Текст книги "Клетка без выхода"

Автор книги: Роман Глушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Выходит, что Терра Нубладо – она... – Голос мой дрожал, выдавая смятение, которое я всеми силами старался скрыть. – Она... Как сейчас называются сетевые игры?

– Что значит «сетевые»? – переспросила Кассандра, но тут же спохватилась: – А, догадалась, о чем ты!.. По-разному называются. Первое время после внедрения ВМВ их обзывали «песочницей» – за примитивизм, доставшийся по наследству от игр прошлых поколений. Затем «болотом», потому что затягивало, да еще как! После еще гейм-сити, плэй-зоной, гипносферой... Сегодня принято говорить «симулайф». Однако как ты эту заразу ни назови, все одно – болото. Если увяз, то уже намертво. Симулайф хуже наркотиков: от тех хоть лечат, а от него – бесполезно.

– Симулайф Терра Нубладо... Я правильно выражаюсь?

– Правильно. Однако может случиться, что, пока мы с тобой тут торчим, наше «болото» опять по-новому нарекут.

– Ладно, поправь, если что-то не так. Симулайф... Доступ в него осуществляется при помощи оборудования, которое ты перечислила, а оно, следовательно, отвечает за прием и передачу Внешних Ментальных Волн. Получается этакая сетевая игра под гипнозом; общий для всех игроков гипнотический сон. В роли же массового гипнотизера выступает корпорация «Терра» со своими высокими технологиями.

– Пока все правильно, респетадо Белкин. Только насчет гипноза ты ошибся. ВМВ не имеют к нему отношения. Ты воспринимаешь эти волны в полном сознании, так же, как свет или звук. Нейрокомплекс «Астрал» – антенна-полусфера, которую прикрепляют к затылку – фокусирует их на определенных участках мозга, после чего в твоем сознании возникают как бы сны наяву. Зрение и слух при этом блокируются. Для твоего же блага – дабы ты ненароком не рехнулся от коктейля реальности и Аута... Однако ты молодец: довольно быстро схватываешь для старичка.

– Знавал по школе нескольких ребят, сходивших с ума от таких забав, – признался я. – Тогда в эти игры играли по-другому, безо всяких ВМВ; был бы только компьютер с выходом в Интернет или локальную сеть.

– Не думаю, что сегодня тебе понравилась бы такая однобокая жизнь в виртуальном мире.

– Не спорю. Но в годы моей молодости сетевые игры тоже считались азартным увлечением. Некоторые из нас сутками просиживали задницы возле мониторов, перетаскивая по нарисованному миру фигурку какого-нибудь рыцаря или мага, боролись с нечистью, собирали трофеи, торговали ими и получали по ходу игры очки. Друзья находили это занятие чертовски увлекательным, а я считал их чокнутыми. Подумать только: они впадали в восторг по поводу какого-то перехода с тридцать седьмого на тридцать восьмой уровень! Я не понимал, какая охота ребятам тратить время на подобное чудачество, когда на улице в этот момент текла жизнь с настоящими радостями, гораздо более близкими живому человеку.

– Выпивка, девчонки, ночные клубы? – снисходительно улыбнулась Кассандра. – Катание на папиных «тачках» и выяснение, кто круче?

– Не только... Но и это тоже, а как иначе? А что, разве сейчас молодежь уже так не веселится?

– Почему? Еще как веселится. Но в Ауте и симулайфах мы пропадаем гораздо больше времени. Сегодня здесь также можно выпивать, встречаться с девочками, развлекаться на все лады и мериться крутизной. А маги и драконы у нас давно непопулярны. Мы пресытились ими в Терра Куэнто, где каждый второй скиталец был истребителем драконов, а другая половина игроков – магами, эльфами и прочими сказочными существами.

– Должно быть, при таком совершенстве компьютерной графики драконы в вашей Терра Куэнто оставили заикой не одного игрока, – заметил я, проведя рукой по подлокотнику стула, который, как выяснилось, в действительности не существовал, а был загружен в мою память посредством Внешних Ментальных Волн. Как и вся окружающая обстановка, вплоть до последнего камня башни Забвения и узоров здешних гобеленов. Что ж, пусть будет не загробный мир, а симулайф – та же разница, что между мертвым Белкиным и Белкиным-коматозником. Человек-овощ по сути мертвец, а Аут-симулайф для него – загробный мир. Ничего, привыкну, смирюсь... Но лишь после того, как узнаю ответы на все вопросы, которых за последние полчаса накопилось столько, что пора было их записывать, дабы не забыть.

– Вовсе нет, – возразила Кассандра. – Реализма в Терра Куэнто было не больше, чем в голливудском кинофильме со спецэффектами – да, красиво, впечатляло, но все равно искусственность выпирала наружу изо всех швов. И драконы были такие же – каждая чешуйка блестит, но натуральности – ноль. Оно и понятно – кто из художников видел наяву этих драконов? Зато когда игровой люд в Терра Нубладо переселился, тогда-то челюсти у всех и отпали. Вот это была натуральность! Аж мурашки по коже! В туманном мире дизайнеры «Терра» однозначно превзошли себя. К дьяволу драконов и волшебство, сказали они, даешь реализм во главу угла! Трава, деревья, вода, небо... После театральных декораций Терра Куэнто все это казалось глотком свежего воздуха. Даже «массовка» пусть и осталась по-прежнему тупой, но по сравнению с говорящими куклами первого симулайфа она смотрелась просто сборищем интеллектуалов.

– Массовка?

– Оседлые... Неужели ты думал, что за этими дублями тоже стоят живые люди?

– Учитывая то, как я угодил в Терра Нубладо, здесь мне казались мертвецами все без исключения, – сказал я. – Впрочем, некоторые мертвецы и впрямь выглядели мертвее других.

– Этот огрех, по-моему, останется вечным проклятием медиа-игр. Симулайф – не шахматы. В нем десятки тысяч фигур, и каждая может выбрать миллион различных ходов. Попробуй-ка заставить искусственного болванчика адекватно реагировать на каждый твой выпад. В этом и причина извечной тупости искусственных персонажей. Да и других недоделок здесь полно. Однако некоторые из них очень даже удобны. Как тебе нравятся местная вода? Давно полотенцем пользовался? Согласись: приятный недостаток.

– Значит, все странности симулайфа объясняются недоработками программистов «Терра»? – спросил я. Было даже обидно, что собранный мной за все эти годы архив аномальных явлений имел такой элементарный и универсальный ключ для расшифровки. – И повторяющиеся звуки, и вечный туман, и поголовное железное здоровье местного населения... то есть дублей – всего-навсего последствия не доведенной до ума программы?

– Где-то это и впрямь недоработки, местами – технологическая необходимость, а иногда – просто условия для комфортной игры, – пояснила Кассандра. – Звуковая база у «Терра» далеко не всеохватная, из-за этого и приходится жертвовать многими несущественными звуками, вроде скрипа колеса, жужжания насекомых или шелеста листьев. Ты слышишь, что колесо скрипит, муха жужжит, а листья шелестят, и этого достаточно. Ни к чему здесь лишние нюансы. С туманом другая история. В Терра Куэнто его не было вовсе. Но детализация первого симулайфа оставляла желать лучшего, поэтому не имело смысла сокращать количество визуальной информации для ее ускоренной обработки твоим мозгом. В Терра Нубладо детализация мира вплотную приближена к реальности. Однако, как уже давно доказано, пропускная способность мозга для ВМВ у всех людей разная и, что очень обидно – неизменная. Один игрок способен пропустить через свой мозг за секунду огромное количество информации, другой – в десять раз меньше. Лично у меня во избежание умственного переутомления настройки «Астрала» выставлены наполовину. Санитар, нахлобучивший тебе на голову нейрокомплекс, судя по всему, настроил его так же. Иначе ты либо вообще не видел бы тумана, либо постоянно наблюдал его в радиусе трехсот метров от себя. Ну а исключительное здоровье здешней нации... Неужели тебе было бы охота не развивать в игре силу, ловкость и всевозможные навыки, а утрачивать их из-за долгой болезни и старости? Или восстанавливаться после ранения в режиме реального времени? Или вообще умирать, навсегда теряя любимый дубль и начиная игру с нуля?

– Что смерть здесь понарошку, это теперь понятно. Но все те, кого я убивал и хоронил, умирали весьма правдоподобно. И куда же они девались после своей «симу-гибели»?

– Возрождались на точках «Феникс». То есть в храмах Огненной Птицы. Да ты их видел: храмы запрятаны в густых лесах и стилизованы под руины – остатки древних цивилизаций. В этих развалинах даже можно опознать храмы Терра Куэнто – такой вот своеобразный юмор разработчиков... Отведав свинца, дубль игрока и впрямь весьма реалистично отходит в мир иной, а минут через двадцать воскресает в новом обличье, с новым именем и «легендой». Утрачиваются только личные вещи, что были у дубля в момент смерти, и некоторая доля опыта – должен же игрок в конце концов о чем-то горевать? Этот закон не распространяется лишь на свергнутых диктаторов и прочих игроков высокого статуса. А то получилось бы, что они бесконечно отбирали друг у друга короны, не давая возможности остальным повоевать за них. Ну а те, кому после смерти в симулайфе вообще надоедает играть, можно сказать, и впрямь умирают.

– Вот тебе и симуляция жизни, – кисло усмехнулся я. – То-то бы был номер, воскресни я после смерти где-нибудь в Америке, с новым именем, да еще, упаси бог, сменив пол. При этом помня прошлую жизнь... М-да, хорошая получилась бы реинкарнация. Нет уж, лучше все-таки быть Проповедником в Терра Нубладо...

– Сам посуди: кому понравится полная симуляция? – хмыкнула Кассандра. – Реализм, конечно, штука замечательная, но в разумных пределах. В симулайфе должно присутствовать что-то сказочное, ведь это не жизнь, а игра. И в игре как никогда важен четкий баланс. Во всем без исключения – от скорости роста обычной травы до количества и опыта топчущих ее игроков. Пропадет Баланс – у игроков пропадет интерес к игре, симулайф опустеет, и «Терра» – банкрот. Ну об этом тебе рассказывать не надо, раз ты сам однажды объявил себя карающим мечом Баланса.

– Вообще-то, это Баланс назначил меня своей подпоркой, – озадаченно проговорил я. – Разве я занялся бы добровольно этой рутиной – ловить одержимых и читать им Откровение?

– Ты хочешь сказать, что в один прекрасный день на тебя вышли ребята из «Терра» и силой принудили вычищать симулайф от злостных крэкеров?

– А что, моя работа так на самом деле называется?

– Фактически да. Наставление одержимых Величием на праведный путь словами Откровения – звучит, конечно, красиво. Но говорить так – то же самое, что называть уборку мусора – спасением планеты. В принципе верно, но чересчур возвышенно. Крэкеры и есть мусор, который следует убирать, чтобы он не отравлял атмосферу в симулайфе. Крэкеры – это игроки, которые отказываются играть по правилам и учиняют произвол. Таких следует немедленно штрафовать или удалять из игры. Чем ты и занимаешься. Но раньше я думала о тебе так же, как Анна и Фил. Мы считали, что ты – доброволец, удостоенный за свою бессребренность некоторых поблажек. Но то, что ты сейчас сказал...

– Давай не будем обсуждать то, что я сейчас сказал, – спохватился я, все-таки не рискнув пока рассказывать Кассандре о Гвидо: дружба – дружбой, а служба – службой. Но дабы девушка не обиделась, добавил: – Считай, что ты права – меня действительно призвали ребята из «Терра». Как они вышли на меня в симулайфе и почему им приглянулся именно мой дубль – не так важно. Расскажи-ка лучше об этих крэкерах, и если они настолько вредные, почему всемогущая «Терра» просто не перекроет им канал доступа в симулайф?

– Как пожелаешь, – надула губки Кассандра. – Подозрительно, что ты уходишь от темы – не иначе, при вербовке хорошо запуган... А насчет крэкеров все не так просто. Три года назад некие «робингуды» каким-то образом выкрали у «Терра» коды доступа к засекреченным каналам симулайфа и обнародовали их в Ауте. С тех пор всяк желающий может взломать досье собственного игрового дубля в Терра Нубладо и внести в это досье любые поправки. Ловкость, неистребимость, меткость, сверхсила – вот дежурный набор начинающего крэкера. Кто посообразительней, выдумывает себе более экзотические незаконные развлечения. Слишком велико искушение – стать суперменом, и если «Терра» начнет изгонять из симулайфа каждого крэкера, придется аннулировать огромное количество дублей. К тому же многие из крэкеров искусно маскируются, поэтому не исключены ошибки и изгнания из Терра Нубладо добропорядочных игроков. А это, сам понимаешь, очень сильно ударит «Терра» по репутации. Да и нет особой нужды в таких радикальных мерах. Большинство мелких хулиганов, утолив любопытство, возвращаются потом к нормальной игре. А с теми же, кто злоупотребляет терпением «Терра», начинает борьбу антикрэкерская система, которая и сидит сейчас передо мной – игрок высокого статуса, которому доверен код обнуления дублей, или по-другому – Откровение. Отсюда муторный процесс изгнания штрафников превращается в захватывающее приключение, а в Терра Нубладо рождается очередная легенда о великом Проповеднике. И никакого массового геноцида...

Я понятия не имел, сколько времени прошло с момента моего заточения в башню – солнце на небе не двигалось, а туман за окнами не рассеивался. Возможно, миновала пара часов, а возможно, и больше. Общаться с Кассандрой было одно удовольствие. Неправ был тот, кто окрестил ее язык Болтливым – девушка хоть и обожала поговорить, вовсе не была легкомысленной болтушкой. Голос у нее звучал приятно, и даже когда при разговоре она касалась технических вопросов, я был готов слушать ее только ради этого голоса – бархатистого и завораживающего. Такой голос плохо подходил для нашей беседы – ему было бы уместнее звучать в интимной обстановке, у камина, при свечах. Камин в башне Забвения имелся, свечи в настенных светильниках тоже, обстановка была еще куда ни шло, но вот атмосфера для интимного общения здесь царила неподходящая. Да и не до интима было мне после всего услышанного.

Я задал вполне резонный вопрос: зачем Кассандре торчать в башне Забвения, раз уж прорицательница все равно отказалась платить и смирилась с потерей своего игрового дубля? Почему просто не сорвать с головы нейрокомплекс, протереть глаза да вернуться в реальность. Какой интерес высиживать две недели в гейм-кресле, ожидая давно известной участи?

– Существует так называемый алгоритм выхода из симулайфа, – напомнила девушка нюанс, о котором вскользь обмолвилась Анна. – Процесс подключения к ВМВ-трансляции не так прост, как кажется. Он сложен и занимает какое-то время, обычно минуты три-четыре. Сначала у игрока полностью блокируется зрение и слух, а затем нейрокомплекс при помощи специальной программы адаптирует мозг для восприятия и передачи ВМВ. Иначе никакого контакта с симулайфом не состоится. Процедура выхода протекает в обратном порядке и ее некорректное завершение чревато непредсказуемыми последствиями. Не смертельными, конечно, но нервное расстройство – это в лучшем случае. В самом худшем можно заработать долговременную слепоту или глухоту. Алгоритм подключения у всех разный, но все игроки знают свои персональные коды активации. Заманив нас в секретную локацию, Фило наложил поверх наших кодов свой, что намертво привязало наше сознание к дублям. Вот теперь приходится сидеть и ждать, когда вымогатели выбросят нас за пределы башни, чтобы мы могли наконец-то снять с головы нейрокомплексы без травматических последствий. Никто, конечно, не мешает нам сделать это прямо сейчас, но не знаю, как ты, а я не хочу терять зрение на год из-за этих ублюдков.

Кассандру не раздражало то, что после каждого ее обстоятельного ответа я подолгу обдумывал услышанное, а после досаждал уточняющими вопросами. В кои-то веки избавленный от гнета Мертвой Темы, я элементарно не мог надышаться свободой слова и свежестью открывающихся передо мной истин. Истины раскладывались по полочкам, но все равно незанятых полочек оставалось еще предостаточно.

Арсений Белкин возвращался к жизни. И пусть, согласно теории Кассандры, это была откровенно поганая жизнь коматозника, но теорию о моей смерти пришлось отстранить на второй план. «В связи со внезапно вскрывшимися обстоятельствами» – так сказал бы адвокат, что когда-то защищал меня в суде. Благодаря заточенной в башне прорицательнице обстоятельства и впрямь вскрылись прелюбопытные. Теперь мне предстояло решить, как сообщить о них моим вымогателям, чтобы это выглядело правдиво.

Полное стирание досье моего дубля либо обнуление его характеристик (то же, что проделывал я с одержимыми при помощи Откровения) – самое страшное, что согласно заверениям Фило и Анны они могли мне устроить. Любого из игроков со стажем, в том числе и Кассандру, такая перспектива страшила – шли насмарку годы кропотливого развития дубля. Игрок словно лишался любимого дитя – было отчего впасть в отчаяние и даже наложить на себя руки. Только меня такая перспектива абсолютно не пугала. Жалеть собственную виртуальную оболочку мне было не с чего. Я не холил и не лелеял ее день за днем, превращаясь из пугливого новичка в могучего маэстро, не радовался растущему авторитету и не строил планов на будущее. Я появился в Терра Нубладо с полностью развитым дублем, которому было по плечу дать отпор даже авторитетным скитальцам, бродившим по здешним тропам не один год. Это означало, что нейрокомплекс на голову коматознику надел явно не любопытный санитар клиники, а кто-то из самой «Терра». Моя игра в симулайфе началась по особым, привилегированным правилам. И вряд ли экспериментаторы сделали это из жалости к прикованному к постели страдальцу, иначе они не отправили бы его сей же час усмирять строптивых крэкеров.

В разговоре с Кассандрой я об этом умолчал, но раздумывать на данную тему не прекратил. Любопытно, что же такое ценное обнаружилось в беспомощном калеке, если его изолированное от мира сознание решили запустить в Терра Нубладо в качестве антикрэкерского «пенициллина»? Трудно поверить, что среди завсегдатаев симулайфа не отыскалось добровольца, готового заняться столь почетной работой.

Самый разумный ответ на это был и самым прозаическим: меня рекрутировали в Проповедники не за особые таланты, а исключительно по причине того, что не нужно было подписывать со мной контракт и выплачивать жалованье. Коматозник не возражал против кошмарных условий труда, не требовал надбавки за риск, не мог сорвать планы командования по причине невыхода в симулайф и не подавал на «Терра» в суд за несоблюдение какой-либо договоренности. На руку моим работодателям также играл тот факт, что вся моя немногочисленная родня проживала в России. Найти моих родственников было практически нереально, поскольку в Европе я жил по поддельным документам на имя некоего Арнольда Шульца, уроженца Австрии. Поддельный паспорт валялся в моем кармане и в тот злополучный день, когда вражеская пуля отправила меня в настоящий, а не виртуальный аут. Там мне предстояло пробыть без сознания почти двадцать лет, пока по чьей-то милости строгий режим моей «отсидки» не заменили на более мягкий, а в глухих стенах тюремной камеры не появились окна с видом на новый мир.

Прорицательница поведала мне еще кое-что. Скитальцы Фило и Анна являлись в действительности прожженными крэкерами, да не обычными любителями, а настоящими матерыми профессионалами. Моя соседка по камере полагала, что за дублями лицемеров скрывалась одна одиозная парочка, известная в Ауте под псевдонимами Тантал и Пиранья. Тантал и Пиранья принадлежали к своеобразной крэкерской элите и мало того – именно их одно время подозревали во взломе засекреченных каналов симулайфа. Правда, сами крэкеры публично от этого отреклись. Признаваться в такой авантюре значило добровольно сунуть голову в петлю – «Терра» объявила вознаграждение в миллион евро тому, кто предоставит ей исчерпывающую информацию о злоумышленниках. Однако те до сих пор разгуливали на свободе. Всемирная слава ловкачей, утеревших нос могущественной корпорации, крэкеров не прельщала – не те времена, чтобы безнаказанно афишировать в Ауте собственные преступления.

Тантал и Пиранья ставили перед собой цели, радикально отличные от целей собратьев-крэкеров. Неизвестно, честным ли путем Фило выбился в диктаторы, но по крайней мере в открытой одержимости Величием он замечен не был. По-видимому, Тантал и рвался к власти только затем, чтобы крепко обосноваться в Терра Нубладо и начать проворачивать свои подпольные делишки, не имеющие ничего общего с идущим в симулайфе игровым процессом. Пиранья все это время «плавала» у Тантала под боком, в целях конспирации также зарабатывая себе честное имя и всенародную любовь.

Пользуясь терминологией Проповедника, Фило и Анна исповедовали не имеющую пока аналогов форму одержимости; можно даже сказать, одержимость более высокого уровня. Существуя в полной гармонии с Балансом, крэкеры-профессионалы умудрялись так искусно бесчинствовать в симулайфе, что и волки были сыты, и овцы целы. Тантала и Пиранью не интересовали ни сверхвозможности, ни совершенное боевое мастерство, ни прочие забавы крэкеров-любителей. Вся одержимость Фило и Анны была направлена на зарабатывание денег, причем не тех «игрушечных» монет, что звенели в кошельках скитальцев Терра Нубладо. Строители башни Забвения получали от околпаченных ими игроков, в ряды коих угодил даже я, вполне реальные деньги. И неплохие деньги: «Эребус-Буцефал» – модная модель автомобиля в нынешнем, тридцать третьем году, – на цену которого мне рекомендовали ориентироваться при сборе выкупа, стоил порядка пятидесяти тысяч евро. С прорицательницы требовали меньше – тридцать тысяч, – но и это была приличная сумма.

Наверняка мы с Кассандрой являлись не первыми узниками ушлых крэкеров, и раз нам предлагалось выплатить именно столько, значит, предыдущие заложники отдавали за свои драгоценные дубли не меньшие суммы. Затем и устраивал Фило ежедневные пиры, затем и демонстрировал широту души, чтобы привлекать к себе во дворец будущих пленников башни Забвения. Скитальцы, которые слетались в фуэрте Транквило как пчелы на мед и не угодили в цепкие лапы Тантала, рассказывали о нем только хорошее, чем способствовали укреплению авторитета местного повелителя. Судьба тех неудачников, кто раскошелился или потерял свой дубль, представляла загадку. Но каких-либо скандалов по этому поводу пока не случалось. Вероятно, Тантал нашел способ оградить себя и Пиранью от мести оскорбленных игроков, как здесь, так и за пределами Аута. Для того, кто сумел создать внутри симулайфа невидимую и неприступную Бастилию, обезопасить свою шкуру было уже не так сложно.

Мне дали на раздумье ровно сутки реального времени. За пределами Аута эти сутки абсолютно ничего не решали. Даже свершись чудо и выйди я из комы, у меня не было ни денег, ни элементарных физических сил на их поиски – четверть века без движения не шутка.

Зато за минувшие часы многое изменилось здесь, в секретной локации симулайфа. Благодаря Кассандре я мог теперь общаться с вымогателями без толкового словаря современных технических терминов. Окутывающий башню Забвения туман уже не казался мне таким непроглядным. Я знал, что скрывается за ним, и это вселяло уверенность. И хоть душу мне продолжало будоражить смятение, с этого момента будущее виделось мне в ином, более оптимистическом свете. Даже из проблематичного положения, в котором я очутился.

Я ждал появления Фило, и мне было о чем с ним потолковать. Пусть спишет мое прежнее идиотское поведение на нервный срыв – наш новый разговор будет спокойным, а станет ли он конструктивным, зависело от диктатора. Конечно, все мои доводы не имели пока реальных подтверждений, однако я рассчитывал, что, если Тантал дорожит своей шкурой, он сам раздобудет их. Наверняка с его талантами окажется несложно отыскать в Ауте информацию о подключенном к симулайфу коматознике и его связях с «Терра». Но устрашит ли вымогателя то, что у него в заложниках оказался игрок, работающий под «крышей» мощной корпорации? Ведь Фило уже признавался, что подозревает «Терра» в содействии мне. И раз крэкера не остановили такие подозрения, значит, ему было что противопоставить даже отцам-основателям Терра Нубладо.

Разумеется, я не намеревался покидать башню Забвения без своей «сокамерницы». На свободу выходим я и Кассандра – таковы были мои условия, и никакого торга. Благородство Танталу зачтется, уничтожение наших дублей станет для него непростительной ошибкой. Мне предстояло быть достаточно убедительным, чтобы Фило уверовал в это. И все-таки здравым умом я осознавал, что даже если на крэкера подействуют мои аргументы, наш плен все равно закончится плачевно. Причина проста: пока «Терра» не подняла шумиху, лучше заранее избавиться от компрометирующих улик, пускай и надежно упрятанных.

Я долго собирался с мыслями и духом перед предстоящей «битвой авторитетов», только все мои старания оказались напрасными, поскольку внезапно вновь случилось то, что уже не раз портило мне загробную жизнь – очередной провал в памяти, будь он неладен. Предсказывать эту неприятность заранее было столь же сложно, как эпилептику – свои приступы. Из-за нее я так и не дождался Фило, но самое обидное – мне не удалось задать Кассандре многие волнующие меня вопросы.

Хотелось бы знать, как истолковала бы всезнающая прорицательница мои провалы в памяти. Но она непременно нашла бы им разумное объяснение, в этом я не сомневался.

Провал настиг меня вероломно, как и в тот памятный день, когда я вознамерился уйти в самовольную отставку. Снова приступ амнезии разразился во время бодрствования, и снова в присутствии прекрасной дамы. Не успел я удивиться, отчего это я кувыркнулся со стула, как в следующий миг обнаружил, что упал не на пол, а на мягкую траву. Откуда под ногами вдруг взялась трава, я уже удивляться не стал – в башне Забвения чудеса были в порядке вещей.

Я осмотрелся и определил, что нахожусь вовсе не в башне, а на лесной поляне, в окружении поросших мхом развалин, и вокруг – ни души. Ну и дела! Я ожидал от крэкеров всего, чего угодно, только не мгновенной амнистии. Неужели Тантал умудрился прочесть мои мысли?

Пьянящий воздух свободы обжег мне легкие, выветривая из них остатки тяжелой атмосферы башни Забвения. Перед глазами запульсировали круги, а в ушах все еще звучали последние слова Кассандры, сказанные ею буквально десять секунд назад.

«Знаешь, Арсений Белкин, ты – самый любопытный человек, которого я встречала в своей жизни, – заметила девушка перед тем, как я рухнул в провал беспамятства. – Если нам с тобой не повезет выйти из этой башни обратно в Терра Нубладо, я обещаю, что непременно отыщу тебя, в какой бы клинике ты ни находился...»

Я тоже хотел кое-что пообещать Кассандре, но, к сожалению, не успел. Именно в этот момент покровители и решили стереть из моей «симужизни» очередной кусок. Мое мнение на сей счет их, как обычно, не интересовало...