Текст книги "Старший дознаватель (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– А у меня погон вообще нет, нам по форме одежды не положено. – доверительно поделился с Игорем информацией амбал.

– Проведенная проверка показала, что вы никак не могли продать указанную организацию гражданину Кукушкину в текущем году, так, как данный гражданин умер, аккурат, в девяносто первом году, пятого ноября и похоронен в могиле для невостребованных граждан на Лебединском городском кладбище, квадрат двадцать восемь. Мы в этом еще разберёмся, насколько участвовали вы в этом мошенничестве, или это целиком инициатива фирмы «Аккредитация», но, в любом случае указанная сделка купли –продажи доли в организации является ничтожной и не порождает никаких правовых последствий. А пока, так как вы все имущество организации вывели в свою новую организацию…– чинуша махнул рукой на «креозотный» дом, в том числе и денежные средства в уставном капитале, мы забираем ваше имущество.

И, к ужасу и гневу Игоря Юрьевича, чиновник, по-хозяйски, похлопал по капоту джипа, после чего, шагнув на кованный брутальный бампер… уселся на капот «Вранглера» и начал что-то писать.

Себя не помня, Игорь попытался сбить наглого человечка со своей «прелести», но замах бейсбольной биты был перехвачен здоровяком, который, со словами «Не балуй», перехватил дубину, непостижимо быстро, вырвал ее из рук директора, и, в довершении всего ухватил Семенова, как шкодливого кота, за шиворот, легонько встряхнул и буркнул:

– Спокойно стой.

– Сейчас машину у вас, в присутствии понятых, изымут, после чего передадут на ответственное хранение уполномоченному лицу, которое проведет торги и из вырученной за машину суммы погасит долги организации перед бывшими работниками, ну а остаток от суммы, если он будет, безусловно, вернет вам на сберкнижку.

От дикости и нелепости происходящего Игорь взвыл:

– Да что за бред! Вы с ума сошли? Моя машин стоит двенадцать тысяч долларов, а стоимость моей доли… сколько там было? Пять тысяч рублей⁈ Вы что, разницы не понимаете. Да я вам сейчас эти пять тысяч рублей из кошелька отдам и валите отсюда, психи несчастные!

– Спокойно, гражданин. – чиновник, нагло рассевшийся на капоте, расстегнул поясную барсетку и покачал на пальце хромированные наручники: – Будете хулиганить – применю спецсредства. А деньги ваши я никак принять не могу, я с наличкой не работаю. А насчет разницы в цене вы не волнуйтесь, у фирмы – реализатора есть несколько лицензированных оценщиков, они вашу рухлядь оценят по справочникам и техническому состоянию, составят соответствующие заключение. Вы не волнуйтесь, машина ваша, хоть и ушатанная сверх всякой меры, но уйдет быстро, и мы все довольны будем.

Игорь хотел ответить, что «Ниссан» у них ушатан, а его «ласточка», потом встретился взглядом с одним из «понятых». По алчному выражению лица понятого, Игорь подумал, что, возможно, что это не только «понятой», но и тот самый, упомянутый, лицензированный оценщик или еще какой сотрудник этой зловещей фирмы – реализатора. Да и рожа второго «понятого» показалась директору смутно знакомой, то ли, на какой-то «тусе» молодых предпринимателей он его встречал, или, в автомобильном ряду вещевого рынка – как не старался Игорь не мог вспомнить, где пересекался он с этими «понятыми». Понимая, что время утекает, и обстановка меняется не в его пользу, Игорь решил действовать более… смиренно, наверное?

– Извините, товарищ начальник…– Игорь ухватил под локоть здоровяка, который казался не таким ехидным, как та тварь на капоте любимой машинки, а чем-то вроде бурого медведя, опасный, но если дать ему банку сгущенки, то тот может и позволить сделать совместный фотоснимок.

– А не могли бы мы как-то альтернативно этот вопрос порешать, в порядке исключения? Чтобы вам не возится с машиной? Сколько там размер полной задолженности?

Товарищ, сердито рыча, что свои долги надо знать наизусть, взял у гада на капоте лист бумаги и ткнул пальцем-сарделькой в сумму долга.

– И это все? – осторожно спросил Игорь. Товарищ – медведь бросил настороженный взгляд на сидящего на капоте гада, после чего показал два пальца, но не успел Игорь обрадоваться, присовокупил к двум пальцем колечко, что можно было, в другой ситуации, принять за знак «О Кей», но Игорь понял, что речь идет о двадцати тысячах сверху, очевидно, на сгущенку для маленьких медвежат.

– Я сейчас принесу! – затряс головой Игорь, надеясь, что речь идет именно о рублях, а не иных валютах, типа марок или швейцарских франков: – Если я принесу всю сумму, то машину можно будет оставить у себя.

«Медведь» посмотрел на гадюку, что грелась на капоте, тот, еле-еле, кивнул головой, и медведь утвердительно мотнул башкой.

– Я сейчас. – Игорь затанцевал на месте, как боксер на ринге, пытаясь сообразить, где он сможет взять сейчас двести тысяч рублей.

Ничего не придумав, Игорь спросил: – А долларами возьмете?

– По курсу ММВБ на сегодня, плюс пять процентов за конвертацию. – тут же откликнулся сволочь, который своим задом, наверное, всю краску на капоте стер. А гад тем временем раскрыл свою папку, в которой оказался встроенный калькулятор и быстренько нащелкал на экране счетной машинки сумму задолженности.

Я сейчас, быстро. – с долларами расставаться было жалко, но машина была дороже, и Игорь быстро поднялся на крыльцо конторы.

Когда он, через десять минут, протянул «медведю» пачку выстраданных, упорным трудом… Игорь сбился с патетики и закрыл своей спиной пачку передаваемых долларов в руках «медведя». Тот пролистнул пачку с ловкостью опытного картежника, судя по взгляду, понял, что Игорь присовокупил сюда и двадцать тысяч по курсу, солидно прорычал – «Пересчитывать не буду, верю вам» и сунул всю пачку в карман.

– Ну и чудненько. – тварь прыжком покинула капот, сделала шаг к 'Ниссану, но вдруг, резко обернулась к Игорю: – Но вопрос с мошенничеством с повестки дня не снимается. Моя фамилия Громов, я старший дознаватель отдела дознания Дорожного РОВД. Завтра, к десяти часам утра жду вас в моем кабинете, в подвале РОВД, со всеми документами по продаже организации. И, если у вас есть желание, чтобы ваше дело разрешилось также, как и дело с товарищем судебным исполнителем, настоятельно советую вам найти замечательного адвоката – Софью Игоревну Прохорову, только она сможет со мной справится. У меня, случайно, ее визитка завалялась, возьмите, обязательно пригодится.

Уже подъезжая к своему дому, по дороге нацеловав и нагладив рулевое колесо, казалось бы, утерянной, но чудом обретенной машины, Игорь вдруг вспомнил, где он видел лица обоих понятых – это были бывшие работники проданной организации, которых Игорь не взял с собой в новую, открытую им контору, и не выплатил долги по заработной плате, уступив это право неизвестному БОМЖу Кукушкину, на паспорт которого была переоформлена старая организация.

p.s.

– Доллары давай. – я протянул раскрытую ладонь Руслану: – Завтра рублями отдам, твоей начальниц, все равно, рубли в кассу оприходовать.

– Ага, сейчас. – Руслан изогнулся в пассажирском кресле, сунул руку в карман джинсов и, сосредоточенно наморщив лоб, запыхтел, наверное, пытался, не вынимая пачку американских денег, отделить свою долю.

– Ты мне все доллары давай, ты их, все равно, на пиво, да на Тамарку спустишь…

– Я и на тебя взял. – пропыхтел Руслан, протягивая мне помятую стопку зеленоватых купюр: – Стоп, а ты откуда про Тамару…

– Я пока в РОВД ездил, номера джипа пробивать, ты же в ломбард ходил, типа, живот у тебя скрутило, а обратно с засосом на шее вернулся. – я улыбнулся бывшему приятелю: – Да еще, по утрам, у тебя рожа довольная и сытая, и одежда, после ночевок в подвале, не смердит конем, а напротив, стиральным порошком, слегка, отдает. Значит ты не «Дошираком» травишься, а чем-то вкусным питаешься, и кто-то тебя обстирывает. А Тамара – девушка одинокая, хозяйственная и ласковая, я это вижу. В общем, рад за вас, что у вас все сладилось, давай, иди в свое укрытие, а то там директор финансовой корпорации уже заждалась.

* * *

Глава 12

Глава двенадцатая.

Октябрь 1993 года.

Сколько не бегать, конец один.

Ну вот, за мной и пришли – по лестнице загрохотали уверенные шаги нескольких человек, и я досадливо отставил в сторону кружку с сладкой бурдой, почему-то называемой «Кофе три в одном». Все утро ударно проработал на государство, утомился так, что челюсти чуть не разорвало неудержимым желанием широко зевнуть, решил взбодрится… чувствую, сейчас меня взбодрят.

Этот эпизод начался три дня назад.

Я встал около шести часов утра, выгулял Демона, разогнал тараканов – после применения китайских мелков и водной блокады их действительно стало меньше, но еще забредали к нам на кухню через электрические розетки от соседей, напоил Наташу кофе с бутербродами, добросил любимую до работы и… успел прихватить на выходе из квартиры гражданина Неплюева Глеба, оболтуса восемнадцати лет, подозреваемого в неумышленном уничтожении надворных построек у соседей его бабки в Нахаловке. Вообще, эти материалы ко мне попасть были не должны, потому как в них не было, так называемого «лица» – человека, признавшегося в совершении этого противоправного преступления. Каким образом начальник участковых перекинул эти бумаги в отдел дознания, я не знал точно, но вчера вечером моя любимая начальница Ольга Борисовна Супрунец, виновато глядя в сторону, попросила меня лично заняться этим делом, ну ты сам понимаешь.

Среди десятка, небрежно исписанных листов бумаги, лишь одна справка, небрежно набросанная участковым, проливала свет на возможного виновника – восьмидесятилетняя бабка видела оболтуса Глебку, которого она знала всю жизнь, убегавшего по улице непосредственно перед началом пожара.

На мою удачу я не успел постучать в нужную мне дверь на третьем этаже ободранной панельной «хрущевки», когда за дверью раздался юношеский басок:

– Ну все, мам! Я пошел…

Очень удачно вышло, не придется вырывать восемнадцатилетнего «малыша» из цепких рук любящей мамочки.

Я спустился двумя пролетами ниже, и, облокотившись о перила, стал ждать, пока Глеб покинет квартиру.

Сверху загрохотал перебой быстрых шагов и появился ожидаемый мною юноша… Сука, какой же он высокий, как минимум рост у парняги был под два метра, неудивительно что старушка узнала парня, вряд ли на прилегающих улицах жил кто-то еще, сравнимого роста.

От столкновения с, несущемся, не разбирая дороги, переростком меня не снесло с лестницы, только потому, что в момент удара я держался двумя руками за прутья перил. Ударив меня корпусом и крикнув что-то вроде «Урод!», этот родственник тупого страуса пронесся мимо меня на улицу, громко хлопнув дверью подъезд.

– Да чтоб тебя! – я подобрал свалившуюся с головы на ступени фуражку, кое как отряхнул ее и бросился вдогонку за беглецом.

Во дворе парня уже не было, пришлось садиться в машину и ехать по прилегающим улицам. Глеба я увидел уже на Володинской магистрали, быстро спешащим по тротуару на противоположной стороне дороги. Я быстро обогнал его, припарковался, вскочил из машины и… ничего – увидев меня, придурок бросился через дорогу, наперерез несущемуся от, засветившегося зеленым сигналом, светофора, не обращая внимания на тревожные сигналы автомобилей. Бля, мне только не хватало, чтобы его сейчас сбили – обязательно найдется кто-то, кто скажет, что «ребенок» убегал от милиционера, поэтому погиб. А самое главное, что скажут, что я вообще не имел права его задерживать. Ну подумаешь, баня сгорела и сарай, а два дома, кое как отстояли от огня – никто же не погиб, вина не доказана, а преступление малозначительное… А я даже повестку человеку не отправил… м-да, недоработочка.

Повестку для Глеба я скинул в почтовый ящик, а сам поспешил в РОВД, где меня ждал вчерашний директор Игорь и, рекомендованный мной адвокат Софья Игоревна Прохорова.

– Господин Громов, а что вообще происходит? – даже не поздоровавшись, встала с жесткой скамейки моя бывшая одногруппница. Выглядела девушка откровенно плохо, было ощущение, что сегодня ночью она спала часа два, не больше.

– И я вас рад видеть, Софья Игоревна. – я отодвинул ее с дороги корпусом, как давеча меня снес двухметровый Глебка, и открыл дверь кабинета. Когда адвокат попыталась протиснуться вслед за мной, я преградил ей дорогу:

– Ждите, минут через десять вызову.

– Да как… – Софья от моей наглости открыла рот, пребывая в полном изумлении: – Ты нас к десяти часам вызвал, а сейчас уже пятнадцать минут…

– Не хотите – не ждите, дело о мошенничестве вашего, как я понимаю, клиента, я и без вас возбужу. – я прошел к сейфу и включил электрический чайник.

Посетители обменялись многозначительными взглядами, и Софья аккуратно закрыла дверь.

Ровно через пять минут я гаркнул на весь кабинет: – Заходите. Документы принесли?

Как я и думал, гражданин Семенов Игорь Юрьевич обратился в фирму «Аккредитация», и они выполнили ему, так сказать, комплексный набор услуг – продажа старой фирмы на БОМЖа, и открытие новой, чистой от всяческих долгов и прочих неприятных обременений. Прямо это конечно не писалось – в договоре было указано «Подберем покупателя»… Честно говоря, никаких перспектив это дело не имело, у фирмы «Аккредитация» были очень хорошие связи, но я хотел дать немного заработать Софье и наказать борзого директора.

Пока я многозначительно вчитывался в договор, Игорь Юрьевич бросал тревожные взгляды на своего защитника, а Софья делала клиенту успокаивающие знаки.

– Прелестно, прелестно. – я сунул договор и корешок «приходника» в папку и подтянул к себе незаполненный бланк допроса:

– Подскажите, а в связи с чем вы решили продать одну организацию и открыть другую?

Честное слово, я думал, что Игорю будет плохо от моих элементарных вопрос. Вчера, в начале нашей встречи, директор показывал запредельную наглость в общении с правоохранителями, а сегодня густо потел и стекал, бескостной массой, по спинке стула, а вопросы то у дознавателя были самые простые:

– Какая экономическая необходимость в продаже организации? Каким образом покупатель с вами рассчитался, где и когда вы с ним встречались? Если все имущество старой организации перешло к новой, то, что купил, покойный на момент сделки, гражданин Кукушкин?

Через двадцать минут гражданин Семенов, внятно не ответивший ни на один вопрос, жалобно поглядел на адвоката и прошептал, что ему плохо.

– Мы ходатайствуем, чтобы допрос перенесли на другое время…– вскинулась адвокат, выглядевшая не сильно лучше допрашиваемого.

– Хорошо, здесь распишитесь и можете быть свободны, пока. – я подвинул Игорю бланк допроса и показал, где надо расписаться. Расписываться он явно не хотел, но пришлось.

Выйти из кабинета, расклеившемуся, директору помогала адвокат, ловко ухвативши его под локоть. Кстати, возле отдела я не заметил красивого американского джипа, чуть не арестованного вчера Русланом, интересно, куда гражданин Семенов его спрятал.

– Громов! – в мой кабинет Софья вернулась через сорок минут: – Это вообще, что такое? Ты что так себя ведешь?

Выглядела девица значительно лучше, чем давеча, запах свежего пива пробивался через аромат парфюма.

– Похмелилась? Зря, плохая привычка. – я вновь в тянул воздух,

Софья густо покраснела:

– Да мы вчера с девочками немного посидели, в три часа домой пришла, а тут этот, Игорь, в семь часов утра по телефону позвонил… Надо было вилку из розетки выдернуть. Ты мне скажи, что ты тут…

В это время по ступеням застучали чьи-то каблуки и через несколько секунд в мой кабинет ввалилась, никто иная, как Рыбкина Нинель Павловна, начальник следственного отдела и мой личный враг.

Крепкая попа отодвинула в сторону, ошеломленную Софью, вместе со стулом в сторону, а маленький кулачок женщины припечатал на поверхность письменного стола мою утреннюю повестку.

– И чтобы никогда, слышишь, Громов, никогда! – перед моим носом угрожающе махали напряженным указательным пальцем, с длинным, как коготь дикого зверя ногтем, голос дрожал и прерывался от ненависти и недостатка кислорода: – Даже думать не смел смотреть в сторону этого мальчика!

Софья, круглыми, как у совы глазами проводила удаляющуюся спину, шипящей от злости, как паровоз, начальника следствия и повернулась ко мне:

– Это кто? Это ваша Рыбкина была?

– Ну да. Давай, беги скорее отсюда, а то, я чувствую, она мне не все еще сказала, скоро назад примчится, а если, не дай Бог, тебя разглядит и запомнит, то не даст тебе нормально с нашим следствием работать.

– Я тебя позвоню… – пискнула начинающий адвокат и торопливо помчалась в сторону выхода.

Пообедав бульонным кубиком «Магги», заваренным в кружке и зачерствевшим коркой хлеба, завалявшейся в столе, которая, если ее макать в пустой бульон, становилась, вполне себе, основным блюдом, я поспешил к уличному киоску, что стоял на автобусной остановке, прямо напротив моего, полуподвального окна. С купленной в киоске шоколадкой «Одухотворение» я и постучал в дверь с табличкой «Оператор ИЦ».

– Привет. – я помахал шоколадкой перед, приоткрывшей дверь, невысокой брюнеткой с серыми глазами: – Обедаешь? Можно, я пока на компьютере поработаю?

– Заходи. – из моей руки ловко вынули шоколадку, после чего дверь гостеприимно распахнулась.

– Здрасьте, девочки! – я изобразил улыбку от уха до уха: – Не помешаю?

За небольшим столиком в углу кабинета сидели еще две девушки в форме – инспектора детской комнаты милиции, перед ними стояла небольшая кастрюлька и миски с каким-то варевом, типа рагу – зарплату в РОВД задерживали на два месяца, а когда выдавали, то шла она, в основном, на покрытие долгов, поэтому сотрудники экономили на всем.

– О, Паша, привет. Кушать хочешь? – шоколадку я выбирал «от души», мой презент оценили и ответно решили покормить опера, которые, обычно, были голодны, по определению.

– Пахнет замечательно! – я с силой втянул носом, действительно аппетитный, аромат, исходивший из-под неплотно прикрытой крышки кастрюльки: – Но, к сожалению, только что поел.

Я вопросительно посмотрел на хозяйку кабинета, дождался одобрительного кивка, спрятался за громоздким монитором и вошел в директорию.

Каждый запрос в информаторий областного УВД положено было записывать в тетрадку и если ты лезешь в, то место, куда тебя просили, или как Нинель Рыбкина сегодня, категорически требовали не лезть, то можно было нарваться на неприятности. У той-же Рыбкиной могло хватить ума поставить «сторожок» на запрос по месту жительства «мальчика» Глеба, которой он, скорее всего, приходился родственником. И, при срабатывании этого «сторожка», что кто-то, любопытный, интересовался местом жительства подопечного, то у начальника следствия хватила бы «боевого безумия» устроить скандал или еще какую пакость в мой адрес. А вот если в качестве запроса указать весь дом полностью, то «сторожок» не сработает, так как нужные мне данные я увижу в составе огромного массива сведений, касающихся всех квартир, и, по всем учетам. И адрес дома можно записать невразумительным, «докторским» почерком, что Рыбкина, буде она решит проверить темы моих запросов, не сможет разобрать, пятым или шестым домом я интересовался.

Если шустро двигать каучуковое колесико «мышки», не глядя пролистывая всех этих, бесчисленных, владельцев паспортов, охотников, домашних хулиганов и прочих, ранее судимых с автовладельцами, то и нужные сведения получишь быстро, так как они идут по номерам квартир. В очередной раз пожалев о отсутствии камеры на телефоне, да и вообще, любой цифровой камеры, я добросовестно переписал в ежедневник все данные на обитателей квартир. Ни машиной, ни оружием, ни наличием судимости обитатели квартиры, где был прописан Глеб, похвастаться не могли, и я изменил категорию поиска, забив в поиск номер паспорта «взрослой» гражданки, прописанной вместе с Глебом.

Тут уже выпало кое-что поинтересней – для этой дамы квартира в Нахаловке, была уже третьим адресом, известным милиции, и я последовательно начал забивать эти адреса.

А вот дальше вылезло нечто интересное. Пятнадцать лет назад дама, очевидно мать Глеба, проживала в одной квартире с неким гражданином, имевшим, кроме клички «Карась» и кучи судимостей, еще и имя Павлович. Я забил полные данные на «Карася» и получил три листа информации, которые я и распечатал. В довершении всего отчество Глеба, по странному совпадению, соответствовало имени, которое при рождении получил неоднократно-судимый вор –рецидивист с «погонялом» «Карась», что, с большой вероятностью говорило о том, что круг моих поисков успешно замкнулся.

Мне кажется, что за время моих поисков, обедавшие девушки уже забыли о моем присутствии, потому что, при звуке пулеметного треска матричного принтера, они дружно ойкнули и загремели посудой.

– Спасибо, барышни. – я поднялся, прихватив свои бумаги и двинулся к выходу, благо, что обеденный перерыв в РОВД уже заканчивался.

Следующий день. Локация – Общежитие Завода.

– Ты зачем пса с собой берешь? – Наташа, услышав звяканье поводка и ошейника, выглянула из комнаты, где, перед зеркалам она дополняла свою красоту, совершенно ненужными ей, штрихами: – Что-то опасное сегодня? Ты же говорил, что у тебя сейчас работа в кабинете?

Девушка в гневе, была чудо, как хороша. От злости ее глаза приобрели зеленый оттенок, и я задумался, что возможно, сегодня, можно и опоздать на службу…

– Громов, если я узнаю, что ты опять кого-то задерживал…

– Солнышко, ну кого я там задерживаю? – я изобразил полнейшее недоумение: – Ты почитай уголовный кодекс – мои статьи полнейшая чепуха, побои и оскорбления, да хищения из магазинов. Ко мне все жулики, по повестке, как миленькие приходят. Просто песику здесь до вечера скучно и тесно, особенно после нашего сада…

– Слушай, а давай на выходные на дачу съездим, шашлычный сезон закроем! – тут же переключилась на садовый домик Наташа: – Говорят, что на этой недели еще тепло и дождей не будет.

– Давай, только в воскресенье, а то я в субботу дежурю. – обрадовался я тому, что вопрос службы отошел на второй план.

– Ну сколько можно дежурить, по два раза в неделю… – Наташа надула, и без того, пухлые губы.

– Солнышко, а ты помнишь, что нас теперь в отделе всего четверо, и еще хорошо, что у девчонок дети не болеют. А мне, кстати…– я обвиняюще ткнул пальцем в блондинку: – Скоро еще у начальницы отпрашиваться на поездку в Москву на несколько дней, так как, кое кто, не будем показывать пальцем, стал богатой подмосквичкой… Или как правильно говорится?

– Грамотей. – Наташа навалилась на меня и махом вытолкнула нас с, повизгивающим от радости, псом, из маленького коридорчика в подъезд: – Иди, грей машину, я через три минуты выйду.

В комнате вахтера было по-утреннему, пусто – комендант пристроила на эту должность свою родственницу, которая работала, а вернее точила лясы с родной начальницей, пять дней в неделю, с десяти до шести, с перерывом на обед. Я приподнял дверь за ручку особым образом и распахнул запертую дверь. За дверью на столе стоял телефон «с выходом в город», посредством которого я и соединился с местным РУВД, попросив помощника дежурного передать оперу Виктору Брагину, что к нему утром приедут из дознания Дорожного РОВД.

Захлопнув дверь в служебное помещение я вышел на крыльцо и полюбовался делом рук своих, естественно, в иносказательном смысле –въезд во двор общежития чернел ямой, приготовленной вчера работниками АХЧ Завода под площадку для мусорных контейнеров.

Пользуясь своими полномочиями, я доказал директору, что если не ликвидировать, вечно забитый, мусоропровод в общежитии, то, рано или поздно, в нем вспыхнет мор или иная эпидемия, за которую будет отвечать кто? Но, точно не я.

Решающим аргументом для директора стало то, что после того, как мусоропровод будет заварен, мы смоем ликвидировать должность рабочего мусорной камеры, деньги по которой получала дежурная по общежитию и дворник – еще один родственник коменданта, а убирать мусор возле контейнеров после визита мусоровоза будет являться обязанностью дворника, без лишних доплат. В общем, сплошная чистота и финансовая экономия.

Через сорок минут. Локация – Дорожный РОВД.

Сегодня я не стал рисковать и не дал Глебу дойти до остановки – мою улыбающуюся физиономию он увидел, выйдя из родного двора и сделав три десятка шагов в сторону магистрали.

Увидев меня, вылезающего из машины, Глеб опять рванул вперед, как какой-то спринтер или стаер, но сегодня вчерашние фокусы не сработали. Из полуоткрытой задней двери «Ниссана» выскочил здоровенный черный зверь, в два прыжка догнал убегающего парня и, высоко подпрыгнув, уронил того на газон, лицом в кучу прелой листвы.

Я, не закрывая двери, проехал несколько метров, схватил ошеломленного и оглушенного Глеба за шиворот и заволок его на заднее сидение автомобиля, бросив поверх расстеленной на диване, новой целлофановой пленки.

Демон запрыгнул на переднее сидение, радостно развернувшись мордой к пленнику, и я стартовал в сторону моста. К сожалению, не все прошло гладко. За те несколько секунд, что я затаскивал Глеба в машину, он громко орал «Мама! Спасите!», а в окнах «хрушевки» отодвинулось несколько задернутых штор. Но, как бы то не было, что сделано, то сделано, а до вечера меня не достанут.