355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роман Подольный » Пути народов » Текст книги (страница 11)
Пути народов
  • Текст добавлен: 22 ноября 2020, 12:30

Текст книги "Пути народов"


Автор книги: Роман Подольный


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Казалось, что для такой трактовки имеются некоторые основания. Ведь если все народы и одарены в равной степени (спорить с этим может лишь расист), то проявляться такая одаренность может в разных направлениях. Примеры, подтверждающие эту точку зрения, было не так уж трудно найти. В тропической Африке скульптура получила такое развитие, что, по мнению специалистов, встреча с африканской скульптурой в XIX–XX веках сыграла очень важную роль для европейского искусства.

В мусульманских же странах той же Африки и Азии запрещенная исламом скульптура исчезала, а живопись, потеряв право изображать живые существа, достигла прямо-таки невероятных высот в искусстве орнамента, что все-таки не восполнило утерянные возможности.

Люди таких стран не могли стать только на своей собственной почве блестящими живописцами или скульпторами, потому что из собственной культуры этих стран такое искусство оказалось выброшено.

Но в XX веке, когда старые запреты ослабели, во многих странах ислама нашлись художники, соединившие успехи чужих культур с достижениями родного искусства в доисламском прошлом.

Выходит, что реальная предрасположенность народа к выражению национального духа в определенном виде искусства связана с конкретной историей этого народа. И отрицать у потерявших живопись средневековых арабов художественные способности можно с тем же успехом, как и способности кинорежиссерские. Просто ни те, ни другие в то время и в тех областях мира не имели возможности заявить о себе.

На том же Кишиневском симпозиуме, где выступал Н. А. Мохов, которого я цитировал, говорили и о том, с каким пренебрежением – до самых недавних времен – относились молдаване ко многим ремеслам. «Стучать молотком – цыганское дело», – полагали земледельцы и пастухи.

Низким занятием считалась у молдаван и торговля. Дело в том, что в Молдавии в средние века сложилось довольно своеобразное разделение труда между представителями разных народов, живших в стране.

Другим было отношение к торговле, ремеслам и скотоводству в иных землях.

О том, как относятся или, вернее, относились когда-то к той же торговле в Соединенных Штатах Америки, неплохо говорит старик, один из персонажей научно-фантастического романа Клиффорда Саймака «Почти как люди».

«…Торговля, сэр, – это нечто большее, чем подсчет доходов. Это возможность приносить пользу, возможность внести свой вклад. Торговля склеивает нашу цивилизацию в единое целое, и для человека не может быть более достойной профессии».

Действие романа происходит в наши дни, и даже для главного героя научно-фантастического романа это «прозвучало как далекий звук трубы из какой-то другой эпохи».

Для молдаванина XVIII века быть пастухом – занятие достаточно почетное. Романтическим ореолом окружен труд пастуха-ковбоя, или гаучо, во многих странах Америки. А вот в Германии XVIII века пастухи образуют что-то вроде самого презираемого сословия в государстве, прямо-таки низшую касту. Достаточно сказать, что до середины XVIII века человек, хотя бы прадед которого был пастухом, не имел права, например, занимать какие бы то ни было должности в городских правлениях – магистратах.

Культура каждого народа отличается какими-то особенностями, присущими ей одной. И собственным сочетанием культурных черт, свойственных в других сочетаниях другим народам. Мы говорим о национальной форме культуры, о том отпечатке, который оставляет на культуре психический склад народа. Но связь здесь двойная.

Культура – как совокупность всего, что накоплено Народом, как результат его исторического развития – сказывается на психическом складе народа, на том, что условно называют его душой.

Но культура народа меняется ведь на протяжении его истории. Чтобы далеко не ходить: на рубеже XVII–XVIII веков произошли резкие перемены во внешней культуре и быту по крайней мере высших слоев русского общества. На смену национальной одежде пришли: у мужчин – голландский кафтан, у женщин – платья французского покроя, кресла и стулья сумели решительно потеснить лавки, и так далее.

Кстати, процесс борьбы стульев с лавками закончился уже в советское время. В романе «Двенадцать стульев» Илья Ильф и Евгений Петров подсчитывают, сколько же стульев в нашей стране. И приходят к выводу, что «… стульев очень много. Последняя статистическая перепись определила численность населения союзных республик в сто сорок три миллиона. Если отбросить девяносто миллионов крестьян, предпочитающих стульям лавки, полати, завалинки, а на Востоке – истертые ковры и паласы, то все же остается пятьдесят миллионов человек, в домашнем обиходе которых стулья являются предметами первой необходимости».

Почти пятьдесят лет прошло с тех пор, как были написаны эти слова. Население нашей страны выросло более чем на сто миллионов человек. И теперь при подсчете числа стульев не пришлось бы писателям отбрасывать крестьян. Стулья выиграли спор у лавок и полатей, а на нашем Востоке, в Средней Азии, кое-где потеснили «ковры и паласы», кое-где – мирно уживаются с ними.

К XX веку чрезвычайно сильно изменилась наша пища. Меню любой столовой пестрит бифштексами («переведенными» с английского), котлетами («переведенными» с французского) и т. д. Это может не нравиться. Но – факт. Картошка, кстати, вошла в употребление всего лет сто пятьдесят назад. (Впрочем, гречневой каше на нашем столе тоже не так уж много лет – меньше пятисот, во всяком случае).

Русскую избу теперь и в деревне теснят дома нового типа, с удобствами, паровым или газовым отоплением.

И носим мы сегодня те же пиджаки и брюки (или юбки и брючные костюмы), какие носят в Японии и США, Франции и Австралии.

А что происходит в таких случаях с национальными чертами характера?

Я позволю себе напомнить легкомысленную песенку Раджа Капура из индийского фильма «Бродяга», с успехом прошедшего когда-то и по советским экранам. Герой фильма перечисляет одну за другой детали своего костюма (каждая из них привезена издалека) и заканчивает:

 
В русской шапке большой,
Но с индийской душой.
 

А дворяне петровских времен говорили, что они и в голландских кафтанах остаются русскими.

Неплохое доказательство правоты Раджа Капура – то, что индийское искусство осталось индийским, а русское – русским и в новых условиях.

Недавно корреспондент журнала «Декоративное искусство» спросил художника-керамиста В. Петрова, как тот придает своим произведениям национальный характер. Художник ответил, что ему незачем заботиться о национальном своеобразии своей керамики: раз он русский художник, так грузинская или голландская керамика у него не получится.

Эти слова художника заставляют вспомнить мнение Виссариона Григорьевича Белинского:

«…после Пушкина все пустились в народность, все за нею гонятся, а достигают ее только те, которые о ней вовсе не заботятся, стараясь быть только самими собою».

Преемственность в национальном искусстве свидетельствует о том, что некоторые особенности склада народа действительно проходят через века.

Очень быстро перенимает в последнее столетие европейско-американскую культуру Япония. Так быстро, что это вызывает у многих японцев тревогу за самобытность их народа.

Советский писатель Илья Эренбург рассказал в одной из книг и о разговоре с японским писателем, который в конце беседы, как бы желая успокоить себя, сказал: «В общем, это не так страшно – Япония не раз показывала, что она может взять чужое и сделать его своим…» Мне думается, что он прав: Япония от себя не отречется. А в таком случае нет ничего страшного, если и меняются те или иные стороны быта. Да и подражание различным образцам европейского искусства не так уж страшно, если оно связано с искренними поисками своей формы и, разумеется, своего содержания. Самое существенное – «душа народа».

«Душа народа» не остается навсегда закрытой для людей других народов. Очень надеюсь, что вы читали замечательные книги русского советского писателя Леонида Соловьева «Возмутитель спокойствия» и «Очарованный принц». Герой этих книг – Ходжа Насреддин, пришедший в них из множества восточных народных легенд и сказок. И в то же время героями этих книг стали узбекский и таджикский народы. В Средней Азии любят книги Соловьева, согласны с тем, что он сумел показать душу народа, среди которого долго жил.

А вот другой сходный пример. Началом новой персидской литературы многие исследователи, в том числе и персидские, считают сатирическую книгу, вышедшую в XIX веке под названием «Похождения Хаджи-бабы из Исфагани». Ее автором был англичанин Джемс Мориер.

Книга, по мнению иранцев, настолько отвечает их национальному духу, что многие ученые сомневались порой в самой возможности для иностранца создать такое народное произведение. Через сто почти лет после своего появления в Англии книга о Хаджи-бабе, изданная на персидском языке, сыграла важную роль для революционного движения в Иране в начале века. Поэт и филолог Малек-аш-Шоара Бехар заявил: «Проза „Хаджи-бабы“ по изяществу стиля и зрелости мысли напоминает „Гулистан“ Саади». А Саади – самый почитаемый в Иране классик, великий поэт и прозаик XII века.

И не менее доказательна в этом, гораздо более по сути старом споре, сегодняшняя мировая известность Омара Хайяма, персидского средневекового поэта, которого сейчас не меньше, чем в Персии, читают и любят в России и Англии, США и Японии. «Сказки» Льва Толстого и «Приключения Тома Сойера» Марка Твена стали любимыми детскими книгами в десятках стран. Потому что подо всеми небесами, на всех континентах и островах матери лелеют детей, мужчины и мальчики гордятся своими достижениями, влюбленный страдает, потеряв любимую, всюду восхищаются мужеством и презирают трусость.

Общие черты народов явно преобладают над их особенностями.

Да и сами эти особенности…

У отдельных людей ведь тоже разные характеры, но это не мешает им дружить и любить, помогать и понимать друг друга.

И опять-таки – различия в национальных характерах имеют, судя по всему, несравненно меньший размах, чем различия в характерах внутри одного народа.

Прекрасный, хотя и шутливый пример я возьму из «Веселого романа» Владимира Киселева.

В гости к семье киевского рабочего пришли члены французской профсоюзной делегации. Зашла речь о национальном характере, и хозяин дома сказал: «Я не понимаю, что значит какой-то особенный национальный характер… Доброта свойственна всем народам, и нельзя сказать, что какой-то народ злой… Вот говорят, что русский народ особенно терпелив. Не вижу я этого. Англичане, по-моему, терпеливей. Русские первыми не выдержали и устроили Октябрьскую революцию. Но вот если говорить об украинцах, так у нас действительно есть одна черта национального характера, которая отличает нас от других народов… Мы, украинцы, очень боимся своих жен».

Под общий смех выяснилось, что у французов тоже есть эта национальная черта.

Я хотел кончить эту главу строками пишущего на русском языке татарского поэта Михаила Львова:

 
Народ мой! Кто тебя заденет
Высокомерием своим?
Народ народа не заменит,
Один другого не отменит!
Любой народ —
незаменим!
Любой народ —
неотменим!
 

Но потом решил, что надо все-таки кое-что добавить. Реальное существование национального характера не должно закрывать от нас существование пролетарского, классового характера.

Фридрих Энгельс говорил об английском рабочем как о человеке, у которого английские национальные черты уничтожены: «Рассудочность, которая так сильно содействовала развитию эгоистических задатков у английского буржуа, которая все его страсти подчинила себялюбию и сосредоточила всю силу его чувств на одной только погоне за деньгами, у рабочего отсутствует, благодаря чему страсти у него сильные и неукротимые как у иностранца». Как у иностранца!

У рабочих разных стран гораздо больше общего между собой, чем у рабочих и капиталистов одной и той же страны.

И общие черты психологии рабочего класса играют свою роль в реализации рабочими великого лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Владимир Ильич Ленин не раз напоминал, что «при всяком действительно серьезном и глубоком политическом вопросе группировка идет по классам, а не по нациям».

Этого-то и не должны закрывать от человека любые национальные особенности, связаны они с внешним обликом людей или их одеждой, с привычками или любимыми песнями.

*

Одна из главных особенностей советского национального характера в том, что в нем сочетаются и черты, обязанные своим происхождением национальным характерам образовавших наш Союз народов, и черты, связанные с общими чертами психологии пролетариата и трудящихся, и черты, выработанные исторически короткой, но насыщенной событиями «биографией» самого единого советского народа.

Этот советский национальный характер – реальность, которую видят ученые-этнографы, психологи, социологи, исследующие социалистическую действительность. Но, быть может, он еще заметнее для иностранных гостей нашей страны.

Восемь лет прожила на советской земле аргентинка Сесилия Доминго. Училась, работала, жила в разных городах, в Москве, в Сибири… Своими впечатлениями она поделилась с корреспондентом журнала «Ровесник» Ю. Лексиным.

Вот Сесилия Доминго рассказывает, восхищаясь, о своей советской подруге Вере:

«…Она говорит: „У нас теперь есть поселок, а будет город“. Вы так привыкли к этому, что даже не замечаете, что это значит, когда человек говорит „у нас“. А для меня это новый мир. Для вас, конечно, не новость, что за восемь лет я узнала и ваши недостатки, но если бы я могла быть на месте этой Веры, могла бы говорить, как она, „у нас“, я бы уже чувствовала себя гордой. Несколько лет назад я приехала в отпуск в Аргентину, и все меня спрашивали: „Это правда, есть там новый человек?“ Я отвечала: „Есть“. Ваш человек действительно новый. Это не значит, что он самый красивый или самый умный. Нет, он просто другой. И для вас это так естественно, что вы даже не сознаете это».

Само появление советского характера связано с постепенным возникновением в нашей стране советского народа как принципиально новой исторической общности. Это возникновение – итог экономического развития Советского Союза на протяжении его истории.

Вместе боролись народы нашей страны за социализм, вместе строят коммунизм, вместе воевали против капиталистов, помещиков, интервентов в гражданскую войну, вместе отстаивали общую родину против фашизма.

На каждой стройке любой пятилетки, на каждом нынешнем заводе работают люди разных национальностей.

Как-то я попробовал провести коротенькую анкету среди своих спутников по авиарейсу. В их числе оказался эстонец с Дальнего Востока, литовец, постоянно живущий в Узбекистане, армянин, работающий под Москвой, бурят из Якутии.

Наверное, можно такое разнообразие встретить и в некоторых капиталистических странах. В Бразилии живут сотни тысяч японцев, немцев, испанцев…

Новое не просто в том, что люди разных национальностей живут и работают бок о бок – так уже часто случалось в истории человечества. Но впервые лозунгом государства с момента его основания стало воспитание у людей разных народов ощущения полнейшего равенства и братства.

Ленин учил, что в социалистическом государстве необходимо «практически абсолютное устранение малейших национальных трений, малейшего национального недоверия». Он писал: «Мы обязаны воспитывать рабочих в „равнодушии“ к национальным различиям. Это бесспорно».

Октябрьская революция сделала возможным самое уничтожение национального гнета, на что не оказался способным капитализм.

В стране были ликвидированы эксплуататорские классы – источник политического гнета, в том числе национального.

Каждый из народов нашей Родины живет теперь в тех же социально-экономических условиях, что и другие. В составе каждого из них есть теперь рабочие, крестьяне и интеллигенты. Им не из-за чего ссориться, наоборот, они сотрудничают с рабочими, крестьянами, интеллигенцией других национальностей.

Развитие нашей страны, как отмечает Л. И. Брежнев в докладе «О пятидесятилетии Союза Советских Социалистических Республик», привело к тому, что «интернационализм стал нормой поведения миллионов и миллионов». В нашей стране сложилась «единая по духу и по своему принципиальному содержанию советская социалистическая культура. Эта культура включает в себя наиболее ценные черты и традиции культуры и быта каждого из народов».

Русский, украинский, грузинский и литовский читатель ощущает своими киргиза Чингиза Айтматова и аварца Расула Гамзатова. Пьесы молдавского драматурга Иона Друцэ идут в Москве, Таллине и Минске. Таких примеров столько, что одно их перечисление заполнит тома и тома.

Русский язык стал вторым языком для большинства людей остальных национальностей Советского Союза, но это, как правило, не ослабило сами родные их языки. На них ведь с каждым годом выходит все больше и больше книг.

Культура народов нашей страны не потеряла своего богатства и разнообразия, но в этом разнообразии «все заметнее… общие интернациональные черты» (Л. И. Брежнев).

В докладе «О пятидесятилетии Союза Советских Социалистических Республик» приведены слова Ленина о том, что пролетариат «…поддерживает все, помогающее стиранию национальных различий, падению национальных перегородок, все, делающее связи между национальностями теснее и теснее…».

Политика партии и государства, воля самих народов нашей страны привели постепенно к тому, что слова «советский народ» стали не просто общим названием для населения нашей страны (как слова «индийский народ» для обозначения всего населения Индии), но именем новой исторической общности.

Советский национальный характер, как и советский образ жизни, привлекает миллионы людей труда во всем мире. А многоликое единство советского народа выступает перед ними как прообраз будущего единства человечества. Не надо забывать, что наше единство родилось не само собой, оно было выковано в борьбе за него, причем борьбе сознательной, на основе выработанной партией программы.

Вот как писал о великом объединении народных культур нашей страны академик Н. И. Конрад:

«Наша революция поставила перед нами задачу создания не только исторически нового общественного строя, но и соответствующей ему системы культуры. Эта система должна быть единой для всего нашего общества и в то же время учитывать, что каждый народ, входящий в наш Союз, имел и имеет свою собственную культурную традицию, а многие из этих народов имеют и свою особую, большую, длительную культурную историю.

Попробуем пройтись по границам нашего Союза, останавливаясь при этом лишь на больших участках – отдельных республиках. На самом дальнем конце нашего Востока мы видим Бурятию, а культура бурятского народа в своем прошлом была самым непосредственным образом связана с культурой Монголии, а через нее – и с культурой Тибета. В Средней Азии находятся Таджикистан, Туркменистан, Киргизстан, Узбекистан, Казахстан. Культура этих республик в прежние времена, особенно в средние века, входила в круг культур иранских и тюркских народов Среднего Востока, а через них переплеталась с культурой Северо-Западной Индии, в древности – даже с культурой Кушанского царства, а через Бактрию – и с культурой эллинизма. Я не говорю уже о сложном переплетении культур иранцев и тюрков с культурой арабов.

Перейдем к Закавказью. Вот тюркский Азербайджан: кроме всех указанных связей, в его истории свою роль сыграли и связи с соседними Грузией и Арменией; что же касается культуры грузинского и армянского народов, то, как вы знаете, она в прошлом неотделима, особенно в Армении, от культур иранской, тюркской, арабской, от культуры всего христианского Востока, а через него и Византии, а в древности и латинского мира.

Передвинемся с Кавказа в Европу. Вот Украина, в прошлом Киевская Русь: в этом прошлом она в аспекте культуры была частью обширного региона, в который входили не только восточные славяне, но и славяне южные, а частично и западные. Культура Белоруссии, как и ее история, в прошлом переплеталась с историей и культурой Литвы и польского народа. Латышский народ в своем культурном развитии связан как со славянскими, так и с германскими народами. Эстонцы – с культурой и славян и скандинавов. Я не говорю уж о культуре народа русского, которая и прямо и опосредованно уже давно связана с культурой большей части мира. Таким образом, в русле культуры нашей страны слились самые различные культурные потоки. Может быть, отчасти и этому мы обязаны тем особо острым чувством единства человечества…».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю