Текст книги "Злоба (СИ)"

Автор книги: Роман Романович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20. Конфликт

Следующий день удивил тем, что нас никто не разбудил. Не было ожидаемого крика «Подъем», я проснулся, как получилось. Быть может в другой обстановке это и порадовало бы, но почему-то у меня внутри родилась тревога.

Остальная часть команды продолжала спать, когда я открыл глаза и огляделся. Только старший бодрствовал, стоя в проёме и поглядывая на нас. Сначала я подумал, что проснулся раньше и он вот-вот крикнет подниматься, но нет.

Я встал, потянулся и направился к старшему, чтобы прояснить ситуацию.

– Почему нет подъема?

– Потому что нет работы, – хмуро ответил он.

Старший вышел наружу и, прислонившись к стене, опустился на бетон, положил голову на колени и обхватил их руками.

– Нет работы? Я думал, она всегда есть.

– Если бы, новичок. Работы всегда меньше, чем команд. Иногда выпадают пустые дни. За них никто не платит, поэтому сегодня будет только один паёк. В долг.

– И как часто такое случается?

– Раз в неделю точно. Иногда чаще.

– А отчего зависит?

– Ты уже превысил лимит по вопросов, – поднял он голову и посмотрел на меня раздраженно.

– Если работы нет, так можно поболтать?

– Я уже говорил, что не хочу тратить время на того, кто скоро сбежит или умрет. – ответ прозвучал зло и упрямо.

– Те, кто остаются вопросов не задают, как вижу. – посмотрел я в сторону барака, где мы жили.

– Тоже верно. Но может ты всё же отстанешь?

– Хотелось бы понять, куда попал.

– В глубокую задницу, новичок. Разве это не очевидно?

– Очевидно, но глубина задницы пока не понятна. – улыбнулся я.

– Да чтоб тебя... Ладно... Слушай, – вроде утро, но голос его уже звучал устало. – Есть несколько отрядов. Девять, если быть точным. Всего тут живет под тысячу человек. Имею ввиду рабов страха. Ещё сотня-две рабов злости. Всех надо кормить. Еду дают за работу. Но работы на всех не хватает. Будет работа или нет зависит от случая и того, насколько хорошо умеет договариваться старший. На сегодня я не договорился. Поэтому мы без еды.

– Погоди, ты сказал, что девять отрядов, в которых под тысячу человек. А у нас всего восемнадцать... Почему так?

– Какой ты умный, – язвительно процедил старший, – Да, новичок, ты попал в самый слабый отряд. У нас меньше связей, меньше возможностей, меньше рабочей силы. Да и остальные нас не любят, часто теснят, поэтому мы чаще остальных недоедаем. Последние месяцы только и делаем, что балансируем на грани.

– От этого апатия у всех?

– Не только. Причин хватает. Если ты не заметил, то жизнь тут совсем не райская.

– И ничего нельзя сделать? Работы нет совсем?

– Почему же... Может и можно. Но я не уверен, что это хороший вариант.

– Что за вариант?

– Ты меня начинаешь бесить, новичок...

– Может я хочу помочь?

– А не много ли ты о себе возомнил? Пропал на месяц, подвел отряд, долг повесил и теперь заявляешь, что помочь хочешь? Ты себе то помочь не смог.

– Но я же выжил? Значит, смог. Может и здесь пригожусь.

– Может и так... – быстро сдулся старший, – Работа есть. Всегда есть. Мы можем взять задание на уборку кольцевой. Пахать придется весь день. Трудная и неблагодарная работа. За это получим один паёк, а не два, как обычно. Переработать и получить бонусы нельзя. Зато не выполнить задание проще простого.

– Но это не единственное, что тебя смущает?

– Парень, ты начинаешь пугать меня своей проницательностью, – его взгляд стал колючим и подозрительным, – Другие отряды могут послать рабов злости, чтобы те нам помешали. В итоги мы потратим силы, а еду не получим. Да и если не пошлют, то всё равно. Сил уйдет много. Больше, чем даст один паёк.

– Тогда проще ничего не делать?

– Проще, – кивнул он.

– Но разве это не усилит апатию?

– Усилит, – последовал тяжелый вздох и цепкий взгляд в мою сторону. – В этом и дилемма. Что скажешь?

– Не знаю, как быть.

– Ясно, – криво улыбнулся он, – Помощничек.

– Но я думаю, что работа лучше, чем бездействие.

– Думает он. Уйди с глаз моих, бесишь.

– А я могу пойти один работать? Хоть что-то будет.

– Можешь, почему нет. Но ты знаешь, как убираться? Знаешь правила и ограничения? Да хотя бы куда идти? И что это изменит? Ну поешь ты один, толку то.

– Я могу поделиться пайком.

– Один на восемнадцать человек? Это не смешно.

– Тогда не знаю... Сейчас, погоди, я быстро.

Вернувшись в жилой блок, я отошел в самый темный угол, убедился, что никто не смотрит на меня и достал пять обычных монет. Их я тоже не хочу тратить, но... Это уменьшит мой долг и чувство вины за происходящее.

– Вот, – вернулся я к старшему, – Тут пять монет. Это десять пайков. Проблему не решит, но если отработать день, то...

– Откуда монеты?

– Остались от отца. Это последние, других нет.

– Хм... – взгляд старшего не читался. Он задумался, смотря на меня с непонятным выражением лица и не скажу, что оно было хорошим, – Ты либо дурак, либо я не знаю. Если у тебя есть деньги, то их надо беречь.

– Я ведь должен за мазь и перевязку. Вот, возвращаю.

– Впервые вижу такую честность. Думал, меня ничем не удивить.

Старший протянул руку и я передал ему монеты. Тот покатал их в ладони, рассмотрел и чуть ли не на зуб попробовал.

– Жди здесь. Я пойду куплю еды.

– Людей будить?

– Зачем? Разве что, чтобы размялись... Но тут твердая рука нужна. Нет, не буду, – решил он, размышляя вслух, – Пусть отдыхают и набираются сил. Сегодня будем работать.

***

Заряда уверенности и оптимизма хватило ровно до момента, пока нам не выдали инвентарь и не потащили драить улицы. Если бы я знал, насколько это опасная и неблагоприятная работа, никогда бы сам не предложил отправиться сюда.

Старший вернулся с едой, разбудил всех и обрисовал ситуацию. Я отчетливо увидел, как градус настроения резко скакнул вниз. Люди уже сталкивались с «пустыми» днями и что им ничего хорошего не светит были в курсе.

Чистка улицы подразумевала работу с вредными веществами. Нам выдали перчатки, фильтры для дыхания и... всё. Ах да, щетки и ведра, само собой. А ещё старшему дали те самые вещества, которыми нам и нужно было отполировать улицу. Кто выдавал я не видел. Отряд ждал у дверей какого-то помещения, где парень и скрылся. Ещё он шепнул мне по дороге, чтобы я был аккуратнее. Легко получить кислотный ожог, поэтому надо избегать попадания химии на кожу. Да и вдыхать её ни в коем случае нельзя.

Отряд разделили на тройки. Первый человек шел с грубой щеткой и считал основной слой пыли и грязи. Второй человек макал щетку в ведро с раствором и натирал поверхность до блеска. Третий, замыкающий, полировал вслед за вторым. Задача была ни много, ни мало, очистить кольцевую на дистанции в сотню метров. Пол и стены только, потолок не требовалось, но и этого хватит, чтобы измотать группу.

Судя по тому, что выше двух метров начинался темный слой металла, его никогда не чистили. Да и то, что ниже, тоже чистили очень редко.

Мне только первые минуты казалось, что работа не такая уж сложная. Но нужно постоянно себя контролировать, следить за другими и чтобы брызги не попали на кожу или одежду. А ещё дышать в масках тяжело. В общем, терпеть можно, но, чувствую, к концу дня эта работа нас измотает дальше некуда.

***

Я устало бросил на бетон щетку и опустился тут же, рядом, стягивая с себя маску. Последние часы я действовал из упрямства. Ничего другого не осталось. Но мы сделали это! Смогли, справились, очистили улицу, которую я сейчас ненавижу. Осталось сдать инвентарь и свободны...

– Ты в порядке? – спросил парня, что сидел напротив меня. Новое лицо, раньше я его не видел. Может он был таким же, как и я, пребывая в шоке от происходящего.

– Не самый трудный день, – вяло улыбнулся он, – А ты новичок?

– В каком-то роде, – улыбнулся я поощрительно в ответ. Как-никак, первый, кто вроде идет на контакт, – Я пришел месяц назад, но на очистках упал в поток воды и... В общем, это были не лучшие дни в моей жизни.

– Ничего себе, – вздохнул он, утирая пот со лба.

Сегодня на удивление жарко. В подземном городе то. Я не обращал на этот факт внимания, а надо бы. Не нормальная температура, узнать бы, с чем это связано.

– Да, но история скучная. Много валялся в темноте, много блуждал. А ты здесь давно?

– Восьмой день. И уже чувствую, как меня поглощает апатия, – сказал парень грустно.

– Тебя как звать? Меня Эрик, – протянул я ему руку.

– Майкл. – пожал он в ответ, чуть замявшись.

Наш разговор прервали. То, что надвигаются неприятности я заметил по тому, как притихли люди. Если до этого были хоть какие-то шепотки и мечты скорее добраться до жилого блока, то в этот момент... Люди разом притихли и начали коситься куда-то мне за спину.

Я обернулся и ничуть не удивился, заметив Рика. Тот шёл, смотря на меня, и гадко улыбался.

– Новичок, – бросил он, нависая надо мной.

Спокойно поднимаюсь и смотрю ему в глаза. Настолько спокойно, насколько хватит выдержки. Ни за что не покажу ему свой страх. Если Рик чего-то и ожидал, то не этого. Я увидел на миг в его глазах растерянность, но... Она быстро сменилась злостью. А ещё злоба. Я отчетливо почувствовал, как она устремилась к нему, радостно потирая руки. На самом деле рук не было, для меня это выглядело, как струи темноты, что залетали в парня.

Быть может, во мне проснулся родовой дар эмпатии (мало ли, вдруг был такой, чистые маги чувствительные), быть может просто догадка осенила, но я точно знал, что он мне сейчас скажет. Что я ему должен и попытается спихнуть свою вину на меня. Нет уж, в эти игры я играть не собираюсь.

– Ты мне должен, – сказал я на секунду раньше, чем он.

Рик уже открыл рот, набрал в легких воздуха и... Напоролся на стену, захлопнул рот и нахмурился. Он не самый умный... Сделал я вывод. Просто агрессивный.

– Из-за тебя я пострадал, отряд потерял рабочую силу. Ты пришел извиниться и компенсировать? – продолжил я на него давить, тщательно скрывая ужас от собственной наглости.

– Ты... – прошипел он, выпуская воздух со свистом сквозь плотно сжатые зубы, – Ты....

– Да, я. Живой, вопреки твоим стараниям.

Рик не выдержал и ударил. Это я тоже ожидал. Но толку то. Грубой силе я ничего не смог противостоять. Он отвел металлическую руку для замаха и единственное, что я успел, выставить перед лицом ладони. В них и прилетел удар, легко достигнув моей челюсти. В голове взорвалось, меня откинуло назад и я упал на сзади стоящих людей.

– Ты что творишь?! – заорал старший, но я этого не слышал. Гул заполнил голову и я плохо соображал, где нахожусь. – Это против закона кольцевой! Ты на новый штраф нарываешься?!

– А ну заткнись! – заорал в ответ Рик, – Я сам решу, что мне можно, а что нет! Или тоже хочешь получить?!

Гул затих, я смог разобрать слова и... почувствовать эмоциональный фон. Моя группа боялась и дрожала от страха. Они пятились все, как один и не собирались вмешиваться. Старший тоже боялся, но нашел в себе силы действовать. Только его запал быстро иссяк. Он сжимал кулаки, но когда Рик попер на него, отступил. Старший был крупнее, взрослее, но отступил, потому что боялся.

Я попытался встать, чтобы меня не избили лежачим, но... Властный окрик парализовал всю улицу.

– Стоять! – голос был полон злости и чувства собственного превосходства.

Замерли все. Рик вжал голову в плечи, старший побледнел, а группа и вовсе была готова разбежаться кто куда.

– Что тут происходит? – к нам подошел мужчина... с металлическим черепом.

Я завороженно уставился на блеск стали, покрывающие его череп. Лицо родное, а остальное – встроенное. Это же гарантированная уязвимость перед синтами...

– Ничего не происходит, Цер, – склонил голову Рик, – Так, общались...

– Ты мне врать вздумал, сопляк? Я видел, как отлетел парень. На новый штраф нарываешься, дурень?

– Нет, но... Из-за него...

– Что из-за него? Так, идем со мной. Расскажешь эту увлекательную историю. А ты, выскочка, – обратился он к старшему, – Наведи порядок у себя в отряде, пока вы не передохли все.

Мужчина ответа дожидаться не стал и пошел дальше. Рик бросил на меня взгляд, полный ненависти и поспешил за ним. Я смотрел им в спины, запоминая детали. Этот Цер, кем бы он не был, большая шишка здесь. А ещё его тело... Как в темное озеро посмотреть. Много злобы, много силы, аугментации. Я буквально чувствовал исходящую от него опасность. Откуда-то пришло понимание, что он мог бы убить нас всех здесь собравшихся, даже не запыхавшись.

Экстренный анализ ситуации... Анализ повреждений... Планирование мер самозащиты...

Доступен архетип воина... Требования: источник 10 стандартов

Доступен архетип защитника... Требования: источник 10 стандартов

Доступен архетип паладина с уклоном в самоисцеление... Требования: 50 стандартов, освоенные архетипы воина и защитника

Да ладно. Система, ещё и ты. Поиздеваться решила, намекая мне, как опрометчиво быть слабым?

– Чего встали? – крикнул старший, придя в себя, – Собрались в кучу и двинулись домой!

***

Пока шли, я обдумывал случившееся. Столько всего произошло за пару минут, что мне на день обдумывай хватит. Для начала я обдумал информацию от системы... Значит, есть какие-то архетипы. Что это такое? Узнаю, когда разовью источник, но до десятки мне ещё долго добираться. Эх...

Второе, что меня волновало – Цеп и его имплантанты. Кто он такой? Главный над всеми рабами? Он не может быть простым человеком, если все его так боятся и слушаются. И если в городе есть синты, то... Вырисовывается слишком неприятная картина. Может ли быть такое, что всем ключевым людям, имею в виду на руководящих и значимых постах, ставятся аугментации на голову, для последующего контроля? Если так, то плохо дело. Весь город принадлежит синтам и это пугает до одури.

Что делать? Бежать? Спасаться? Уходить в коридоры? Это привлечет ещё больше внимания, если я исчезну. Или нет? Могут подумать, что я испугался Рика и пропал, но... Мне всё так же некуда идти. Нужно больше узнать об окружающем мире и сегодняшний случай хорошая возможность для этого.

– Старший, – подошел я к парню, – Надо поговорить.

– Отвали, – зло бросил он.

– Не отвалю. Мне нужны ответы.

– Иди у Рика спроси, – раздражения прибавилось.

Но за раздражением скрывался страх. Если чуть надавить...

– Ты мой старший. Хочу с тобой говорить.

– Как же ты меня достал... – покачал он головой, – Как вернемся, поговорим.

На это я улыбнулся. Пусть и маленькая, но победа.

***

– Спрашивай. Только быстро.

Старший смотрел с вызовом, пытался выглядеть сурово, но... Плечи опущены, круги под глазами, одежда старая и потертая. Он выглядел как человек, который давно тянет лямку ответственности в одиночестве и не справляется.

– Как тебя зовут?

Старший удивился. Глаза распахнул, нахмурился, задумался, а потом всё же ответил.

– Арчибальд. И сразу отвечая на твои не заданные вопросы, да, имя странное. Мама так пошутила, думая: чем длиннее имя, тем благороднее. Мы жили в грязи, но замашки у неё царские были.

– Эм... – опешил я от его эмоциональной речи, – Имя как имя, нормальное вроде бы...

– Ну тогда поздравляю, ты первый, кто его так воспринял. Можешь звать меч Арч или Арчи, чтобы язык не сломать. Давай следующие вопросы.

– Кто такой Цер?

Если до этого Арчи развеселился, то сейчас его как водой окатили и стерли радушное выражение лица.

– Цер – главный. Хочешь выжить – держишь от него подальше.

– Насколько главный?

– Он главный над всеми рабами. Решает, что тут и как, следит за порядком, благодаря ему много чего нам доступно.

– Например?

– Протезы. Мази. Без него их не достать.

– А кто протезы производит?

– Я откуда знаю? В городе делают. – хмыкнул Арчи и ткнул пальцем в сторону городского сердца.

– Ясно... Как определяется, выполнил отряд норму или нет? Или говорил, что-то прилетает и оценивает, но я так и не увидел, что... Да и сегодня точно никто не прилетал.

– Зоркое око следит за нами. Вот, смотри... – Арчи задрал рукав и показал металлическую плашку, внедренную прямо в руку. Сразу понятно, что такую снять нельзя. Намертво сидит, – Эта штука даёт доступ к системе. Через неё выдают задания и она же их принимает.

– Но... А как же оценка происходит? За нами следят?

– На кольцевой да. В удаленных местах око прилетает.

– Око?

– Да, шарообразная штука. Лучше ей тоже на глаза не попадаться. Особенно, если делаешь что-то плохое, – серьезно заявил Арчи.

– Почему тебя назвали выскочкой? – задал я предпоследний вопрос.

– Ты решил из меня душу вынуть, парень? – закатил он глаза, – Раньше было восемь отрядов. Мой друг и я решили отделиться и собрать свою группу. Отделились... Никому это не понравилось, разрушило привычный устой. Это было... года два назад. Мой друг погиб и лучше тебе не уточнять подробности этой истории, – мрачно глянул он на меня. – На сегодня всё. Да, ты помог отряду, но это не значит, что я буду тратить на тебя остаток дня. Лучше топай спать, а мне ещё делами заниматься.

– Завтра будет работа?

– А вот это зависит от того, смогу ли я сегодня договориться. – обреченно прошептал Арч

– Но разве не система выдает заказы? Ты только что сказал...

– Когда-то система выдает. Когда-то с людьми договариваться надо. Но они через систему посылают заказ. Всё, отстань, – махнул он на меня рукой и поспешно ушел.

***

Разлегшись на лежаке, я оценил данные интерфейса. Челюсть болела, но обошлось без тяжелых ранений. Повезло. Но если так и дальше будет... Лучше мне не оставаться наедине с Риком в темных местах.

В который раз я задался вопросом, что здесь делаю. Не стоит ли рискнуть и попытаться сбежать? Здравый смысл нашептывал, что если я не могу справиться с каким-то озлобленным пацаном, то в других местах мне ничего хорошего не светит.

Поэтому укрепляюсь, развиваю способности и строю план, как свалить отсюда. Слишком уж опасная ситуация вырисовывается... За нами следят, оказывается, постоянно. Ещё Цер этот... От него у меня реально мурашки по коже.

Эх, скорее бы добраться до архетипа воина или чего-то крутого. Это бы решило мои проблемы.

Глава 21. Упрямый

– Эрик... – прошептал Майки, трогая меня за плечо и садясь рядом.

– А? – вздрогнул я, погрузившись во внутренние процессы и используя остатки дня на тренировку.

– Почему тот раб злости ударил тебя?

Я скосил глаза на парня и разглядел его лицо. На дне глаз плескался страх, граничащий с апатией. Умей я видеть сквозь время, то узрел бы, как попадая сюда, человека поглощает общий эмоциональный фон. Единственный, кто держался – старший. Но, думается, мне, делал он это из-за ответственности, лежащей на нем, что тоже его подтачивало. А может и нет, по его словам он этим занимается два года, так что откуда мне знать, насколько он крепкий внутри? Вдруг неделя тяжелая выдалась и вскоре он распрямится, найдет в себе силы.

Но Майки был из другого теста. Я не видел в нем грубости, что легко читалась у других парней, пришедших из пустошей. Скорее он отдаленно напоминал ребенка Эдема. С умным взглядом, вежливостью и... Абсолютной непригодностью для жизни в этом суровом мире.

– Потому что чувствует вину за содеянное, – ответил я честно. Так, как понимал происходящее.

– А что он сделал? – последовал вопрос после минуты молчания, когда Майки переваривал сказанное.

– Когда прорвало трубу и мы расчищали дерьмо, он решил надо мной поиздеваться. В итоге я упал в канаву и меня утащил поток воды. За это он и чувствует вину, как мне кажется.

– Думаешь, такой, как он, способен раскаиваться?

– Думаю, что раскаяние и вина, отправленная злобой – совсем разные эмоции.

При упоминание злобы Майки отчетливо вздрогнул. Единственный источник света доносился с кольцевой улицы. Тень скрывала лицо парня, не давая разглядеть детали. Но мне они и не нужны, чтобы видеть, как страх и апатия медленно оплетают его. Сколько он здесь? Неделю? А сколько нужно времени, чтобы потерять себя? Я и сам чувствовал, как эти темные энергии заполняют меня, но пока держался за счет практик. Если совсем прижмет, отойду куда-нибудь и солью злобу в монеты.

– Что будешь дальше? – совсем тихо спросил Майки. Это был шепот человека, близкого к отчаянию.

– Зачем ты пришел в город? – спросил я вместо ответа.

– Как зачем? Другого выбора не было.

– А где ты жил до этого?

– В пустошах, как и все. В одном небольшом поселение.

– Почему не остался там?

– Как это? – теперь его голос наполнился удивлением, – Рейдеры собирают оброк, забирая детей.

Что он сейчас сказал? Забирают детей? Я не ослышался?

– Оброк? То есть тебя отдали свои же?

– Ну да, – недоуменно прошептал он.

– Зачем?

– Я не понимаю тебя, – покачал он медленно головой.

– Рейдеры – это кто?

– Как, ты не знаешь? – впервые удивления было больше, чем страха и апатии.

Его голос наполнился звоном, что прозвучало как кощунство в этом царстве безнадеги. Кто-то из близлежащих людей повернулся, вслушиваясь в наш разговор.

– Я прибыл издалека, всего ничего тут. Так что да, не знаю. Кто такие рейдеры?

– Доблестные воины города, кто же ещё, – ответил он, озвучивая очевидную для него истину.

– Бандиты и грабители обыкновенные, – раздался рядом ворчливый, недовольный голос.

Я повернулся на звук, пытаясь разобрать, кто это сказал.

– Они нас защищают! – возмутился Майки.

– А ещё собирают дань, грабят, насилуют девушек, отбирают детей. – чужой голос наполнился холодом.

– Но... – Майки растерялся и не знал, что сказать.

Я наконец-то рассмотрел в темноте, кто говорил. Видел уже этого мужчину, не подростка. Ему лет тридцать, как мне показалось. Он был тут ещё в первый раз, когда я пришел.

– Как тебя зовут? – обратился я к нему.

– А это имеет значение, новичок? – последнее слово прозвучало язвительно.

– Хочу знать, с кем говорю.

– Зови меня Карл, – последовал ответ, когда тишина стала невыносимой. – Майкл молод и не понимает реалий жизни.

– А ты понимаешь? Расскажешь? Почему рейдеры забирают детей?

Хорошо, что Майки захотел поговорить. Но я бы хотел услышать разные точки зрения и почему-то мне кажется, что идеалистическая картина парня не так точна, как циничная у Карла.

– Ты и правда ничего не знаешь о пустошах и городе? – недоверчиво проговорил Карл.

– По всей видимости нет, – вздохнул я напоказ.

– Ну тогда слушай. Хотя бы немного скрасим разговором уныние наших вечеров, – в темноте раздалась усмешка и она была ещё непривычнее в царстве меланхолии, чем всё остальное, – Как город устроен, хотя бы знаешь?

– Есть сердцевина, в которой по слухам жизнь лучше, но нам туда доступа нет. Мы живем на кольцевой, что опоясывает нижнюю частью города.

– Верно, – Карл привстал, пододвинулся к нам и скрестил ноги под собой, – Но это малая часть. Городу надо что-то есть, да и другие ресурсы ему нужны. Ближайшие километры вокруг гор занимают так называемые поселения. Там хватает людей, которые занимаются одним делом – обеспечивают едой основной город. Видел это место?

– Нет, – покачала я головой, хотя в темноте это глупо.

– Ну а ты, парень? – обратил он к Майки.

– Знаю, что так, – ответил тот мрачно.

– Плохо там. Тяжелый труд на открытом пространстве. В любой момент тебя могут убить и сожрать. Или поглотить злоба. Но люди как-то живут и чтобы они совсем не передохли, каста воинов их защищает. Рейдеры – это те воины, что уходят дальше пригорода.

– В пустоши?

– Да. Там тоже есть поселения. Те, кто не хочет жить по указке города. Если бы ты знал, как реально обстоят дела, понял бы, что это очень смешная шутка.

– Ничего смешного, – возмутился Майки, чем-то задетый.

– Ещё как смешная, – ответил Карл, ничуть не смеясь.

– Как реально обстоят дела? – влез я с вопросом в назревающий конфликт. Если такой в принципе может случиться у двух рабов страха, которым до агрессии, как до луны.

– В пустошах жизнь не сладка, – с затаенной грустью ответил Карл, – Я на кольцевой живу восемь лет... Не смог прорваться через лабиринт, а возвращаться мне некуда, моё поселение уничтожили.

– И часто поселения уничтожают? – было не совсем тактично лезть с вопросами в такой момент, но мне не хотелось, чтобы человек впал в ещё большее уныние.

– Да уж частенько. Но люди всё равно лезут в пустоши, потому что рядом с городом жизнь не сладка. Рейдеры же предоставляют кое-какую защиту. Но и цену дерут. В том числе забирают детей, мальчишек, чтобы засунуть их сюда.

– Но зачем? И что такое лабиринт?

– О, парень, как много ты не знаешь, – с каким-то злорадством ответил Карл, – Забирают мальчишек, потому что воинам всегда нужны новые кандидаты. Смертность то высокая.

– Но... Эм... Как это происходит?

При всём желание у меня в голове не укладывалось, как может быть связано боевое крыло с рабами страха.

– Рабы страха – это первая ступень. Здесь ты познаешь все оттенки отчаяния, неблагодарного труда и тяжелой жизни. Лабиринт – это то, куда нас всех засовывают раз в три месяца. Кто-то там прорывается, возвышается над собственными страхами и апатией. Так становятся рабами злости. Правда, нужно ещё научиться быть агрессивным, но в лабиринте это не сложно. Там царит жестокость. Ну а из рабов злости выбирают самых лучших и забирают в воинскую касту. Теперь понял?

– Понял... – заторможено ответил я, осмысливая сказанное. – Получается круговорот людей? Мальчиков забирают из поселения, если везет, они дорастут до звания воина и тоже будут забирать других мальчиков?

– Всё так, – ответил Карл. – Но большинство не доходят до этого уровня. Часть застревает в рабах страха навсегда. Часть погибает или получает серьезные травмы. Посмотри, сколько вокруг людей с протезами... Если ты ещё не понял, то они стоят больших денег. Если на тебе долг, уйти ты сам не сможешь. Мы живем впроголодь. Дальше, если не дурак, сам додумай.

– Что за разговоры у вас там?! – раздался раздраженный голос старшего, – А ну валите спать! Завтра тяжелый день!

– У нас будет работа? – спросил я у парня, что только что вернулся.

– Будет! Так что ложимся и набираемся сил, болтуны!

Карл послушался и первым вернулся на свой лежак. Чуть помедлив, за ним отправился Майки. Мне ничего не оставалось, как тоже лечь. Было над чем подумать.

***

Толчок вышел, что надо. Я отлетел, как пушинка, упал на бетон, покатился прямо под ноги своим напарникам. Те не успели среагировать и двое упали на меня.

Так Рик поздоровался при встрече. Когда я выбрался из под тел и встал, его уже не было. Зато у меня в голове эхом отдавался его смех.

– Простите, – буркнул я людям, которых невольно задел.

– Эрик, – процедил напряженно старший, но ничего больше не сказал.

Кажется, он прямо сейчас думает, сколько я проблем принесу. Хорошее начало дня, ничего не скажешь. А что было дальше... По счастливой случайности выпало снова месить моё любимое дерьмо. Опять какие-то коридоры под ржавыми трубами, где натекло, а нам убирай.

В этот раз день для меня прошел совсем иначе. К запаху я ещё у Ша привык. Да и морально был готов к тому, что нас ждет. Повезло, что Рика рядом не было и то хлеб, можно расслабиться... Ну почти. Я продолжал контролировать обстановку вокруг, регулярно поглядывая по сторонам. Тут и без Рика опасностей хватает.

Под конец дня, когда отряд работал, как сонные мухи, я подошел к старшему и задал вопрос:

– Сегодня ждать бонус?

– Нет, – ответил он. Интонацию голоса под респиратором и среди гула труб не разобрать, но вряд ли она радостная.

– Я как-то могу помочь получить бонус?

Мышцы болели, спина болела, а ладони так и вовсе, пылали огнем. Я давно пропотел и возненавидел эту работу, но... Если хочу изменить свою жизнь, мне надо отказаться от жалости к себе и делать больше, чем остальные.

– Если поднажмем, то шансы повысятся, – сказал Арчи.

Мне показалось или от него полыхнуло удивлением? До сих пор разобраться не могу, то ли это эмпатия проявляется, то ли я домысливаю чужие реакции.

– Направляй, старший, – ответил я ему, – У меня ещё есть немного сил.

Это было наглое вранье. Сил нет. Зато есть упрямство.

Как-то мои слова повлияли на старшего. Он сам подналег на оставшиеся участки, я ему помогал, да и другие люди тоже присоединились. Как я узнал позже, мы задержались на лишние полчаса и закончили, когда прилетел... шар.

Это и правда был шар, который держался в воздухе на неизвестных мне принципах. Он завис пару раз, быстро пронесся над нашим участком работы и также быстро улетел.

– Бонус! – радостно крикнул старший, – Дали бонус!

В ответ раздалось пару радостных криков. Всего пару, да и то, вялых.

***

– Ты ничтожество! – кулак врезается в живот и меня сложило пополам, – Слизняк! Никто!

Рик кричал, его глаза покраснели от полопавшихся капилляров, из рта летела слюна, но я этого не видел, пытаясь вдохнуть.

– Лучше вали отсюда, новичок! – бросил он мне презрительно, – Вали нахрен из города, пока я не втоптал тебя в грязь!

Парень пробил мне с ноги в живот, отчего в глазах потемнело. Я сжался, прикрывая голову руками, но продолжения не последовало. Рик ещё сказал пару слов, хохотнул и ушел. А я остался лежать на холодном металле, под взглядом отряда.

Когда смог дышать и прийти в себя, поднялся и оглядел их лица. Полные шока, ужаса, сожаления и презрения. Но ко мне или к себе? Из двадцати человек никто и ничего не сделал. Старший тоже находился в стороне, а сейчас сверлит меня взглядом. Майки отвел глаза, когда я на него посмотрел. На некоторых лицах я заметил облегчение, что избили меня, а не их.

– Всё в порядке, – сказал им, – Можем возвращаться.

Рик подловил меня в переходе, когда мы шли обратно. Наверняка заранее прибежал, сволочь.

***

– Эрик, – голос старшего звучит тихо и грустно, – Поговорим?

– Почему нет... – отвечаю я безразлично. Слишком устал, все мысли только о том, как прийти и завалиться спать.

– Слушай... – начинает Арчи, когда мы отходим в сторону, – Тебе нельзя уйти из группы и нельзя ответить Рику.

– Почему?

Это сидя у Ша я думал, как буду героически противостоять этому подонку. А сейчас, испытав боль и унижение... Думал совсем о другом. Что и правда, лучше свалить. А ещё лучше подкараулить его и избить. Мысли о насилие пугали, но не особо. Да простит меня отец и святые. Мама бы точно в этой ситуации посоветовала переломать ноги придурку.

– На тебе есть долг. Система регистрирует всё. Если ты уйдешь, то... Твой статус понизится. Любой раб злости сможет тебя поймать и сделать всё, что захочет. В том числе сдать на органы.

– Чего? – вырвалось из меня.

– Ну да, тут так поступают с преступниками. Здоровые органы всегда нужны... в городе.

Святые, куда же вы меня направили?!

– Поэтому если ты уйдешь, то... Рик этого и добивается. Ты окажешься в полной его власти. Он ещё и награду за тебя получит. А если ты на него бросишься, то... Это развяжет ему руки. Он сможет избить тебя серьезно и ему за это ничего не будет.

– Серьезно? А сегодня как было?

– Сегодня никак не было. Тебя пару раз ударили и всё. Ты думаешь почему два года назад мы решили создать отдельную группу? Чтобы скрыться от насилия, что царит у остальных. Там у рабов злости гораздо больше возможностей для издевательств.