Текст книги "Террористическая война в России 1878-1881 гг."

Автор книги: Роман Ключник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

В 1857 году император Александр II делает большой милостивый жест – существенно смягчает наказание самому знаменитому в мире революционеру – Михаилу Бакунину, который в России семь лет сидел в камере-одиночке, – из тюрьмы отправил М. Бакунина в ссылку в Сибирь. В Россию арестованного и осуждённого пожизненно Бакунина прислали ещё при Николае I немецкие власти в виду нежелания его содержать до конца его жизни. Это именно про М. Бакунина префект парижской полиции во время революции 1848 года Косидьер сказал знаменитую фразу:

“В первый день революции это – клад, а на другой день его надо расстрелять”.

Если Маркс был первым террористом в Европе – как теоретик и журналист-подстрекатель, то на практике в то время первым был, бесспорно, М. Бакунин с его террористическим окультуренным лозунгом:

“Страсть к разрушению есть в тоже время – творческая страсть”.

В главе, посвящённой Марксу, уже упоминалось о подвигах Бакунина в Чехии и Германии, а теперь после милости Александра II он в 1860 году сбежал из ссылки из Иркутска и через Японию и Америку в 1861 году приехал в Лондон к Марксу и Герцену, где вошёл в руководство местной революционной организации, а в 1862 году он уже вернулся в Россию, чтобы принять участие в восстании в Белоруссии и Польше.

После подавления восстания Бакунин в 1864-1867 гг. залечивает свои раны в Италии, где работает над своими революционными теориями. В 1867 он уже в Швейцарии, в масонский ЦК “Лиги Мира”, а в 1868 входит в руководство Интернационала и фактически отбирает его у надувающего щёки Маркса. После закрытия Интернационала Михаил Бакунин входит в руководство восстания в Испании в 1873 г., а в 1874 г. он уже руководит восстанием в Италии. И в 1876 в Берне его бунтарский дух от полученных телесных ран покидает нашу планету. Вот такого джинна выпустил на свободу на волне оттепели Александр II, и чем это обернулось для многих народов и стран.

В 1859 г. российский император отменил евреям запрет 1835 года брать в аренду или в управление населённые помещичьи земли, – “чтобы несколько расширить перед евреями ограниченное поле экономической деятельности”. На самом деле это было очень рискованное, не просчитанное мероприятие, которое уже здорово аукнется через 20 лет защитными крестьянскими погромами в глубинке России. Кроме того, Александр разрешил евреям покупать земли в черте оседлости и в этом же 1859 г. отменил черту оседлости для некоторой категории евреев – для купцов первой гильдии, а с 1861 г. – и для второй гильдии и для евреев, окончивших университеты.

В этот период происходило бурное развитие еврейского сообщества в России и накопление ими крупных капиталов, Литман Фейгин и Евзель Гинцбург основали в 1859 г. крупнейший в России банкирский дом, процветали еврейские сахарозаводчики, торговцы и “факторы” – еврейские посредники-спекулянты. Крупнейшие еврейские бизнесмены строили железные дороги, например, Самуил Поляков построил шесть железнодорожных веток. А с развитием железных дорог намного активнее пошла торговля сахаром, зерном и особенно лесом.

В связи с этим возросла роль и портов. И в этот момент стоит напомнить историческое явление, отмеченное израильским историком Я. Рабиновичем:

“С основанием Одессы многие корчмари оставили своё дело и переселились в новый город, где занялись мелочной торговлей. Заселение Одессы шло путём довольно необычным. Жажда наживы и свободной разгульной жизни привлекла сюда тысячи авантюристов”.

В 1859 г. евреи устроили в Одессе очередной греческий погром – бой с греками за доминирование в контрабанде и оптовой торговле, и здорово потеснили греков в этом деле. Забегая немного вперёд, следует добавить, что в 1871 году в Одессе евреи очередной раз напали на греков, и в результате кровавого трехдневного уличного боя окончательно вытеснили греков и захватили город, фактически ставший их столицей в России. Памятуя историю, можно с иронией заметить, что если евреи захватили самый знаменитый порт в самой Греции – Александрию в период расцвета Греции, то имели ли шансы греки в борьбе против евреев в России?…

В 1861 г. Александр II отменил запрет евреям брать на откуп отдельные доходы с имений и был отменён запрет занимать в армии должности унтер-офицеров и писарей. Но, вероятно, Александр II не успевал так быстро отменять запреты и давать вольности, как этого хотели евреи и другая прогрессивная общественность, потому что в этом же году произошли серьёзные студенческие волнения в Петербурге, в которых своим бунтарством выделились евреи Михаэлис, Утин и Ген. Этим пытались ещё более ускорить проведение либеральных реформ Александром II, по иронии судьбы считая, что эти реформы являются результатом проигрыша России в Крымской войне, и проявлением трусости и слабости российского монарха.

И Александр II спешит со своими либеральными реформами-послаблениями и в результате не дорабатывает как следует, крестьянскую реформу и – своим знаменитым “Манифестом” от 19 февраля 1861 года отменил крепостное право. Всё… – теперь казалось бы в России всё должно быть хорошо, и все должны быть довольны.

Но оказалось, что великий реформатор “забыл” о поляках, которые на протяжении 70 лет пытаются вернуть себе свободу. И поляки ему об этом напомнили крупнейшим в XIX веке восстанием в 1862-1863 гг. В этом восстании на стороне поляков приняли участие различным образом революционеры многих стран от Маркса и Энгельса до Бакунина. Но еврейское общество в России, как мы уже ранее отмечали признание Менделя, выступило на стороне российских властей.

Александр II решает не давать свободу полякам и восстание пытается потопить в крови. Российские войска долго не могут справиться с восставшими, так как восстание возглавляет профессиональный русский офицер, по национальности поляк – Ярослав Домбровский (1836-1871 гг.), который после окончания кадетского корпуса в Санкт-Петербурге 4 года воевал на Кавказе с горцами и был награждён за это боевыми наградами. Его друг и второй лидер восстания по национальности белорус Валерий Врублевский (1836-1908 гг.) также получил высшее образование в Санкт-Петербурге. Руководителей этого восстания российские власти так и не арестовали, они после поражения восстания были генералами Парижской коммуны 1871 года.

После этого восстания, несмотря на все либеральные реформы, Александр II получил стойкое прозвище “кровопийца” и уже свои новоиспечённые революционеры-террористы стали готовиться к его убийству. Кстати, такое прозвище не получал даже Николай II. Александр II к тому же после восстания отменил ряд уже дарованных им льгот.

Произошла довольно назидательная история: можно уверенно утверждать – лучше бы Александр II не начинал свои реформы и послабления, чем частично дал свободы и затем опять забрал. Теперь же началась целая череда покушений на жизнь российского монарха. Середину 60-х годов XIX века, после польского восстания, можно назвать началом террористического, практического революционного движения в России. Кроме того, следует заметить, что, хотя реформу крестьянства император не отменил, но нажил в связи с этим больше врагов, чем благодарностей. Сработал известный девиз – “хотели как лучше, а получилось…”.

Положительное в реформах того периода подчеркнул в своём исследовании М. Назаров:

“Активность земств (земское самоуправление было введено с 1864 г.) дала поразительные плоды в области строительства и организации начальных школ, ремесленных училищ, гимназий, курсов сельских знаний, библиотек, больниц. Именно земства (задолго до большевиков) “создали в царской России такую грандиозную систему социальной медицины, подобной которой не существует нигде, – писал в эмиграции в 1926 г. бывший революционер П. Б. Струве” (“Вождю Третьего Рима”).

А негативные последствия пояснил в своей книге (“Над бездной”) современный исследователь истории профессор И. Я. Фроянов:

“Так называемая Великая реформа 19 февраля 1861 года обобрала крестьян. Осуществившаяся посредством насилия, она привела к сокращению количества земли, находящейся в руках крестьян. Надельная земля сократилась на 20% … Стало быть, крестьяне потеряли пятую часть земли, бывшую прежде в их хозяйственном обороте. Вследствие роста сельского населения, произошедшего в послереформенный период, земельная теснота ещё больше увеличилась. Если в 1860 г. (по П. Н. Зырянову) численность сельского населения в 50 губерниях Европейской России равнялась 50,3 млн. человек, то к 1900 она достигла 86,1 млн. Соответственно изменилась и средняя величина душевного надела: с 4,8 дес. в 1860 г. до 2,6 дес. в 1900 г.

В этих условиях сохранение привилегированного помещичьего землевладения могло породить лишь одно: лютую ненависть крестьянской массы к дворянству… Резко возросли профессиональное нищенство и бродяжничество… Крестьяне хотя и наделялись землёй, но вынуждены были выкупать её в рассрочку”.

А условия выкупа для неграмотных крестьян чаще всего были настолько кабальные, что они фактически не могли расплатиться за неё до конца жизни, всю жизнь работали на оплату процентов. Реформа проводилась по принципу “чтобы и крестьян освободить и прибыль помещиков сохранить”, поэтому стоимость выкупаемой земли была сильно завышена, чтобы деньги, вырученные помещиком от продажи крестьянину земельного надела и положенные им в банк, давали ему ежегодную прибыль по процентам, которая компенсировала бы ему утраченный с крестьянской семьи оброк. Реформа не была скорректирована после внедрения её в жизнь. Это кабальное условие было отменено российскими властями только в 1906 г., только когда “клюнули” больно.

В некоторых местах в знак протеста против реформ и отмены крепостного права даже вспыхнули крестьянские восстания, например – Булыгинское, в Кондеевке, в Бездне, которые обнадёжили молодую поросль будущих революционеров, что если хорошенько поработать с крестьянством, то можно и совершить в России революцию. С этой надеждой и началось так называемое “хождение в народ” с бунтарской агитацией.

Введённые Александром II 20 ноября 1864 года новые судебные уставы законом “О губернских и уездных земских учреждениях”, задуманные для того, чтобы крестьянские проблемы решались в судах более справедливо, не изменили кардинально положение крестьян. Более того, – реформа по либерализации судопроизводства, введение суда присяжных привело к тяжелым последствиям для России, и как это отчетливо показала абсурдная, нелепая и опасная по своим последствиям история суда над В. Засулич – способствовало разрастанию терроризма в России.

Оказалось, что и для евреев земельная реформа принесла немало неприятностей. Открепощение крестьян от земли и сделало их более свободными и динамичными, что осложняло для евреев задачу закабаления этого класса, по этому поводу историк Ю. Гессен отмечает:

“Общие социально-экономические перемены, происшедшие в связи с отменой крепостной зависимости крестьян… значительно ухудшили в тот переходный период материальное положение широких еврейских масс”; помещики “были вынуждены лично заняться своим хозяйством, в котором ранее видная роль принадлежала евреям как арендаторам и посредникам в многообразных торгово-промышленных делах” (С).

Солженицын, опираясь на исследования другого еврейского исследователя И. Оршанского, отмечает:

“…положение евреев в России “в настоящее время печальное”, евреи “не без основания сожалеют” о “добром старом времени”… Ибо при крепостном праве имело место “необыкновенное развитие посредничества”, ленивый помещик без еврея торгаша и фактора не мог сделать и шагу, и забитый крестьянин уже не мог обойтись без него: только через него продавал урожай, у него брал в займы”.

Но это была первая реакция, вскоре евреи приладились к новым условиям и даже открылись определённые плюсы, которые особо отмечает Еврейская Энциклопедия:

“Лесная торговля представляет собой… одну из крупнейших отраслей еврейской торговли и одну из наиболее выдающихся по степени концентрации капитала… Начало усиленного роста еврейской торговли относится к 60-70-м гг., когда в связи с ликвидацией крепостного права помещики выбросили на рынок массу имений и лесов”.

Но радостные для либералов фразы: “расширение товарооборота между…” или увеличение экспорта древесины” имеет иногда и другую – черную сторону, о которой в 1873 году с болью в сердце в журнале “Гражданин” отмечал Ф. М. Достоевский:

“Вот Россию безлесят, помещики и мужики сводят лес с каким-то остервенением. Положительно можно сказать, что он идет за десятую долю цены, ибо – долго ли протянется предложение? Дети наши не успеют подрасти, как на рынке будет уже в десять раз меньше леса. Что же выйдет, – может быть гибель. А между тем, подите, попробуйте сказать что-нибудь о сокращении прав на истребление леса и что услышите? С одной стороны, государственная и национальная необходимость, а с другой – нарушение прав собственности, две идеи противоположные. Тотчас же явятся два лагеря, и неизвестно еще, к чему примкнет либеральное, всё решающее мнение… (О, – как это нам всё знакомо… – Р. К.)

Вон жиды становятся помещиками, – и вот, повсеместно, кричат и пишут, что они умерщвляют почву России, что жид, затратив капитал на покупку поместья, тотчас же, чтобы воротить капитал и проценты, иссушает все силы и средства купленной земли. Но попробуйте сказать что-нибудь против этого – и тотчас же вам возопят о нарушении принципа экономической вольности и гражданской равноправности. Но какая же тут равноправность, если тут явный и талмудный Status in Statu прежде всего и на первом плане, если тут не только истощение почвы, но и грядущее истощение мужика нашего, который, освободясь от помещиков, несомненно и очень скоро попадет теперь, всей своей общиной, в гораздо худшее рабство и к гораздо худшим помещикам – к тем самым новым помещикам, которые уже высосали соки из западнорусского мужика, к тем самым, которые не только поместья и мужиков теперь закупают, но и мнение либеральное начали уже закупать и продолжают это весьма успешно. Почему это всё у нас?

Почему такая нерешимость и несогласие на всякое решение, на какое бы ни было даже решение (и заметьте: ведь это правда)? По-моему, вовсе не от бездарности нашей и не от неспособности нашей к делу, а от продолжающегося нашего незнания России, ее сути и особи, ее смысла и духа, несмотря на то, что, сравнительно, со времен Белинского и славянофилов у нас уже прошло теперь двадцать лет школы”.

Славянофил Ф. М. Достоевский в этом и других вопросах противостоял не только западникам, либералам, и алчному еврейскому сообществу, но и бездарному Александру II, необоснованно спешившему со своими “спасительными”, как он думал, реформами и попутавшему приоритеты; и примеры этого противостояния мы ещё будем наблюдать далее.

Наблюдалось также и резкое усиление и другой тенденции – в 60-х годах 19-го века экспорт зерна из России был на 60% в руках евреев, но уже к началу 80-х годов, к моменту вспышки массовых погромов евреев русскими крестьянами, – в руках евреев было уже 100 % экспорта зерна. Откройте современный журнал “Эксперт” и гляньте на экспортеров зерна из России – удивительное повторение истории…

Несмотря на весь предыдущий горький исторический опыт Александр II в 1863 г. разрешил евреям производить водку и другие спиртные напитки (винокурение) на всей территории России. Вот это он сделал не из либеральных побуждений или сильной любви к евреям, а потому что как экономист, хозяйственник Александр II был никудышный, вследствие чего – до конца его правления бюджет России был сильно дефицитным, и внешние долги России опасно росли, поэтому он любыми, даже скользкими и вредными для общества способами пытался пополнить казну.

Если предыдущим императорам все опасные водочные “прелести” пытался объяснить Г. Державин, то Александру II пытался объяснить Ф. М. Достоевский:

“”Гражданин”(журнал) уже сообщал раз, в особой статье, подробный бюджет теперешнего нашего кабака: возможности нет предположить, чтобы кабаки могли существовать лишь одним вином. Чем же, стало быть, они окупаются? Народным развратом, воровством, укрывательством, ростовщичеством, разбоем, разрушением семейства и стыдом народным – вот чем они окупаются!

Матери пьют, дети пьют, церкви пустеют, отцы разбойничают; бронзовую руку у Ивана Сусанина отпилили и в кабак снесли; а в кабак приняли! (как нам с 90-х 20-го века до боли знакомы эти охотники за металлом ради выпивки. – Р. К.) Спросите лишь одну медицину: какое может родиться поколение от таких пьяниц?

…Вот нам необходим бюджет великой державы, а потому очень, очень нужны деньги; спрашивается: кто же их будет выплачивать через эти пятнадцать лет, если настоящий порядок продолжится? Труд, промышленность? Ибо правильный бюджет окупается лишь трудом и промышленностью. Но какой же образуется труд при таких кабаках? Настоящие, правильные капиталы возникают в стране не иначе как основываясь на всеобщем трудовом благосостоянии ее, иначе могут образоваться лишь капиталы кулаков и жидов. Так и будет, если дело продолжится, если сам народ не опомнится; а интеллигенция не поможет ему.

Если не опомнится, то весь, целиком, в самое малое время очутится в руках у всевозможных жидов, и уж тут никакая община его не спасет: будут лишь общесолидарные нищие, заложившиеся и закабалившиеся всею общиной, а жиды и кулаки будут выплачивать за них бюджет. Явятся мелкие, подленькие, развратнейшие буржуа и бесконечное множество закабаленных им нищих рабов – вот картина! Жидки будут пить народную кровь и питаться развратом и унижением народным, но так как они будут платить в бюджет, то, стало быть, их же надо будет поддерживать…”.

Либералы-западники ликовали, говорили об освобождении угнетенных евреев, что российский императора наконец-то берет пример с цивилизованной Европы. Славянофилы же не были в восторге и с февраля 1862 года со статьи “Следует ли дать евреям в России законодательные и административные права?” в газете “День” указывали на опасность несовместимости религиозных нравоучений.

“Если же еврей не решается на это отречение (от Талмуда. – Р. К.)… – писал И. С. Аксаков. – Признавая истинным учение своего Талмуда, он должен действовать, он не может иначе действовать, как в духе своего учения, противоположного всем началам, которые легли в основу частного и общественного, и государственного быта в христианской земле”.

После этой статьи, конечно же, был взрыв негодования прозападной либеральной прессы об отсутствия сочувствия к несчастным и угнетенным, и рассуждения о веротерпимости, тогда слово “толерантность” не употребляли.

В 1863 году Александр разрешил евреям открыть свои общественные организации в столице. И богатейшими евреями, лидерами еврейского сообщества Самуилом Поляковым, Горацием Гинцбургом и Ипполитом Вавельбергом были образованы “Общество распространения просвещения между евреями России” и “Общество ремесленного и земледельческого труда”, которые, кроме социальной помощи евреям, были негласными представительствами “Всемирного Еврейского Альянса” в России. Эти же влиятельные в столице лица объявили сбор денежных средств для строительства Хоральной синагоги. А славянофилы продолжали заниматься просвещением в статье “Что такое “Еврей” относительно христианской цивилизации?” (8 августа 1864 г.). Александр II к ним не прислушивался и в 1865 г. снял запрет евреям нанимать в услугу русских, христиан – тот запрет, отмену которого безуспешно пыталась добиться от его отца еврейская община через английскую королеву Викторию.

Выше мы наблюдали длинную череду отмены запретов и льгот со стороны российского императора Александра II для евреев, однако интересно комментирует эти либеральные реформы современная Еврейская Энциклопедия:

“При раскрепощении России был забыт еврейский народ, ограниченный в элементарных правах”. Без комментариев…

Мы наблюдаем, как много сделал Александр II для евреев, хотя после восстания поляков и белорусов в 1863 году он в стране стал “затягивать гайки” и даже в 1866 году закрыл знаменитый литературный журнал “Современник”.

На фоне восстания в Польше и в западных губерниях империи в российском обществе поднялась симпатичная волна патриотизма: “Всю Россию охватил сифилис патриотизма!” – панически и истерически комментировал в Лондоне в “Колоколе” желчный Герцен.

Фактически последним формальным ограничением для евреев оставалась черта оседлости для некоторых категорий еврейского населения, которую евреи давно не соблюдали.

В 1865 году Александр разрешил селиться по всей России евреям-ремесленникам (это касалось и типографских рабочих). Это давало возможность и другим евреям беспрепятственно пересекать черту оседлости, поскольку они с лёгкостью называли себя ремесленниками.

При этом стоит учесть, как замечает Солженицын: “купцы переселялись с приказчиками, конторщиками, разными подручными (их семьями) и еврейской обслугой, ремесленники вместе с подмастерьями и учениками”.

Александр II в своих реформах для еврейского народа шёл дальше и с 1865 г. разрешил приём евреев на должности военных врачей и занимать должности в министерствах просвещения и внутренних дел.

В 1867 году известный славянофил Иван Аксаков уже утверждал: “Не об эмансипации евреев следует толковать, а об эмансипации русских от евреев”, фактически повторив в точности утверждение 20-летней давности Бруно Бауэра о необходимости эмансипации немцев. И. С. Аксаков обратил внимание на новую тенденцию – западники начали утверждать, “что евреи не только русские подданные, но просто русские, такие же, как и все мы русские, только “Моисеева закона”. Эту тему в этот период отразил М. Е. Салтыков-Щедрин в своём произведении “Пропала совесть”. То есть знакомая нам по дискуссиям в 21 веке идея, что евреи – это коренной народ России, стала внедряться в сознание русских уже тогда.

Кстати, в 1867 году Александр II принял ещё одно радикальное и спорное решение – продал США Аляску за 7 200 000 долларов.

“Военная реформа в том виде, в котором её взялся осуществлять масон Милютин, чуть вообще не развалила армию. Покатилась судебная, земская, просветительская реформы, сопровождающиеся разгулом хищничества и “приватизации”.

Обратите внимание и на продажу Аляски – это была самая “первая ласточка” добровольной отдачи своих территорий. Все последующие российские “реформаторы” будут делать тоже самое. Произошли первые попытки “расказачивания”, прокатилась волна фактических гонений на Церковь с урезанием и ужиманием её прав, отторжением под разными предлогами собственности, повсеместное закрытие церковно-приходских школ”, – отметил в своём исследовании Валерий Шамбаров (“Нашествие чужих: заговор против империи”, М., 2008 г.).

В 1868 году Александр II сделал подарок евреям, живущим в Польше, – аннулировал закон, запрещавший евреям Царства Польского селиться в России, то есть фактически черта оседлости была снята. И поехали тысячи евреев в Россию. Государство в государстве бурно развивалось не только экономически, но и культурно – в это время издавалось уже много еврейских газет и журналов: “ХаШахар”, “Кол-мевассер”, “ХаМаггид”, Гакармель”, “Гомелиц”, “Рассвет”, “Сион”.

Теперь можно задать два любопытных логических и взаимосвязанных вопроса: “Теперь евреям в России жилось хорошо? Теперь-то евреи перестали сторониться других граждан и держаться особняком – “государством в государстве”? Ведь теперь евреям сняли так много запретов, у них есть свои банки, железные дороги и общественные организации, доминанта в торговле зерном, сахаром, лесом, и теперь русские могли быть у них в прислуге.

Да, жилось евреям в России (в этом гетто) – хорошо; даже такой озлобленный к российской власти ярый террорист, как Лев Дейч, вспоминая о своей жизни в 60-х XIX века, скромно отмечал:

“В шестидесятых годах евреям в общем жилось в России не дурно… ни в ком из моих сверстников-евреев я не замечал выражения угнетённого состояния придавленности и отчуждённости”, власть по отношению к евреям “не проводила строго некоторых существенных… ограничений в… правах” и “сквозь пальцы смотрела на… нарушения” (С).

После этого закономерно можно было надеяться на ответную реакцию евреев, на изменение их отношения к российскому обществу и государственной власти. “Хорошо помню то время, когда мои соплеменники считали грехом учиться русскому языку”, – вспоминал свою жизнь в 60-х всё тот же Лев Дейч, после чего с бомбами он взялся “спасать русский народ от гнёта царизма”… Вот так. Всё оставалось по-прежнему.

Почему? Есть два ответа на этот важный вопрос.

Исследуя этот период, Солженицын с удивлением обнаружил, что евреям в этот период жилось очень хорошо, что Александр II много хорошего сделал для евреев, но они его не хвалят и по-прежнему недовольны. А я, забегая немного вперёд, добавлю – мы в своём дальнейшем историческом исследовании столкнёмся с удивительным фактом из воспоминаний С. М. Дубнова – с радостным празднованием евреями в начале XX века дня гибели Александра Второго…

Солженицын в своём исследовании сравнивает положение евреев в Польше и затем в России:

“Евреи не имели в Польше ни гражданства, ни права на недвижимое имущество, и вынужденно ограничивали свою деятельность мелочной торговлей и шинкарством; а при переходе в Россию расширены границы оседлости евреев, они получили и граж данские права, и вступление в городское торговое состояние, право не движимой собственности, право вступать в земледельческое состояние и право образования, включая университеты и академии”.

После этого Солженицын искренне удивляется, ставит закономерный вопрос и не даёт ответа…

Первый ответ прост – Солженицын сравнивает нынешнее положение евреев и прошлое (в Польше), а евреи сравнивали своё положение в России и своё настоящее положение в Европе, а там у них не было уже никаких ограничений и даже экономическая и политическая гегемония над другими. И они ожидали так же от Александра II – полного равноправия, и имели к нему претензии за неполноту освобождения.

Второй ответ неожиданно дал в то время один грамотный белорусский еврей по фамилии Я. Брафман (1825-1879), который не только пошёл на страшный грех и выучил русский язык, но рискнул по полной – отказался от религии своего народа и принял православие (в 1849 г.), как говорят евреи – стал выкрестом. И нет сомнений в том, что этот переход в православие был ложным, притворным перекрашиванием, преследующим какие-то цели, ибо Яков Брафман пошёл дальше, почти до невероятного – он додумался перевести на русский язык достаточно “секретный” для других народов Талмуд, вернее отрывки из него, и издать в этом варианте. В той мирной и благополучной жизни евреев в России это была весомая ложка дегтя.

Когда Александр II в 1858 году проезжал через Минск, то Я. Брафман умудрился передать ему записку по поводу евреев, после чего его пригласили в Петербург как специалиста по “еврейскому вопросу” для разъяснений.

Яков Брафман, знавший жизнь евреев “изнутри”, написал две разоблачительные книги “Еврейские братства” и “Книга кагала”, в которых утверждал, что упраздненные российскими властями в 1844 году еврейские кагалы продолжали существовать тайно, эффективно функционировали, продолжали по-прежнему руководить жизнью евреев; что еврейское общество – это один большой кагал – “государство в государстве”, и на планетарном уровне им управляет “Всемирный Еврейский Альянс”, подразделения которого созданы недавно в России.

Современный израильский историк Я. Рабинович в сердцах писал в 2006 году:

“Яков Брафман – известный российский антисемит (еврей-выкрест). Неплохо осведомлённый в еврейской религии, культуре и традициях, Брафман использовал эти знания для клеветы на породивший его народ… Его многочисленные “Записки”, “Комментарии” и в особенности клеветническая книга “Книга кагала” служили много лет основным источником, откуда антисемитские идеологи черпали свои представления о евреях”.

Книги Я. Брафмана, озвученная им информация, произвели своеобразный взрыв в информационном поле, шок, переосмысление действительности, связанной с евреями. “Книга Кагала” во второй половине 19-го века издавалась четыре раза: 1869, 1875, 1882, 1888 гг.

Благодаря Брафману многие русские познакомились с Талмудом, и крепко задумались… Ибо оказалось, что Талмуд не просто религиозная книга, а как утверждает еврейский историк Ю. Гессен:

“гражданскополитический кодекс, направляющий евреев против течения политического и нравственного развития христианских стран”.

Об этом часто говорили выдающиеся мыслители Европы, но никто особо на это не обращал внимания, или обращали – но не верили. А в этом случае россияне могли прочитать сами.

И что там есть? В 2001 году в России была издана книга американского исследователя еврейского феномена Дэвида Дюка “Еврейский вопрос глазами американца”. Вот некоторые фрагменты еврейского Талмуда, выделенные Д. Дюком:

“Если еврей испытывает искушение совершить зло, то он должен пойти в тот город, где его никто не знает, и совершить зло там” (Моэд Каттан 17а).

“Евреи могут использовать ложь (увёртки) для того, чтобы перехитрить нееврея” (Баба Ками 113а).

“То, что еврей получает воровством от кьютина (нееврея), он может сохранить” (Санхедрин 57а).

“Если еврей найдёт вещь, потерянную язычником (неевреем), её нет необходимости возвращать” (Баба Мециа 24а и Баба Ками 113).

“Неевреи находятся вне защиты закона, и Бог отдаёт их деньги Израилю” (Баба Ками 37а).

“Все дети неевреев – животные” (Йевамот 98а).

“Только евреи являются людьми, неевреи – это животные” (Баба Мециа 114а-114в).

“Независимо от того, является ли это убийство кьютина (нееврея) кьютином, или израильтянина кьютином, они подвергаются суровому наказанию, но за убийство кьютина(нееврея) израильтянином, не предусмотрено никакого наказания” (Санхендрин 57а).

“Если язычник (нееврей) ударит еврея, то нееврей должен быть убит. Убить еврея – это ударить Бога” (Санхедрин 58в).

“Она, (Дева Мария) которая была потомком принцев и правителей, разыграла из себя шлюху с плотником” (Санхедрин 10а).

“Даже лучшие из неевреев должны быть убиты” (Вавилонский Талмуд).

Священник Ипполит Лютостанский (1835-1915 гг.) в своей книге “Талмуд и евреи”), изданной в 1879 году (переиздана в 1902-1907гг.), объяснял

“В случае войны с гоями Талмуд повелевает:“Израильтяне должны мириться с язычниками на двух условиях:

чтобы гои сделались оборочниками и данниками евреев;

и чтобы по отречению от идолопоклонства, приняли семь Ноевых заповедей”.