Текст книги "Опасные манипуляции 4 (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Так мы и ушли, поджав хвостики и провожаемые обидным смехом и язвительными комментариями.

– Ты что не дала мне… – снова начал выплескивать свое недовольство уязвленный муж.

– Так! Перестань! – я сама кипела от злости, но старалась не сорваться на крик: – Ты что, не видел? Там все продавцы заодно. Случись какой скандал, они бы милицию вызвали и написали кучу заявлений и свидетельских показаний, что мы мошенники, приходим не первый раз и пытаемся фальшак им подсунуть вместо золота. А еще бы оказалось, что ты продавщицу побил или что хуже. Тебе сегодня это надо? Ну и мне не надо. Пошли домой, надоело мне гулять.

Глава 12

Людмила Жемчужная. Мстительная особа.

Муж мой верил в закон. Поэтому с мошенниками, подсунувшими нам низкопробное золото, он попытался решить вопрос по закону.

– Представляешь? – Николай оторвался от тарелки с борщом, из которой он, быстро работая ложкой, ел густую бордовую жижу: – Эти пи… козлы съехали!

– Какие козлы? – я поставила перед мужем большую чашку с чаем.

– Сейчас…– Николай тщательно выскреб остатки овощей со дня миски: – Спасибо. Я сегодня, как правильный, решил зайти в этот ювелирный отдел, заставить взять претензию. А у них там пустое место. Ни прилавков, ни сейфов, ничего, голые стены только будка ломбарда, ободранная осталась, да и то, потому что там все на соплях держится, начнешь разбирать – сама развалиться. Местных спрашиваю – куда отдел съехал, а они только руки разводят, типа – не знаем.

– И что теперь делать?

– Ну, я по ИНН постараюсь узнать, через налоговую, но там юридический адрес только будет.

– Ты позвони своему ювелиру. – я присела напротив мужа: – Возможно, он что подскажет. Они же золотом торгуют…

Я многозначительно подняла палец вверх и пояснила, недоуменно глядящему мужу:

– Там должны быть какие-то лицензии, особые условия охраны торговой точки… Не может быть, чтобы не было разницы – киоск с шоколадками открыть или золотом торговать.

Я не собиралась оставлять просто так историю с этими мошенниками, и хотя понимала, что методы защиты от жалоб доверчивых граждан у них должны быть отработаны, но я не доверчивая гражданка, я злая ведьма, которую, что греха таить, просто обокрали… Я просто чувствовала, как во мне вскипает яростная жажда мести.

Браслет я мужу все же сделала, собрала по сусекам старые, еще советские кольца– серьги, которые валялись по всяким шкатулкам невостребованными, посверкивая огромными искусственными «рубинами». Из собранного лома ювелир Иван Петрович, после яростной ругани (ну, не было в его каталогах китайских моделей того, что хотела я) выплавил браслет на руку в виде змеи. В самый последний момент перехватила свой заказ, не дав отвезти в пробирный надзор для клеймения на пробу.

– Вам, барышня, сто рублей жалко? – недоуменно спросил мастер.

– На тебе еще сто рублей…– я сунула ювелиру купюру: – Только отдай мне мой браслет без клеймения, и я оставлю тебя в покое.

Через трое суток, пришедших на полнолуние, я вручила Николаю браслет в виде змеи, пожирающей свой хвост и велела носить, не снимая.

Естественно, в первое же утро, пока я была в ванной, муж попытался сбежать из дома на службу, «забыв» браслет в ящике своей прикроватной тумбочки, о чем мне сразу сообщил «змей», сердито посверкивая черными агатовыми глазками.

– Коля! – очень ласково позвала я довольного супруга, высунувшись из распахнутой форточки в том момент, когда он выскочив из подъезда, с улыбочкой проходил мимо окон нашей квартиры в сторону своей машины.

– Ты…. Ты почему голая из окна высунулась⁈ – злым змеем зашипел супруг, воровато оглядываясь по сторонам – не видит ли кто.

– Еще раз из дома выйдешь без моего подарка – я голой за тобой побегу и пусть тебе будет стыдно. – торжественно пообещала я своему благоверному: – Лови!

Желтоватый металлический круг по странной траектории влетел прямо в раскрытую ладонь Жемчужного, а я захлопнула форточку.

Не знаю, что подумал мои милый, надеюсь, что мое сегодняшнее появление на подоконнике поможет вылечить его забывчивость. Естественно, я выполню свое обещание, но, то что его будет догонять обнаженная жена, будет видеть только мой забывчивый муж, я все-таки не собираюсь смешить окружающие наш дом жилой квартал и становится городской легендой.

Моя настойчивость не была женским капризом. Хитрый ритуал позволил мне теперь смотреть на мир глазами Проброса, надетого на руку моей половины, с древнейших времен символизирующего единство противоположностей – света и тьмы, добра и зла, мужчины и женщины. Последние события, случившиеся с нами, заставили меня пересмотреть вопрос нашего взаимодействия, я поняла, что постоянная связь с мужем может быть жизненно необходимой как для меня, так и для него. Конечно, эта связь не была настолько примитивна, чтобы свести роль браслета к примитивной видеокамере, да и, случись беда с Николаем, первым делом с него попытаются снять эту красивую и дорогую вещицу. «Змей» имел постоянную связь со своим носителем, которая становилась еще прочней от того, как долго мужчина носил украшение на руке

А этот взрослый и, с виду, серьезный мужчина, припарковав машину в своего околотка, первым делом снял мой подарок с руки и сунул его в карман брюк, а войдя в кабинет, переложил в сейф. Пришлось набирать номер его служебного телефона.

– Алло.

– Здравствуйте. Это, наверное, Слава?

Из сейфа, глазами моего золотого шпиона я видела высокого молодого парня, поднявшего трубку на столе моего благоверного.

– Да, а это кто?

– Это Людмила, жена Николая. Я хотела вас еще раз поблагодарить за тот телефонный звонок, когда Коля заболел и очень нуждался в помощи…

– Заболел? – глаза парня удивленно округлились, но потом он сообразил: – А, тогда! Да не вопрос, всегда пожалуйста. Вы же знаете Николая, он за своим здоровьем не следит совсем.

– Да, Слава, вы позвонили очень вовремя, у Коли было очень высокое давление, наверное, Солнечная активность в тот день была повышенная…Еще раз спасибо, а Николая могу увидеть?

– Да. – голос в трубке сменился на знакомый.

– Коля, ты же знаешь, что я всегда делаю что обещала. Если будешь забывать змейку…

– Ты меня сейчас… – я почувствовал, что муж хотел сказать слово «Видишь», но в последний момент сдержался, чтобы у тех, кто периодически «слушает» милицейские телефоны ум за разум не зашел: – … хорошо слышишь?

– Да, очень хорошо.

– Все, обещаю, больше не забывать одевать твой подарок. Пока.

Дверца сейфа открылась. Николай показал змея коллегам, на что те недоуменно пожали плечами, после чего одел его на запястье.

Николай Жемчужный. Любопытствующий тип.

Прошло несколько дней. Не знаю, жена моя ворожила, или это странная игра судьбы, но сегодня, на утреннем селекторе дежурный по нашему отделению доложил, что утром, через «ноль два» поступило сообщение о том, что ночью был обнесен подчистую только-что открытый ювелирный отдел в нашем местном торговом центре. На место происшествия группа пока не выезжала, а в коридоре отделения дожидаются необходимых следственных действий представители фирмы – владельца ювелирного салона.

– Поприсутствую? – я дождался одобрительного кивка дежурного опера и прошел к стоящему в углу кабинета дивану, где удобно устроился со своим ежедневником.

Перед столом оперативника, на выстроенных в ряд разномастных стульях сидели представители потерпевшей организации – двое благообразных мужчин, и черноволосая женщина лет тридцати пяти, в элегантном деловом костюме.

Дама сидела, положив ногу на ногу, и молодой оперативник постоянно косился на аппетитную коленку, обтянутую тонким чулком телесного цвета. С первых минут разговора я понял, что зашел сюда не зря. Название мультифункциональной фирмы почти совпадало с той, чье фактическое местонахождение я желал установить в последние дни.

Устав от наличия многочисленных конкурентов, подвизавшихся на рынке драгоценных металлов и камней, в торговом комплексе «Кремень», фирма «Город золотой» переехала на нашу окраину, где торговцев золотом не было вообще.

Сняв закуток размером в шестьдесят метров, организация успешно продавала золото в течении трех дней, пока сегодня, придя утром на работу и подняв ролл-ставни, обнаружили, что кто-то успешно поработал ночью. Золото и серебро было вынесено все, под чистую. Ущерб, как говорится, устанавливается.

Допросив топ-менеджеров ювелирной фирмы, дежурный опер побежал собирать следственно-оперативную группу для выезда на осмотр места происшествия, а я двинулся туда пешком, благо идти было не больше пяти минут.

В торговый центр я проник через одни из многочисленных грузовых ворот, куда круглые сутки подъезжали самые разнообразные фуры и грузовички, неутомимо доставляя туда широчайший ассортимент товаров, а пара десятков грузчиков, не обращая внимание ни на что вокруг, развозили и разносили упаковки по своим торговым точкам. Теоретически тут круглосуточно присутствовала охрана, но я беспрепятственно прошел мимо стола, за которым сидел дядька в камуфляже, не поднимающий взгляда от толстого журнала с судоку.

Недалеко от вскрытого обворованного ювелирного отдела громко ругались четверо мужчин, двое из которых были начальниками служб безопасности торгового центра и фирмы «Город золотой», по молчанию оставшихся двух мужчин, это были юристы. Я зашел за угол и замер там, стараясь не пропустить ни одного слова. Если убрать из речи безобразников цветистой, идущий от души мат, то картина с кражей вырисовывалась следующей:

Торговая точка, кроме глухих ролл-ставней, отделяющих их от фойе первого этажа торгового центра, был еще и отдельный вход в подсобные помещения, проходящий через широкую лестницу, которой почти никто не пользовался, кроме многочисленных курильщиков. Вот эта дверь и была утром открыта, хотя следов взлома не имела.

Войдя в помещение, сотрудники ювелирного салона обнаружили, что все сейфы вскрыты, и все ценное из них похищено. По идее, на ночь салон должен был ставится на пультовую охрану. Первоначально этот зал был оборудован датчиками, выведенными на пульт охраны торгового центра, но «золотники» решили от их услуг отказаться, так как опасались, что охранники торгового центра проникнут ночью в отдел сняв его с охраны, и украдут пару-тройку колечек. Чтобы обезопасить себя от этой беды, был заключен договор с вневедомственной охраной, установлены и подключены датчики, но протестировать и признать монтаж охранного оборудования надлежащим специалисты не смогли, все время срабатывал один из шлейфов системы. Так и не успев обеспечить работу сигнализации, техники ОВО собирались продолжить работать по отладке сегодня. Поэтому вчера вечером сотрудники отдела просто опустили металлические шторы, закрыли на ключ металлическую дверь и разошлись по домам.

Раздался шум шагов нескольких человек, я отошел от стены и сделал вид, что записываю что-то важное в рабочий ежедневник.

– О, Коля, ты еже здесь? – из-за угла появилась следственно-оперативная группа в полном составе, к которой я и присоединился.

Увидев нашу делегацию, ругающиеся безопасники замолчали, и главный охранник ювелирной фирмы повел нас на место происшествия.

В отгороженном от остальной части торгового комплекса все еще опущенными ставнями, торговом зале царил полумрак и пахло металлической окалиной. Посреди торговой точки, как два «фака» от воров, стояли два огромных баллона, много лет тому назад, окрашенные белой и голубой краской. Шесть металлических шкафов были аккуратно вскрыты с помощью газовой горелки, их содержимое исчезло.

Пока следователь писал протокол осмотра места происшествия, а дежурный опер опрашивал оставленных дожидаться нас охранников ночной смены, эксперт, тихо матерясь себе под нос, пытался извлечь из металлической двери механизм замка, а я подошел к начальнику службы безопасности «ювелиров»:

– Здравствуйте, капитан Жемчужный. Мне бы список тех, кто работает в отделе.

– Вы будете вести это дело? – с интересом всмотрелся мне в глаза «безопасник».

– Не знаю. Завтра утром руководство отпишет дело кому-то из следователей и назначит опера от уголовного розыска, кто будет вести оперативное сопровождение.

– Мы позаботимся, чтобы назначили лучших! – как на митинге, вскинул вверх руку главный охранник.

– Вы главное список сотрудников дайте, полный. И желательно, чтобы они уже сегодня пришли в наше отделение, чтобы мы могли, не теряя времени, начать работать.

– Да, да! – «безопасник» покровительственно покивал головой: – Сейчас пришлю.

– Только пусть по одному подходят, нечего им под дверью кабинета толпится и слушать, о чем разговор идет. Сколько, кстати, человек у вас здесь работает.

– Я точно не знаю. От шести до восьми, возможно девять. Но я уточню. – обнадежил меня мужчина в ладно сидящем на нем костюме и отошел.

Как-то так получилось, что опросом сотрудников ювелирного отдела пришлось заниматься мне, и по итогу работы я немножко охренел – было удивительно, что при таком отношении к безопасности их не ограбили раньше. Людям было глубоко по фигу на все. Сначала одни люди не захотели подключатся к местной охране. Вторые люди отработали свой рабочий день, не добились работы системы охраны и ушли домой, отложив довершение работы на завтра. Третьи люди, равнодушно скользнув взглядом по отключенным коробкам систем сигнализации, закрыли дверь на один замок и пошли домой. А еще какие-то люди не обратили внимание на затаскиваемые в торговый центр баллоны и шланги газового резака.

– Скажите, а раньше ваша точка где располагалась? Я, просто, раньше ваш отдел не видел, там мылом торговали и прочей бытовой химией? – я оторвался от бланка объяснения и поднял заинтересованный взгляд на симпатичную блондинку, что безмятежно сидела напротив меня, пребывая в полнейшем «дзене», время от времени выдувая розовый пузырь какой-то жевательной резинки.

– Мы в «Кремне» сидели…чпок (лопнул очередной пузырь и кончик розового язычка ловко смахнули остатки пузыря с розовых губ в ротик: – там лучше было, а сюда задолбаешься добираться.

– Скажите, а с кем ни будь конфликты были? Может быть покупатели были недовольны?

– Да не…чпок! Мы же только открылись. – Блондинка улыбнулась: – А тут нищебродский райончик, народ, в основном, смотрит, покупают мало.

– Тогда может быть со старого места, с «Кремния» конфликт принесли? Там много было споров с покупателями?

Блондинка перестала улыбаться и как-то подобралась на стуле, пытливо уставилась на меня, но я делал вид, что полностью поглощен писаниной в бланке, только скрытно наблюдал за девушкой через опущенные ресницы.

– Да не было там ни с кем конфликтов, у нас товар качественный, да и мы стараемся всегда идти навстречу покупателя, к обоюдному удовлетворению гасить любые конфликты с нашими клиентами. – как по писанному оттарабанила девушка явно заученный, чужой текст.

– Слушайте! – я радостно, как будто вспомнил что-то важное, хлопнул себя по лбу: – Я же как-то заходил в ваш отдел, маме подарок покупал. А там такая девушка симпатичная работала, все так хорошо объяснила и показала, а сегодня я ее не видел почему-то. Уволилась, наверное?

Как мог, я описал внешность девушки с лучистыми глазами.

– А! – блондинка махнула рукой: – Это Танька Синичкина. Она замуж вышла и уволилась. Вчера последний раз на работу выходила и ушла раньше всех, еще до того, как мы закрылись.

– Вы не знаете, где она живет? Мне для руководства надо от всех объяснительные в дело вложить.

– Не, я не знаю. – блондинка равнодушно выдула новый пузырь: – Мы с ней не тусили, она скучная.

– Понятно. Вот здесь распишитесь пожалуйста и можете быть свободны.

Как-то так получилось, что материал по данному преступлению на следующее утро передали мне. «Город золотой» все еще не закончил инвентаризацию и подсчет ущерба, а без этого уголовного дела возбудить было нельзя.

Данные на бывшую сотрудницу, носящую фамилию Синичкина «золотники» мне предоставить забыли, очевидно их напрягли мои вопросы, в прямую к краже не относящиеся – где находиться основное производство, куда отвозят невыкупленные золотые изделия из ломбарда, кто владельцы предприятия.

Глава 13

Людмила Жемчужная. Обрубает хвосты.

Когда муж вышел из кухни, закончив наслаждаться своим кофе и пятнадцатью минутами ничегонеделанья, я как раз завязывала шнурки на кроссовках.

– Ты куда? – Николай был искренне удивлен.

– Я с тобой еду, помогу тебе в работе, а то результаты вашего расследования больно скромные. – я протянула мужу ключи от своей «копейки»: – Иди грей аппарат, я пока Никсона выгуляю.

Пес быстренько пробежался по кустам, окружавшим законсервированную стройку многоэтажки, отстоящей от наших патриархальных трехэтажных довоенных домиков на сотню метров, после чего вернулся, неся в зубах конец брезентового поводка, что был пристегнут к его ошейнику.

– Вперед! – я запустила собаку на заднее сидение малолитражки, застеленной чехлом, на котором сидела и гордо выглядывала в окна наша собака, после чего устроилась рядом с мужем.

– Куда едем?

– Дорогой, у тебя же развод на службе через сорок минут? Давай, выруливай со двора, а то на мосту в пробку встанем и не успеем.

– Ты куда собралась?

– Коля, я с тобой, как положено жене. Ну помнишь, я ниточка, ты иголочка.

Недобрый глаз упершийся мне в затылок я почувствовала, как только мы выехали на улицу. Откинувшись на сиденье и скатившись по его спинке в самый низ, я, через правое боковое зеркало, разглядела, повторяющую нашу траекторию движения салатную «волгу» с оранжевым боксом на крыше и черными «шашечками» на боках кузова. Проехав за нами несколько кварталов, «волга», аккуратно помигав фонарем «поворотников», ушла на поворот, но, почти одновременно, с покинувшей нас «волгой», сзади нас появилась ВАЗовская тройка, цвета столовского какао, что аккуратно держала дистанцию в две попутные машины.

Переехав на Левый берег Города, я передумала.

– Милый, ты меня здесь с Никсоном высади, а сам на работу езжай. И знай, за тобой следят от самого дома – кофейная «тройка» и «волга» -такси.

Аккуратно прикрыв дверь, я взяла пса за поводок и неторопливо пошла в сторону Станции переливания крови, затем, резко развернувшись, как будто заблудилась, а потом это поняла, я решительно двинулась в противоположном направлении.

Неопрятно-коричневая «тройка» от АвтоВАЗа стояла в начале тихой улочки.

Двое мужчин, сидящих там, при моем приближении прикрылись газетой бесплатных объявлений, закрыв печатным изданием почти все лобовое стекло. Но, проходя мимо, я успела бросить мимолетный взгляд на двух мужиков, что пристально уставились в какое-то объявление, хорошо их рассмотрела и запомнила. Кроме того, мне показалось, что на заднем сидении в салоне автомобиля кто-то лежит. По просмотренным мною шпионским фильмам, там должна была затаится женщина с кучей париков и двухсторонних ветровок.

Перейдя широкую улицу Космонавта Германа, я вновь закрутилась на месте, якобы разыскивая табличку с номером ближайшего дома. Мужчина, выбравшийся из машины «наружки» любительского уровня, не решился переходить дорогу вслед за мной, а скрылся во дворе ближайшего дома. А вот после этого мы побежали. Бежать мне было необходимо три минуты – ровно столько, сколько было нужно следящему за мной экипажу пересечь широкую улицу и подъехать ко мне, но этого они делать не стали, просто остались на месте.

Через пять минут во двор, который я обозревала через мутное стекло лавки, расположенной на первом этаже жилого дома второй линии, торопливо вошла женщина лет сорока, с большой хозяйственной сумкой и обесцвеченном парике, быстро окинула широкий двор внимательным взглядом и энергичным шагом двинулась мимо, очевидно решив, что я с собакой двинулась вглубь жилого массива. Надо понимать, что это третий член бригады наружного наблюдения фирмы «Город золотой», та, что пряталась лежа на заднем сидении.

Купив в специализированной лавке то, зачем я приехала, я скомандывала Никсону рядом и двинулась в сторону отдела полиции, где служил мой муж. Идти предстояло, даже быстрым шагом, минут тридцать.

Капитан милиции Жемчужный – кавалерист из-за холмов.

– Где взял холодильник? – перед лицом Славы Длинного просвистела толстенная книга «Ху из кто в Городе» и грохотом ударилась в столешницу, заставив Саню обреченно вздохнуть.

Саня прекрасно знал, что в соседних кабинетах сейчас колят его подельников, с которыми он вынес набитый продуктами холодильник их квартиры семидесятипятилетней соседки с легкой стадией деменции.

Бабка жила одна, но, так как она часто терялась, стоило выйти с знакомого двора. Две дочери, по очереди набивавшие ее новенький холодильник «Бош» продуктами, очень просили мать со двора не уходить, что старушка почти год и выполняла.

За чем они утащили у доброй бабки холодильник, Слава Длинный не знал. Наверное, самым верным тут будет определение «озорство». Во всяком случае, ничем другим Слава не мог объяснить, зачем его друг Костя Ким, представившись юным натуралистом, сорок минут рассматривал с бабулькой старые семейные альбомы в алых, бархатных обложках, пока Длинный и Алеша Сальников со стремной кличкой, пыхтя, тащили полный холодильник, через чердак, в соседний подъезд.

Потом сообщники, «спрятав» белый агрегат возле лифтовой камеры, растащили по домам бабкины продукты, чтобы «холодильник нести было легче».

Сегодня же, три великовозрастные «деточки», которых все близлежащие дворы знали, как облупленных, потащили холодильник вниз, предлагая его купить не задорого, звоня и барабаня в каждую квартиру.

Прибежавшие по звонку доброжелателя из, находящегося в пятистах метрах отделения милиции, опера «приняли» их аккурат между третьим и вторым этажом. И теперь Длинный потел, тоскливо думая, что случится раньше – у допрашивающего его опера сорвется рука и толстый справочник врежется в его бедовую голову, или кто-то из подельников поколется раньше длинного, и его просто лениво побьют торжествующие «урки», чтобы в следующий раз признавался быстрее и не разводил следствие на ровном месте.

– Сука! – браслет – змейка уколол меня каким-то заусенцем, и я чуть не задел жулика по носу толстым справочником, что было крайне нежелательно.

Нос – место слабое, кровь зальем влажную от пота и серую от многочисленных стирок, футболку майку Длинного, а это было неспортивно, тем более, что разбивать жулику лицо в кровь – метод нам чуждый.

Тут меня накрыла яркая и четкая, как в формате HD, картинка Людмилы, стоящей у прилавка в ювелирном салоне нашего торгового центра. – Черт! – я кивнул напарнику: – Поработай с ним или в камеру отведи, если устал, мне на часок надо срочно отскочить.

– Давай. – меня хлопнули по плечу: – Решай свои вопросы, все нормально будет. Да, Длинный?

Людмила Жемчужная, в девичестве Сомова.

– Здравствуйте, девушка. – я отодвинула в сторону тетку лет сорока, что легла на стеклянный прилавок своим телом, пытаясь что-то там рассмотреть.

– Чем могу помочь? – симпатичная блондинка с прической «конский хвост» одарила меня равнодушной профессиональной улыбкой, с неуловимой степенью пренебрежения окинула быстрым взглядом колье на моей шее. Я ее понимало. Уже несколько дней, я, не снимая, носила на шее странное украшение, представляющее собой прочный кожаный шнурок, на который были нанизаны два десятка деревянных пластин с выжженными на них непонятными рунами. Странное украшение, присущее более для молодой неформалки.

Неделей ранее. Центральный колхозный рынок.

Людмила Жемчужная, образцовая хозяйка.

Утром воскресенья я терпеливо дождалась, когда бравый капитан, никуда не торопясь, выпьет традиционную кружку кофе, после чего, коварно перехватила его перед самым падением на диван пред телевизором:

– Любимый, не падай. Мы сейчас идем на рынок за мясом.

– Что? Каким мясом?

– Я решила побаловать тебя борщом, а для этого мне нужна говядина на косточке. Ты рад?

– Безумно…– пробормотал Николай и двинулся в сторону ванной комнаты.

– Нам еще надо обрезь для Никсона купить…– крикнула я в захлебнувшуюся дверь санитарной комнаты.

– Гав! – радостно поддержал меня Никсон, в отличие от мужа, принявший идею похода за мясом, не в пример, позитивно.

Через два часа я вышла из огромного мясного павильона и с облегчением вздохнула чистый городской воздух полной грудью – по сравнению с ароматами помещения, пропитанного запахами крови и убоины, здесь дышалось на много легче.

– Ты что отстаешь? – я улыбнулась мужу, сердито несущего в руках два набитых покупками пакета – оказалось, что для борща у нас дома нет ничего.

– … ! – честно говоря, я не разобрала, что прошептал мне в ответ благоверный, но, думая, что это и хорошо.

– Давай, не отставай. – я на одной ножке проскакала по ступенькам и двинулась к воротам – до машины, которую удалось припарковать возле «высотки» «Осиногеологоразведки» идти было метров триста. Проходя мимо стихийного торгового ряда, где на земле был разложен товар, присущий «блошиным рынкам» на Западе, я резко остановилась. Сильно пожилая бабуля, одетая, несмотря на теплую погоду, в старую куртку из сиреневой болоньи, с повязанной поверх, на манер башлыка, коричневой вытертой шалью, торговала всяким дерьмом – от ржавого серпа до старых, деревянных прищепок, выложив свой нехитрый товар на обрывок картона. Мой взгляд становился на бусах, сделанных в виде двух десятков деревянных пластин, грязных до невозможности, которые были продеты на засаленную до невозможности веревку. И я бы не обратила внимание на эту кучку мусора внимание, если бы от бус не тянуло сильнейшей волшбой.

– Что это? – я отломила веточку от растущего рядом, вездесущего канадского клена и приподняла бусы за веревочку – брать эту грязь в руки не хотелось.

– Бусы, деточка! – бойко ответила бабулька: – Вещь старинная…

– Ага, цены не малой! – подхватила я, внимательно рассматривая висящее на палке нечто со всех сторон: – У нас в деревне дед Парамон такие поделки десятками делает и всем родным-знакомым раздает, чтобы на гостинцы не тратится.

– Так езжай к своему деду и бери у него. – бабка обиделась: – Это вещь старинная, говорю тебе. У меня соседка померла недавно, так я, пока ее прибирали, на память вещичку и взяла. А Зайка то сто двадцать лет говорит прожила, а бусы ей еще от прабабки достались. Вот и считай, скоко это получается…

– Да мне до деда ехать далеко, проще у тебя, бабуля, купить. – я повернулась к мужу, что молча замер за моей спиной, и еще не начал бубнить, что у него сумки тяжелые: – Милый, дай пять рублей.

– Какие пять рублей? – взвилась, как ракета, бабуля: – Или давай сто пятьдесят, или мимо проходи, у меня уже покупатели есть на нее.

– Да какие у тебя на этот мусор могут быть покупатели? – я помотала палочкой в воздухе, раскачивая бусы перед глазами: – Ладно, бабуля, ты мертвого уломаешь… Десять рублей.

– Дай! – бабка попыталась схватить бусы, но я убрала руку в сторону: – Дай сюда товар, хулиганка! Сказала тебе, есть у меня покупатели.

Так мы доторговались до девяносто рублей, после чего бабка сдалась, просто от меня устала.

Я отдала ей сто рублей, вместо сдачи купила мужу какую-то «длинную головку на одиннадцать», после чего завернув покупку в пакет, выпрошенный у торговавшего рядом орехами узбека, мы двинулись к машине. Проезжая в сторону дома мимо все той-же старушки, я с тревогой заметила, что с ней зло разговаривают два каких-то смуглых парня. На мгновение мы встретились с бабушкой глазами, и я отвела взгляд, после чего мы свернули на перекрестке, и я не успела понять, показала бабка на меня этим двум типам, от которых просто тянуло леденящей душу опасностью.

Дома я выбросила в мусорное ведро грязную, истлевшую веревку, тем более, что волшба от нее не чувствовалась, отмыла деревяшки, на которых, под слоем вековой грязи обнаружились руны на древнетюркском. Из моей книги в черном переплете поняла я, что руны дают владельцу этих бус какую-то защиту, какую, так и не поняла. Протянув через отверстия в гладких деревяшках кожаный шнурок, капнула своей крови из пальца на пластины со знаками «защита» и «поддержка» и повесила себе на шею. Не знаю, в чем польза от этих старых деревяшек, но вреда от себя я не почувствовала.

Продолжение.

Ювелирный салон АО «Город золотой», торговый центра на Юго-Западе Города.

Людмила Жемчужная, любитель золота.

– Я хотела бы приобрести браслет, цепь, серьги и кольцо, все в одном стиле… И, обязательно, цепь с браслетом не тонкие ниточки, а что-то посущественнее…

– Секундочку…– просто пропела продавец ювелирного отдела и опрометью бросилась собирать требуемое.

Минуты через две передо мной на бархатную салфетку легло несколько комплектов затребованных украшений.

Под радостный стрекот продавщицы, нахваливающей блестящие золотые финтифлюшки я задумчиво перебирала цепочки и сережки, откладывая какие-то в сторону.

Наконец я определилась с выбором. Перстень с созвездием цветных веселых камешков, серьги с камнями в тон кольцу, средней толщины цепь и браслет, с темно-синими сапфирами по всей окружности, радовали мой притязательный взгляд.

– Пожалуй вот на этом остановимся. А у вас золото качественное?

– Девушка! – ласково и укоризненно, как любимому ребенку, протянула продавец: – Посмотрите, на каждом изделии стоит клеймо государственного пробирного надзора, все строго соответствует пробе, указанной на этикетке…

– Я, все-таки, хочу лично убедится! – я вытащила из кармана пластиковый пузырек, что приобрела сегодня в лавке «Все для ювелиров» и решительно открутила пробку…

– Ай! – продавщица, как тигра, бросилась на меня, пытаясь перехватить мою руку с пузырьком, я попробовала уклонится, а дальше события понеслись с запредельной скоростью.

– Еб…– выкрикнула продавец, болезненно скривившись и схватившись второй рукой за кисть, которой она ухватилась и тут же отдернула от моего запястья.

– Шлеп! – прозрачные капли раствора «царской водки» или азотной кислоты выплеснулись из пластикового пузырька с большими цифрами «585» на этикетке, и густо усеяли салфетку на прилавке и золотые изделия, отобранные мной.

– Пш-ш! – поднялся вверх легкое облачко пара от места соприкосновения металла и кислоты.

– Ой. – вскрикнула стоящая рядом со мной покупательница, тыча пальцем в покрывающиеся желто-зелеными пятнами поверхность золотых украшений.

– Дзыньк! – лопнуло кольцо с красивыми, разноцветными камешками.

– Сука! – подбежавший сзади охранник салона схватил меня за руку.

– Ой! – этот же охранник отпустил меня и, отскочив, болезненно затряс кистью руки, которой он только что меня касался.

– Что здесь…– в салон ворвался запыхавшийся капитан Жемчужный, но встретившись со мной глазами, скользнул назад, еле разминувшись с любопытной толпой из посетителей торгового центра, бросившейся к ювелирному салону на поднявшийся в нем шум и крики.