Текст книги "Тропа Вольняги"

Автор книги: Роман Маскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Но я засёк сейсмошум противника, к счастью он оказался или слишком глупым, или слишком гордым. Наши недруги, похоже, проверяли, не сможет ли кто из их упавших товарищей подняться и продолжить бой. Оказалось, что один действительно поднялся, судя по слабому шуму, "Лиходей". Я повёл "Удар" в сторону отметки сто, и выйдя из рощи, наткнулся на "Центуриона", стоящего над грудой дымящегося металла. В ней тоже угадывался "Центурион". Система опознавания дала мне расслабиться, стоящий мех принадлежал Рику Тейлору. Его судьба меня беспокоила с тех пор как "Взрыв" появился передо мной без командира. Оба боевых робота не слишком отличались по степени повреждённости. Это был тот случай, когда два равных в мастерстве бойца сходятся один на один на одинаково мощных машинах и сводят их в металлолом. В такой ситуации малейшее преимущество решает исход боя. На БР Рика отсутствовала автопушка, зато имелось множество пробоин, искрящих короткими замыканиями. Он присоединился к нам, так как самостоятельно ориентироваться на местности почти не мог. На его машине работало меньше половины всей электроники, удивительно, что он мог ещё двигаться.

На отметке сто я спрятал "Удар" за большим холмом с пологими склонами на правом фланге, а "Взрыв" на левом за холмом поменьше. Конечно же, я не надеялся в третий раз заманить противника в засаду. На этот раз главной задачей "Удара" было развернуть строй врага к себе, дав "Огню" и "Взрыву" ударить с боку или лучше стыла.

Шестёрка подбирающихся к нам боевых машин действовала с осторожностью и избегала открытых пространств. Их упорная и теперь уже безрассудная атака меня удивляла. Мы разбили два ихних звена, не слишком дорого за это заплатив. Очень это было похоже на фирменное клановское упрямство. Заметив моё звено, они моментально перестроились, немного развернув строй в нашу сторону. Саид выстрелом ПИИ "от бедра" скинул с вершины холма, внезапно обозначившегося там "Лиходея". Я видел перед собой восьмидесятипятитонного "Грифона", "Разрушителя", "Василиска", "Тёмного Сокола" и "Головореза", который отличался от машины Саида только раскраской. Для первого залпа ПИИ хорошо подходил "Грифон", четыре его лазера повышенной мощности сейчас наиболее опасны. После выстрела я на всякий пожарный отпрыгнул вправо, пролетев перед носом "Крестоносца" Коффи. К счастью Крис не давил в этот момент на гашетки. Приземлившись, выдал очередь автопушки по попавшему в перекрестие "Тёмному Соколу", в свою очередь получил в левую руку ПИИ заряд, и выпустил веером РБД. Вражеские мехи стояли довольно кучно, можно было надеяться на несколько попаданий. "Грифон", которому мой первый залп попал в руку и развернул его, восстановил равновесие и пальнул по мне лазерами левой руки, лазеры на другой руке мой залп ему таки смял. Залп "Грифона" попал на повреждённую броню левой руки, пробил её и повредил миомер. Я рефлекторно отпрыгнул ещё влево, и это спасло меня от залпа "Разрушителя", которого тут же повалил на землю залп РДД, по-видимому, Грега. Сразу же последовали ещё два залпа, в "Василиска" и вражьего "Головореза". "Сокол" повернулся ответить "Огню", как тут не воспользоваться этим, чтобы влепить ему в спину ракет из обеих установок. Ракеты нанесли броне БР серьёзные повреждения, и я бы добил его, но тут в броню моего мостика попал луч лазера большой мощности. Это "Лиходей" спускался с холма, пришлось развернуться и встретить его залпом ПИИ по ногам. Добавил ещё автопушкой, но промазал. Тогда выстрелил из ЛСМ и разбил правую ногу тридцатитоннки. Тут "Тёмный Сокол" успел развернуться и своими лазерами окончательно вывел из строя мою левую руку. "Соколу" впился в правое плечо снаряд гауссовки, ("Коффи всегда кстати") боевой робот упал. Я добавил пару очередей из своей сотки, чтоб уже он не поднялся.

У меня появилась секунда на передышку. Она напомнила, что вообще-то надо иногда командовать отрядом, если уж ты командир. Дальше всего от меня Саид и Пётр бились с "Головорезом" и "Мародёром", которого мы не успели скрошить из засады. Ближе к центру долины звено "Взрыв" играло в смертельные пятнашки с израненным "Грифоном" и пока выигрывало. "Василиск" лежал на шевелясь, разбитый залпом Риты Ла Мот. Грег в промежутках между залпами ракет помогал своими ЛСМ "Взрыву". Ближе всех ко мне происходил опасный поединок между Коффи и "Разрушителем". Семидесятитонный клановский робот был лучше защищен и мощнее вооружен, чем "Крестоносец", к тому же не уступал ему по манёвренности. Только проворство Криса сохраняло паритет сил, который я, конечно, нарушил, вмешавшись в дуэль. Ударив "Разрушителю" в плечо из РБД, а затем из автопушки, заставил его промахнуться, то есть вернул долг Крису. Затем мы одновременно попали по противнику из ПИИ и гауссовки и уронили его. Подняться, конечно, ему уже не пришлось, мы тратили боезапас, пока водитель не катапультировался.

Ла Мот сказала последнее слово в битве с "Грифоном", но внезапно в её машину врезались двенадцать ракет. "Катапульта" перекувырнулась через корпус, вражеский залп шёл кучно и сбил солидный шмат брони с её правого борта. В двухстах метрах от нас из-за холма появились "Каратель" и "Громовержец". "Крестоносец" Криса, стоявший чуть позади меня упал от ещё одного залпа. У "Громовержца" был сильно раскурочен весь верх "Катапультой" Риты, но пусковая установка видимо функционировала. Броня мостика, напоминающая гротескное лицо, у "Карателя" была смята выстрелом Криса. Вероятно, эти подранки адресовали РДД своим непосредственным обидчикам.

Конечно же, теперь им уже не повлиять на исход боя, но появление "Громовержца" среди живых заставило меня грязно выругаться. Одна рука стотонного монстра висела, сломанная при падении, но и пятью тяжёлыми лазерами на другой он мог пробить чужой БР чуть ли не насквозь, если с ближины. Впрочем, и с двухсот метров он имел шанс нанести критическое повреждение. Я решил, что не стану терять бойцов в этом бою, и бросился на врага. Свернул в сторону холма на отметке сто пятьдесят, чтобы не стать слишком лёгкой мишенью. Менее повреждённый "Каратель", разгадал мой манёвр и пошёл на перехват, но Грег методично, как на стрельбище, влепил в него свои РБД, отвлекая на себя. Пётр и Саид справились с "Мародёром" ценой оторванной ноги у "Бешеного Пса". Теперь там происходил диалог двух "Головорезов". Рик, Лара и Саш подняли свои машины в воздух (кроме Рика) и стреляли по "Карателю".

Когда я взбежал на вершину, оказалось, что "Громовержец" следил за моими действиями. Он дал залп из РБД, который прошёл под поднявшимся в воздух моим "Молотом". Сверху было видно, что спина гиганта повреждена даже сильнее, чем казалось сначала, это был мой шанс. Водитель "Громовержца" поднял уцелевшую руку и стал целиться в меня, это был его шанс. Для меня такое попадание на этой дистанции наверняка означало смерть. Я выстрелил из РБД ему в спину и заставил "Молота" лететь по дуге, в фокусе которой стоял мой враг. Это было очень непросто с провисшей рукой, но жить захочешь и не так раскорячишься. Затем двинул (всё по спине) из ПИИ. И ещё раз. Но противник стоял и продолжал целиться, хотя из его меха уже повалил чёрный дым. Он понимал, что у него есть в запасе только один выстрел, так как повреждённый реактор не сможет больше зарядить его лазеры. Запас КЦТ в резервуарах ускорителей уже почти кончился, но я не смотрел не индикатор. Попытаться приземлиться и дать противнику прицелиться значило совершить самоубийство. Как только ПИИ зарядилось, я выстрелил из него ещё раз, несмотря на перегрев. Мой заряд вызвал взрывы внутри "Громовержца", но он, даже начав заваливаться на бок, пытался поймать "Боевого Молота" в прицел. И всё-таки выстрелил. Кабину сильно тряхнуло, затем тряхнуло ещё сильнее. Мой "Молот" встретился со склоном холма. Я стукнулся обо что-то, и сознание меня покинуло.

Глава 20.

Как хорошо бывает победить.

Я пришёл в себя под осипшие крики передатчика и аккомпанемент металлических ударов над головой. Кто-то долбился в люк. "Молот Войны" валялся на спине и, слава богу, взрываться вроде бы не собирался. Жутко болело левое плечо, и моё тело не прочь было продолжить бессознательное существование. Я потянулся к ручке люка. Как она дьявольски далеко. Дёрнул и опять отправился бороздить бескрайние просторы вселенной.

Крис нашёл меня лежащим поперёк кресла. Правая страховочная лямка была оборвана, не выдержала старая скоба. Левая лямка удержала меня в кресле, на конкретно вывихнула мне плечо. Если бы сдала и она, соскабливали бы меня с тактического экрана.

Когда "Громовержец" в последний раз выстрелил, "Молот" уже падал – КЦТ в ускорителях всё вышло. Два лазерных луча пробили насквозь бок моего меха, зараз пробив броню и уничтожив ЛСМ, ещё два прошли между торсом и правой рукой, и пятый задел руку, сняв с внутренней стороны шмат брони, но не потревожил миомер. Попади весь этот свет чуть правее, запёкся бы Миха как рыбка в кляре. Впрочем, на отбивную я тоже мог потянуть. "Молот" рухнул на холм метров с пятнадцати, сперва на ногу, а затем ничком.

Со стороны это выглядело как будто "Громовержец" сбил меня. Грег принял командование отрядом и быстро нашёл всем занятие. Нужно было отловить вражеских водителей и оказать помощь всем нуждающимся (в том числе и мне). Крис первым добрался до меня. Он рассказал, что я ещё раз приходил в сознание, но он вправил мне руку..., ну и сами понимаете. Хорошо хладожилет не потёк. Открытых ран у меня не было, но эта токсичная гадость оставляет нехилые волдыри на коже.

Командирствовать я смог только часа через два, уже хорошо обработанный обезболивающим. К счастью Крис (костоправ херов) не стал пичкать меня наркотиками, а применил местную анестезию. Было больно, но зато моя дееспособность оставалась при мне.

Поле боя за нами. Мы были потрёпаны, а противник растрёпан. Из пятнадцати вражеских водителей в живых остались одиннадцать. Все они, кроме одного были взяты в плен. Рик чуть не погиб, когда отправился за воином, катапультировавшимся из "Разрушителя". Тейлор вылез из своего "Центуриона" и чуть не схватил когерентного света. Я в порядке приказа заставил своих подчинённых брать с собой на мостик БР ручное оружие, а то водилы часто подобной мерой брезгуют. Короче Рик был вооружён и в перестрелке убил соперника.

Другие выжившие сопротивления не оказывали, а водителя "Карателя" пришлось и вовсе спасать. Люк боевого робота перекосило и заклинило, пришлось применить термитный резак. Воин уцелел чудом, его сильно ранило и контузило ещё при первом попадании гауссовки, но он нашёл силы продолжать бой. Рубка "Карателя" потеряла герметичность, и когда Грег попал в него из РБД, дядьку сильно обожгло продуктами взрыва. Он ещё и после этого продолжал сражаться целую минуту, пока не потерял сознание от боли, интоксикации и потери крови. У него были сломаны правые рука и нога, в кровь попал охладитель, плюс к этому ещё и ожоги с контузией. И он цеплялся до сих пор за свою жизнь – крепкая порода. Мы сдали его на попечение Лары Брайт, которая имела некоторое понятие о хирургии. Она ввела герою замедлитель метаболизма, антитоксин и наркотик. Затем принялась распарывать и зашивать, не слишком уверенно, но как показало время достаточно эффективно.

Водители обоих "Мародёров", "Лиходея", "Тёмного Сокола", "Грифона" и "Головореза" самостоятельно выбрались из своих машин, но сопротивления не оказали, понимая его бесполезность.

Однако победа всё ещё не была полной. Из слов военнопленных стало понятно, что вокруг Гансбурга была восстановлена старая линия обороны. Этот раритет времён Звёздной Лиги управлялся теперь десятком техов. Представлял он собой вал из земли и бетона с установленными на нём лазерными турелями и ПИИ-установками. Автоматизированная система управления позволяла держать оборону и вдесятером, а мощности хватило бы на аннигиляцию всего моего отряда. Мне бы пару расчётов элементалов, они бы проскочили без потерь.

Лучшим вариантом было бы попробовать прорваться внезапно. Техи – не воины, их можно надуть какой-нибудь старой военной уловкой. К сожалению, в нашем отряде было только два робота тех же моделей, что имелись и у врага. После боя краски на них оставалось совсем немного, особенно на "Центурионе". Мы поободрали камуфляж "Головореза" и машины Саида и Рика визуально походили на потрёпанные остатки войска захватчиков, изначально покрашенные в серое. Конечно, электронным системам распознавания до лампочки цвета, и они сразу бы вывели нас на чистую воду. Я приказал нашей паре диверсантов отрубить побольше внутренних систем вместе с позывными "свой – чужой". Защитники крепости могли подумать, что идентификационные сигнализаторы боевых роботов повреждены. В конце концов, я не собирался давать им размышлять, хватило бы и замешательства.

Неподалёку от города мы отстали от Саида с Риком, а они стали изображать разбитых и отступающих. Когда им оставалось пройти не более четырёхсот метров до оборонительного вала, со стены ударили два тяжёлых лазера. Тейлоровскому "Центуриону" пришлось бы плохо, но целью стал менее повреждённый "Головорез". Будь эта парочка посвежее, я бы приказал им прорываться, а так посоветовал рвать когти. Хорошо, что огонь велся только из двух орудий (кстати, почему?), и наши неудачливые диверсанты смогли убраться по добру по здорову.

Пришлось играть в открытую. Построив свой отряд на безопасном расстоянии от вала, я вышел на первый стандартный канал. Когда наконец, в ответ на вызов, экран осветился, с него на меня уставился мужик сильно отличающийся видом от наших (довольно опрятных) военнопленных. Впрочем, даже в кланах техи не отличаются аккуратностью. У дядьки была широкая и красная харя, длинные взъерошенные волосы, охваченные, кстати, свежим бинтом. Вот он-то весьма напоминал пирата, особенно когда, разглядев меня, построил на лице какое-то дикое выражение. – Вы разбиты. Сдавайтесь или будет хуже, – отчеканил я. – Кто вы?! – пролепетал мой собеседник. Очевидно, перекошенный оскал готовился не для меня.

Я немного растерялся, но постарался не подать виду. – Я капитан (или лучше было сказать "главнокомандующий") армии освобождения Ганы. Ваши мобильные силы уничтожены. Требую капитуляции.

Человек очевидно уже не слышал меня. Он чрезвычайно эмоционально общался с кем-то невидимым и прикрыл микрофон рукой. Затем он всё-таки вновь посмотрел на меня. – Вы... так вы действительно пришли освободить Гану?

Я молчал, пока этот обалдуй не выскажется понятнее. – Господин капитан... армии. От имени Совета Ганы и всех её жителей я приветствую вас на планете и благодарю за помощь в освобождении от оккупантов! произнёс он наконец.

Так, так... Оказалось, что когда отряд захватчиков ушёл из города, жители Гансбурга подняли бунт и захватили власть над городом. Оборонявшихся было мало (кроме того, это были всего лишь техи), и больших потерь повстанцы не понесли. Пока я со своим отрядом громил боевых роботов, бунтари во главе с распущенным ранее Советом планеты пытались порешить оставшихся чужаков и захватить ремонтирующийся на космодроме шаттл. Они не знали, что захватчики уже не вернутся и готовились к обороне. К счастью для Тейлора и Саида, повстанцы не смогли взломать охранную систему комплекса обороны. При неумелой попытке проникновения (эх, деревня) система погасила реактор комплекса и уничтожила всю информацию вычислительного центра. Запустить реактор в короткое время невозможно, поэтому пришлось использовать двух оказавшихся под рукой агророботов. Энергии их реакторов хватило только на два лазерных орудия, которыми повстанцы стали управлять вручную.

Нужно иметь немало мужества, чтобы не разбежаться по щелям, при таком-то раскладе. И у ребят оно нашлось. Можно однако понять их радость, ведь им не пришлось продавать свою жизнь, цену на тот свет не возьмёшь.

Я и сам был рад, что не пришлось брать город штурмом, а ещё больше – из-за вражеского шаттла. Это просто королевский приз, и на радостях он потихоньку станет нашим. В город мы вошли со всей возможной при таких обстоятельствах помпой. Жители не были готовы к приёму, но компенсировали это искренней радостью и радушием. Принимали нас как героев планеты (кто сказал "как"?), что затронуло все наши самые пафосные чувства. Попробуйте как-нибудь освободить целую планету, дело того стоит. Мы прошагали по улицам Гансбурга к Ганертоту, сопровождаемые весёлыми толпами людей.

Ганертот – это обиталище местной власти, то есть Совета. Кстати довольно симпатичный архитектурный комплекс, занимающий несколько кварталов подряд, скорее просто красивый, чем функциональный. Гигантская постройка выполнена из какого-то светлого местного камня и раскрашена в светлые же тона. Грузность логичная для такой груды камней теряется за высокими минаретами. А на уровне третьего и четвёртого этажей проходят целые улицы, доступные в обычное время для всех желающих. Там располагаются разнообразнейшие муниципальные учреждения, музеи, театры. Прям островок культуры. В целом смотрится пышно и великолепно с любого ракурса, такие штуки встречаются нечасто и в более цивилизованных мирах.

Не буду описывать довольно долгую процедуру чествования и переговоров с Советом. Скажу, что в итоге все военные трофеи стали принадлежать отряду, включая и шаттл. Мы же взяли на себя ответственность за оборону планеты, то есть подписали контракт. Кстати весьма выгодный, потому что Гана в обороне по-видимому нуждалась. Оккупанты, оказывается, были частью более крупной военной организации, хозяйничающей в этом секторе Периферии.

По словам аборигенов, после захвата планеты, ударный отряд неприятеля сменился более слабым. В системе Ганы регулярно появлялись Т-корабли, которые вывозили её продукцию посредством шаттлов. Оккупанты не слишком вмешивались во внутреннюю жизнь Ганы, пока это не пересекалось с их интересами. Да и не пытались взять всю планету под тотальный контроль. Просто брали свой калым, угрожая силой. Забирали в основном то, что шло раньше на экспорт, и поставляли за это некоторые необходимые товары и топливо, впрочем, очень скупо. Всё это напоминало мне политику кланов в захваченных мирах в ходе недавней войны с Внутренней Сферой. Только я никак не мог придумать, какой же клан мог здесь хозяйничать.

Компьютеры шаттла, к счастью, никто взломать не пытался. Впрочем, вся информационная система отдалась мне, даже не запросив пароля доступа. Строение системы, её аскетичный интерфейс, а так же пусть и незнакомая мне, но выполненная в характерной манере эмблема, ласкали мою милитаристскую душу. Я окончательно уверился, что нашими противниками являются какие-то изгои кланов.

Со времени последней войны, клановские изгои перестали быть редкостью. Очень многие воины не смогли смириться с Пятнадцатилетним перемирием. Они бежали, сбивались в стаи и продолжали свой крестовый поход или попросту пиратствовали. Но я не мог взять в толк, откуда могла появиться компания дезгра, достаточно многочисленная, чтобы захватывать, а затем удерживать целые миры.

На всех поверхностях шаттла, где клановцы обычно изображают свою эмблему, стояло тавро из распахнутых челюстей, как будто собранных из огранённых алмазов. Челюсти какого-то древнего хищника, не были символом ни одного из существующих кланов. Возможно всё-таки, что это был просто понт довольно грозной пиратской группировки. Только не верилось, что какие-то пираты могли быть настолько похожи на подразделение клана, что бывший клановец (то есть я) не смог почувствовать фальши.

Как и ожидалось, банк данных шаттла не содержал инфы о происхождении своих бывших хозяев. Компьютеры космических кораблей не забивают всякой всячиной. В памяти шаттла находились несколько десятков гелиоцентрических карт различных звёздных систем. Они содержали точки выхода "прыгунов" в системы, параметры планет и их движения вокруг светил и наборы стандартных траекторий подхода к космопортам на планетах. Но, конечно же, не было астронавигационной карты (она капитану шаттла без надобности), да и все звёздные системы вместо названия имели только строчку перемешанных букв и цифр. Таким образом, мы так ничего и не узнали о захватчиках, за исключением того, что они посетили, и вероятно оккупировали более двадцати звёздных систем.

От Совета Ганы я узнал кое-какую информацию о прилегающей к ним части Периферии. Гана не является исключением из правил, на Периферии довольно много обитаемых миров. Обитаема большая часть пригодных для жизнедеятельности человека, и даже некоторые непригодные планеты, на расстоянии до пяти прыжков Т-корабля от границ Внутренней Сферы. Я услышал о многих мирах, но координаты местоположения только двух из них, самых близких, были известны. Один из них зовётся Терсус. В его системе располагаются две обитаемые планеты. Терсус-4 небольшая планетка с довольно суровым климатом и едва способная прокормить своё население. Терсус-5 и вовсе покрытый льдом камушек, зато богатый тяжёлыми металлами, которые и являются основным достоянием Терсуса. На пятой планете работают сезонные рабочие с Терсуса-4. Сообщение между планетами осуществляется с помощью нескольких грузовых шаттлов. Ганарсы (так, забавно для неподготовленного уха, называют себя жители Ганы) активно торговали с Терсусом, закупали металлы и топливо, а продавали одежду и пищевые продукты. Но года за четыре до оккупации Ганы сообщение между этими двумя мирами прекратилось. "Прыгун", отправившийся к Терсусу, сгинул, а следовать за ним никто не решился.

С другим миром, называющимся Камт, связь прервалась ещё раньше, с тех пор прошло уже почти десять лет. У этого мира на первый взгляд вообще нет средств к существованию, но Камт процветал. Дело в том, что звезда Камта являлась единственным достаточно ярким светилом для подзарядки Т-корабля в радиусе двадцати световых лет. Все торговые пути этой части Периферии проходили через Камт. Единственная обитаемая планета этой системы выполняла тогда роль космического базара. На ней можно было купить товары, как с окраин освоенного космоса, так и из центров цивилизации.

Теперь конечно понятно, что потеря контакта с этими мирами была результатом их захвата. А так же понятно, что наши недруги хозяйничают на просторах вселенной не менее десяти лет, а значит, они сильны.

Помимо карт на шаттле находился корабельный журнал, но новой информации и он не сообщил. Самые старые записи в нём были не старше года. За это время он совершил несколько рейсов между Ганой, Камтом и ещё несколькими системами, помеченными кодами. Последние два месяца шаттл проходил капитальный ремонт, это впрочем, было очевидно и без журнала. Со слов жителей Ганы я установил, что рейсы Т-корабля оккупантов в их систему имеют строго периодичный характер, "прыгун" выходил в надире каждые три месяца. То есть до следующего посещения у нас оставалось около месяца.

Но всю эту полезную информацию я получил в течение нескольких дней после нашего чествования. В первый же вечер пребывания на Гане мы присутствовали на вечеринке в нашу честь. Постарался Совет на славу, сборище происходило в самом большом зале Ганертота с труднопроизносимым названием. Зал являлся амфитеатром, а вернее карьером, так как был огромен и в прямом смысле выкопан в земле. Самые верхние ряды ненамного возвышались над землёй. Выше шли опоры, поддерживающие огромную крышу, створки её в тот день были растворены по случаю хорошей погоды. Вечернее небо над нами, симметрично очерченное высоченными шпилями Ганертота, было нежно розовым, как цвет брони после ожога от ЛСМ. Внизу, в центре зала располагались огромные столы с огромным же количеством разнообразнейшей жратвы. Люди спускались вниз, набирали себе всего по вкусу и возвращались, места в зале оборудованы столиками. То, что за снедью приходилось спускаться, не давало создаться пробкам вокруг столов и уменьшало возможность обожраться и напиться.

Мы сидели в почётной части зала вместе с Советом. Люди подходили и дарили нам подарки, в основном еду и одежду, но всё особенно вкусное и красивое. Таким образом ходить до столов нам не пришлось. Небо почернело и покрылось густым слоем звёзд. Была видна часть шарового скопления звёзд – дома кланов. Как кажется он близко. Мне взгрустнулось и потянуло пошататься по городу. Предложение оказалось своевременным, и было воспринято на ура. Мы разобрали подарки, выбрали себе понравившуюся одежду, и потихоньку удалились. Благодарности стали нам надоедать.

Город гулял вовсю, многие ходили уже слегка пошатываясь. Наша компания свернула в ближайший кабак, для этого пришлось однако пройти пяток кварталов. Заведение было, наверное, дороговатым по здешним меркам, публика собралась там пухлая и солидная, но цены по сравнению с Солярисом казались божескими. Мы внесли с собой весёлый гвалт, на нас посмотрели укоряюще, но снисходительно. Наверное, из-за новой одежды. Должно быть, приняли за кампанию мажоров. К нам подошел хозяин притона и вежливо сообщил, что у него есть отдельная комната для приватных вечеринок, и что если мы соблаговолим, то можем занять её абсолютно бесплатно. Он видимо не хотел распугивать нами своих чопорных клиентов, впрочем чужие рожи нам и самим уже опостылели.

Комнатка оказалась очень мила, три мягких дивана и низкий широкий стол. Обслуживание тоже было на высоте, первое же нажатие кнопки звонка оборачивалось симпатичной официанткой. Кушать не больно хотелось, и все налетели на спиртное, его широкий ассортимент приятно растягивал листик меню. Уже в течение первых же минут мы устроили дым коромыслом, обсуждали прошедший бой и просто дурачились. Через час нас покинул Саш, он видел родителей лишь мельком и поспешил к ним, пока ещё не слишком пьян. Ещё часа через полтора удалились Лара и Крис, они спросили у официантки, есть ли в заведении комната на ночь. Комнаты были, и парочка под шутки и пожелания сгинула.

Следить за временем я уже перестал. Саид начал заигрывать с официанткой, её звали, если не ошибаюсь, Лерой. Он сообщил ей по секрету, что мы и есть герои-освободители, а Лера смеялась и стреляла в него своими симпатичными глазками. В конце концов, он подхватил её на руки (а был ведь конкретно пьян) и понёс в номера. Она показывала дорогу.

Мы, оставшись впятером, сходили и сами затарились всевозможным отличнейшим пойлом. Культурная пьянка постепенно перерастала в оргию, лучший способ сбросить накопившийся стресс. Рику стало плохо (он как-то не очень воспринимал спиртное), он убежал в туалет, где его утром и обнаружили спящего вобнимку. Грег благоразумно ушёл спать, и остались только я, Пётр и Рита. Мы начали пить на качество, не совсем это осознавая. У сфероидов распитие алкоголя чрезвычайно распространено и имеет богатые и полезные традиции. В родном клане я регулярно тренировался огнефиром и иорсчом (напитками очень оборотистыми), но Петра с его славянскими генетическими особенностями мне было не перепить. Он то хлестал водку, то переходил на строго определённые слабые напитки, которые его "освежали". Он сыпал поговорками, в которых говорилось что-то о понижении градуса и том, что надо сколько-то раз куда-то бегать. Но его способ распития помогал только ему, я чувствовал, что скоро солью. Поэтому, когда Носов в очередной раз бегал отлить (бегали в женский, так как мужской занял Рик), я капнул в его расслабляющий коктейль водки. Он, конечно, понял, что в коктейле сплошная водка, но (вот натура!) допил-таки до дна. Такого даже он не перенёс, через пять минут похрапывал под столом.

Такую подлость я совершил вовсе не из душевного гадства (на самом деле я хороший), просто загнанные вглубь себя планы насчёт Риты (она кстати не заметила моего мухлежа) теперь, под давлением спиртовых паров, отчаянно лезли наружу. При вступлении в отряд она сразу положила табу на ухаживания за собой. В отряде как-то распространился слух, что она предпочитает девушек. Она так и не подобрала платье, идеально сидящее на её хрупкой фигурке, но и в том, которое надела, смотрелась отлично. Рита сидела очень прямо, а двигалась с изяществом независимо от количества выпитого. Только платье, как будто помимо воли девушки, то оголяло коленку, то соблазнительно облегало тело. Да мы ещё и с начала вечера сидели рядом (вот здесь чистая счастливая случайность). После очередного тоста, я посмотрел на неё. Девушка была пьяна, даже сильнее меня. Рита почувствовала мой взгляд и его особенное выражение. В её глазах я прочёл сомнение, и этого мне хватило. Я приблизил своё лицо к её, небыстро, но и не настолько медленно, чтобы она могла опомниться. Теперь в её глазах загорелась угроза, знаете, этот тусклый металлический блеск, который появляется при готовности ударить. Но я заранее опустил левую руку для защиты своих нежных органов и поэтому всё же поцеловал.

Последовал удар коленом. Рука вспыхнула болью, но больше к счастью ни чему не досталось. Удар мне показался слабым, как последний залп перегревшегося меха, когда через секунду он сдастся на милость победителя. Я продолжал целовать её, обнимая здоровой рукой, и доказал ей, что она не вполне ещё разобралась в своих постельных пристрастиях.

На этих поцелуях мои воспоминания о вечере закончились. Я даже не знал, справился ли со своей ролью, хотя наше взаимное с Ритой положение говорило в пользу полной удачи. Проснувшаяся Рита походила на ласковую кошку (правда на кошку с головной болью), похоже я действительно справился. Похоже, она перестала сдерживаться при мне, потягивалась со всей женственностью и гибкостью.

Нашего физиологического состояния хватило только на целомудренные поцелуи и лёгкий словесный вздор. Я спросил её про удар коленом. Рита отвесила мне ласковую оплеуху, назвала похотливым боровом и показала колено. На нём красовался здоровый кровоподтёк, а ведь удар показался слабым. Тут я понял, как болит моя левая рука, просто за общим страданием от посталкогольного синдрома боль несколько терялась. Мы немного поправились с помощью разбросанных вокруг бутылок и ещё поболтали, о чём не расскажу.

Вместе мы вышли из комнаты и поднялись туда, где уже собрались все остальные. За исключением Саида, его девчонка видимо совсем умотала. Пётр (пикантную же сцену он увидел, когда проснулся) никого не пустил к нам, ожидали в спальне Грега. Да уж, Носов повёл себя благородно. Ни своих шуточек, ни праведного гнева за мою давешнюю подставу. Только иронично-укоряюще улыбался. Я виновато развёл руками и кивнул в сторону Риты, мол "всё на свете из-за женщин". Она же повела плечами, чуть повернулась на носках, и продефилировала к дивану. Мебель всегда восторженно замирала при её прикосновении. Закинув ногу на ногу, Рита медленно повела головой и замерла.