Текст книги "Невинные обманы"

Автор книги: Ролейн Хочстэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

Кейт стояла в сотне ярдов от входа. Корзинка с едой валялась на земле, молоко из бидона растекалось по тропинке. Она бросила ее, когда сломя голову понеслась к лежащему телу в красном анораке.

Он лежал на боку, одна нога неуклюже торчала в сторону, лицо было перепачкано землей из цветника.

Кейт опустилась на колени. – Уилл… Уилл., милый… милый… Очень нежно она опустила руку на темные кудрявые волосы и на секунду отвернулась, не в силах посмотреть на его лицо. Когда она заставила себя сделать это, то не поверила увиденному. Закрытые глаза. Лицо, измазанное жирной землей. Лицо подростка. Это не Уилл!

Раздались шаги. Кто-то остановился рядом, и сильная рука помогла ей подняться.

– Дай взглянуть, – сказал Уилл.

Мозг Кент отказывался поверить этому, (c)на видела Уилла, стоявшего на коленях у тела мальчика, слышала поток слов, которыми он обменивался с мастером, но, как всегда, не понимала ни слова.

Наконец Уилл поднялся и быстро захромал к гостинице. Кейт смотрела на мастера, что-то трещавшего по-французски, и качала головой.

– Je ne comprends pas,[21]21
  Не понимаю (фр.).


[Закрыть] – тихо шептала она. Ноги у нее были словно ватные, но она заставила себя последовать за Уиллом и войти в контору. Он быстро листал телефонную, книгу.

Эдвард не слышал ее вопля или не обратил на него внимания. Он был счастлив поспать часок после трудов, которые выпали на его долю.

– А когда поедим, не съездить ли нам на прогулку? – предложил он. Здесь не слишком подходящее место для беседы. К тому же, у меня есть что сказать тебе по секрету! – Он таинственно улыбнулся. – Ты, наверно, сначала удивишься, но в конце концов сильно обрадуешься!

Когда Эдвард поднялся к себе в комнату, Кейт вышла и подняла оброненную корзинку. Молоко все вытекло, но остальное она принесла на кухню и принялась готовить овощной суп. Тут ей и вспомнилась последняя фраза Эдварда. Вряд ли что-то могло ее обрадовать, подумала она, с отсутствующим видом кроша морковку.

У нее не выходило из головы лицо того мальчика.

– Пошли ему бог здоровья – он ведь такой молоденький, – шептала она.

На кухню заглянул Уилл.

– Ты совсем одна? Очень хорошо! Нам надо выяснить одно маленькое недоразумение. – Он не ждал от нее ответа. Когда он продолжил, его лицо было очень мрачным. – Жуткое дело, правда? Боже, какой был удар! Как только я услышал треск, сразу подумал, что кто-то из них разбился насмерть.

Кейт кивала как немая, склонившись над разделочным столом. Она слушала стоявшего позади Уилла, и ее тело сотрясала дрожь.

Он заставил ее поднять голову.

– У тебя все в порядке? Что, воюем с овощами? Давай помогу. – Он забрал у нее нож и принялся умело шинковать морковь, не переставая говорить. – Я нашел номер больницы, в которую отвезли парнишку. Попозже мы позвоним и узнаем, как он себя чувствует. Кажется, «скорая помощь» была неплохо оборудована. Я видел, как ему давали кислород. Они сделают все что смогут.

Кейт отошла в сторону и смотрела на его руки. Он кончил резать морковь и принялся чистить сорванный ею лук. До нее наконец дошло, что Уилл Рэйвен умеет многое. У него были такие сильные руки, такие ловкие пальцы!

Он повернул голову.

– Надеюсь, ты больше не будешь плакать? – Он выпустил нож и заглянул ей в глаза. – Ты называла меня «милый», – медленно напомнил он. – «Уилл, милый» – вот как ты говорила.

– Я думала, ты погиб, – глухо ответила Кейт. Они очень долго смотрели друг на друга, и никто не мог отвести глаза. Потом Кейт достала носовой платок.

– Это лук виноват, – попыталась улыбнуться она, вытирая глаза. Почему на мальчике был твой красный анорак?

– Я дал ему поносить. Видно, парнишка был болен, его знобило. Я сказал старшему, что лучше отослать мальчика домой, но тот отказался слушать. Наверно, не хотел возиться в одиночку. Теперь он до смерти испугался думает, что его обвинят в случившемся. И правильно сделают! Он не имел права посылать парнишку наверх без страховки. По правилам, лестницу кто-то должен был поддерживать. Да и стреха вся прогнила, так что на крыше ничего не стоило провалиться. Будь моя воля, я бы придушил его собственными руками! – гневно воскликнул он.

Кейт опять бросило в дрожь. Не хотелось бы, чтобы он когда-нибудь так глянул на меня, подумала она и попыталась сменить тему.

Помоги мне закончить с овощами, я уже успокоилась. – Она набрала в легкие побольше воздуха и добавила:

– Мы с Эдвардом собираемся после ленча съездить на прогулку.

Ответом ей было ледяное молчание. Уилл вымыл руки и тщательно вытер их.

– Пойду поработаю, – наконец сказал он. – Ты будешь кормить Эдварда в столовой? Кейт кивнула:

– Я думаю, это было бы… Уилл поднял руку.

– Не надо оправдываться, не надо ничего объяснять, – криво усмехнувшись, сказал он. – Я все понимаю.

Он хромая вышел из кухни и хлопнул дверью. В школе Кейт всегда хвалили за умение сосредоточиваться. Вот и сейчас она сосредоточилась изо всех сил и принялась варить суп. Когда тот закипел, она разобрала корзинку и вынула из нее все, что уцелело после падения. Затем она достала чистую скатерть в красную и белую клетку и накрыла ею маленький столик в столовой, сорвала в саду несколько колокольчиков и поставила их в вазу веджвудского фарфора. Потом она оглянулась и стала искать дело, которое отвлекло бы ее от размышлений на неприятную тему. Ей помог тяжелый старый буфет. Конечно, Мари содержала буфет в образцовом порядке, но ей и в голову не приходило отполировать его сверху донизу. Кейт увлеклась этим успокаивающим нервы занятием, а когда буфет был вылизан, накрыла на стол и поставила на него красивую супницу. Полюбовавшись на свою работу, она сочла, что вполне готова к секретному разговору с Эдвардом. Да какие там секреты…

Она подошла к крайней комнате и постучала в дверь.

– Ленч готов, – сказала она. Эдвард вырос как из-под земли. Он потирал руки, делая вид, что ужасно проголодался.

Он восхищался всем подряд: сервировкой стола, цветами, едой, вином…

– Ты сама готовила суп, Кэтрин? Прими мои поздравления!

Она почувствовала, что успешно выдержала какой-то неведомый экзамен. Несомненно, мать Эдварда рано или поздно тоже принялась бы ее экзаменовать. Господи, Кейт, почему ты так думаешь? Это глупо и мелочно. Скорее всего, его мать – милая, дружелюбная женщина…

– Спасибо, Эдвард, я очень рада, что ты удовлетворен.

Он поднял брови:

– Удовлетворен? Что ты имеешь в виду, Кэтрин?

Она откашлялась.

– Я хотела сказать – очень рада, что тебе нравится, – быстро поправилась она и увидела, что его лицо прояснилось. Едва ли он удавил в этом выражении суховатый оттенок. Скорее всего, он профессионально среагировал на не правильное употребление привычного ему юридического термина.

Вернувшись на кухню, чтобы сварить кофе, она застала там Уилла. Тот стоял над кастрюлей с половником в руке.

– Потрясающе вкусная штука, – хмыкнул он, показав глазами на столовую, и понизил голос до еле слышного шепота. – Как идут дела, Кейт?

Она одарила его ледяным взглядом.

– Наконец-то я ем по-человечески, – ответила она и тут же раскаялась, вспомнив об их вчерашнем ленче в Руане. – То есть, я хотела сказать… начала она, но Уилл уже скрылся в конторе, унеся с собой тарелку.

Она принесла в гостиную поднос с кофе и поставила его на столик у разожженного камина.

– Как уютно! – воскликнул Эдвард, подозрительно подобревший по сравнению с утром. Может, он тогда просто был голоден.

Он принялся рассказывать о Харрогите и о том, что он присмотрел там маленький домик.

– Было бы чрезвычайно… э-э… приятно жить рядом с мамой и ездить к ней на уик-энды. Лондонские квартиры, согласись, тесноваты. Мне очень понравился один домик, старенький, но любопытный. И просят за него не так дорого. Я бы хотел, чтобы ты как-нибудь посмотрела на него. Мне нужен твой совет. – Он хихикнул. – Знаешь ли, женский взгляд – совсем другое дело.

Она не ответила. Поставив чашку, он строго посмотрел на нее.

– В чем дело, Кэтрин? Ты не слушаешь меня. Она очнулась.

– Извини, Эдвард. У меня из головы не выходит тот бедный мальчик. Жив ли он? Он сжал ее руку.

– Ты милая, добрая девочка, Кэтрин, но нельзя принимать так близко к сердцу чужое горе. Я уверен, что мальчик выживет. Знаешь, молодой организм и прочее… Так ты слышала, что я сказал?

Она прикрыла глаза.

– О доме в Харрогите? Да, слышала. Я думаю, это неплохая мысль. Извини, Эдвард, я на минутку сбегаю на кухню.

Он галантно встал.

– Конечно, конечно. Заканчивай поскорее и поедем на прогулку. Я позаботился захватить с собой путеводитель по Нормандии и наметил один маршрут!

Кейт убрала со стола, вымыла посуду и тихонько ушла с кухни. Через секунду она открыла дверь в контору.

Уилл сидел за компьютером. Нет, определенно, в его затылке и падающих на шею волосах было что-то неотразимое… Прекрати, Кейт, сказала она себе.

– Мы с Эдвардом собираемся на прогулку.

Ты удержишь без меня форт? Возьмешь себе поесть – ты знаешь, где все лежит. – Она запнулась и закусила губу. – Я тревожусь за тебя.

– Все о'кей, – коротко бросил он, поворачиваясь к экрану. Счастливого пути!

Закрыв за собой дверь, Кейт не торопилась уйти. Ее подмывало вернуться и поговорить с Уиллом начистоту. Господи, как легко они болтали прежде! Теперь совсем не то… Они не общались.

Но что же она ему скажет? Кейт вздохнула и поднялась к себе в комнату.

Уложив пышные рыжие волосы в корону, она тронула губы помадой в тон кофейного цвета платью, захватила легкое белое пальто и сумочку и вернулась в гостиную.

Эдвард одобрительно улыбнулся.

– Замечательно выглядишь, Кэтрин. Никогда еще ты не была такой элегантной.

– Благодарю, – только и ответила Кейт.

Поездка с Эдвардом в его «ровере» с иголочки сильно отличалась от поездки с Уиллом в «рено» пятилетней давности.

Эдвард очень гордился своей новой машиной. Он вообще был помешан на последних моделях. Кейт утонула в мягком кожаном сиденье и отвечала Эдварду краткими одобрительными междометиями. Когда Эдвард огласил весь список достоинств автомобиля, она спросила:

– Куда мы едем?

– Надеюсь, ты получишь редкостное удовольствие, – ответил Эдвард. – Я вычитал в путеводителе, что самое замечательное место в этих краях знаменитые сады Моне в Живерни. Был такой великий французский художник по фамилии Моне, который подарил эти сады государству. Хочешь съездить туда, Кэтрин?

У Кейт екнуло сердце. Уилл говорил, что собирается показать ей сады Моне, и она мечтала поехать туда именно с нм, и ни с кем другим. Она хотела гулять с ним среди цветов, видеть направленный на нее взгляд темных глаз, чувствовать прикосновение его руки… Она закрыла глаза. Чувство к Уиллу не имело ничего общего с ее чувством к Эдварду, который – она понимала это собирается предложить ей прочный, надежный законный брак.

Она хотела замуж. Сейчас, после смерти матери, она должна жить самостоятельно. Это было куда важнее самой головокружительной карьеры. Ей нужен свой дом, своя семья. От мысли о сыновьях с черными волосами и озорной улыбкой Уилла у нее закружилась голова. Но Уилл не годится в мужья, какие бы серьезные намерения он ни высказывал! Нет, с Эдвардом в сады Моне она не поедет ни за что!

– Мне кажется, в это время года там будет неуютно, – ответила она. За город имеет смысл ездить попозже. Может, отправимся в Кан? Наверно, там тоже есть что посмотреть – музеи, старые церкви…

– Пожалуй, ты права. – Похоже, Эдвард почувствовал облегчение. Она догадывалась, что деревня не вызывает у него особой любви.

Они добрались до Кана и объездили весь город, который, как Эдвард прочитал в путеводителе, был почти полностью разрушен во время высадки союзников в Нормандии в 1944 году. Эдварду очень понравилось, как он восстановлен. Кейт, конечно, тоже все одобрила, но про себя молилась, чтобы он прекратил на каждом шагу читать выдержки из путеводителя. Она предложила поискать кафе и выпить чаю. Это было ошибкой. Эдвард мягко напомнил ей, что во Франции чай не является национальным напитком и что даже если им его подадут, то весьма сомнительно, что этот чай будет приличного качества.

– Все равно, давай попробуем, – заупрямилась Кейт.

Когда им после долгого ожидания принесли чай, вкус его оставлял желать лучшего, и Эдвард собирался вызвать хозяйку, но Кейт его отговорила. Одна мысль о том, что Эдвард устроит сцену, привела ее в ужас. По-французски он говорил немногим лучше самой Кейт.

Когда они вышли из кафе, часы пробили пять. Эдвард снова достал свой путеводитель.

– Посмотрим, есть ли здесь приличные рестораны, где можно будет пообедать, – пробормотал он.

Кейт плотнее запахнула свое белое пальто.

– Становится свежо. По-моему, мы уже нагулялись, – уронила она. Давай-ка лучше вернемся в гостиницу и я что-нибудь приготовлю.

– Мы приедем как раз к обеду, – оживился Эдвард. – У меня заранее текут слюнки! Тогда скорей в машину. Там стоит отличный обогреватель, и тебе сразу станет теплее.

Они залезли в «ровер», и Эдвард заботливо прикрыл пледом ноги Кейт.

– Вот! А теперь в путь!

Они ехали и ехали. Мили и мили полей. Поля и деревни. Еще поля. Коровы.

Эдвард пустился обсуждать молочное животноводство Нормандии. Очевидно, он вызубрил путеводитель от корки до корки. Кейт время от времени вставляла в его монолог реплики типа «очень интересно», а сама думала о Бекки, об Уилле, о разбившемся мальчике и снова об Уилле. Не имело смысла рассчитывать, что Эдвард примет близко к сердцу ее тревоги. Попробуй она заговорить об этом, он живо отделается от неприятных мыслей.

Начало смеркаться, и Эдвард увеличил скорость.

– Мы всего в пяти километрах от деревни Беврон-ан-Ож, которую считают одной из красивейших во Франции. Тут можно вкусно пообедать.

Попытаемся?

Кейт было уже не до споров.

– Хорошо, Эдвард, – равнодушно согласилась она.

Он внимательно посмотрел на нее.

– В чем дело, Кэтрин? Во всем, подумала она.

– Я немного устала.

– Потерпи, скоро приедем.

Тон у него был немного раздраженный, но чуть позже, когда они подъехали к постоялому двору, настроение у него улучшилось.

Он вошел внутрь, усадил Кейт у камина и попросил принести им чего-нибудь выпить.

– Тебе, Кэтрин, раз ты устала и, замерзла, не повредит немного виски.

Кейт не стала говорить, что она ненавидит виски. Эдвард делал все, чтобы показаться радушным хозяином. Он отлучился на минутку в поисках метрдотеля. Ожидая его, Кейт сделала глоток и, как ни странно, почувствовала себя немного, лучше.

Он вернулся и сказал, что обед сейчас подадут, хотя для Франции это немного рановато. Подошедший официант провел их в совершенно пустую столовую.

Эдвард заглянул в меню.

– Ба, да их фирменное блюдо – рубец! – довольно воскликнул он. Звучит соблазнительно. Ты ведь знаешь, я из северной Англии, а там едят рубец каждый день. Хочешь попробовать?

– Ладно, – согласилась Кейт. – Я никогда не ела рубец.

– Тебе понравится, – заверил Эдвард. Нет, ей не понравилось. То, что ей принесли, есть было невозможно. Казалось, эта прогулка завершилась так, что хуже некуда. Но она ошиблась и тут. Худшее было впереди.

После обеда Эдвард выложил свою «бомбу». Они пили кофе, сидя на уютном диване у камина.

– Не правда ли, здесь очень мило? – оглянувшись по сторонам, спросил Эдвард. – Наконец-то мы нашли местечко, где нам никто не помешает. – Он откашлялся. – Есть две важных вещи, о которых я должен сообщить тебе, Кэтрин. Я не упоминал о них раньше, потому что не знал, как ты к этому отнесешься. Дело деликатное. При нашей первой встрече ты сказала, что много лет не поддерживала с отцом никаких отношений и не хочешь иметь с ним ничего общего. Ты не передумала?

Кейт сделала глоток обжигающе горячего кофе, со стуком поставила чашку и спокойно сказала:

– Нет, Эдвард, я не передумала. Не пытайся уговорить меня встретиться с ним. Я не хочу об этом слышать.

– Боюсь, дорогая, что это неизбежно, – мягко ответил он. – Видишь ли, он приезжал ко мне. У нас был долгий разговор.

– Что? – вскрикнула Кейт.

– Tec! – Эдвард прикоснулся к ее руке, нервно оглянулся и быстро продолжил:

– Конечно, он был извещен о смерти твоей матери.

У нее вырвался стон.

– Мне и в голову не приходило, что ваша фирма до сих пор поддерживает с ним связь!

– Только в исключительных случаях. Я разбирал архив мистера Грейсона главы нашей фирмы, который внезапно заболел. Надо признать, в последнее время ему было не до архива, и после смерти твоей матери мне пришлось изрядно порыться, пока я не отыскал адрес твоего отца. Я был вынужден письменно сообщить ему скорбное известие.

– Зачем ты это сделал? Не думаю, что это было необходимо! – вызывающе вздернула подбородок Кейт.

Эдвард проницательно посмотрел на нее.

– Но, Кэтрин, дорогая, тебе не из-за чего так расстраиваться. Да, произошел развод. Когда два человека не могут продолжать совместную жизнь, будет лучше, если они разойдутся. Мы, адвокаты, не видим в этом ничего особенного.

– Вы? О да, конечно! – сказала Кейт. Он не обратил внимания на ее саркастический тон и продолжил:

– Твой отец очень хочет видеть тебя, Кэтрин. Я говорил ему, что придется получить твое согласие на… э-э… разглашение твоего местопребывания, прежде чем мне удастся организовать вашу встречу. И я решил, что будет лучше всего, если я поеду и предварительно сам встречусь с тобой. Тем более, – со знакомым смешком добавил он, – что мне этого и самому очень хотелось.

– Ну, если ты приехал, чтобы уговорить меня встретиться с ним, то напрасно потратил время, – заявила Кейт. У нее задрожали колени. – Я больше не желаю говорить на эту тему.

Но Эдвард не сдавался.

– Я думаю, что тебе все же следовало бы встретиться с отцом, Кэтрин. Поговори с ним. Он произвел на меня очень хорошее впечатление. Кажется, он весьма состоятельный человек.

Кейт сжала губы.

– Ты хочешь сказать, что мне не следует упускать шанс получить богатое наследство? У Эдварда был пришибленный вид.

– Ты не должна понимать это так… прямо, Кэтрин…

– А я прямой человек, – гордо заявила она. – Не то, что ты. Ты ведь хотел сказать не «прямо», а «грубо», верно?

Он потеребил лацкан.

– Тебе не к лицу такое упрямство, Кэтрин. Я не узнаю тебя!

Лицо Эдварда побелело. Она почти жалела его.

– Нет, – сказала она, – значит, ты толком никогда и не знал меня, Эдвард.

Ну вот и все, подумала она. Конец чудесного романа. Только романа никакого не было. Разве Эдвард мог бы сказать, что у нее глаза цвета морской волны? Скорее всего, он вообще не интересовался, какого цвета у нее глаза.

Они доехали до гостиницы в полном молчании. Остановив машину, Эдвард взял ее холодную руку.

– Прости, дорогая, что я так расстроил тебя. Мне не хотелось говорить об этом, но я был обязан. Ты сердишься на меня?

Потерпи еще немного, уговаривала себя Кейт. Она больше не сердилась, просто ей хотелось остаться одной.

– Конечно, я понимаю, – кивнула она – Это твоя работа. Как я могу сердиться?

Наконец в нем проснулся темперамент.

– Так что ж, Кэтрин, неужели из-за этого я потерял тебя? Я так много думал о тебе. Я надеялся, что мы могли бы…

– Пожалуйста! – Она вырвала руку. – Эдвард, я думаю, будет лучше, если наши отношения будут построены на чисто деловой основе.

О небо, подумала она, я заговорила совсем как он!

Наступило долгое молчание. Потом Эдвард тяжело вздохнул.

– Что ж делать, – сказал он наконец. – Раз ты так хочешь…

Бедный Эдвард! Ей было жаль его гордость, жаль его самого. Но она не могла позволить, себе…

– Спасибо, – сказала она. – В таких случаях говорят «расстанемся друзьями», не правда ли?

Он вышел, открыл перед ней дверцу и даже не взглянул на зажигание своей новой машины.

– Будем надеяться, – проронил он. В гостинице Эдвард проявил свой обычный организаторский талант.

– Сейчас я поднимусь и соберу вещи. Мне надо будет выехать очень рано – где-нибудь в начале шестого. Не беспокойся насчет завтрака: я поем на пароме. Ну что, скажем друг другу аи revoir? Я свяжусь с тобой позже, когда завершу дело с завещанием твоей матери.

Он протянул руку, и Кейт пожала ее.

– Au revoir, Эдвард, – тепло сказала она. – Спасибо за помощь. – Она запнулась. – Знаешь, я действительно не хочу иметь ничего общего с моим… моим отцом. Постарайся объяснить ему это – любым способом, который тебе больше понравится.

Его губы тронула слабая улыбка.

– Желание клиента – для меня закон, – сказал он и стал подниматься по лестнице. На полдороге он остановился и посмотрел вниз, как будто все еще надеялся, что она передумает. Затем он медленно продолжил путь.

Она молча следила за ним. Возможно, у Эдварда все же было чувство юмора.

Да нет, он действительно хороший человек, напомнила она себе. Всего три дня назад она была близка к тому, чтобы выбрать его в мужья…

Но за это время утекло много воды. Ох, много!

Она повернулась, чтобы идти на кухню, и вдруг увидела, что у двери в столовую стоит Уилл. Он засунул руки в карманы, и очень странным было выражение его лица.

Мир внезапно перевернулся вверх дном, остановился, перевернулся снова… Она стояла, не отрывая от него глаз. Она застыла на месте, ощутив толчок неведомого ей раньше чувства. Впервые в жизни она полюбила.

Она полюбила Уилла Рэйвена.