать! – чуть не заорал я, но удержался.

Икар странно на меня покосился, видимо ожидая совсем другую реакцию. А я в тот же миг увидел совсем обычного парня перед собой. Он и правда умел говорить, улыбаться, подавать себя и этому стоило у него поучиться, но сейчас... Это перестало быть попыткой влияния и стало просто диалогом.

– Ну, в целом понимаю, – ответил я, чтобы хоть как-то заполнить образовавшуюся паузу, – Но как это сделать?

– Для этого и придумали лабиринт. В нем можно возвыситься.

– Всё так просто? – не поверил я, – Зашел в лабиринт, вышел сильнее?

– Нет, конечно. Там опасно, там страшно и там много злобы. Возвращаются далеко не все.

– В чем именно там опасность?

– Запрещено об этом говорить. Можно узнать только на своём опыте, – серьезно ответил Икар, – Но это твой единственный шанс. Пройти через лабиринт и стать сильнее. В этом случае ты получишь статус раба злости. Станешь равным Рику. Он больше не сможет тебе ничего сделать. А если попробует, то ты сможешь ему ответить.

Предложение звучало крайне сомнительно...

– В любом случае, в лабиринт пойдут все. Отказаться нельзя. Но я хочу, чтобы ты, оказавшись там, знал, ради чего надо бороться.

– Когда он будет?

То, что возмущаться и причитать нет смысла, было очевидно, как и то, что жизнь на кольцевой – отстой.

– Через три недели, а если быть точным, то через двадцать два дня. Твоя задача продержаться это время. Ах да, если ты перейдешь на уровень выше, твои долги спишут.

– А если я не хочу становиться рабом злости?

– Тогда останешься рабом страха. Может и сможешь когда-нибудь выбраться, но... Это будет сложно. Если вообще получится. Понимаю, что с твоей точки зрения, спасибо за это Рику, рабы злости те ещё ребята. Но не всё так плохо. Они такие же обычные парни, как и ты. Просто смогли преодолеть свой страх, набрались кое-каких сил. Рик тебя уделает не только благодаря руке. Они тренируются, учатся драться и контролировать себя. А ещё их злоба делает сильнее. Буквально увеличивает физические возможности. При этом им не надо пахать на тяжелой и бессмысленной работе, их лучше кормят. Как, это стоит того, чтобы попытаться?

– Не знаю, – ответил я честно, – Если там много таких, как Рик, то я не хочу к ним.

– Ты погоди, новичок. Говоришь так, будто легко можешь пройти лабиринт и у тебя есть выбор. Возможно, ты будешь там скулить от страха и ужаса, а то и вовсе потеряешь себя. Думай, решай, готовься. Это всё, что я могу тебе посоветовать. У тебя двадцать два дня. Надеюсь, ты справишься.

– Зачем тебе это? Зачем помогаешь?

– Расскажу, если пройдешь лабиринт, – улыбнулся он.

– Нет, расскажи сейчас. Хочу понимать, с кем имею дело, – ответил я, сам не ожидая от себя такой дерзости.

– Ого. В тебе есть напор, да? Хорошо, что ты его до сих пор сохранил. Или наоборот, только недавно обрел? Если так, это ещё лучше. – заулыбался он искусственной улыбкой, – Скажем так. Жизнь здесь не ограничивается рабами страха и злости. Я, если что, не из них. Поэтому Рик не имеет права идти против меня. Если здесь появится больше толковых людей, это пойдет на пользу всем. Такой ответ тебя устроит?

– Хотелось бы подробностей.

– Обойдешься, – фыркнул Икар, – Всё, бывай. У меня и других дел хватает.

И что ему надо на самом деле? – думал я, смотря на его удаляющуюся спину. Икар взгляд почувствовал, обернулся и помахал мне рукой.

***

Мне повезло, что разговор с Икаром состоялся, когда я слил злобу и тем самым прочистил мозги. Голова ясная, мысли так и бегают, раскладывая по полочкам, что только что произошло.

Раз уж сегодня выпал день отдыха, то надо это как следует обдумать. Но для начала я залез в интерфейс и увидел, что поддержка защиты от влияния снята. Надо же... Мои догадки подтвердились. Оказывается, здесь есть люди, что способные влиять на других.

Очень... ну просто очень неприятный факт, если подумать. Что мне известно? Я мысленно представил все те факты, что собрал.

Есть Икар, который непонятно чем занимается большую часть времени. У него есть уникальный и выдающийся талант. А ещё он заманивает новичков. Думаю, последние два пункта связаны. Кто-то, кто стоит над Икаром, поставил его заниматься этим делом. Но зачем, если рейдеры забирают детей и притаскивают сюда? Зачем, если многие дети и сами хотят сюда попасть? Разве что заманивать таких потерянных, как я.

Возникает вопрос, зачем такие сложности. Карл упоминал, что это делается для пополнения боевой касты. Пройди лабиринт, стань рабом злости, там тебя научат драться и сделают сильнее. А потом, тех, кто отличится, заберут боевые группы. Так, что ли?

У меня к этому пути душа не лежит. Научиться драться и постоять за себя – да, идея здравая. Но я несколько раз видел, что происходит с боевыми группами в рейдах и путешествиях между городами. Люди в них часто умирают. Лить кровь, убивать, сражаться с чудовищами – это не то, что вызывает у меня вдохновение. Лучше уж вернуться к старухе Ша и заняться выращиванием растений. Этот вариант перспективнее, да и... безопаснее.

Чем больше я думал о происходящем на кольцевой, тем больше видел закономерностей. Рабов страха прессуют и изматывают тяжелой работой. Тут хочешь или нет, но многие накопят в себе злобу и агрессию. На уровне страха злые чувства подавляются, но... Кто знает, что происходит в лабиринте. Вдруг там накопленное выпускается наружу? Если так, то ничего хорошего от этого места ждать не стоит. Под контролем злобы, поддавшиеся эмоциями, люди превратятся в животных.

Но, пожалуй, надо другой вопрос задать себе. Что делать лично мне со всем этим?

Предложение Икара не лишено смысла. Можно перейти на другой социальный уровень. Да, он связан с агрессией, но... Если уж быть честным с самим собой, то научиться быть агрессивным мне не помешает. Мама бы одобрила.

Но смогу я в этом случае остаться собой? Смогу остаться... человеком? И не стать такой скотиной, как Рик? Хороший вопрос, на который нет ответа. Зато есть другое. Я знаю, что мне поможет. Интерфейс. Мне кровь из носу надо развить силу источника до пяти стандартов к моменту, когда я окажусь в лабиринте, а лучше раньше.

Только вот, если посчитать прогресс, то я никак не успеваю.

Глава 23. Преодоление

– Эрик?

Я сидел у входа в жилой блок, не желая заходить внутрь. Устал от ощущения общей апатии, а здесь света больше и хоть какое-то движение. Группы подростков, как рабов страха, так и злости, сновали то в одну сторону, то в другую. Встречались и взрослые, идущие по своим делам. Хмурые, усталые, ни одного радостного лица.

– Да? – повернулся я к Майки.

– Хотел поговорить. Можно? – посмотрел он на место рядом со мной.

– Конечно.

Майки – второй вежливый человек в этом городе. Сразу говорить он не стал. Помолчал, помялся, постукивая пальцами по коленям... Сидели мы прямо на полу, кресел и скамеек здесь нет.

– Как ты держишься? – наконец задал он вопрос.

Благодаря магического интерфейсу, который моя мама, темный маг, установила за день до своей смерти.

– Ты про что? – уточнил я, не зная, что сказать и думая, что ещё пару месяцев и научусь врать.

– Как ты не погружаешься в апатию? Над тобой издеваются, но держишься ты лучше остальных. Да и помогаешь многим... Работаешь тогда, когда другие сдаются.

– Мне кажется люди сдаются не из-за усталости. Точнее не только из-за неё. А из-за апатии, неверия в себя и в то, что может стать лучше.

– А может? – оживился парень.

– Я не знаю.

– Но ты действуешь, не смотря ни на что?

– Говоришь так, будто я делаю что-то выдающееся, – улыбка наползла на лицо от этой шутки.

– Разве нет? – удивился парень, – Наверное, у тебя талант, иммунитет к злобе. Ты сильнее, чем другие, – заявил он уверенно, чем удивил.

– Не придумывай, – ответил я слегка напряженно.

Залог выживания – оставаться незаметным. Но даже если наивный парень Майки обращает на меня внимание, этот пункт опрометчивым образом нарушается...

– Говорю то, что вижу, – обиделся парень. – Может дашь совет, как держаться?

– Придумай себе смысл. То, ради чего живешь. То, ради чего тяжело трудишься. У тебя есть цель?

– Нет... – голос прозвучал растерянно.

– А чего бы ты хотел?

– Вернуться к семье.

– Так вернись. Зачем тебе этот город?

– Не могу.

– Почему?

– Моя семья мертва, – голос прозвучал совсем глухо, – Племя отдало меня, потому что я им не нужен. Некуда возвращаться. Я как Карл.

– Тогда тебе нужна другая цель, – ответил я, чувствуя, как задрожал голос.

– Например? – парень вроде интересовался, но скорее вопреки апатии, чем благодаря тому внутреннему огню, что должен толкать его жить.

– Не знаю. Выбраться отсюда. Заработать денег. Устроиться на нормальную работу. Жить лучше, в конце концов.

– У меня не получится, – обреченно прошептал он.

– Почему? – повернулся я к нему и уставился на эту опущенную макушку. В полумраке он выглядел, как бледная тень от человека.

Что это за мир такой, что за место и что за город, если здесь люди теряют себя?

– Ну... – не нашелся он с ответом.

– Поэтому ты и в апатии, – неожиданно из меня вырвалось раздражение, – Жалеешь себя, не ищешь свой смысл. Некуда возвращаться, так придумай себе другую цель. Каждый день тяжел? Так радуйся этой тяжести, потому что она закаляет тебя.

Слова прозвучали, как пощечина. Майки дернулся, сжался ещё больше. Но потом распрямился, посмотрел прямо, куда-то вдаль... А я испугался, что обошелся с ним слишком резко. Да и правильны ли мои слова? И кому я говорил, ему или себе?

Если некуда возвращаться, если у тебя нет дома, так создай это место. Найди его в мире. Если нет причин жить, то создай их. Найди свой смысл.

Какой смысл у меня?

Выжить, продержаться, стать сильнее, устроиться в мире, а там посмотрим. Смыслы простые, но это лучше, чем ничего. Глобальные планы у меня тоже найдутся. Я обязан продолжить род и передать наследие родителей. Быть может именно в этом была цель матери? Придумать систему, что поможет развиваться магам? Над эти тоже стоит подумать.

Дальше разговор не задался. Я посидел ещё немного. Майки не шевелился. Через полчаса или час, я встал и ушел, отправился спать. Завтра будет ещё один тяжелый день, который надо пережить.

***

Благодаря Рику я научился падать. Главное заранее увидеть, что он хочет сделать, приготовиться и... Сгруппироваться и минимизировать последствия.

Но сейчас полетел не я. Рик насколько разошелся от того, что я продолжал смотреть на него с вызовом, что толкнул... Майки. Мы находились в шахтах, опять таскали бесконечную руду, для неизвестно каких целей. Видимо что-то случилось, потому что с нами здесь было несколько групп и ещё рабов злости нагнали. Рик прихватил с собой десяток друзей, чтобы заняться нашим отрядом.

Стоит ли говорить, что больше всего «внимания» получал именно я? Мне нельзя уйти и ответить им. Им нельзя убить или покалечить меня. Точнее можно, но за это будет штраф. Вот такая своеобразная игра, где я должен молчать, а они могут кричать на меня, оскорблять, толкать и бить. Главное – не покалечить и не шибко мешать рабочим процесса. А то один шахтер уже накричал на рабов злости, когда заметил, что те больше мешают, чем помогают.

После этого, стоило мужику уйти, Майки и попал под раздачу. Я возвращался с пустыми ведрами, когда это произошло. Парня только что нагрузили, Рик шагнул ему навстречу и... Майки бы легко увернулся, если бы не два тяжелых ведра, духота и усталость. Мы тут несколько часов, под постоянным физическим и психологическим давлением. Парень не успел среагировать и Рик, шагнув навстречу, врезался в него плечом.

Майки полетел назад, не отпустив ведра. Это и стало ошибкой. Упал на камни, он сам себя этими ведрами и приложил, закричав от боли.

Сразу стало понятно, что без последствий не обошлось. Не кричат так люди, просто упав. Я бросил ведра и подбежал к парню. Тот плакал и баюкал руку.

– Что с тобой?

– Кисть! Болит! – стонал он, захлебываясь слезами и болью.

– Что тут происходит? – подбежал старший.

– Рик толкнул его, – бросил я злой взгляд на ублюдка.

И опять эта связка. Проблеск страха, вины и... Злоба поглощает это, разжигает в нем агрессию.

– Ну уж нет! – заорал Рик, – Этот недоумок сам напоролся на меня! Надо смотреть, куда идешь, урод!

Группа собралась вокруг. Нас двадцать человек, а их десяток. Рабы злости не работают. Они – надсмотрщики. Но набросься мы сейчас все вместе на Рика – ему мало не покажется. Да хотя бы возмутиться, обвинить его и тогда эту сволочь оштрафуют! Но нет... Вижу по лицам, что ничего не будет.

Мнется старший, поглядывая то на меня, то на Рика. Мнутся остальные, молча наблюдая и фоня липким страхом. Рик это видит и усмехается всё больше. С каждой секундой отряд теряет капли веры в себя, а этот урод наоборот, чувствует превосходство.

– Ты сам напал на него! – поднимаюсь и указываю пальцем на Рика, – Все мы свидетели! Ты толкнул его, когда он работал!

– Заткнись! – Рик отреагировал мгновенно, ударив меня в челюсть.

Я падаю прямо на старшего и Майки. Тот кричит ещё больше: я задел его руку. Тихо ругается Арчи. Когда он пытается подняться, то шепчет мне зло, чтобы я заткнулся и не высовывался.

– Что тут происходит? – в шахте гулом разносится ещё более злой голос. – Рик, какого хера работы прекратились? Наведи порядок, пока я вас не оштрафовал! Сукины дети, чтоб вас!

После этих слов Рик начинает орать на всех, пинками заставляя работать. Арчи... Он помогает ему. Не бьет, но тоже покрикивает, заставляет людей отмереть и продолжить трудиться.

– И ты тоже работай! Тебе ещё надо за Майки отработать, если хочешь, чтобы ему досталась еда! – шипит мне старший.

В его голосе столько ненависти, что я замираю, как громом пораженный. Почему так? Что за несправедливость! Ловлю взгляд Рика. Он торжествует. Сделал гадость и оказался безнаказанным.

Старший уводит Майки. Я знаю, что ему помогут, зафиксируют руку, выдадут мазь и бинты... И повесят долг на парня, за который придется расплачиваться.

Никогда ещё я не чувствовал себя так погано. Во мне рождается гнев. Это несправедливо! Почему одни уроды не работают, издеваясь над другими?! Почему у них прав больше, чем у нас?! Почему все молчат, когда надо бороться за свои права?!

Я знаю ответы на вопросы. Не хочу их признавать, но знаю. Люди боятся. Они давно перестали верить, что их ждет что-то хорошее. Они просто хотят, чтобы ещё один бессмысленный день их жизни закончился. Большего они ничего не желают. Им не нужны конфликты, поэтому они застряли среди рабов страха. Страх и апатия – вот их удел. Ни капли самоуважения, ни капли веры в себя, ни капли веры в светлое будущее. Даже старший... Он не уставший... Он так плохо выглядит, потому что давно сдался, но продолжает тянуть лямку.

По щекам текут слезы. Я чувствую вину за то, что пострадал Майки. Я чувствую гнев за несправедливость. Я чувствую обиду за то, что мир так обходится с нами. И я чувствую жгучую ненависть в сторону Рика, искренне желая, чтобы он умер.

Прячу лицо, тайно вытираю слезы, заставляю прекратить себя плакать. Враг не должен видеть моей слабости.

Если остальные сдались, то я – нет.

***

На следующий день выпадает относительно легкая работа. Мы весь день драим очередной склад, выносим хлам. Майки остался в жилом блоке, его рука опухла и он не способен работать. Старший выдает ему один паёк, но второй не даст.. Бонусы мы сегодня тоже не получили, как бы я не выкладывался. Сама работа не предполагала, что можно переработать.

Свой второй паёк отдаю Майки. Тот отказывается, я настаиваю, в итоге разделяем поровну. Чувство голода мучает меня, но я затыкаю его и иду спать. Раз уж силы остались, надо заняться практикой.

Через три дня старший не выдерживает, вытаскивает меня на разговор. Смотрю на него одним глазом, второй заплыл. Моё тело покрывают синяки и ссадины. Сегодня Рик поймал и развлекся по-полной, не забыв позвать друзей. Я чувствовал, что если до этого они действовали неохотно, не особо желая играть в его игры, то сегодня вошли во вкус. Их точно так же бесит моё сопротивление.

– Зачем ты это делаешь? – старший настолько раздражен, что прижал меня к стене.

– Что именно?

– Сопротивляешься! Чем больше ты бунтуешь, тем сильнее это заводит Рика! Майк из-за этого пострадал! Другим тоже достается! А сам ты? Видел бы ты себя, – зло цедит он слова.

– Почему? – во мне поднимается волна гнева. Слишком легко она приходит и я отталкиваю старшего.

Тот смотрит неверяще, до него с запозданием доходит, что он первым начал агрессию. Или не доходит и он просто в шоке, что я его оттолкнул.

– Может потому что я в отличие от тебя не сдался? – из меня так и брызжет яд и холод. Увидь я себя тогда со стороны, никогда бы не поверил, – Ради чего вы создавали отряд, а? Напомнишь? Чтобы не терпеть издевательств? Так почему вы их терпите?! Почему ты не обвинил Рика, когда Майки из-за него пострадал?! Это он виноват, а не я!

– Да что ты понимаешь... – он пытается возмущаться, но в нем нет сил, голос звучит слабо, едва слышно, – Если бы я обвинил Рика, нам бы пришлось в десяток раз хуже!