Текст книги "Очаг (СИ)"

Автор книги: Роман Гребенчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

День 2

Глава 4

Моё имя Марк Штерн. И это мой аудиодневник, которой звучит как признание анонимного алкоголика. Откуда я это знаю? Ходил когда-то с братом на подобное мероприятие. У всех одни и те же проблемы, в которых они не могут разобраться, пока не выговорятся. Вот и мне потребовалось излить свою душу, хотя говорить это кому-то конкретному я не готов. Поэтому аудиодневник. А почему аудио? Да потому, что я не способен длительно вести письменные записи. Сколько бы раз я по совету психолога ни пытался заниматься дневником, я всё равно его забрасывал. Не знаю, откуда у остальных берутся силы заниматься этой писаниной, лично меня вечно пронизала дрожь, когда я с ручкой в руке думаю: «А что писать? Вроде это важно, а вроде и нет». Невыносимое чувство безысходности над листком бумаги. Из-за этого я вечно откладывал запись своих мыслей на следующий день, а потом на следующий и на следующий. Сколько же так было заброшено записных книжек и ежедневников, которые велись не по назначению! В результате одной из попоек мне подсказали идею – вести аудиодневник. Я же вечно пользуюсь голосовыми сообщениями – почему же тогда не записывать мой больной разум на диктофон? На самом деле бредовая идея, но мне это так сейчас необходимо.

И вот опять я не знаю, с чего лучше начать: нынешняя поездка для меня вся состоит из ненормальных эпизодов. Я пытаюсь анализировать всё, что случилось, но получается одна каша – не представляю, кто это будет разгребать. Хотя стоп! Это в первую очередь нужно мне, чтобы разобраться в себе. Да и кому я буду показывать этот бред?

Вся эта поездка затеяна только ради одного человека – ради моего мёртвого брата. Кирилл, или, как я его привык называть, Кирк, после своей смерти начал мне мерещиться на каждом шагу. Он встретил меня у «Очага», а точнее – у того, что от ресторана осталось. Я сперва подумал, что это глупый розыгрыш, но он действительно существовал, пусть даже только в моей голове. Не понимаю, за что мне такое наказание, ведь ещё при жизни я ненавидел его постоянное присутствие рядом, мне хватило общего детства с ним, а теперь он преследует меня везде и никогда не затыкается! И это невыносимо!

Хотя признаю: совместное детство с Кирком было замечательным. Мы росли в Беломорске и почти всё время проводили на берегу. Мечтали уплыть в далёкое плаванье, обогнуть весь Северный Ледовитый океан. Детские фантазии… Сейчас так приятно вспоминать о них, хотя прежние времена уже давно ушли. Всё изменилось. Мы изменились.

Не знаю почему, но в моей голове засели эти воспоминания, словно напоминание: только из-за этого я и решился отвезти его прах в Беломорск – может, так я освобожу своё сознание от его присутствия. Я понимаю, что это всё бред сумасшедшего, но хочу верить, что подсознательно мне это поможет и я навсегда избавлюсь от братца, отправив его в путешествие по Северному Ледовитому океану.

Услышь меня отец – устроил бы очередную взбучку. Он всегда ругался, когда мы дрались или ссорились, даже от обычных острых шуточек или подножек отчитывал нас, говорил, что мы братья и должны держаться друг за друга, что семья превыше всего. Странно это было слышать от него – ведь он всегда пропадал на работе, и дома мы его толком не видели.

Никогда не понимал, почему мы должны исполнять мечты родителей, которые они в своё время не исполнили. Отец мечтал о брате, но у него его не было, поэтому он всегда жаловался нам на своё одиночество, и из-за этого мы для него стали какой-то отдушиной. И неужели так у всех, мы – нереализованные мечты своих родителей? То же самое можно сказать и о моей новой знакомой.

После неудавшейся попытки откупиться я оказался в рязанском отделении полиции. Мне ничего не говорили, я даже не понимал, какое правонарушение серьёзнее: превышение скорости, дача взятки или нападение на служителя закона. Что я точно знал, так это то, что я в полной заднице.

Я не сопротивлялся аресту, но до самой камеры меня тащили и внутрь просто бросили, словно мешок картошки. Я был весь в пыли, но отряхиваться не видел смысла – неизвестно, что ждало меня дальше, да и сколько мне придётся ещё провести в камере. Всё вокруг угнетало – казалось, что я уже не найду выхода. Это Кирку было привычно влипать в подобные ситуации, но не мне, и ему всегда на помощь приходил я, а кто поможет мне, было загадкой.

Единственное, что радовало, – я был не один: со мной в камере находилась какая-то худощавая старуха. Она лежала на скамейке у стены лицом вниз, а её седые волосы свисали до пола. Сперва меня беспокоила мысль: «Жива ли она?», но страх развеялся, когда она подала признак жизни, что-то мыча и бормоча, и после каждого подобного сигнала в нос бил неприятный алкогольный перегар. Спокойно находиться рядом было невозможно, а скамейка в камере была одна, поэтому мне пришлось завалиться у основания клетки.

Мои мучения продолжались несколько часов, точнее, я даже не представлял, сколько именно, но время тянулось в камере слишком долго. Все мои вещи забрали при обыске, и время на телефоне я не мог посмотреть.

У стены раздался кашель, но с каждой минутой он становился грубее, и в один момент старуху вырвало на пол.

– Ох, как же плохо-то! – прокряхтела старуха.

Вонь от этого только усилилась.

– Это кому ещё плохо?

Рядом со мной уже стоял Кирк и закрывал одной рукой нос, а другой махал перед ним. До сих пор не понимаю, по какому принципу он появляется, но всегда не вовремя.

– А она здесь не помрёт?

– Ну ты, к несчастью, ни разу так и не помер от пьянок.

– Кто здесь? – раздался женский голос.

Я забыл, что не один, поэтому моё общение с Кирком вышло за пределы моего сознания. И так происходило часто.

– Вы здесь не одни, – ответил я.

Пьяное тело село на скамейку и выпрямилось. Голубые глаза уставились на меня. Это была никакая не старуха, а девушка с серебристыми волосами.

– Смотрю, у кого-то была бурная ночка, – игриво заговорил Кирк. – Прямо навевает былые времена! Чуешь? – Он наигранно принюхался, как будто к приятному запаху. Как-то быстро он переобулся: только недавно он закрывал нос, а теперь при виде молодой особы сразу весь засветился.

– У вас всё в порядке? – спросил я. – Может, кого-то позвать?

– Никто мне не нужен. Особенно эти твари! – Её взгляд был направлен сквозь меня за решётку.

Её мутило. Это я прекрасно понимал, так как было знакомо это чувство – не раз напивался до схожего состояния. Она пыталась бороться с внутренними порывами, но организм одержал вверх – и очередные следы былого веселья вырвались наружу.

– Кстати, выглядит она жутко.

Кирк прав. Вся её грязная одежда полностью облегала тело, точнее – кости. Настолько она была худа, чем-то даже напоминала смерть, особенно из-за волос. Девушка точно была нездорова, причём не только из-за алкоголя.

– Зачем так напиваться?

– Бухать, Марк. Бухать. Так принято говорить.

– Дядя, я к тебе лезу? Нет! Так что отвали от меня!

– Вау, да она крута!

Отвечать, да и пытаться дальше вести диалог сразу же расхотелось, поэтому я отвернулся от своей сокамерницы.

– Знаешь, а она мне нравится. Видно, что девочка с характером. Чем-то даже Машу в свои годы напоминает. Наверное, поэтому ты пытаешься весь быть таким миленьким и хорошим, а главное – заботливым. Но, братик, ты стар. Так что без шансов. Можешь свернуть своего внутреннего педофила.

– Пошёл ты! – вырвалось из меня. – Ещё не хватало тебя слушать! Урод!

Я прислонил голову к решётке. Холодные прутья славно остужали меня.

– Эй! Начальник! Помоги! А? – Я даже не заметил, как к решётке подошла сокамерница. – Вы меня тут с психопатом посадили!

Я совсем разучился держать себя в руках. Моё внутреннее сознание в лице Кирка всячески портило мне жизнь. Я уже сам понимал, что помаленьку схожу с ума, и обвинять девушку в том, что она испугалась, не имею права.

– Не переживайте, моё сумасшествие вас не коснётся.

– Лучше б вы о себе переживали.

Дверь открылась, и к нам зашел полицейский, который отворил решётку.

– Вы свободны, – произнёс он. – Оба.

Опешил не только я, но и девушка.

– И никакого судебного разбирательства или типа того? – спросил я.

– Я дважды повторять не буду, – произнёс полицейский.

Намёк ясен, и мы шустренько покинули камеру. На выходе нам вернули наши вещи. На моём телефоне было несколько пропущенных от моего адвоката. Перезванивать ему я не собирался – ведь лишний раз услышать «Я же говорил», как-то не хотелось.

– Вас ждут снаружи, – сказал всё тот же полицейский, причём адресовано было нам обоим.

– Кто нас ждёт? – спросила девушка.

– Узнаете, – отрезал он.

Факт, что ждут нас обоих, пугал. Я ничего не знал о ней, поэтому такая связь между нами настораживала, но очевидные ответы ждали снаружи.

– Знаешь, это было ожидаемо, – прокомментировал Кирк, когда мы вышли за дверь.

На улице нас ждал Миша вместе с моей Ласточкой. Кирк был прав: я мог и догадаться. У нас с этой девчонкой вполне мог быть один адвокат, ведь я у него, как-никак, не единственный клиент – не на мои же деньги он так замечательно живёт.

– Лучше сразу объясни, – решил я его опередить, – как ты это сделал.

– Да ничего такого. Заплатил кому надо, точнее, услужил кому надо. Просто надо знать, где и за какие ниточки дергать. Это, по сути, и есть моя работа.

– Ты что здесь делаешь?! – встряла девушка.

Она разглядывала Мишу с ног до головы.

– Анна, меня прислал ваш…

– Я знаю кто. И мне его помощь не нужна. Мне ничья помощь не нужна.

Она развернулась и пошла в противоположную от нас сторону.

– Анна, – крикнул ей вслед Миша, – он всё равно вас найдёт. Из Рязани вы не уедете без его ведома.

Она всё же остановилась и сделала несколько шагов обратно.

– Чего он хочет?

– Вернуть вас домой. Он волнуется за вас. Любит вас. Поэтому, когда вы оказались здесь, он сразу же попросил вам помочь. Поймите же: он наблюдал за каждым вашим шагом после исчезновения. Поэтому мой вам совет: лучше вернуться.

– Зачем мне это? Он тиран. Рядом с ним у меня нет никакого будущего.

– Есть. Мы с Максимом знаем о вашей ситуации и хотим помочь.

Её это явно смутило – она стояла как вкопанная, обдумывая слова Миши. Я не представлял, кто она, и тем более не понимал, что происходит.

– Так вы на кого работаете? На моего деда или на Максима?

– Я работаю на семью.

А новость, что я соприкасаюсь с Церковью Истинного Бога, совсем не радовала. Я изо всех сил старался избегать любых контактов с ней. Церковь распространялась, как чума, и весь её бред беспокоил любого человека в здравом уме, но, видимо, нас не так много, хотя меня сложно отнести к ним из-за Кирка.

– Вы правда сможете помочь? Просто я знаю, чего хочет Максим, поэтому не понимаю, каким боком я здесь. Эта какая-то его хитрая политика, что ли. Я устала быть марионеткой в чужих руках.

– Думаю, он лучше сам введёт вас в курс дела. При встрече. А сейчас ваш дед ждёт вас дома. И я надеюсь… – Здесь Миша переключился на меня. – …нас подбросят до Москвы. Я же правильно понимаю, что ты планируешь ехать через столицу?

– Знаешь, как-то не очень хотелось. Думал, от Рязани сразу на Север. Владимир, Ярославль и обогнуть Онегу с востока. Дорога там, знаешь ли, поспокойней, не то что в столице.

– Поехали. – От голоса Кирка меня снова передёрнуло; я никак не мог привыкнуть к нему и со стороны выглядел дёрганым невротиком. – Давно не были в Москве. Оторвёмся, как в былые времена. Погнали. – Он хлопнул меня по плечу, отчего я отклонился.

Мне очень сильно хотелось ответить своему брату, но я из-за всех сил сдерживался, чтобы снова не произвести впечатление нездорового человека.

– С ним? – Аня указала пальцем на меня. – Да он же ненормальный! Я никуда с ним не поеду.

– Полностью согласен.

– Если он будет за рулём, я даже в машину не сяду! Не-е-е, я сбежала, чтобы пожить хорошо, но именно пожить – ведь помирать я ещё не готова.

– Знаешь, мне тебя везти тоже не в радость. Ещё заблюёшь мой салон.

Её глаза расширились. До меня не сразу дошло, что из меня вырвались слова Кирка.

– Извиняюсь, не хотел этого говорить.

– Ещё как хотел!

– Я никуда вот с этим… – Она указала на меня. – …не поеду!

– Так, – вмешался Миша, – предлагаю компромисс. Я поведу машину.

Я хотел ему возразить, но он опередил меня.

– Марк, я вытащил тебя из клетки. Если бы я не приехал, то неизвестно, когда бы ты вышел, так что окажи услугу. Прошу.

Мне хотелось спорить, ведь я планировал всё закончить за день или за два, а заезд в Москву однозначно бы меня затормозил, но чувство долга перед Мишей и отсутствие денег всё-таки подталкивали к обратному. Вдобавок ко всему Кирк возле меня так и выпрашивал заехать в столицу – проветриться.

– Хорошо, ты за руль, – согласился я.

Ключи всё равно были у него, раз уж он доставил машину ко входу.

– Отлично, тогда вперёд! Все ваши вещи уже в машине. Я обо всём позаботился, так что не переживайте.

Аня завалилась на заднее сиденье, а я сел спереди, рядом с Мишей. Кирк же кое-как, кривляясь, впихнулся рядом с девушкой и приобнял её.

Мой адвокат хорошо знал дорогу – не успел я прийти в себя после обезьянника, как уже выезжал из Рязани по Новорязанскому шоссе. Мягкое сиденье моего автомобиля сразу же усыпило нашу спутницу, отчего мой братец рядом с ней кайфовал, прижимаясь, по-видимому, крепче и крепче и даже не смущаясь исходившего от неё запаха.

– Так кто она? – спросил я полушёпотом у Миши.

– Писцова.

– И кто это?

– В смысле – кто? Ты за новостями последние пару лет следишь? Взгляни на её волосы.

Я лишь помотал головой. Ответ мне действительно ничего не дал – лишь пустой звук в моих познаниях. Я правда не знал, кто она, да и её волосы для меня были скорее странным дефектом её существования или даже современной модой, за которой я не успевал следить.

– Она внучка Лаврентия Писцова, главы Церкви Истинного Бога. Цвет волос – это у них семейное, – пояснил Миша, иногда косясь на меня, чтобы построить гримасу в духе «как я мог такое не знать?».

– Мне как-то глубоко плевать на вашу секту. И мне не понять твоего помешательства на ней. И с чего ты вообще взял, что я должен знать какого-то Писца? Я вообще считаю всю эту ситуацию полным писцом!

– Писцова, а не писца! Его сейчас тиражируют на всех каналах. Он же новое слово в религии! Почитаемый человек!

– «Новое слово в религии» – звучит, как слоган какого-то бренда, хотя по количеству рекламы вокруг, видимо, так оно и есть. Порой не знаю, куда деться от вашей пропаганды!

– Полностью согласна, – пробурчал женский голос с заднего сиденья.

Аня зашевелилась и легла к нам спиной. Кирка уже с ней не было. Видимо, моему рассудку ничего не нужно было добавлять в эту обстановку.

– Сколько у тебя осталось налички? – спросил Миша. – Сейчас и дома?

– Сейчас ничего, а дома… семью обеспечить хватит.

– Ничего? А как ты ехать собираешься? На какие деньги?

– В Москве уже что-нибудь придумаю. Заработаю.

– Давай денег, что ль, займу. Или попроси Машу скинуть деньги мне, а я тебе отдам.

– Нет! Маша не должна узнать, что случилось. У неё и без этого проблем хватает. А в долг я не беру – знаешь же, это дело принципа. Я не Кирк, как-никак.

– Вот что это? Я никак тебя понять не могу: что это за бессмысленное самопожертвование? У тебя же проблемы! И гордость эти проблемы не решит.

– Миша, нет!

Мы самопроизвольно перешли на повышенные тона, отчего Аня снова зашевелилась на заднем сиденье. Миша приложил палец к губам и отмахнулся. Но это не имело смысла – Писцова уже нормально уселась. Голову она опустила, отчего лица её не было видно.

– Анна, с вами всё в порядке? – спросил Миша.

Она отрицательно помотала головой, и в отражении зеркала я увидел её синеватый оттенок лица.

– Миш, Миш, Миш, тормози! – заорал я.

Не понимая, что происходит, он озирался то на меня, то на Аню, но всё же остановил машину на обочине. Писцова приоткрыла дверь и высунулась головой наружу. Её долго полоскало. Видимо, ночка и правда у неё была весёлой – где-то в глубине даже было завидно.

– Так за что ты загремела? – Я решил всё-таки узнать, что с ней случилось.

Она ничего не отвечала, только звуки рвоты доносились до нас.

– Два два восемь, первая часть, – ответил мне Миша.

– Ах вот откуда у вашей семьи подобные представления о вере!

В мой адрес с заднего сиденья был показан средний палец. Девушке не хватало манер, но на самом деле я был ей благодарен – она запомнила моё волнение по поводу салона, поэтому все следы прошедшего веселья уходили на улицу.

– Я никакого отношения не имею к вашей «семье». – Наконец-то она выпрямилась и обратилась ко мне. – Кто ты вообще такой, чтобы меня ставить в один ряд с этими… – Рукой она указала на Мишу, но замолчала. Судя по всему, подбирала нужное слово. – …зомби-поклонниками. Вся эта церковь – один большой фарс. Мой дедуля просто хочет внимания, хочет всем показать, какой он весь из себя хороший, а какой он на самом деле, боится показать, иначе лишится всего.

– Анна, вы не правы! – парировал Миша. – Лаврентий Кузьмич – великий человек, он многим из нас помог обрести себя и встать на верную дорогу, помог обрести дом, а главное – семью.

– Нет, ты просто очередной слепой идиот, верящий во всю эту лабуду, что тебе ссут в уши.

– Поддерживаю, – вставил я своё слово. – Это такая чушь, что они говорят! И никого правее их как будто нет. Где тогда был ваш Бог раньше? Почему ваша религия появилась только сейчас?

Миша ничего не отвечал – видимо, мы его задели. Адвокат он хороший, но как только дела касаются его веры, при большинстве против него он сразу затыкается. Нехватка аргументов. Вот мой вердикт. Да, это странно для адвоката подобного уровня, но я надеюсь, в глубине себя он понимает, что живёт в сказке, просто отказывается из неё выходить.

– Предлагаю поговорить о чём-нибудь другом, – сказал Миша. – К примеру, о пожаре. Ты знал, что у следователей появилась новая зацепка по «Очагу»? Так что, возможно, мы быстрее разберёмся с делом.

– Опа, а это интересно! – Кирк снова появился около нас, но у меня в глубине складывалось ощущение, что он никуда не уходил.

– Миша… – Меня начало слегка трясти. – Какая зацепка?

– Есть свидетели, опознавшие поджигателя. Какой-то местный алкаш, Лавров Евгений. Как я понял, видели, как он зашёл в ресторан с какой-то жидкостью, а вышел с пустой бутылкой. Думают, что там была зажигательная смесь. Тем более такой ресторан ему не по карману. Полиция сейчас его ищет. Ни дома, ни у родных пока не появлялся. Будут проверять все пивные и места скопления сомнительных личностей.

– Чёрт, не верю, как такое может быть!

– Слава богу! Давно уже пора поймать поджигателя.

– Оу, вы о пожарах в Ястребске? – уточнила у нас Аня. – Странная херня, читала в Интернете.

– Чем же странная? – Я уже догадывался об ответе.

– Этот пироман действует по какой-то логике, точнее – действовал. Так как первые три заведения связаны с мэром города. Судя по всему, он старался навредить его имуществу, больше он никому не хотел навредить, поэтому всё обходилось без жертв. В то время как в ресторане «Очаг» всё перевернулось: вроде бы метод тот же, но есть жертвы, а владелец никак не связан с мэром. Единственный возможный вариант – этот маньяк целился на ресторан, так как в нём обедали различные толстосумы, кормящиеся от мэра.

– Для справки, я владелец «Очага». Бывший владелец.

– Серьёзно? Тогда скажу от имени всех пострадавших: ты мудак.

– Да она смотрит в корень! – Кирка это смешило.

– Это почему же?

Меня и так заколебали все эти псевдомитинги перед мои рестораном – как будто я виноват, что люди сами затоптали друг друга! Они вместо того, чтобы сразу бежать, смотрели на огонь. Так что я не готов был выслушивать подобное от этой соплячки.

– Потому что ты, безответственная скотина, даже близко не подумал о безопасности! Что? Во время проверок всем на руку давал? Ответь! – Аня явно тоже завелась. – Подойди ты ответственней к безопасности – ресторан не вспыхнул бы так быстро и было бы меньше жертв, а то и вовсе не было.

– Да как ты смеешь… Всё было как положено – тебе любая проверка подтвердит.

– Ага, в итоге рабочий выход был один, а остальные по волшебной случайности закрыты. Да и кто шумоизоляцию делает из пенополистирола? Ты людям подписал смертный приговор ещё при строительстве ресторана! Что? Решил, как немцы, всех в газовую камеру запихать? Мне казалось, туда засовывали подобных тебе.

– Я не намерен выслушивать это от грязной…

– Марк! Анна! Прекратите оба! – Мы доконали Мишу, что редкость.

Когда он действительно злился, его голос напоминал рёв, и все окружающие мгновенно затыкались, что мы, собственно, и сделали. Всё равно я больше не собирался ни о чём говорить с этой малолеткой. Поэтому остальной путь мы трое провели в тишине. Кирк на время этого конфликта решил испариться. И слава богу! Моему Богу, а не этому подхалиму, в которого верит Миша.