Текст книги "Царица Савская"

Автор книги: Рольф Бейер ( Байер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Парадоксально, но норманнская империя проявляла удивительную терпимость в религиозных и культурных вопросах. Например, несмотря на политическую вражду, арабские ученые пользовались симпатией при дворе норманнского короля.

Это было также время крестовых походов; соприкосновение с арабской культурой принадлежит к выдающимся явлениям этой эпохи. Исламская наука проникла в Европу, но, кроме этого, стали известны также мифы, легенды, теологические рассуждения. Примером такого проникновения исламской традиции может служить изображение царицы Савской в Отранто. Мозаика представляет собой нечто вроде истории мира: непосредственно перед алтарем находятся сказочные животные, мифологические персонажи, а на двух медальонах – царица Савская и Соломон. Царица в несоразмерно увеличенной руке держит, золотой шар, по-видимому, подарок, который она хочет преподнести царю. Ее правая нога обезображена копытом.

То, что в христианской церкви появляется такое изображение, не так уж необычно, как можно подумать. Демонические образы были излюбленной темой церковной росписи. Как считалось, они отгоняли угрожающие демонические влияния. Такие отпугивающие образы, которые гримасами, рожами и гротескными формами должны были отпугивать настоящих демонов, называют апотропей. Необычное изображение царицы Савской нужно, видимо, понимать как апотропей. И отпугивались не ветер, непогода, болезни и смерть, а исламская религия как таковая, олицетворением которой была царица Савская. Таким способом вооруженная борьба против ислама в христианской церкви поддерживалась магически-религиозным сопротивлением исламской ереси.

Теперь нас особенно интересует животное генеалогическое древо «ослоногой» царицы Савской, которое мы вспоминаем, когда ближе рассматриваем два медальона, находящиеся под мозаикой с царицей.

До сих пор не удалось расшифровать эти изображения зверей в их внутренней взаимосвязи. Даже Вальтер Хауг, лучший знаток мозаики, спасовал перед этим вопросом. Однако что мы видим на самом деле? Ниже царицы с копытом мы узнаем газель; фактически, очень редкий сюжет в христианкой церкви. Но для нас, знающих исламскую легенду о Билкис, это изображение не является неожиданностью. Ведь мы знаем, что мать и свекор Билкис принадлежали к газельему стаду, мать Билкис однажды даже перевоплотилась в газель. Вероятно, мы можем исходить из того, что мастеру из Отранто была знакома исламская легенда о Билкис, и он даже ознакомился с «доисламским» генеалогическим древом царицы Савской.

Но написанное на мозаике имя представляет загадку. Там стоят буквы GRIS, которые не имеют ничего общего с газелью. Возможно, речь идет об искаженном слове ONAGRIS, что означает «молодой осел». Тогда надпись могла бы указывать на царицу с копытом на расположенной над ней мозаике. Это было бы письменной подсказкой для тех, кто не знаком с исламской легендой о Билкис.

В любом случае надпись остается таинственной. Но мы не хотим сдаваться и предлагаем собственное толкование. Мы бегло осматриваем медальон и видим вычеканенный на нем клинышек. Между мозаикой с газелью и мозаикой с царицей парит птица, которую мы легко можем идентифицировать как удода. Вот и он, известный нам из арабской легенды гонец и предок царицы. Под мозаикой с газелью находится другая птица – журавль, стоящий на одной ноге. В средневековых текстах журавль называется GRUS. Таким образом, GRIS на мозаике с газелью мы можем читать, как GRUS – журавль.

О Худхуде мы знаем, что он однажды нес в клюве камень Шамир, а потом его уронил. Но журавль (так сказано во многих народных сказках) несет в когтях своей согнутой лапы камень. Когда он засыпает, камень выпадает и будит его своим шумом. Но журавль считается также птицей мудрости. То, что он поэтому буквально попал под влияние царицы, разумеется само собой.

Подчеркивается также способность журавля к пророчеству. И этот факт заставляет нас насторожиться, так как царица Савская тоже характеризуется как предсказательница. Словом, GRUS – это наше предложение по толкованию – возможно, указание на царицу Савскую, символ мудрости и пророчества.

Под мозаикой с газелью изображен и дромадер, караванное животное, на котором могла когда-то прибыть к Соломону царица Савская. То, что это животное относится к царице, однозначно следует из библейского сообщения о ее посещении Соломона. Меньше известно, что караванные животные почитались в древнесавейском культе. Разведением верблюдов особенно славилось племя амиров, владевшее нагорьем, расположенным севернее Мари-ба. Амиры рано попали под власть савейских царей. Верблюды имели собственные имена, которые можно найти на надписях с посвящениями. Верблюды посвящались также божеству Луны Алмаке. Алмака же позже слился с царицей Савской (Балмака/ Билкис). Во время походов верблюды несли также непременные племенные святыни.

Под дромадером изображен бык. Он тоже играл выдающуюся роль в савейской религии. Серповидные рога делали его одним из важнейших символических животных в культе Луны. Поэтому на савейских надписях особенно часто изображалась бычья голова. Кроме серповидных есть рисунки рогов в форме лиры, которые являются символическим изображением «пучка молний». Но бычьи головы символизировали также и плодородие, применялись как предметы погребального инвентаря и служили для защиты от демонов. Наряду с горным козлом бык относился к богу Луны Алмаке. А именно Алмака слился с царицей Савской (Балмака/Билкис).

Все это подтверждает наше предположение, что животные в мозаике Отранто появились не случайно. Они относились к царице Савской, чье животное савейское генеалогическое древо и символизировали. Конечно, можно, как Вальтер Хауг, говорить о «бестиарии», когда силы хаоса как бы овладели упорядоченным миром. Можно подумать о кровавых моментах истории Апулии в Отранто или вокруг него. Однако животное генеалогическое древо царицы Савской в первую очередь, как нам кажется, указывает на предысторию человечества, когда человеческое сознание еще не окончательно рассталось с животными. Знание этого, пожалуй, вытесненного и забытого периода заложено в образ царицы из Отранто.

«Звериная» предыстория имела еще одно увлекательное, но единственное в своем роде продолжение. Нам придется вернуться на несколько веков назад, в 1530 г. На одном фламандском настенном ковре изображена встреча царицы Савской. Соломон сидит на троне, царица в короне и пышных одеждах стоит перед ним с поднятыми руками. Сцена в обрамлении листьев и цветов, и это типичный отличительный признак «любовных ковров», которые пользовались большой популярностью, особенно в 16 веке. Этот ковер увязывает встречу обоих правителей с брачными ритуалами, подобные «любовные ковры» принадлежали к приданому женщины.

Царица изображена со своей свитой. На нашем ковре среди свиты находится загадочное животное из легенд, таинственный единорог. Голова животного находится над головой царицы, острый рог торчит параллельно ее короне. Очевидно, царица и единорог теснейшим образом связаны между собой.

Что же могло означать это животное, которого на самом деле не существовало, но тем не менее, а может быть, именно поэтому оно пленяло воображение многих народов и культур? Еще сегодня его называют покровителем аптек: считалось, что из его рога изготавливались лекарства и приворотное зелье, и им можно было нейтрализовать ядовитые вещества. Нет ничего удивительного, что, например, Карл Смелый всегда клал рядом с собой на обеденном столе кусочек рога. Мартин Лютер незадолго до смерти сказал, что принял порошок рога, растворенный в двух ложках вина. Но единорог известен и как чудовище: вместе со львами он угрожал распятым на кресте.

Царица Савская и газель Напольная мозаика в соборе Отранто.

Благодаря «Физиологу», распространенной в эпоху Средневековья книге по естествознанию, единорог получает позитивное значение. Он почитается как «Рог спасения». Но как же его поймать? Недалеко от того места, где он находится, проводят девственницу, он прыгает ей на колени, приручается и переправляется во дворец короля. Так единорог попал на колени к Деве Марии, символизируя мужскую силу и возмужание Сына Человеческого. Или же он превращается в мистический символ божественного Агнца, которого охотники убивают на коленях Марии. Таким образом, аллегория единорога распадается на два значения, символизирующих, с одной стороны, душевный покой и доверительность, с другой стороны, жестокое убийство. Единорога часто рисовали с Марией, иногда даже сидящего у нее на коленях и на ее же коленях жестоко убитого.

И теперь с единорогом появляется царица Савская! Что это может означать? В народном сознании закрепилось предание, что единорог щадит только настоящих девственниц. Если же кто-то притворяется девственницей, то нет никакой защиты от нападения единорога. На нашей картине наглядно подтверждается добродетельность царицы. Царит умиротворенная атмосфера. Идею рисунка сравнить можно только с южноарабской легендой о родстве царицы с газелью.

Глава7
ЖЕНСКИЕ ЗАГАДКИ

Если рассматривать в совокупности все легенды о царице Савской, то бросается в глаза, что во всех преданиях важную роль играет одна тема, а именно: тема необычайного ума царицы. В библейском повествовании ее любознательность является причиной путешествия в Иерусалим ко двору царя Соломона. При состязании в загадках между ней и Соломоном спрашивает она, а Соломон отвечает.

Но довольно странно, что ничего не сказано о загадках и ответах на них Соломона. То же самое относится к легенде о царице Савской в Коране, который тоже утаивает от нас загадки царицы. Почему на нее произвела такое глубокое впечатление мудрость Соломона, для нас неясно.

Более поздних рассказчиков не удовлетворили эти скудные сведения, так возникли обширные собрания загадок, которые были приписаны царице Савской. «Midrasch Mischle», еврейское собрание проповедей 10 или 11 в. к библейской Книге притчей Соломоновых, сообщает следующие четыре загадки:

«Царица Савская сказала Соломону: «Правда ли то, что я узнала о тебе и о твоем царстве, и о твоей мудрости?» Когда царь ответил утвердительно на ее вопрос, она продолжила: «Дашь ли ты мне ответ, если я у тебя что-нибудь спрошу?» Он сказал ей: «Предвечный дает мудрость». На что царица сказала: «Что это? Семь выходят, а девять заходят, двое готовят напиток, а один пьет?» Соломон ответил: «Воистину, семь – это дни уединения, девять – это месяцы беременности, две груди смешивают, а один (грудной младенец) пьет». «А еще я спрашиваю, – продолжила царица, – что это? Женщина сказала своему сыну: «Твой отец – это мой отец, а твой дед – это мой муж, ты – мой сын, а я – твоя сестра». Соломон ответил: «Это дочери Лота».

И еще нечто подобное проделала царица с Соломоном. Она привела мужчин и женщин одинаковой внешности и в одинаковой одежде, потом сказала: «Отличи мужчин от женщин!» Соломон тотчас же подал знак своим евнухам, которые принесли орехи и булки и разложили их перед ними. Мужчины, которые стеснялись, взяли их в свои платья; женщины же, которые были стыдливы, взяли их в свои платки. После этого Соломон сказал царице: «Вот это мужчины, а это женщины». Тогда сказала царица Соломону: «Ты – великий мудрец».

Она сказала нечто подобное, когда привела обрезанных и необрезанных и сказала ему: «Отличи обрезанных от необрезанных!» Соломон позвал первосвященника, который открыл ковчег: обрезанные согнули только половину тела, и их лица были преисполнены сиянием божественного присутствия (Schechina), необрезанные же упали при виде его.

Тогда Соломон сказал: «Вот эти – обрезанные, а эти нет». «Откуда ты это знаешь?» – спросила царица. «Я это знаю от Билеама, – ответил он, – который написал: «Он упал ниц с открытыми глазами, если бы он не упал, то вообще ничего бы не увидел».

Мы не сразу понимаем, что загадки царицы следуют одна за другой не беспорядочно, но тематически выстроены. Речь все время идет о темах сексуальности и пола. Так, первая загадка говорит о менструации, уединении, беременности и кормлении грудью. Еще более детальная формулировка загадки о беременности находится в сборнике загадок, который был известен среди йеменских евреев, в «Midrasch ha-Hefiz» 14 в.: «Этот загон с десятью дверями. Если одна открыта, девять закрыты: если девять открыты, одна закрыта. Ответ: загон – это материнское тело. Десять дверей – это десять отверстий человека: глаза, уши, рот, ноздри, задний проход, мочевой пузырь и пупок. Когда ребенок является еще зародышем, пупок открыт, а другие отверстия у него закрыты: но когда он покидает материнское тело, пупок закрыт, а остальные отверстия открыты».

Об «отверстиях» речь идет также и в арабской загадке, которая приписана царице Савской. В этой загадке царица спросила об «утоляющей жажду» воде, которая происходит ни от неба, ни от земли. Соломон, проинформированный до этого архангелом Гавриилом, отгадывает эту загадку. Это пот коня, единственный пот животного, который утоляет жажду, потому что он несоленый.

Однако ответ Соломона не менее загадочен, чем сама загадка. Конечно, выделение пота у лошадей сильнее, чем у других животных. Но совершенно исключено, чтобы лошади выделяли столько пота, что он мог быть собран и выпит. На самом деле за этой загадкой стоит проницательное наблюдение за поведением лошадей, когда они потеют. Даже тогда лошади не прекращают ухаживать за собой. Они облизывают друг друга, так что несведущему может показаться, что они пьют свой пот.

То, что лошадиный пот можно пить, потому что он несоленый, тоже является загадочным высказыванием Соломона. Известно, что пот содержит соленую на вкус мочевую кислоту. Но когда лошади потеют, от них исходит сладковатый запах. Несведущему человеку может показаться, что ухаживающие за своей шкурой лошади пьют свой пот, потому что он сладкий.

Теперь перейдем ко второй загадке «Midrasch Mischle». И в ней на первом плане стоят как бы неестественные формы сексуальности и «уединения», определенная архаическая практика женской сексуальности, о которой вспомнили, когда речь шла о дочерях Лота. После разрушения Содома Лот со своими дочерьми ушел в горы. Так как там не было ни одного мужчины, они напоили отца и забеременели от него. В библейском рассказе присутствуют некоторые «моральные» выводы: от этой кровосмесительной связи родились враги Израиля Моаб и Аммон. Однако изначально речь шла о положительно окрашенной истории родоначальниц. Дочери Лота вызывали восхищение и почитались за изобретательность в продолжении рода. И эти, между прочим, до сих пор умалчиваемые образы, стали предметом загадки царицы Савской.

В уже упомянутом йеменском сборнике загадок «Midrasch ha-Hefiz» находится другая загадка, которая тоже напоминает о еще одном «архаическом» образе. Вот она: «Одна женщина была замужем за двумя мужчинами и родила двух сыновей, однако все четверо имели одного отца. Кто это?». Ответ Соломона: «Это Фамарь!».

Многие из нас спросят: кто такая Фамарь? Вот ее история: Иуда, один из сыновей Иакова, женил своего сына на Фамарь. Но этот сын по имени Ир умер, потому что, как коротко и ясно о нем сказано, «был неугоден перед очами Господа». По древнееврейскому обычаю Фамарь должен был взять в жены Онан, брат Ира. Но тот отказался, потому что занимался тем, что (по его имени) называют онанизмом. Он тоже должен был умереть, потому что пренебрег Фамарью. Она опять осталась одна, хотя ее свекор Иуда пообещал ей следующего брата.

Но Иуда не сдержал обещания, и Фамарь поэтому решилась на хитрость. Завернувшись в покрывало, она стала поджидать свекра недалеко от Фамны. Иуда подошел к ней, приняв ее за блудницу. Фамна был известен как вавилонский храмовый город, где процветала культовая проституция. Это был отнюдь не позорный промысел, так как в культовой проституции свершался «священный брак», священная мистерия совокупления и плодородия, как это когда-то показали людям вавилонские боги. Символическое повторение мифической связи праматери Земли и праотца Неба должно было поддерживать космический порядок.

Фамарь воспользовалась анонимной проституцией, чтобы наказать Иуду за нарушение обещания. Ведь ее незаконно лишили младшего сына, и она была обречена на бесплодие. Перед «исполнением» культового совокупления Фамарь получила от Иуды залог: его печать, перевязь и посох. Произошло то, что должно было произойти. Фамарь забеременела, и ее свекор Иуда решил сжечь ее за совершенный блуд. Тогда Фамарь открылась своему «отцовскому» любовнику, показав залог, который он ей дал. Иуда вынужден был уступить. И с тех пор блудница Фамарь продолжает жить как умная женщина в «подпольной» истории не только еврейского народа. В конечном итоге неведомо как она вошла даже в генеалогическое древо Иисуса.

В истории Фамарь поражает абсолютное отсутствие указующего перста, моральной, или религиозной оценки. Поэтому сохранился образ женщины, которая один раз, но внушительно возобладала над миром мужчин. Загадка царицы Савской о Фамари показывает женщину, сексуальное поведение которой еще не было сковано мужскими представлениями о приличии и нравственности.

Ответ на третью загадку в «Midrasch Mischle» дается не словами, а действиями. Царь Соломон должен различить пол одинаково одетых девушек и юношей. Это происходит благодаря тому, что Соломон изучает различные движения при сборе орехов. Юноши засовывают орехи в карманы, девушки же собирают их в свои головные платки. В исламской формулировке решение «загадки на различение» изложено в несколько иной редакции. Соломон подвергает девушек и юношей «испытанию умыванием». Девушки переливают принесенную воду из руки в руку, прежде чем смочить лицо. Более хваткие юноши берут воду обеими руками и сразу же подносят ее к лицу. Согласно Белами, девушки брали воду горстями, а юноши тыльной стороной руки.

То, что связывает друг с другом загадки по различению пола, касается не только внимательного изучения движений, но и указывает на странную практику ношения одежды, о которой мы знаем из ассирийской матриархальной культуры. Во времена царицы Семирамиды в 9 в. до н. э. мужчины и женщины были обязаны носить одинаковую одежду. Семирамида, прославившаяся как подобная амазонкам воительница, выражала свое господство над мужчинами кроме всего прочего, также и в предписаниях относительно одежды. Мужчины лишались возможности показать свои мужские достоинства в подходящей одежде. За загадкой с переодеванием царицы Савской могут, таким образом, стоять воспоминания о характерном обычае общества, управляемого женщинами.

Несколько другую формулировку имеет загадка с одеждой у исламского автора Хусейна. Он не сообщает об одинаковой одежде девушек и юношей, но утверждает, что на юношах были женские одеяния, а на девушках – мужские. Следовательно, была произведена смена одежды. Отказ от естественной половой роли через смену одежды указывает на широко распространенные древневосточные обычаи. Это были преимущественно мужчины, которые отказывались от своей мужской половой роли, чтобы по крайней мере символически стать женщиной. Такой трансвестизм практиковался в религиозных культовых действиях, которые имели место и во времена царицы Семирамиды. Он был не только выражением матриархальной культуры, но также свидетельствовал о глубоко укоренившемся в сознании мужчин желании проникнуть в неведомый для них мир женщин.

Следовательно, как и загадка о беременности, загадка царицы Савской об одежде указывает на некогда цветущую женскую культуру, которая продолжала жить в мудрости загадок. Многие толкователи неправильно поняли характер загадок в «Midrasch Mischle». Во всяком случае некоторые посчитали, что загадки царицы можно поставить в ряд сватовских загадок. На первый взгляд, эта классификация кажется убедительной, но в ней, как всегда, делается попытка спекулировать на «сексуальной атаке» Соломона царицей.

Однако наше предположение пошло в несколько ином направлении, когда мы еще раз рассмотрели четвертую загадку в «Midrasch Mischie». Итак, Соломон должен отличить обрезанных от необрезанных. Соломон приказывает принести ковчег, ларец, где хранятся Десять Заповедей, и вдруг сияние божественного присутствия озаряет лица обрезанных.

Особенно эта последняя загадка царицы наводит на мысль, что в загадках царицы Савской речь идет о приобщении к таинствам. Первоначальное значение обрезания как знака перехода от отрочества к возмужанию просматривается, во всяком случае, уже в формулировке загадки.

В чем состояло первоначальное значение обрезания? Юноша вводился в сообщество мужчин, после того как не только выдержал «испытание на смелость», но и должен был ответить на вопросы загадок, что доказывало знание таинства пола мужчин и женщин. К таким испытательным загадкам могли когда-то принадлежать и пересказанные в «Midrasch Mischle». Вопросы и ответы «приобщают» мальчика к миру взрослых. На этом заканчивается детство.

Почему юноша при переходе в мир взрослых должен был подвергаться болезненной процедуре обрезания, до сих пор полностью не выяснено. Может быть, над подростками совершалось нечто вроде символической кастрации, которая должна была обуздать неуемное сексуальное влечение молодых людей?

Сегодня это общепринятое мнение антропологов и психологов, хотя детский психиатр Бруно Беттельгейм в своей работе «Символические раны» пришел к совсем другим выводам. Он считает, что обрезание – это выражение половой клятвы мужчины, его желание стать сопричастным женской сексуальности. Поэтому «кровавое» и болезненное обрезание имитирует менструацию женщины и позволяет мужчине по крайней мере символически приобщиться к тайне женственности. Беттельгейм подкрепил свое наблюдение изучением детской психологии и сослался на богатый этнографический материал.

Так, например, из этнографии известно странное явление «мужского послеродового периода». Когда жены были беременны, мужчины имитировали родовые схватки и, что довольно парадоксально, получали интенсивный уход от разрешившихся от бремени женщин. И если мужской послеродовый период имитировался только символически, то жестокая процедура «субинцизии» была связана с хирургическим вмешательством. У мужчин разрезался мочеиспускательный канал и на конце разреза делалось отверстие, так что при мочеиспускании образовывалась форма женского полового органа.

У австралийских аборигенов «мочевое отверстие» обозначалось, как «наружные половые органы женщины». В Индии еще сегодня существует полная кастрация, которая известна из древневосточного культа Кибелы. Жрецы Кибелы, «Великой Матери», в религиозном экстазе кастрировали сами себя, а потом принимали в подарок женскую одежду.

Безобидными способами смены пола являются все формы переодеваний, как мы уже видели это в загадке царицы Савской. И обрезание, о котором идет речь в последней загадке царицы, находится тоже во взаимосвязи с усилиями мужчин достичь того, что предназначено только женщинам. Поэтому Беттельгейм подчеркивает, что ритуал обрезания связан не столько с агрессией против «ужасного» полового влечения, сколько с глубоко укоренившимся стремлением мужчин «стать женоподобными».

Он пишет: «Я думаю, что мы в своей дискуссии о приобщении к таинствам и об обрезании сделали слишком большой упор на то, что выглядит как разрушение (повреждение гениталиев), и не учли, пожалуй, скрытого очарования, исходящего от беременности и рождения. Может быть, то, что было тесно связано с кастрацией и действительно представляет разрушение жизни, рассматривалось как происходящее из конструктивных желаний, а именно, из тех, которые были связаны с зачатием, с рождением новой жизни».

Обнаруженная Беттельгеймом взаимосвязь обрезания и женской сексуальности проявляется также и в загадках царицы Савской. Поэтому мы должны еще раз вернуться к первой загадке «Midrasch Mischle», которая, по мнению всех толкователей и самого Соломона, говорит о менструации, беременности и кормлении. «Семь дней уединения» Соломон увязал с Заветом, согласно которому менструирующие женщины должны семь дней жить вдали от мужчин. Но на самом деле правильно ли Соломон отгадал смысл «семи проходящих дней»?

Кажется, есть еще одно решение, которое, возможно, превосходит мудрость Соломона. Семь дней должны были пройти также, прежде чем младенцам делали обрезание. Поэтому мы предполагаем, что царица Савская, вероятно, с тайным умыслом подразумевала в вопросе и менструацию и обрезание. То, что эти семь дней, которые должны были истечь до обрезания, были также и днями «уединения», следует из уже упомянутых «ночных бдений», в течение которых младенец защищался от враждебного окружения амулетами, молитвами и другими средствами.

В любом случае, четвертая загадка, где речь идет об обрезании, сопоставима с загадками, которые выявляют позитивный настрой к явлениям «женской» сексуальности. Менструация, беременность, сильная сексуальность дочерей Лота и загадка с переодеванием были предложены для разгадывания прежде, чем зашла речь о таинстве обрезания. Сущность его, правда, носила религиозный характер: обрезанные не столько принимались в мир взрослых, сколько превращались в «детей» царства Божьего.

Но мы не должны упустить, что загадки загадывает царица Савская. Именно она находится в более сильной позиции, поскольку знает ответы, которые Соломон должен угадать. Показательно, что женщина своими вопросами посвящает в тайну женской сексуальности. Первоначально именно женщины производили обрезание, до того как мужчины присвоили себе эту функцию. Подавляющими являются свидетельства, где происхождение обряда обрезания приписывается женщинам.

Порой трудно решить, какой мотив был сильнее: желание мужчин стать женщинами или желание женщин «превратить в женщин мужчин». В некоторых культурах женщинам дарили крайнюю плоть обрезанного, иногда высушенную, которая использовалась как нашейное украшение, иногда она даже поедалась женщинами как культовая пища. Существовал обычай собирать кровь от обрезания в чашу и употреблять ее как целебное лекарство. Возможно, все это кажется нам сегодня отвратительным и ужасным, но в соответствующих культурах это происходило без страха и отвращения, ведь тогда верили в «плодоносное» воздействие обрезания.

В Ветхом Завете тоже полностью не утрачено воспоминание о доминирующем положении женщины при акте обрезания. Там есть жена Моисея – Сепфора, о которой умалчивали, и поэтому она почти неизвестна. Но почему? Во второй книге Моисеевой находится одна из самых «страшных» историй Библии, в которой речь идет о ней: «Дорогой на ночлеге случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его.

Тогда Сепфора, взявши каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросив к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него Господь. Тогда сказала она: жених крови – по обрезанию» (4, 24–26).

Совершенно ясно, что эта история не совсем логична. Яхве преследовал Моисея, поэтому, естественно, был обрезан Сепфорой он, а не его сын. Только Моисей может быть «женихом крови», который как бы врасплох был обрезан Сепфорой. Был использован каменный нож, а не металлический, что является доказательством древности обрезания женщиной. Но библейскому рассказчику это обрезание Моисея женой кажется столь невероятным, что он заменяет его сыном.

Отголосок влиятельного положения женщины выражается в том, что царица Савская задает загадку о приобщении к таинствам. Таким образом, женщина находится в более сильной позиции, чем мужчина, потому что она заранее знает ответы, которые Соломон должен угадать.

На утраченной, к сожалению, картине, которая, вероятно, принадлежит к школе Иеронима Босха, на коленях перед Соломоном стоит не царица Савская, а наоборот, он стоит перед ней на коленях. Некоторые толкователи исходят из того, что речь идет не о царице Савской, а об Авигее. Все равно необычно, что царь стоит на коленях перед царицей.

Эта картина, а вместе с ней воспоминание о доминирующем положении женщины являются крайне редким случаем. Обычно ее изображали, как на небольшой картине на стекле 1580 г., гербовом диске Испанского королевства, который находится в швейцарском монастыре Мури. В правом верхнем углу расположена сцена загадок. Только загадки загадывает Соломон: он подвергает царицу «тесту на сообразительность», протягивая ей две лилии, одна из которых искусственная, а другая настоящая. На вопрос, какая из них настоящая, царица велит принести пчелиный улей. И пчелы слетаются на настоящий цветок. Слуга, который приносит улей, в восточной одежде и с кривой саблей – признак того, что он принадлежит к свите царицы. Если спрашивает царица Савская – это подтверждение ее превосходства. Здесь картина меняется: у нее отнята привилегия, а вместе с тем и доминирующее положение.