Текст книги "Клетка без выхода"

Автор книги: Роман Глушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Я молчал, пытаясь вникнуть в смысл вышесказанного. И пока этого не произойдет, отвечать на вопросы я не намеревался.

– Не хочешь говорить, как тебя зовут, и не надо, – презрительно скривился Фило. – Впрочем, не переживай, твое имя мы так или иначе выясним. А сейчас давай забудем те высокопарные речи, какие ты произносил нам полчаса назад, и попробуем угадать, как ты действительно встрял во все это. Скорее всего, дело было так: в один прекрасный день ты пресытился здешними порядками и решил сыграть в Терра Нубладо свою оригинальную кампанию. «Терра» не стала препятствовать тебе в этом, наоборот, она до сих пор закрывает глаза на то, что иногда ты играешь не по правилам, пользуясь приемами и методами своих врагов. Действительно, зачем совать палки в колеса энтузиасту, который согласен работать за идею, исправляя недоработки умников из «Терра». Такого игрока следует всячески поддерживать. Признайся, что я прав и «Терра» давно не взимает с тебя абонентскую плату. Но нам плевать на все твои привилегии. Поверь на слово, в моей башне тебе не помогут ни законные связи, ни противозаконные трюки.

– Если ты и впрямь жертва этих вымогателей, не вздумай выдавать им свое настоящее имя, – обратилась ко мне Кассандра. Голос ее сочувственно подобрел, поэтому предостережение прозвучало по-дружески искренне. – Им ведь только и надо узнать, кто конкретно стоит за твоим дублем. А потом решить, какую откупную цену заломить: ободрать тебя по полной программе или дать скидку как малоимущему.

– За что именно мне предлагают заплатить? – спросил я, пропуская все непонятное мимо ушей и хватая лишь суть.

– Ты впрямь идиот или прикидываешься?! – рявкнул Фило, но до разъяснения снизошел. – Тебе предлагается заплатить за выход из башни Забвения. Или платишь и продолжаешь спокойно играть, или теряешь свой драгоценный дубль и больше никогда не появляешься в Терра Нубладо. Выбор, как видишь, небогат.

– Еще раз назовешь меня идиотом, сам не выйдешь из своей проклятой башни! – предупредил я. Пора было напомнить зарвавшемуся скитальцу о принятых в свободном мире правилах общения, которые Фило чересчур быстро позабыл. Даже если решил заняться вымогательством, будь добр, держи себя в рамках приличия.

– Да что вы говорите! – снова взвился «гном». – И ты заставишь меня ответить за мои слова?! Как? Ну-ка покажи, ты, идиот! Придурок! Кретин! Ничтожество!..

Анна и Кассандра вздрогнули от ударившего в гулком зале выстрела, а фигурный подголовник на спинке стула Фило разлетелся в щепки. Вместе с подголовником должна была разлететься и голова диктатора. Но она оставалась на плечах несмотря на то, что прямо сквозь нее мгновением раньше прошла пуля четвертого калибра. Естественно, что такой результат меня не удовлетворил. Выпущенная вдогонку первой, вторая пуля была направлена точно в грудь Фило. Однако вновь пострадал только стул, в спинке которого образовалось неаккуратное отверстие. Я за секунду перезарядил штуцер и опять нацелил его на коротышку, но спускать курки не спешил – расходовать боезапас на порчу мебели было непрактично. А диктатору было все нипочем – «гном» даже не переменил позы, так и продолжал сидеть, закинув ноги на стол да ухмыляясь в усы.

– У-у-ух, какие мы обидчивые! – Фило передернул плечами и стряхнул с волос щепки. – Ну что, убедился в собственной глупости? То-то! Однако каюсь: я испугался. Но за это ты мне ничего не должен, а вот за сломанный стул изволь рассчитаться. С твоего позволения, я включу компенсацию за материальный ущерб в откупную сумму. В следующий раз трижды подумаешь, прежде чем пытаться лишать меня жизни.

Неудачное покушение тем не менее навело меня на очередную догадку.

– Одержимые! – процедил я сквозь зубы, косясь на дверь, откуда с минуты на минуту могли пожаловать заслышавшие выстрелы телохранители Фило. – Как я вас сразу-то не раскусил! Всем оставаться на своих местах!

Отдав приказ, я подскочил к Анне, после чего опрокинул ее на пол вместе со стулом. Удалось это на удивление легко, словно на стуле сидела не взрослая женщина, а маленький ребенок. Похоже, полупрозрачные тела мерзавцев утратили и изрядную часть своего веса.

– Я тебя умоляю: только без насилия! – расхохоталась Анна, заваливаясь на спину и начиная шутливо отбиваться. Мой поступок ее совершенно не удивил и не напугал, а лишь позабавил. – Тебе что, жеребец, сегодняшней ночи не хватило? Решил продолжить? Эй, полегче, терпеть не могу щекотки!

– Откровение четыреста пятьдесят шесть открыто! – холодно произнес я, склоняясь к ее уху и при этом держа на мушке следившего за нами Фило. Но тот не спешил на выручку подруге, просто наблюдал за моими действиями и снисходительно посмеивался.

– Откровение четыреста пятьдесят шесть открыто! – гораздо громче повторил я, поскольку слова почему-то напрочь отказывались складываться в обычную проповедь. Пришлось начать Откровение заново, но и со второй попытки муза красноречия не посетила меня. Раньше такое случалось, лишь когда я ошибался и «клиент» не являлся одержимым. Хоть и редко, но подобные ошибки в моей практике происходили. Выходит, что сейчас я тоже дал маху, приняв за одержимых не тех, кого следовало. Какой обидный выдался просчет! Но чем тогда объяснить призрачный облик и удивительную живучесть моих вымогателей? Я исчерпал все догадки.

– Что, снова удивлен? – продолжала веселиться Анна, игнорируя мою протянутую руку и поднимаясь с пола самостоятельно. – А теперь угомонись и выслушай нас внимательно. Выхода у тебя нет. Никто тебя не найдет и не освободит, поскольку башни Забвения просто не существует. Ты не можешь бросить свой дубль и покинуть игру. В башне совершенно другой алгоритм выхода, и стандартный алгоритм Терра Нубладо здесь недействителен. Мы сейчас не в туманном мире, а где – тебе вовек не узнать. Не хочешь говорить свое имя – не надо. Анонимность стоит намного дороже. Анонимные гости платят у нас по самому высокому тарифу – таковы правила. Тебе даются сутки на раздумье. Рекомендуем усмирить гордость и вспомнить номера своих банковских счетов. Завтра в это же время мы навестим тебя, чтобы сообщить точный размер откупной суммы, а пока ориентируйся на цену последней модели «Эребус-Буцефала». Не исключено, что к нашему приходу ты станешь покладистым и уже будешь готов заплатить. За оперативность полагается скидка, которую ты наверняка получишь и выйдешь из башни в кратчайший срок в целости и сохранности. Мы решим организационные вопросы перевода денег прямо здесь – для этого у нас будет при себе все, что необходимо. Фил, у тебя есть что добавить для нашего чересчур горячего парня?

– В принципе нет, – ответил диктатор, поднимаясь со стула. – Ты забыла только напомнить ему о максимальном сроке выплаты, дорогая: две недели. Не увидим денег через две недели, пусть пеняет на себя. В остальном все. А болтать с Проповедником о жизни у меня нет настроения. Пусть сначала рассчитается, потом и поговорим. Если тогда у него будет настроение разговаривать, хо-хо! А тебе, красавица... – он указал пальцем на Кассандру, – последнее предупреждение: послезавтра мой счет должен пополниться известной тебе суммой... Не морщись: «Эребуса-Буцефала» мне от тебя не нужно. У меня все платят по справедливости: твой дубль не настолько ценен, чтобы вешать на него слишком крутой ярлык. Скидок тебе, к сожалению, уже не положено, однако и пеню за задержку тоже не взимаем; мы – не кредитное агентство. Вопросы есть?

– Есть, – признался я. – Ты спрашивал, какое мое настоящее имя. Не вижу смысла скрывать его. Меня зовут Арнольд Шульц. Вероятно, это тебе ни о чем не скажет, но я не лгу. Когда-то при жизни в моем паспорте было написано именно так.

– При жизни?! – удивленно вскинул брови Фило. – Хочешь сказать, что сейчас я разговариваю с мертвецом? Ну это ты, Арнольд, хватил через край. Я не раз слышал, как многие заядлые игроки утверждали, что, дескать, они умирают ТАМ, чтобы воскреснуть ЗДЕСЬ. Однако это заявление – всего лишь метафора, не больше. В чем я могу тебя заверить, так это в том, что мертвецов среди нашего брата-игрока точно нет...

– Зря ты выдал им свое настоящее имя, – с укоризной заметила Кассандра, когда Фило и Анна раскланялись с нами. Сделали они это в характерной для призраков манере, растаяв в воздухе, словно их здесь и не было. Я подозревал, что вымогатели выкинут на прощание что-нибудь экстравагантное, и предчувствия меня не обманули. К сожалению, не обманули только в этом. Интуиция проснулась слишком поздно, когда толку от нее уже не было. – Кто знает, на что еще способна эта шайка. Теперь ты от них просто так не отделаешься. Таким ушлым ребятам ничего не стоит всю твою кредитную историю раскопать. Как только отпустят, беги обналичивай счета, если к тому моменту на них еще что-то останется.

– Некуда бежать и нечего обналичивать, – ответил я, подходя к двери и проверяя засов. Дверь оказалась незапертой. Уверенность хозяев в надежности нашей тюрьмы была абсолютной. – А насчет имени... Жду не дождусь, что Фило насчет него раскопает.

– А ты и впрямь странный, респетадо в шляпе, – усмехнулась Кассандра, продолжая прятаться в тени. – Попадались мне игроки, двинутые на всю голову, но до тебя им, похоже, далеко... Куда направился? На проверку? Бесполезно, не напрягайся. Выхода нет – проверено сотню раз.

– На сто первый могут и позабыть включить свой охранный периметр, – возразил я, выходя из башни обратно на мост. – Ишь, какие самоуверенные – двери не заперли, оружие не отобрали... А самоуверенность – она до добра не доводит, по себе знаю.

Дворец был окутан туманом, еще четверть часа назад полностью отсутствовавшим. Туман плотным саваном накрыл окрестности и, кроме ближайшего к нам дворцового крыла, я не мог больше ничего разглядеть. Вроде бы привычный для здешних мест туман, только сегодня он выглядел как-то странно. Небо было видно по-прежнему хорошо; мост, дворец и башню укрывала сизая дымка, зато опоры моста, нижние этажи дворца и озеро утопали в плотном, как вата, белом покрове. Нижний туманный слой медленно колыхался и двигался. Создавалось впечатление, что резиденция диктатора вдруг взмыла над облаками, повинуясь воле всемогущего джинна из арабской сказки про Аладдина.

Опасаясь всяческих ловушек, я осторожно направился в сторону дворца. Однако когда я дошел до середины моста – аккурат до того места, где по пути сюда я наткнулся на незримую паутину, – дорогу мне преградила осязаемая, но полностью прозрачная стена. Я постучал по препятствию – звук был гулким, как у дерева. Непутевого Арсения Белкина в молодости сажали за заборы, стены и колючую проволоку, но таким фантастическим способом его лишали свободы впервые.

Дотошно ощупывая рукой стену, я прошелся поперек моста туда и обратно, после чего удостоверился, что преграда не имеет ни брешей, ни выступов, по которым у меня получилось бы вскарабкаться вверх. Подпрыгнув, я также убедился, что в высоту стена явно выше трех метров. Насколько выше, можно было определить при помощи простого эксперимента: я извлек из патронташа патрон и попытался перекинуть его через препятствие. Патрон ударился в прозрачный барьер на высоте порядка десяти метров, отскочил назад и упал мне под ноги. Выводы складывались неутешительные. Сомнительно, что я преодолею барьер при помощи подручных средств, наподобие веревок из штор. Да и мои поползновения вряд ли останутся незамеченными во дворце, откуда тут же прибудет команда рассерженных вертухаев.

Я поставил ногу на парапет моста и в глубокой задумчивости уставился вниз. Оставался один путь – прыжок через перила, в слой густого тумана, а там будь что будет...

– Можешь попробовать из любопытства, – раздался у меня за спиной голос приближавшейся Кассандры. Она словно прочла мои мысли. Впрочем, для этого ей вовсе не требовалось быть прорицательницей – все мои намерения были такими же прозрачными, как и незримая стена в метре от меня. – Чего ждешь? Рискни! Вот увидишь: будет весело.

– А я-то надеялся, что ты закричишь что-нибудь вроде «Остановись, ведь ты еще так молод!», – уныло отозвался я, продолжая пялиться на грязно-белые разводы нижнего туманного слоя. До меня наконец дошло, в какую серьезную передрягу я угодил. Разом пропало все настроение. Даже плохое – оно переросло в угрюмое безразличие ко всему на свете, в том числе к собственной жизни и к моей новой знакомой, на встречу с которой я возлагал столько надежд.

– Я непременно остановила бы тебя, реши ты застрелиться или повеситься, – ответила прорицательница. – Но не из жалости. Просто я люблю поболтать и умираю от тоски, когда остаюсь в одиночестве. А прыгать с моста – это, пожалуй, единственное развлечение, какое у меня осталось. Встанешь на перила, прокричишь что-нибудь в духе «Прощай, жестокий мир!» и – вниз! До тумана лететь шесть секунд – проверяла уже раз пятнадцать. А затем две секунды жуткого холода – и как ни в чем не бывало лежу на полу в башне, живая и невредимая. Страшно было только при первом прыжке, а потом ничего, втянулась, даже во вкус вошла. Да что я все языком мелю, погоди, сейчас покажу...

– Но-но, малышка, только без глупостей!.. – От моей апатии не осталось и следа. Я отскочил от парапета будто ужаленный и развернулся, готовый встать между Кассандрой и бездной. Или улететь в туман вместе с девушкой – сама же призналась, что ненавидит одиночество... – Даже не вздумай!.. О, господи!.. О, дьявол!..

Нет, Кассандра не опередила меня и не сиганула с моста, если верить ее словам, в шестнадцатый раз. По-моему, она вообще не намеревалась этого делать, а дразнила меня, как обожают дразнить игривые девушки не слишком сообразительных мужчин. Я же пришел в ужас, когда представил, что могло произойти, позволь я Кассандре осуществить ее самоубийственную прихоть. Разбившаяся в лепешку неизвестная прорицательница – это одно, и совсем другое – самоубийца, которая снилась мне сегодня ночью. Как оказалось, это портрет Кассандры носил с собой в моем сне маэстро Гвидо, и именно ее ангельский лик до сих пор оставался у меня в памяти. И вот теперь я едва не позволил «знакомой незнакомке» покончить с собой прямо у меня на глазах – было с чего перепугаться.

– Ну знаешь! – обиделась Кассандра. – С дьяволом меня еще никто не путал!

– Извини... – пробормотал я, будучи в шоке от очередного потрясения: вещая девушка, приснившаяся в вещем сне. Каким предзнаменованием это считать – благоприятным или дурным? Как обычно, приходилось надеяться на первое, но готовиться ко второму.

Реальная Кассандра была один в один схожа с девушкой моих грез: все те же очаровательные ямочки на щеках, вздернутый носик и, разумеется, бездонные голубые глаза, которые наяву были немного грустнее, чем на той фотографии. Однако это ничуть не умаляло желания вновь утонуть в них без остатка. Ростом Кассандра оказалась немного выше моего плеча, а формами – миниатюрнее Анны. Последнее являлось скорее достоинством, поскольку в соблазнительных округлостях целительницы присутствовало все же некоторое излишество. Если роскошные формы Анны слегка превосходили идеал женской фигуры моего времени, то у Кассандры наблюдалось отклонение в другую сторону. Пресыщенный эталонными фигурами женщин Терра Нубладо, сегодня я симпатизировал скорее недостатку полноты женских форм, нежели их избытку. Прорицательница произвела на меня впечатление не только очарованием и изящным станом, но и индивидуальностью, что при изобилии в туманном мире писаных красавиц давало девушке мощный плюс в плане привлекательности.

Одевалась Кассандра аляповато, но в этой аляповатости опять же проявлялась индивидуальность. Поверх классического брючного костюма для верховой езды девушка носила поношенное пончо, украшенное затейливым узорчатым орнаментом, стиль которого я затруднялся определить. Вышитые разноцветные линии переплетались столь причудливо, словно образцом для их вышивки послужил сам гордиев узел. Портной, сотворивший на одежде Кассандры столь вычурное украшение, заслужил право войти в историю швейной промышленности. Узорами было покрыто не только пончо девушки – напоминая бурно растущий плющ, орнамент опутывал рукава ее куртки, брюки и даже голенища легких кожаных сапог. Все это привносило в одежду прорицательницы художественную концептуальность и лишний раз подчеркивало оригинальные вкусы девушки. Волосы ее перехватывал поясок с аналогичными узорами. Вдобавок к этому она нацепила на шею целую пригоршню всевозможных амулетов, что делало Кассандру похожей на жрицу этнического культа, искать корни которого в Терра Нубладо определенно не стоило.

Сон в руку, иначе не скажешь... А может быть, он еще продолжается? Разве странное место, в котором я очутился, походило на реальность?

– Итак, каковы будут дальнейшие планы? – осведомилась Кассандра, видимо, отнесшая мои грубость и замешательство к своей неудачной попытке суицида. – Продолжим биться головой о стену или расходимся по камерам?

– Жалко голову, – признался я. – Пожалуй, вернемся в башню. А какой вообще режим в этой тюрьме? Сколько раз в день кормят?

– В башне Забвения всегда день, и здесь никогда не кормят, – ответила Кассандра, снова откинув со лба непослушный локон. Я подивился, как девушка при этом умудряется не расцарапать лицо перстнями, надетыми у нее по нескольку на каждый палец. Не иначе, перстни, как и амулеты, собирались хозяйкой по всему миру. – Тебе же толково объяснили: мы с тобой не в Терра Нубладо! Все ее законы в башне Забвения утратили силу. В том числе и закон о Мертвой Теме. Наши дубли сейчас заперты в какой-то секретной локации, расположенной бог знает где... Какое, говоришь, твое настоящее имя? Альфред Шулер?

– Арнольд Шульц... Этим именем я пользовался, живя в Европе.

– Ты что, шпион?

– Нет, просто были нелады с законом... На самом деле меня зовут Арсений Белкин, но этим именем я не пользовался очень и очень давно... Слушай, похоже, ты хорошо разбираешься в той белиберде, что Фило нес. Так, может, хотя бы в общих чертах объяснишь, где мы и что с нами происходит.

– Да без проблем, раз ты все мозги проиграл и забыл, где находишься, – согласилась Кассандра. – Удивительно, как имя свое до сих пор помнишь... Откуда ты, Арсений?

– Я родился и вырос в России, – ответил я, – но последние годы жизни провел в Европе.

– Последние годы жизни? – переспросила прорицательница. – Нет, с каким же фанатичным упорством ты отказываешься признавать себя живым! Это уже не убежденность, а прямо мания какая-то! Хорошо, поставим вопрос иначе: где сегодня покоится твое бренное тело? Только не говори, что оно уже захоронено – это будет уже слишком!

– Даже не знаю, что ответить... – Я пожал плечами. – Если правда, что людям после смерти в Терра Нубладо путь заказан...

– Фил тебя не обманул – ты хоронишь себя раньше срока. Когда умираешь в Терра Нубладо, ты и впрямь можешь вернуться к своей прежней жизни в Европе, Америке, России... где угодно. Но вот обратных случаев пока не зафиксировано. Этот абсурд невозможно представить даже теоретически: человек умер, и его душа переселилась в наш туманный мир! Чушь несусветная!

Категоричность ответа Кассандры смутила меня еще больше.

– Я бы рад поверить тебе и Фило, – произнес я после тяжкого вздоха, – если бы не помнил, как в меня всадили несколько пуль. Последняя попала точно в голову. Это случилось в Лондоне, пятого сентября две тысячи восьмого года – такова дата моей смерти. Сильный удар в лоб и хруст черепа – вот мои последние воспоминания о мире, за разговоры о котором в Терра Нубладо тоже можно схлопотать пулю между глаз...

Мы вернулись в башню. Исследовать первый и третий ярусы я уже не пошел – отсутствовало всякое желание. Я был раздавлен грузом сомнений, что продолжал наваливаться на меня с каждым новым ответом прорицательницы. Ответы не вносили ясность, наоборот, они только усиливали сумбур мыслей.

– Ты присядь, – заботливо проговорила Кассандра, тронув меня за плечо. Настроение мое было подавленным, и девушка, естественно, обратила на это внимание. – Сейчас спокойно во всем разберемся. Я не забыла твою просьбу: ты хотел разобраться со своим прошлым. Ты ведь сказал, что только за этим меня и искал.

– Да, только за этим, – подтвердил я.

– Вот видишь, – очаровательно улыбнулась прорицательница. – Получается, теперь я косвенно виновна в том, что ты угодил в лапы проклятых вымогателей.

– Я сам виноват, – возразил я, после чего опустил взгляд и добавил: – Но если бы даже знал, что меня ждет, все равно бы пришел. Ты одна, кто может мне помочь.

– Надеюсь, что помогу...

Я обогнул безразмерный стол и по старой бандитской привычке уселся так, чтобы видеть входную дверь. Прорицательница задержалась, чтобы поднять и поставить на место валявшийся на полу стул Анны, произнесла «вот теперь порядок», а затем подошла ко мне и села рядом. Лицо Кассандры выражало искреннюю заинтересованность. Девушка смотрела на меня, как честный следователь, который ставил перед собой цель докопаться до истины, а не любой ценой упрятать подозреваемого за решетку. Я готов был всячески способствовать Кассандре в ее расследовании и рассказать ей все, о чем она попросит. Хотя с другой стороны, если дар у прорицательницы не мнимый, попросить она могла о многом. Вероятно, даже поведать ей о моих снах, распространяться о которых я все же не хотел. Однако коснись наша беседа этой интимной темы, вряд ли я ушел бы от ответа. А вы отказались бы откровенничать с прекрасной дознавательницей, которая смотрит ясными бездонными глазами прямо вам в душу?

– Две тысячи восьмой год... – задумчиво повторила Кассандра дату, которая обязана была красоваться на моем могильном камне. – Меня тогда и на свете не было... А ты случайно ничего не перепутал?

– В две тысячи восьмом я отпраздновал свое тридцатилетие, – уточнил я. – Мы неплохо оттянулись по этому поводу в Амстердаме. Именно там я и познакомился с Ллойдом Брауном, заманившим меня затем в свой проклятый Лондон. Ты даже не представляешь, как отвратительно умирать в Лондоне. В тридцать лет. В шаге от намеченной цели...

– Боже мой, так, значит, тебе сегодня пятьдесят пять! – воскликнула прорицательница. – Да ты старше моего отца!

– Ты что, не расслышала? – недовольно буркнул я. – Сказано же, что в Лондоне мне продырявили башку девятимиллиметровой пулей! Я не дожил и до тридцати с половиной!.. Постой-ка! Что значит «пятьдесят пять лет»? По-твоему, я мотаюсь по Терра Нубладо уже четверть века?

– Милый Арсений, устраивает тебя это или нет, но сейчас на дворе две тысячи тридцать третий, – в очередной раз огорошила меня Кассандра. – Терра Нубладо существует уже шестой год, так что я понятия не имею, где тебя носило без малого двадцать лет. Хотя догадываюсь, что в Терра Куэнто ты никогда не был?

– А это еще что за «терра» такая?

– Ясно: не был... Однако поразительно, что ты даже не слышал о ней! Терра Куэнто теперь легенда. Нам с тобой не знать о Терра Куэнто – все равно что меломану не знать о великих «Биттлз»!.. Ты невыносим, респетадо Белкин! Едва я начинаю разрабатывать насчет твоего прошлого стройную теорию, как ты своим очередным вопросом разрушаешь ее на корню... Хотя стоп! – Кассандра в задумчивости прикусила губку и изогнула бровь. – А вот это интересная мысль! Тем более если вспомнить, какую политику ведет «Терра» в последние годы. Арсений, можешь потерпеть пару минут и не сбивать меня с мысли?

– Я...

– Вот и помалкивай. Итак, посмотрим, что мы можем извлечь из уже известных нам фактов...

Кассандра встала со стула и заходила по залу, то исчезая в тени, то выходя на свет. Щечки девушки раскраснелись, а рука то и дело отбрасывала со лба непослушную прядь. (Что мешало Кассандре спрятать ее под повязку? Очевидно, этот жест носил для прорицательницы некий сакраментальный смысл.) Несколько минут моя подруга по несчастью сосредоточенно помалкивала. Периодически она замедляла шаг и начинала в задумчивости перебирать свои амулеты. Иногда после этого девушка довольно кивала и улыбалась, а иногда состраивала недовольную гримаску и мотала головой, из чего следовало, что мысль была отвергнута.

Я беспрекословно выполнял просьбу и сидел тихо, наблюдая за маячившей передо мной прорицательницей. Вовсе не такой представлялась мне раньше вещая Кассандра. Даже рыночные цыганки моего родного мира, и те любили превращать процесс своего незамысловатого гадания в мистический ритуал: обязательные слова, интонации, пассы, загадочный взгляд... Кассандра будто нарочно разрушала мои представления о людях, наделенных даром предвидения – никакой церемонности, никакой напускной таинственности. Ни дать ни взять – обычная молодая домохозяйка, решающая, какого цвета шторы ей повесить в гостиной!

Вскоре раздумья прорицательницы завершились, что символизировал ее протяжный вздох облегчения. Однако Кассандра не стала возвращаться за стол, продолжив прохаживаться по залу – вероятно, надеялась, что ее еще осенит какая-нибудь запоздалая догадка.

– Нельзя, конечно, быть уверенной наверняка, но лучшего я пока придумать не могу, – начала Кассандра изложение своей теории. – Допустим, я тебе поверила. Не спрашиваю, за что в тебя стреляли. Раз ты сам за столько лет не обнаружил в этом связи со своим воскрешением, значит, связи и впрямь нет. Поэтому будем отталкиваться уже с момента твоей так называемой смерти. Предположим, тебя не угробили в две тысячи восьмом. Ты выжил, но впал в кому, в которой пребываешь по сей день. Ты прекрасно помнишь прошлое, но совершенно не воспринимаешь настоящее и оно не откладывается у тебя в памяти. Такое вполне могло произойти, согласен?

– Да уж, – вымолвил я и совсем сник. Версия о коматозном сне раньше не приходила мне на ум – слишком реалистично, детально и приземленно выглядел для сна туманный мир, – но удручала эта версия не меньше, чем вариант со смертью и загробной жизнью.

– Идем дальше, – оживилась Кассандра, довольная моей покладистостью. Загадка личности Проповедника Белкина заинтриговала прорицательницу, вторую неделю сходившую с ума в башне Забвения от скуки. – В данный момент ты находишься в клинике, которая включена в благотворительную программу помощи неизлечимо больным «Солнечный свет». В этой программе участвует и корпорация «Терра». Она обеспечивает больницы своим игровым оборудованием, которое множество клиник давно использует в качестве терапевтического. Ты лежишь у себя в палате в гейм-кресле последней модели «Пилигрим-16», весь облепленный сенсорами, а на голове у тебя надет безумно дорогой нейрокомплекс, который сегодня на всех углах рекламируют: «Астрал-суперлюкс» – вселенная внутри!»; я слышала, у «Терра» в правилах отдавать на благотворительность только самую современную технику... Не будем гадать, кого осенила идея опробовать эти высокотехнологичные игрушки на коматознике, но эксперимент удался – информация, поступающая в мозг не через глаза и уши, а посредством ВМВ, усваивается тобой превосходно.

– Что такое ВМВ?

– Ах да, прости, ты же не в курсе – их открытие обнародовали после того, как ты впал в кому... ВМВ – это Внешние Ментальные Волны, которые способен воспринимать наш мозг. Телепатический контакт между людьми, воплощенный в реальность при посредстве специального оборудования – так понятнее?.. Открыл ВМВ и разработал технологию для их передачи германский профессор Альберт Госс – умнейший мужик, однако с «нобелевкой» его почему-то прокатили. Видимо, от расстройства он и продал необдуманно патент на свое открытие пронырливой корпорации «Терра», подмявшей под себя массу фирм-разработчиков электронного оборудования, программного обеспечения и многих других. Госсу предложили выгодную сделку, и он не смог отказаться. Однако работать на «Терра» он не стал, подался в медицину и вложил вырученные деньги в строительство клиник и исследовательских центров. А «Терра» выстроила под своим крылом целую отрасль по внедрению технологий ВМВ в жизнь, и прежде всего – в игорную индустрию. Медиа-игры на базе ВМВ – как полигон для испытаний всех новых разработок в данной области. Здесь «Терра» добилась просто впечатляющих результатов. Без нейрокомплекса «Астрал» сегодня даже в шахматы не играют, не говоря уже о более современных играх и целых игровых вселенных. Можешь сам убедиться, как высоко скакнули технологии за последние четверть века. Ты лежишь в коме, а мир Терра Нубладо полностью заменяет тебе настоящее, оставив из реальности лишь воспоминания. Благодаря открытию Госса и «Терра», ты получил новую, насыщенную событиями жизнь – разве это не великолепно?

– Погоди минуту! – взмолился я. В мыслях царил такой сумбур, что казалось, голова вот-вот лопнет и из нее повалит пар, как из кипящего чайника. – Две тысячи тридцать третий год... Хорошо, пусть будет так. Я выжил и двадцать пять лет валяюсь в коме... Да, не исключено. В конце концов, насчет собственной смерти я ведь тоже до конца не уверен... Но вот эта история о виртуальном мире... Она... Как бы тебе объяснить...

– Ой, какое допотопное выражение: виртуальный мир! – всплеснула руками Кассандра. – Мой папаша изредка припоминает его, когда ностальгирует по молодости. Но на самом деле так давно не говорят. То, что ты имеешь в виду под виртуальным миром, сегодня обозначается простым словом: «Аут». Все, что происходит за пределами реальности – игры, клубы для общения, информационные ресурсы, всякие интерактивные забавы – это и есть Аут. Я сейчас в Ауте, ты – в Ауте, и три миллиарда землян, согласно статистике, на данный момент – тоже там. Аут – это три кита сегодняшней всемирной системы связи. В Аут входят старичок Интернет, мобильная видеосвязь и молодой, но дерзкий китенок ВМВ, который со временем сожрет всех своих старших братьев, вот увидишь. Такова, респетадо Белкин, современная действительность...

Картина, нарисованная Кассандрой, выглядела не слишком правдоподобно. Виртуальная реальность, воплощенная в реальность... Представить, что это такое, для меня было несложно – при жизни... точнее, при полноценной жизни я был наслышан о виртуальных мирах последующих поколений: в Интернете, компьютерных играх, фантастических фильмах эта тема поднималась постоянно. Тому, что Кассандра именовала Аутом, пророчилось грандиозное будущее. Однако для человека из две тысячи восьмого года это было еще отдаленное будущее. Да, высокие технологии развивались тогда стремительными темпами, но создание на их базе полноценного виртуального мира в первом десятилетии двадцать первого века казалось еще фантастикой. Бесспорно, четверть века – немалый срок для воплощения в реальность подобной мечты, тем более что воплощение это было тогда уже начато. И все же для меня – человека с поверхностными знаниями в сфере компьютерных наук – существование Аута представляло собой чудо. И в это чудо мне теперь срочно требовалось поверить. Версия Кассандры о моей судьбе выглядела логично, и для полного согласия с ней мне только этой веры сейчас и не хватало.