Текст книги "Ярость Антея"

Автор книги: Роман Глушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Она озадаченно прикусывает губу и оглядывается. Позади царит оживление. Многие из растревоженных носителей Mantus sapiens продолжают отчетливо видеть торчащий посреди моста автомобиль и сейчас спешат к нам с той скоростью, на какую только способны.

– Ладно, попробуем, – машет рукой Ольга и, не спуская глаз с засевшего в подворотне противника, трогает джип с места. Не слишком быстро, чтобы не занесло на повороте, но и не таясь. Проскочить мимо аптеки, не привлекая к себе внимания, у нас не получится при всем старании. Дизель старичка-«Лендровера» урчит не настолько тихо, чтобы сенсоры танкового САФ его не расслышали. Проблема в другом: успеем ли мы скрыться до того, как боевая машина вырулит из своего укрытия и шарахнет по нам из орудия. Играть с ней в догонялки по нашим правилам мы еще можем, но если враг навяжет нам свои, значит, удовольствие от игры получит только он.

При всей дальновидности генерал-майора Верниковского, снабдить меня противотанковым гранатометом он не догадался. Досадное упущение. Но, с другой стороны, согласился бы я сунуться в «Кальдеру», если бы узнал, что в комплект моего снаряжения входит базука? Спорный вопрос. Комбриг небось и так не ожидал, что я пойду на эту авантюру после всех услышанных мной страшных историй. Которые, как выяснилось, лишь отчасти соответствовали истине, открывающейся теперь мне фрагмент за фрагментом, словно откапываемая археологами древняя статуя или мозаика…

Глава 8

Улочка, на которую мы сворачиваем, оказывается узкой, извилистой и испещренной выбоинами. Сразу за домами, что стоят у выезда на Взлетную, по обе стороны вдоль дороги тянутся высокие бетонные заборы. За ними по правую руку от нас возвышаются старые кирпичные корпуса какого-то предприятия, а по левую – огромные склады, выстроенные из невзрачных серых панелей. Только что мы катили через современные многоэтажные кварталы и вот уже несемся по каким-то промышленным задворкам, что за минувшие сто лет вряд ли сильно изменились. Я не могу взглянуть сейчас на «Лендровер» со стороны, но, сдается мне, среди этой бетонной серости наш потертый джип смотрится очень даже естественно.

А вот мчащийся следом за нами легкий колесный танк «Микула» выглядит здесь откровенно чужеродно. Впрочем, трудно сказать, с чем вообще может гармонировать эта бронированная, но подвижная махина: черная, обтекаемая и напоминающая вместе с торчащим из плоской башни орудием голову огромной рогатой змеи. Насколько обыденной не стала нынче патрулирующая улицы военная техника, я так и не смирился с ее присутствием на всех углах. А когда неуправляемые танки еще и начали гоняться за мной по родному городу, верить в реальность происходящего стало еще труднее. И тем не менее это был не кошмар, а самая что ни на есть суровая правда жизни.

Пока учуявший нас «Микула» выруливает из подворотни, нам удается уйти от него в небольшой отрыв. Однако затем, когда сенсоры танковой САФ зафиксировали рычание автомобильного дизеля, «комендант» пускается за нами в погоню с упорством натасканной на зайца гончей. И ладно бы просто гонится, так нет же – еще и палит из орудия всякий раз, как только мы попадаем в сектор его обстрела.

Девяностомиллиметровая пушка «Микулы» стегает по нам так, будто вселившаяся в танк Душа Антея решает испытать орудие на отказ. Ширина улицы позволяет Ольге гнать джип зигзагами, но слишком усердное виляние от обочины к обочине неминуемо снижает нашу скорость. В то время как враг двигается по относительно ровной траектории, разгоняясь все быстрее и быстрее. Не будь дорога усеяна выбоинами, он стрелял бы куда метче, хотя и сейчас его снаряды представляют для нас серьезную угрозу. Врезаясь в заборы то справа, то слева, холостые железные болванки прошибают в них огромные дыры, разбрасывая окрест куски бетона и арматуру (осколочные и бронебойные боеприпасы выдаются экипажам комендантских танков только при ведении боевых действий, до чего при эвакуации Новосибирска дело, к счастью, не дошло). С гораздо большей вероятностью мы можем угодить под такой убийственный град, нежели нарваться на сам снаряд. И потому, пока этого не произошло, нам нужно убираться из бетонного коридора туда, где есть больше пространства для маневра.

Выбор пути не блистает разнообразием и напоминает каноническое былинное распутье. Конец дороги обнаруживается скоро. Это – запертые железные ворота, и до них остается примерно полкилометра. Кроме того, существует еще два варианта вырваться из бетонного желоба, ведущих в противоположные стороны. Ворота в правом заборе находятся ближе тех, что блокируют въезд на предприятие, расположенное за забором слева. Каждый из трех выходов может в равной степени оказаться и спасительным, и тупиковым. Так что приходится выбирать тот, до которого мы доберемся раньше.

Резко крутанув руль влево, Ольга заставляет внедорожник скребануть тараном о забор, а затем, притормозив, выворачивает баранку в другую сторону. После чего, поддав газу, направляет «Лендровер» на ближайшие запертые ворота. Маневр крайне рискованный. Не вышиби мы преграду с первого удара, джип застрянет поперек улицы, подставив борт под выстрел несущегося за нами танка. Тот, разумеется, опять стреляет и при удачном попадании наверняка снес бы нам головы. Но вместо этого «Микула» лишь разносит примыкающий ко въезду фрагмент забора, а мы, смяв тараном ворота, прорываемся на незнакомую территорию.

Десять тонн «бешеного железа» оказываются там мгновением позже, совершив аналогичный маневр и почти вписавшись в проем выбитых ворот. «Почти» для «Микулы» означает, что после его грузного, как прыжок сумоиста, финта въезд на фабрику становится в полтора раза шире. Обрушив железную арку и очередной пролет забора, танк громыхает колесами по поваленным воротам и вновь пускается за нами, перезаряжая на ходу орудие. Насколько истощен его боезапас, мы можем только догадываться. Но, учитывая, что для полной победы врагу требуется всего один точный выстрел, нам нельзя расслабляться, даже когда у танка останется последний снаряд.

Безжалостно разметав компанию преградивших нам путь кибермодулей, мы пересекаем двор, минуем трехъярусную пирамиду контейнеров и поворачиваем к высившимся слева от нас пузатым топливным резервуарам. Возле них оборудовано несколько автозаправочных камер, при виде которых у меня тревожно екает сердце. В двух камерах стоит по огромному седельному тягачу без прицепа, а световое табло над станцией сигнализирует, что она находится в рабочем режиме.

Я суматошно оглядываюсь: пять хромированных морд крупнотоннажных тягачей торчат из открытых гаражей, выстроенных вдоль бетонного забора. А в полумраке ремонтного цеха, который мы только что обогнули и ворота которого также распахнуты, светятся габаритные огни еще парочки грузовиков. Длинный ряд расставленных во дворе трейлеров окончательно подтверждает то, что мы въехали с пожарного хода на территорию транспортной компании. Чей автопарк не был полностью эвакуирован и теперь фактически живет самостоятельной жизнью.

Все обнаруженные нами тягачи далеко не современные. Сегодня такое старье можно встретить лишь на местных маршрутах, где оно доживает свой век, вырабатывая перед списанием в утиль остаток технического ресурса. Видимо, поэтому хозяева компании и не озадачились выводом из города этого «металлолома», оставив его здесь на попечение нескольких кибермодулей – таких же допотопных развалюх.

Однако Душа Антея не побрезговала вселиться в САФ брошенных тягачей, которые, кажется, только и ждут нашего появления, чтобы воспрянуть ото сна и хорошенько тряхнуть стариной. Причем тряхнуть так, как они, пожалуй, не делали это и в свои лучшие годы: отринув все правила и ограничения, учинить бешеное автородео с гонками, столкновениями и разгромом всего, что подвернется под колеса.

Очередной выстрел «Микулы» разваливает контейнерную пирамиду. Но я сейчас смотрю не туда, а на тягачи, которые как по команде взревели моторами и начинают покидать заправочные камеры, гаражи и ремонтный цех. Никакой организованности в их маневрах не наблюдается. Громадные грузовики сумбурно сталкиваются между собой, цепляются за стены и сшибают столбы с указателями. Что, однако, не мешает «лихачам» разворачиваться в нужном направлении. Один из них, резко сдав назад, врезается в несущийся по двору танк. «Микула» тут же сминает выскочке бампер, хотя при этом сам практически останавливается. Что ж, такие монстры могут бодаться друг с другом на равных. Но они не придают этому мелкому инциденту значения и мигом объединяются в единую охотничью команду. Пусть не слаженную, зато на диво целеустремленную, что при недюжинной свирепости каждого охотника обретает характер натурального стихийного бедствия. Страшно даже предположить, что стрясется, когда они дружно ринутся за нами по многострадальному городу.

– Какого черта ты, мать твою, делаешь?! – окликает меня Ольга, заметив, как я, поменяв на автомате магазин, забираюсь на сиденье и высовываюсь из люка в крыше «Лендровера».

– Жми на газ, не останавливайся! – отзываюсь я, пытаясь удержаться на ногах в болтающемся из стороны в сторону и подпрыгивающем на выбоинах джипе. А затем, заняв мало-мальски устойчивую позицию, выпускаю две короткие очереди в крайний топливный резервуар.

Магазин, который я пристегнул вместо прежнего, целиком снаряжен патронами с пулями из прессованного термикса. Начиная разгораться еще в полете, они попадают в цель и лишь тогда воспламеняются на полную мощь. А потом сгорают без остатка, порождая высокотемпературную вспышку, способную начисто выжечь, к примеру, содержимое большого сейфа или изжарить человеку внутренности. Впервые мне выпадает возможность опробовать в бою эти «зажигалки». Прежде я знал о них лишь понаслышке и, будь на то моя воля, не притрагивался бы к ним и дальше. Но судьба решает пополнить мой опыт и такими знаниями, не спрашивая на то моего согласия. Просто ставит перед фактом, стерва, и умывает руки. Ни дать ни взять моя бывшая супруга перед разводом!

Я целюсь в нижнюю часть резервуара, где еще могут сохраниться остатки топлива. Сказать по правде, я убежден, что цистерна защищена от подобных эксцессов и у меня ни за что не получится ее прострелить. По крайней мере, из автомата. Вот «Бампо» Кленовской точно справился бы с такой задачей. Но у нее вряд ли есть при себе зажигательные патроны, а обычная пуля не выбьет искру из продырявленной ею емкости с топливом. Моему горю может помочь лишь термикс. Его я не мудрствуя лукаво и использую, пусть никогда до этого не взрывал автозаправочных станций.

Мой дебют в роли диверсанта выдается оглушительным, ярким и горячим в полном смысле этих слов. Неизвестно, много ли оставалось в том резервуаре топлива, но воспламеняется оно сразу, как только первые пули попадают в цель. Поэтому вторая выпущенная мной очередь была явно лишней. Приходится списать перерасход патронов на свою неопытность в ипостаси поджигателя. Вполне простительный грех, если учесть, что результат поджога превосходит все ожидания.

Ударившее вверх и в стороны пламя являет собой гигантский ослепительный шар, поглотивший заправочную станцию и прилегающую к ней территорию. От неожиданности я едва не роняю автомат и, зажмурившись, ныряю обратно в салон. Сверху из раскрытого люка на меня пыхает жаром, будто из печки. Ольга что-то кричит – по-видимому, ругается, но ее голос тут же тонет в грохоте взрыва. Настигшая нас ударная волна встряхивает джип и срывает оставленный мной распахнутым люк. Но не успевает стихнуть один грохот, как вслед ему шарахает другой, более мощный и похожий на ружейный дуплет. Это детонируют оставшиеся цистерны, в коих также оказывается горючее. Заднее стекло «Лендровера» вылетает и в кабину помимо жара врывается вонь горелого пластика. Хорошо, что мы успеваем отъехать от топливохранилища, ибо в противном случае все обернулось бы для нас гораздо плачевнее.

Перед глазами у меня пляшут всполохи и блики, а резь от вспышки вызывает обильные слезы. Сейчас я смотрю на окружающий мир словно выползший из норы крот, но все равно высовываюсь из люка, дабы оценить последствия своей выходки.

Обращенная в руины станция и разлетевшиеся по двору обломки резервуаров полыхают, обильно орошенные не сгоревшим при взрыве топливом. Один из грузовиков так и остался на заправке, раскуроченный и пожираемый бушующим вокруг огнем. Его более расторопный собрат успел выбраться из своей камеры до взрыва и был накрыт им во время разворота. И теперь объятый пламенем тягач мчится за нами подобно маленькой комете. Позади него тем же курсом двигается парочка невредимых монстров из ремонтного цеха. А пятеро обитателей гаража и затесавшийся в их компанию танк все еще толкаются средь разбросанных контейнеров. Но застряли они там ненадолго. Вот-вот учиненная ими неразбериха прекратится, и эта банда рванет за своим авангардом.

– А ну сядь на место! – приказывает Кленовская, грубо дернув меня за ремень. Я не протестую и покорно плюхаюсь на сиденье. Все, что нужно увидеть, я, в принципе, увидел. Ольга же вернула меня в кабину не просто так. Мы приближаемся к главным воротам автобазы, запертым, как и пожарный выезд, через который нас сюда занесло. Я вновь поспешно пристегиваюсь ремнем безопасности, чтобы, упаси бог, не вылететь из машины, когда она начнет крушить очередную преграду.

Ольга и не пытается атаковать главные ворота. По их внушительному виду сразу становится понятно: для такого хулиганства у нас кишка тонка. Однако впадать в отчаяние еще рано. Кроме ворот, на выезде из базы имеется проход для персонала, перекрытый обычной декоративной решеткой, и будка охраны. С этими препятствиями наш усиленный тараном джип вполне может совладать. Продолжая браниться, Кленовская поддает двигателю обороты и без колебаний врезается в проходную.

Узкий проход не позволяет «Лендроверу» протиснуться на улицу, и Ольга без колебаний расширяет его тараном. Снеся турникет, решетку и стену стеклянного павильона, мы покидаем автобазу с той же беспардонностью, с какой проникли на ее территорию. На прощанье нас щедро осыпает стеклянным крошевом через люк, лишенный по моей милости крышки.

Зрение мое после вспышки оставляет пока желать лучшего, но раскинувшуюся перед нами улицу я рассмотрел. И она мне хорошо известна, поскольку других идущих на запад, столь широких и прямых улиц поблизости нет. А значит, и ошибиться я не могу, даже сослепу. В конце концов, не так уж сильно изменился за минувшие месяцы Новосибирск, чтобы Тихон Рокотов перестал в нем ориентироваться.

Названная в честь ныне малоизвестного исторического деятеля Кирова, эта улица может вывести нас прямиком к Центральному району. Надо лишь как следует разогнаться и пролететь на одном дыхании километров семь-восемь. В идеале, разумеется. Насколько подобное осуществимо, я понятия не имею. Но уж коли при выезде на Кирова Ольга злорадно смеется и, обернувшись, кричит преследователям «выкусите, гады!», стало быть она хорошо знает дорогу. Что ж, это обнадеживает.

Низколетящая «комета», что мчится в авангарде колесных монстров, достигает ворот и выносит их с легкостью, с какой я роняю пальцем поставленную на ребро костяшку домино. Измятая, словно обрывок оберточной бумаги, стальная перегородка громыхает по хардолиту прямо перед нами и останавливается у противоположной обочины, перегородив собой треть проезжей части. Ольге приходится резко затормозить, потому что вслед за вышибленными воротами на улицу вырывается сам объятый огнем тягач.

Пролетев мимо нас, он пересекает улицу и, не снижая скорости, врезается в витрину двухэтажного супермаркета. Набранного «лихачом» разгона хватает на то, чтобы въехать внутрь здания. Где он вдобавок сокрушает несущую стену и тут же оказывается похоронен под ней и рухнувшими сверху перекрытиями. И только после этого взрывается, будто пытаясь на последнем издыхании стряхнуть с себя погребальный курган из обломков. Но тот за считаные секунды вымахал до таких размеров, что без труда сдерживает даже взрыв огромного грузовика.

Впрочем, все это не так интересно по сравнению с тем, что творится сейчас на проезжей части. Следом за лидером в пробитую им брешь вырывается мчащаяся позади него пара тягачей из ремонтного цеха. Ольга поступает благоразумно, не став трогаться с места, едва «комета» прогрохотала через дорогу. Рванись мы вперед раньше, угодили бы под колеса сразу двух ревущих грузовиков. Я уповаю на то, что они тоже врежутся в супермаркет и застрянут под завалом. Но исполины дружно ударяют по тормозам и уходят в занос, практически синхронно разворачивая к нам свои хромированные морды.

Пронзительный визг шлифующих хардолит покрышек сливается со взрывом и грохотом разваливающегося супермаркета. Троица преследователей промахивается, но где-то на подступах к воротам находятся еще пять тягачей и танк. Ольга знает об этом не хуже меня и потому, как только первая атакующая волна схлынула, мы мчимся вперед будто по команде «старт!». Конечно, покрышки нашего рванувшего с места рыдвана визжат не так авторитетно, как вражеские, ну да в этой дисциплине мы можем позволить себе проиграть. А вот в турнире, на кону которого стоят наши жизни, – нет. И пусть весовая категория противника значительно выше, правила соревнований не запрещают нам убегать. Чем мы вновь без промедления и пользуемся…

Стартовав не хуже, чем в полицейском боевике, «Лендровер» с легкой руки Ольги закладывает крутой вираж, огибает перегородившие дорогу ворота и разворачивающиеся грузовики и несется вдоль по Кирова, стремительно набирая скорость. Улица раскинулась пред нами уходящей на запад прямой полосой, идеально подходящей сегодня для испытаний на скорость любого автотранспорта. Видеть одну из прежде оживленных магистралей Новосибирска пустынной крайне непривычно, не сказать дико. Но меня сейчас больше волнует то, что творится не впереди, а сзади. Там кипят такие страсти, каких не увидишь даже на самых головокружительных автородео.

Припоздавший вражеский арьергард вырывается из автобазы, словно ошалелое стадо, которое выпускают на улицы некоторых городов Испании во время ежегодного праздника Бега Быков. Тот же сокрушительный напор, те же хаос и толкотня, только помноженные на более внушительные скорость и вес наших «бегунов»… Правда, последние грузовики и танк выкатывают на улицу аккуратнее предыдущих «лихачей». Которые, в свою очередь, не стали уподобляться перевшей напролом «комете». Что ни говори, а носители Души Антея учатся на ошибках собратьев. Вот только откладываются ли эти уроки у них в качестве опыта – вопрос.

Потолкав друг друга бортами и бамперами, тягачи быстро рассредоточиваются на дороге и, полностью перегородив ее, двигают за нами широким фронтом. Зрелище, доложу я вам, не менее впечатляющее, чем Парад Победы на Красной площади. Но особенно волнительным оно становится тогда, когда выясняется, что ревущая моторами шеренга медленно, но уверенно нас настигает.

– Доберемся до пересечения с Каменской магистралью, попробуем запутать их на развязке, – поясняет Ольга после того, как я интересуюсь нашей дальнейшей стратегией. – А пока придется хорошенько повилять перед ними задницей.

– А если свернуть на каком-нибудь перекрестке и начать петлять по улицам? – предлагаю я более практичный, по моему мнению, вариант. План Кленовской кажется мне чересчур рискованным. Пока мы доедем до развязки на Каменской – а это, минимум, километров пять, – «лихачи» либо настигнут нас, либо подберутся настолько близко, что на маневры нам элементарно не хватит времени.

– Не лучшая идея, – морщится Ольга. – Большинство мелких улиц перекрыты рухнувшими зданиями. Богаткова – тоже. Поперек Никитина упала эстакада, а на Восходе покрытие просело волнами – похоже, под ним метро обвалилось. А Кирова сегодня – одна из редких улиц, по которым еще можно прокатиться с ветерком.

– Вот дерьмо! – только и остается сказать мне. – Боюсь даже подумать, о чем я еще не знаю.

– Дерьмо! – глянув в зеркало заднего вида, поддакивает Ольга, но, оказывается, она имеет в виду совсем другое. – Танк опять башней вращает! Да когда ж у него снаряды кончатся!

И резко крутит руль влево, вернувшись к тактике лавирования, с успехом опробованной нами на подъезде к автобазе. Выпущенная «Микулой» болванка проносится справа от нас, ударяется о хардолит в сотне метров впереди и рикошетит в фасад строительного НИИ, где раньше работал один мой дальний родственник по линии жены. По опыту нашего короткого знакомства с «Микулой» я уже знаю, что на перезарядку орудия у него уходит около десяти секунд. Ольга также вычислила этот интервал и, едва грохочет очередной выстрел, она тут же начинает считать по порядку вслух, словно первоклассник на уроке математики. Иногда это помогает предугадать следующую атаку, иногда – нет, поскольку «Микула» палит по нам не как запрограммированный автомат, а выгадывает наилучший момент для атаки.

Сейчас, когда боеприпасы танка подходят к концу, он открывает огонь реже. Но всякий раз снаряды пролетают в опасной близости от нас, а один даже чиркает по крыше кабины. Ольга при этом вскрикивает и чуть было не теряет управление, а я зажмуриваюсь, втягиваю голову в плечи и понимаю, что стал заикой. Последнее, к счастью, мне лишь мерещится с перепугу, поскольку когда я снова обретаю дар речи, никаких дефектов в ней вроде бы нет.

Между тем шеренга преследователей продолжает уверенно приближаться. Как, впрочем, приближается и наша очередная промежуточная цель – транспортная развязка. Улица Кирова пересекает идущую на север Каменскую магистраль поверху, так как последняя проложена по дну широкого лога. Задумка Кленовской и впрямь имеет шанс на успех. Высокая эстакада и крутые съезды с нее могут стать для разогнавшихся большегрузных автомобилей коварной ловушкой. Да, «лихачи» игнорируют ограничения, заложенные в искусственный интеллект их САФ. Но какая бы паранормальная хренотень не творилась в «Кальдере», основные законы физики здесь еще никто не отменял. Поэтому несущийся на полной скорости десятитонный тягач просто обязан перед вхождением в крутой поворот соблюдать правила безопасности. Наши же враги, судя по всему, становятся осторожными лишь после того, как пара-тройка их собратьев на собственном примере докажет, чем способна обернуться излишне фанатичная погоня за жертвой. Сыграть на этой вражеской слабости нам, что называется, сам Бог велел.

Уверен, что, продолжай он благоволить нам еще хотя бы минуту, все у нас получилось бы и через четверть часа мы со спутницей оказались бы в убежище ее клана Фантомов. Но фортуна отворачивается от нас, когда мы практически достигаем развязки. Ольга уже сбрасывает скорость, чтобы вписаться в серпантинный съезд с эстакады, а я с радостью отмечаю, что ошибся в прогнозах и преследователи не успевают нас настигнуть. Все складывается удачно до тех пор, пока треклятый «Микула» не выпускает очередной снаряд. Этот роковой выстрел и спутывает нам все карты, расклад которых казался поначалу таким выигрышным.

Летящая подобно метеору болванка ударяется о дорогу позади нас, но на сей раз промаха не случается. Снаряд отскакивает от хардолита и настигает-таки «Лендровер», поднырнув ему аккурат под брюхо. Выручающий при езде по колдобинам, сейчас высокий дорожный просвет джипа оказывает нам медвежью услугу. Возможно, угоди выстрел «Микулы» рикошетом в багажник, мы отделались бы лишь большой дыркой в корпусе, но в нашем случае все оборачивается гораздо катастрофичнее.

Болванка ударяет по заднему мосту, и тот переламывается пополам с легкостью вафельной палочки. Корму внедорожника подбрасывает вверх, и не будь мы с Ольгой пристегнуты ремнями безопасности, точно вылетели бы от такой встряски наружу через люк в крыше салона. Пару секунд джип катится только на двух передних колесах, а у нас перед глазами маячит серая поверхность хардолитового покрытия. Но когда он снова плюхается на все точки опоры, это, однако, не конец, а лишь начало его коротких предсмертных злоключений.

Удар о дорогу служит для поврежденного шасси рыдвана слишком суровой проверкой запаса прочности. Левое заднее колесо отлетает напрочь и, подпрыгивая словно мяч, катится к обочине. Правое удерживается на месте, но его заламывает вместе с осью так, что покрышку моментально раздирает в клочья, а диск скрежещет по хардолиту, высекая снопы искр. Оборванная дифференциальная коробка и обломок кардана вонзаются в дорожное покрытие, будто соха. От такого экстренного торможения еще не сбросивший скорость внедорожник стремительно разворачивается поперек дороги и заваливается на правый бок. А затем делает по инерции полный переворот и снова встает на колеса… Или, точнее говоря, ложится на брюхо. Передний мост, на который, помимо двигателя, приходится еще и нешуточный вес тарана, после такого кульбита также отлетает вместе с колесами и рулевыми тягами.

Нешуточная авария, в которую мы угодили, позволяет мне сделать еще одно историческое открытие. Крайне малоприятное: в середине двадцатого века на «Лендроверах» не было не только противоударных силовых коконов, но даже элементарных надувных подушек безопасности. Хвала Всевышнему, хоть ременные бандажи являются достаточно крепкими и не дают нам с Ольгой при кувыркании автомобиля болтаться по кабине, как говаривал мой дедушка, будто дерьмо в проруби. Мы остаемся в креслах, но мало нам при такой болтанке, разумеется, не кажется.

Больше всего не повезло Ольге. Она трескается лбом о рулевое колесо и теряет сознание, в то время как я отделываюсь лишь ушибленной коленкой и головокружением. Которое, к счастью, не переходит в обморок и позволяет вовремя оказать помощь подруге. Поспешно отстегнув оба ремня безопасности, я распахиваю пинком свою перекошенную дверцу, вываливаюсь из раздолбанного в хлам джипа и вытягиваю следом за собой Кленовскую. Она немного оклемалась, но движения ее еще вялые и без меня спутница из машины не выбралась бы.

Имейся у нас в запасе хотя бы несколько лишних секунд, я бы непременно подобрал автомат и ранец. Но у меня нет на это ни мгновения времени. Как только Ольга покидает салон, я тут же подхватываю ее под руку и изо всех сил припускаю вместе с ней к ближайшей обочине. Ревущее моторами вражеское войско совсем близко. При желании я даже могу рассмотреть на радиаторной решетке каждого грузовика логотип фирмы-изготовителя.

Снаряд зацепил «Лендровер» на подъезде к эстакаде, а кувыркались мы уже по ведущей к ней насыпи. Чтобы убраться с дороги, нам нужно перемахнуть через парапет и сбежать по небольшому склону. А затем либо спускаться в лог на Каменскую магистраль, либо искать спасения среди близлежащих зданий. То есть любым путем поскорее скрыться от «лихачей», пока они не спустились по транспортной развязке следом за нами. На все про все у нас в запасе остается не больше минуты. Теоретически здесь должно околачиваться не так много молчунов и кибермодулей, как на Взлетной, но кто этих непредсказуемых уродов знает…

Споткнись кто-нибудь из нас на пути к обочине и вряд ли мы вообще достигли бы ее. Мчащийся крайним справа «лихач» нарочно скребет бортом о парапет, надеясь не дать мне и Ольге удрать с насыпи. Мы переваливаемся через ограждение и катимся по склону за мгновение до раздавшегося у нас за спиной лязга и грохота. Я успеваю мельком заметить, как наш внедорожник взлетает в воздух, поддетый бамперами сразу двух врезавшихся в него тягачей, и уже в полете теряет все, что только можно: капот, дверцы, радиатор, таран…

Когда наш спуск – а точнее падение – с откоса завершается и мы распластываемся на пожухлой траве у подножия насыпи, «Лендровер» все еще продолжает свой драматичный полет вдоль по эстакаде. Теперь этот угловатый, но по-своему симпатичный старичок лишь отдаленно напоминает себя прежнего. От него остался лишь вдребезги разбитый и измятый корпус. Последним джип лишился мотора, прыгающего сейчас по улице впереди внедорожника. Прочие разбросанные на дороге части несчастного драндулета скрежещут под колесами грузовиков, САФ которых, заметив наше бегство, включила им тормоза. «Лихачи» дружно переходят на юз, раздирая воздух визгом покрышек.

– Скорее под эстакаду! – кричит малость пришедшая в себя Ольга, стирая кровь с разбитого лба.

– Ты рехнулась? – удивляюсь я, поскольку не сомневаюсь, что мы будем искать спасения среди возвышающихся на краю лога зданий.

– Ага! Еще пять лет назад! – откликается она. И, больше не говоря ни слова, шаткой походкой бежит к спускающемуся на Каменскую магистраль откосу.

– Точно рехнулась, – умозаключаю я, но двигаю следом, ибо предпочитаю не перечить Кленовской, чей опыт выживания в «Кальдере» гораздо богаче моего.

Пока мы сбегаем по склону, эстакада над нами ходит ходуном, того и гляди норовя обвалиться. Как и ожидалось, разъехаться на столь узком пространстве семи тягачам и танку крайне проблематично. Управляй ими нормальные водители или незараженная САФ, все обошлось бы чинно, благородно и без суеты. Но ведомые Душой Антея «лихачи» вновь сталкиваются с беспрецедентной для себя задачей, решение которой им приходится искать методом проб и ошибок.

Жертвами этого спорного в прагматическом плане метода становятся два грузовика, что движутся во флангах вражеской шеренги. Эти «лихачи» оказываются крайними и в прямом, и в переносном смысле, из-за чего их попросту скидывают с моста на проходящую под ним магистраль.

Мы с Ольгой как раз добегаем до подпирающего центр эстакады ряда из трех толстых колонн, когда с обоих ее краев поочередно грохаются вниз две махины. Идущая наверху толкотня не вызывает сомнений, что вот-вот произойдет нечто подобное. И потому я ничуть не удивлен, когда это случается. А если пугаюсь, то самую малость. Один из упавших тягачей сразу загорается, но мы уже прячемся за колоннами – более или менее надежной защитой от вероятного взрыва. Которого, впрочем, не происходит. Вылившееся из лопнувшего бака топливо вспыхивает, вздыбливается жаркой огненной стеной, но на этом вся ярость пожара иссякает. Огонь начинает быстро спадать, но дым все еще создает маскировочную завесу, давая нам возможность незаметно скрыться.

Я не сразу смекаю, зачем Кленовская затащила меня под эстакаду. И даже когда понимаю это, все равно сомневаюсь, разумно ли мы поступаем. Колонны стоят на литом постаменте, в верхней части коего, в промежутке между средней и южной колоннами, обнаруживается прямоугольный люк размером с дверцу большого холодильника. Люк заперт на электронный замок. Естественно, заблокированный. Но Ольга вытаскивает из кобуры «Прошкин» и, приставив ствол к блокиратору, двумя выстрелами вскрывает интересующую ее дверцу. Я без подсказки извлекаю нож и, поддев клинком крышку, распахиваю ее, хотя предупреждающая надпись возле замка категорически запрещает делать это без представителя компании «Новосибгоркабель».