Текст книги "В земле чужой (СИ)"

Автор книги: Роман Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

Принадлежность к определенному социальному слою накладывает свои ограничения. Воин, особенно молодой, обязан демонстрировать смелость, удальство, готовность к риску, желание превзойти окружающих, доказать своё превосходство. Иными словами, те качества, которых у меня дефицит, особенно последнего. Никому ничего доказывать я не хочу. Однако избежать участия в определенных ритуалах невозможно, иначе общественное мнение навесит клеймо труса, рохли или ещё кого, чего мне совершенно не нужно.

Поэтому дружеские поединки с гриднями Хвостовых были неизбежны, как восход солнца.

– Лови!

Кажется, текущего противника звали Лютом. Его походя представил Влас, отвечающий сегодня за ристалища старший гридень, объявляя очередную схватку. Лихо оскалившийся сверстник метнул в меня широкую струю пламени, вынуждая отскочить назад, одновременно усиливая личную защиту. Долго поддерживать напор он не мог, не та у него ступень для площадного заклинания, но долго ему было и не нужно – Лют хотел сойтись в ближнем бою. Местные уже поняли, что я не люблю оружие.

Хорошую задумку подвело исполнение. Стоило гридню выскочить из развеивающегося огненного облака, я приласкал его любимой Заморозкой. От скамеек с болельщиками послышались разочарованные возгласы.

– Хек!

Раз команды «Стой» не прозвучало, Лют продолжил атаку. С очень приличной скоростью он рванул вперед, вынуждая меня сместиться в сторону, заодно пропуская мимо простенькое заклинание на основе огня. Вектор движения Лют менял ловко и, судя по всему, использовал нечто внутреннее, повышающее скорость и координацию.

Будь он чуть шустрее, всё бы у него получилось. Гридень совершил небольшую ошибку, не учтя, что перед ним стоит человек, тоже способный ускорять личное время. Способов-то масса, в каждом роду свои. В результате Лют нарвался на мою «домашнюю заготовку», получив ядро туго спрессованного воздуха в живот. Удар не особо сильный, но его хватило, чтобы пробить ослабленную защиту и заставить противника на мгновение остановиться. Гридень подавился вздохом и замер, отведя руку с мечом в сторону. Чем я и воспользовался, тут же шагнув навстречу и треснув его плоской стороной оружия по приветливо подставленному лбу.

Со стороны наблюдателей пронесся многоголосый печальный стон, заглушаемый звонким хохотом Пожеги.

Влас не спеша подошел, осмотрел очумело мотавшего головой Люта, убедился, что тот не сильно пострадал. Повернулся ко мне.

– Не устал? На ещё раз хватит?

Я прислушался к себе. Сплетение полно наполовину, усталости не чувствуется. Сложной вышла вторая схватка, противник попался непростой, с выдумкой, но после него я успел отдохнуть.

– На один хватит, последний.

Пусть считают, что сила закончилась. И без того показал больше, чем собирался.

– Ну тогда вон с Буяном попробуй, – указал он на помахавшего мне рукой мужчину, направлявшегося к дальней отметке. У нас тут всё же не реальные бои, а тренировочные, поэтому и правила соблюдаются, и заклятья ослаблены до условно-безопасного уровня.

Как бы ни хотелось попонтоваться, этот поединок закончится сливом. Буян не то на четвертой, не то на пятой ступени; чтобы его победить, надо перестать сдерживаться и раскрыть все секреты. Ради чего? Правильную репутацию я себе уже обеспечил, показав, что превосхожу сверстников. А демонстрировать реальный уровень незачем. Тем более что он, благодаря постоянным тренировкам с дедом и прочими старшими родственниками, хоть и значительно выше среднего, но не факт, что позволит побить дружинника на две ступени выше. Совсем не факт. Вот с рядовым опоясанным можно было бы потягаться.

Значит, сейчас моя задача – не выглядеть мальчиком для битья.

На нас начали поглядывать с соседних ристалищ. Без особого интереса, и всё же. Обычно в поединках сходятся опоясанные примерно равных ступеней, то есть желание Буяна посмотреть на гостя означает определенное признание. Если бы он что-то объяснял, показывал, словом, выступал в роли наставника, никто бы не удивился. Учебной схватки удостаивают не всех.

– Готовы? – Влас тем временем помог Люту добраться до скамеек, где того принялись лечить девушки, и вернулся обратно. – Начали!

Сразу после команды Буян медленно двинулся вперед, отдавая мне право первого хода. А, нет! Я резко отпрыгнул в сторону, почувствовав напряжение энергии справа на уровне поясницы. На том месте, где я только что стоял, секунду спустя вспух огненный шар метра два в диаметре. Хорошее заклятье, в боевом варианте оно ещё и протуберанцы выстреливает. Сложное, мне его не создать, но хотя бы почуять смог.

Это тебе не молодняк, совсем иная категория. Минимум пятая ступень. Против Буяна без козырей выходить бессмысленно.

Заклятье Холодного Разума легло легко и привычно, подарив приятную четкость мышления. Материнские уроки не прошли даром, я наконец-то освоил его в достаточной степени, чтобы уверенно применять в бою. Надо сказать, мороки на себя становятся фишкой нашей семьи, мама им всех детей учит, а мы, в свою очередь, часто используем. Лучше всего получается у Чаяны, лидером с конца является Остромир, до недавнего времени отказывавшийся изучать что-либо, не имеющее прямого отношения к боёвке. Сейчас поумнел.

Мысли под заклятьем текут четко и неспешно, перебирая возможные варианты действий. Наконец, выбор сделан. Раз уж партнер – воспринимать противником обманчиво-расслабленного дружинника не получается – не начинает новую атаку, действовать предстоит мне. Вперед летит Огненная Сфера, разрушаясь на полпути; под её прикрытием я делаю Скачок, сокращая дистанцию. От меня ждут, что я буду стараться бить издалека, значит, следует действовать прямо противоположным образом. Самые отработанные мои заклятья наиболее эффективны на расстоянии в десять-пятнадцать метров, вот такое расстояние и надо выдерживать.

К тому моменту, когда языки пламени от Сферы развеялись окончательно, я готовился создать Воздушный Хлыст. Буян, кажется, не ожидал увидеть меня поблизости, но не растерялся, а сразу метнул обычный Лепесток, простейшее заклинание из огненных. Его часто на рефлекс ставят. Сбить создание Хлыста ему не удалось, я уклонился и нанёс ответный удар.

Всё-таки разница в опыте решает. Силу воина определяет не развитость сплетения, телесная крепость, способность создавать испепеляющие десятины леса заклятья или переносить тяжелейшие ранения. Всё это важно, но вторично. Главнейшим и, возможно, единственным имеющим значение критерием является практика. Количество пережитых боёв, их напряженность, полученные ранения важнее всего. Один поверженный враг придаёт больше уверенности, чем сотня дней, проведенных в тренировках.

От Воздушного Хлыста, быстрого заклинания с корректируемой траекторией, дружинник просто увернулся. В последнее мгновение он без напряжения, можно сказать, лениво довернул корпус, пропуская голубоватый кончик мимо себя. Его короткого движения мне хватило, чтобы понять – надо переходить на объёмные заклятья, точечное воздействие бесперспективно. Не поможет. Так что Хлыст я немедленно развеял и жахнул огнем, модифицированным Трезубцем, у которого вместо трех потоков пламени целых шесть, пусть и слегка потоньше. Вернее, сначала отскочил в сторону-назад, уходя от грозди ледышек, и только потом жахнул.

Заклятье бессильно разбилось о вовремя выставленный щит.

То ли Буяну надоело играться, то ли он выяснил всё, что хотел. Как бы то ни было, секунду спустя он использовал какой-то аналог моего Скачка, сократив дистанцию и вынуждая перейти в ближний бой. Чудом я успел слегка отступить, выигрывая драгоценные мгновения, чтобы достать меч из ножен, иначе бы тоже получил по башке и выбыл из строя. Почему не достал раньше? Потому, что не настолько я великий заклинатель, чтобы бросаться в схватке заклятьями без жестов. Стараюсь, кое-какие успехи есть, но избавиться от костылей тяжело.

Что можно сказать про поединок двух мечников? Ну, во-первых, фехтование всё-таки существует. В прошлом мире оно появилось веке в пятнадцатом-шестнадцатом, до того бойцы рубились между собой, в лучшем случае применяя некие «тайные» приёмы. Здесь своя специфика, вызванная наличием индивидуальных защит и прочей магии, в том числе завязанной на артефактах. Искусство всё же возникло, народ сообразил, что тактика «размахнись дальше – бей сильнее» работает не всегда, и начал разрабатывать теорию.

Во-вторых, каким бы прекрасным фехтмейстером ты ни был, если противник банально быстрее, он победит. Отсюда вытекает вполне логичное желание многих разумных опоясанных улучшать нервную систему и сухожилия со связками, наращивая скорость. Логике противостоит присущая мальчишкам любого возраста любовь к оружию и культ меча, существующий в воинском сообществе. Говоря по-простому, воины охотно тренируются, потому что им это нравится и это почетно. Ну и до определенной степени позволяет за счет мастерства нивелировать превосходство в скорости, это тоже надо признать. Опытные бойцы являются живым воплощением обоих направлений, они и шустрые неимоверно, и оружием машут умело. Что Буян и продемонстрировал.

Продержался я не более минуты, и, положа руку на сердце – прекрасный результат. Всё-таки мечник я слабый, а последнего моего противника с определенной натяжкой можно отнести к элите. Или я насчет элиты погорячился? Ладно, пусть не к самой вершине, но дружинники являются профессионалами, в то время как подобные мне, скорее, любители. Дружина постоянно дерется; обычные воины, даже состоящие в отряде, занимаются разным, берясь за любую достойную работу.

Сам поединок… Вот не вспомню ничего конкретного. Отражал удары, не столько видя их, сколько чувствуя, с которого направления летит узкая полоска стали. Пытался бить в ответ. Без особого успеха, хотя пару выпадов сделал. Под конец Буян окончательно перехватил инициативу и просто вышиб меч мне из руки, сильным шлепком по боку поставив окончательную точку в схватке.

– Хорош, – гридень убедился, что я себя контролирую и глупостей делать не намерен, после чего вложил клинок в ножны. – Ты на какой ступени?

– На второй.

– Мог бы легко на третью взойти, – заметил он. – Заклятья умело используешь.

– Позже. Есть причины.

Буян усмехнулся, глядя на то, как я с присвистом всасываю воздух:

– Ну, дело твоё. Хотя для ученика целительницы перекос у тебя странный. Ты уж наставницу не позорь, телом займись, а то дышишь тяжело, выносливости не хватает. Связки слабо отработаны, их тоже подтяни. На одной волшбе далеко не уедешь. А в целом – смог удивить, достойно держался. Подойди как-нибудь, покажу пару вещиц полезных.

Хлопнув меня по плечу, он кивнул Власу и пошел с ристалища. Необычное поведение. Я, возможно, параноик, но с подозрением отношусь к людям, на ровном месте беспричинно желающим мне добра. Или не беспричинно? Слухи о целительских талантах Веселы Желановны уже разошлись, к ней понемногу идет поток людей, по каким-либо причинам не желающих обращаться к местным врачам. Да и в принципе наладить контакт с человеком из свиты целого старейшины любой Обители полезно, в будущем такое знакомство может пригодиться. Тем более что неизвестно, от чьего лица Буян действует. Дружина – структура не чисто силовая, безопасностью первых лиц и выполнением деликатных поручений тоже они занимаются.

Впрочем, я могу ошибаться, приписывая Буяну скрытые мотивы. Не исключено, что он всего лишь захотел оценить перспективного новичка, вот и подошел, проверил. За совет ему в любом случае спасибо.

Расстегнув ремешок под подбородком, с наслаждением стащил шлем. Сейчас доспех сниму, и будет совсем хорошо; судя по ощущениям, нижнюю сорочку можно отжимать, настолько она пропотела. Этот короткий поединок измотал меня больше, чем три предыдущие, вместе взятые. Неудивительно, что к скамьям, где разместилась остальная компания, я ковылял неспешно, подволакивая ноги. Влас даже не спрашивал, хочу ли я продолжить – по мне и так всё было видно.

– Не печалься, ты хорошо держался, – встав и сделав шаг вперед, попыталась утешить меня Пожега.

Я только молча и, надеюсь, выразительно на неё посмотрел. Продержаться против старшего дружинника несколько минут, получить от него похвалу, уйти с ристалища на своих ногах – и расстраиваться? Вот уж чего делать точно не собирался.

Остальные опоясанные считали так же.

– Буян силен, – сообщил очевидное Милан. – Видел я, как он свой десяток гоняет. Забрел однажды на ристалище, где они занятия проводили, так Буян сразу от троих отбивался. Причем двое из тех на пятой ступени!

– А сам он которой? – тут же спросил Стоян

Наш гид призадумался и удивленно выдал:

– Вот не знаю! Не слышал ни от кого.

Лично меня официально заявленный уровень Буяна интересовал мало, я ориентировался на личные ощущения. По ним выходило, что дружинник всё же послабее деда Пересвета. Правда, следовало учитывать, что дед меня дрессировал часто, и иногда на занятиях открывался, показывая реальные способности, а не ограничивался только тем, что способен увидеть и понять молодой гридень. Буян же, по большому счету, не продемонстрировал ничего сверх минимального уровня, позволившего ему оценить «юное дарование». Ха! Вот зачем он бой так построил – хотел увидеть, насколько я с мечом хорош.

Он, конечно, прав. Надо на физическое развитие больше внимания обращать.

Пока я плескался в ближайшей бочке, смывая пот (чуть позже в баню схожу, пока так сойдёт), народ переключился на более животрепещущую тему. Обсуждали завтрашний пир. Ну, как пир? «Пирок», по мнению местных.

– На нормальный пир человек двести приходят, – рассказывал Милан. – Иногда и больше бывает. Многое зависит от того, кто пир даёт, в чью честь даёт, кого ещё позвали…

– Общий он или только мужской, – добавила сидевшая здесь же Дарина.

– У вас женские пиры бывают? – заинтересовался Стоян.

– Считается, что нет, – дружно ухмыльнулись девушки. – Просто на некоторые посиделки мужей не пускают.

– У нас на них обычно с рукоделием приходят и под конец сделанное хозяйке дарят, – добавила Пожега.

– У нас тоже. И на посиделках садятся без отчины, а на общих пирах – по-разному.

Правило «по отчине» означало рассадку в зависимости от статуса семьи и применялось не везде. Слишком часто приводило к конфликтам, от него постепенно отказывались.

– Понятно. К одежде какие-то особые требования есть, или, может, без подарка приходить нельзя?

– Белое нельзя надевать, – тут же откликнулась Дарина. – Кто в белом приходит, тот хозяевам смерти желает. Ещё не стоит розовый с синим носить, это княжеские цвета, они оскорбиться могут. Хотя иноземцам простят, наверное. Подарков никаких нести не надобно, если только пир не даётся по особому поводу вроде опоясывания или свадьбы. Наоборот, когда гости расходятся, им с собой дают свечку малую и кусок пирога. Если не дали, значит, более ты в этом доме не желанный, видеть тебя не хотят.

Розовый и другие оттенки красного цвета, к слову, считаются воинскими, пахарям или торговцам без пояса их носить запрещено. Вернее, целую одежду нельзя, отдельные узоры или небольшие элементы-вставки допускаются.

– И часто бывает, что гости без пирога уходят?

Местные заулыбались дружно, но кривовато.

– Случается, – ответила девушка. – Люди ж разные. У одних с воспитанием плохо, другие хмельного переберут, третьи просто дурные, удержу не ведают. Иногда специально приходят, чтобы ссору затеять. Далеко за примером ходить не надо – три месяца назад Путяту Роговича на пиру на поединок вызвали да убили. Милан, скажи!

– Было дело, – подтвердил мужчина. – Причем ловко так, не сразу даже поняли, что боярича спровоцировали. Потом уж, когда разбираться стали, выяснили, что это Залесские какого-то варяга наняли и на пир провели. Роговичи в отместку Залесским село сожгли.

– А с варягом что?

– Сбежал, вроде. Или прирезали.

Надо же. Вообще-то говоря, подставные схватки – редкость. Причин много, основная заключается в том, что убийство заведомо более слабого противника считается именно убийством, за него можно мстить. Вдобавок, деяние бесчестное. Воинский мир достаточно узок, если о ком-то пойдёт худая слава, отмыться от неё будет сложно.

– Но завтра ничего такого быть не должно, – продолжала Дарина. – Гостей придет немного, не больше пятидесяти, я список краем глаза смотрела. Бузотеров нет…

– Старцев много, они – люди степенные, – дополнил Милан.

– Вот-вот! Так что просто поиграем, потанцуем, сказителя послушаем. Если, конечно, твоя родня ничего не выкинет, Молчун!

– Причем здесь моя родня?

– С того, что, если что-то где-то происходит странное, – она неопределенно покрутила рукой в воздухе, – Белых точно рядом. Ни одна буча без них не обходится.

– Преувеличиваешь.

– Не, ничуть. Скоро сам увидишь!

Глава 17

Тем же вечером собравшая нас в своих покоях Весела Желановна объяснила, что от нас требуется.

– На пир придут старцы всех трех городских Обителей. Отношения у них между собой сложные, поэтому, если вдруг увидите, что они ругаются, старайтесь развести. Или сообщите хозяевам, те вмешаются. Сами ведите себя прилично, ни с кем не задирайтесь, знакомьтесь с людьми. Вы должны запомнить всех, кто завтра появится.

«После приезда в новый город разведчик должен тщательно изучить территорию и завести возможно больше знакомств во всех слоях общества». Как по методичке.

– На кого-то особое внимание обратить? – спросил Азгут.

– Там все особые, всех высматривай.

Официально старейшина приехала договариваться насчет обмена учениками, фактически собиралась мирить правящую семью. Не лично, она обеспечивала первый этап долгого процесса. Местным свара давно надоела, ветви были готовы пойти на компромисс, но никак не могли согласовать условия. Кроме того, им требовались гарантии. Договор заключить легко, сложно его сохранить, особенно в случае, когда одна из сторон обладает серьёзным административным ресурсом. Побочная ветвь здраво опасалась, что, после того, как князь укрепит власть, он вспомнит о нанесенных обидах и захочет отомстить. Поэтому им требовался некто, способный выступать третейским судьёй и, при необходимости, обладающий достаточными возможностями, чтобы урезонить правящее семейство. Князь, в свою очередь, нуждался в независимом наблюдателе, готовом подтвердить при необходимости, что его действия – законны, он в своём праве.

Очевидно, что должным авторитетом обладают только Обители. Вернее, обладали бы в другой земле, здесь они слишком часто собачатся друг с другом и боярами, поэтому их репутация в глазах обывателя слегка подпорчена. Кроме того, им не хватает ресурсов, их дружины слабы. По одиночке.

Короче говоря, Веселе Желановне предстоит всю эту «нежно любящую» друг друга кодлу объединить и заставить выступить единым фронтом. Задача сложная, в других условиях невыполнимая. Здесь и сейчас – предпосылки есть. Старцы разных богов давно пытаются найти общий язык, просто противоречия между ними имеют слишком долгую историю. Им тоже нужен посредник. Каковым является неформальный посланник коллег из иных земель, приехавший с предложением поддержки в обмен на стратегический союз.

Таково моё видение ситуации. Возможно, оно неверно, или существуют нюансы, сильно меняющие картину.

Подготовка к пиру у мужчин не отняла много времени. Непосредственно организацией празднества занимались местные, уже знакомый дворский с помощниками, нам почти ничего не пришлось делать. Если какие-то вопросы возникали, госпожа Втора их быстро урегулировала. Поэтому мы, молодежь, просто сходили в баню и с утра достали из мешков парадные костюмы, чем и ограничились. У кого имелись перстни и нашейные цепи, тоже нацепили, я не стал – не люблю ювелирку. Вроде бы обязан носить, будучи начинающим артефактором, демонстрация личных достижений считается хорошим тоном, но все мои изделия простенькие, из дешевых материалов. Не стоит их на торжество надевать.

Женщины готовились к празднику куда активнее. Или, вернее, суетились девушки, потому что старшее поколение волнения не выказывало. А вот Пожега и Дарина носились по второму этажу, как угорелые, таская с места на место всякие флакончики, баночки, наборы лент и тому подобную фигню. Почему Дарина большую часть времени проводила у нас, я не знаю. Подозреваю, избегала родни под благовидным предлогом. Вдобавок к ним двоим у нас прописались новые знакомые из хозяйских дочерей и просто любопытных, на праздник не приглашенных, но желавших поучаствовать в движухе. Прибавьте ко всей этой компании орду сенных девок, и вы поймёте, почему в нашем гостевом домике внезапно стало как-то очень многолюдно.

Исходящие со второго этажа волны возбуждения подействовали на Вонега, или он от природы озабочен производимым впечатлением. По правде говоря, среди юношей многие заботятся о внешности, мужскому полу тоже хочется выглядеть красиво. Просто не принято о подобном говорить вслух. К тому же, для Вонега и Стояна это первый пир такого уровня, на который они попадут, прежде их ни в боярские, ни тем более в княжеские палаты не звали. Происхождение у них не самое высокое, а личных заслуг пока нет. Мне проще. Достаточно один раз представить себя этнографом на вечеринке дикарей, как сразу пафос ситуации пропадает и хочется смеяться. Я, конечно, понимаю, что вокруг никакие не дикари, но если напряжение отпускает, то зачем что-то менять?

– Как думаешь, какие рукава взять – синие или узорчатые?

– Оба хороши, бери любые.

– Да вот, выбрать не могу, – он покрутился перед небольшим зеркалом, вздохнул и повернулся ко мне. – Ты, вижу, не особо задумываешься.

– У меня один парадный комплект всего. Выбирать не из чего.

– Смотри! Если в одном будешь ходить – засмеют!

Вполне может быть. На значимых мероприятиях крайне желательно демонстрировать достаток, зримое воплощение успеха, удачи, так что появляться на публике в одном и том же костюме нельзя. Нужно хотя бы внешне что-то менять. Потому, кстати, и появились накладные рукава, декоративные оплечья и прочие съемные украшения, любимые не слишком богатыми гриднями.

– Куплю что-нибудь. Деньги есть.

Золотую нашейную цепь. К ней раздобуду висюльку, и зачарую её, тем самым получив дорогой артефакт – самое то для прихожанина Синеокого.

– У меня тоже! – довольно ухмыльнулся Вонег, мигом придя в хорошее настроение.

Он вчера на меня поставил и выиграл неплохую сумму. Трижды.

В дверь заколотили кулаком, голос Стояна вопросил, идём мы или нет.

– Сейчас! – крикнул Вонег. Он, поморщившись, сунул одну пару рукавов в сумку, закинул ту за постель и повернулся ко мне. – Пошли, что ли.

– Пошли, – ответил я, тоже мимоходом взглянув в зеркало.

Зеркала, к слову, стоят приемлемо, если небольшие и мутные. Не скажу, что совсем дешево, но молодому опоясанному по карману. А вот те, что качеством повыше и размером побольше, могут позволить себе купить далеко не все. Отец недавно привез из Булгара большое зеркало в половину моего роста, до того мать и сестра предпочитали пользоваться заклятьем на основе воды.

Вонег невольно напомнил о раздражающем моменте – деньги есть, но их не особо много, и они имеют свойство заканчиваться. Я мог бы подойти к Веселе Желановне по этому поводу, местная мораль такой шаг считает нормальным: пока свита «при ней», она должна о свитских заботиться. Меня, однако, старые психологические установки подталкивают решать свои проблемы самостоятельно. Так что надо бы подумать, где и как заработать, причем легально и без урона чести.

О богатстве Хвостовых говорит тот факт, что у них стояло целое здание, предназначенное для празднований. Правда, в обычные дни оно использовалось для иных целей вроде занятий детских дружинников, там же ключники в части помещений что-то делали, девки вечерами собирались и тому подобное. Сейчас полы отмыли, стены украсили, убрали всё лишнее и поставили длинные столы с тяжелыми скамьями, которые не всякий силач сдвинет. Их специально такими делают.

Всего, по словам Милана, ожидалось человек пятьдесят. Хозяева, подручники хозяев, их свиты, приглашенные важные гости тоже не придут в одиночестве. Ну и звезда вечера, наша старейшина. Я не мог понять, почему на статусное мероприятие она тащит всех нас, пока Втора не обмолвилась, что у Веселы Желановны есть какие-то планы. Вероятно, сегодня нас засветят перед обществом, чтобы в дальнейшем мы могли выступать от её имени.

В отличие от гостей, мы, живущие в усадьбе, чести войти через главный вход оказались лишены. Нас сразу провели в большой зал через внутренний проход. Народа пока что собралось немного, причем все они не принадлежали к числу ключевых фигур вечера, по большей части входя в свиты бояр Хвостовых или будучи кем-то из младших родственников.

– Я к боярину, – оглядевшись, сообщила Дарина. – Мы со Свентославой сегодня вожатые, так что не потеряете.

– Удачи! – кивнула Пожега, разворачиваясь к Милану.

Под боярином понимался Ратмир Данятович, глава рода Хвостовых. Без уточнения называли только его, у остальных старших мужчин рода прибавляли имя-отчество. Сегодня гостей встречал он. Лично провожать их в зал ему было не с руки, поэтому сопровождающими по традиции выступали более младшие родичи. Не такое простое занятие, как кажется на первый взгляд. Люди на пиры приходят разные, иногда сложные вопросы задают, на которые непонятно, как отвечать, с просьбами обращаются необычными. Мажордомов нет, поэтому представление другим гостям тоже входит в обязанности вожатых. Да и потом, во время пира, они должны приглядывать за окружающими, и при нужде разруливать конфликтные ситуации. В общем, Дарине придется потрудиться. А с другой стороны – раз доверили, значит, дурой не считают. И в роду она, несмотря на имеющиеся сложности, не отверженная.

Так как пир – событие социальное, садиться за стол без устроителей не дозволялось. Поэтому еды в смысле блюд пока что не было. На столе стояли слабоалкогольные меды, морсы, пробуждающие аппетит легкие закуски, что-то более серьёзное позднее вынесут слуги. Зато имелись приборы, в смысле ложка, вилка, тарелка и небольшой кубок, причем в зависимости от места посуда стояла разная. Там, где сидят люди знатные, она из драгоценных металлов, гостям попроще ставят деревянную. Да, порода дерева особая и изготовлена посуда очень искусно, но всё-таки она намного дешевле. Хотя и не глина, та считается повседневной.

Что интересно, нож всегда свой. Столовых ножей не существует, правда, почти все носят с собой специальный маленький ножик, используемый при еде и не только.

Знакомых в зале хватало. Мы в Восходнем находимся уже неделю, из усадьбы выходим редко, так что пообщались со многими. Нельзя сказать, что я знаю кого-то хорошо, но шапочно – почему бы и нет? Поэтому быстро высмотрел подходящую кучку молодых людей, с которыми пару раз сходился на ристалище, подошел к ним и влился в разговор. На пирах не развлекаются… Почти никто не развлекается. Пляски, выступления баянов-сказителей или изредка приглашаемых скоморохов, другие развлечения служат фоном для общения, для обсуждения серьёзных вопросов и кулуарного решения споров. Можно сказать, собравшиеся работают в необычной обстановке. Вот и я работал.

Несмотря на относительно юный возраст, говорили о серьёзных вещах. Правда, высказывания отдавали радикализмом. Всё-таки физиология даёт себя знать и, несмотря на тот факт, что мужчина в восемнадцать-двадцать лет здесь полностью дееспособен, самостоятелен, обладает изрядным жизненным опытом, любви к простым и однозначным объяснениям избежать невозможно. Вот и ввязывалась молодежь в споры на ровном месте, стремясь доказать свою правоту. Лично меня всё устраивало – впадая в раж, спорщики выбалтывали много того, о чём стоило бы помалкивать.

Например, уже знакомый Лют, неожиданно оказавшийся младшим сыном главы одного из родов-сподручников Хвостовых, эмоционально жаловался на соседей, повадившихся воровать скот. Исходя из его описания, это не люди, а демоны какие-то:

– Даже коня из стойла увели! – сокрушался он. – Чудо был, а не конь! Двух дней на нём не проездили, только-только к новому конюху привыкать начал!

– Купили и сразу увели, что ли?

– Не купили, – отмахнулся гридень, – у купцов за проезд забрали. Слов нет, какой был красавец!

Короче говоря, они ограбили проезжавших мимо купцов, после чего их самих ограбили соседи. Я бы посмеялся, да не поймут.

Постепенно зала заполнялась людьми, становилось шумно. Последними, как и подобает, явились наиболее ожидаемые и влиятельные гости. Сначала сияющими павами, в белых с желтыми и золотыми узорами на одежде, вплыли жрицы Златовласой. Этой богине служили только женщины, вернее, старейшинами становились только женщины, они же преобладали в младшем составе. Дружина состояла из мужчин. Ещё у них имелся отряд неких Дев-Стражей наполовину церемониального характера, принимавший, однако же, участие в реальных стычках с чудищами. Причем те мои новые знакомые, которые видели Дев в бою, с неохотой признавали, что «кое-что бабы могут». Делая скидку на менталитет – оценка чрезвычайно высокая.

К слову сказать, не припомню иных воинских формирований, религиозных или нет, где костяком являются женщины. Одиночки иногда встречаются.

Так вот, несмотря на дружину и Дев-Стражей, в силовом плане Обитель Златовласой никогда не была славна. Что, впрочем, не делает её менее влиятельной. Златовласую почитают во всех слоях общества; поговаривают, сплетенная старицами шпионская сеть не менее прочна и всеобъемлюща, чем агентура Тишайшего. Ещё её стабильно поддерживают порубежники, редко вмешивающиеся в междоусобные свары, зато по определению отличающиеся высокой боеспособностью. Можно сказать, оружие последнего шанса.

Следующими явились скромные и незаметные последователи Тишайшего. Делегация из десятка человек просочилась в помещение, словно бы не вошла через парадный вход, а внезапно возникла прямо в зале, уже разбившись по знакомым компаниям. Рядом со мной остановился Вратислав Бажанович, мой двоюродный дядя и, по совместительству, один из старцев Обители.

– И ты здесь, Тихомир⁈

– Где ж мне ещё быть, Вратислав Бажанович?

– И то верно, – улыбнулся он. – Познакомишь нас?

– Вонег Добронравов сын из Осколичей да Горюн Яроглазов сын из Кореневых, – указал я на своих собеседников. – А это Вратислав Бажанович Белых, вуй мой двухрядный.

Родовой, клановый образ жизни диктовал свои условности. Представляя кого-либо, следовало указать точную степень родства, чтобы исключить малейшую неясность и в дальнейшем не усложнить себе жизнь. Назвав Вратислава вуем, я обозначил родство по матери, следовательно, мы из разных родов, можем принадлежать к разным политическим партиям, иметь диаметрально противоположные интересы и мировоззрение. Наши с ним отношения в первую очередь личные, а поддерживать его во всём, потому что он старший, я не обязан.