355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роман Бабаян » Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек » Текст книги (страница 2)
Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 05:00

Текст книги "Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек"


Автор книги: Роман Бабаян



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Кровавое солнце Курдистана

Теперь пора вернуться к Оджалану, его личности и биографии. Турецкая официальная пропаганда называла его не иначе, как убийцей детей и самым кровавым террористом Вселенной. Но миллионы курдов по всему миру были готовы молиться на этого человека как на живого бога и только с ним связывали свои надежды на будущее.

Абдуллах Оджалан родился в 1949 году в небольшом турецком местечке Омерли в небогатой крестьянской семье. Его детство было типичным для поколения послевоенной Турции. Рано начав работать, он скоро понял, что выбиться в люди можно лишь при наличии образования. Он поступает в училище землемеров и оканчивает его. Потом – учёба на факультете политологии университета Анкары. Ещё в студенческие годы Оджалан приходит к убеждению, что добиться соблюдения даже элементарных человеческих прав в Турции можно только путём вооружённой борьбы. Сходится с левыми, но быстро в них разочаровывается и приходит к идее о создании политической организации принципиально нового типа, которая была бы способна объединить турецких курдов в борьбе за свои права.

Такую организацию он вместе со своими соратниками основал в 1978 году – ею стала Рабочая партия Курдистана. За короткий период времени РПК становится одной из самых многочисленных курдских партий. Турецкие власти понимают это и объявляют РПК вне закона. ОДЖАЛАН ПРОВОДИТ СЪЕЗД ПАРТИИ, ПОСЛЕ ЧЕГО, по примеру российских большевиков, отправляется в эмиграцию – сначала в Сирию, а потом в Ливан. В этот период и рождается его знаменитое прозвище, ставшее (опять как у российских большевиков) вторым именем – Апо.

Тем временем ситуация в Турецком Курдистане обостряется. Члены парламента непризнанного Курдистана говорили мне во время съёмок фильма, что с 15 августа 1984 года их народ был вынужден взяться за оружие, чтобы защищаться. Этот день СЧИТАЕТСЯ ДНЕМ образования Армии освобождения народов Курдистана. Но НА САМОМ ДЕЛЕ активные боевые действия на юго-востоке Турции начались годом раньше. Их вели против турецких войск и полицейских подразделений курдские боевики, прошедшие подготовку в палестинских лагерях долины Бекаа и получившие практический военный опыт в столкновениях с частями израильской армии. С тех пор боевые действия не прекращались. В 1998 году армия Оджалана насчитывала не менее 15 тысяч хорошо обученных бойцов. Сам он время от времени появлялся в горах, поддерживая и вдохновляя СВОИХ БОЙЦОВ. Надолго нигде не задерживался, опасаясь покушений и захвата, но всегда во время визитов лидера РПК в зону боевых действий турецкие военные аналитики отмечали резкий всплеск активности курдских вооружённых формирований.

Я уже говорил, что за 15 лет, к началу 1998 года итоги войны выглядели так: 30 тысяч убитых в Турции и Ираке, 9 тысяч уничтоженных населённых пунктов, около 6 миллионов беженцев. Ну и, разумеется, миллиарды долларов, которые потратила Турция, стараясь подавить выступления курдов. При этом турецкое правительство на тот момент по-прежнему не желало признавать курдов народом, называя их либо восточными гражданами, либо горными турками. На курдском языке не было ни газет, ни радио, ни преподавания в школах – до начала 1980-х на нём вовсе запрещалось говорить. В нашем фильме есть жестокие кадры документальной хроники – полицейские избивают дубинками курдских женщин и подростков, разгоняют толпы людей на улицах с применением оружия и газов, топчут ногами упавших, и ещё многое, о чём неприятно и страшно писать.

Сам Оджалан не раз подчёркивал, что самые ценные его кадры – это не бойцы и не подрывники, а партийные работники, функционеры РПК, от них зависит идейное обеспечение борьбы, превращающее её в святое дело, объединяющее курдов в один кулак.

Такие функционеры действительно много значат в курдском движении, но на самом деле они являются не кем иными, как очень грамотными и высокопрофессиональными разведчиками, многие из которых, кстати, получили блестящее образование в советских военных училищах и академиях. Сами активисты борьбы за курдскую государственность, в том числе и проживающие в России, признавали, что разведка армии Оджалана не похожа ни на одну из разведок мира по своим методам и образу действий. О возможностях этой разведки говорит хотя бы такой факт: в 1997 году курды похитили план наступления турецкой армии – документ, насчитывающий более тысячи страниц текста. Неудивительно, что когда турки (у которых тоже очень сильные спецслужбы) готовились брать Апо, в детали предстоящей операции были посвящены не более десяти высших должностных лиц. Но утечка информации всё равно произошла! Курдский лидер был предупреждён и буквально за день до своей поимки сделал заявление о том, что он заслуживает свободы.

Но об этих событиях речь впереди.

От Москвы до Найроби

Летом 1998 года я полетел в Найроби – столицу Кении, где турецкие спецназовцы взяли курдского лидера. Мне нужно было снять места, где происходила завершающая стадия многоходовой спецоперации. Прежде чем приступить к работе по съёмкам, я окинул мысленным взором события, предшествующие драматическому финалу в Восточной Африке. Они напоминали захватывающий детектив.

Штаб-квартира Рабочей партии Курдистана долгое время находилась в Дамаске – столице Сирии. Хафез Асад – тогдашний сирийский президент, отец нынешнего лидера страны, попавшего в «арабскую весну», оказывал им определённую поддержку, поскольку они воевали с турками, а у сирийцев с этой страной-соседом отношения традиционно складывались непросто. То есть Асад действовал по принципу: твой враг – мой друг.

Каждый раз, когда возникало очередное обострение ситуации на турецком юго-востоке, отношения между соседними странами ещё больше осложнялись. И вот настал день, когда Анкара предъявила Дамаску ультиматум – выдать Оджалана. Или хотя бы изгнать штаб-квартиру РПК со своей территории, прекратить покровительствовать лидерам курдских боевиков. Если это условие не будет выполнено – турецкая сторона начнёт боевые действия против Сирии, дело может дойти до полномасштабной войны. Чтобы заявление не выглядело пустой угрозой, к сирийской границе подошло несколько танковых дивизий турецкой армии – как наглядная иллюстрация серьёзности намерений.

Асад прекрасно понимал, что турки, доведённые до крайнего раздражения действиями курдских вооружённых формирований в своей стране, реально способны на самые решительные шаги. Поэтому он встретился с Апо и сказал ему следующее:

– Если активисты РПК срочно не покинут пределы Сирии, в ближайшие дни следует ждать турецкого вооружённого вторжения. Сирийская армия противостоять такому противнику не в состоянии, поэтому, перейдя границу, турки уже через пять-шесть часов войдут в Дамаск. Не нужно объяснять, что тогда ждёт курдов, которых они захватят в штаб-квартире РПК.

Абдуллах Оджалан выслушал президента Сирии и согласился с ним. При этом некоторые люди, знакомые с ситуацией, позже утверждали, что Асад советовал лидеру РПК не уезжать из страны, а уйти в горы Курдистана, где найти его будет очень трудно. Но Оджалан решил поступить иначе. Он в тот же день покинул Дамаск. И через несколько часов самолёт с Апо на борту совершил посадку В АФИНАХ. Однако ВЛАСТИ ГРЕЦИИ ПОПРОСИЛИ ЕГО ПОКИНУТЬ ТЕРРИТОРИЮ СТРАНЫ В ТЕЧЕНИЕ ДВУХ ЧАСОВ и отклонили его прошение о политическом убежище. 10 октября 1998 года Абдуллах Оджалан прилетел в Москву самолетом, зафрахтованным греческими спецслужбами.

В аэропорту его встречали лидеры Либерально-демократической партии России – Владимир Жириновский и Алексей Митрофанов, который в то время был депутатом Государственной Думы от ЛДПР и возглавлял один из парламентских комитетов. В партии его величали министром иностранных дел. Характерная деталь – они были на «Мерседесах» с правительственными номерами, где рядом с цифрами и буквами был значок, изображающий трёхцветный российский флаг. На одном из этих «Мерседесов» Апо и прибыл на дачу Алексея Митрофанова в Подмосковье.

Вскоре туда приехал я и записал краткое интервью с Оджаланом. Он заявил, что его партия не собирается сдаваться никакому врагу и будет продолжать борьбу до последнего бойца. Это было моё первое и последнее интервью с этим человеком, чьё имя у одних вызывало восторг, а на других наводило ужас.

Очень важная деталь – турецкие спецслужбы вычислили маршрут своего врага. Они знали, что он в России. Но на несколько их запросов официальные лица РФ отвечали, что на территории нашей страны никаких Оджаланов нет и не было.

Алексей Митрофанов рассказывал нам, что на самом деле людей, встречавших Оджалана в московском аэропорту, было огромное количество.

– Перед зданием аэропорта стояла целая кавалькада машин, многие были с федеральными номерами. С Оджаланом прибыл человек, которого мы потом между собой идентифицировали как сотрудника одной из европейских разведок. Видимо, его задачей было убедиться, благополучно ли прошла высадка в Москве, те ли люди встречают лидера РПК и не угрожает ли ему какая-нибудь опасность.

Оджалан попросил политического убежища в России. Ему ответили отказом, причём ответ пришёл в рекордно короткий срок – уже через три дня. Тогда ЛДПР в союзе с КПРФ решила повлиять на правительство через парламентариев.

Жириновский, не теряя времени, вынес вопрос об участии России в судьбе Оджалана на заседание Государственной Думы. Оно проходило в закрытом режиме. Никаких журналистов и прочих заинтересованных лиц не пустили. Вопрос звучал так: предоставление политического убежища в России Абдуллаху Оджалану, лидеру Рабочей партии Курдистана. Депутаты Госдумы практически единогласно проголосовали «за». Воздержался только один парламентарий.

Митрофанов рассказывал мне о том, что происходило дальше. Ему надо было, опираясь на результаты голосования депутатов Госдумы, получить согласие на этот шаг высшего руководства страны – или президента Бориса Ельцина, или премьер-министра Евгения Примакова.

К Примакову элдэпээровцы смогли подойти на одном из кремлёвских приёмов. Услышав имя Оджалана, Евгений Максимович категорически ответил «Нет». И вроде бы даже удивился – кому могла прийти в голову такая сумасшедшая идея? В обстановке, когда Россия испытывает тяжелейший экономический кризис, принимать такие решения невозможно в принципе.

Апо об этом сказали в тот же день. Он решил улететь, но не мог решить куда. Первое, что пришло ему в голову, – попросить убежища в Греции. Там ему раньше помогали всё из-за той же вражды греков с турками, идущей из глубин истории. Но теперь на запрос Оджалана Афины ответили: «Сейчас принять не можем». В итоге лидер курдов улетел в неизвестном направлении, практически в никуда. В России он провёл чуть более двух недель.

Куда он улетел, выяснилось в тот же день, в декабре 1997 года. В римском аэропорту «Фьюмичино» на паспортный контроль шёл человек, только что прилетевший московским рейсом, с документами гражданина Кипра. Сотрудник паспортной службы внимательно посмотрел на него – и узнал курдского лидера, пытавшегося замаскироваться под киприота. Еще через несколько часов весь мир узнал, что лидер Курдской Рабочей партии Абдуллах Оджалан задержан в Италии.

Итальянцы поместили Апо под домашний арест в Риме. А в Турции началась настоящая буря. Со всех уровней турецкой государственной власти звучит требование: «Отдайте нам Апо!» Перед зданием итальянского посольства, перед консульствами Италии, перед офисами фирм и торговых представительств собираются многие тысячи турок. Они машут итальянскими флагами, бросают их под ноги, топчут и жгут, при этом кричат: «Отдайте его нам!»

Но итальянское правительство решительно отвечает отказом. Заявляет, что не поддастся никакому давлению со стороны Турции или любой другой страны и будет решать судьбу курдского лидера по своему усмотрению.

В Турции объявляется бойкот всем видам итальянских товаров. Турецкие фирмы срочно разрывают контракты со своими партнёрами с Апеннинского полуострова. Требование у всех только одно – «Выдайте Оджалана – убийцу наших братьев!»

Так проходит около двух месяцев. Итальянцы принимают окончательное решение – Оджалана Турции не выдавать! В те дни у меня было ощущение, что ещё немного – и Турция объявит Италии войну. Но тут Апо в очередной раз исчезает. О нём ничего не сообщается. Такое впечатление, что он просто испарился. УЖЕ ПОТОМ СТАЛО ИЗВЕСТНО, ЧТО ОДЖАЛАН ИЗ РИМА СНОВА ВЫЛЕТЕЛ В АФИНЫ И НА ЭТОТ РАЗ ГРЕЧЕСКИЕ ВЛАСТИ РЕШИЛИ УКРЫТЬ ЕГО В РЕЗИДЕНЦИИ СВОЕГО ПОСЛА В КЕНИИ!

Я срочно вылетел в Найроби и здесь услышал захватывающую историю, КОТОРУЮ РАССКАЗАЛ МНЕ ПОСОЛ ГРЕЦИИ В КЕНИИ Гергиос Кастулос. До этого в мировой прессе никаких ПОДРОБНОСТЕЙ ЗАХВАТА ОДЖАЛАНА НЕ БЫЛО.

Посол рассказал, что В ОДИН ИЗ ДНЕЙ ему неожиданно позвонили из Афин, из Министерства иностранных дел Греции. Сообщают – летит гость, надо встретить. Посол, естественно, стал интересоваться – что за гость, насколько важный? Мидовцы ничего пояснять ему не стали, сказали, что когда его увидишь, сам всё поймёшь.

– Я приехал в аэропорт, – рассказывал Кастулос. – Оджалана узнал сразу, с первого взгляда. Когда он без помех миновал паспортный контроль – опять с поддельным документом на имя гражданина Кипра Мавроса Салазаса, я понял, что моя спокойная жизнь закончилась.

Дипломаты привезли курдского лидера в греческое посольство.

Резиденция греческого посла находится в очень красивом районе Найроби, утопающем в буйной африканской зелени. Когда мы туда приехали, посол показал мне комнату, где жил Оджалан, – обычная комната, меблированная, без какой-либо роскоши в обстановке.

Уже через два дня кенийские газеты опубликовали фотографию Оджалана в аэропорту. Кастулос обращается в Афины с вопросом – что делать? Ответ ошеломляет – выдворить курда с национальной территории, то есть из посольства. Узнав об этом, Апо пишет очередное официальное прошение с просьбой приютить его в Греции – но Афины непреклонны – ГРЕЦИЯ ПРИНЯТЬ ЛИДЕРА РПК НЕ МОЖЕТ!

Проходит ещё несколько дней, и посол Греции получает приглашение в МИД Кении. Там его встречает заместитель министра иностранных дел. После необходимых по дипломатическому протоколу фраз кенийский чиновник вежливо спрашивает: «По нашей информации, в вашей резиденции находится лидер РПК Абдуллах Оджалан. Скажите, пожалуйста, соответствует ли это действительности?»

Посол, конечно, старается изобразить недоумение: «Что вы, какой ещё Оджалан? Откуда он здесь может взяться? Мы вообще ничего о нём не знаем» – ну и так далее.

Замминистра делает вид, что верит, и переводит разговор на другие темы. Как выяснилось потом, это было сделано с целью прощупать греческого посла, проверить его реакцию.

Через день снова последовало приглашение в кенийский МИД. Теперь послу без всяких предисловий показали фотографию Оджалана в той самой комнате посольства, которую он позже показывал мне.

Такое могло быть только результатом очень высокопрофессиональной работы разведки. Другой вопрос – чьей? В разговоре со мной греческий посол выразил мнение, что турецким агентам могли помогать сотрудники израильской спецслужбы МОССАД или даже американского ЦРУ – и те, и другие в то время тесно сотрудничали со спецслужбами Турции.

Так или иначе, но заместитель министра иностранных дел Кении молча положил на стол перед послом Греции снимок Апо, сделанный в его резиденции. Отрицать его присутствие теперь было бессмысленно и нелепо. Кениец сообщил – готовится правительственная нота с требованием, чтобы лидер РПК немедленно покинул территорию восточноафриканской страны.

Посол Кастулос вспоминал в ходе общения со мной, как Оджалан отреагировал на всё это: увидев собственный снимок и услышав о требовании кенийцев, он стал очень громко кричать.

– Кричал, что на всей планете не находится места, где он мог бы укрыться, – говорил посол. – Что греческое правительство обещало помочь ему спастись, а на самом деле заманило его в ловушку, где его вычислили турки. Что теперь Афины должны официально предоставить ему политическое убежище. Он был в отчаянии, не мог успокоиться, а я молча стоял и смотрел на него. Сказать было абсолютно нечего.

– Через несколько часов я вновь зашёл в комнату Оджалана, – вспоминал Кастулос. – Он немного успокоился и довольно равнодушно выслушал весть о том, что Афины в очередной раз подтвердили невозможность дать ему приют, НО ПРИ ЭТОМ ЕГО ГОТОВА ПРИНЯТЬ ГОЛЛАНДИЯ. Оджалан соглашается покинуть Кению. Тогда я за свои деньги – 10 тысяч долларов США – купил ему паспорт гражданина Сейшельских островов.

15 февраля в шесть часов вечера в греческое посольство прибыли сотрудники кенийского МИДа, чтобы отвезти Оджалана в аэропорт. Посол Греции заявил, что он хочет лично сопровождать лидера РПК. Кенийцы не соглашались. Спорили достаточно долго, но тут вмешался Оджалан. Он лишь махнул рукой и сказал, что у греков и так много проблем из-за него. Было похоже, что он уже понял, как дальше будут складываться события, и в определённом смысле смирился с судьбой. Его посадили в джип, за рулем которого находился один из кенийских дипломатов. Греки сели в другие автомобили, и колонна тронулась.

Рассказ посла я проиллюстрировал съёмкой, которую провёл методом так называемой «реконструкции событий»: российское посольство предоставило нам свои автомобили с дипломатическими номерами, и мы воссоздали картину греческого кортежа, в котором Оджалан уезжал в аэропорт Найроби.

Перед въездом в аэропорт кенийской столицы есть небольшая развилка. Если ехать по одной дороге, попадаешь к обычному терминалу, если по другой – к так называемому VIP-терминалу. Вот на этой-то развилке греческий кортеж внезапно «разбили» несколько автомобилей – на ходу вклинились посередине. Машина с Оджаланом попыталась скрыться, но её блокировали. Люди в масках и с оружием вытащили его из салона и втолкнули в свой автомобиль, который стремительно двинулся к аэропорту по маршруту, предназначавшемуся для служб безопасности в международной транзитной зоне. Это была бригада турецкого спецназа.

На следующий день телеканалы всего мира показали картинку – маленький самолёт с Абдуллахом Оджаланом на борту садится на аэродроме военной базы под Стамбулом. Рот узника заклеен скотчем, руки скованы наручниками, он весь казался связанным вдоль и поперёк. Все турецкие газеты вышли с одним и тем же заголовком на первой странице: «Апо доставлен в Турцию – здесь его ждёт суд и возмездие!»

Для того чтобы воспроизвести этот момент в фильме, мы воспользовались кадрами оперативной съёмки турецких спецслужб.

Минута молчания по-турецки

Теперь хочу сказать несколько слов о том, как в той ситуации работала турецкая разведка. Я уже говорил, что в то время практически постоянно находился в Турции, занимаясь проблематикой борьбы курдов за создание своего государства. Ещё до всех этих кенийских событий у меня была встреча-интервью с председателем парламента Турции Хикметом Четином. И он как бы невзначай спросил меня: «А где сейчас находится Апо?» Я ответил, что мне это неизвестно. Он хитровато прищурился и сказал так: «Не может быть, чтобы вы этого не знали. Ваша организация наверняка в курсе, где он в данный момент скрывается».

Я напомнил, что моя организация – это программа «Вести» российского телевидения. Четин тогда уточнил, что имеет в виду совсем другую «нашу организацию». Стало понятно, что этот человек, давая согласие на интервью, имел в виду выяснение в процессе разговора каких-то важных для себя вопросов, достижение неких собственных целей. И, видимо, проанализировав ситуацию, он почему-то пришёл к выводу, что я являюсь представителем российских спецслужб. Не больше и не меньше.

Мне не оставалось ничего другого, как постараться убедить его в обратном – я журналист российского телевидения и выполняю свои сугубо профессиональные задачи. Не знаю, насколько он поверил этому, но попросил меня подождать минуточку и вышел из кабинета. Вернулся с газетой, которую положил передо мной на стол. Ещё не успев прочитать текст главной статьи (турецким языком я владею свободно), я увидел в центре первой страницы карту. Карту проезда из Одинцово к даче Алексея Митрофанова, где, как вы понимаете, в этот момент и находился Оджалан. Так что турецкая внешняя разведка в этой истории оказалась на высоте, показала свою способность решать самые сложные задачи.

После демонстрации всему миру связанного Оджалана турки заявили, что его дальнейшую судьбу будет решать Суд национальной безопасности Турции. Пообещали, что дата начала процесса будет объявлена в ближайшее время.

Я срочно прилетел в Анкару. Но тут выяснилось, что предварительное заседание суда, где определят дату начала судебного процесса над Апо, будет не в Анкаре, а в Стамбуле. Мы срочно вылетаем туда, оставив вещи в гостиничном номере. В зале Суда национальной безопасности Турции творилось что-то невероятное – там собрались, наверное, тысячи съёмочных групп со всего мира. И вот нам всем объявляют – Абдуллаха Оджалана будут судить на острове Имралы в Мраморном море.

Тут для нас началась новая эпопея – работа на судебных заседаниях. Имралы, как я уже говорил, маленький остров, добраться до которого можно только катером из города Мудамия, провинции Бурса. Путь по морю занимал примерно около двадцати минут. Чтобы сесть на катер, нужно пройти жесточайший досмотр сотрудниками службы безопасности – турки очень опасались возможности терактов во время судебного процесса.

Имралы всегда считался мрачным местом, даже рыбаки старались обойти его стороной и называли его «турецким замком Иф», потому что на острове находилась тюрьма строгого режима. Здесь никогда никто не жил, из людей на этот берег прибывали только особо опасные преступники и их вооружённые до зубов охранники. С февраля по июнь 1998 года лидер РПК был единственным узником острова-тюрьмы.

Там я во второй раз увидел Абдуллаха Оджалана – он сидел в пуленепробиваемой клетке, под прозрачным стеклянным колпаком. Суд проходил в помещении тюремного кинотеатра. В зале было множество турецких женщин – как и на демонстрациях, они были с портретами погибших сыновей и мужей.

Судебное заседание длилось долго. Подробнейше перечислялось, что именно инкриминируется курдскому лидеру, какие операции и когда проводились турецкими полицейскими и вооружёнными силами и, главное, конечно, сколько и при каких обстоятельствах людей погибло в ходе пятнадцатилетней необъявленной войны с Рабочей партией Курдистана.

Наступил последний день. Судья удалился, чтобы, вернувшись, огласить приговор. В это время в зале стояла мёртвая тишина. И точно такая же тишина повисла над всей Турцией. Страна замерла в ожидании приговора. Получилась такая общенациональная минута молчания, когда вспомнили всех погибших в боях с курдами и в результате устраиваемых ими диверсий и террористических актов.

И вот судья вернулся в зал и начал зачитывать приговор. Эта была очень длинная речь, но ее никто не слушал. Все ждали главных слов – к чему же приговаривается подсудимый. Наконец эти слова прозвучали: «К смертной казни!»

Произнеся эту фразу, судья сломал карандаш, который он держал в руках во время произнесения приговора. Отлично помню, как в полной тишине раздался этот треск карандаша и уже через секунду раздался истошный рёв всех присутствующих. Вся Турция взревела в один голос от восторга. Казалось, этому радостному крику миллионов не будет конца.

Я тогда не мог понять одного – зачем надо было так демонстративно ломать карандаш, но позже мне объяснили – таким образом судья дал понять, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Это один из знаковых жестов представителей турецкого правосудия, он известен с давних времён, но прибегают к нему крайне редко, лишь во время самых значительных для страны судебных процессов. А суд над Оджаланом стал важнейшим событием в жизни всей Турции и каждого турка в отдельности.

Правда, в итоге жизнь Оджалану сохранили. Он и по сей день сидит в тюрьме острова Имралы. Почему так произошло? Думаю, тут несколько существенных причин. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, что турецкие власти понимали тогда и понимают сейчас – казнь Апо может стать толчком, детонатором к очередной войне на юго-востоке страны. Ну и другая, не менее важная причина – отказ от смертной казни является одним из условий вступления Турции в Европейский союз. Переговоры о вступлении в это международное сообщество турки ведут уже много лет. И постоянно им выдвигают всё новые требования. На тот момент таких требований – главных – было три. Ввести мораторий на смертную казнь, решить вопрос с территориями Северного Кипра и признать геноцид армянского народа. В Турции даже специфическая шутка появилась: «Наша страна вступит в Европейский союз на следующий день после Китая». Каковы перспективы азиатской страны Китай стать членом ЕС, понимают все.

Поэтому замена Абдуллаху Оджалану смертной казни на пожизненное заключение стала не проявлением гуманизма, а решением сугубо политических задач. Даже сидя в тюрьме, этот человек продолжает влиять на расстановку сил на международной арене. Ну а курды не теряют надежды освободить его и продолжают уже в течение многих лет кампанию с требованием выпустить их лидера из заточения.

Вот такое наглядное подтверждение тезиса о роли личности в истории.

Ибрагим Алиев, заместитель председателя Международного союза курдских общественных организаций, сказал в разговоре со мной, что восстания курдов всегда удавалось подавить только одним способом – ликвидировав предводителя. Но в истории с Оджаланом турецкие власти просчитались. Пожизненное заключение придало ему в глазах курдов ореол мученика и ещё больше сплотило их в борьбе за свои права.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю