Текст книги "Угонщик (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Глава девятая. Вышел месяц из тумана.

Июль одна тысяча девятьсот девяносто первого года.

Машину мы припарковали у одноэтажного засыпного домика, имевшего вид нежилой и заброшенный – половина окон остекления не имела, смотря на мир через, раздутые от влаги, куски картона. Позади нас с Русланом в «Ниве» волновался, занявший задний диван, Демон, взволнованно поскуливающий и периодически кладущий морду на плечи мне или напарнику. Надежда, что пес побегает вволю не оправдалась – местные кабыздохи, стоило мне выпустить своего зверя из машины, хором взвыли в радиусе двух километров, и не прекращали лаять и завывать, пока, через десять минут, я не загнал недовольного кобеля в машину. Когда вокруг воют все окрестные собаки и начинают орать их хозяева, о каких засадных мероприятиях может идти речь?

Руслан в очередной раз заерзал, готовясь задать очередной вопрос, смысл которого, в итоге сводился к одному – а в правильном месте ли мы сидим, может быть злодеи уже….

– Николаевич….

– Руслан, не нравится сидеть в машине, вон засядь в той башне – я ткнул пальцем с сереющую в темноте одноэтажную водонапорную башню, что выглядывала на дорогу единственным зарешеченным окном: – Смотри какая антуражная. У меня в багажнике колун лежит – найди палку и сделай алебарду, будешь смотреться как древний рыцарь.

В темноте башня действительно смотрелась как средневековое укрепление, но Руслан прислушался к писку полчищ комаров, рвущихся к нам, через толстые стекла машины, и отказался.

– Давай дремать по очереди. Только реально по– очереди, чтобы вдвоем не уснули. Если пропустим жуликов, тогда мне придется сюда опять завтра выставляться.

Напарник заверил, что он не уснет, и предложил мне «отбиться» первым. Последней моей осознанной мыслью было, что я не привык так рано ложиться, в следующий миг я осознал себя лежащим головой на руле.

– Николаич! – меня энергично пихали во взорвавшееся болью плечо – мне кажется, я руку отлежал.

– Что случилось?

– Машина вниз проехала, к реке, белая «копейка».

– Точно к реке? Ты не приспал?

– Да точно к реке. И я не спал. – обиделся Руслан.

– Ну и хорошо. Можешь полчаса подремать.

– В каком смысле – подремать? А мы, что? За злодеями не поедем?

– Поедем, но чуть позже.

Но Руслан дремать отказался, только, как ему казалось, незаметно, кидал на меня испытывающие взгляды.

– Готов? Поехали. – я вывел машину на дорогу, разогнался, а потом свернул к узкой, пробитой между сплошных зарослей деревьев, однопуткой с редкими вкраплениями гравия и, перейдя на «нейтралку», заглушил двигатель.

Машина очень медленно катилась под уклон, очень медленно, но и, очень тихо. Покрышки тихо шелестели по грунту, изредка похрустывая на мелких камешках. Прокатившись метров двести, я остановил машину и повернулся к Руслану

– Сейчас выходим очень тихо, дверью не хлопаем, проходим метров пятьдесят и прячемся в кустах. Когда оттуда снизу кто-то пойдет, подпускаем поближе и хватаем, кого сможем. Имей ввиду, там малолетки должны быть, поэтому, с силой не переборщи, но и не расслабляйся, чтобы чем– нибудь острым не ударили.

– А они, разве, не на машине назад поедут?

– Если все будет нормально, то они будут возвращаться пешком. В крайнем случае, упрутся в бампер моей машины, а мы сзади подойдем. Все понял? Вопросов нет?

Самым сложным в сидении в кустах была невозможность убить надоедливых насекомых, повисших густым облаком над нами. К тому же мне приходилось удерживать и успокаивать собаку, которой не нравилось сидеть без движения в кустах. И когда, казалось, я уже потерял возможность сопротивляться желанию громкими хлопками убивать мелких летающих тварей, тогда снизу раздались возбужденные звонкие голоса. Я махнул рукой, высунувшемуся из противоположных кустов, Руслану и присел.

По дороге, весело переговариваясь, шли, по-моему, три пацана. Когда они поравнялись с засадой, я шагнул сзади и схватил за шею одного из них.

Секунду спустя, с другой стороны дороги, высунулись две мощные руки Руслана и коротко вскрикнув, второй мальчишка исчез в кустах. Ошарашенно хлопающий широко раскрытыми глазами, третий мальчишка, на вид лет тринадцать – четырнадцать, бросился наутек.

– Демон, взять! – я толкнул по крупу Демона и он, радостно взвизгнув, бросился вперед. Четыре огромных прыжка черного пса, на пятом он толкнул мальчишку в узкую спину мощными лапами, и, коротко вякнув, мальчишка, кубарем полетел в кусты и затих там.

– Выползай оттуда! – я посветил фонариком между тонкими кустами клена и увидел черные, испуганные глаза.

– Я собаку боюсь….

– Не бойся, он в наморднике. Выходи. – против женщин и детей собаку было положено пускать в наморднике, что я и выполнил.

– Дяденьки, отпустите нас, мы ни в чем не виноваты!! Можно мы пойдем?

– Никто никуда не идет. Мы из милиции. Пошли вперед.

Пацанов загрузили на задние сидение, где они тихонько обсуждали варианты своей судьбы. Демон запрыгнул на колени охнувшего Руслана, вдавив его в переднее пассажирское сидение, и гавкнул, давая команду, что можно ехать.

Ночью дороги в Городе свободны, поэтому через десять минут мы выгружали малолеток в дежурной части Дорожного РОВД.

– Пацаны, давайте сразу – откуда угнали машину?

– Какую машину? Мы просто шли по улице! Мы просто гуляли! – хором заголосили пацаны, пуча глаза, считая, что от этого они выглядят более убедительно.

– Ребятишки, я вас уговаривать не собираюсь. Я знаю, куда вы дели машину, через час она будет у меня. Утром прибежит хозяин машины, писать заявление на угон. Вам сколько лет – четырнадцать есть уже?

– Мне тринадцать. – пискнул один.

– Понятно. То есть остальным четырнадцать, я не ошибаюсь? Ну что, будем разговаривать?

Я не сомневался, что конструктивного разговора не будет – дети не способны быстро просчитывать варианты.

– Забирай. – я подтолкнул, испуганно косящихся на улыбающегося Демона, пацанов к помощнику дежурного.

– Их родителям передать? – с еле теплящейся надеждой, спросил помощник.

– Нет. Они машину угнали. Откуда – еще не знаю, наверное, утром выясним.

Сержанта перекосило – в камеру садить малолеток нельзя, а всю ночь следить за тремя «гаврошами», чтобы они не сбежали или не напакостили – испытание для самых стойких.

– Ты, кстати, можешь вооружиться. – я ткнул Руслана в плечо: – Сейчас поедем с серьезными ребятами разговаривать, там по-всякому может обернуться.

– Николаич, а вообще, что происходит? – напарник решил все-таки выяснить сложившуюся диспозицию.

– Когда я последний раз оставался в вечернюю смену, доставили пацана за кражу в магазине, он в хлебном утащил два коржика. Я с пацаном пообщался, покормил. Вот он мне, за два беляша и бутылку лимонада, рассказал, что малолетки, которые любят на чужих машинах ночью покататься, могут угнанную машину отогнать в одно укромное место на берегу Реки. Если смог доехать до берега, тебе дают триста рублей, и ты уходишь с денежками, полученными за чужую машину, до следующего раза, пока снова не сможешь угнать еще одну машину. А дальше все просто. Там дорога к берегу одна. Мы просто встали на перекрестке и дождались, пока кто-то не проехал по этой дороге. А теперь едем туда, где за угнанную тачку дают денежки. А теперь пристегнись.

Машину мы оставили там же, где оставляли ее полтора часа назад, после чего осторожно, все трое, двинулись в сторону недалекого берега.

Дорогу к берегу перегородила ржавая ограда и металлические ворота, перекрученные крупной цепью. За забором, на огороженной территории, раскинувшейся метров пятьдесят на сто, в беспорядке были разбросаны некрашеные металлические гаражи, боксы и какие-то закутки. У ворот высился дом с облупившейся штукатуркой на грязно-розовых стенах. Ободранная табличка, читаемая с трудом, сообщала, что это территория «Лодочной базы областного совета профсоюза работников химической промышленности.»

Я подергал крупный висячий замок на цепи, но он был замкнут. Демон легко нырнул под воротами, а мы перемахнули через невысокий забор и присели возле него.

Дом был темен и тих, как и черные металлические боксы, особенно темные на фоне светлеющего, предутреннего, неба. На берегу, на единственном бетонном столбе, висела небольшая электрическая лампочка, в кругу света вокруг лампы, метались бестолковые насекомые.

– Там что-то шумит – Руслан ткнул в один из боксов и мы, держась поближе к стенкам, пригнувшись, пошли на источник шума.

В единственный кирпичный гараж на территории тянулся черный кабель, через щель в плотно прикрытых металлических воротах, падал яркий узкий лучик электрического света. Внутри размеренно гудел какой-то электродвигатель и тихо разговаривали несколько человек. Я встал боком и дал напарнику знак.

Руслан рывком распахнул створки ворот и шагнул вперед.

– Стоять на месте! Милиция… – голос напарника оборвался негромким шипением, мой напарник схватился за лицо и, с громким воплем, покатился по траве.

Из распахнутых ворот гаража побежали люди в рабочих комбинезонах и, в защитного цвета респираторах на лицах. Ближайшему я успел поставить подножку и он, вскрикнув, упал мне под ноги, попытался вскочить, но его руки подломились, и он вновь рухнул вниз – я оседлал его сверху.

Две фигуры, отчаянно размахивая руками, бежали в сторону реки – до границы тьмы и света им оставалось всего несколько шагов, когда я выстрелил куда-то вверх. Левый беглец упал на колени и сжавшись, закричал, прикрыв голову руками:

– Все! Все! Не стреляйте!

– Демон! Фас!

Черный пес помчался вслед за исчезнувшим в темноте человеком.

– Ты как?

– Хреново, но хоть в глаза не попало! – изляпанный в черной краске Руслан, стоя на коленях, пытался оттереть руки, вырванным с корнем, клочком травы.

– Что случилось? – задал я банальный вопрос.

– Я открыл ворота, а вот этот – Руслан подошел к лежащему на земле мужику и пнул его по бедру: – машину из краскопульта красит. Он повернулся и мне в лицо краской брызнул. А дальше я уже не видел, что было.

– Понятно, посмотри за этими. – я прицепил руку одного задержанного к лодыжке второго: – Я пойду, собаку поищу.

Возле забора, обрывающегося у песчаного пляжа, я нашел лежащего лицом вниз, мужчину в измазанном пятнами краски комбинезоне. В метре от мужчины лежал, внимательно наблюдая за телом, Демон.

– Вставай! – я легонько пнул по каблуку кирзового сапога.

– Не могу. Мне собака всю ногу изгрызла.

Я достал фонарь и посветил на голенища кирзовых сапог.

– Сапоги целые, так что вставай, не ной. Если не встанешь, он тебя повыше цапнет.

Мужчина, издавая громкие стоны, стал медленно подниматься.

– Вы вообще кто?

– Ты еще не догадался?

– Менты что ли?

– Давай, шевелись.

– Подожди, давай договоримся.

– О чем, дурачок? У вас угнанная тачка на покраске стоит и вторая, с еще теплым движком, вон, из-за того бокса выглядывает.

– На крашеную у нас документы есть!

– Что, номера успели новые вварить. Не волнуйся, экспертиза покажет, что номера не родные. И кстати, на движке номер тоже поменяли? Что нахмурился? Не успели?

– Командир, давай договоримся.

– О чем?

– Мне нельзя в тюрьму.

– Что так?

– Я условно-досрочно вышел.

– Сколько не досидел?

– Три года.

– Ну и что. Получишь еще за кражи три-четыре года, да плюс, за не отсиженное, плюсом три года, итого семь лет. Отсидишь, ты еще молодой.

– Командир! – задержанный резко затормозил: – Скажи, что надо, и я все сделаю. Мне нельзя в тюрьму.

– Я не знаю, кто ты такой есть и о чем с тобой разговаривать.

– Я Степан, Степанов Владимир. Там мои братья – родной Игорь и двоюродный Кузнецов Илья. Я месяц назад по УДО вышел. Братаны не судимые. Эта территория базы, где мой дядька заведует и сторожем числится. База профсоюзу совсем не нужна, денег у них нет. В ангарах лодки старые стоят и вон, в том сарае, моторы нерабочие и весла хранятся. Народ здесь года три уже не появляется. Мы дядьке предложили за него подежурить, ну и машины, сказали, будем чинить. Он ничего не знает, просто зарплату получает и все, здесь не бывает. Командир, давай

что-нибудь порешаем. Ну тебе что, за нас медаль дадут, что ли?

– Медаль не дадут, но премию – точно получу.

– Ну, давай я тебе сам денег дам. Скажи, сколько надо?

– Прежде чем с тобой дальше говорить, давай решим вопрос о компенсации…

– Компенсации чего?

– Видишь, мой коллега, как-то странно одет. Половинка брюк серая, а вторая штанина черная, рубаха с каким– то пятном неопрятным.

– И что?

– Ну, вы же человека краской облили из краскопульта, теперь надо человека переодеть. Он же не может, по дури вашего художника, таким неопрятным чмошником ходить?

– Триста рублей хватит?

– Слушай, Степан… ты же Степан? Так вот, Володя, ты меня оскорбляешь просто таким предложением. Давай вместе посчитаем. Хорошие джинсы стоят долларов пятьдесят, рубаха, туфли, которые тоже краской обрызгали, уверен, еще столько же. Итого сто баксов. Согласен?

– Командир, я где доллары возьму⁈ – Степан экспрессивно взмахнул рукой, на что Демон зарычал и подался вперед.

– Давай рублями, по курсу. Я на прошлой неделе по тридцать рублей доллары брал. Итого, три тысячи деревянных. По-моему, хороший курс.

– Я сейчас принесу деньги.

– Нет, Степан, мы вместе принесем.

В очередном металлическом ангаре, пошарив рукой в обрезке трубы, Степан вытащил металлическую коробку из-под чая, в которой лежали, перевязанные черными резинками пачки купюр.

– Ну вот. – засунув деньги в карман, я улыбнулся: – Теперь можно говорить о дальнейшем сотрудничестве. Что ты предлагаешь?

– Так давай, краями разойдемся. Вы нас не видели, мы вас не видели. Вот, возьми все деньги. Тут еще две с половиной тысячи. Вы все деньги забираете и…– Степан прижал руки к сердцу так трагично, что я чуть не расплакался.

– Мы все деньги забираем и так. И краями мы не расходимся. – я смог преодолеть свою минутную слабость: – Мое предложение к тебе такое – ты уходишь, и я забываю о тебе. Твои братья, как ранее не судимые, берут все на себя, рассказывают о всех тачках, что вы здесь разобрали, получают свои «условки», в итоге остаются на свободе.

– Командир, давай я с братом уйду. У нас, у мамы, сердце слабое, она не выдержит, что младший вслед за мной, за старшим, в тюрьму пойдет. А двоюродному брату все равно, у него матери нет, а у отца вторая семья и дети новые. До Ильюхи дядьке вообще дела нету никакого. Давай договариваться, а?

– Володя, братское ты сердце. Вот мне это зачем, с тобой о чем-то договариваться? Вы сейчас все трое здесь, у меня. Я только свистну, и сюда целая толпа прилетит – следователь, эксперт, опера. Все боксы вскроем, уверен, что кучу запасных частей в них найдем. С разобранных машин, номера агрегатов, двигатели, коробки, кузова, шины все сверим, и пока за любую вы не ответите, будем вас терзать и колоть, до самой жопы. Насчет тебя не знаю, а вот братья твои расколются, уверен в этом. А с тобой мне торговаться не интересно. Ты мне предлагаешь то, что у меня и так есть, а того, что у меня нет, не предлагаешь. Только мне кажется, что это неправильно?

– Командир, отпусти брата, я тебе за это мента сдам?

– Какого мента?

– Ну, ты же не думаешь, командир, что мы тут машины только на запчасти разбираем? У нас скупщик есть, что за машинами приезжает и он, за каждую, по две штуки отстегивает, не глядя. Перекраску отдельно делаем, замена номеров на агрегатах тоже отдельно оплачивается. Потом мы машину отдаем, деньги получаем и ждем, когда пацаны новую «тачку» пригонят, а дальше все по новому кругу повторяется. Ну что, согласен?

– Нет. На хрен мне твой гаишник сдался? Геморроя полно, а толку никакого, одни неприятности. Вдруг там какое начальство замешано? Вот мне нужны эти разборки? Я лучше деньгами возьму.

– В каком смысле – деньгами? Ты же и так сказал, что деньги все заберешь. За что тебе еще деньги?

– Ты холодное с горячим не путай. Три тысячи я у тебя взял в компенсацию, за испорченную одежду моего товарища.

– Слушай, его штаны Болотнинской швейной фабрики в магазине рублей пятнадцать стоят. Рубашка рублей двенадцать, а «гавнодавы» его за тридцать рублей в любом магазине стоят.

– Чудак-человек! – повернулся я к Демону, призывая его посмеяться вместе со мной: – Тут его судьба решается, на годы вперед, а он со мной торгуется из-за своего дневного заработка. Я тебе предлагаю длительное сотрудничество. Сейчас вы перерыв сделаете, пока все не утихомирится, а потом вернетесь. Дядьку твоего сторожа все равно трогать никто не будет, поэтому через два месяца, когда следствие закончится, вернетесь сюда и будете спокойно работать. А я вам, за долю малую подскажу как сделать, чтобы так не попасться, как вы спалились. Ну и вообще, буду присматривать за вами, как старший опер по угонам и кражам автотранспорта на этой территории. За недорого. Пятьдесят долларов в месяц всего. Согласись, сказочные условия.

Глава 10

Глава десятая. Мужчины –это случайно выжившие мальчики.

Июль одна тысяча девятьсот девяносто первого года.

– Николаич, это что такое сейчас было? – у Руслана хватило сдержанности начать задавать вопросы только тогда, когда спины братьев Степановых скрылись в темноте предрассветного берега, и мы остались одни, если не считать плененного в доме Ильи и, гоняющего по кустам какую-то мелкую живность, Демона.

– Ты о чем?

– Ну вот этих– нето, почему ты отпустил? Они же тачки, как на конвейере, разбирали.

– Да нехай идут, никуда они теперь не денутся от нас. Через два месяца вернутся встанут в стойло. Или будут на меня работать или за старое возьмутся, тогда мы с тобой… Ты же со мной? Ну раз со мной, тогда мы с этих братов-акробатов, новые палки настругаем.

– Но, на хрена так сложно, шеф? Вот и читатели интересуются?

– Мне пока нужно, чтобы у меня с этими ребятами и их дядькой, который здесь директором числится, были хорошие отношения. Мне просто эта база понравилась. Я ее, с удовольствием, бы скоммуниздил. Что уставился?

– Да просто охреневаю я с тебя. Нет, мне конечно говорили, что у тебя мозги набекрень, но чтобы настолько. У меня даже в голове не укладывается. Ты как себе представляешь забрать себе объект, принадлежащий профсоюзу? Ты точно псих, но за тобой наблюдать прикольно.

– Значит пошли дальше прикалываться, том более, что скоро утро наступит, и нам надо как-то оправдываться, что на утренний развод мы снова опоздаем. Кстати, вот возьми. – я протянул Руслану деньги: – Это тебе братья Степановы передали компенсацию на одежду и просили их извинить.

– Так тут много денег. И тем более, меня же этот облил, который в домике сидит.

– Я не знаю, они дали, я передал. Наверное, им стыдно стало, что советский милиционер ходит как босяк.

– Ну что, Ильюха! – я похлопал по плечу сгорбившегося на табурете, понурого Илью Кузнецова, пристегнутого за руку к водопроводной трубе (водопроводной, Карл! Здесь даже был водопровод! Мне эта база, в черте Города, на берегу Реки, нравилась все больше и больше.) помогли тебе твои Степановы? Что скуксился? Давай рассказывай– сколько машин разобранных сейчас на базе и куда труп закопали?

– Вы и про труп знаете?

– Что ты сказал?

– Вы и про труп знаете?

Я ни про какой труп не знал, я просто так, в шутку сказал, а сейчас я больше всего жалел, что отпустил братьев Степановых. Но, естественно, я энергичным кивком показал Илье, мол конечно, знаем, про все трупы знаем, мы же милиция, мы про всех все знаем.

– Пошли, покажешь. – я отстегнул кольцо наручников от водопроводной трубы и протянул его Руслану – Пристегивайся и пошли труп смотреть.

– Можно я не пойду, вы же сами все знаете, а я покойников боюсь – заныл побледневший Илья.

– Пошли, пошли. Мы про труп, конечно, знаем, но… плутать в ваших ухоронках мы не собираемся. Пошли, не тяни.

Илья вздохнул и потащил за собой пристегнутого к наручникам Руслана. Дойдя до края территории базы, Илья уверенно пошагал вдоль берега, потом вышел на дорогу. Пройдя по ней метров пятьдесят, мы перешли деревянный мостик, сложенный из толстого бруса, засыпанного сверху гравием, переброшенный через узкий ручей, прошли еще метров двадцать и остановились.

– Вот! – Илья ткнул пальцем в густую стену тонких стволов плакучей ивы.

Спрашивать, что за «Вот» было неудобно, мы же, вроде, все знаем, поэтому я, оставив Руслана с Ильей торчать на дороге, вместе с вездесущим Демоном, полез в кусты. Прибрежная земля тут же сменилась топкой смесью глины и воды. Я осторожно, глядя под ноги, чтобы не провалится по колено или по пояс в это болото, по сантиметрам, осторожно переставлял свои грубые ботинки из толстой кожи и рифленой, неубиваемой подошвой, в магазине продававшихся как «туристические». Они конечно страшные, но высокие и крепкие, наступить куда-нибудь не жалко, а если пнуть кого-то, то будет очень больно, причем не мне. Стараясь ставить подошвы на тонкие стволы ивы, которые пружинисто прогибались под моим весом, я медленно продвигался вперед, пока не дошел до относительно свободного пространства – над поверхностью водной глади Реки, на пару сантиметров, возвышалась кромка багажника автомобиля «жигули», веселенького голубого окраса. Дальше, под водой, угадывалась крыша автомобиля. Я склонился к самой поверхности, еле колыхающейся, между стволов ивняка, воды, но цифры государственного регистрационного номера прочитать было невозможно. Пришлось опускаться на четвереньки, наклоняясь к самой поверхности воды. Мои руки заскользили по мокрым стволам ивняка, лицо ушло под воду, я преодолевая панику и желание вскочить, открыл глаза и сквозь муть прибрежной, взбаламученной воды, смог прочитать белые цифры на черной табличке.

– Ты что, в воду упал? – сочувственно спросил меня Руслан, когда я, мокрый с ног до головы и дрожащий от холода, вылез обратно на дорогу.

– Нырял. – хмуро буркнул я, открыл рот, чтобы задать вопрос Илье, но тут Демон, который, в отличие от меня, искупался с большим удовольствием, жизнерадостно отряхнулся, обдав меня новым потоком холодной влаги.

– Рассказывай Илья.

– А что рассказывать? – отшатнулся от меня парень.

– Рассказывай про труп! – мне даже изображать ничего не пришлось – злобное рычание само собой вырвалось из горла– мокрые ботинки, брюки и футболка не способствовали хорошему настроению.

– А что рассказывать? – Илья пожал плечами: – мы с парнями тут ни при чем. Месяц назад где-то, ночью, мимо ворот проскочила на скорости машина, «жигуленок». Мы внимание сначала не обратили, думали, что пацаны ворота не заметили и проскочили мимо.

– Мы решили, что пацаны до конца дороги доедут, она там. – Илью показал направление: – Метрах в пятидесяти дальше заканчивается. Там, на берегу, типа мангала сделано из кирпичей и есть, где машине можно развернуться. Ну вот, ждали, ждали, куда машина запропастилась, как рассвело, пошли искать куда машина делась. Здесь пролом был в кустах, и жопа «жигуленка» из воды торчала. Тогда багажник весь над водой был. Ну, мы камень-ножницы-бумага сыграли, выпало Игорю лезть в воду. Он до кабины добрался и кричит, что там труп за рулем сидит. Видно пацан разогнался, поворота не заметил и как шел, так в воду и влетел, а там головой ударился и, наверное, сознание потерял и захлебнулся. Мы машину не трогали, Игорь просто через стекло заглянул и голову человека увидел. Вовка сначала хотел машину вытащить и куда-нибудь деть, чтобы точку не палить, но потом сказал, что без трактора ее не вытащить, а трактор искать – это значит, что тракторист потом все разболтает. Ну, а через несколько дней кустарник выпрямился, машину не стало видно с дороги. И она еще погружаться стала. Короче, мы решили все оставить, как есть.

– Вы откуда узнали про труп? – Илья все не мог успокоится.

– Тайна следствия. – важно сказал я: – Ладно, Руслан, перестегни этого за две руки сзади, и я его повез в РОВД, а ты здесь, вернее на базе оставайся, оперативно-следственную группу жди и никого на территорию базы не пускай. Если я сам не смогу приехать, то, когда все закончится, все закрой, в том числе и ворота и ключи с собой возьми, мне потом отдашь. Все понял?

– Да, шеф, все сделаю. – Руслан посмотрел мне в глаза и очень серьезно кивнул.

Когда я ввалился в кабинет начальника уголовного розыска, там уже шел утренний развод.

– Товарищ майор, разрешите?

– Ты бля…Громов, пьяный с утра что ли? Ты где так изгваздался? И еще собаку грязную с собой тащишь.

– Товарищ майор, я доложить хотел. Мы с Русланом всю ночь работали по нашим линиям…

– Паша, ты мне только мозг-то не колупай, а! Очень тебя прошу! По каким линиям ты с молодым работал? Скажи просто, что молодого в помощь припряг по линии угонов, тебе слово никто против не скажет, лишь бы Конев о своей линии работы не забывал, пока Зуев на больничном…

– Товарищ майор. Мы нашли угнанную сегодня машину, угонщики, малолетки, в дежурке сидят, я пока с ними не работал, и заявителя еще нет, поэтому не знаю, откуда эту машину угнали. Еще мы нашли гараж на берегу, где парень молодой угнанную ранее машину перекрашивал. Его мы тоже задержали, он в дежурке сидит. И еще мы с Русланом в воде нашли затопленную машину, там труп за рулем, наверное, несовершеннолетний. Утопленная машина в угоне из нашего района, с улицы Заводской, тридцатого мая угнали. Ну, уверен, там, в кабине «потеряшка» сидит, поэтому и сказал, что по линии Руслана тоже работали. И еще, на берегу, где машину перекрашивали, нашли несколько гаражей, там номерные агрегаты от угнанных машин, еще кое-какие запчасти. На этом вроде бы все, доклад закончил.

– Не, ну так реально, молодцы конечно. – начальник УРа аж жмурился от удовольствия, как кот на сметану: – Давай, к дежурному подойди, пусть он резервного следователя поднимает и эти гаражи группа едет осматривать. Что-то еще надо?

– Ну, наверное, машина понадобиться, грузовая, запчасти вывозить. И место, куда все вывозить. И трактор – машину с трупом вытаскивать – она вся в воду погрузилась, только край багажника чуть – чуть на поверхности торчит.

От моих хотелок у начальника явно испортилось настроение. Грузовик, место хранения, трактор – что-то одно достать из этого списка – это еще реально, но вот все единовременно найти задача абсолютно не решаемая.

Ночная смена дежурной части уже сменилась, мои малолетки, поставленные сегодня ночью, сидели на скамейке для задержанных, как замерзшие воробьи на заборе.

Запихнув Ильюху Кузнецова в камеру, чтоб не мешался под ногами, я повернулся к малолеткам:

– Ну что, пацаны, жрать хотите?

– Хотим дяденька. – глаза ребятишек загорелись нездоровым светом.

– Тогда пошли ко мне в кабинет, порубаем немного.

– Ты их всех забираешь что ли? – удивился дежурный.

– Ну да, а что? Или ты их сам покормить хочешь? Кстати, а родителей их вызвали?

– Вызвали. Еще никто не подходил.

– Понятно. Так, шантрапа, за мной шагом марш.

Беляшей было ровно восемь штук, по два на каждого, включая меня.

– Так, вы двое на стул садитесь, а ты на табуретку. Тарелок нет, поэтому по два беляша берите, на газету кладите, чай не баре.

Стоило обрадованным ребятишкам ухватится по теплому, с маслянистой, зажаристой корочкой, беляшу, как из-под стола вылез Демон и уставился на беляши тяжелым, немигающим взглядом.

– Дяденька – огорченно положил беляш на кусок газеты самый младший, назвавшийся Костей: – надо, наверное, с собакой поделиться, да?

– Ешь спокойно. Я его уже покормил, кроме того, ему беляши нельзя, там в фарше перца слишком много. Просто этот обжора надеется, что ты с ним поделишься, а я этого не замечу. Демон, место!

Пес недовольно буркнул и ушел в закуток возле сейфа, где, громко вздыхая и гремя мослами, грохнулся на прохладный пол.

После чего в подвале наступила относительная тишина – все, кроме грустно вздыхающего пса, сосредоточенно работали челюстями.

Почему-то теплые, вкусные и жирные беляши, с закусочной, расположенной напротив входа в Дорожный РОВД, имеют свойство быстро заканчиваться. Эти тоже оказались такого же свойства. Когда я вернулся из туалета, встряхивая мокрые руки, мои задержанные уже собирались залечь спать, но я им не дал.

– Так, пацаны, сейчас рассказываем, откуда угнали машину и за сколько ее сдали вон тому парню, что я в камеру засунул.

– Дядя Паша, мы же вам говорили, что никакой машины не угоняли, а просто гуляли. – разлепил сонные глаза черный, как цыганенок, Егор.

– Да не вопрос. Только я не зря вон того дядьку привез, его, кстати, Илья зовут. Он мне все рассказал. И раз вы просто гуляли, то я вас сейчас веду девушкам из инспекции по делам несовершеннолетних, они вас там тщательно обыскивают, и я даже знаю, сколько они у вас денег найдут. Давайте попробуем? Или, все-таки машину вы где-то угнали и сдали тому дяденьке на базу?

Пацаны переглянулись, потом Егор, горько вздохнув, вступил в переговоры:

– А если мы расскажем, как угнали машину?

– Значит я забуду, что вас надо обыскать. Выбор за вами.

– Мы это… мы ее угнали…

– Где? Ну, Егор, все рассказывай, не тяни резину.

– Мы ее у дома восемь по спуску Писателя, разбуженного Герценом, угнали.

– И?

– И сдали ее на базу, когда покатались. Дяде Илье.

– Молодец. И?

– Что и? я же все рассказал, дядя Паша!

– Нет, Егор, это так не работает. Вы хотите, чтобы я никому не сказал, что у вас в одежде или в обуви, спрятано триста рублей за сведенья, которые мне и так известны. Хозяин этой машины заявил об угоне час назад, сейчас он, наверное, к РОВД подъезжает. Кстати, не хотите с ним пообщаться?

Пацаны дружно замотали головами.

– Ну и?

– Мы, кроме последней, еще три машины угнали. Две бросили, а потом нам пацаны сказали, что можно на берег отогнать, а там тебе денег дадут…

– Кто сказал?

–….

– Кто из пацанов сказал?

– Мы их не знаем…

– Ну все, пошли в ИДН, деньги искать!

– Ну мы правда их не знаем, они в начальных домах живут, по улице Отравленного композитора. Один рыжий такой, то ли Миха, то ли Миня. Ну правда, мы все сказали.

– Понятно, давайте, адреса говорите, откуда машины угнали.

– А мы адреса не знаем.

– Ладно, пошли в ИДН…

– Ну дядя Паша, мы же правда все сказали, что знали…

– Я понял, а в ИДН карта большая на стене висит. По ней определимся, откуда вы машинки увели.

К моей радости все машины ушли с территории моего района. Пока инспектора ИДН брали с малолеток объяснения по поводу угона (пришлось девчонкам пообещать одно раскрытие за помощь, но мне не жалко, я сегодня очень добрый), я пошел в дежурку, надо было начинать работать с Ильей Кузнецовым.

– Паша! – на пороге меня встретил дежурный: – Я как раз к тебе иду. Там твой опер по рации кричал, сказал, что следователь не будет делать осмотр утопленной машины. Что не ее подведомственность. Если там угон, то надо дознавателя отправлять, а если смерть в результате ДТП – то гаишников вызывать. Короче, сказала, что это не ее тема.