Текст книги "Террористическая война в России 1878-1881 гг."

Автор книги: Роман Ключник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Россия в середине 19-го века

В предыдущей книге мы наблюдали развитие в России одновременно несколько процессов:

Развитие масонства, осуществление ими в России несколько крупных заговоров и неудачную попытку захвата власти в 1825 году – восстание “декабристов”.

После захвата Польши российские императоры постоянно решали две проблемы: борьба с освободительным движением поляков, с их восстаниями, и пытались решить “еврейский вопрос”, “еврейскую проблему”. Мы наблюдали, как императоры Екатерина II, Александр I и Николай I боролись с гегемонией евреев в сельском хозяйстве в западных и южных губерниях России, с осуществляемой ими контрабандой, с торговой экспансией, с уклонением от уплаты налогов и от воинской повинности. С этой целью российские императоры вводили ограничения в передвижении евреев, их расселении, двойные налоги, различные штрафные санкции и даже пытались их перевоспитывать: выделяли земли, чтобы приобщить их к производительному сельскому труду и открывали для них школы. И как мы убедились – все принятые меры не дали желаемого результата.

Евреи продолжали контролировать сельское хозяйство в западных и южных губерниях и в торговле, упорно продвигались в глубь России, осваивали российские столичные, портовые и даже уральские города, упорно старались избегать воинской повинности и посещения российских школ.

Мы наблюдали после катастрофических реформ Петра “великого” и трагического по своим последствиям правления Екатерины “великой” возрождение русского языка, литературы и культуры трудами Ломоносова, Фонвизина, Карамзина, Державина, Шишкова; затем возрождение и создание русского языка, литературы и культуры Жуковским, Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, Тютчевым.

Мы наблюдали после появления великих творцов появление вторичностей – критиков, и прозападно настроенной интеллигенции, оголтело и тотально критикующей Отечество.

Далее мы будем наблюдать развитие в России всех перечисленных процессов с учётом влияния на них событий, перемен, происшедших в Европе, которые мы рассматривали в предыдущих главах этой книги.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Начало геополитического противостояния. Крымская война. Убийство Николая I

После поражения Наполеона на планете явно выразился один лидер – Англия. Это была не только огромная морская империя со многими колониями, но и самая развитая промышленная держава. Российский император Николай I прекрасно понимал эту ситуацию, этот “расклад” и в 1835 году предложил руководству Англии план раздела сфер влияния на южных рубежах России. Но предложения Николая Первого были отвергнуты. В 1844 году российский император повторил свои предложения и даже сам приехал в Лондон на переговоры, но на фоне улыбок, различных приятностей и любезностей никаких результатов не было достигнуто, Англия считала нужным играть свою игру лидера на планете, и ни о чём ни с кем не собиралась договариваться, хотя Николая I руководство Англии обнадежило.

Точкой наивысшего раздражения главной империи планеты Россией были 1848-1849 годы, когда было подавлено очередное восстание поляков, и более того – когда Николай I, руководствуясь договорённостями “Тройственного союза” послал 100-тысячную армию за пределы России в Австрию, чтобы подавить вспыхнувшую революцию в Венгрии. Понятно, что масоны всех стран были после этого в бешенстве. После Франции происходила “перестройка” очередной империи, а тут Россия влезла в чужие планы и чужие дела. У масонов всех стран и лидеров Англии пульсировала одна мысль, насущная проблема – “что-то необходимо предпринять с этой Россией…”.

В это время были трения между Россией и Турцией по поводу паломников из России, посещавших в больших количествах “гроб Господень” в Иерусалиме, который находился в то время на территории Турции. И Николай I в довольно резкой форме потребовал у турецкого султана прекратить притеснения православных паломников. И в этот момент за головой султана стали маячить “плечи” не только руководства Англии, но и Франции. Запах войны уже висел в воздухе, дело было за малым – за поводом. Современные российские учебники по истории объясняют нашим школьникам и студентам, что Крымская война началась именно из-за паломников и “забывают” сказать, что в июне 1853 года российская армия без объявления войны перешла реку Прут и оккупировала Дунайские княжества и Южную Бессарабию, которые были подвластны Османской империи.

Какая связь между паломниками и оккупацией Дунайских княжеств? В этой истории дурно пахнет, вернее – пахнет имперскими замашками Нессельроде и Николая I в самом негативном смысле слова “имперский”.

“Прежде всего надо устранить мысль, что эта война (то есть 53-54 и 55 годов) – священная; правительство старалось уверить народ, что оно идет на защиту прав единоверцев и христианской церкви. Защитники православия и славянской народности с радостью подняли это знамя и проповедовали крестовый поход против мусульман. Но век крестовых походов прошел; в наше время никто не подвинется на защиту гроба господня (и на защиту славян тоже?), никто не смотрит на магометан как на вечных врагов христианства; ключи Вифлеемского храма служат только предлогом для достижения целей политических” – отметил современник тех событий профессор Тимофей Николаевич Грановский.

Это была большая ошибка Нессельроде и Николая I, – по их вине погибло много тысяч русских солдат и офицеров, а Россия была поставлена на опасном краю.

Это был прекрасный случай начать войну против России, которая, по единодушному мнению в Европе, хищнически покусилась на целостность Турции. Из-за этой оккупации взбодрённый мощными европейскими друзьями турецкий султан 27 сентября 1853 года объявил войну России. А пойти на этот необдуманный и рискованный “имперский” шаг подбил Николая I всё тот же бессменный десятилетиями министр иностранных дел Карл фон Нессельроде, который прекрасно знал, что Англия только и ждет такого случая.

При этом стоит учитывать, что Россия ещё вовсю расхлебывала последствия оккупации Польши, и вынуждена была держать в Польше на случай очередного восстания поляков большое количество войска, и продолжалась кровопролитная Кавказская война. В этих условиях было просто опаснейшим безумием начинать ещё одну войну, и, причем с кем(?) – с Англией, Францией и Турцией в их совместном союзе. Это был апогей безумия имперской политики России, грозивший России полным крахом и потерей суверенитета.

Началось, теперь у Англии стояла задача максимально вооружить турецкую армию, чтобы нанести максимальный урон России. При этом пресса “цивилизованной” Европы дружно приняла сторону Турции против деспотической и тиранической России, нарушающей права человека и народов, монарх которой ничего не хочет слышать по поводу демократии и либерализма, хотя в этом отношении ситуация в Турции была намного хуже, чем в России.

Однако решить геополитическую задачу – наказать Россию чужими руками и её “поставить на место” не удалось, потому что русская армия довольно быстро нанесла ряд существенных поражений турецкой армии, а её флот был почти полностью уничтожен российской эскадрой во главе с адмиралом П. С. Нахимовым. И ничего не оставалось, как самим выходить “из-за кулисы” и самим сражаться с Россией. И в апреле 1854 году большая англо-французская эскадра блокировала русский флот в Севастополе. Нашим ничего не оставалось, как собственными руками погубить свой победоносный флот – затопить его в севастопольской бухте, чтобы создать какие-то трудности для английских и французских кораблей. Хотя это не мешало им в течение длительного времени атаковать Севастополь артиллерией и поддерживать огнем свой сухопутный десант.

Более того, пошла атака западных союзников на Россию далеко от Турции, – вторая большая совместная англо-французская эскадра (52 линейных корабля) двинулась к Кронштадту, третья эскадра с десантом – к Архангельску, четвертая – к Петропавловску-Камчатскому. Турецко-русская война превратилась в англо-русскую и одновременно в французско-русскую.

Такое смелое нападение на Россию сразу на нескольких фронтах объяснялось существенным технологичным превосходством английской армии над российской в стрелковом оружии, в артиллерии, в военных кораблях; технологическое превосходство в оружии было очень серьёзным. Дальность и меткость стрельбы английского огнестрельного оружия и артиллерии существенно превосходила российское оружие.

В Архангельске и Петропавловске-Камчатском русским гарнизонам довольно легко удалось отразить нападения. Под Петербургом ситуация сложилась очень тревожной. Когда неожиданно к Петербургу подошел огромный военный флот западных союзников, то столица России фактически оказалась беззащитной, – все войска были далеко: на Кавказе, на Черноморском побережье и в Польше.

Российский флот на Балтике не мог состязаться с технологически на голову превосходящим английским флотом, не мог ему эффективно противостоять, не мог защищать столицу и беспомощно спрятался от разгрома в “Маркизовой луже”, так иронично называли петербуржцы часть Финского залива между устьем Невы и островом Котлин. И временно от захвата российской столицы спасали минные заграждения на Балтике. И Николай I, находясь в Петергофе, с тревогой наблюдал в подзорную трубу, – как враги занимаются разминированием, и с ужасом представлял, – что будет, когда они уберут это препятствие. А мы помним – как К. Маркс и Ф. Энгельс тщательно разрабатывали план нападения на Кронштадт, преграждавший путь западной флотилии к российской столице, о чем стыдливо умалчивают современные коммунисты.

В этот тревожный исторический период явно не обошлось без помощи Бога, ибо трудно объяснить, почему в этот опасный критический момент российский император обратился за помощью и с просьбой спасти Россию к малоизвестному российскому морскому инженеру, мичману Николаю Ивановичу Путилову, с которым, как с неординарным человеком, познакомил императора его сын Александр (будущий Александр II). После разговора с Николаем I Н. И. Путилов взялся спасать столицу и Россию. Это звучит весьма странно и нелепо, но очень верно.

Учитывая, что паровые двигатели в России не производились, а закупались в Европе, и во время этой войны необходимо было срочно сконструировать и наладить их производство в петербургских мастерских; что необходимо было сконструировать новый военный эффективный конкурентный корабль и наладить сверхскоростное его производство, и, учитывая, что особенно для решения первой проблемы нет в городе, в стране специалистов, – то выполнение всех этих задач казалось совершенно невозможным делом. Но этот случай показывает потенциал и загадочность русского человека, и даже некоторую не очень хорошую историческую традицию – попасть в крайне тяжелое положение, и иногда по своей вине, и после этого каким-то сверхусилием и сверхгениальностью из этой тяжелейшей ситуации невероятным образом выйти.

На этот раз сотворил чудо Николай Иванович Путилов, – на основе устного договора с российским императором в конце ноября 1854 года и, получив от него его личные деньги, он в течение нескольких недель спроектировал паровой двигатель для нового корабля, спроектировал новую модель боевого корабля специально для балтийского мелководья – паровую бронированную канонерскую лодку с новым видом артиллерийского вооружения; организовал обучение огромного количества инженеров и рабочих новому ремеслу и на 20 петербургских предприятиях наладил серийное производство комплектующих ко всему спроектированному и сборочное производство, и – в течение всего 4 месяцев построил целую флотилию: 32 корабля этого типа, которые показали потрясающую эффективность в борьбе с вражеским флотом в условиях Финского залива. Всего за год под руководством Н. А. Путилова было построено 81 военный корабль различного вида.

Благодаря всему этому вражеская союзническая эскадра была остановлена, понесла существенный урон и отказалась от дальнейшего выполнения задачи по захвату Кронштадта и Петербурга, и ушла.

Гениальному русскому человеку, гениальному инженеру и организатору, Спасителю России Николаю Ивановичу Путилову должен стоять памятник в каждом русском городе и бюст в каждой школе и институте (университете). Но Вы видели хотя бы один памятник или бюст этому выдающемуся русскому человеку, исключая технические вузы? Зато вы видели огромное количество памятников таким “выдающимся” говорунам и откровенным врагам России как В. Белинский и А. Герцен, и сотни мемориальных табличек В. И. Ленину-Бланку во всех местах, куда он зашел попить чайку и обмануть очередную группу крестьян и рабочих, и который уничтожил одних русских казаков только четыре миллиона… Надеюсь, если не при В. Путине и Д. Медведеве, то при очередных правителях России справедливость наконец-то восторжествует. Вернемся к Крымской войне.

Наиболее трагической сложилась ситуация на Черном море в Севастополе. При обороне Севастополя русские солдаты и офицеры продемонстрировали чудеса храбрости, отваги и жертвенности ради спасения Отечества. Но Крымскую войну именно в этой части фронта, в смысле ведения этой войны российским генералитетом, как минимум можно назвать весьма странным и очень трагичным. Представлю вам несколько фактов, – а вы судите сами.

Свидетель тех событий и военный российский историк М. И. Богданович описал подробно военные события вокруг Севастополя довольно дотошно, подробно в своей книге “Восточная война”, которую Вы легко найдете в интернете. Вот что писал М. И. Богданович о командующем войсками 4-го и 5-го пехотных корпусов генерале князе М. Д. Горчакове:

“Благородный, прямодушный, он был доверчив к людям… Так, например, он, по занятии нашими войсками Дунайских Княжеств, допустил пребывание в своей главной квартире (штабе – Р. К.) австрийского военного агента, майора Тома, который сообщал в Вену подробные сведения о всем, что происходило в русской армии”…

При этом стоит ответить, что в этой войне Австрия была врагом России и не вступила в войну на стороне западной коалиции только “чудом”, – только благодаря стараниям совсем другого Горчакова – гениального русского дипломата Александра Михайловича Горчакова, который также в свою очередь на своём посту оказался Спасителем России.

““Что ты, продать меня, что ли, хочешь?” – кричал он (Николай I) вне себя, примчавшись в Михайловский замок, когда узнал стороной, что комендант фон Фельдман, лично царем назначенный на этот пост, допустил каких-то никому не известных двух людей к подробному осмотру секретной модели Севастополя”, – отметил знаменитый историк Е. В. Тарле в своем исследовании “Крымская война”. Это как такое было возможно?

Объяснение здесь только одно – мы прекрасно помним, как всего 30 лет до этих событий огромное количество офицеров и генералов русской армии после победы над Наполеоном и победного марша по Европе бросились в масонство, и вся эта история закончилась весьма трагически и кроваво – попыткой государственного переворота, восстанием масонов-декабристов. Но после этого восстания казнили 5 человек, а тысячи российских масонов так и остались масонами, в том числе и в армии, только более тихими и более законспирированными. А ведь в Крымской войне против России пошли войной масоны, масонские страны. Вначале этой книги я приводил пример из книги генерала-диктатора Ф. Франко “Масонство”, в которой он рассказывал, как испанские масоны сдали, предали испанского монарха и Испанию наполеоновской армии. Г. Бостунич (Шварц) в своём исследовании убеждал, что французские масоны в свою очередь в 1871 году сдали Францию во время войны с Германией.

Генерал Ф. Франко четверть века руководил Испанией и знал о масонах, пожалуй, больше обычного обывателя, и в своей книге привёл много примеров предательства испанскими масонами интересов Испании и пришел к следующему важному выводу:

“Как видим, масонство служит своим целям, не только ставя их выше отечественных традиций, но прямо работает против национальных интересов. Поэтому мы считаем, что нарушает присягу, данную своей стране, тот военный, который вступает в масонскую ложу. Он лишает себя свободы воли и подчиняет выполнение своего долга и соблюдение клятвы, данной Родине требованиям масонства”.

Что уж говорить о тех масонах, для которых Россия или другая страна не является Родиной, им ещё легче соблюсти масонскую клятву и легче нарушить клятву стране, которой они служат в какой-то должности военной или чиновничьей. А для тех историков, кто внимательно изучал Крымскую войну, уверен, бросилось в глаза обилие иностранных фамилий генералов российской армии, участвовавших в Севастопольской компании: Гриббе, Веймарн, Гротенфельд, Реад, Бельгард, Лидерс, Липранди, Данненберг, Нирод, Энгельгардт, Тойлебен, Моллер, Сакен, Бухмейстер, Фишбах; а генералов с русскими фамилиями единицы. Конечно, я не утверждаю, что все они были масонами и предателями России, и многие из них героически погибли в этой войне, однако… Мы опять наблюдаем последствия порочной политики Петра “великого” – преклонение перед Западом и вследствие этого формирование кадров из иностранцев.

В развитие этой мысли представлю фрагмент сражения из вышеупомянутой книги-исследования военного историка М. И. Богдановича, причем возьму фрагмент войны не при императоре Николае I и “его прогнившем строе”, а уже при императоре-реформаторе Александре II и, уверен, что даже читатель совсем далекий от военной тематики и военного искусства отчетливо поймёт, что творилось в российской армии во время Крымской войны. Ниже представленный отрывок повествует о событиях при осаде Севастополя 4(16) августа 1855 года, когда российские генералы решили предпринять контрнаступление, чтобы отбросить врага подальше от города и занять важные стратегические высоты, и в описанном случае решили атаковать снизу вверх Федихины (Уральские) высоты, на которых хорошо окопались и построили оборонительные сооружения французские войска с артиллерией, – М. И. Богданович:

“Начальник 7-й пехотной дивизии генерал Ушаков, получив от генерала Реада (который тогда находился при 12-й дивизии), чрез его адъютанта приказание: начинать и, зная дислокацию, был приведен в недоумение – что начинать? Огонь был уже открыт, и идти в атаку было несвоевременно…

Прибывший вслед за тем к 7-й дивизии обер-квартирмейстер 3-го корпуса генерал-майор Гронфельд объявил, что “Главнокомандующий приказал начинать, но что именно – ему также неизвестно”… Командующий 5-го пехотной дивизии генерал-майор Вранкен… просил у генерала Реада позволения атаковать неприятеля целою дивизией, ручаясь за успех. Но Реад приказал ему, построив дивизию в боевой порядок штурмовать горы одним полком…

Но когда Костромской полк с барабанным боем (строем колоннами. – Р. К.) двинулся вперед под сильнейшим ружейным и картечным огнем, генерал Реад приказал остановить его и вести в атаку Галицкий полк… По отступлении Галицкого полка, он (Реад) приказал вести в атаку Костромской полк, долго стоявший(!) на месте под неприятельским выстрелами(!) и ослабленный потерею многих офицеров и нижних чинов… Потеряв почти половину своих людей, Костромской полк был вынужден отступать. Тогда генерал Реад приказал снова направить на штурм Галицкий полк, в котором уже выбыли из строя командир полка, три батальонных командира, много офицеров и огромное количество нижних чинов. Единственный оставшийся при полку штаб-офицер майор Чертов, контуженный в ногу и сброшенный с убитой под ним лошади, повел вперед батальон” на окончательное уничтожение последних оставшихся в живых солдат.

Мы наблюдали ужасную картину бойни – бессмысленного (высоты не были взяты) и целенаправленного уничтожения русских солдат, русской армии; и даже уже неважно – это по причине бездарности, тупости этого генерала Реада или его предательства. И мне уже неудивительно, что каким-то загадочным образом для нашей артиллерии катастрофически не хватало пороха, который или опаздывали поставлять или загадочным образом он куда-то пропадал по дороге; и наша артиллерия молчала – когда рядом пробегали англичане, французы, турки и сардинцы…

В этот кошмарный день – 4(16) августа 1855 года наблюдаемым нами образом было убито 4000 русских солдат и 4000 было тяжело ранено, а французов – 328 убито и 1163 ранено. Понятно, что при таком “военном искусстве” российских генералов со странными фамилиями гибель многих тысяч русских солдат, гибель всей русской армии, проигрыш в войне и захват западными войсками России были просто неизбежными.

Через две недели после описанной гибели русских солдат – 30 августа 1855 г. Севастополь был захвачен вражескими войсками. И причем здесь язвительный вывод Ленина-Бланка:

“Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России”?

Разве в описанной выше бойне русских солдат было виновато крепостное право, крепостные порядки? – Конечно, нет. И сегодня, в 21 веке, например, в учебнике для старшеклассников (М. “Просвещение”, 2005) некто В. И. Коровин с одобрения Министерства образования, вторя Ленину-Бланку, “просвещает” наших детей:

“Позорное поражение России в Крымской войне обнаружило несостоятельность крепостнической системы, нуждающейся в незамедлительной реформации”.

Конечно, – какая-то доля той несовершенной и отсталой формы организации общества была в поражении, но разве это единственная и решающая причина в поражении России в Крымской войне?

Во-первых, было объективное суммарное силовое преимущество вражеских союзных войск. В Крымской войне против России участвовало несколько ведущих европейских государств, которые в коалиции удачно координировали свои действия; это было похоже на преддверие будущей более масштабной войны – мировой.

Во-вторых, важную роль сыграло технологическое преимущество в оружии, что следовало из более раннего развития промышленности в Англии. Почивая на лаврах победы над Наполеоном и радуясь победам над более слабыми народами, российское руководство не придавало большого значения прогрессу военной науки и промышленности, что незаметно привело Россию к значительной технологической отсталости в оружии от бывших союзников по борьбе с Наполеоном. Дружба дружбой, но… – и это очень поучительный пример любому будущему руководству России.

И, в-третьих, – важной причиной поражения была морально-нравственная гнилость части российской элиты, пораженной масонским мировоззрением, которая осуществляла, исходя из масонской солидарности и клятвы, помощь врагам России. И в этом смысле, в отличие от Ленина– Бланка, более верно высказывание выдающегося русского мыслителя Ю. Ф. Самарина (1819-1876 гг.):

“Мы сдались не перед внешними силами Западного Союза, а перед нашим внутренним бессилием”.

Откуда взялось и как развилось это “внутреннее бессилие” после славных побед Суворова и Кутузова? В этом вопросе важно разобраться. В войне с Наполеоном мы впервые увидели как знаменитый Сперанский агитировал за врага России Наполеона и готовился к встрече, за что и был сослан в ссылку, а масон Новиков исходя из масонской солидарности выкупал у крестьян пленных французов. Теперь же, в Крымской войне мы наблюдаем влияние “пятой колонны” уже на другом уровне и в другом масштабе.

В этой же войне отразилось и возникшее в конце 18-го века в России противостояние еврейского сообщества и российской власти.

“Весьма важный и почти не затронутый в антисионистской литературе аспект: враждебность еврейской аристократии к России. Он отражён в ряде замечаний классиков марксизма (К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 9 с. 327): о предоставлении еврейскими общинами Константинополя и Смирны огромных денежных средств Турции в ходе её подготовки к войне против России, о враждебном отношении евреев в самой России к русской армии в случае войны” – отметил в своем исследовании известный советский историк А. З. Романенко.

И это несмотря на то, что во время Крымской войны евреи получили немалые экономические выгоды, – как признаёт еврейский историк И. Оршанский: во время “Крымской войны, когда подрядчики, благодаря гибкой совести и своеобразному взгляду на казну в известных сферах, наживали миллионы”, “тысячи евреев жили и наживались под благодатным крылышком откупов (военных заказов)”. На откуп частным коммерсантам тогда отдавалось снабжение армии. Здесь стоит отметить оригинальные мягкие выражения – “гибкая совесть” и “своеобразный взгляд на казну” – которые помогли “нажить миллионы” “тысячам евреев”, – это ещё повторится через 20 лет в войне с Турцией и в Первую мировую. Стоит отметить, что за это ещё и награждали медалями, – так медалью за образцовое обслуживание армии вином был награждён Евзель Гинцбург, который благодаря заработанным на торговле спиртным миллионах в 1859 году открыл банкирский дом.

Любопытное мнение о Крымской войне высказал Ф. М. Достоевский:

“Я убежден, что самая страшная беда сразила бы Россию, если б мы победили, например, в Крымскую кампанию и вообще одержали бы тогда верх над союзниками! Увидав, что мы так сильны, все в Европе восстали бы на нас тотчас же, с фанатичной ненавистью” (“Дневник писателя”).

Лиссабонский “мудрец” Нессельроде и Николай I заварили опасную кашу, и уверен, что Николай осознал свою ошибку и горько каялся, а расхлебывать эту кашу, как уже часто бывало в истории России, пришлось тысячам русским людей своими жизнями и здоровьем.

“Иная крепость, например, может получить характер неприступной твердыни (не будучи таковою) потому только, что она, по тем или другим обстоятельствам, может слишком долго задержать перед собою главные силы неприятеля, истощить эти силы и таким образом сослужить службу, больше которой и нельзя требовать, – объяснял смысл героической защиты Севастополя Ф. М. Достоевский. – Тотлебен, например, наверно знал, что Севастополь все-таки возьмут наконец, и не могут не взять, как бы он ни защищал его. Но союзники уже наверно не знали и не предполагали, начиная осаду, что Севастополь потребует от их таких напряжений силы.

Напротив, вероятно, полагали, что Севастополь займет их месяца на два и войдет лишь как мимоходный эпизод в обширный план тех бесчисленных ударов, которые они готовились нанести России и кроме взятия Севастополя. И вот именно Севастополь-то и сослужил службу неприступной твердыни, хотя и был взят под конец.

Долгой, неожиданной для них гениальной защитой Тотлебена силы союзников, военные и финансовые, были истощены и потрясены до того, что по взятии Севастополя о дальнейших ударах нечего было и думать, и враги наши желали мира по крайней мере не менее нашего! А такие ли условия мира предложили бы они нам, если бы удалось им взять Севастополь через два месяца!”.

В Крымской войне Россия понесла большие людские и материальные потери, но могло быть намного хуже и трагичнее, если бы не лицейский друг А. С. Пушкина и талантливый дипломат Александр Михайлович Горчаков (1798-1883 гг.), которому великий поэт посвятил такие строки:

“Тебе рукой Фортуны своенравной указан путь счастливый, славный”.

Была большая вероятность, что в войне против России к Англии, Франции, Турции и Сардинии могли присоединиться Австрия и Пруссия. Австрия фактически уже приняла решение выступить против России, но для надежности ожидала такого же решения от Пруссии; открыть новый фронт против России всяк было “веселее” вдвоем, легче и с меньшими потерями. При этом все стороны прекрасно понимали, что если австрияки и прусаки откроют новый дополнительный фронт против России, то тут же взорвется восстаниями Польша и присоединится к “освободителям”. В этом случае Россию ожидали не просто мрачные перспективы, а полная катастрофа, потеря суверенитета, оккупация и раздел на сферы влияния, как некогда Польши.

Служивший чрезвычайным посланником и полномочным министром в Пруссии в Вюртемберге, а затем и в Штутгарте А. М. Горчаков в полной мере понимал нависшую над Россией угрозу и талантливо, филигранно, ловко сделал на своём дипломатическом поприще всё, чтобы рассорить Пруссию с Австрией, и не допустить вступление Пруссии в войну. В результате, – тишина на австрийской и прусской границах, и в Польше не превратилась в войну, в дополнительный фронт. Это было спасение России, а А. М. Горчаков был реальным Спасителем, которому в наших городах я также не видел почему-то памятников и бюстов в школах и вузах.

Это была первая великая заслуга А. М. Горчакова, ибо против одновременно Англии, Франции, Турции, Сардинии, Пруссии, Австрии и Польши России трудно было совладать, невозможно.

Дальше стояла задача прекратить войну и достойно из неё выйти. Во время Крымской войны в июне 1854 года А. М. Горчакова отправили посланником в Вену, и именно в Вене в конце 1854 года начались переговоры воюющих сторон, так необходимые для России; и в этом также была большая заслуга А. М. Горчакова. Далее в ходе войны и переговоров А. М. Горчаков стал вбивать клин между союзниками – между Англией и Францией, войдя в тайные переговоры с графом Морни, который был доверенным лицом Наполеона III, чтобы вызвать его недоверие к Англии и опасения перед имперскими глобалистскими замашками Англии. И перенос переговоров из Вены не в Лондон, а в Париж также был важен, и был заслугой Горчакова. Искусную дипломатическую игру Горчакова сильно осложнила смерть российского императора, вернее – его убийство.

По поводу смерти Николая I среди историков нет споров по поводу того, что он умер не естественным образом, что умер в результате отравления сильным ядом. Но существуют споры по поводу – его отравили враги или он сам покончил жизнь самоубийством с помощью яда. Обе эти версии не имеют достаточных доказательств и в этом отношении эти версии как минимум равные, но парадоксально, что наши современные историки, советские и даже до 1917 года озвучивают только одну версию, основываясь всего лишь на показаниях одного единственного человека и одновременно самого вероятного убийцы Николая I. А во всех современных учебниках для школьников и студентов авторы вообще не фиксируют внимание на этом важном моменте российской истории, они быстро проходят этот момент, просто фиксируя факт смерти российского императора, например: “18 февраля 1855 года умер Николай I” и всё, и пошли дальше.

Самое большое внимание уделил внезапной и загадочной смерти Николая I наш соотечественник из Аргентины Б. Башилов, который обратил внимание, что:

“Николай I, вместе со своим отцом Императором Павлом I, является одним из наиболее оклеветанных русских царей. Царем, наиболее ненавидимым Орденом Русской Интеллигенции…