Текст книги "Царица Савская"

Автор книги: Рольф Бейер ( Байер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8
НЕОБУТАЯ ДЬЯВОЛИЦА

Было бы неправильно думать, что все загадки царицы Савской связаны с эротикой. Совсем другой тип их мы находим в сборнике «Targum Scheni» к Книге Эсфири, сведениями из которого о встрече царя и царицы мы уже обстоятельно занимались.

После того как царь столь негалантно отреагировал на волосатые ноги царицы, он как ни в чем небывало переходит к загадкам, которые жаждет задать ему царица. Это выглядит так:.

«Потом царица Савская начала: «Мой господин царь! Я хочу задать тебе три загадки. Если ты их разгадаешь, я признаю, что ты мудрый человек, если же нет, тогда ты такой же, как все остальные люди». Потом она сказала: «Что это? Деревянный колодец с железными ведрами, которые черпают камни и разливают воду?» Царь ответил: «Это гримировальная трубочка». Царица продолжала: «Что это? Оно выходит как пыль из земли, и пища его – пыль земли, оно выливается как вода и освещает дом?» Соломон ответил: «Это нафтоловое масло!»

Потом царица сказала: «Что это? Когда пролетает штормовой ветер, он издает жалобный крик, его голова, как тростник, он украшение свободных (богатых), позор бедных, украшение мертвых, стыд живых, радость птиц, огорчение рыб». Царь ответил: «Это лен».

Царица сказала: «Я не верила слухам, покуда не пришла сюда, и мои глаза не увидели. Поверь, и половины мне не было об этом рассказано, твоя мудрость и доброта далеко превосходят слух, который до меня дошел. Так здравствуй же ты, твои люди и твои слуги!»

До сих пор ведутся споры о точном значении отдельных понятий в загадках. Но эти загадки характеризует одна черта. Речь идет явно о предметах повседневного обихода, о мире домашних будней, где прежде всего заняты женщины.

Первая загадка посвящена тайнам женской косметики. «Гримировальная трубочка», о которой идет речь, была повсеместно известна на Востоке, а оттуда пришла в Грецию и Италию. Она, как правило, была сделана из тростника и содержала смесь из обожженных и растертых в порошок сурьмы и цинка, который в необработанном состоянии был твердым как камень. Маленький железный стержень, «железное ведро» в загадке, смачивался и потом окунался в порошок («разливает воду»). Смоченным порошком красили и удлиняли брови. Глаза казались больше и блестели ярче, чем раньше. Щеки красили суриком или соками корней, что придавало лицу цветущий вид; на лицо наносили свинцовые белила. На виски – голубую краску, и все эти красители для закрепления накладывались на мазь из меда.

А царица? Была ли она накрашена? Вопрос кажется странным, но уже упомянутый Гонорий в своей книге «Об образе мира» это предполагает: у царицы Савской «глаза были как сверкающие звезды». Косметическая загадка наводит нас на мысль, что царица Савская, видимо, так искусно подкрашивала глаза, что они казались сверкающими звездами.

Бросается в глаза, как непринужденно была загадана и разгадана косметическая загадка. Разумеется, искусство косметики в древневосточной культуре не имело столько почитателей. Пророки не переставали бичевать пристрастие женщин к косметике, как, например, Иеремия: «А ты, опустошенная, что станешь делать? Хотя ты одеваешься в пурпур, хотя украшаешь себя золотыми нарядами, обрисовываешь глаза твои красками, но напрасно украшаешь себя: презрели тебя любовники – они ищут души твоей» (Книга пророка Иеремии, 4, 30).

О мерзкой царице Иезавель сообщается, что она накрасила глаза перед встречей с Ииуем, «Божиим воином», который приказал выбросить ее из окна дворца. Эта накрашенная Иезавель ввела в Израиле «идолопоклоннический» культ, что вызвало сопротивление ортодоксальных израильтян и привело к кровавому дворцовому перевороту. Жертвой его пал весь правящий царский дом.

История Иезавель дает нам важное указание: косметика и подкрашивание были не только вспомогательными средствами женской красоты, они первоначально имели культовое и религиозное значение. На культовых праздниках употреблялись раскрашенные маски. Они делали человека неузнаваемым и способствовали включению празднующих в «анонимное» культовое сообщество. Отголосок этого значения мы находим в белых масках, с помощью которых на масленицу изображались души умерших. Окрашивание же сажей в «сажную» (масленичную) пятницу имело целью отгонять демонов смерти и болезней.

То, что царица Савская задает косметическую загадку, не лишено определенной пикантности. Разве не было в «Тагgum Scheni» сообщено о демонической волосатости ног незадолго до рассказа о загадках? Правда, Соломону не понравилось это уродство, однако, согласно «Азбуке Сиракида», он приказывает изготовить мазь для устранения этих безобразных волос. Это приблизит царя к его цели – переспать с царицей. Здесь явно чувствуется, что мазь была одновременно средством защиты от демонов и косметическим средством.

Что помогло царице, могло быть полезно и для мужчин. Но «Азбука» рассказывает также историю Иисуса бен Сираха, автора многочисленных мудрых изречений, приглашенного ко двору царя Навуходоносора, чтобы подвергнуть испытанию его мудрость. Но он пустил вперед кролика, чья шерсть на бороде и голове была аккуратнейшим образом удалена, и при этом не были использованы ни бритва, ни другой инструмент. Сирах открыл удивленному и заинтригованному царскому двору, что он использовал мазь, которая однажды помогла царице Савской. Мазь Соломона как депилятор для кролика – юмористический вариант рассказа о всесильном средстве против демонической волосатости.

Во второй загадке из «Targum Scheni» речь идет о предмете домашнего обихода. Вопрос был задан о содержащем нефть веществе, которое, как вода, просачивается из земли и применяется для освещения.

Наконец, третья загадка – о текстиле. Нужно было угадать основной материал для изготовления полотна – лен: штормовой ветер бушует над льняным полем, и растения клонятся как тростник, отсюда и звук. Полотно украшает богатых, но для бедных их лохмотья были позором. Льняными покрывалами накрывали мертвых; птицы с удовольствием играют льняной веревкой – может быть, это иронический намек на веревку от виселицы, или же они усердно выклевывают льняные семена, чему и радуются? Для рыб лен был огорчением: ведь их ловили сплетенными из льна сетями.

Но тема не ограничивается безобидными вопросами о косметике, домашнем хозяйстве и текстиле. Уже упомянутый йеменский сборник содержит много исторических загадок, в которых речь идет, например, о таких библейских персонажах, как Иона, ангел Господень, посланный к Аврааму, Даниил в пещере льва и т. д. Нам следует подробно остановиться на Самсоне, одной из крупных фигур ранней истории Израиля. Загадка намекает на конец Самсона: «Дом полон мертвых, никто не пришел ни к ним, ни за ними». Имеется в виду насильственная смерть Самсона и филистимлян, когда плененный Самсон, наделенный огромной физической силой, рушит колонны храма и вместе с филистимлянами погибает под обломками. Но наш интерес пробуждает не этот конец, а два обстоятельства, которые связывают Самсона с царицей Савской.

Физическая сила Самсона исходит от колдовской силы его длинных волос, а о царице Савской известно, что у нее была демоническая волосатость ног. Но еще интереснее другая связь между ними: Самсон – единственная фигура в Библии, чьи загадки дошли до нас. Но они служили ему для того, чтобы посеять раздор среди отгадывающих. Отгадывание превращалось в соревнование, при котором победитель получал тридцать праздничных одежд. Поддавшись вкрадчивым и назойливым речам своей жены, он открыл ей ответ на одну загадку – речь идет об убитом им льве, в котором поселился пчелиный рой.

Загадывающие загадки Самсон и царица Савская имели демоническую волосатость. Их умение озадачить представляет собой «тайное знание», которое указывает на преимущество, но потомкам кажется зловещим. Фактически у царицы Савской все загадки относятся к «привилегии женственности» и к таким далеко недомашним сильным личностям, как дочери Лота или Фамарь. Но мужчинам такие темы могли показаться подозрительными. Конечно, мужчины хотели приобрести знание. Соломон – достойный пример этому. Но воспоминание об ужасном, демоническом характере знания сохранилось.

Особенно отчетливо это выражается в одной странной, дошедшей до нас загадке. Эта загадка об обуви имела хождение в каббалистических кругах и была изложена в «библии» Каббалы «Sefer ha-Zohar», «Книге Блеска», написанной приблизительно в 14 в. Согласно этой книге, царица Савская попросила Соломона изготовить ей сандалии. Но так как царица имела демонически деформированные ноги, сандалии ей совсем не подобали и были не нужны. Соломон раскусил эту хитрость, так как он знал о колдовском характере царицы, и отказался сделать сандалии для этой дьяволицы.

Совершенно ясно: в этой загадке речь идет не о чем-то вообще, должен быть угадан демонический характер самой царицы. Озадачивающая всех царица сама становится «загадкой», и кто ее отгадает, получит над нею власть. Это напоминает очень известную загадку Античности – загадку сфинкса.

На самом деле, возникают удивительные параллели между сфинксом, который обосновался в греческом городе Фивы, и царицей Савской. Оба являются женскими существами, оба происходят от демонических предков, оба – получеловеческие-по-луживотные двуполые существа: сфинкс состоит из женской головы и крылатого львиного тела, царица наделена волосатостью и конечностью животного (ослиное копыто, гусиная лапа, петушья нога). Оба происходят из одной и той же местности, царица – из южноаравийской Сабы, сфинкс – из самой крайней части Эфиопии.

Обоих связывает еще одно грозное свойство. Каждый, как Эдип, проходящий мимо Фив, должен был разгадать загадку сфинкса. Того, кто не сумел этого сделать, сфинкс душил (слово «sphinx» обозначает «душительница»). В еврейской легенде царица Савская тоже была известна, как демон-душитель Лилит.

А теперь загадка сфинкса: «На земле есть вещь, которая имеет две, четыре и три ноги. Из всех существ, которые ползают по земле или передвигаются в воздухе или воде, только оно одно меняет свою природу, и когда оно передвигается на четырех ногах, сила его членов наименьшая». Эдип угадал ответ: «Человек, – сказал он, – так как он ползает в младенчестве на всех четырех, твердо стоит на двух ногах в молодости, а в преклонном возрасте опирается на посох». Объятый ужасом сфинкс спрыгнул с горы Фикион и разбился, ударившись о землю. Благодарные фиванцы выбрали Эдипа царем.

Загадка сфинкса известна в этом изложении. Сам человек является ее решением. И глубокомысленные толкователи увидели в этом «человеческом» значении загадки, что теперь сам человек осознал себя решением всех тайн и этим достиг новой ступени своего самосознания.

Однако в более древней редакции решение загадки сфинкса выглядит иначе. Там ответом является не «человек», а «сфинкс». Его самого нужно угадать, то есть его жуткий облик, как четвероногого животного, двуногого юноши и трехногого осла. Значит, предметом загадки были получеловеческие-полуживотные формы проявления сфинкса, то есть сам его демонический характер. И еще точнее: это многоликое существо было женского пола. Эдип в буквальном смысле слова сломал шею этой дьяволице, когда на место демонического женского существа поставил человека. Этим он освободил Фивы от трехликого чудовища, в котором сосуществовали женщина, животное и мужчина. Магические чары были разрушены. С приходом к власти «мужского» Эдипа окончательно уничтожена власть женской дьяволицы – сфинкса. Состоялась смена власти в пользу патриархата.

Каббалистическая загадка об обуви тоже намекает на демонический характер женщины-государя, чья власть должна быть уничтожена. Того, что удалось Эдипу со сфинксом, достиг Соломон, когда разоблачил демонический характер царицы Савской и этим ее «развенчал». Разумеется, царица Савская не была уничтожена. Еще чего! Она послушно подчиняется и принимает власть Соломона.

Несмотря на послушное подчинение царицы Савской, здесь проступает еще кое-что от бывшего до-минируещего положения царицы: ее роль как загадывающей загадки обеспечивает ей преимущество над отгадывающим. И само содержание загадок обнаруживает в сущности «женское» знание и подчеркивает воспоминание о некогда цветущей матриархальной культуре, которая еще не была полностью уничтожена патриархальными формами правления.

Чтобы пошатнуть это положение царицы, потребовалась мудрость Соломона, который смог отгадать все загадки. Но этого было недостаточно! Сама царица должна была быть угадана как «демоническая» загадка! Тревожащие остатки ее прежнего «женского» доминирующего положения могли быть погружены в подземный мир демонических, но лишенных власти женских образов. Пусть бы она «необутой» продолжала свое существование! Она не могла быть больше опасной для мужчины!

Ничуть не бывало! Как бы возрожденной мы вновь встречаем царицу и ее загадки в спокойном и просветленном мире. Для этой встречи мы должны обратиться к живописным изображениям загадок на настенных коврах конца 15 и начала 17 в. Должно быть, в это время легенды о загадках пользовались большой популярностью. Это тем более удивительно, потому что живописные изображения загадок царицы Савской были, можно сказать, неизвестны. Царица Савская вместе с настенными коврами вошла в безопасный и тихий мир «алеманнской» частной жизни, лишенная всех демонических атрибутов, без культово-религиозного подтекста и без доминирующего положения загадывающей загадки.

Наши настенные ковры все без исключения из верхнерейнского и эльзасского ареала. Именно в эту типично немецкую домашнюю обстановку перекочевали загадки царицы.

Самая известная картина с загадками находится сейчас в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. Она эльзасского происхождения, возможно, из Страсбурга, на что указывает турецкая техника ткачества, которая применялась на страсбургских мануфактурах. Сцена происходит в красивом цветнике, окруженном скалистым ландшафтом с крепостью. Надо всем этим небо с легкими облаками. Соломон, изображенный молодым кудрявым царем, сидит под тронным балдахином. Царица, молодая красивая женщина, справа подходит к Соломону. Оба роскошно одеты по моде XV века.

А загадки, которые загадывает царица? Ни еврейские, ни исламские сборники загадок не упоминают. Чтобы мы не остались в неведении, их содержание нам сообщает искусно исполненная надпись. Вот что в ней сказано:

 
Поведай мне, царь,
Цветы и дети
Сходны по природе
Или несходны.
 

Это написано на средневековом алеманнском диалекте, и царица действительно держит в руках две розы, одну настоящую, а другую искусственную. Соломон должен отличить их, хотя на вид они одинаковы. Между ними играют двое детей с яблоками, они одинаково одеты и завиты, и Соломон должен угадать их пол. Соломон ответил моментально, его жесты подчеркивают то, что написано на гирлянде надписи:

 
Пчелы не щадят хорошего цветка,
А женскую природу выдает то,
что девочка стала на колени!
 

Стало быть, Соломон видит пчел, которые садятся только на настоящую розу, а искусственной пренебрегают. Пол детей он различает по их манере сбора яблок. Девочка становится на колени и собирает яблоки в подол платья, мальчик стоя срывает одно-единственное яблоко.

Загадка с детьми похожа на еврейскую загадку об орехах и на исламскую с испытанием умыванием. Однако о яблоках речь не шла нигде. До сих пор не удалось выяснить, какого происхождения этот вариант загадки. Самый древний из известных литературных источников – анонимная латинская рукопись «Трактат о различных деяниях римлян и других», написанный в Болонье в 1326 г. В ней находится текст «De regin a Saba» (о царице Савской):

«О царице Савской рассказывали, что когда она приехала повидать Соломона в его дворце, они вместе сидели в парадном зале и говорили на разные темы. Царица привезла с собой рожденных ею близнецов различного пола. И когда эти дети бегали и играли в их присутствии, она спросила Соломона, каков пол каждого из них. Но они были так сильно похожи друг на друга, что Соломон не смог их различить.

Тогда он позвал одного из своих слуг и приказал принести яблоки. Когда его приказание было выполнено, он попросил детей подобрать их. Мальчик поднял полу своего платьица и положил в нее яблоко, тогда как более сдержанная девочка подержала яблоко в руках и тут же протянула его матери. По атим признакам Соломон определил, кто из них был женского пола».

Откуда автор знал эту загадку, однозначно сказать нельзя. Однако есть некоторые указания на то, что он использовал истории из «Книги философов», средневекового текста, который первоначально был написан на греческом языке, в 11 в. переведен на арабский, в 13 в. – с арабского на испанский, а с испанского на латинский. Вполне возможно, что через арабские легенды туда и попала загадка о детях.

Однако между трактатом и настенным ковром существует странное различие. Тогда как в трактате сцена загадок разыгрывается в «aula regia», парадном царском зале, настенный ковер переносит эту сцену в сад, напоминающий рай. Зафиксируем же это наблюдение, так как теперь мы переходим ко второй загадке – о цветах.

Происхождение ее еще таинственнее, чем загадки с яблоками. Дрёвнейшее из известных до сих пор литературных свидетельств найдено у французского поэта эпохи Возрождения Клемана Маро, который в 1527 г. написал пролог к «Роману о Розе». Обыгрывая название этого произведения, он заметил следующее:

«Розу в романе можно сравнить с той, которую благодарная царица Савская, эфиопка, подарила мудрому царю Соломону, как это мы читаем в книге задач, загадок и вопросов, которые она ему задавала, дабы испытать его мудрость… Она взяла две розы, одна была сорвана с куста… а другая была подделкой, похожей на настоящую розу… «Государь, – сказала она, – вот две розы… Скажи мне, какая из них настоящая». Соломон приказал принести пчел… руководствуясь своим знанием природы, что пчелы полетят к настоящей… Поэтому он обнаружил настоящую розу, отличную от другой…»

Откуда поэт узнал загадку о цветах, до настоящего времени не выяснено. Но в любом случае создатель настенного ковра знал ее за пятьдесят лет до того, как ее описал Клеман Маро.

Вероятно, нам нужно еще раз внимательнее присмотреться к настенному ковру. Нас прежде всего завораживает великолепие сада, в котором встречаются августейшие персоны. Бросаются в глаза непомерно большие, с длинными стеблями цветы, прежде всего ландыши и одуванчики. Великолепие цветов действует столь впечатляюще, потому что сад кажется странно изолированным. Его ограничивают возвышающиеся сбоку скалы. Закрывающая горизонт поверхность кажется лишенной цветов, голой и неприветливой. Это дает нам важное указание, ведь закрытый сад (hortus conclusus) был широко распространенным сюжетом живописи 15 века.

Мы сталкиваемся здесь со средневековой любовной мистикой – закрытый сад был символом любви. «Закрытой» в этом саду появляется Дева Мария, которая была символом любви к церкви. На более поздних картинах в нем находятся любящие и любимые «одинокие души». Эта любовная лирика была вдохновлена прежде всего «Песнью Песней», а эту «Песнь Песней» написал не кто иной, как царь Соломон. Пусть даже она служит прежде всего выражением религиозной любви, все равно остается достаточно места, чтобы выразить красоту земной любви, а также тайну эротики и «культа дамы». «Песнь Песней» была первой песнью о любви, которая позже была истолкована как религиозная.

Связь с райским садом и садом любви из «Песни Песней» могла бы дать нам объяснение загадки о детях и цветах. Яблоки и розы, а также лилии появляются в символике историй о рае, равно как и в «Песни Песней». Роза издавна была «священным» цветком и когда-то была посвящена греческой богине любви Афродите, но и в римском культе мертвых она также была удостоена собственного праздника – Розалиев. Оттуда она попала в катакомбную живопись и из-за кроваво-красных лепестков была избрана символом мученичества. Олицетворение земной и духовной красоты она, как и лилия, стала символом Девы Марии. Так, в конце концов мы находим Марию в розовом саду, в «рамке из роз» того закрытого сада.

Однако самый прекрасный образ розы был не нарисован, а описан в стихах. Данте в «Божественной комедии» воспел розу как символ вечности. На небе толпа спасенных душ кажется ему огромной распустившейся розой. На лепестках восседают святые, а в чашечке белой небесной розы расположилась Мария, Матерь Божия. Вокруг, как пчелиный рой летают ангелы, наполняя пространство любовью и всепрощением.

Но и царь Соломон приказывает согнать пчел, чтобы найти настоящую розу. Не стоит ли за загадкой о розе Дантово видение рая? Розы, которые держит в руках царица Савская, нарисованы без шипов, и это тоже отсылает к другим изображениям Девы Марии в розовом саду. Царице Савской могли подойти только розы без шипов, которые не могли ранить ни ее, ни других.

Яблоки, которые дает детям Соломон, тоже когда-то фигурировали в историях о рае. Они были «плодами от древа познания», которых, таково было повеление Бога, нельзя было вкусить. Правда, Библия оставляет открытым вопрос, о каких плодах шла речь, но отцы церкви уже давно говорили о яблоке. То, что царь Соломон с помощью «плодов познания», яблок, продемонстрировал свои собственные знания, кажется нам особенно многозначительным фактом в ряду преданий о загадках царицы Савской.

Яблоки повсюду считались плодами соблазна. Наконец, Ева принудила Адама съесть их! Теперь яблоко предлагает царь Соломон. И разве легенда не рассказывает, что девочка протянула его матери? Соломону тонко и завуалированно была отведена роль соблазнителя.

Теперь мы больше не удивляемся, когда узнаем, что эльзасский ковер связан с так называемыми любовными коврами, которые пользовались большой популярностью, особенно в Швейцарии. Как шкатулки и драгоценности, любовные ковры входили в свадебное приданое невесты. Известен по крайней мере один пример, который подтверждает свадебный характер загадки о цветах. Речь идет о вышивке на полотне, которая выставлена сейчас в Швейцарском музее в Цюрихе. На вышивке изображены гербы жениха и невесты, стоит дата – 1554 г., год свадьбы Генриха Циглера и Анны Хольцкальб. Эту вышивку в качестве свадебного подарка сделала мать невесты.

Но как изменилась загадочная атмосфера! Цветы, правда, там есть, но не они определяют композицию картины. В отличие от эльзасского ковра, цветы и листья появляются в пустом пространстве как обрамление основного сюжета. В середине, наоборот, стоит стол: в картине все напоминает об уютной атмосфере бюргерской кухни. Цветы для загадки, на этот раз лилии, а не розы, стоят в горшках, как комнатные растения, на столе, накрытом для трапезы. Мы видим до блеска начищенные тарелки. На переднем плане находится приличествующий месту характерный круглый сервировочный столик с ведерками для льда.

Соломон выглядит, скорее, не как царь, а степенный хозяин дома, царица Савская тоже больше похожа на домовитую матрону, чем загадочную государыню. Слева слуга, который, как сначала кажется, держит суповую миску, однако если присмотреться, это корзина, откуда вылетают пчелы и летят к настоящей лилии.

Эльзасский настенный ковер 1480 г. переплетает свадебную и любовную тематику религиозного мира Средневековья с тонкими намеками на райский сад и «hortus conclusus» «Песни Песней». А вышивка 1554 г. перемещает ту же тему в мир домовитого бюргерства. Интерес направлен не столько на мудрость, сколько на земное благополучие.

Мы можем еще дальше проследить приземленность темы, если обратимся к швейцарской пекарне 17 в. Там мы находим формы для выпечки, на которых изображена царица Савская среди цветов.

Это уж слишком: загадочную царицу Савскую можно было как бы попробовать на вкус как лукуллово фирменное блюдо, такой вошла она во владения кондитера.

Совсем другая атмосфера царит на раскрашенной гравюре конца 15 в. Израеля ван Мекенема, тоже отображающей загадку о детях и цветах. Сделана гравюра с утраченной картины анонимного художника Э. С., и обычно называется «Праздник цветов», или «Праздник роз». Здесь ничего не осталось от сада, приземленности не может идти речи. Царь Соломон и царица Савская сидят равноправно на троне, расположенном на возвышении и напоминающем театральную ложу. Слева ниже, как бы на просцениуме, изображена загадка о розе, включающая пчелиный рой. На нижней части картины представлено испытание яблоками. Человек, смотрящий на картину, созерцает общую сцену с позиции театрального зрителя, как если бы он находился в первых рядах партера.

Здесь явно показан придворный спектакль, сгруппированный вокруг главных действующих лиц. Загадки выставлены напоказ и с ними царица Савская в образе элегантной придворной дамы. Несмотря на гирлянды с надписями, которые еще напоминают средневековые картины, гравюра пропитана духом придворной культуры.

Прототип религиозной любви, бюргерская невеста и величественная царица – эти три основных воплощения женской сущности мы встретили в изображениях загадок на рубеже нового времени. Если образы в «hortus conclusus» еще напоминают о религиозной свадебной мистике, то бюргерская живопись совершенно лишена религиозного подтекста. В придворных одеждах эпохи Возрождения она представляет нам женское самосознание. Взаимопроникновение, сосуществование, противопоставление этих различных женских образов начала нового времени можно наблюдать кроме рассмотренных нами примеров еще на более чем двадцати картинах. Загадки изображены на изделиях из шерсти, вышивках на полотне и живописи на стекле. Все они находятся в алеманнском культурном пространстве и являются живым примером «региональной» женской культуры.