Текст книги "Засланец Божий 4 (СИ)"

Автор книги: Роман Гриб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Засланец Божий 4

Глава 1

Мардукор лежал на спине на огромной круглой кровати, шагов десять в поперечнике, не меньше, и хмурился, глядя вверх. Хотя со стороны могло бы показаться, что это не кровать, а просто плотное плоское облако. Стены просторной комнаты из белого мрамора были увешаны разнообразным оружием, от каменных топоров и кремневых ножей до совершенно футуристичных ружей, похожих на бластеры. А так же доспехами, начиная от простых кожаных и заканчивая какими-то белыми пластиковыми комбинезонами со стеклянными колпаками вместо шлемов. И куча иных, непонятных вещей, предназначение которых было известно лишь их создателям да хозяину комнаты.

Из одежды на боге войны был лишь пот, а накрыт он был лишь своей супругой. Зив задумчиво выводила узоры на груди своего мужа пальчиком.

– Ты хорошо подумал? – первой нарушила тишину богиня красоты. – Ведь если все завершится хорошо, то мы вернем и Сефоттина, и других наших подчиненных. Да, осталось их немного, но и живых планет в системе тоже осталась лишь одна.

– Да, я решил. – мрачно ответил Мардукор. – Мы слишком засиделись у власти, дрожа за трон. С самых первых дней своей божественности мы были слишком жестокими и властолюбивыми. Вот за это мы и поплатились тем, что потеряли почти все. Этот шаман… Орк… Да, он странный, и многое не договаривает. Но мне он рассказал, как пала раса этих древних морских богов. Он даже Денису не раскрыл, как прочитать уснувшую память Васшанета.

– Так может, специально? – перебила его супруга. – Чтобы втереться в доверие?

– Конечно, я об этом подумал в первую очередь. – усмехнулся бог. – Но с другой стороны, он без заминки принес полную клятву верности. Он странный, и на нем метка тетушек Норн.

– Норны… – поморщилась Зив. – Сколько они еще будут играть свои сценарии? Наша звездная система стоит на грани гибели, а они все строят из себя таинственность!

– Не забывайся, женщина. – гневно рыкнул Мардукор, и супруга поджала губы. – Как бы то ни было, мы с ними еще в одной семье, и оскорбляя их, ты оскорбляешь и меня, и моего отца.

Некоторое время божественные супруги лежали в тишине, и первой не выдержала Зив:

– Так что там с расой Васшанета и их гибелью?

– Да примерно то же самое, что и с нами, только планеты не уничтожались. – усмехнулся Мардукор, закрывая глаза. – Они не допускали, чтобы появился кто-то сильный на стороне. И вместо того, чтобы самим становиться сильнее за счет улучшения своего ядра, своей души, они пожирали души своих последователей, не давая развития подопечным цивилизациям. А потом началось вторжение. С какой-то далекой звезды пришли предки нынешних инферналов. И их вожак был сильнее всей это клешнерукой стаи. Уничтожить то они его уничтожили, но и он их тоже обратил в пепел. Огненное войско отомстило за гибель своего лидера и выжгло несколько сотен тысяч миров, но при этом они растеряли значительные запасы собственных сил. Осев в огненных мирах, их потомки постепенно деградировали до дикарства, пока наше поколение, пока дядюшка Лйутсфэуз не взял их под свое крыло. И если бы Васшанет, если бы его поколение создало какой-то запасной план, если был кто-то, кто мог воскресить последнего погибшего бога той эпохи, этого бы не произошло. Жизни бы не понадобились миллионы лет, чтобы восстановиться до высоорганизованных существ вроде нас. Вот и нам нужны те, кто смогут нас подстраховать. И если не вернуть к жизни, то хотя бы перехватить штурвал.

– Ну ладно. А Аппатак этот? Ты ему доверяешь? – продолжила Зив очевидно неприятный Мардукору разговор.

– Знаешь, из всех младших во всех мирах, он пожалуй, один из достойнейших. – задумчиво ответил воин. – И самое главное – его признал ключ.

– Признал? – Зив прекратила выводить пальцем узоры и подняла удивленный взгляд на своего мужа. – Что это значит?

– Ха! А то и значит. – усмехнулся Мардукор. – Если бы у него были мысли о захвате власти, о том, чтобы свергнуть нас – ключ его испепелил бы на месте! Но он и вправду желает просто искренне помогать людям. Признаться, я решил оставить ключ ему, потому что сам до конца не уверен, что он признает меня обратно.

– Разве такое возможно? – удивленно похлопала глазами Зив. – ты же его создатель!

– Да. Ключ разумен. – ответил бог войны. – Я наделил его душой, дабы предотвратить возможные казусы с его захватом. И специально никому не говорил, чтоб предотвратить возможное расползание слухов об этом. И знаешь, за то время, что он существует, было несколько десятков случаев, когда его могли переподчинить. Половина случаев принадлежала, как ни странно, моим жрецам. Не ерпархам, нет. Простым служащим.

– А нынешним жрецам ты доверяешь? – спросила Зив. – Что, если кто-то из них сумеет преодолеть это ограничение?

– Нет, любимая, не доверяю. – закинул Мардукор руки под голову. – Даже Мастеру Ка Дшуа. А он, на минуточку, верховный ерпарх. От доверия гибли величайшие. Вспомни сама нашу весьма долгую историю…

* * *

– Гуля, Гуленька, Гуляш ты мой пернатый… – аккуратно прикоснулся я к зверюшке. – Что с тобой?

Со зверюшкой творилась какая-то херня. Груллатка дрожала, словно ее колотил озноб, хотя на ощупь температура у нее была обычной. А вот шкура ее потускнела, а мелкие перышки безобразно торчали в разные стороны. Неожиданно что-то треснуло. Это была шкура груллатки.

– Что случилось? – подскочил перепуганный Леха.

– Да я у тебя и хотел спросить! – обвел я рукой питомца. – У тебя ж справочник по всей местной флоре!

– Это фауна. – автоматически поправил меня энциклопедик.

– ЭТО ПОХУЙ!!! – рявкнул я. – Как лечить ее?!

В этот момент с хрустом плоская морда моей монстрилки резко удлинилась, а череп из приплюснутого сверху вниз стал приплюснутым с боков. Если до этого у нее был круглый полуметровый плоский череп черепашки-ниндзя, то теперь это был… Сантиметров семьдесят в длину и тридцать в ширину, заостренный и зубастый череп птеродактиля. Только клыки наружу не торчали, а аккуратно находились во рту. Старая кожа клочками слетела с челюстей, при этом мешком повиснув на черепушке. Но вместо ожидаемого голого мяса челюсти были покрыты такими же мелкими перышками, только не болотного, а серо-каменного цвета, с черными вкраплениями.

– Да нечего ее лечить. – буркнул Леха. – Трансформация это, только больно быстрая. Живучесть ей не увеличивал?

– Увеличивал… – рассеянно пробормотал я. – Стоп. Че за трансформация?!

– Пить меньше надо. – проворчал Леха, но все же пояснил. – Ты уже спрашивал, чего она у тебя такая обжора. Я тебе еще тогда сказал, что либо беременность, либо подготовка к трансформации. Не помнишь что-ли?

Я честно признался, что совсем-совсем не припоминаю такого.

– Так что, получается, что это нормально? – кивнул я на мутирующую ящерку.

– В общем и целом, да. – кивнул мой справочник. – Слишком быстро, но тут уже ничего не исправить. В норме это все должно недели за две происходить.

В этот момент хрустнули лапы, удлиняясь в полтора раза, а сразу после этого затрещали-захрустели туловище и хвост. Туловище вытянулось в длину на метр, а хвост сразу аж на два метра. Тело ящерки приплюснулось с боков так, что аж стало более худым. Вдоль позвоночника, распарывая старую шкуру, чуть ли не со щелчком выскочил гребень из загнутых назад десятисантиметровых шипов. А вот пальцы на лапах стали короче и толще. Зато когти из едва заметных превратились в страшные, по пятнадцать сантиметров, изогнутые ножи. А плавательные перепонки стали меньше, хотя и не исчезли полностью.

Гуля же более-менее оклемалась и начала тереться о землю, камни и деревья боками, животом и спиной, оставляя на них мелкие клочки и целые огромные лоскуты кожи. А я пытался вспомнить, скидывают ли ящерицы кожу. Или только змеи?

– Ящерицы нет. – спокойно ответил Леха. – А груллаты линяют. Просто в нашем мире они не водятся.

Обтерев таким образом своими боками все окрестности, Гуля встала на лапы, встряхнулась, словно собака, вышедшая из воды, встала на задние лапы и передними удалила остатки старой шкурки, прилипшие на спинные шипы. Закончив процедуру, она приняла привычное четырехлапое положение. Мда…

Внешне обновленный монстр напоминал игуану. Только пропорционально лапы гораздо длиннее, мускулистее и с перепонками. И морда куда как подлиннее, поуже и поумнее. Плюс уши. Теперь уже не трубочки, а вполне себе открытые, заостренные, сантиметров по тридцать, и вверх торчали. И крутились во все сторону, как у кошки. А еще вокруг головы был веер из поднимающихся и прижимающихся к шее длинных серых перьев, с узором из белых и черных линий. Как у индейцев, во!

Я посмотрел характеристики обновленного питомца.

Гуля

Вид: груллат пернатый

Раса: северный, трансформированный

Уровень: 334

Здоровье: 5350

Выносливость: 2300

Мана: 3094400

Сила: 397

Разум: 329

Ловкость: 477

Живучесть: 324

Еще раз перечитав параметры, я попробовал вспомнить, какими были предыдущие цифры. Вспомнить удалось только то, что были они одинаковые и начинались на троечку. Ладно, будем считать, что минимальная циферка, у живучести, это прежний уровень способки. Тогда выходит, что зверюшка стала более ловкой, сильной и немножко поразумнее? Просто за счет мутации? Офигенно! Тоже так хочу! Хотя, я и круче умею.

– Эх, и напугала же ты меня. – потрепал я зверушку по вытянутой морде.

Ответом мне стало гневное урчание. Только не Гули, а ее желудка. Пернатая ящерка посмотрела на меня вопросительным взглядом.

– Не, ну после такого пожрать – это святое дело! – покачал я головой. – Я бы еще и напился в говно. Тебе как, налить?

Зверушка немного задумалась, после чего мотнула головой и неожиданно резво, но куда более мягко, чем раньше, помчалась к озеру.

– А я, пожалуй, прибухну. – пробормотал я себе под нос и сотворил бутылочку коньячка, а после крикнул вслед груллатке. – Только артефактов больше никаких не находи! Хватит на сегодня…

– А завтра можно будет? – усмехнулся Леха.

– Завтра с утра будет больше похуя, он в дуэте с похмельем приходит. – ответил я и протянул напарнику бутылочку. – Будешь?

Леха, что не удивительно, отказался. Я пожал плечами и забрался в свою сосновую люльку. Устроившись там поудобнее, я выпил пол-бутылки и почти сразу уснул.

Экстраординарного на утро, что удивительно, не произошло. Проснувшись, я потянулся и уселся в люльке, оглядывая залитую солнцем округу. Гуля немножко отъела бока по сравнению с первыми минутами после трансформации, но на этом изменения закончились и сейчас она, в обнимку с Потапычем и Пушистиком, валялась под деревом на солнышке. Леха с желтоглазиком кашеварили. Скъяаррл аппетитно хрустел кумушками, закидывая в рот гальку, словно конфеты. Гартаил в драконьей форме нарезал круги над озером. Наверное, решил размять крылья. На спине у него сидела Шииран. По крайней мере, таких крупных баб у нас больше нет, кроме нее. Увалии не было видно. Наверное, опять где-нибудь в тенечке медитирует. А, не! Вон, из кустов выходит и платье поправляет. Явно там сейчас не благовониями в кустах воняет. Лиса… Лиса неподалеку упражнялась с кинжалами и с легкостью шаолиньского монаха-садовника стригла своими клинками кусты, легко и непринужденно порхая над землей. По крайней мере, такое впечатление производили ее прыжки.

Перекусив, мы отправились дальше. Рассчетное время прибытия в нуждающийся в помощи городок было за час-полтора до заката.

По дороге нам попадались крестьяне, увлеченно косившие траву на полях. Что мне бросилось в глаза, так это подозрительно знакомый прикид. Белые рубахи с длинными рукавами. Подпоясанные веревками либо тканевыми поясами. На рукавах и воротах – красная узорчатая окантовка. Бороды, длинные волосы, перехваченные шнурками и узорчатыми лентами. Крестьянки в сарафанах и в платках. И, сука, лапти! Бородатые косари провожали нас хмурыми подозрительными взглядами.

– Леееех! – обратился я к своему всезнающему напарнику. – Я на солнце перегрелся, или это Русь?

– По первому вопросу ответа не знаю, но давно это подозревал. – флегматично ответил Леха. – А на счет второго – почти. Ляхи – один из прославянских народов. В отличии от нашего мира, на Небарре глобализация коснулась их слабо. Из-за сильных различий в культуре коренных соседей и прибывших сюда ляшских предков, княжество самоизолировалось и культурной интеграции не произошло. Ни в одну, ни в другую сторону. В нашем мире глобализация сильно изменила традиции разных народов, вызывая порой целые культурные войны.

– Так это ж здорово! – восхитился я возможностью прикоснуться к древним русским корням, как они есть. – Уж кто-кто, а ручиси то должны нас принять!

– Ну-ну. – усмехнулся воин.

– А что ну-ну? – удивился я таким скептическим ответом. – Кстати, чего они на нас так хмуро смотрят?

– Так из нашей компании, борода только у тролля добротная. – пожав плечами, пояснил походный гугл. – Даже у меня по их меркам подростковая бородка.

– И что? – непонимающе похлопал я глазами.

– И то. – как на дурачка, посмотрел на меня завкаф. – Про то, как царь Петр Первый бороды боярам рубил, слыхал? Или и этот урок прогулял?

– Не, ну это то сложно не услышать. – отмахнулся я от кружившейся вокруг меня пчелы. – Отвянь, я не медоносный. А, ну это. Ну порубил он им бороды, и че такого то? Никогда не понимал этой истории.

– А такого в ней то, что борода для русича была такой же дорогой, как для тебя твой член. – вздохнув, принялся объяснять Леха элементарные, на его взгляд, вещи. – И потому с тобой общаться никто в селениях не будет, кроме, пожалуй, старост. Те хоть какое-то представление о чужих культурах имеют. Но уважения не ищи. Безбородые взрослые мужчины, на их взгляд, или мужчины с куцыми редкими бороденками не заслуживают ни уважения, ни почтения, и вообще – хитрецы и подлецы. А если лицо имеет все признаки бритья – то тебя даже на порог никто не пустит.

– А, ну это дело поправимое! – отмахнулся я рукой от надоедливой пчелы и включил творящую ульту.

Бритомордых, говорите, не любят тут? Ну давай, бородка, расти до Карабасо-Барабовских размеров! Хотя не, до живота хватит, да.

– Ну что, так лучше? – обратился я к ерпарху, поглаживая густую, окладистую бородень. – Все девки мои? Мне, чур, самый лучший сеновал, куда все поместятся!

– Огорчение номер два. – хитро ухмыляясь, добавил мой спутник. – Очень крепкие семейные традиции и моральные ценности. Половые отношения до брака – позор всего рода. Что у юношей, что у девушек. Равно как и супружеская неверность. Позорных девок топят в реке или болоте, позорным парням на площади публично отрубают половой орган. Ну, или женят позорников. К слову, за поцелуи тоже наказывают. Публичной поркой розгами. Так что если не намерен жениться ни на ком из местных, советую на время нашей миссии завязать член узелком.

– Ну ты скажешь тоже! – возмутился я. – А ссать как?! Ладно, так и быть, намордник на Дениску-младшего надену. И бороду нафиг уберу. Не захотят общаться – мне же лучше. Меньше чего нарушу.

С этими словами я растворил бороду силой мысли.

Остаток пути мы провели в молчании, и я просто качал проницательность на окружающих предметах и растениях, а так же «волю творца» невидимостью и светляками. Не хотелось лишний раз даже думать о том, что такие, на первый взгляд, родные люди могли оказаться настолько от меня далекими.

– Кто такие и зачем пожаловали? – такой фразой встретили нас хмурые дружинники у ворот городишки.

Ну, как городишки. Деревеньки, огороженной заточенными сверху, вкопанными в землю бревнами. На крайних от ворот бревнах сверху были насажены коровьи черепа.

– Борцы с разными монстрами и нечистью. – ответил выехавший вперед Леха. – Услыхали, что беда у вас тут ночная творится, вот, пришли помочь.

– Дом старосты по левой улице. – так же хмуро ответил один из стражников. – Десятый от краю, у него конек свежесрубленный.

Пока мы проезжали ворота, дружинники сверлили нас таким взглядом, словно мы голыми на новогодний утренник пришли. Так, Леха там че то про баню говорил, с квасом. Надо будет разобраться с местной хренью, помыться, да свалить подальше. Ну, и пивка местного хлебнуть. Говорят, что это именно славяне придумали пиво с хмелем. Надеюсь, оно тут такое же. Домашнее, это вам не магазинская бурда!

Глава 2

Гулю я убрал в камень, дабы не смущать местных жутким видом моей монстрилки. Потапыча, на всякий случай, тоже. Пусть на него даже почти не косились дружинники, но нечего лишний раз народ пугать. Итак я безбородый. Пушистик привычно устроился в сумке.

Изба старосты оказалась обычной квадратной бревенчатой избой, окруженной плетнем с простой калиткой. Крыша была сделана из простых грубых досок, ничем не покрытая. Ни шифером, ни рубероидом, ни даже соломой. И да, на ней был новый конек. Грубо выструганная конская голова, как шахматная фигурка, возвышалась на избе. Сам староста оказался крепким мужиком с густой, окладистой и наполовину седой бородой до пупа. Мужик сидел на завалинке и на коленке что-то строгал топором из целого полена. Увидав нас, он отложил заготовку, а вот топор перехватил поудобнее. Однако не нахмурился, в отличии от своих соплеменников.

– Чем обязан, гости добрые? – спросил он у нас спокойным ровным тоном.

Представителем нашей делегации выступил Леха, как самый бородатый из людей. Тролль несомненно был куда как более уважаемым, по местным меркам, но он все же не был человеком.

– Мы пришли разобраться с вашим ночным гостем. – рассказал ерпарх цель нашего визита.

– От князя, али сами, от гильдии героев? – поинтересовался староста, откладывая топор и поднимаясь на ноги.

– Сами, от гильдии. – ответил воин.

– И вместе с самой гильдией. – пробормотал я сам себе под нос, глядя на желтоглазика.

Замечание же мое не осталось не замеченным главой городка. Тот тоже пристально посмотрел на одноногого приключенца и спросил у Лехи:

– Что, все у нас настолько плохо, что сами герои почтили нас своим присутствием?

– Я просто решил размять старые кости, уважаемый. – поклонился желтоглазик.

– Что ж, нехорошо вот так стоя разговоры решать. – Сказал староста и крикнул в сторону избы: – Любомира! Накрой стол у хлева! Гости у нас! – и продолжил, обращаясь уже к нам: – Не обессудьте, в дом безбородых пустить не могу, со мной потом в городе здороваться перестанут.

Мы прошли к сараю, возле которого находился уличный, достаточно просторный стол. Наверное, на нем можно было уложить целую лошадь при желании. Через некоторое время из избы вышла бабенка с большой корзинкой. Хлеб, сыр, овощи, пара крынок кваса. Потом, выставив угощение, убежала в дом и принесла большой горшок с ароматной кашей. И кучку деревянных ложек. Эх, такой колорит! Хоть кино снимай.

– Сначала трапеза, потом разговоры. – командным тоном сказал хозяин.

Пришлось садиться на стоящие у стола лавки и кушать. Ну, кроме Скъяаррла. Габариты слегка не позволили. Ему староста отдельно прикатил большой деревянный чурбан, больше напоминающий плаху своими габаритами. Леха предупредил, чтоб я ел молча. Иначе хозяин стола долбанул бы меня ложкой по лбу за разговоры во время еды. Пшеничная каша с квасом были просто изумительные! Даже, честно – вкуснее, чем у бабушки. Может, потому что исходные продукты были полностью натурпродуктом, а не из магаза. А может, от печки еще зависит. Тут-то по любому классическая русская печка, на половину избы которая. Иначе и логики в готовке в горшках нету, их форма специально под ухваты сделана ведь. А они именно для русских печек. По крайней мере, когда нас в школе добровольно-принудительно повели в краеведческий музей вместо уроков, то нам именно так говорили.

И вот уже после ужина, когда солнце коснулось горизонта, староста приступил к рассказу. Правда, сначала пошел к калитке и плотно ее запер, подперев крепким деревянным колом.

В целом, его повествование не сильно отличалось от того, что нам сообщил желтоглазый гильдяец. По ночам по городку нечто бродит и плачет. В первые два дня находили тела с посмертной маской ужаса на лицах и сединой на головах. Ведун придворный, присланный князем, сказал, что умерли те от страха, а не от магии или физического воздействия. А потом и сам местный маг со своими сопровождающими был найден умершим от страха.

Что характерно, это нечто не может открыть двери, окна, калитки и прочие закрытые проходы. А так же не способно перемахнуть через невысокие заборы, забраться на крышу и попасть в дом через трубу, и прочее, и прочее. В общем, ведет себя, как какой-нибудь магический упырь с кучей ограничений на поведение. Иногда, если кто не запрeт на ночь калитку, то им в окна и двери это нечто скреблось, стучалось и просило помощи. Доброслав, мужик один, не выдержал и, схватив дубину, вышел на разборки с этим ночным гостем. Через некоторое время домочадцы его услыхали громкий отчаянный плач этого существа. А утром нашли тело Доброслава. Седого и перекошенным от страха лицом. Было это буквально сегодня ночью, поэтому в гильдии об этом не было известно.

Староста, к слову, оказался достаточно начитанным, прогрессивным мужиком. Десять лет отслужил орку-кельвлину в дворцовой страже, десятником. Предложили сотника, но он решил завязать с этим делом и вернулся домой. Поэтому к чужим традициям был достаточно терпим, к безбородости, а так же к женщинам-воительницам привычен, а уровень его был аж полторы сотни с копейками, что для крестьянина было полностью диковинным явлением. В армию из такого замкнутого необщительного княжества набирают по воинской повинности. Но, несмотря на условную принудительность, за службу кельвлину платят золотом, и очень даже неплохо по местным меркам. В тот год, когда староста ушел в армию, неурожай был, он и решился на этот шаг, чтоб родня от голода не повымирала. За годы службы удалось подкопить деньжат и после увольнения прикупить хорошее хозяйство в родном городке. А местные его старостой выбрали, как самого образованного и ответственного. Десятник же!

Пока мы так с ним общались, солнце уже скрылось, и городок начал окутываться мраком. Неподалеку от нас раздался глухой плач. Судя по тембру, это была либо прокуренная баба, либо очень некурящий мужик. Староста вздрогнул, а затем вздохнул и обратился к нам:

– Я пойду, значит, семью успокою. Колодец за домом, уборная за сараем. Заночевать можете в хлеву или на сеновале. Даже вас, уважаемый Скъяаррл, перекрытия выдержат. А еще за сараем стог сена есть, для желающих. Ночной гость через забор не перелезет, а калитка надежно заперта.

С этими словами хозяин с нами распрощался, пожал всем желающим руки с хватом за запястья, да поспешил в избу. Понять его можно. Воин воином, десятник десятником, а все равно он оставался обычным деревенским мужиком. И разумно не лез туда, где не справлялись даже маги, достаточно образованные личности и интеллектуальная элита местного общества. Ну, а мы, само собой, остались за столом.

– Ну, что? – обвел я взглядом монстродеров. – Какие есть соображения?

– Существо явно разумное, раз обладает речью. – задумчиво произнес Леха. – Скорее всего. И имеет вненебаррское происхождение. Информации о существах, обладающих аурой ужаса среди небаррских нет.

– Его могли и создать недавно. – оспорил аргументы желтоглазый Катрал.

– Нет. – покачал головой ерпарх. – Существо обладает ограничениями. Не может самостоятельно открывать ворота, двери, окна и прочее. Это признаки того, что ему поклонялись, причем длительное время, как богу. Только длительное воздействие веры прихожан может наложить такие ограничения на личность и способности. На Небарре богов ночного ужаса нет и не было. В иных мирах полно, это да.

– Ну, пусть будет основной теорией, что это случайный бог-попаданец. – кивнул я. – Что с таким персонажем делать? И как защититься от его воздействия, чтоб самим от страха штаны не перепачкать?

– Для начала, с ним нужно попытаться поговорить. – пожал плечами напарник. – Если это не выжившее из ума существо, можно будет легко найти общий язык и выяснить, как оно тут оказалось, какие у него ограничения, откуда оно и, в идеале, вернуть его на родину. По защите. Нужен высокий уровень ментальной защиты. Развитая сила воли, либо амулет.

– О, это я помню! – ухватился я за знакомые слова. – Это ж та же хрень, что помогла нам тогда против призрачного гипноза на кладбище-болоте не попасть под влияние погоста?

– Верно. – вставил свои пять копеек в разговор одноногий герой. – У меня вот, диадема для этого есть, я готов с вами выступить.

– Отлично! – хлопнул я в ладоши. – У меня че-то там тоже такое есть, что резисты дает. – Гарик, ты с нами, или опять птенцы сами учатся летать?

– В этот раз я совершенно не ощущаю в этих краях угрозы. – спокойно ответил ушастик. – Даже в Каменной деревне, в ту памятную ночь, мое предчувствие свербело, и я даже чуть не поддался влиянию призраков. А тут уровень опасности минимальный, если он вообще есть. Если скажешь идти – пойду. Но, честно, не вижу в этом смысла.

– Жопа ты ленивая, все с тобой ясно. – усмехнулся я в ответ. – Валька, Скъяаррл?

– Мне интересно будет на это посмотреть. – первой ответила Увалия. – Если что, в лича перекинусь и уберусь. Некроформу крайне трудно убить, даже разрушив.

Бля, я об этом раньше даже не задумывался толком. Да это ж имба, получается! Разломали скелета в битве, союзники собрали косточки, изолентой перемотали и вот – лич опять в строю! Круто!

– Я тоже могу оказаться полезным. – оскалился тролль. – В конце-концов, без обид, но моя сила воли должна быть выше твоей. Объективно, я сильнее тебя как шаман. Если б не твоя выходка с зельем, я бы тебя одолел.

– Да какие обиды, я сам уже тогда думал что все, хана. – усмехнулся я в ответочку на оскал. – Может, конечно, с волей еще можно и поспорить, ты можешь и на опыте выехать. Но факт не оспоримый, ты, скорее всего, устоишь.

– Значит, решено. – кивнул великан и почесал каменное пузо.

Остальных спрашивать было бессмысленно. Резиста к ментальному воздействию и аналогичных амулетов не было больше ни у кого.

– Кстати, а почему никто к ментальной магии амулеты не приобретает? – задал я вполне закономерный вопрос. – Может, магия такая и нечасто встречается, но и защиты к ней почти нет, как я понял!

– Потому что стоимость у таких амулетов невероятно завышенная, а дешевки только от простых иллюзий и мороков защищают. – ответила ставшая в последнее время крайне молчаливой Шииран. – Сто тысяч золотых за защиту от того, куда можно не лезть. Даже большинство дворцовых магов различных графов и князей не могут себе это позволить.

– Ну нихуя себе! – возмутился я таким ценником. – Это с каких таких хуев они стоят, как рагу из муравьиных мошонок?

– Потому что магов, способных создать такую вещь, на весь континет всего пятеро. – пояснил за этот беспредел Леха. – Само собой, работают все на академию, но и помимо амулетов у них есть куча разной, не менее важной работы. Все они ментальные маги, и только эта специальность позволяет заниматься атрибутикой из этого направления. К тому же, опасности из данного магического раздела встречаются крайне редко, поэтому и спрос на ментальные амулеты минимальный. В основном, в академической армии, следящей за порядком на континенте.

– Редко?!! – я аж с лавки вскочил и встал, опираясь на столешницу руками. – Да лично я за месяц второй раз встречаю! А я тут меньше месяца!

– Ну, это ТЫ. – пожал плечами Леха.

– И еще вопрос. – прищурившись, наклонился я к сидевшему напротив меня ерпарху. – Что за херня с тобой творится?

– А что не так? – искренне удивился воин.

– А ты сам не замечаешь? – поднял я бровь, так же нависая над ним. – Ты раньше от каждой хуйни, как наш босс, взрывался и бегал за мной, гневно тряся мечом и губами. А щас чего? Гарик эмоциональнее на происходящее реагирует.

– Замечал. – дернул щекой Леха. – После смерти и последовавшего за ней воскрешения его мана изменилась. Что-то с ним случилось, он изменился. Можно было бы предположить, что кто-то на него как-то воздействовал… Но я честно не представляю, кто и как мог это сделать. Для этого нужно воздействовать на ядро души.

– Может, женушка его? – предположил я. – При воскрешении, когда душку в тушку упаковывала. Задолбал ее своей вспыльчивостью. Как, наверняка, и все свои девятьсот тысяч подконтрольных миров.

– Сомневаюсь, хотя и не исключено. – пожал плечами воин. – Да и любит она его…

– Это она тебе такое сказала? – перебил я его. – Бабам ваще лишний раз доверять нельзя! Без обид, бабы, но вы гораздо коварнее, чем простые и прямые, как хуй, мужики. Скандалы, интриги, расследования, это прям ваше! – Последнее было адресовано присутствовавшим за столом бабам.

– В общем, мы все-равно не сможем что-то изменить. – пожал Леха плечами в ответ. – Так что и нечего думать об этом.

Я хотел было поспорить и дальше. Люблю я это. Наверное, в прошлой жизни грибом был, как споры люблю. Но в этот момент из-за забора раздался приглушенный всхлипывающий голос.

– Помогите! Хнык-хнык! Кто-нибудь! Ну хотя бы выслушайте, не убегайте!