Текст книги "Пути народов"

Автор книги: Роман Подольный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Видно, долгие тысячелетия шли на север, пусть давным-давно, жители «черного материка», если такими прочными оказались их следы.

А между тем история ничего не говорит нам об этих передвижениях. Зато чрезвычайно много говорит о других, которые или вовсе не оказались запечатлены в самом драгоценном материале для памятников – человеческих телах и лицах, или оставили на этом материале едва заметный отпечаток.

Эпоха великих арабских завоеваний. Храбрые наездники под зеленым знаменем ислама покоряют в числе прочих стран Египет. Большинство египтян приняло новую религию, принесенную победителями. В течение долгих столетий сражался арабский язык со старыми языками страны (греческим и коптским) за право господствовать в долине Нила, в конце концов выиграв эту войну. И только одно осталось в Египте почти без изменений – внешность египтян. Тот самый физический тип, который мы узнаем в мумиях времен первых династий, то есть времен, отделенных от нас полусотней веков, тот самый тип господствует в Египте и сегодня. До арабов на Египет нападали и даже утверждали свою власть над ним и греки с севера, и нубийцы с юга, и ливийцы с запада, и гиксосы, ассирийцы, персы с востока. И все же современные египтяне похожи на те изображения, которые высекали из камня и на камне их далекие предки.

Все мы знаем о том, что пятьсот с небольшим лет назад окончательно подпали под власть мусульман-турок земли христианской Византии. Но турки внешне больше похожи на тех же византийцев, чем на древних тюрков, от которых пошел их язык и от которых сами они ведут свой род.

А вот – раньше, чем перейти к объяснению этих странных на первый взгляд фактов, – еще примеры того же рода. Бесконечно сложна и запутанна история Балканского полуострова. Прежде чем хозяевами большой его части стали славяне, жители нынешних Югославии и Болгарии, по Балканам прокатились волны великого переселения народов, включая и готов, и гуннов, и авар, и кого только еще не включая! Впрочем, и до наступления эпохи великого переселения народы и племена сменяли здесь друг друга.

Но по внешности балканские славяне во многом напоминают своих предшественников, говоривших отнюдь не на славянских языках (такие древние народы, как иллирийцы, жившие на западе Балкан, фракийцы, населявшие восток полуострова). Сходство выдает здесь прямую родственную связь!

Далее. История Балкан и Кавказа, по крайней мере за последние две тысячи лет, развивалась по-разному. Иные кавказские племена и народы, хорошо защищенные горами, сумели пройти через двадцать веков без таких превращений, которые прервали бы для них связь времен, сделали их новыми народами. Были на Кавказе и страны, пережившие ряд чужеземных нашествий, но даже в пору арабского, персидского или монгольского владычества сюда перебиралось на постоянное жительство относительно мало людей чужеземных племен.

Балканы же долго были своеобразным участком широкой дороги, по которой народы шли то с востока на запад, то с севера на юг, то в обратных направлениях. И многие из переселенцев старались здесь задержаться.

Но несмотря на эти отчетливо заметные различия в истории, «средний тип» балканца по внешности очень похож на «среднего» кавказца. Не зря же антропологи, разделившие большую европеоидную расу на расы малые, одну из них определили как балкано-кавказскую.

Это сходство можно объяснить только древним родством жителей Балкан и Кавказа, наследием общих, очень давних предков, наследием, которого не смогли стереть и сбросить со счета прошедшие тысячелетия.

А на самом Кавказе? Поразительно разнятся языки народов Дагестана, осетин и грузин, черкесов и ингушей. У каждого народа здесь немало своего, особенного, в культуре. Но как пишет В. П. Алексеев: «Все разно – обычаи, песни, танцы, язык, а люди на одно лицо от Западного Дагестана до горной Черкессии и Карачая, от Сванетии до Хевсурии и Тушетии». («На одно лицо» здесь, конечно, не надо понимать буквально).

В чем дело, почему так живуча память о прошлом, заключенная в самом облике людей?

Прежде всего нам надо привыкнуть к одному достаточно общему для истории правилу – пришельцев обычно меньше, чем хозяев, завоевателей часто и даже, пожалуй, почти всегда гораздо меньше, чем завоеванных.

Знаете, сколько людей понадобилось в VII веке нашей эры арабскому военачальнику Амру ибн аль-Асу, чтобы завоевать Египет? Всего три с половиной тысячи всадников, причем ушло на подчинение страны у него меньше двух лет. (Надо отметить, впрочем, что сопротивление оказывала арабам только византийская армия численностью в несколько десятков тысяч человек; сами египтяне встретили арабов скорее как освободителей).

Что значили эти три тысячи и даже переселившиеся позже в Египет десятки тысяч арабов для многомиллионной массы его населения? Там, где они встречались с этой массой, она растворяла их почти что без следа – в антропологическом смысле слова, потому что последствия арабского завоевания в культуре и языке были решающими.

На территории нашей страны сходная история произошла с азербайджанцами. Жители этой страны с древней культурой до начала второго тысячелетия нашей эры говорили в основном на языке, близком к персидскому.

Но на рубеже этого тысячелетия власть над ее территорией захватили тюрки. (Впрочем, отдельные волны тюрок и раньше достигали территории Азербайджана). Азербайджанцы примерно за век-два сменили язык, стали говорить по-тюркски, но прежний внешний облик свой пронесли дальше, через эпоху смены языка.

Очевидно, по той же причине, по какой сохранили и свой древний антропологический тип египтяне: доля завоевателей в общей массе населения была слишком мала.

А в таких случаях гордые «носители меча», «потомки богов» и прочее, и прочее, удивительно быстро растворяются среди своих рабов и данников. Даже жесточайшая кастовая система в Индии с ее категорическим запретом межкастовых браков в конечном счете не смогла до конца противостоять такому смешению. Среди современных индийцев есть люди, которых относят к европеоидной расе, есть и негроиды. Но многие миллионы жителей Индостана Несут одновременно признаки европеоидной и негроидной рас. Они – потомки одновременно и темнокожих аборигенов Индии и ее «арийских» европеоидных завоевателей, вторгшихся в Индию около четырех тысяч лет назад (а кроме того, потомки сотен других народов, покорявших и покорявшихся).

Завоеванные одерживают, в свою очередь, победу над завоевателями. Во внешности общих потомков наследие побежденных чаще всего оказывается гораздо заметнее, чем наследие победителей.

Это и понятно. В классовом обществе враг, превращенный в раба или крепостного, дает «хозяину» доход. Надо учесть еще, что и в классовом и в доклассовом обществе женщин покоренных земель не уничтожали даже самые жестокие завоеватели. Индейское племя карибов, переселившееся с Американского материка на острова Центральной Америки, истребило жившее здесь племя араваков. Точнее – половину его, потому что женщины араваков стали женами карибов. В результате возникла достаточно редкая, хотя и не исключительная в истории ситуация: мужчины говорили здесь к приходу испанцев на одном языке, а женщины на другом.

Но достаточно хотя бы одних женщин побежденного народа, чтобы потомки покорителей были уже наполовину и потомками побежденных. Обычно же не происходило уничтожения и детей и мужчин.

Советские ученые, этнограф и историк Ю. В. Бромлей и антрополог В. П. Алексеев, в написанной совместно научной работе подчеркивают, что до сих пор обычно историки невольно преувеличивали в истории каждой страны и при образовании каждого народа смешанной крови роль пришельцев, преуменьшая значение тех, кто жил на данной территории до их появления.

Историки следовали тут за легендами, создаваемыми самими народами, а те часто запоминают прежде всего последний из пластов, соединением которых были созданы. Может быть, потому, что приятнее происходить от победителей, а может быть, еще по какой-нибудь причине. Над этой особенностью, кстати, подшучивал еще Джек Лондон, герои которого в романе «Сердца трех» отмечают, что испанцы в Америке «перебили половину индейцев… и стали предками другой половины».

Впрочем, я, может быть, слишком много говорю о завоеваниях. А народы ведь встречаются и смешиваются отнюдь не только в результате войн и завоевательных походов. Есть еще и просто переселения на относительно слабо заселенные территории. Вспомните, например, недавнее массовое движение русских и украинцев на целинные земли.

Тысячу с лишним лет назад русские переселенцы, большей частью без серьезных военных столкновений, заняли многие области северо-восточной Европы, смешавшись здесь с финскими племенами.

Почти три тысячи лет прошло с тех пор, как постепенно переселявшиеся с Аравийского полуострова в междуречье Тигра и Евфрата племена арамеев стали в конце концов играть важнейшую роль в Вавилонии, хотя не было тут ни вторжений огромных армий, ни отчаянных битв.

И четырехтысячелетней давности появление хеттов в Малой Азии (они основали здесь великую державу, соперницу Древнего Египта) прошло, по-видимому, в основном мирно.

Победители брали в жены пленниц, новые переселенцы женились на свободных женщинах из соседних старых деревень и городов. А в итоге смешивалась кровь людей разных племен, укрепляя древнее родство человечества новыми узами.

Благодаря смешению людей разных рас возник великий американский народ, у многих десятков миллионов коренных жителей США можно увидеть хотя бы отдельные негроидные или монголоидные черты – наследие африканских рабов, свободных индейских племен, а иногда – китайских и японских переселенцев.

Во многих штатах запрещены браки «белых» и «черных», в других к ним относятся весьма недоброжелательно. Потомки таких браков, мулаты, считаются неграми, как бы ни была светла их кожа. Одни негры и мулаты борются за равноправие. А другие… Каждый год, по подсчетам ученых, от тридцати до пятидесяти тысяч светлых мулатов покидают родные места, чтобы поселиться там, где они могут выдать себя за белых.

В 20-е годы американский писатель Синклер Льюис так характеризовал внешность своего героя Эроусмита, персонажа одноименного романа: «Подобно большинству обитателей Эльк-Милльса до славянско-итальянской иммиграции, Мартин был типичным чистокровным англосаксом-американцем. Это значит, что он представлял собой соединение элементов немецких, французских, шотландских, ирландских, может быть, отчасти некоторых черточек, смесь которых называется еврейской, много в нем было от англичанина, который сам по себе представляет комбинацию первоначального бритта, кельта, финикийца, римлянина, германца, датчанина и шведа…».

После второй мировой войны появился другой роман Синклера Льюиса: «Кингсблад – потомок королей». Главный герой его, Кингсблад (точный перевод фамилии – «королевская кровь»), начинает выяснять свою родословную. Он полагал, что ведет свой род от англичан, шотландцев, французов; но вскоре обнаружил в числе своих предков и индейцев из племени чиппева и негров… Это было большим потрясением в жизни американца, привыкшего считать себя чистокровным «белым». Но чрезвычайно многие «белые» американцы были бы вынуждены пережить такое потрясение, если бы забрались в прошлое достаточно далеко.

Первая встреча с людьми нового по внешности народа в прошлом часто не только удивляла, но и пугала. Шекспир в «Отелло» ясно показывает, что «венецианский мавр» кажется окружающим на первый взгляд не просто странным или уродливым, нет, он прежде всего страшен, его облик пугает.

Вспомните, как Брабанцио, отец Дездемоны, кричит, что его дочь кинулась «на грудь страшилища чернее сажи, вселяющего страх, а не любовь». Впрочем, и тогда этому Брабанцио люди, знавшие Отелло лучше, говорили: «Ваш темный зять в себе сосредоточил столько света, что чище белых».

Широкие лица авар или монголов воспринимались в той же Европе как чудовищные. Я уже цитировал Аммиана Марцеллина, который говорил «о чудовищном и страшном» виде гуннов.

Дело тут не в каком-то особом, чисто европейском расизме. Долг платежом красен. Вот цитата из отчета японца, побывавшего на голландском корабле: «Когда мы поднялись на палубу, капитан и другие лица сняли шляпы, приветствуя нас. Лица у них темные, болезненно-желтоватые, волосы желтые, а глаза зеленые. Кто при виде их не обратился бы в бегство от страха?»

Негры первых встретившихся им белых, до знакомства с огнестрельным оружием, не столько боялись, сколько жалели. Белый цвет кожи казался каким-то уродством. Индейцы Центральной Америки развивали дальше библейскую легенду о том, что люди были вылеплены из глины. Закончив лепку, бог-де поставил получившиеся фигурки в печь, чтобы обжечь их. При этом одних он вынул раньше времени (европейцев), других обжег слишком сильно (негры), а вот сами индейцы подрумянились как раз в меру.

Но все эти «первые впечатления» обычно быстро отходят на задний план, когда люди разных рас начинают жить бок о бок и привыкают к особенностям внешности друг друга. Начинают? Всю историю человечества люди не были отделены друг от друга совершенно непроходимыми барьерами. А там, где люди, даже самые разные по внешности, живут неподалеку друг от друга, неизбежен их контакт между собой. Войны и торговля, вражда и дружба почти с одинаковой неизбежностью ведут к появлению смешанных семей. В одних случаях берут в жены пленниц, в других – свободных женщин, но результат – люди, унаследовавшие кровь сразу двух рас.

Антропологи говорят в таких случаях о переходных или контактных расах. К ним принадлежат сейчас многие сотни миллионов людей. Метисы, потомки индейцев и европейцев, составляют, например, большинство населения Мексики, Коста-Рики, Гватемалы и некоторых других стран Америки.

Вот что пишут в своей книге «Народы, расы, культуры» советские ученые Н. Н. и И. А. Чебоксаровы:

«Границы между „белыми“, индейцами, неграми, метисами и мулатами во многих латиноамериканских странах все больше и больше стираются. Буквально на наших глазах складывается, например, бразильский народ. Не приходится сомневаться, что через несколько поколений бразильцы будут в расовом отношении не менее однородны, чем англичане или скандинавы».

На уральской земле, в том числе на территории нынешней Башкирии, встречи рас происходили с древнейших времен. Уже у финно-угорских народов (давших, вы помните, самый глубокий пласт башкирских родовых имен) были сильно заметны, судя по раскопкам, монголоидные признаки, а не одни лишь европеоидные. И сегодня среди башкир есть и типичные европеоиды и люди, принадлежащие к уральской контактной расе, во внешности которых сочетаются признаки европеоидов и монголоидов.

Резкие внешние отличия между людьми одного народа совсем не такая уж редкость. Вспомните еще раз хотя бы американских негров, которые, по мнению большинства ученых, составляют неотъемлемую часть американской нации, как и живущие в тех же США потомки англичан, ирландцев, французов, итальянцев, шведов…

Впрочем, отложим пока разговор о таких ярких случаях, забудем о примере Бразилии, где рядом с людьми смешанной европейско-индейско-африканской крови живут и типичные европеоиды и чистокровные негры. В Германии средний житель южной части страны – Баварии – темнее и шире лицом, меньше ростом, чем северянин. Среди немцев-северян куда выше процент блондинов. Есть и другие отличия.

Истинно английским считается рыжий цвет волос (великому Вильяму Шекспиру приходилось утешать в сонетах свою возлюбленную, смуглую брюнетку, уверяя, что ее «немодный» цвет кожи и волос ничем не хуже «модного»). Но тем не менее никто не рискнет сказать о брюнете, что он наверняка не англичанин. (Однако тут можно вспомнить совсем не смешные по сути эпизоды, описанные бельгийским антифашистом де Йонгом в его книге «Пятая колонна во второй мировой войне». В начале этой мировой войны были случаи, когда во Франции хватали как шпионов первых подвернувшихся под руки рыжеволосых людей. Рыжий – значит, немец, полагала толпа. А в Англии, наоборот, повышенную подозрительность вызывали брюнеты… Панический страх, давно известно, плохой помощник и в более ясных случаях).

Уж на что итальянцев принято считать брюнетами, но и в Италии есть блондины и русые.

Выходец из рязанской деревни поражается доле голубоглазых блондинов среди новгородцев и проценту жгучих брюнетов среди донских казаков. А ведь и рязанцы, и донцы, и новгородцы – равно русские. Русские ростовчане, большей частью черноволосые и темноглазые, довольно сильно отличаются от русских же коренных жителей Архангельска – чаще всего русоволосых и голубоглазых.

Китаец из северо-западных районов страны часто легко отличит по одним лишь чертам лица своего земляка от китайца с побережья Южно-Китайского моря.

В Центральной Африке на небольшой территории живут чересполосно, говорят на одном языке уруньяруанда и, по мнению некоторых ученых, близки к слиянию в одну народность три группы очень разных на вид людей: низкорослые коренастые пигмеи батва, чрезвычайно высокие и длиннолицые батутси и люди племени бахуту, никак не выделяющиеся своим ростом на общем фоне человечества. Естественно, рост – только одна из многих особенностей, по которым различаются между собой эти три группы.

Все такие различия между людьми одного народа – память об обстоятельствах рождения и истории каждого народа, в частности, память о древних хозяевах и сравнительно недавних гостях, тоже успевших стать хозяевами.

А ЧТО ТАКОЕ «НАРОД»?

Изучением народов, их происхождения и развития занимается специальная наука – этнография, что значит «народоведение», «народоописание». Сложный у нее объект. А чем важнее предмет, которым занимается наука, тем труднее ученым добиться согласия.

Историки, философы, биологи и антропологи придумали, например, десятки и сотни точных определений, что же такое человек, человек разумный, гомо сапиенс: от древнего – двуногое животное без перьев, до длинных предложений, в которых простому смертному и половины слов не понять.

А крупнейшие современные физики и философы нередко присоединяются к словам, произнесенным в самый разгар «темного» средневековья: «Пока меня не спрашивают, что такое время, я это знаю, но когда спрашивают…»

Почти то же и с определением слова «народ».

Ни один этнограф пока не смог дать такого точного определения слову «народ», чтобы с ним согласились все его коллеги.

Добавочные трудности создавало то, что в языке само слово «народ» имеет несколько значений. Разве вам не приходилось спрашивать, много ли народу было на утреннике? Мало того, мы говорим «индийский народ», хоть и знаем, что, строго говоря, Индию населяют десятки разных наций и национальностей – то есть тоже народов…

Мы говорим «советский народ», называя все тем же старым и добрым словом новую историческую общность людей, именно по характеру новую, впервые в истории возникшую на территории нашей страны.

А население отдельных областей земного шара состоит еще из людей, объединенных в роды и племена. Можно ли называть отдельное племя или даже союз первобытных племен народом? Большинство ученых полагают, что это было бы неправильно. Но какое же тогда найти определение, чтобы оно подходило и для первобытного племени и для крупной капиталистической нации? Стремясь к точности, советские ученые нашли тут выход, к которому не раз уже прибегала наука: перевели спорное слово на древнегреческий язык. Теперь в специальных работах этнографов вы слово «народ» почти не встретите, только ЭТНОС. Разумеется, дело было тут не в одном лишь переводе. В древнегреческом языке слово «этнос» имело около десяти значений. По-видимому, словом «этнос» обозначали, как пишет член-корреспондент АН СССР Ю. В. Бромлей, всякую совокупность одинаковых живых существ, имеющих некие общие свойства (обычаи, повадки, внешний вид и т. п.). А значит, его можно применить и к племени тода в Индии, насчитывающему около тысячи человек, и к русской социалистической нации… Эта замена русского слова древнегреческим была явно удачна: примеру наших ученых последовали постепенно многие зарубежные, и слово «этнос» стало принятым международным термином, придя, по сути дела, в мировой научный язык из русского.

Но эта книга написана не для специалистов, поэтому я останусь здесь верным слову «народ», только в случае крайней необходимости обращаясь к более научной терминологии.

Должен добавить, однако, что достигнутое этнографами мира согласие относительно термина «этнос» не привело все же к согласию относительно понятия, которое этим термином обозначают. Для этноса так и не нашли определения, которое удовлетворяло бы всех ученых. А ведь, кажется, так просто…

Увы, только кажется. Посудите сами. Что объединяет людей в единый народ? Или скажем иначе: какие черты должны быть общими у людей, вместе составляющих один народ? Простая логика говорит об общем языке и общей территории, единстве хозяйственной жизни, о единой культуре, об особом национальном характере и т. п.

Все верно, каждый из перечисленных признаков народа чрезвычайно важен… И по каждому из них можно найти народ-исключение.

Общий язык я назвал в первую очередь, но даже он подводит во многих случаях. Англичане и австралийцы, например, говорят на одном языке – английском. На нем же говорят жители Соединенных Штатов Америки и большая часть канадцев, и население острова Ямайка в Центральной Америке, и новозеландцы, и огромное большинство ирландцев.

И тем не менее все это разные народы, никуда не денешься.

А вот в Швейцарии половина населения говорит по-немецки, а другая – частично на французском, частично на итальянском, частично на малоизвестном рето-романском языке. Но сами швейцарцы считают, тем не менее, себя единой нацией, живут в одном государстве шесть веков и не собираются размежевываться друг с другом. (Мало того: долгое время в Швейцарии официальными государственными языками считались только немецкий, французский и итальянский. Сравнительно недавно рето-романский, хотя на нем и говорит немногим более ста тысяч человек, тоже был объявлен государственным и стал годиться для заполнения любых документов. Может быть, такое равенство языков и было одной из причин того, что швейцарский народ не распался?).

Удивительная история произошла в Норвегии. Здесь есть целых три норвежских языка, правда не очень сильно отличающихся друг от друга.

В нашей стране отдельные группы единого мордовского народа говорят сейчас, по существу, на трех языках: часть на мокшанском языке, часть на языке эрзя, остальные, оставаясь мордвинами, создают собственную национальную культуру, пользуясь русским языком, который успел для них стать единственным и родным. Многие карелы тоже говорят и пишут только по-русски.

А бывают еще более поразительные ситуации. Сегодняшние ирландцы говорят на английском языке, и лишь немногие из них продолжают говорить на том гэльском языке, на котором все ирландцы говорили лет триста назад. И все-таки это один и тот же народ!

Вот какие странности порою случаются с языком, а ведь что как не язык – основной признак народа, по мнению тех самых ученых, которые скрупулезно учитывают все исключения и странности, подобные только что перечисленным.

Земли, занятые тем или другим народом, с течением времени порою расширяются, а порою сужаются. Русские сейчас заселяют площадь, на многие миллионы квадратных километров большую, чем пятьсот лет назад.

Народ может на протяжении своей истории даже менять территорию. Калмыки всего лишь четыре века назад жили в Центральной Азии, а теперь их родина лежит в Нижнем Поволжье. Венгерский народ (здесь, пожалуй, лучше сказать «этнос») за последние полторы тысячи лет сменил три, четыре, а возможно, и пять территорий расселения (подробнее об этом в главе «Семь племен и пять стран»).

Может народ существовать и без общей территории. Цыгане, айсоры, евреи разбросаны по всему миру. Евреи – более двух тысяч лет, цыгане – около тысячи, большая часть айсоров – всего лишь примерно 60 лет, со времени первой мировой войны, когда правители Турецкой империи попытались уничтожить этот народ.

Мексиканцы есть не только в Мексике, миллионы их живут и работают в США.

На подробной административной карте нашей страны вы увидите внутри территории Азербайджанской ССР Нагорно-Карабахскую автономную область, где живут в основном армяне. В Нахичеванской АССР, хотя она отделена от основной части Азербайджана территорией Армении, большинство населения – азербайджанцы.

В составе РСФСР есть Северо-Осетинская АССР, в составе Грузинской ССР – Юго-Осетинская автономная область. Осетинский народ оказался разделенным на две части, осевшие по обе стороны Большого Кавказского хребта.

Народы мяо и яо живут в Южном Китае, и во Вьетнаме, и в Лаосе, и во всех этих странах – островками среди основного населения.

Исключений так много, что с правилами становится трудно.

Все эти странные на первый взгляд вещи, все эти «исключения из правил», «поправки» и «дополнения» к жестким научным определениям на самом деле представляют собой, как правило, только результат конкретных исторических событий в прошлом отдельных народов.

Иногда в основу объединения людей в народ кладут глубокую близость культуры и быта.

Но есть сейчас народы по культуре чрезвычайно близкие, но явно отделенные друг от друга благодаря языку или религии.

По особенностям быта донские казаки, например, резче отличаются от русских, чем от украинцев, но говорят они на русском языке и сами считают себя русскими.

Карелы строят такие же дома, как русские северяне, носят такую же одежду, обрабатывают землю такими же орудиями, но остаются отдельным народом.

Национальный характер! Если были в науке вещи, о которых спорили больше, то ни о чем не спорили так страстно. И ничем почти из объектов науки так страстно не занималась литература. Мы еще поговорим о сем предмете, но пока сложное надо объяснять, исходя из простого, а не наоборот, а национальный характер – чрезвычайно сложное явление. И что еще важнее – он продукт истории народа, один из ее итогов.

О том, обязательно ли внешнее сходство людей, составляющих один народ, мы с вами уже говорили в главе «Степени близости». Правда, чем дольше существует народ, тем, при определенных условиях, сильнее такое сходство. Но мы же ищем не те признаки, что зависят от возраста народа, да еще и «при определенных условиях».

Может быть, народы отличаются один от другого по религиозным особенностям? Давно ли из-за различия во взглядах на господа бога проливались моря крови.

Что же, у хорватов, сербов и босняков в Югославии один и тот же язык, но хорваты – католики, сербы – православные, босняки – мусульмане, и хорватов, сербов и босняков рассматривают как три разных народа. Казалось бы, очень убедительно.

Но вот ливанские арабы – частью мусульмане, частью христиане. Однако это не привело к их разделению на разные народы.

Когда речь идет об определении понятия «народ», нет, по-видимому, правила без исключения, и любое определение оказывается либо неполным, либо слишком категоричным, либо чересчур широким и потому тоже неудобным.

Но ведь если бы любая наука ждала, пока ей удастся найти безукоризненные термины и добиться среди исследователей полного согласия, не было бы на нашей планете науки вообще.

А исключения, они есть даже в грамматических правилах, а их надо, как известно, запомнить, не забывая из-за этого и сами правила.

Пока же этнографы в основном были вынуждены согласиться на том, что каждый из конкретных признаков народа (этноса) – от общей территории и языка до религии или обычаев – может в конкретных исторических ситуациях иногда играть важную роль для выделения данного народа среди других, иногда второстепенную, а порою вовсе отходить на задний план.

А вот несколько определений того, что же такое этнос, большинство из них относительно неполно, неточно.

И все-таки вам, наверное, будет интересно ознакомиться с этими определениями, при всех недостатках некоторых из них.

Русский ученый С. М. Широкогоров:

«Этнос есть группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других (групп)».

Мексиканский социолог К. А. Эчанове Трухильо:

«Народ – это сообщество людей, соединенных единством основных черт: расы, языка, традиций, обычаев, тенденций».

(Парадоксально, но если верить этому определению мексиканского социолога, то мексиканцы – не народ, поскольку в их число входят и индейцы и люди европейского – испанского – происхождения).

Советский этнограф С. А. Токарев:

«Этническая общность есть такая общность людей, которая основана на одном или нескольких из следующих видов социальных связей: общность происхождения, языка, территории, государственной принадлежности, экономических связей, культурного уклада, религии (если последняя сохраняется). Исторически обусловленное соотношение между видами социальных связей порождает этническое самосознание».

Советский антрополог и этнограф Н. Н. Чебоксаров:

«Этнической общностью можно считать всякую общность, которая складывается на определенной территории среди людей, находящихся между собой в реальных социально-экономических связях и говорящих на взаимопонятном языке, сохраняющих, как правило, на протяжении всего своего существования известную специфику и сознающих себя отдельной общественной группой».

Советский этнограф, член-корреспондент Академии наук СССР Ю. В. Бромлей:

«…Этнос в узком смысле слова можно определить как совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры и соответствующим психическим складом, а также сознанием своего единства и эндогамией». (Эндогамия – положение, когда браки в огромном большинстве заключаются внутри какой-то группы людей. Здесь – внутри народа). Ю. В. Бромлей недавно показал важность эндогамии для процесса возникновения и развития народов.

Советский историк профессор М. И. Артамонов:

«Этнос… в любом смысле слова представляет собой совокупность людей, обладающих относительно стабильными особенностями культуры».

Надо добавить, что, как полагает Артамонов, племя, народность, народ и национальность – это не формы этноса, а всего только синонимы, применяемые для его обозначения.

А вот уже упоминавшийся Н. Н. Чебоксаров вместе с этнографом С. А. Арутюновым иначе связывают между собой эти понятия. По их мнению, нации, народности и племена соотносятся с этносом, как разные формы вещества с элементом, из которого это вещество построено: «Углерод, например, оставаясь углеродом, существует на земле либо в форме сажи, либо в форме графита, либо в форме алмаза и т. д., но всегда именно в какой-либо из этих форм. Так и отдельные этносы, скажем, венгерский (мадьярский), грузинский, армянский, в разное время и на существенно различных территориях существовали вначале в виде племен, затем в виде средневековых народностей, потом буржуазных, а ныне существуют в виде социалистических наций, а также в виде обособленных национальных групп на территории основного расселения других народов…»