Текст книги "История солдата (СИ)"

Автор книги: Роман Диденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

У Джона возникло странное ощущение возвращения в прошлое. В заведении также посвистывал потолочный и жужжал напольный вентилятор. Только прикрытые жалюзи не создавали уютный полумрак, по случаю пасмурного дня работало освещение, и сразу было видно, как в глубине зала за рядами столиков красовался за стойкой старый Сэмми, а за его спиной загадочно колыхались занавески, наверное, в знак сопереживания с Родиной, закрывая поблёскивание разнообразных бутылок. Бармен в этот его визит красовался в одиночестве. Сэмми тоже их разглядел и так же, как тогда, отчётливо выделялись на фоне белоснежных протезов его пломбированные бивни в раззявленной пасти.

-Только ружья не хватает, – подумал Джонни, но увлекаться нахлынувшей ностальгией не стал и просто сказал, – привет, Сэмми, нам как всегда. Познакомься, это Люси.

Пока бармен размышлял над своей репликой, парочка успела подойти к стойке. Сэмми захлопнул рот, пожевал губами и ответил, – привет, а как всегда – это не как в прошлый раз?

Джонни картинно облокотился на стойку, оглядел зал и ухмыльнулся, – ну, в прошлый раз работал музыкальный аппарат. А где он?

-В ремонте, – буркнул Сэмми, но сердиться дальше не смог и улыбнулся, – ещё спрашивает гадёныш! Угощу-ка я вас колой, ребятки. Без алкоголя, зато бесплатно!

–Да ладно, Сэмми! – улыбнулся Джон, – я-то за рулём, а Люси шампанского налей, да и себе плесни, угощаю.

–Ты где бегал, Джонни? В лесу? – отчего-то обозлился бармен.

–В армии, – растерянно проговорил Джон.

–А что ж не написал? Ты ж обещал! – сказал Сэм с укором.

–Часть секретная, – соврал Джонни, потупившись, Люси прыснула в кулачок.

–Ну, тогда понятно, – зло ухмыльнулся Сэм. – Сухой закон на гражданке! Пипец, бля, Родина в опасности!

–Ну и хорошо, давай свою колу, – примирительно улыбнулся Джон.

–Для кого хорошо, твою дивизию с тылу?!!! – продолжал негодовать бармен, наполняя им бокалы, – мне вот кранты! Молодым хоть в армию можно податься...

-Сэм, а ты как вообще... – замялся Джон, – ну выжил-то?

–Да хрен его знает, дружище! Когда ты ушёл, не помню, уснул я или в обморок упал. Слышу, орут громко, очнулся, а сам за стойкой валяюсь.

–А кто орал?

–Ой, и не спрашивай! Копы в мегафон орали, выходите, мол, по одному и без оружия, с поднятыми, значит, руками. Ну, я и вышел, блин, как было сказано.

Люси прыснула в бокал, Джонни укоризненно покачал головой, Сэмми кивнул, соглашаясь с компанией.

-Сэм, а что ты копам про меня рассказал? – невзначай спросил Джон.

–А всё, блин! Всё, что знал и что спрашивали! – ответил бармен с вызовом и продолжил горько, – то есть ни хрена.

–То есть они ни хрена не спрашивали? – уточнил Джон.

–Ну да! Били только, потом в камеру бросили. Я там до утра провалялся, а утром они меня нашли.

–Где? – не поняла Люси.

–В камере, доченька, – полиция, сука, всю ночь хозяина бара разыскивала! И нефиг так ржать, я всё-таки старше!

–Прости, Сэм, не со зла. Ну, отпустили тебя, и...

–Ни хрена меня не отпустили, Джон, в бар привезли для опознания. Они на заднем дворе парня нашли, тоже забрали как подозреваемого. Уж не знаю, как его допрашивали, только тело назад бросили, как было, и ко мне пристали, чтоб я его официально опознал на месте преступления. Бармен замолк, осуждающе глядя на скисшую со смеху Люси. Вздохнул и вбил последний гвоздь, – а потом на бар напали.

-Второй раз?! – удивился Джон.

–Не-а, первый. Ну, по официальной версии. Привезли пятерых каких-то, сюда завели, сказали мне, чтоб я их запомнил.

–А нафига? – не понял Джон.

–Чтоб опознал, когда их поймают, – спокойно поведал бармен.

–Так их же вроде уже... – пискнула Люси.

–А они снова! Что тут началось, и не спрашивай! Всё равно не скажу, опять мне в башню прилетело откуда-то. А когда я очухался...

–В полиции? – высказал предположение Джон.

–Здесь, – улыбнулся Сэм, – меня копы даже не били, представляешь? Сказали, что на бар вот только что напали, паренька водителя убили а фургон его угнали. Но их всё равно поймают, ведь я всех запомнил. Ага, до сих пор ловят, блин!

-Ха-ха-ха! – от души рассмеялся Джон. Радовался парень – ай да Цербер, ай да сукин сын! Брали-то его волкодавы, а спектакль обставлять, видать, лошки взялись, мужикам им даже убивать не понадобилось!

-Уф, Сэмми, это... извини, что спрашиваю, я тебе триста баксов оставил, их, наверное, копы забрали?

–Ты будешь смеяться, но таки нет! – ухмыльнулся Сэм, – они меня даже не обыскали, сразу начали лупить. А потом и не с чего им стало меня обыскивать. Только нету у меня денег, Джонни, сухой закон этот...

–Ну и ладно. Сэм, а пикапчик твой живой? – вспомнил Джон слова Карла, что отряду нужна машина. – Если нет, сможешь быстро найти наподобие баксов за пятьсот?

–Тебе две машины нужно? – переспросил Сэм, – одну? Тогда забирай пикапчик, он в хоздворе уже готовый стоит... только, Джонни, пятьсот?

–Пятьсот, старина, не парься, – успокоил его Джон и как спохватился, – а этот как?

–Кто? – не понял бармен.

–Да посетитель твой! Это ж он, сволочь, музыкальный ящик своей башкой разбил! – напомнил Джон.

–А! Господин Та-ню! Да не видел я его больше, и не спрашивали про него...

Люси округлив глазки и открыв ротик, переводила взгляд с одного на другого, – так тот придурок, про которого ты рассказывал...

–Уже хвастаешься девчонкам, негодник! – хохотнул Сэм, но Джон не разделил веселье, выжидающе глядя на Люси.

–...тот придурок – наш зам по тылу?! – закончила Люси.

Джонни присвистнул, оценивая новости. Ну, что он взял тачку господина Та-ню, Джон знал, но что господин Та-ню, мало, что редкая, но ещё и главная сволочь, стало для него новостью.

-Э... Сэмми, вот деньги за пикап, давай ключи, – заторопился Джонни, – пока старик, пора нам. И, Сэмми, ты нас не видел, лады?

–Как скажешь. А вы на пикапе поедете? Твою тачку куда-нибудь отогнать? – насторожился Сэм.

Джон обернулся к окну. Фу! Через жалюзи их тачку было толком не разглядеть.

–Я за ней сегодня же вернусь, Сэм, – уверенно соврал Джон уже на ходу.

Ребята прошли через чёрный ход в хоздвор, и Люси вдруг хлопнула себя ладошкой по лбу – сумочку забыла! Джонни попытался ей сказать, что и хрен бы с ней, с сумочкой, ей без сумочки намного лучше, но она уже убежала, смешно семеня на шпильках. Блин, ждать её ещё! Да ладно, пока ворота откроешь, пока пикап выгонишь, потом закроешь ворота – автоматика Сэму не по карману, а старость нужно уважать.

Джон уже закрывал створки, когда Люси спокойно, как на подиуме продефилировала к старому доброму Порд-пикапу. Чисто по-королевски разместилась в простецкой пордовской кабине на переднем сиденье и пропела-повелела, – трогай, Джонни, едем сначала на заправку.

–Так хватает же газолина до сборного пункта, – несмело возразил Джон.

–А шопинг? Ты, милый, натощак и голышом от всех бегать собираешься? – удивилась Люси ласково.

Джон притворно мужественно удивился – с чего бы ему бегать? Люси тут же согласилась, что, конечно, бессмысленно Джонни убегать, всё равно поймают и убьют. Его бы давно убили, только не знали, где искать, а после угона машины господина Та-ню и разговора с барменом... ведь он же сдаст Джона, как миленький!

Джон глубокомысленно кивнул, соглашаясь, только отметил, как Люси упомянула Сэма – бармен. Презрительно и спокойно, как мертвеца. И пахло от неё смертью. Не острым, едким палёным порохом, он знал, что в сумочке у неё уже нет пистолета. От неё больше не пахло оружейным маслом. След запаха ощущался от её миленькой левой ручки. А девочка-то правша! С левой не всякий правша ножом пырнёт, а чтоб стрелять без специальной подготовки и думать нечего.

Та-а-ак! Её оговорка, что Харпёр – шакал, это раз. Номер тачки он ей сказал в канцелярии, чтоб пропуск выписала, а она типа поленилась. Это уже два. Сэмми, Царствие ему Небесное, это три. А четыре – матовый оттенок кожи её тонких пальчиков. На левой руке, это хорошо было видно по сравнению с розовой правой, когда Люси сложила их лодочкой у груди, уговаривая Джона. Джон заставил себя уговаривать, хам такой! Вроде как он не бросит Люси в опасности, ведь бармен её запомнил, и ей нужна защита, особенно Микки. Она горячо стала его убеждать не беспокоиться о ней с Микки! Но он её почти не слушал, она убедила его одним лишь словом.

С Микки! Он специально перепутал имена, но Люси сама не была уверенна, что тогда, вся в слезах, сказала Ники. Мать неуверенна, как зовут её сына. Или дочку? Да в их общаге никто не в чём не может быть уверен, блин! Но она-то уверена, так ему прямо открыто говорит, – не волнуйся, нас с тобой не свяжут, никому и в голову не придёт, что я связалась с солдатом!

-Ну, конечно! Осталось лишь выяснить, нафиг ты со мной связалась? – подумал Джонни и вслух полностью с ней согласился. Вполне искренне согласился, ведь он готов был платить деньгами за её любовь с самого начала, так что для него ничего, в принципе, не изменилось. Только слишком уж крутую цену она запросила! Он был готов услышать любую сумму, или условие, да хоть Луну с небес на золотом блюде, но чтобы такое! Она просто предложила ему скрыться в развалинах – другие же скрылись, вот и те преступники из бара, скорей всего, тоже туда от полиции убежали. И там люди живут, у него получится, а она ему поможет, чем сможет, если что...

-Пипец! – проорали в Джонниной голове.

Офицерская проститутка, потерявшая из-за него работу, мамаша, не помнящая имя своего ребёнка, милая девчушка, только что хладнокровно убившая человека, оказалась настолько сентиментальной, что готова помогать беглому жандарму в развалинах! И самое интересное – не только ему! Из её слов выходило, что он же не может обратиться к своим новым друзьям в жандармерии, они его сразу сдадут – придётся Джону искать старых знакомых. Да эта ж сучка имеет в виду Цербера с компанией! Вот кто ей нужен!

Книжки и газеты Джонни не читал, но комиксы любил самозабвенно. Особенно про шпионов и заговоры. В детских своих фантазиях он сам был шпионом, разоблачающим и убивающим злодеев, или сыщиком, разоблачающим и убивающим злодейских шпионов. Ура, сбылась его детская мечта, он разоблачил шпионку! А что Люси именно шпионка, Джон уже не сомневался. Только что ему с ней делать? Убить? Убивать её он был готов всю жизнь, но лишь одним способом, э..., то есть двумя, ну... тремя... блин, по-всякому, короче!

Джонни свернул с дороги, загнал пикапчик на безлюдный пустырь и выразил полное согласие с Люси. Да, они сейчас поедут прикупить ему в дорогу вещей и продуктов, он оставит ей все деньги и уйдёт в развалины мимо постов, ни с кем не попрощавшись. Кроме неё, с ней он простится, как следует, вот так он по ней уже очень-приочень соскучился...

***

Долгие проводы – лишние слёзы, в чём Люси убедилась не один лишний раз, и потому само расставание прошло скомкано. У неё даже не хватило сил изобразить радость, когда Джон отдал ей «все свои деньги», целых две штуки баксов! Пока бедняжка была чуть-чуть не в себе, Джонни успел съездить в магазин, но Люси даже шопингом из машины было не выманить. В супермаркете он по-солдатски организованно приобрёл рюкзак и сноровисто его наполнил.

Выехал на шоссе, проехали поближе к сборному пункту, остановил у бровки, вылез из пикапчика на обочину, забрал увесистый рюкзак и, махнув на прощанье рукой, солдатским шагом уверенно пошёл через заброшенную промзону в сторону городских развалин. По его прикидкам Люси должно было понадобиться, минимум, ещё полчаса отдыха, чтобы уверенно сесть за руль. Отойдя достаточно от дороги, сломал курс на сто двадцать градусов и через час вновь вышел на обочину. Проголосовав, легко поймал попутку. Сказал, что едет в родной городок в отпуск, хотя ему ехать-то нужно было лишь до первой заправки. Но водителю это было неинтересно, он всю дорогу болтал о войне и политике, а Джон благодарно слушал, изредка подтверждая интерес кивками и удивлёнными возгласами. Наверное, он не сразу заметил, что Джона в машине нет, когда тот на газолиновой станции по его просьбе воткнул пистолет в горловину бака, сходил оплатить газолин, аккуратно повесил пистолет обратно, закрутил крышечку, незаметно выгрузил рюкзак, присел на корточки, хлопнул задней дверцей машины и проводил взглядом габаритные огни уезжающего серенького «жука».

Джону, вообще-то, был нужен телефон-автомат. Он набрал номер санчасти, попросил позвать Пауля, типа его дядя зовёт. Реальный, кстати, дядя дальнобойщик, действительно часто ему звонил, девчата охотно звали парня к аппарату, настолько он был очаровательно любезен и благодарен. Пауль и виду не подал, что услышал не дядин голос. Очень обрадовался, весело болтал для прослушки всякую родственную чушь и невозмутимо повесил трубку. Всё, как обычно, ничего особенного, и даже как всегда не вовремя закончились сигареты. Пришлось идти в чипок рядом с КПП, там вспомнить о небольшом дельце в городе и, воспользовавшись жандармскими связями, ненадолго самовольно отлучиться из расположения на попутке. Тоже до газолиновой станции, вернее до телефона-автомата. Ровно через час от первого звонка Пауль набрал номер шофёрского кэмпинга для дальнобойщиков. Ровно на пятом гудке Джон снял трубку и чётко продиктовал, кому, когда, где находиться и что прихватить с собой. И, не дожидаясь ответа, дал отбой. Теперь ему самому следовало поторапливаться. Джон в баре кэмпинга легко договорился с отбывающим дальше по маршруту водителем и на его грузовике вернулся почти на тоже место, где простился с Люси. Зачем было огород городить? Да ради конспирации, благослави, Создатель, её и больную ей золотую голову Карла.

На губе, пока Джон мысленно разговаривал с бильярдными шарами, Карл мотал на ус житейскую примудрость, придумывал схемы и варианты для самых разных случаев, а связи и координации уделил особое внимание. Сокровищ своих от друга не таил, даже навязывал, что снисходительно воспринималось Джоном как маленькое дружеское сумасшествие. Но всё-таки воспринималось, и, как оказалось, совсем не зря. Карл сумел заразить Джона интриганством в крайне тяжёлой форме махинаторства, и в его голове как сами собой вызревали коварные планы и дерзкие замыслы с учётом мельчайших факторов и нюансов. Хотя из-за жизненного опыта Джона и врождённого авантюризма они сводились, в основном, к бессмертной формуле – пришёл, увидел, ну и дальше видно будет. Но общие контуры задач и исходные данные он научился формулировать достаточно чётко. Потому Джон, казалось бы, в неожиданной ситуации, экспромтом, на ходу, смог составить план-перечень ближайших своих шагов, и по ходу их выполнения родился план компании. Главное его достоинство – такое никому, даже Люси, в голову прийти не могло, значит у них тактическое преимущество. Основной же его плюс – Джон никого не обманывал, даже Люси, делал всё, что она хотела, бежал и прятался, искал друзей. Только очень по-своему.

На том месте, где из дырки в земле ассенизаторская автоцистерна временами откачивала жижу, встретились Джонни, Карл и Пауль. Карл принёс комплект солдатского обмундирования, костюм химзащиты с автономным газоснабжением, и специально придуманную для таких случаев раскладную лесенку-подставку.

К чести Джона нужно сказать, первым делом он велел Карлу Джорджа, дежурившего сегодня на КПП, забрать в развалины и на глаза его никому не показывать. Во-вторых, нужно, чтобы Карл лично угнал от канцелярии пикапчик, на котором уже должна приехать Люси, и отогнал его в развалины. Теперь это их отрядная машина. В-третьих, через два часа, но не позже утра, Карл с парой надёжных ребят из отряда должен стоять на КПП при выезде в развалины и быть готовым к неудачному захвату живьём одной редкой сволочи. Он рванёт на прорыв с заложником на памятном Карлу фургоне, ну и сдохнет смертью дебила при сопротивлении.

-А заложником будешь ты? – задал риторический вопрос Карл.

-Ну а кто ж ещё? – хмыкнул Джон, – ты предупреди парней, чтоб не стреляли.

-Без команды? – уточнил Карл в сомнении.

-Вообще, блин, не зачем уже будет, останется только протокол, – успокоил Джонни друга и попросил Пауля рассказать о положении в большевистской ячейке.

Оказалось, что всё намного печальней, чем можно было ожидать от большевиков. У Пауля были основания доверять лишь Дэну, ведь он говорил только с ним, и Пауль один из группы не загремел в спецчасть. Остальных же не просто кто-то сдал, похоже, что они все сдавали друг друга, так быстро накрыли ячейку. Джон без лишних сожалений сразу прикинул, как можно использовать это обстоятельство.

Ещё Пауль неуверенно упомянул Брюса, Джон, может быть, его знает. Его отец, господин Чё-на, владелец прачечной. Джон улыбнувшись, подтвердил, что знает эту узкоглазую морду, даже приложился к ней пару раз. Пауль, не усомнившись, всё же высказал восхищение – Брюс драться умел, его папа с младенчества учил. Папа у него тот ещё фрукт, в полиции на него папочка, с исторической родины прислали. Он у тамошних бандюгов был в авторитете, но из-за каких-то ихних непоняток грохнул кого-то не того или не так. Вот и пришлось ему в спешном порядке отчаливать с благославенных своих островов. Так Брюс от папочки недалече ушёл, он, похоже, в армию подался не только из-за патриотизму или по большевистским убеждениям. Ему же папаша легко мог отсрочку оплатить. Так что коли понадобится серьёзная помощь, то за ней можно обратиться только к Брюсу. Джон, скривившись, всё же согласился, в конце концов, парень не виноват, что у него папаша узкоглазая редкая сволочь, напротив – это обстоятельство полностью оправдывало Брюса в его глазах. И уже переодевшись, по понятному желанию отсрочить погружение, попросил у Пауля общих уточнений по складу и вообще спецчасти.

-Ну, казарма охраны, блокпост, казарма для солдат, открытая площадка, на неё есть выход из здания штаба, ангар и столовка с беднягой Харпёром. Спецчасть работает круглосуточно, ночью принимают машины из города, пока улицы пустые, а под утро начинают грузить транспорт материалами для развалин...

-И нашим вискарём! Джонни, ты б узнал какие машины с чем, чтоб наверняка? А то ж все подряд нам досматривать никто не даёт! – Влез со своим Карл.

–Дружище, ну вот зачем, по-твоему, я туда лезу? – процедил Джон, указав на дыру.

-Скрываться, конечно, – улыбнулся Карл, – самое надёжное место. Поэтому завтра ты, или предъявишь тушку Та-ню...

–Кого?! – изобразил удивление Джон.

–Одной редкой сволочи, – передразнил его Карл, – не забывай, что имеешь дело с полицейским!

–И что с того, что с полицейским? – "удивился" Джон.

–Ты реально не врубаешься, что ты легенда? – не поверил Карл. – Да про конопатого, лопоухого Джонни, который ходил в полицию помыться, полицейские бабушки полицейским внучатам рассказывают сказки!

–А у меня вырезка была из газеты, – мечтательно признался Пауль, – где господин Та-ню раком бошкой в мусорном баке.

–Редкая вырезка, – прищурился Карл, – редакция сгорела, редактора и всю его семью... каково тебе, Джонни? В общем, ты господина Та-ню...

– Или сообщишь номера машин с выпивкой. Хотя бы одной до обеда. Иначе после обеда тебе трындец, лично тебя сдам, – душевно заверил его Пауль. – Сам же понимаешь!

–Как я сообщу номера? Через колючку буду орать? – зло проговорил Джон.

–Ага, при помощи вот этой штучки, – протянул ему Пауль коробочку в целлофановом пакете, – нажмёшь кнопочку и проговоришь в микрофон номера. Не сомневайся, она работает, уже проверили. Батарейки хватит на сорок часов или всего десяток сообщений.

–Братишка нам связь придумал! – похвастался Карл.

-Парни, я же вернусь, – спокойно сказал Джон, – я же обязательно с вами ещё поговорю!

–Кто бы сомневался! – фыркнул Пауль.

–Не пуха! – напутствовал его Карл.

–Иди к Джулии, – улыбнулся Джон и надел маску. Присел на край дыры, свесив ноги, и осторожно погрузился в жижу с головой. Карл подал сверху лесенку.

Тра-та-та-та!!!

Выгребной резервуар по форме был равносторонним треугольником с вершиной в месте откачки и основанием, закрытым помостом в умывальне. Глубина ямы увеличивалась от основания к вершине, и заблудиться в ней Джон не боялся. Он уверенно двигался в подъём, выставив над поверхностью одну руку с чистой тряпкой, опираясь другой на стремянку. Почувствовав, что голова прошла через границу сред, он протёр тряпкой обзорный щиток маски. Впереди через дырки в помосте пробивался свет, освещение в помещении не выключалось.

Оказавшись под помостом, Джон свободной рукой открыл защитные клапаны наушников и прислушался. Первые же звуки его совсем не обрадовали, он даже решил, что ему не повезло – помостом воспользовались прямо над ним, буквально ему на голову. Но Джонни вспомнил, что оно, вообще, к деньгам, особенно если птичка с ветки или на лету. Солдатики тут явно в пролёте и на птичьих правах, так что всё одно к одному – ему же требовался информатор, а этот вот прям сам напросился. И место для допросу он счёл удобным, точно никто не помешает.

Установил Джонни лесенку, приподнялся и хлопнул дристуна по заднице. А когда сиделец отчасти на реактивной тяге судорожно принял вертикальное положение и убился бы об потолок, Джон предусмотрительно придержал его за ноги, резко дёрнул клиента вниз. Попытку застрять пресёк ударом головой под диафрагму, и осторожно помог ему стечь до места радостной встречи.

-Человек за бортом! В говне! В дыре! – заорал кто-то сверху, путаясь в определениях.

Что, в общем, было естественно и согласно нелепости ситуации, как и дурости всей затеи в целом. Джону пришлось признать очевидное, его экспромт был настоящей сырой импровизацией – ну, как всерьёз можно было рассчитывать незаметно вылезти из сортирной ямы в костюме химзащиты в солдатской казарме?! Ему ещё повезло, что ныряльщик потерял сознание и не дёргался, солдатику, кстати, повезло не меньше, иначе свихнулся бы нахер. Но раз уж все мы здесь сегодня собрались, нужно городить огород далее, куда кривая вывезет.

-Хм, в костюме я действительно буду выделяться, поэтому ну его... и пострадавшему нужно помочь, – подумал Джон, ведь он вовсе не был злым парнем. На ощупь снял с мужика ремень, связал ему руки и привязал к верхней перекладине переносной лесенки. Вытер руки о чистые ещё участки солдатской формы в районе ворота, стащил с себя шлем и спас-маску и приспособил на голову спасаемого. Отстегнув от себя ранец с дыхательной смесью, закрепил его на ногах солдатика, надёжно притянув их к стремянке. Уже без горестных вздохов, вообще, стараясь поменьше дышать, вылез из костюма химзащиты и привязал его к лестнице, а всё сооружение осторожно отодвинул из-под дырки в тень.

А наверху тем временем к бестолковым восклицаниям прибавилось осмысленной активности. В помосте были подняты две доски, и в образовавшейся щели появилось несколько брезгливо сморщенных морд. Джонни приветливо помахал им рукой. Его заметили, сунули ему швабру, чуть глаз не выбили, блин, и велели крепко держаться, а то, мол, второй раз его из говна вытаскивать не будут. Джон вцепился в деревяшку с дурацкой мыслью, что он почему-то не додумался использовать этот несложный инструмент при замерах фарватера, над людьми издевался, вот его и наказует судьба за бездушие!

Судьба, видимо, удовлетворившись его раскаянием, снова взяла сторону Джонни и уже не оставляла парня без удачи. Когда Джоннину тушку извлекли из щели, её, конечно, сразу не опознали. Хотя оно и понятно, после такой ванны негра от эскимоса не отличишь, что, в принципе, является доказательством всеобщего равенства. Но, несмотря на столь очевидный довод в пользу равноправия, Джона немедленно подвергли дискриминации. Ему было отказано в статусе пострадавшего на том лишь основании, что он стоит и дышит, а что слегка запачкался, полностью определяет его вину и меру искупления – ему запрещалось выходить из сортира, пока не отмоет всё вокруг, и сам не станет хотя бы с виду отличаться от какашки. Но, скорей всего, с таким ароматом, минимум, весь ближайший месяц он будет сильно занят работами в туалете.

Джонни и не возражал, изображая шок, впрочем, без особых усилий – он действительно был слегка озадачен. Окружающие упорно называли его Дэном. Однако разных Дэнов много и у Джона в душе шевелилась надежда, что под помостом на лесенке расположен другой какой-нибудь Дэн, пока она не была безжалостно раздавлена солдатским сапогом, выдавшим ему пендаля и пожелание творческих успехов «сраному фотографу». Джон в смущении, как стоял, вцепившись в швабру, так и принялся ею сгребать кучки в щель в помосте. Народ ехидным смехом одобрил его порыв, и веселился бы далее, но уж слишком напряжённой была атмосфера, и лишние поспешили удалиться.

Джонни немедля приступил к извлечению Дэна из ямы. Его руки были удачно закреплёны на верхней перекладине лесенки, Джон легко до них дотянулся. Подтащил и выволок всю конструкцию целиком. Сняв с Дэна маску, кое-как отдышался, отвязал и уложил его в бетонный жёлоб для мытья ног, пустил воду и умылся для начала. Большевистский фотограф открыл глаза, увидел Джона и в полубреду резюмировал:

–Я всё-таки в аду. Столько дерьма и этот конопатый засранец!

–Не хочется тебя огорчать, – дружески улыбнулся Джонни, обернувшись, – но это пока ещё всего лишь армия. Привет, Дэн.

Он искал в хозяйственном шкафу моющую пасту. Едучая дрянь, но надеяться ему больше было не на что.

–Привет, Джонни. Это ты окунул меня в нужник? За что?

–За ноги, блин. На твоём месте мог оказаться каждый, но не каждый бы сейчас разговаривал. – Джон был очень серьёзен, – хвала судьбе и твоему поносу.

–Ага, я очень тронут. И что ты собираешься делать? – спросил Дэн, настороженно глядя на снимающего с себя одежду Джонни.

–Сполоснуться слегка, – ответил он, намазываясь пастой, – подвинься.

Дэн уселся в жёлобе, Джон улёгся под бьющую из кранов воду.

–А смысл? – к Дэну на глазах возвращалась философская рассудительность.

–Пока без смысла, – поддержал его тон Джонни.

–В смысле пока? – предался Дэн любимым рассуждениям.

–Пока ты всё тут не отмоешь, дружище, – охотно ответил Джон, – когда ты плавал в говне в обмороке, тебя тут наказали... э... вообще-то, меня, но они говорили мне "сраный фотограф". Это ж они про тебя, правда? Вот отмокни немного, а то засохшее не отдерёшь потом, а я за чистой одеждой схожу.

–Спасибо, конечно, только куда?!

–Не за что, я для себя. В казарму вашу, постой на фасаре, хорошо? – попросил его Джонни, вытираясь рабочим халатом, взятом в шкафу.

–Хорошо, я пока никуда не собираюсь, – кивнул Дэн.

–Я быстро, – бросил Джон уже из-за дверцы.

Ему действительно не потребовалось много времени. Он пролез через дырку в стене и оказался как раз под бывшей собственной кроватью. На ней кто-то спал, но простой сон дело ненадёжное, и Джон, сориентировавшись по контурам тела, легко нашёл шею спящего и слегка надавил на сонную артерию. В казарме слабо горело ночное освещение, и никто не заметил, как Джон стащил со спинки койки обмундирование и прихватил ботинки. Спустя ещё полсекунды он аккуратно поправил маскирующую занавеску уже с обратной стороны и вышел из волшебного шкафа. Приключение напомнило ему одну сказку, что рассказывала мама, и он озорно улыбнулся Дэну.

–Дружище, ты слышал о Буратино?

–Нет, только о всякой Шушере, – скривился Дэн, – зачем ты вылез?

–Э... из говна? За тобой, конечно, – соврал Джон.

–Я сейчас расплачусь, Джонни! – воскликнул Дэн, – чисто от пафосу! Он вылез из говна спасать друга! Едва не утопив при этом, – заметил он сварливо.

–Надо было утопить, – заметил Джон, – толку от тебя! Хотя ещё не поздно...

–Ладно-ладно, спасай! – примирительно сказал Дэн, – только учти, в яму я не полезу!

–Опять? – иронично удивился Джон.

–Да, опять, и вообще – нас и тут неплохо кормят. – Проговорил Дэн и загрустил, – кормили. До твоего появления, гад такой!

И поведал свою печальную историю. Когда он попал в спецчасть, у него слов не было от злости – в их ячейке предатель! А теперь не хватает слов от избытка иных чувств, в основном благодарности. Ведь тут платят семьдесят баксов в неделю при полном довольствии! Или просто на полном не довольствии, если не работаешь, как вот ему теперь придётся из-за одного благодетеля! Хитрое здешнее руководство здорово это дело продумало – со стороны тюрьма, добровольцев не бывает, но никто из солдатиков на свободу не рвётся. Что они там не видели? Муштры? Развалин? А тут мало того, что баксы зарабатываешь, есть шанс всю войну проторчать, потому что секретные все. Служивые мало того, что слова никому лишнего не скажут, сами чересчур длинный язык отгрызут – настучат точно.

–И ты? – спросил Джонни горько.

–А что мне это даст? – не стал ломаться Дэн. – Ты, раз сюда попал, оставайся лучше. Тут у всех документы на входе отбирают, удостоверение не спрашивают, если на работе. А мне как раз не выйти никуда...

–А ты всё тот же, рядовой Ха-ня? – ухмыльнулся Джон, – не похожи мы с тобой, Дэн.

–Да фигня это! – убедительно заговорил Дэн. – Я тебе свой жетон отдам. Ты его сержанту в начале работы сдашь, он его отметит после смены и жетон вернёт. И всё!

–А как узнать в какую смену, к какому сержанту?

–Блин, если ночью, фуры разгружаем, начинается смена, пока не разгрузим. А днём фургоны так же загружаем. Сколько погрузок вывезешь, столько и отметят. Ты парень крепкий, нормально срубишь, и я тебе половину потом отдам, идёт?

–Половину? – посомневался Джон, – хрен с тобой, посмотрю, как пойдёт.

–Нормально пойдёт! – заверил его Дэн, – если я по семьдесят зашибал, ты легко сделаешь сотню! Только попроси Томаса, чтоб пожрать мне с тобой передал...

–Харпёра? – удивился Джонни.

Дэн поведал о грустной судьбе Харпёра. Новые власти выперли беднягу с кухни и перевели в баландёры. Нынче солдатиков, вообще, в столовку не пускают, кормят только на рабочих местах – через каждые четыре часа полагается по пятнадцать минут. А бедняга Томас со сменным помощником катает тележку с баками, полными похлёбки, чаю, и с коробами с посудой и хлебом. Едва успевают всё отмыть между обходами, да и навряд ли стараются, солдатики и так всё съедают без гражданских претензий. В кухне же угнездился товарищ Брюс, редкая, молодая, узкоглазая сволочь, но готовит вкусно, и много, и хлеба не жалеет никогда, и чай у него получается особенный. Видно, что старается парень, ничего не скажешь. Его с кухни вообще не выпускают, и каково ему там, неясно, только передал через Харпёра пару приветов и всё.

Ага, смекнул Джон, втянули толстого в политику, охмурили бедолагу. Но сейчас это к лучшему, будет с чего начать разговор. Что ж пора отправляться в ангар на работу. Отдохнуть бы не мешало, денёк выдался хлопотный, но времени мало до завтрашнего обеда, и часов всего сорок.