Текст книги "Евангелие от экстремиста"

Автор книги: Роман Коноплев

Вскоре я выехал в Москву на третий партийный съезд. На Лимонова, похоже, с неба упали бабосы, и он решил сплотить теснее ряды и попытаться в очередной раз зарегистрировать Партию. Я долго искал, кого бы мне из Брянска туда отправить. Боксёр служил в армии. Ему относительно повезло. Служить Боксёру посчастливилось в единственном в России кавалерийском полку. С конями. Именно здесь снимались все фильмы про красную конницу и с участием людей на лошадях. Боксёр целый год тщательно убирал навоз и мыл офицерский штаб в три этажа. На лошадях же ездили сами офицеры. Вскоре его сделали писарем. В этом проявились природные качества парня из настоящей российской глубинки – Боксёр нигде не пропадёт.

Короче, на партсъезд ехать было критически некому. Я поехал в общагу к Вадюхе. Он был близким другом Боксёра, уже не первой свежести нацболом. Образован, много читал. При этом Вадюха был большим поклонником творчества Егора Летова, носил очки, причёску, бороду и необходимые для полноты образа кеды. Вместе со своей женой Фуджи они составляли настоящую элиту Брянского отделения. У них, наверное, одних во всей общаге, в комнате был холодильник. Это была непозволительная роскошь. В холодильнике никогда не было продуктов, зато там стояли две трехлитровые банки. В одной их них в воде плавали использованные презервативы с маленькими, еще не родившимися панками внутри, а в другой – аккуратно лежало свежее Вадюхино говно. Это было глубоко концептуально. Я прошел в комнату. Семейка начинающих копрофагов как раз набивала папироску марихуаной. Сел на пол, косяк был пущен по кругу. Затянулся. Ещё раз. Прямо за выбитым местами окном, над заснеженными крышами студенческих общаг, над бескрайними равнинами, над Брянскими лесами и Белорусскими болотами летели русские МИГи. Они брали курс на Белград, на Багдад. На Ригу и Таллин. В МИГах сидели нацболы, пили неразбавленный медицинский спирт из тишинского морга, и пели свой главный партийный гимн:

 
Бритый затылок, чёрный рукав
Вот он идёт, молодой волкодав!
 

А сзади, в машине обеспечения, набитой до упора вареньем, печеньем, мармеладом и шоколадом, летел Боксёр. Он вёз сладкое для армии героев-освободителей и тренькал в кабине пилота своего любимого БГ:

 
Когда в лихие года пахнёт народной бедой,
Когда в полуночный час тихо, неброско
Из лесу выходит старик, а глядишь, он совсем не старик
А напротив, совсем молодой, товарищ Лимонов…
 

Вадюху не прельстила обещанная мной должность гауляйтера. Его не отпустила жена, несмотря на все мои обещания, что дорогу, еду и постель партия непременно гарантирует предоставить в полном объеме. Я понял, что на съезд поеду совсем один. Сам. И вывалился на хер на улицу. Ни с чем. Кругом шел снег.

Шел он и в Москве. Бункер был пуст. Мне случайно удалось дозвониться до одного из партийцев. Придется и ехать, и идти довольно далеко. Ну и прогуляюсь. Не обратно ж теперь. На маршрутке – в сторону Внуково, оттуда от трассы 7 километров в бок, до пансионата. Шел я по снегу. В рожу дул ледяной ветер.

4. Фома неверующий

Уже, наверное, полгода, с момента выхода НБП-Инфо?3, партийный люд энергично обсуждал новую фишку. 500 экземпляров глубоко секретного, очередного внутрипартийного бюллетеня представили на обсуждение революционных масс так называемый «проект Второй России». Для революционной партии главное – это центральный экшн. Действие, к которому все вместе, долго и упорно идут. Для серьезной подпольной политической организации, к немногочисленному числу которых и принадлежала НБП, этим экшном могла стать только реальная революция, либо её разновидности. То бишь всевозможные путчи, заговоры, перевороты и так далее. Больше ничто. Только так. По сценарию Лимонова, революция, с приходом к власти ужасного Пу, в самой России больше невозможна. Поэтому для начала все вольные люди, как доисторические казаки, должны объединиться вместе где-нибудь на окраине, где власти вообще никакой нет. В каких-нибудь дремучих таежных дебрях. И захватить такую же бесхозную часть соседней страны. А уже оттуда, из недр Второй России, начать экспансию обычной – первой. Предполагалось, что территорией для Второй России станет северный Казахстан. Усть-Каменогорск и прилегающие к нему степи.

Я впервые услышал о захвате Казахстана, кажется, еще летом, дома у Михалыча, во время очередной философско-политической водочной беседы. Припоминая свои учения в Белоруссии, я был крайне заинтригован. Всё было бы здорово. Только пока я не видел никого, кто бы был похож на ребят, которые были со мной в Белоруссии. В НБП, в отличие от бирюковских «Россов», приходили СОВСЕМ ДРУГИЕ люди. По характеру, по интересам. Там были пусть полные крэйзи, но мужественно непробиваемые, как бараны. Их всех можно было бы обучить, и они, как любой спецназ, убили бы, кого надо. В НБП шли сложные личности. Персонажи лимоновских книг. Со своими переживаниями, любовью к панк-року, продвинутой литературе, дугинским сказкам. Но уж никак не бараны для войны. А для настоящей войны нужны только бараны. Без обид. Это суровая правда жизни. И я из Брянска тут же написал письмо Лимонову. Письмо против войны. Напомнил ему про "опыт Казимирчука", которого в Казахстане уже посадили за революцию лет на пятнадцать. И высказал свои личные пожелания, чтоб поберег себя, и не лез в дурацкие авантюры, что всё равно будет он предан, со всеми своими творческими планами.

Не написал ему, однако, что, быть может, и был бы рад, если бы Партия решила захватить какую-нибудь Эстонию, или Латвию. Все же прибалтийские народы более женственны, чем дикие степные казахи. Плюс наличие очень важных для ведения войны коммуникаций и расстояний для снабжения продовольствием и боеприпасами. И климат, и ландшафт – всё в Прибалтике было более знакомым. Тем более, что я очень любил Эстонию и Таллинн. А на кой хрен нам нужен пустой, пыльный и абсолютно дикий, далёкий Казахстан? Так можно было бы и Монголию захватывать, и Китай, и Тибет. И даже Антарктические льды. Один хрен. Лимонов мне не ответил. С первого раза я его ни в чём не убедил.

Спустя нескольких месяцев, когда от секретности по вполне понятным причинам уже и след простыл, Проект Второй России был озвучен в центральных СМИ безумным тиражом в полтора миллиона экземпляров. В наполеоновские планы самой радикальной в России партии были посвящены все, кому не лень: бывшие сподвижники, оппоненты и враги. Лимонов даже написал письмо директору ФСБ Патрушеву, которое немедленно передали адресату в одной из элитных московских бань. В своем письме Лимонов просил Патрушева не мешать партии в её революционной борьбе в обмен на будущую лояльность. В газете лидера "Коррозии Металла" Паука, в таблице "Чем занимаются истинные патриоты России", напротив НБП и Лимонова прямо чёрным по белому журналисты написали: "Находится с рабочей поездкой на Алтае. Готовит вооруженный мятеж в Казахстане". Недоброжелатели рвали животы со смеху от уровня конспирации. Лимонов походил на чудаковатого персонажа древнего советского мульта про итальянцев, где многодетная жена кричала с балкона всем соседям и соседкам: "МОЙ МУЖ ИДЕТ ГРАБИТЬ БАНК!" Поэтому все итальянские мужчины давали её мужу в долг, и забивали очередь, чтобы взять в долг сразу после того, как банк все же будет ограблен. Мужа, кажется, звали Антонио. Или Джованни. Какая разница.

На Алтае уже был арендован какой-то домик в глубокой тайге, и туда поселили первую партию разведчиков, в задачу которых входил сбор информации по тропам и прочим возможным маршрутам диких многотысячных национал-большевистских орд, нападающих на дружественный России Казахстан. Руководить разведкой был торжественно назначен Артём Акопян – правая рука Лимонова. После многомесячной экспедиции будущие Робин-Гуды вернулись на большую землю, чтоб обсудить планы на общем совете – на съезде партии.

Как и полагается истинному раздолбаю, на съезд я опоздал. Шел и шел по снегу. Слава яйцам, меня подбросил какой-то местный житель на старенькой иномарке. Житель порекомендовал купить в этих местах недорого землю.

– Тут здорово, кругом прокуроры живут. 15 соток стоит около 4 тысяч долларов. Халява! Если есть бабки, купи, не пожалеешь. Вон в том красном доме можешь поговорить поконкретнее. Участков осталось не очень много.

"И вправду, недорого. Однако, не стану ж я себе покупать такое богатство – это ж надо строить, для этого иметь семью, знакомства, и еще тысяч пятьдесят на строительство. Да и прокуроры – нафиг они мне, с моей любовью к музыкальному грохоту", – думал я с грустью, приближаясь к пресловутому пансионату.

– Тебе вон туда, немного назад, и направо, через дырку в заборе.

Я пролез и вскоре нашел своих. Как оказалось, съезд временно сорвали приехавшие ОМОНовцы, поскольку кто-то из нацболов выключил из сети найденную прослушку. Теперь все беспорядочно толпились в другом здании, где располагались спальные комнаты. Вокруг здания гордо стояли нацболы, исполняя роль охраны. Между этажами тоже сидели «охранники». Главный из них, Артём Акопян, сидел на стуле и командовал парадом: с мобильного звонил другому охраннику, на пейджер, на пару этажей выше:

– Девушка, продиктуйте абоненту такому-то: "Cпустись, пожалуйста, ко мне, есть небольшой вопрос. Точка. Артём".

Я просто офигел от такого мажорства. Да, думаю, похоже, дела и вправду больше походят на какую-то разводку классика русской литературы. Народ ходил взад – вперед, потом все опять вернулись в зал, и стали рассказывать про положительный опыт региональной борьбы. У меня никакой борьбы не было, поэтому я просто и с удовольствием послушал про Самарское кидание пищевых продуктов в Михалкова, про Волгоградских юных бериевцев, про Прибалтику. В кулуарах подошел Толя Тишин:

– Рома, Лимонов переживает, что в Брянске всё достаточно тухло.

– Ну не могу я, Толя, найти гауляйтера. Не могу. Сам не хочу, я не настолько серьезно к этому всему отношусь. Просто считаю, что отделение Партии в Брянске должно быть. Ты знаешь, я не верю ни в идеи, ни в победу. Я просто хочу, чтоб оно у нас было, это отделение. Только из моего отношения к тебе лично. И всё. Боксёр в армии, остальные боятся непонятно чего. Вот скоро устрою в Брянске концерт Непомнящего очередной, туда ж нацболов я бесплатно пускаю, там и посмотрим, кто бесплатно придёт.

На концерт Непомнящего бесплатно под видом нацболов вломилось человек пятнадцать. Всех их я попросил собраться через неделю для принятия окончательного решения о дальнейшей судьбе отделения.

Пришел примерно за полчаса до собрания. Вовремя. Вадюха как раз набивал марихуану. Закурили. В его комнате лежали какие-то странные пни с разносторонними ответвлениями в виде оленьих рогов. Олень встал, посмотрел на меня своими усталыми большими глазами и промурчал как кот: "Будущее – это хорошо прожитое настоящее". Я не сразу понял, к чему это он.

Народ расселся по железным доисторическим пружинным кроватям. Я без пафоса и энтузиазма, имея желание в последний раз окончательно закрыть тему, зачитал собравшимся неформалам проект Второй России. Добавил от себя несколько предложений о том, как живут другие регионы партии, и что, вероятнее всего, эта тема никого серьезно не заинтересовала, поэтому, вероятно, следует проголосовать имеющимся кворумом за ликвидацию отделения и разойтись по домам. Народу стало, быть может, стыдно за то, что всё их нацбольство заключалось все эти годы только в халявном прослушивании концертов Непомнящего, и появились первые возражения. Тогда я задал прямой и конкретный вопрос:

– Неужели есть среди вас те, кто добровольно согласится поехать в Казахстан? Поднимите руки, кто поедет.

– Я поеду, – имитируя решительность и пытаясь по возможности сузить широко расширенные от марихуаны зрачки, заявил Вадюха и отрывисто вскинул вверх руку. Он уже практически заваливался на бок, и, наверное, только и ждал, пока все свалят, чтоб благополучно догнаться новой волшебной папироской.

– И я, и я, и я, – поочередно вырастают тощие неформальские руки.

Единогласно Брянское отделение проголосовало за немедленное вторжение в несчастный и уже заранее обреченный Казахстан. Довольные неформалы разбрелись по домам. Приятно, наверное, чувствовать себя будущим солдатом-освободителем.

5 апреля 2000 года в Брянске прошел первый пикет НБП. Он был посвящен главному партийному празднику и аресту полковника Буданова. Мы были первыми в России, кто вышел на улицу с требованием его свободы. Аргументация была крайне простой. Если регулярно проходят амнистии для чеченцев, и боевиков спокойно берут в милиционеры, особо не выясняя, сколько русских девушек этот воин Аллаха зарезал и изнасиловал за последние 10 лет, то амнистия должна быть двухсторонней. Всех – на всех. Странно, что харизматичного полковника сделали козлом отпущения. Это больше походило на какую-то кабинетную интригу, чем на правосудие.

12 июня воплотилась идея Вадюхи – нацболы вышли, намазавшись какой-то жутью. Негры. С бананами на шее. Акция символизировала День Независимости России. В честь праздника представители негритянского племени привезли россиянам гуманитарную помощь – караван бананов. Театрализованное действо продолжалось 15 минут. На большее у ментов не хватило терпения.

Теперь мы ходили на площадь регулярно. В ходе антилатвийской акции по защите ветеранов Советской Армии мы умудрились выволочь на площадь живую козу, обмотав её латвийским флагом. Журналисты визжали от восторга. Вскоре у нас появился партийный офис на центральной площади города. В партию пришла масса народа, новые лица, новые акции. Зимой мы приняли участие в выборах, чтобы с полным позором их проиграть. Что мы тогда могли знать о выборах? Впрочем, лозунг "Коноплёв против мудаков" многие менты и респектабельные брянские политики припоминают мне до сих пор, как неслыханную дерзость. В бесплатное эфирное время я вылез на телеэкран в косухе с гитарой и спел песню Макса Крижевского:

 
Как Бог охранял, убивал, и продолжал охранять свой бред
Как Бога учили летать, а он не знал, что сказать в ответ
Как Бога учили ходить, а он никак не хотел уйти
Так сами упали на полпути ниц, чтоб не вознестись…
 

Появились в нашем отделении свои первые герои. Будущий программист Кирилл Митюгин вынужден был защищать партийный значок. В троллейбусе к нему привязались какие-то выродки, он вышел с ними, а их вместо трех вдруг оказалось шестеро. Его очень сильно избили, передние зубы качались в разные стороны. Мы сидели у него дома, он зажимал рот платочком, изо рта шла кровь, а его заботливая мама всё носила сладкое: «Вот пироги, вот яблоки», на что Кирилл только недовольно бурчал: «Ты б ещё орехи принесла». Кирилл сверстал нашему отделению интернет-сайт и совершил в одиночку ночное нападение на офис латвийской колбасной компании.

В Брянском отделении, действительно, народу прибавилось. К нам пришла девушка Толчева Аня, русская беженка из Казахстана. Её отец был ракетчиком на Байконуре. Они уехали, словно бежали. С собой взяли видеокассеты. С записью пуска ракет. Отец, отставной офицер, плакал, когда все садились это смотреть. Аню казахские мальчики изнасиловали и долго издевались. Сломали челюсть и перерезали горло. Остался шрам. По её словам, русским в Казахстане, действительно, хуже некуда. Идущему по улице могут накинуть петлю на шею, и убить. И никому за это ничего не будет. На заборах – лозунги: "казахи, ничего не покупайте у русских – скоро возьмете так". Это самое мягкое. Гуманизм заключается в том, что могут оставить 24 часа на сбор вещей. Прямо приходит участковый, и говорит: "Даю 24 часа и грузовик, увозите, сколько сможете". Однако, когда я стал выспрашивать у Ани по поводу того, кто там остался, и есть ли там возможность сделать "второе Приднестровье", она сказала следующее:

– Там русскоязычные другие. Это не Приднестровье. Там казахов боятся все, русскоязычных по умному, разделили еще давно, и поочередно всех гонят. Большая часть самых активных, тех, кто смог бы противостоять, уже уехала, и семьи увезла. А кого-то, кто много разговаривал, просто убили казахи. Так что остались одни опущенные. Этим уже и защищать нечего – они там хуже скота. Только что говорят по-русски, и всё. Нечего и вам там уже ни защищать, ни захватывать. Поздно уже.

Ещё летом, в Москве, я приходил в бешенство, как только доходила любая минимальная информация о лагере на Алтае. Я прекрасно знал, что такое настоящая боевая подготовка, и прекрасно понимал, что она, такая, какая должна быть, тем более, в огромных масштабах, позволяющих подготовить целую армию, физически НЕВОЗМОЖНА. Не могут этого позволить в России, где спецслужбы начали упорно набирать политический вес благодаря Ужасному Пу. РАФовцы в Германии, помнится, тоже никого не готовили – такое возможно только за рубежом. Они ездили в лагеря палестинцев. Там учились стрелять и минировать объекты. Да и то, сколько они там подготовили – думаю, не больше десятка людей. Тишин получил от меня уже прямой вопрос:

– Какого хрена затеяна вся эта история с Казахстаном, если невооруженным глазом видно, что всё это – дутая провокация и понты? Лимонов сам себя подставляет, или это кто-то сознательно подставляет его. Толя, это может принести только вред всем нам. Мы ведь не сможем обеспечить ничего – ни долгой войны, ни достойной поддержки. Это всё мифы какие-то.

– Рома, мне кажется, что Эдуард Вениаминович просто хочет красиво получить пулю. Уйти, как Юкио Мисима. Героем. Непобежденным, – пауза, – А может быть, мы, как когда-то вольные казаки, эти пустынные земли захватим, а потом приедем в Кремль и скажем, Президенту: "На, бери, Государь, владей. И помилуй нас.", – Толя по-царски взмахнул рукой. Мы задумались каждый о своем.

Щедрый, добрый Толик, подумал я. Ничего ему для родины не жалко. Вот хитрый жмот Лимонов на такие широкие жесты в жизни б не пошел. Сам бы царствовать стал, ни с кем бы в жисть не поделился. Как это "бери – владей"? Щас.

Я впал в бешенство. Я был твердо уверен, что с любой, даже самой примитивной попыткой выйти на подобную авантюру, у политических противников партии немедленно появятся свежие козыри – информационная война будет нами проиграна еще до начала горячей. В считанные часы. Это как со штурмом штаба ОВС в октябре 93-го. С убитой бабкой и многодетным милиционером. Неужели история опять повторяется? Неужели все погубит такая пошлая недальновидность? Ну, могут ведь специально позволить убить кого-нибудь одного – мента, пограничника, или местного жителя. Или сами убьют. Кто-то ведь убил тогда, в момент штурма Дома Советов, офицера «Альфы». И следствием доказано, что у людей Руцкого ни одна винтовка не выстрелила. Лимонов тогда уже где-то прятался, зализывал раны после ужаса Останкино. Быть может, он позабыл те события? Плохие воспоминания. Ну что с этим можно делать? У себя на кухне Лимонов раскритиковал мне наши разговоры о Мисиме в пух и прах:

– Чушь какая-то, у меня с Мисимой нет ничего общего. Он нарцисс и педераст.

– Но какой может быть финансовый смысл захватывать этот идиотский кусок степи?

– Там много всего. Мы там сможем закрепиться. На нас работают серьезные аналитики и военные эксперты. Я не могу тебе показать всего. У меня полная информация по этому региону. Экономические выкладки по предприятиям. Мы всё знаем. Ты, Коноплёв, просто сидишь в своем Брянске, сам ни хрена не разбираешься, у них там просто всё лежит под ногами. Что ты в этом понимаешь! Не лезь, ищи мне лучше людей надежных!

"Аналитиком и военным экспертом" был Артём Акопян. Правая рука. Любимый ученик. В старом библейском смысле этого слова. Наверное, главным экономистом, делающим бизнес-прогнозы относительно будущего Второй России, был тоже он. Лимонов был фанатично взвинчен, как влюблённый мальчишка, лет эдак в шестнадцать. Будто ему вмазали бодрящий наркотик. Я видел перед собой полностью безумного, недавно еще совсем заботанированного, талантливого дядьку, бредившего своей победой. Тем единственным, к чему он, наверное, шел всю жизнь. Уж не так важно, что он видел там, впереди. Что он там кому доказывал, своей новой возлюбленной, или нам? Что снилось ему на самом деле – штурмовые отряды нацболов, шагающие по площадям освобожденных столиц и деревень? Или просто он видел себя во дворце среди ковров и древних арабских ваз, и бесконечный поток робко ступающих к нему юных наложниц, каждой из которых по очереди Лимонов раздвигает ляжки и, заглядывая вглубь бездны, ощупывает там промежутки… Какая разница. Наверное, нет ничего приятнее ухода из реальности. И каждый уходит из неё по-своему. Даже если это трагический, последний путь на эшафот. Крайности, которые надо беречь.

Я часто думал потом, а что было у него в России? Ни дома, ни прописки, ни нормальной семьи. Думаю я, что все эти бесчисленные окруженцы Ужасного Пу совершили роковую ошибку, так презирая писателей. Быть может, стоило просто купить или построить ему дворец. Где-нибудь в Подмосковье. Из государственной казны. Мало ли кто украл из этой казны. Вон их сколько, дворцов, вокруг Москвы, да и в самой Москве отстроили. Не на свои ведь строили все эти бесчисленные прокуроры, генералы, судьи. Пустить туда ему наложниц, если попросит. Да мало ли кто водит себе наложниц, и какого там они возраста и пола? Каких наложниц водит себе Жириновский? Каких – Селезнёв? А вдруг Лимонов оказался бы просто грешным человечком и забил бы на свой протест? Он всю жизнь свою делал себе сам. Хоть старость человеку могло бы скрасить государство, интересы которого он пытался защищать в неуютной Америке несколько десятилетий назад. Ужасный Пу ошибся и вляпался. Не так чтобы очень сильно, но всё же. Не во всех книжках его теперь будут возносить до небес.

Уже зимой, за несколько месяцев до финала Казахстанской эпопеи, я в последний раз обратился к Тишину с предложением в последний раз убедить Лимонова отказаться от войны. Уже тогда всем без исключения было понятно, что никакой армии подготовить не удастся, и что вообще-то, к войне, как положено на самом деле, никого и не готовят. Чемоданов денег на революцию никто не дал. Только мизерные лимоновские гонорары – это абсурд, а не военный бюджет. Люди, сидевшие в лагере на усиленном питании, сменяли друг друга, и выглядело это как экскурсия бездельников за лимоновский счёт, просто санаторно-курортное лечение. Треп стоял направо и налево. В сравнении с моими белорусскими опытами, происхоящее выглядело просто как сбор впечатлений, ягод и грибов. Рассказы шли о вкусе маральего мяса и о том, какие замечательные из него на природе варятся пельмени. Какие уж там воинствующие захватчики. Детский сад сплошной. Однако всем, что мне сумел выдавить из себя Толя, было:

– Не лезь уже к нему. Иначе тебя просто посчитают пораженцем и ренегатом. Он этого в последнее время очень не любит.

Вам надобно "надёжных людей"? У меня были свои представления на этот счет. В том числе и касающиеся того, где можно этих людей найти. В моем понимании, "надежный человек" в первую очередь не мог иметь в прошлом никакого, даже самого малого отношения к НБП. Этот человек не мог придти туда самостоятельно. Его можно было только затащить насильно. Все очень просто – "надежным человеком" не могли быть персонажи лимоновских книг. Этим человеком не мог быть ни бывший наркоман, ни панк, ни кришнаит, ни сумасшедший. Им должен быть человек "из мира". Человек волевой, которому не нужны учителя и кумиры – ему нужны поступки. Высокие, достойные языческих богов. И этого человека я вскоре повстречал.